Двум смертям бывать

Брайт выругалась, наступив в мутную трясину. Здесь пахло затхлой сыростью, квакали лягушки и всё словно говорило: «Уходите». Надо ли говорить, что Браш лишь сильнее пробирался вглубь? Яспис протянул Брайт руку, когда та снова увязла. Девушка схватилась так крепко, как могла. Вот почему из всех возможных маршрутов Браш выбрал именно этот? Нельзя было продолжать идти через лес? Брайт даже чуть начало нравиться ровно до той секунды, как они зашли в болото. — Знаешь, тебе очень не пойдёт, если утонешь тут. — Рейз, как обычно, влез очень кстати. Брайт закатила глаза, отмахиваясь от жужжащих вокруг комаров. Её скорее закусают до смерти, воскрешения и второй смерти. — Ты такой заботливый, знаешь? — Она прихлопнула одну из тварей прямо на шее за секунду до того, как та впилась в кожу. Рейз хмыкнул: — Был бы ещё заботливее, рассказывай ты мне всё. Как давно у тебя эти сны? — Началось. Брайт попыталась притвориться, словно не услышала, но Рейз повторил вопрос и уже настойчивее. Девушка пожала плечами: — Один я увидела, когда умерла. Следующий уже только, когда вышла из тюрьмы. — Не нравилось ей всё это. Непонятные сны, сразу два демонических порождения и всё это меньше, чем за неделю! Рейз хмуро произнёс: — Не волнуйся. Больше они тебя не побеспокоят. От того, как он это сказал, мурашки по коже пробежали. Брайт хотела спросить, знает ли он того мальчика. Кто он? Если это не Рейз в прошлом, то почему является именно Брайт? Или же истязаемый ребёнок просто тянется к любому разуму, что готов его принять? Столько вопросов и хоть бы на один был ответ. — Могла бы и поблагодарить, знаешь? Варвару ты на благодарности не скупишься. — Какой мнительный! Брайт хмыкнула, убивая ещё одно насекомое, жаждавшее проклятой крови: — Спасибо, козлоножка. Но мои дела с «варваром» тебя не касаются. Или мне начать спрашивать, скольких девиц очаровал ты? — Ну должен же он был чем-то заниматься в те месяцы, что Брайт сидела в тюрьме. — Я и так скажу, что куда больше, чем парней, которыми ты вертишь. Красиво, конечно, но тебе бы практики… — Для полугодовалого ребёнка ты уж больно самостоятелен. И читать выучился, и жилище себе нашёл, и даже девушек. — Брайт обернулась. Странное ощущение зудело между лопаток, словно за ними кто-то наблюдал. Но лишь колыхались на ветру кусты, да квакали лягушки. Запах тины не давал сосредоточиться и задуматься, что же так волновало. Рейз ухмыльнулся: — Если так хочешь сказать, что я великолепен, то можешь не прятаться за формулировками. И всё-таки он был невыносим. Брайт не выдержала и усмехнулась, радуясь, что её спутники больше заняты попытками не затопить вещи. Браш выматерился, когда Лад чуть не замарал и без того уже не белый плащ. От одного взгляда лучник попятился, врезавшись в не успевшего увернуться Ясписа. К их счастью, рыцарь предпочёл и дальше пробираться через болото, а не начать снова орать. Может, смерть на него так повлияла? — Не стоило тебе принимать его рубашку, — проскрипел рядом Илька. Для самого старого в отряде он двигался с поразительной скоростью. Брайт о такой оставалось лишь мечтать. Как и возможности побыть в одиночестве: — Мне нужна была одежда. — Пожала она плечами. Старик уставился на неё мрачно, словно уже заранее похоронил. Брайт на это закатила глаза, но всё-таки неохотно сказала: — Это просто подарок. Ничего особенного. — Хоть и самой в это верилось с трудом. Ничего особенного в её защите, ничего особенного в пожертвованной рубашке и ничего особенного в помощи с отравлением. Не слишком ли много ничего на одного Браша? Ещё и его слова… Брайт сглотнула, стараясь не думать, может ли она действительно нравиться рыцарю или же он просто снова хотел поддеть её. Илька покачал головой: — Не стоит принимать подарки шрамцев. Ты знаешь, как он может заставить тебя отплатить? — Он смотрел на неё как на глупого ребёнка. Брайт фыркнула, кинув раздраженный взгляд на Браша. А то и так не понимала! Но все же, пока рыцарь ничего от неё не потребовал. Как Брайт не пыталась думать об этом, мотивы Браша оставались для неё загадкой. Что же с ним не так? — А что, лучше отказаться и его разозлить? — Хотя у неё и выбора-то не было. Либо рубашка Браша, либо те тряпочки. И лучше ходить в чужой одежде, чем… в таком! — А по-моему тебе вполне шло. — Насмешливо вмешался Рейз. Брайт чуть не споткнулась от неожиданности, и Илька схватил её за локоть, удерживая. Девушка нервно поблагодарила, но все мысли были обращены к полудемону: — Сам бы попробовал такое носить! — Она одарила старика нервной улыбкой, не слушая, как тот сокрушается, что ей деваться некуда. И так знала, что всё плохо! Хотя бы потому что Рейз явно не собирался из её головы вылезать. — О, поверь, когда мы встретимся, то ты не сможешь отвезти взгляд. — Он не скрывал удовольствия от её раздражения. Брайт выдохнула, потирая висок. Бесстыжий, наглый демон! Вот как у милейшей Орхидеи смог появиться такой сын? — Для того, кому полгода отроду, ты уж больно говорлив. — И все же, с его болтовнёй было полегче. Конечно, ещё полегче было бы, не желай Брайт съесть комары, да утони в этом болоте все её спутники, но это уже совсем мечта. Рейз весело ответил: — Для той, кто на свободе меньше недели, ты слишком пессимистична. Ты вполне можешь их всех перебить, если тебе так уж эти букашки не нравятся. Я, как твой друг, плохого посоветовать не могу. — Ладно, отчасти ей этот совет нравился, тут не поспоришь. Но почему-то убивать Браша не хотелось. Может, лучше уехать с ним в Шрамостен? Конечно, место отвратительное, это Брайт знала с детства, но в Котауне ей явно не будут больше рады, а тут хоть кто-то знакомый… Да о чём она вообще думает?! — Да, о чём ты вообще думаешь? Не говори, что ты влюбилась в этого… у меня даже слов подходящих нет! Он совершенно тебе не подходит. Найдёшь такого же громилу на замену, если потребуется, а этого выпотрошить и дело с концом. — Рейз отреагировал так резко, что Брайт даже не сразу среагировала. Ну то есть… да, он говорил правду, но обычно предпочитал заодно смеяться над глупой смертной. И хоть в любой другой ситуации Брайт бы раздраженно фыркнула, сейчас она горячо помотала головой: — Очень смешно! Мне в жизни не может нравиться этот бесстыжий идиот! — Она уставилась в затылок Браша, словно тот мог услышать её мысли. Рыцарь же был больше занят попытками найти дорогу в этой трясине. Рейз демонстративно отмахнулся: — Да, да, конечно. Жаль, ты так и не поняла, кто тут единственный заслуживает твоего доверия… — Болтай больше! Ты и сам знаешь, что я тут никому не доверяю. — Брайт готова была сейчас на всё, чтобы доказать, что Браш ей ни в коем случае не нравится. Да, он вызывал интерес, но это не значит, что она не сможет его убить, если потребуется! Воспринимать такого как союзника она уж точно не собиралась. В голосе Рейза обнажилась настойчивость: — Никому, кроме меня. — Да, козлоножка, никому, кроме… стой, ты это слышал? Брайт обернулась, когда сзади что-то захлюпало. В ту же секунду мимо просвистела стрела и воткнулась в корягу рядом. Девушка вскрикнула, отшатываясь. Во все стороны полетела вода вперемешку с тиной. Браш рявкнул что-то, кажется, потребовал держаться ближе, но тут из кустов выпрыгнула стая варгов и стало совсем не до приказов. Одна тварь метнулась к Брайт. Девушка отпрянула за секунду, как зубы клацнули там, где раньше была её рука. Мир резко наполнился звуками: визги, вопли, крики и тявканье ворвались в мозг, смешиваясь в какофонию. Брайт выхватила кинжал и замахала перед собой, сама не зная, на что надеясь. Сквозь запахи болота прорезался металл крови, а в голове зажглось полубезумное желание бежать. Прочь отсюда и как можно быстрее! Варг оскалил жёлтые зубы, а чёрные глаза впились в Брайт. Та заорала, размахивая кинжалом ещё яростнее. Проклятье, она понятия не имела, как защищаться от этой твари! — Отойди!!! — Сердце колотилось как сумасшедшее, а в глазах потемнело от ужаса. Брайт снова махнула и лезвие царапнуло тварь по морде. Варг взревел, кидаясь на неё. Девушка замерла, осознавая, каким медленным стал мир. Собственное дыхание, дрожь в руках, рёв битвы вокруг — всё было таким неважным. Звуки приглушились, а разум сосредоточился лишь на повторении одной фразы. Она не умрёт. Зубы всё ближе. Брайт попыталась отшатнуться и неловко упала, твари же только того и было надо. Она не может умереть. Она демонхарт, она воскреснет, это не будет больно, она не умрёт, просто проснётся потом, не умрёт… В глаз варга воткнулась стрела, отбросив тварь от Брайт. Всё резко пришло обратно в движение. Брайт неуклюже вскочила, пока Илька молнией приканчивал варга. Он схватил Брайт за руку: — Нужно уходить! Скорее! — Старик показал куда-то прочь. Брайт огляделась, но их спутников нигде не было видно, и тогда лишь крепче сжала чужую руку. Казалось, что зубы клацали у их ног и даже ветер подгонял бежать быстрее. Сердце грозило выскочить из груди, а разум судорожно выцеплял любое движение. Повсюду мерещились враги. Лишь когда Илька чуть замедлился, Брайт обернулась, чтобы понять, что позади уже никого нет. Её трясло. Хотелось просто упасть без сил и пролежать так вечность. Но сначала выплюнуть горящие лёгкие. Брайт выдохнула, прислоняясь к дереву. Прекрасно. Столько пробирались через болото, чтобы в итоге снова забежать в лес! Но тут по крайней мере нет этих тварей… — А г-где сэр Браш? И остальные? — она обхватила ствол крепче, чем мать родную. Илька вытер пот со лба: — Ну и быстро же ты бегаешь, девочка… вот, должно быть, какая у тебя сила. — Его глаза нехорошо блеснули. Брайт потянулась было к кинжалу, но пальцы нащупали лишь воздух. Разряд прошёл по телу. Она была полностью безоружна! Девушка отступила, судорожно оглядываясь. — Про что ты? — Может, Браш услышит, если она будет кричать? Илька приближался медленно, как старый зверь. Не спешил, зная, что добыча никуда не денется. Кривая ухмылка исказила его лицо, а прежде щенячьи глаза теперь казались волчьими: — У каждого демонхарта есть особая сила. Но ты свою даже использовать нормально не можешь. Блеснуло лезвие у него в руке. Брайт попыталась попятиться, но тело резко воспротивилось любым движениям. Она прикусила губу, когда ноги сжало от боли. Илька же не торопился, разглядывая её с нескрываемым удовольствием. — Не волнуйся, девочка, у меня с этим опыт хороший. Всё будет быстро. Нет!!! Брайт сжала зубы, пытаясь не обращать внимания на боль. Проклятье, да может ей хоть с чем-нибудь повезти? Обвинена в чужом преступлении, казнена за чужую ошибку и даже подаренная сила оказалась пустышкой! — Стой! Может… договоримся? — Взгляд судорожно метался, пытаясь найти хоть какой-нибудь способ защититься от поехавшего старика. Нужно лишь не подпускать его ближе… Илька в одно мгновение оказался совсем близко с ней. Брайт без раздумий ударила в смуглый нос, пытаясь заодно и пнуть старика. И если с пинком не повезло, то под кулаком хрустнула кость, и хлынула кровь. Илька отшатнулся и девушка, не помня себя, бросилась бежать. Не разбирая дороги и не оглядываясь, просто так быстро, как могла. Сердце барабанило в ушах, а дыхания судорожно не хватало. Пытаясь оглянуться, Брайт не заметила корень. Она кубарем покатилась, упав на берег какого-то озерца. Пылали ободранные колени и ладони, вспыхнул ушибленный бок. Девушка попыталась подняться, но слишком медленно и нерасторопно. Из кустов вышел её преследователь. Брайт воскликнула: — Не подходи! Думаешь, никто не узнает о том, что ты сделаешь? — И что они мне сделают? Голову отрубят? — Илька лениво поигрывал кинжалом, неспешно приближаясь к ней. Вспомнились шкуры разного зверья, что часто доводилось видеть на рынке. Иногда охотники жаловались, что тварь сопротивлялась при поимке, вот и шкура не целая, но против обученного следопыта бессилен любой зверь. А люди в сущности — те же звери. Брайт бессильно зарычала, пытаясь отползти. Тело превратилось в сплошной комок боли и ужаса, а разум уже не находил сил на панику. Осталось лишь холодное понимание, что конец она свой встретит так. В ведьмином лесу, от рук поехавшего старикашки и тело её разорвут звери. Да за что ей всё это?! Брайт попыталась вскочить и побежать, но Илька двигался так быстро, что глаз не успел этого уловить. Живот укололо холодом. Раньше, чем Брайт успела дёрнуться, ледяная сталь полоснула по горлу. Осталась лишь тьма.

***

Она умерла. Снова.

***

И ожила.

***

Брайт распахнула глаза, судорожно дыша. Боль никуда не исчезла, и впервые в жизни это радовало. Девушка попыталась сесть, морщась от прилипшей к телу одежды. Какого вообще… — Твою мать, ты чем думала?! Сэр Браш. Брайт поднялась, думая, что ещё одно движение и вся еда из неё выйдет наружу. Медленно проясняющийся взгляд выцепил тело Ильки, комком валяющееся у ветвей. Браш перерубил его почти напополам, совсем как того насильника… — Ты ебанулась, бежать с кем попало в ебучий лес? — Браш все ещё не убрал меч и размахивал им так, словно собирался и Брайт заодно перерубить. Та же осознала, что улыбается. Проклятье, да в её жизни всё действительно плохо, раз появление шрамостенского рыцаря — самый веский повод для радости! И всё же Брайт никак не могла прекратить улыбаться так широко, что сводило скулы: — Ты спас мне жизнь. — Ага. Во второй раз. И ты мою рубашку испортила. Он хмуро взглянул на неё и покачал головой. Взгляд скользнул по её телу демонстративно-безразлично, рыцарь проворчал: — Я пытался кровь убрать, но бесполезно. Ну и нахуй, сама справишься. Можешь убрать всё, пока эти дурни там шляются. — Отворачиваться он явно не собирался. Брайт не нашла в себе сил ругаться. Она на негнущихся ногах прошла к озерцу и рухнула на колени. Из отражения на неё взглянула незнакомая девушка: бледная, перемазанная кровью и с новым шрамом. Этот был на груди: неровный разрез как раз там, где должно быть сердце. Брайт прикоснулась к нему и вздрогнула. Она снова умерла. — Как ты нас нашёл? Собственный голос показался бесконечно далёким. Брайт зачерпнула воды и плеснула в лицо. Лёд остудил разум и помог осознать, что она снова воскресла. Почему-то захотелось взвыть хуже варгов. Но Брайт лишь продолжила улыбаться, не обращая внимания на все ещё ноющее тело. Она жива. Лучше думать об этом. Браш пока рылся в вещах Ильки: — Лад ебанутый наглухо, но глаз меткий. Увидел, что вы куда-то сваливаете, а там уже всё легко. У тебя же есть расчёска, чего везде шёрстку разбрасываешь? — Его голос чуть повеселел. Брайт не ответила, пытаясь отмыть кровь. Шрам не исчезал, и теперь стало окончательно ясно: он с ней на всю жизнь. Разве это не смешно? Не успел один зажить, так получила второй. Внутри горько потянуло от этого. — А где тогда?.. — Она огляделась, всё пытаясь разглядеть остальных спутников. Хоть и последнее, чего хотелось — предстать перед ними такой. Браш пожал плечами, возвращаясь к мародёрству: — Эти олухи даже свою мамашу не найдут, пока я их за ручку не проведу. Собственно, я их в разные стороны и послал. Не хватало ещё, чтобы тебя в таком виде нашли и потом орали… О, у него тут яблоко завалялось. — Последнее его откровенно порадовало. Брайт обернулась и тут же поймала кинутое ей яблоко. Словно почуяв еду, её живот призывно заурчал. Браш пожал плечами: — После воскрешения часто есть хочется. Мейс так побольше яблок жрёт, но тут хрен другой еды найдёшь. — Он с нескрываемым разочарованием швырнул выпотрошенный кошель прямо на остатки груди Ильки. Брайт вгрызлась в яблоко, старательно не глядя на труп. Лучше думать о чём-нибудь хорошем. Например, что удара в спину теперь можно опасаться только от двоих… троих. Один уже ударил и совсем не в спину. Она замялась, глядя на Браша. Тот уже в который раз спасает её и ни разу так и не объяснил, зачем. Это раздражало. Брайт не знала чем, но раздражало. И, что самое отвратительное, она никак не могла избавиться от благодарности рыцарю, хотя прекрасно понимала, что он преследовал какие-то свои цели с этой игрой в… ну… рыцаря, да. — Нда, выглядишь хуёво. Хотя крови вроде не видно. Ладно, где там этих дебилов носит… Он отвернулся от трупа и быстро зашагал в чащу. Брайт поспешила за ним, всеми силами подавляя желание оглянуться. Ей мерещилось, словно за ними все ещё кто-то наблюдает.

***

— Вы всё лжёте! Илька хороший человек! Яспис никак не мог поверить, что его «хороший человек» чуть не вскрыл Брайт грудь. Точнее про это Браш не стал рассказывать, а просто буркнул, что дед допрыгался. Это Брайт уже попыталась объяснить, что старик напал на неё, но как тут расскажешь, не упоминая почему он это сделал? Для Ясписа всё выглядело просто: Илька хотел Брайт спасти, а злой Браш прибежал и бедного деда разрубил. Чего ещё ожидать от лучшего друга Марка? Брайт чувствовала этот несчастный взгляд, почти умоляющий её сказать правду, но лишь отвернулась. Тут же до слуха донеслось бормотание Лада. Уже привычное «она предаст нас», другого не стоило и ожидать. Брайт мотнула головой, стараясь не обращать внимания. — Гляжу, тебя уже успели убить. И что я говорил насчёт «доверяй только мне»? — Вот только Рейза с его шуточками сейчас не хватало! Брайт огрызнулась: — А, прости, что-то я тебя не заметила, когда меня пытался волк-переросток загрызть. Но в следующий раз обязательно поищу и побегу с тобой. — Она поморщилась от боли в уставших ногах, но продолжала плестись за Брашем. Тот материл Ильку, болота, отсутствие нормальных троп и богов, что ниспослали ему всё это. Ну просто душка. Рейз лениво протянул: — Знаешь, а может они тоже хотели твоё сердце. Животные тоже не против стать демонхартами, вроде вот этого вот. — Легко представилось, как он махнул рукой на Мистера Эдгардо. Брайт невольно усмехнулась, старательно не глядя по сторонам. Она сжала тёплые камни амулета в кулаке: — Ты же кота отпустил? — Что? Какого кота? — Рейз! — У него совести нет! А кто ей пообещал, не забывая рассказывать, какие они лучшие друзья? Пусть выполняет! Полудемон проворчал: — Да, отпустил. Окажешься тут, увидишь… — Врал. Бесстыже и неуклюже. Брайт подумала, что точно ему рога пообрывает при встрече и пусть растит новые, пока она будет возиться с котом. Кстати, о встрече… — Когда мы увидимся-то? Я не собираюсь убивать Риверу. — Хотя бы потому что это невозможно! Это могущественная колдунья, умеющая командовать лесными тварями, а Брайт даже от одного старика защититься не может! И нет, то, что рядом будет Браш делу не поможет, скорее даже наоборот. Кто знает, может всё-таки Илька был прав и с рыцаря станется потребовать плату… Брайт осторожно взглянула в сторону Браша, но тот был слишком занят дорогой. Рейз, кажется, её размышлений не заметил: — О-хо-хо, я знаю, ты прямо жаждешь увидеться со мной и провести вечность со своим лучшим другом, но не всё сразу! Ты должна доказать, что достойна моей дружбы и доверия Орхидеи… — Да ты от меня этой дружбы требовал с самого начала! — И поэтому я сам снизойду до тебя, когда пойму, что теперь ты будешь мне достойной подругой, — не обращая внимания на её возмущение, сказал демон. Брайт фыркнула. Нет, ну совсем на Орхидею не похож! А мог бы вырасти такой милый мальчик! Затерявшись в мыслях, Брайт в который раз за день споткнулась. В этот раз о свои же ноги, ставшие совсем непослушными и деревянными. Разумеется, врезалась при этом в Браша, ведь как же иначе. Тот обернулся, но Брайт слишком устала, чтобы обращать внимание на злой взгляд. — Да что, блять, с тобой не так? — Мне чуть сердце не вырвали, вот что не так, — огрызнулась Брайт, пользуясь передышкой. Вот обязательно всё время быть таким… собой?! Почему нельзя улыбнуться и повести себя как нормальный человек? Яспис попытался вмешаться: — Сэр, Брайт устала… — Я не слепой. Пошли, немного осталось. — Браш ускорил шаг, словно издеваясь. Брайт поморщилась, даже не надеясь поспеть, и поплелась следом. Яспис завелся рядом, всё спрашивая как она себя чувствует. Про Ильку упрямо не упоминал, словно и не было старика никогда. Брайт не могла понять, что из-за этого чувствует. Они вышли обратно на болото. Неподалёку царапала небо старая дозорная башня, уже начавшая разваливаться. Лад забормотал: — Призраки. Они съедят Лада и сердце его тоже… — Ещё одно слово, и я тебя съем. Пошли, переночуем там. Яспис ободряюще похлопал друга по плечу, но у него самого на лице было написано беспокойство. Брайт мрачно огляделась. Конечно, место со всех сторон просматриваемое, но все равно никак не получалось избавиться от липкой боязни, расползшейся по телу. Словно что-то незримое и недоброе следило за каждым их шагом и потешалось над глупыми людишками. А так уж неожиданна ли будет их атака на Риверу? Внутри всё уже давно пропиталось затхлым запахом смерти. Люди эту башню покинули и правильно сделали. Лишь редкие лучи света неохотно проникали через бойницы, но так в башне царил сырой полумрак. В углах висела паутина, а солома начала сыреть. Брайт недоверчиво взглянула на лестницу на второй этаж. По ней вообще ходить безопасно? А то так провалятся доски прямо под тобой. — Я бы на твоём месте больше беспокоился бы о пауках, — Рейз сказал это так буднично, что Брайт сначала и не обратила внимания. Затем нахмурилась, разглядывая паутину. — А что с пауками? — Их не было. Рейз как бы невзначай произнёс: — Я видел их за стенами башни. Двенадцать злых и огромных пауков жаждут полакомиться твоим сердцем и ждут удобного момента, чтобы напасть. Мурашки пробежали по спине. Брайт покосилась на окно и тут же подумала: — Ты просто опять меня дразнишь. Злой мальчишка! — Я не мальчишка! — обиженно воскликнул Рейз. Тут же сообразил, что именно так, обычно, мальчишки и говорят, и проворчал: — Ладно, я действительно пошутил. Но тут так скучно! Твои спутники совершенно бесполезны. Конечно, можешь использовать их для отвлечения врага, но что-то это работает так себе. — А то она не знала! Брайт потянулась было к шраму на груди, но тут же покачала головой. Не о чем тут думать. Просто ещё не было удобной возможности. О каком отвлечении идёт речь, когда тебя пытаются загрызть? Она взглянула на слегка примятую солому рядом с собой. Как будто на ней кто-то спал. И показалось, или в ней что-то поблёскивало? Воровато оглядевшись, Брайт наклонилась и пошарилась. И точно, быстро пальцы нащупали холодный металл. Серёжка! Да ещё какая. Украшенная пентаграммой и драгоценным камнем. Такие обычные люди носить точно не могли. Эта вещица принадлежала ведьме. — Что это там у тебя? — Браш оказался позади так неожиданно, что Брайт вздрогнула. Она инстинктивно пихнула в карман, пробурчав: — Ничего. — Возможно, лучше было бы посмотреть Брашу в глаза, но она поняла это слишком поздно. Рыцарь нахмурился: — Ты же знаешь, что я могу провести личный обыск? — Чувстввалось, как его взгляд шарит по телу. Брайт сжала зубы, твёрдо решив не поворачиваться и не отвечать. На секунду показалось, что сейчас Браш займётся «обыском», но вместо этого он повернулся к Ладу с Ясписом: — Мы с кошкой будем спать наверху. Вы забейтесь в какие-нибудь углы. И да, если она попытается сбежать — пристрелите. Поправится. — Он криво ухмыльнулся, глядя на неловко переминающихся с ноги на ногу парней. Брайт взглянула на них, но оба уставились в пол. Чего же ещё ожидать. Не было сомнений, что оба добросовестно попытаются выполнить приказ, ведь что там жизнь какой-то девчонки в сравнении с гневом Браша? А на словах такие добрые. Второй этаж был поменьше, но одновременно посвежее. И холоднее. Повсюду была навалена солома, прямо как в камере Брайт. Девушка устроилась в углу, морщась от неприятных воспоминаний. Что же, здесь хотя бы светло и нет решёток. Лишь очень злой сэр Браш. Рыцарь осматривал комнату, матерясь себе под нос. Брайт подтянула колени к груди, наблюдая. Кажется, он совсем потерял к ней интерес, и голова уже болела от его постоянных перепадов настроения. То спасает, то орёт через секунду после того, как спас. Что с ним не так? — Всё это из-за этих ебучих ведьм и их опытов. Всех этих лобызающихся с девками кикимор перебить надо. Брайт хихикнула. О, а теперь он злится на ведьм! Есть в этом мире хоть что-то, кроме убийств, что его радует? Браш взглянул в её сторону: — Согласна со мной? — Он поставил меч в угол, но броню не снимал. Брайт кивнула, совершенно честно глядя в эти странные глаза. На секунду показалось, что рыцарь сейчас расслабится и удастся поговорить, но тут он нахмурился: — Стой. А ты сама, может, ведьма? Прикинулась молодой девчонкой и дурачишь тут всех. — В таком её ещё точно не обвиняли! Брайт фыркнула: — Мне восемнадцать лет. Тебе не сказали, что ли? — Запоздало пришло понимание, что она все равно инстинктивно вжимается спиной в стену. Словно все ещё в камере, а Браш её тюремщик и будешь сидеть далеко — не достанет. От этого злоба загорелась в груди. Браш недоверчиво взглянул на неё, а затем махнул рукой: — Не знаю, почему даже разговариваю с тобой. Все равно всё это забудется, когда я вернусь домой. — Он отвернулся. Брайт со странным чувством поняла, что они действительно вряд ли когда-нибудь ещё увидятся после убийства Риверы. С Рейзом она была связана магией, а вот с Брашем… лишь общее задание. Как только оно будет выполнено, не останется ни единой причины держаться вместе. Она не была уверена, какие чувства это вызывает. — Иди спать. Я покараулю, — бросил Браш через плечо. Брайт сказала, сама не зная зачем: — Толку от тебя, если не выспишься? — Блять, да кем ты себя возомнила, охуеть какой королевой? Спи уже! Выскочка! — рявкнул он, вскакивая, прямо как кот, которому наступили на хвост. Брайт огрызнулась: — Спокойной ночи, идиот. — Пошла ты, стерва. Они демонстративно отвернулись в разные углы. Брайт подёргала амулет, но Рейз не отвечал. Может, ловил кота, чтобы не подрал ничего. Может, придумывал новые очень смешные шутки про её невезучесть. Так много вариантов! Взгляд упал на рюкзак с расчёской. Она так и не узнала, кто её подложил. Такую дорогую вещь дарить пленнице могут очень немногие. Разве что… — Расчёска… которой я тебя причёсывала… она твоя? — Брайт кинула быстрый взгляд на Браша. Тот не обернулся: — Нет. Что же, больше идей не осталось. Брайт легла, слишком привычно свернувшись калачиком. Вся эта обстановка давила и на секунду показалось, что засни она сейчас — проснётся в тюрьме. Ведь не может же всё это быть взаправду? Наверняка это просто сон, очередная дрёма и мечта о несбывшемся. Ей иногда грезилось такое, прерываемое привычным ударом о прутья и криками просыпаться. У спутавшихся с демонами нет права даже на мечты. Брайт зябко поёжилась, пытаясь дышать ровно. На секунду ей послышались тяжёлые шаги, а затем что-то легло на плечи, но может это было просто начало сна.

***

Брайт огляделась. Богатый особняк, совсем не похожий на её родной домишко. И всё же какой-то частью сознания она понимала — это её дом. Красивый, с дорогими картинами на стенах и разукрашенный, точно его создавал ребёнок. Но чего-то в нём не хватало. Жизни. Всё было статичным, как будто не предназначенным для жизни. Лишь полюбоваться, но ни в коем случае не трогать. Брайт прошла по коридору к «своей» комнате. Незнакомые люди следили за ней с портретов, незнакомые пейзажи приглашали полюбоваться, но она не смотрела. Дверь не заскрипела, открываясь, да и комната совсем не походила даже на её пристанище у Орхидеи. Брайт взглянула в зеркало. Совсем другая девушка. В алом пышном платье, с цветами в волосах и лишь одно объединяло её с Брайт: шрамы на шее и груди. Брайт коснулась разреза, хмурясь. — А тебе идёт алое, — промурлыкал Рейз. Брайт обернулась и впервые они увиделись вживую. Он был высок, ещё выше неё, и почти полностью без одежды. Лишь набедренная повязка прикрывала верх козлиных ног, да на руках висели кандалы с оборванными цепями. Лицом же совсем не походил на Орхидею. Наоборот, черты были резкими, точно вырезанными из камня. Даже глаза отличались: ярко-голубые, особенно заметные по сравнению с алой кожей. Брайт мазнула взглядом по паре аккуратных рогов: — Спасибо. — Улыбнулась она. Увидься они раньше, то Брайт бы испугалась. Сейчас же лишь разглядывала своего лучшего друга повнимательнее. Всё-таки на Орхидею совсем был не похож. Ни в том, с какой гордостью и знанием себе цены он держался, ни в том, с каким холодным любопытством разглядывал Брайт в ответ. — Мысли и чувства сложно контролировать. Из-за нашей связи ты видела мои воспоминания точно так же, как я видел твои. Но сегодня дурные сны тебя не побеспокоят. — Рейз с усмешкой огляделся. Брайт безразлично взглянула на обстановку. Когда-то такой дом казался ей целью всей жизни, тем, ради чего можно потерпеть и Марка, и его навязчивую «любовь». Теперь же это выглядело таким… неважным. Какая разница, где жить, если тебя отовсюду будут гнать? — Ты пережил всё это, пока я была в тюрьме? — Шрамы на теле не заметить было трудно. Рейз усмехнулся: — Разве не смешно? Орхидея думала, что мы будем сильнейшими союзниками, а по итогу оба оказались в оковах. Но теперь всё закончилось. Мы вместе. Брайт не понравилось, как он это сказал и как он смотрел. Точно на вещь. Ведь не может же мамин подарок иметь такую помеху, как собственные чувства и желания? Будь проклята Орхидея с её играми. — Лишь во сне, — спокойно сказала Брайт. Рейз пожал плечами: — И в мыслях тоже. Орхидея писала о дружбе и радовалась, что я не буду один. Так что осталось лишь избавиться от тех червей, что ползают рядом с тобой, и всё будет хорошо. — Он ухмыльнулся, обнажая клыки. Брайт не сдержала улыбки. Как же всё станет просто, стоит только остальным умереть! Сейчас всё казалось таким лёгким, всего лишь не мешать перебить друг друга. Девушка хихикнула: — Никогда не думала, что подружусь с демоническим порождением. — Наконец-то ты признала это. Где-то вдалеке взвыл мальчик. Брайт обернулась, и вздрогнула. Из отражения на неё смотрел мальчик! Цепи обхватили его руки, не давая вырваться, а золотые глаза полубезумно уставились на Брайт. Стойте, золотые?.. Она обернулась на Рейза. Тот тоже выглядел пораженным. Затем его лицо исказилось в гневе: — Ты не должна была этого видеть! Тьма накрыла Брайт с головой раньше, чем она успела хоть слово сказать. Последнее, что она услышала, было: — Больше ты не увидишь снов.