Двум смертям бывать

Их отряд шумел так, что, наверное, даже варги предпочитали разбегаться. Лад таращился во все стороны, шарахаясь от любого звука. Яспис решил поиграть в рыцаря и потащил на себе и рюкзак Брайт заодно. Разумеется, улыбалась и благодарила, и даже убийственный взгляд Браша не остановил. Сам шрамостенец возглавлял их отряд, прорубая путь к подобию тропы. В хвосте плёлся Илька, и Брайт чувствовала этот странный, слишком добрый взгляд. — Что тревожит твоё чёрное сердце, демоница? — нервный взгляд Лада впился в Брайт. Та дёрнула плечом, даже не поворачиваясь: — Твоё общество. — Она прикоснулась к амулету. Рейз пока молчал, а она не пыталась звать. Слишком много людей вокруг, кто-то обязательно захочет заговорить. Лад уж точно попытается полезть к задумавшейся проклятой. Браш рявкнул, глядя через плечо: — Пасть закрой, псина. Тебя взяли не для того, чтобы ты хуйню нёс. — Что же, по крайней мере злился он не на Брайт. Та улыбнулась, но на рыцаря упрямо не смотрела. Яспис попытался успокоить друга, тот протянул: — Чёрный рыцарь… с чего бы вам защищать друг друга? — он уставился на одежду Брайт. Девушка одёрнула воротник, ответив колючим взглядом. Браш обернулся: — Следи за поганью, которую несёшь! Если уж на то пошло, я — белый рыцарь. — Он демонстративно одёрнул плащ. Лад одарил ткань безразличным взглядом, качая головой. Его губы беззвучно шевелились, а лицо вновь застыло в этой безумной маске. Брайт постаралась отойти так далеко, как это возможно. Яспис приблизился к ней: — Не обращай внимания на Лада. Его чуть варги не загрызли, вот с тех пор и нервный немного. — «Немного», — холодно ответила Брайт. Парня это ни капли не смутило: — Он так же переживает за тебя, как и все мы! Одновременно с этим глаза Лада нехорошо блеснули. Брайт и не скрывала сомнений. Яспис дружил с Марком, а что хорошего бывший жених мог рассказать про неё? Ложь, как они делили постель? Илька чуть ускорил шаг, поравнявшись с ними: — Ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь очень бледной. — И не такое переживу, — фыркнула Брайт. Да, давайте все свои переживания показывать, а то вдруг на слово не поверит! Это всё казалось таким непривычным и таким… фальшивым. Ведь это же Брайт, проклятая, демонхарт, и даже до этого всего терпели её очень и очень немногие. Даже мать с отцом иногда устало переглядываясь, как бы спрашивая друг от друга, в кого пошла недружелюбная и язвительная дочь. Брайт и сама не знала в кого, но знала, насколько отвратительно то жалкое существование, что приходилось им всем влачить. Может, родись она у кого побогаче, всё обернулось бы иначе. А может, осталась бы такой же сукой, все равно проверить не выйдет. — Сколько же всего на тебя навалилось. Сначала Орхидея, затем смерть Марка. — Яспис так и не понял, из-за кого Марк умер. Брайт пожала плечами, мол, бывает. Илька задумчиво произнёс: — Как только ты выжила после стольких испытаний, девочка? Потому что у неё сердце стало точно подстать слухам, а что такого? Ладно, возможно неточно, всё-таки говорили больше про цвет, а не про демоническую природу. Но знать об этом лишним людям уж точно не следовало: — Мне повезло, — неопределенно ответила Брайт. Браш обернулся с ухмылкой: — Больше её слушайте. Кого она по-вашему убить может, комара? — Марк, конечно, жалок, но не настолько же! Брайт пожалела, что эта троица всё-таки увязалась за ними, и постаралась звучать как можно равнодушнее: — Тебе напомнить, как я с тобой оказалась? Орхидея, труп? — она взмахнула рукой, словно тело несчастной Орхидеи сейчас находилось рядом с ними. Некстати вспомнилось, что тела-то как раз у Орхедеи почти и не осталось. Ну, или точнее осталось, просто по частям. Очень мелким частям. Лучше бы об этом не думать. Браш оценивающе взглянул на неё, после чего хмыкнул: — И как ты её убила? Заообнимала до смерти? — Ему-то легко говорить с такой фигурой! Яспис горячо воскликнул: — Брайт не могла никого убить! Она хороший человек, сэр. — Он так искренне в это верил, что даже сама Брайт на секунду уверилась в своей непричастности к смерти Марка. Тут же опомнилась и улыбнулась, пока сам Браш еле сдерживал смех: — Конечно. Обнимемся? Она ожидала чего угодно. Правда, в основном, что Браш снова разозлится и рявкнет им всем заткнуться. На худой конец, что он снова нахамит или пошло пошутит и уйдёт, уверенный в своей победе. Вместо этого Браш распахнул объятия: — Конечно. Иди сюда. — Ухмылялся при этом так, что нормальная девушка в жизни бы к нему не приблизилась. Брайт на секунду задумалась, а затем пожала плечами: — Не боишься смерти? Ну и зря. Обнимал Браш крепко. Возможно даже слишком, словно он почти никогда этого не делал. Или же, делал слишком часто, понять было сложно. — Котёнок, убийца из тебя ужаснейшая. — Рассмеялся он Брайт в волосы. Девушка вздрогнула, ощутив горячее дыхание на макушке. До этого казалось, что Браш даже дышать не хочет, настолько он злой. Он задержал руки на спине Брайт и волосах, но всё-таки отпустил. Яспис смущённо кашлянул, Лад пялился на всех с победным видом, еле сдерживаясь от «я же говорил». Илька покачал головой, буравя Браша осуждающим взглядом. Тот этого даже не заметил. — В любом случае, это хорошо, что она померла. Неважно, кошечка её убила или кто-то другой. Все ведьмы мрази. — А вот и дурное расположение духа. Брайт нахмурилась. Так говорить про ведьм… а её за убийство ещё казнили! Вот чего этого не казнят? Хотя да, его попробуй схвати. Илька покачал головой, бормоча: — Нельзя так, сэр. Не к добру такое говорить про ведьм, вспоминая к кому идём. — Тебя спросить забыл, — огрызнулся Браш. Яспис покачал головой: — Они не все такие! Орхидея была доброй. — А стала дохлой. Будь моя воля — такими стали бы все ведьмы, чтобы не мучаться, — рявкнул Браш. Брайт нахмурилась. Дед был прав, как бы не хотелось это отрицать. Ведьмы — женщины могущественные, и кто знает, на что способна Ривера. Может, она уже знает, что они тут… На ветку точно над ними приземлился ворон. Расправил чёрные крылья и каркнул, словно требуя повернуть назад. Брайт вздрогнула, уставившись на птицу. Заметили её и остальные. Лад покачал головой: — Чёрная птица, чёрная девушка и чёрный рыцарь… дурные знаки. Повсюду лишь они, — его бормотание пугало едва ли не больше предстоящей битвы. Брайт попыталась притвориться храброй, но в глазах остальных тоже видела эти сомнения и боязнь. Один лишь Браш оставался постоянным в своей злости: — Вы серьёзно испугались ебучей птицы? Так, вы трое — идите вперёд и разведайте местность! И пусть только кто из вас посмеет не заметить псин, им же на корм и отправитесь! Группа неохотно разошлась. Лад что-то вещал Яспису, тараща безумные глаза. Тот от друга отмахивался, но всё-таки не сдерживался и оглядывался на Брайт с Брашем. Илька же единственный занялся делом и изучал следы. Постепенно, заросли скрыли их. Брайт фыркнула: — Ты сама вежливость, знаешь? — Ага, мисс незаметность. Подхватили на свою голову этих кошаков. Развлекать их будешь ты. — Браш недовольно взглянул вслед троице. Брайт закатила глаза. Будто она сама очень хотела идти в такой компании! — Яспис был другом Марка, чего ты ждёшь? — Губы невольно растянулись в усмешке. Был. Это радовало куда больше, чем следовало бы. Браш пробурчал: — Жду, когда он попытается занять место своего дружка, а ты разделаешься с ним так же. — Да не собирается она травить так уж всех! К тому же, от Ясписа вполне есть польза. Благодаря нему, Брайт шла налегке, а он тащил её рюкзак. Конечно, в том было совсем мало вещей, но всегда приятно, когда другой старается ради тебя. — Ты смерти Марка больше меня радуешься, — хмыкнула Брайт. Рыцарь пожал плечами: — Он был тряпкой и идиотом. Кроме того, ещё мне не хватало выволочек за неправильное обращение с его бабой. Не с тобой, можешь так не смотреть, он возмущался, что мы съели ту отбивную, а это обидело его дурёху. — Чего ещё стоило ожидать. Брайт не удивилась, ни капли. Ещё бы Марк начал стараться ради неё. Ведь куда лучше позаботиться о своей подходящей пассии, а что старую там загоняют до полусмерти… справится сама. Теперь к радости прибавилось какое-то странное удовлетворение, словно удалось исправить давнюю ошибку. — Чего же ещё ожидать от самого завидного жениха. Не защиты же своей невесты? — Бывшей невесты, как Брайт посмела забыть. Браш кивнул: — Бросил тебя ради той дуры, а ты траванула обоих. Хороший ход. Конечно, ты и сама дурочка, раз выбрала такого слабака, но у тебя было полное право на месть. Как будто у неё было из кого выбирать! И все же Брайт сказала, даже не язвя: — Спасибо, что прикрыл. — Ты уже благодарила, забыла? Но теперь я хочу посмотреть, что ты подготовишь для нового дурня. Что? Чего опять так уставилась? А как ей ещё смотреть? Яспис, конечно, был дураком, каких поискать мало, но на что-то надеяться с Брайт? Очень смешно. Раньше она бы не взглянула в его сторону, — зачем стражник победнее и поглупее, если есть такой же, но хоть с какими-то перспективами? Теперь уже ему следовало в её сторону глазеть поменьше, а то прознают про связь с демонхартом и всё, так и останется служить на этих окраинах до конца жизни. — Кто ещё уставился… а что у тебя с глазом случилось? — Лишь бы не отреагировал, как Рейз! Того Брайт хоть видеть не приходилось, тут же мужик с трех неё размером. Браш холодно ответил: — Топор случился. — Твой дар красноречия поражает. А поподробнее? — Брайт вгляделась в шрамы. Глубокие. Вряд ли даже Орхидея смогла бы помочь с такими. И этот глаз… теперь Брайт уверилась, что рыцарь им видит. От этого взгляда мурашки по спине бежали, но не сравнить с ощущениями в первый день знакомства. Браш отвернулся: — Тебе эта история не понравится. — Ну он же несерьёзно! Брайт покачала головой, вот теперь по-настоящему заинтересовавшись: — Расскажи! — Она попыталась представить. Поединок? Или может, какая-нибудь битва? А может он защищал лорда Мейса? Вроде шрамостенские рыцари обязаны это делать. Ну не родился же он таким, в самом деле! Браш неохотно заговорил, всё косясь на неё: — Всё случилось давно, когда я ещё не был рыцарем. Я попал под топор лесоруба, решившего отомстить за свою дочурку. Заснул под деревом, а проснулся от топора в лице. Неприятное пробуждение. Как-то это… прозаично. Нет, в смысле само то, что Браш выжил после топора в лицо, внушало уважение, но Брайт представляла всё куда красочнее. Видя её разочарование, рыцарь ухмыльнулся: — А ты чего ожидала? Красочной битвы? — Ну сражался-то хоть ты с топором в лице? Иначе почему шрам такой глубокий? — Брайт не представляла, возможно ли это, но вдруг да? Кажется, удивила она даже Браша. Тот на секунду уставился на неё с непонятным выражением лица, а затем мотнул головой: — Что?.. Нет, разумеется! Просто он очень сильно ударил. — Но недостаточно, чтобы убить. — Ему очень повезло, что выжил. Обычно с такими ранами дорога лишь одна — на тот свет. И не как с Брайт, тут не воскреснешь. Ну, если только Браш не является тайным демонхартом. От такой мысли самой же стало смешно. — Потому что он привык бить деревья, а не людей. Иначе бы я не проснулся. Брайт взглянула на Браша, пытаясь представить его молодым. Интересно, он тогда так же постоянно хмурился? И была ли ухмылка такой же кривой? Без шрамов он, наверное, считался очень красивым… Да о чём она вообще думает?! Пытаясь отвлечься, Брайт спросила: — А как ты стал рыцарем? — тут наверняка тоже ничего интересного. Браш с каменным лицом ответил: — Отсосал лорду Мейсу само собой. — Чего ещё ожидать. — Не повелась Брайт. Она что, правда похожа на такую дурочку? Браш, видя её безразличие, всё-таки заговорил по-нормальному: — Чанлан порекомендовал меня. Для рыцарства, не для отсоса. Брайт очень хотелось съязвить, но она сдержалась. Оглядевшись и убедившись, что несчастная троица все ещё исследует дорогу, девушка повернулась обратно к Брашу: — Так на что похожа церемония? — Ей на таких побывать так и не довелось. Орхидея часто говорила, что вот наступит весна, и они с Брайт смогут посетить пару балов. Изредка даже хмурилась, сокрушаясь, что у них совсем нет подходящих нарядов. Брайт так бы красиво смотрелась с Марком! Весна не наступила. Браш заговорил нарочно безразлично: — Ну, кто-нибудь отдаёт нам своего ребёнка в дар. Мы режем его, — вообще ребёнка, но можем и дарящего за компанию, — и освежевываем. Затем все рыцари и их шлюхи танцуют в крови перед Лордом. Вот так рыцари становятся братьями по духу. Ну, и по крови, — после небольшого раздумья добавил он. Ухмылку уже сдерживать не мог, и даже глаза насмешливо блестели. Раньше, чем Брайт успела рот раскрыть, рыцарь продолжил: — Обычно ребёнка так же готовят и скармливают бедным, но, когда посвящали меня, то кто-то с кухни его стырил. — Казалось, ещё немного и расхохочется. Брайт попыталась подыграть и с самым серьёзным видом спросила: — А танцуете одетыми или обнаженными? — По твоему выбору. Я предпочитаю просто снимать рубашку, но Чанлан обходится без всего. — Браш не выдержал и расхохотался. Брайт тоже прыснула. А жаль, что это лишь выдумки этого придурка! Нет, она не пошла бы танцевать в крови, у неё сменной одежды теперь нет, но во времена работы у Орхидеи… все ещё нет, это отпрашиваться на слишком долгий срок. Браш покачал головой: — Я лучший рыцарь, что мог тебе достаться. Помни об этом, котёнок. Брайт в ответ лишь снова рассмеялась. Яспис и остальные всё-таки нашли путь дальше. Лад не переставал дёргаться на каждый шорох, дрожащими пальцами то натягивая тетиву, то отпуская её. Все уже бросили возиться с ним. И все же Брайт ёжилась, чувствуя этот острый, безумный взгляд меж лопаток. Она прикоснулась к амулету. Рейз ответил почти сразу же: — Ах, неужели, нашла время и для меня? — Сарказм в его голосе не уловить было невозможно. Брайт закатила глаза: — Больше людей — больше трупов для Риверы прежде, чем она попытается меня сжечь. — Она попыталась не представлять, насколько больно будет сгорание заживо. Самое главное сейчас — любой ценой избежать такой участи. А если ради этого потребуется собрать вокруг себя армию… что же, она готова. Рейз все ещё не звучал убежденно: — Да, я уверен, они все жаждут умереть, прикрывая твоё очаровательное тело. Следи лучше за сердцем, как бы его кто не украл. — Легко представлялось, как он улыбается, сидя в Преисподней. Брайт от его слов отмахнулась. Конечно, все так и жаждут пробить ей грудь и вытащить сердце, прямо спать не могут. Один буквально. Кстати о кошках… — Слушай, может странный вопрос, но что стало с котом Орхидеи? Мистером Эдгардо? — Он был хорошим питомцем. Часто так Брайт в ожидании покупателей разговаривала с котом, делилась с ним переживаниями и вздыхала о проблемах. Кот все слушал настолько внимательно, насколько может неразумное существо. Уже одним этим он превосходил почти всех знакомых Брайт. Рейз удивился: — С той тварью? Я забрал его с собой. Никогда не понимал, зачем вы, люди, их держите. — Он зашипел на кого-то. Может, как раз на кота. Брайт еле удержалась, чтобы не рассмеяться, чувствуя взгляды спутников. — Потому что они пушистые, мягкие… — И совершенно бесполезные. Даже вредные, я бы сказал. Этот мне чуть всё логово не подрал, пока не запихал его в клетку! — возмутился Рейз. Брайт ошалело уставилась в никуда. Что? Она не ослышалась? Кем надо быть, чтобы добрейший кот так на тебя реагировал? Девушка быстро подумала: — Он просто волнуется! Выпусти его и дай успокоиться! — Ни за что! Даже через тысячу лет! — Рейз! — Не вздумай просить! — Да у него сердца нет! Брайт демонстративно замолчала, старательно не слушая жалобы на ущерб. Любимую кровать, набедренные повязки — Мистер Эдгардо словно взбесился. Её это не убедило ни капли. Бедный кот просто переволновался из-за случившегося, а что сделал этот чурбан? Посадил в клетку! Хотя сам в такой сидел и должен знать, что это не помогает. Рейз съязвил: — А, то есть своего бывшего ты спокойно травишь, а шерстяной комок требуешь отпустить? — Кажется, или он снова решил обижаться? В этот раз Брайт знала, что не поведётся на уловки полудемона. Она покачала головой: — Шерстяной комок меня ни на кого не менял, в отличие от бывшего! Выпусти, говорю. — Вот, значит, как ты заговорила… — протянул Рейз так, словно придумал просто прекрасную идею. Ну, или ту ещё пакость, у него эти два понятия были неотделимы. Он самым наглым тоном заявил: — Я отпущу кота, если признаешь, что я — твой лучший друг и ты не сможешь без меня. Сделай это, и так и быть, с котом ничего не случится. — Да как он смеет? Но все же нельзя не признать, ограничился малым. Мог ляпнуть что-то вроде «выполняй все мои приказы» и тогда согласиться было бы куда труднее. Брайт вздохнула: — Ты мой лучший друг, козлоножка. А теперь выпускай кота. Рейз проворчал: — Ты знаешь, что Орхидея его сделала демонхартом? До сих пор не могу понять, почему. Видимо, действительно любила. Ну, или он тоже должен был меня чему-то обучать. — Эти слова заставили насторожиться. Зачем Орхидеи было превращать кота в демонхарта? Из одной ли любви? Ведьмам ни в чем доверять было нельзя, это Брайт смогла хорошо уяснить. Но своими переживаниями девушка решила не делиться: — Да, например, тому, что нечего держать кошек в клетках. Мышей пусть ловит. — У меня тут есть кому, — хмыкнул Рейз. Брайт непонимающе нахмурилась. Неужели ещё кошек наловил? От демона можно всего ожидать, даже полукровки. Рейз объяснять не стал, и связь развеялась. Брайт облегченно вздохнула, потирая висок. Лад забормотал что-то о демонице, взывающей к своему хозяину. От этого в душе появилось гадкое чувство боязни. Брайт попыталась не обращать на него внимание. Яспис улыбнулся, пытаясь развеять атмосферу: — Я был знаком с человеком, что ухаживал за вашей сестрой, сэр. — Он со смесью страха и уважения посмотрел на Браша. Тот же не удостоил его и взглядом: — «Ухаживал»? Скорее бил как псину. У неё талант выискивать таких. Брайт с интересом взглянула на рыцаря. Так буднично об этом говорил. Вот это настоящие, возвышенные семейные отношения! Яспис замялся: — Нет, он хороший человек… — Ага, конечно. Она постоянно находит тех, кто её лупят, а потом прибегает ко мне плакаться. За решетку их отправлять не хочет, только, чтобы их отпиздили. Бабы… — Последнее он сказал таким тоном, мол, всё сразу ясно. Яспис окончательно растерялся и почти умоляюще взглянул на Брайт: — Мне показалось, что он не такой… — Тогда она испортит ему жизнь. Ха! А хорошая идея. Передам ей. Брайт протянула: — Гляжу, ты прямо души не чаешь в своей семье. — Интересно, а будь у неё брат, они бы друг к другу относились так же? Может, он вытащил бы их семью из бедности. А может, наоборот, пошёл по стопам отца и вместо одного выпивохи, Брайт с мамой пришлось бы тянуть двоих. Конечно, тогда можно милого братца «забыть» в канаве, но всё же. Браш мрачно взглянул на неё: — Как и она во мне. Я по её просьбе кучу мужиков избил. Спорим, Шанс ничего такого ради меня не сделала бы? Действительно, с чего бы. Яспис покачал головой, отступая к Ильке. Старик, кажется, смирился с Брашем и его отношением к жизни и уже даже не тратил силы на осуждающие взгляды. Брайт же спросила: — А ради меня ты кого-нибудь избил бы? — Как будто ему нужен повод! Но все же хотелось услышать. — Что, трупа мало? Ладно. Которого? — Браш отнёсся к этому так буднично, что Брайт сначала растерялась. На секунду, кажется, к щекам прильнула кровь. Он шутит! И все же, девушка кивнула: — Лада. Дважды повторять не потребовалось. Браш хрустнул шеей, разминая её, пока направлялся к Ладу. Рядом с тощим и маленьким лучником и без того крупный рыцарь казался просто громадным. Лад взвизгнул, отступая, и готовый броситься наутёк. Но раньше, чем Браш занёс кулак, послышался шорох в кустах. Все тут же насторожились. Брайт замерла, а сердце забилось чаще. Девушка потянулась за луком, пока остальные тоже доставали оружие. Шорох повторился. Браш медленно приблизился, держа наготове меч. Сердце забарабанило в груди, а слух обострился, улавливая всё. Шелест листвы, напряженное дыхание спутников, даже дрожь собственного тела. Сейчас всё это казалось слишком громким. Из кустов высокочила тварь, напоминавшая волка, но ходившая на двух ногах. Лад с Илькой тут же выпустили в неё по стреле и те застряли в косматой шкуре. Браш взмахнул мечом так быстро, что Брайт увидела лишь как отлетает голова существа. Тело рухнуло на землю, пачкая её кровью. — Вожак. Значит, стая рядом. — Браш с глухим звуком пнул голову. Та покатилась прочь. Одновременно с этим завыли неподалёку варги. Рыцарь взглянул на отряд, лицо его было мрачным и сосредоточенным: — Все готовы к драке? — На секунду уголок губ дёрнулся, словно в попытке усмехнуться, но сразу же опустился обратно вниз. Брайт кивнула, дрожа. Ей нечего бояться, она воскреснет. Невольно коснулась подаренного Брашем кольца, и по спине пробежала дрожь. Илька покачал головой: — Простите, сэр… но пока нас не обнаружили, мы можем прокрасться мимо. Варги снова завыли, уже ближе. Брайт задумалась, насколько хорошо они чуят кровь. Браш рявкнул: — Ты, блять, меня видел? Как я по-твоему должен «красться» мимо? — Представить это действительно не получалось. Браш выглядел как тот, кто не сможет тихо пройти даже пары метров. И все же Лад с Ясписом переглянулись с явной надеждой, что драки удастся избежать. Подул ветер, и рыцарь раздраженно процедил: — Если провалимся, скормлю вас всех волкам. Стаю заметили почти сразу. Те бродили ниже по тропе, изредка принюхиваясь и воя. Брайт вздрогнула, заметив ещё пару прямоходящих варгов с ними. У тех даже было оружие! У одного за спиной удалось разглядеть лук и колчан, второй же сжимал в лапах меч. Яспис взял Брайт за руку, нервно улыбаясь: — Не бойся. Мы с подветренной стороны, они нас не учуят. — Зато услышат, если не заткнётесь. — Браш пытался идти тихо, но лязгал доспех, цеплялся за ветки плащ и, кажется, даже сама природа обратилась против рыцаря. Вот и сейчас он пытался вырывать плащ у куста. Куст плащ отдавать не желал. Лад протянул: — Лес против чёрного рыцаря… — И даже убийственный взгляд не помог. Брайт осторожно подошла: — Давай помогу. Браш сквозь стиснутые зубы огрызнулся: — Заткнись. Сама вежливость, как обычно. Не дожидаясь разрешения, Брайт попыталась отцепить ткань от колючек. Что же, шрамостенские плащи действительно на совесть ткали, да только сейчас от этого было больше вреда. Яспис попытался попросить быть тише, но услышали его лишь его друзья. Плащ неохотно поддался и с треском поддался. Впрочем, часть осталась на кусте. Браш взглянул на это и выругался от души, придя в ещё более дурное расположение духа. Он рявкнул: — Чего встали? Пошли быстрее, пока псины… Перед лицом Брайт просвистела стрела, воткнувшись в дерево. Девушка запоздало отскочила, врезавшись в Лада. Дальше всё показалось таким быстрым, что Брайт и опомниться не успела. Засвистели стрелы, пара подбежавших варгов пали от мечей Ясписа и Браша. Брайт деревянными руками достала лук и попыталась выстрелить, но стрела ушла на пару метров выше головы варга, вгрызшегося в руку Ясписа. Крики и визг со скулежом оглушали, а от душного запаха крови закружилась голова. Ещё одна стрела вонзилась совсем рядом с Брайт. Та повернулась, но слишком медленно. Яспис смог вонзить меч в глаз варгу и уже приготовился атаковать следующего. Меж тем Браш сцепился с двуногими. Визг тварей стоял в ушах, мешая сосредоточиться. Брайт попыталась выстрелить ещё раз, но лишь снова промазала. Она хотела что-то сказать, но голос отказывался ей подчиняться. Перед глазами заплясали тёмные пятна с огненной каймой, а голова показалась невесомой. И тут она увидела, как варг вонзает меч точно в живот Браша.