❈
Никто никогда не говорил ей, что она лишняя, но слов и не надо было Был вечер, когда Камилла, обычно без каких-либо проблем занимавшаяся лишь учебой все свободное время, поняла, что больше не может заваливать себя новыми знаниями. Ей нужна была передышка, хотя бы для того, чтобы освежить голову для новых идей — вряд ли когда-то Ками признается самой себе, что за неделями учебы она начала скучать по общению с остальными. Их группу объединили год назад, но девушка все еще не чувствовала себя там полностью своей. Это не было какой-то большой проблемой, потому что они все здесь для того, чтобы учиться магии, но… Все комнаты ее одногруппников пусты. Что-то случилось? Почему ее не позвали? Обычно Женевьева и Дейс всегда сообщали ей, если их вызывал декан или что-то требовало участия всей группы. Камилла задумчиво прогуливается по коридорам Академии, надеясь наткнуться на кого-то из группы, но удача снова ей не благоволит. Она встречает лишь других студентов, с которыми даже не знакома лично, и даже в столовой, где Айзек проводит большую часть времени, пытаясь найти тишину, которой никогда нет рядом с Вальтером, никого нет. Когда в начале четвертого Дейс возвращается в комнату, Камилла не спит. — Где ты была, котенок? — Спрашивает она, наблюдая за тем, как соседка устало стягивает с себя одежду, переодеваясь в ночную рубашку. — А, — Дейс улыбается каким-то своим мыслям. — Только закончилась тусовка. Не думала, что так поздно приду. — Тусовка?.. — Да-а, Итан позвал нас немного поиграть в настолки и посидеть вместе. Было весело. — Нас? — Меня, Эвана, Вальтера и Айзека. Харви отправили по делам до завтра, но вместо него попросилась Женевьева. Камилла молча переваривает эту информацию какое—то время. — То есть, вы всей группой тусили без меня? Дейси беззаботно пожимает плечами. — Харви тоже не было. — Да, он ведь не в Академии. Ками приподнимается на локтях, чувствуя, как неприятное чувство нарастает в груди. — Да ладно тебе, Кэм… — Нет, серьезно, почему вы не позвали меня? — Я никого не звала. — Дейс пожимает плечами. — Итан позвал меня, и я пошла. Он ведь всех собрал, я не в курсе, почему он не захотел позвать тебя. — А почему ты не позвала меня? — Какое право я имела на это? Не я собирала тусовку. И не я решала, кто пойдет. Дейс начала терять запал веселья легкости, полученный после общения с другими, и это чувствовалось в ее голосе и более резкой жестикуляции. — Но ты даже не подумала позвать меня тоже? Черт, я не понимаю… Камилла садится на кровати, смотря на подругу. Та лишь снова пожимает плечами. — Эм, Ками, я не понимаю смысла твоих претензий сейчас. Повторяю еще раз, что это не я собирала людей для вечера. Если бы это делала я, я бы тебя, конечно, позвала. Камилла ничего не отвечает какое-то время, хмуро смотря на соседку по комнате. — Окей. Ты можешь просто позвать меня в следующий раз, ладно? Я, вроде, тоже часть группы. Дейси странно ведет плечами и продолжает заниматься своими делами. — Если организовывать вечеринки буду я, то конечно, я именно так и сделаю. Но я не отвечаю за решения других людей и за то, что они не зовут тебя. — Она внезапно поворачивается к девушке. — Почему я чувствую, словно ты обвиняешь меня в чем-то? Камилла молчит какое-то время, не сводя тяжелого взгляда с Дейс, после чего ложится на кровать и отворачивается к стене. — Спокойной ночи.❈
— Вы давно знакомы с ним, Лерос? По подсчетам Камиллы они изрядно опаздывают на ужин. За окнами, мимо которых они проходя сейчас, гораздо темнее, чем обычно. Что-то случилось и у Отделения было слишком много дел? — С кем? — С Итаном. — Еще с детства, но мы долгое время не общались. Ками не особо довольна краткостью его ответа, но, кажется, чего-то большего она от него сейчас вряд ли сможет добиться: Лерос выглядит напряженным и рассеянным одновременно. Что-то точно случилось, и ей плевать, что именно, но это ей на руку. Она снова почти не притрагивается к еде, наблюдая за поведением Лероса. Тревога делает его куда менее собранным и внимательным, чем обычно. При беглом осмотре по завершению трапезы он обращает внимание только на крупные предметы, совершенно упуская тот факт, что чайной ложки нет на месте.❈
Металл слишком мягок, чтобы сделать из него достойное оружие, но ей хватит и простого острого лезвия. Как только она получит под контроль Лероса и сможет избавиться с его помощью от уз Итана, с магией ей не нужно будет никакое оружие. То, что она собирается делать, опасно и рискованно… Шанс неудачи слишком велик, но Камилла привыкла к этому ощущению. А еще ей чертовски не нравится чувство того, что ее где-то пытаются удержать насильно. Лерос придет к ней весьма скоро, чтобы сопроводить до душа. Сколько у нее будет времени на колдовство от его прихода и до тех пор, пока Варго этого не заметит? Пара минут, меньше? Если все пройдет, как надо, этого времени хватит за глаза. А уж если что-то в ее плане даст сбой, придется импровизировать. Девушка тихо встает с кровати, чтобы подойти к двери и прислушаться к шагам в коридоре. Сейчас тоже есть шанс ошибки, он всегда есть. Она не может быть уверенной на все сто процентов, что распознает шаги Лероса, не полагаясь на магию, однако ситуация не оставляет ей выбора. Ей нужен идеальный момент, нужно, чтобы колдовство сработало до того, как парень войдет в комнату, и из-за этого этот план так и хрупок. Но ей не на кого полагаться, кроме себя. Она одна, снова одна, и к этому тоже стоит привыкнуть, как и ко всем неудачам. Камилла закрывает глаза, прислушиваясь. Тихие разговоры где-то дальше по коридору. Если она распознает голос Лероса, это будет невероятным везением, но он не так разговорчив сегодня, как ей хотелось бы. У нее никогда не было особо прочного контакта с Меранц. Такого, как у Дейс. Медитации не давали своих плодов, и связь не становилась сильнее и глубже. Может, магия никогда до конца не признавала ее? Ками знала об этом презрении с самого начала, но никогда не хотела признать себе, что так и есть, потому что тогда пришлось бы признать и то, что она никогда не была достойна колдовства и ее выбрали по ошибке. Но она разорвала контракт с Меранц, и стала служить новому господину. Он лично выбрал ее и даровал новые способности. Достойна ли она теперь их? Ей хочется замедлить движение воздуха, остановить собственное сердце, успокоить тело и разум настолько, чтобы все во вселенной можно было услышать и почувствовать. Она этого жаждет, но прекрасно знает, что никогда этого не получит. Ее путь никогда не был легок достаточно для того, чтобы получать все по щелчку пальцев. Верно же? Но почему тогда она чувствует, как магия, тяжелая и липкая, расползается по ее телу, успокаивая своими объятиями возбужденный разум? И почему от этого неясного удушающего ощущения, словно от погружения под воду, не становится страшно? Ей не надо напрягаться, чтобы понять, что эта новая магия, или умбра, чем бы она не была, куда более склонна отвечать ее позывам. И это… вдохновляет? Но и пугает. Камилле ничего не нужно от этой энергии, она и так по горло увязла в контрактах и долгах. Мир чувствуется куда более остро, и это позволяет девушке сконцентрироваться на звуках в коридоре. Непривычная ей магия работает не так, как раньше: она не легка и не воздушна, не искрится и не пытается быть вездесущей; она упряма, тягуча, волнообразна. Она эхом откатывается от стен, кругами по воде отдается на каждый шаг людей вокруг. Ками не сразу удается в этих ощущениях выбрать то, что она ищет, но когда колдунья, наощупь пробираясь сквозь невооброзимый поток новых ощущенией, среди всего многообразия волн находит единственно нужные, безошибочно точно принадлежащие Леросу, она цепляется за них, не выпуская из своего внимания ни на секунду. Она не знала, что уже в курсе того, как ощущаются волны конкретного человека, и это открытие странно ее завораживает. Эта чертова магия уже влезла в ее подсознание и контролирует информацию, которую она получает, без ведома самой девушки. Хорошо это или плохо? Этот “дар” может выйти ей боком так же, как и учеба в Академии, сколько надежд бы она на это не возлагала изначально. Но об этом Камилла будет думать позже. Тогда, когда выберется отсюда, отдаст долг своему новому господину, и разузнает у Риззы, что такое умбра на самом деле. Она чувствует, что Лерос подходит к комнате, слышит его биение сердца и движение мыслей. Сейчас идеальный момент. Камилла крутит ложку между пальцами, пока металл, повинуясь ее мыслям, не принимает форму обоюдоострого лезвия. Оно крохотное, и едва вмещается в ладони, врезаясь в кожу, стоит только немного его сжать. Отлично. Это то, что было нужно. А сейчас медлить точно нельзя: Ками знает, что колдовские печати Итана уже оповестили его об использовании магии, и скоро он и сам буде тут. Но он опоздает. Камилла делает несколько шагов назад, садясь на кровать, когда видит, что ручка двери опускается вниз. — Время для ужина, мисс Марлон. Прошу следовать за мной. Он не отходит какое-то время, стоя на проходе, и смотря на то, как девушка, закинув голову наверх, изучает потолок. — Что происходит? — Мне кажется, у меня окно поддувает. Если закинуть голову вот так, то челка попадает под поток. Это объясняет то, почему у меня болит шея. Кажется, сквозняком и надуло. — Этого не может быть. — Лерос подходит ближе, оставляя дверь чуть приоткрытой. Ему легко дотянуться с его ростом до самого окна, расположившегося высоко над кроватью, и он проводит ладонью вдоль рамы, и качает головой. — Ничего не чувствую. Я, конечно, могу вызвать мастера, но крайне маловероятно, что… Он смотрит вниз, натыкаясь на направленный взгляд девушки. Она смотрит на него, и, хотя общее выражение ее лица мало чего выражает, что-то в ее глазах не дает ему покоя. Что-то… он словно улавливает что-то инородное за ее скучающе-безразличной маской. Он уже видел это тогда, когда она убивала колдунов из Асценсы. И поэтому Лерос тут же пытается отстраниться, отшагнув обратно к двери. Но поздно. Выдуманный ей сквозняк, сейчас благодаря магии приобретший реальную форму, захлопывает дверь. Это вызывает беспокойство у охранников снаружи, которые теряют драгоценное мгновенье на то, чтобы усомниться, все ли идет, как надо. Этого времени хватает Камилле для того, чтобы, резко подавшись вперед, напасть на Лероса, прижав свою окровавленную ладонь к его рту. Она получает еще мгновенье, — какая невиданная роскошь, — колдун был уверен, что путь Ками — это путь прямой агрессии и насилия, и она куда охотнее будет применять физическую силу, тем более, зная, что колдовство она скрыть не сможет. Камилла столько раз слышала о том, чего она не может, что каждый раз, когда она, как сейчас, вызывает у людей удивление своими поступками, приводит ее в неимоверную радость на грани с безумием. — Мистер Освальд? — Врывается в комнату один из охранников. — Все в порядке? — Да, у нас просто возникло… небольшое недоразумение. — Лерос спокойно вытирает с подбородка красные капли, после чего поворачивается к вошедшему. — Тут проблемы с окном. Надо будет вызвать мастера, но сегодня после ужина, я полагаю, будет разумно перевести ее в другую палату. Я обсужу это с Итаном, не волнуйтесь. Мисс Марлон, — он снова поворачивается к девушке. — А теперь все же пройдемте на ужин. Она не решается встать под взглядом охранника, и тогда Лерос снова к тому обращается. — Все правда в порядке, уважаемый. Вы можете уже покинуть комнату. Когда тот удаляется, Ками поспешно вытирает свою ладонь о простыню и поправляет одеяло. Там слишком большое пятно, оставшееся от ее порезанной ладони, и его точно заметят, когда начнут осматривать комнату. Поэтому стоит рассчитывать только на то, что она сюда уже не вернется. Как только выйдет из этой камеры, надо будет сделать все для того, чтобы убраться из чертового Отделения как можно быстрее.❈
Итан знал, что что-то случится. Не был уверен, что это будет раньше, чем через установленный в три дня срок, но Камилла бы точно не спустила ему с рук такое отношение. Он обещал поделиться с ней результатами, но так и не сделал этого, однако не потому, что ему мешала обида или иное неприятное чувство, а потому, что эти результаты слишком взволновали его. Камилла и правда была не такой, как все остальные. Хотя природу умбры еще предстояло понять, как и путь ее появления, ясно было только одно: к Ками она не была так агрессивна, как к остальным; она не разрушала ее организм в том масштабе, на который он уже успел налюбоваться. Несомненно, умбра изменяет что-то в ее организме, но это похоже на адаптацию, а не на разрушение в привычном его понимании. Сложно было бы назвать это и симбиозом, так как паразитические качества, такие как подавление движения магии и незначительные изменения в составе крови, вроде неимоверно активного поглощения витамина Д и железа, оставались. Итан очень хотел бы получить больше времени на то, что изучить это явление, и он был бы безмерно благодарен видеть поддержку Камиллы, а не слышать постоянные упреки, но даже в таком случае он не готов ее сейчас отпускать. Да, он знает, что она уйдет, и знает, что не хочет позволять этому случаться — именно поэтому Итан не сразу реагирует на то, что колдовские знаки оповещают его об использовании девушкой магии. Он не уверен, что хочет идти за ней. Но и не хочет дать ей уйти. В конце концов, она просто могла бы остаться, зачем устраивать этот представление и играть в игры, если он ей все еще дорог? Если… Иного исхода он не может допустить, потому что тогда это будет означать, что ее чувства изменились. Хотя прошедший месяц он тщательно прятал все воспоминания, связанные с Ками, глубоко внутри, не позволяя грусти по поводу ее смерти взять верх, и закапывался в работе, пытаясь найти что-то, что увлечет его больше, чем мысли о ней, он так и не избавился от ощущения пустоты после ее смерти. Он никогда не хотел признаваться себе в том, что действительно был привязан к Камилле и что она воодушевляла его куда больше, чем все остальные люди, но осознание этого факта накрыло его в тот момент, когда он увидел ее, охваченной магией. Он и сам постоянно думал о том, почему даже не попытался помочь девушке. Ему страшно от правды о том, что он слаб, и что он никогда не был таким, каким хотел казаться. Насколько его образ был идеален, настолько он был придуман другими людьми — его отцом и матерью, с самого рождения направляющего его. Стыдно признаваться, что никогда прежде Итан просто не принимал важных решений, не важно, касательно своей жизни или чужой, и поэтому оставил ее тогда. Там. Умирать. Винит ли он себя за это? Он бы хотел сказать, что нет. Но когда Итан видит глаза Камиллы, полные отчаяния и ненависти, он не может не признать, что они лишь отражают его собственный взгляд на себя. Не уберег единственное в этом мире, за что сам решил взять ответственность. Много ли он после этого достоин? Он встает со своего рабочего места, отодвигая бумаги и стопки документов. Остается лишь один лист перед ним. Камилла Марлон. Камилла. Его Ками. Может, она не стоит того? Просто дать ей уйти, и все. Он не обязан бегать за ней из-за ее чувства ущемленности по причине того, что Итан не рискнул своей жизнью в попытке спасти ее. Это глупо. Безумно. Она ведь все равно вернулась. Зачем его теперь упрекать в чем-то? Он не даст ей уйти. Он на своей территории, и он, как медицинский работник, не позволит пациенту покинуть это место до полного выздоровления. И она должна объясниться. Работа и служение магии должно играть приоритетную роль над его чувствами, тем более, что Камилла предала контракт. Значит, предала и их общую миссию? И его самого? Она не хочет понимать его чувства. Эгоистичная маленькая стерва, вечно думающая только о собственный проблемах. Она не нужна ему, потому что он не собирается делать постоянный выбор между ней и магией. Но тогда почему же он таким быстрым шагом идет по коридору прямо к ее комнате? — Что здесь случилось? Охранники, к которым он обратился, лишь переглядываются. — Да вроде как, ничего… Мистер Освальд отвел ее на ужин. — Лерос был здесь? — Да, сэр. — Мои печати дали знать, что она колдовала. И вы говорите, что все в порядке? Итан заходит в комнату под рассказ одного из охранников об окне, отмечая, что что-то его в этом всем сильно смущает. Да, возможность технической неполадки была возможна… Он осматривает в комнате все, начиная от стен. Ощупывает каждую возможную щель, в которой может скрываться ловушка. Его взгляд падает на кровать, и колдун приподнимает одеяло. Темно-красное пятно чуть запекшейся крови. Итан закрывает глаза, делая глубокий вдох. — Говорите, Лерос увел ее? Как он себя вел? — Как обычно, сэр. Ничего подозрительного. — Найдите их. Как можно быстрее. И имейте в виду, что теперь, возможно, стоит опасаться их обоих.❈
— Сперва я хочу обратно свои вещи. Лерос молча кивает, заворачивая в один из коридоров. Камилла удерживает его сознание, не позволяя идти против ее воли; действия крови не хватит надолго, но это поправимое дело. Заточка все еще сжата в руке девушки, так что Лерос будет с ней так долго, как она сама того захочет. — Сюда, прошу. Камилла осматривает небольшую комнату, в которую тот ее привел. Белый стол, на котором разбросаны документы, несколько шкафов вдоль стен. Ничего излишне примечательного. — Чей это кабинет? — спрашивает она, оборачиваясь, пока колдун достает ее сумку с вещами из одного из шкафов. — Итана. Ками усмехается, закидывая голову наверх. — Он хранил мои вещи у себя? Получше места не нашлось? — У нас есть хранилище, но он решил, что так будет лучше. — Чертов фетишист. Девушка без стеснения начинает стягивать с себя больничную одежду, оставаясь перед Леросом в нижнем белье. Ей сложно складно контролировать разум парня и собственные действия, да еще и с порезанной рукой, поэтому одеваться получается не так изящно, как ей бы хотелось. После недолгих раздумий она оставляет черную фетровую шляпу в руке, не надевая ее. Головной убор сделает ее, пожалуй, слишком заметной, а на лишние неприятности она нарваться не хочет. Камилла не может удержаться от того, чтобы не осмотреть кабинет еще немного более подробно. Вероятно, они разминулись с Итаном в одном из коридоров, а это значит, что минута-другая в запасе у нее есть. Она снова осматривает стол, пробегая глазами по документам. Сейчас ее не столько волнует Итан, сколько умбра: ей хочется знать, что с ней может случиться в дальнейшем. Заключив новый контракт, она не подумала о том, чтобы узнать все детали договора, ею овладевало тогда лишь одно желание — выбраться из мучительного плена прежнего колдовства. Бумага о ее деле лежит на самом видном месте, и Ками с неким внутренним страхом берет ее. Итан писал здесь все вручную. Выписывал каждую букву, в том числе и ее имя, снова и снова, на полях. Но большая часть текста заштрихована в порыве ярости, и прочитать почти ничего не возможно. — Отведи меня туда, где можно будет узнать больше об умбре. Лерос повинуется без лишних вопросов. Камилла закидывает сумку на плечо, мысленно отмечая неразумность этого действия: ее побег уже наверняка заметили, и на них скоро откроют охоту, либо просто запрут все двери. Она снова излишне рискует, но, если она сама не узнает ту информацию, которая ей необходима, никто не поможет ей в этом. Даже Лерос, несмотря на контроль, который сейчас есть у Камиллы, ненадежен. Лишь находясь рядом она может быть уверенной в том, что чары все еще действуют. Колдунья никогда не пробовала использовать это заклинание на цели, находящейся дальше, чем в десяти метрах, и не хочет рисковать сейчас. Когда они проходят мимо охранников, никто не интересуется их дорогой, стоит им увидеть Лероса. На всякий случай Камилла натягивает рукава кофты ниже и прячет ладони в карманах, пытаясь скрыть черные от умбры вены. Она не знает, куда ведет ее Лерос, но идет следом — ее чары теперь не могут дать сбой, и, пожалуй, сейчас парня можно назвать единственным человеком, кому она может полностью доверять. Лестницы уходят вниз, в более темное помещение. В какой-то момент Лерос замедляется, почти останавливаясь. — Там охрана. — Может, тогда и разберешься с ними? Парень коротко кивает. Девушка остается ждать чуть выше по лестнице. Сперва слышится короткий разговор, а следом раздаются звуки нескольких ударов. — Можно идти дальше. — Слышит она голос Лероса в итоге и спускается к нему. — Я думала, ты куда более демократичен. — Замечает Ками, бросая короткий взгляд на два лежащих тела. — Им уже сообщили о том, что нас ищут. Они меня не послушали. Он открывает дверь, приглашая девушку следовать за ним. Это подвальное помещение переделано под какое-то подобие морга: вдоль белых стен в несколько рядов выстроены койки с лежащими на них мертвецами. Ками невольно вздрагивает. — Какого черта? Лерос прослеживает за ее взглядом, неопределенно качая головой. — Это не совсем трупы. У Варго есть определенные проблемы с тем, что, несмотря на отсутствие физической жизнедеятельности, аппараты улавливают энергетические колебания внутри тел. Камилла очень медленно подходит к телам, закрывая глаза. Она должна что-то понять, что-то почувствовать: ее магия теперь такая же, как у зараженных, и с ними у нее особая связь. Возможно, она сможет узнать здесь то, что неподвластно Итану. Разве это не еще один повод для того, чтобы гордиться своей победой? Она закрывает глаза, пытаясь сосредоточиться, вновь почувствовать колебания непривычной для нее энергии, отныне растекающейся по телу. Однако ее почти тут же останавливает чья-то холодная рука, сомкнувшаяся на запястье, и Камилла испуганно пытается отпрянуть. — Видишь их, колючка? — Раздается голос над ухом, и Ками поворачивает голову. Она бы не узнала этот профиль над своим плечом, если бы не запомнила цвет глаз этого человека. Левый был янтарно-желтым. — Они все спят и ждут, пока Князь разрешит им проснуться. Ты ведь чувствуешь их?.. Он сжимает ее руку крепче, и девушка болезненно шипит, пытаясь вырваться из мертвой хватки. — Отпусти меня, Ризза. — Мне нужно новое тело. — Шепчет он. — Посмотри — это уже совсем никуда не годится. Он встает перед девушкой, и когда та, не желая смотреть на него, отводит глаза, силой поворачивает ее подбородок к себе. Его правый глаз почти полностью канул в умбре, как и большая часть кожных покровов. Можно без труда сделать предположение о том, что при таком нарушении внутренние органы вряд ли работают. От него пахло гнилью, и Ками снова пытается вырваться из цепких лап. На этот раз более успешно. — От меня-то ты что хочешь? Свое тело я тебе не отдам. Колдунья проводит ладонью по лицу и руке в тех местах, где Ризза касался ее. — Зачем мне твое?.. Я хочу его. — Он кивает на Лероса. Камилла чувствует, как разум парня после этих слов судорожно пытается пробиться через ее чары, и с усилием подавляет его. — С чего ты взял, что я тебе его... Ризза улыбается, медленно поднимая руку к лицу девушки, и под ее испуганный взгляд мягко проводит кончиками пальцев по шее и убирает темные пряди у лица за ухо. — Потому, милая, — он наклоняется чуть ближе, перехватывая ее шею. — Что я могу ответить на все твои вопросы. — Тогда ответь сейчас. — Говорит она, делая шаг в сторону. — Докажи, что ты и правда полезен. Камилла поворачивается к трупам, и шаги за ее спиной говорят о том, что Ризза делает то же самое. — Что с ними? — Наконец спрашивает девушка спустя несколько секунд молчания. — Ты и сама можешь это прекрасно узнать. По их поводу я сказал тебе более, чем достаточно. Почему ты не хочешь заглянуть чуть глубже в истоки своей магии и убедиться в моих словах?.. Его голос сладко и тягостно раздается над самым ее ухом. Камилла передергивается. Он похож на ядовитую ягоду — вкус приторно-сладкий, но, не зная ее названия, ты до всегда будешь сомневаться, не убьет ли она тебя. Стоит ей закрыть глаза, и Ками снова чувствует, как непривычно ощущается этот мир. Вряд ли она сможет быстро привыкнуть к этому новому восприятию, весьма сильно отличному от привычного ей колдовства, но лучше так, чем сгорать в объятиях магии. Концентрируя свое внимание на трупах рядом с ней, она замечает одну деталь: умбра все еще в них. Она похожа на паразита, способного жить даже в мертвом теле, но кое-что ее сильно отличает от привычных существ низшего класса: Камилла готова поклясться, что чувствует в них разум. Это открытие на несколько секунд выбивает ее из колеи, и она не сразу замечает, что едва ли не теряет чары над Леросом из-за этого. — Услышала их? Голос Риззы выдергивает ее из тумана собственных тревожных мыслей, и Ками тут же напоминает себе: нельзя упускать контроль над ситуацией и собственными эмоциями. — Я думала, ты пошутил… Но что это тогда значит? Ризза недовольно рычит, закидывая голову назад и отходя в сторону. — Брось, ты ведь не настолько тупа, чтобы я тебе все разжевывал. На этот раз она оборачивается на него. Может, и правда не настолько тупа, чтобы совсем не понимать, но достаточно для того, чтобы вполне осознанно не желать складывать кусочки паззла перед самым ее носом. Она видела Риззу в прошлый раз. Мельком, но видела, и оттого прекрасно знает, как он выглядел до этого. И что тело, в котором он сейчас — не его. — Так умбра… — Ками смотрит на свою ладонь и разбегающиеся по ней темные вены. — Удобный же вы нашли способ передвижения. — Кайно спас тех, кого смог, и как смог, но ведь и он не всемогущий бог. А выводить из пекла лишь души куда легче, чем физические тела… Тебя смущает что-то конкретное, милая? Ризза замечает взгляд девушки, направленный на собственные руки. Что ж, он прекрасно в курсе, какой именно вопрос сейчас засел в ее голове. — Во мне что, тоже кто-то есть? В какой-то степени ему нравится слышать нотки испуга и безысходности в ее голосе, так что он невольно усмехается. — Князь ведь тебя благословил. — Это не ответ на мой вопрос, мерзавец! — Мне кажется, что вам стоит уже идти, разве нет? Готов поспорить на новую руку, — он поднимает вверх правую ладонь, которую теперь даже ничего не чувствует. — Что очень скоро сюда кое-кто заявится. Как бы Камилла не хотела сейчас ответить Риззе так, как он заслуживает, он прав: она и так потратила очень много времени на свои личные дела, и излишняя самоуверенность в собственных силах теперь может сыграть ей плохую службу. — …Подготовь мне его. — Ризза снова кивает на Лероса. — К следующей нашей встрече он должен быть куда менее устойчив к умбре, потому что ни тебе, ни мне не нужны лишние проблемы. Он подмигивает ей перед тем, как уйти. Камилла чертыхается и, проклиная все на свете, в быстром темпе складывает как можно большее количество документов к себе в сумку. — Пошли, — раздраженно окликает она Лероса, который наконец направляется в сторону запасного выхода из помещения.❈
— Они забрали документы, — отвечает один из охранников, входя в кабинет. Он едва успевает отдышаться, подходя к столу, за которым Итан Варго и пара его приближенных людей высматривали записи видеонаблюдения. Впрочем, это было не столь необходимо: они уже выяснили, что с двумя из охранников потеряна связь, и Итан уже собирался для того, чтобы встретить беглецов на выходе из подвального помещения. Там был запасный выход, и Лерос о нем прекрасно знал. — Я знаю, — спокойно отвечает Итан. — Но не стоит волноваться об этом. Некоторые действия Камиллы более, чем предсказуемы, потому что движимы лишь любопытством. Он с самого начала, как только ее увидел, понял, что она не уйдет без каких-либо записей об умбре; для Ками не было чего-то более ценного в этом мире, чем знания. В своих собственных интересах и интересах его компании он еще в первый день ее появления спрятал все наиболее значимые записи, оставив лишь то, что имело открытый доступ. Возможно, для колдуньи и этого было слишком много, но пусть думает, что обхитрила его. Но в одном девушка точно провела его: Итан пока никак не мог понять, почему Лерос помогает ей. Он был уверен в нем, как ни в ком другом. И он рассказал ему многое о Камилле, о том, что ей без разницы, чем жертвовать, когда она чего-то хочет. Так какого же черта произошло? — Шестерых людей со мной, — бросает он, широкими шагами направляясь к выходу из комнаты. — Возьмем количеством. Улица встречает его холодным пронизывающим ветром; Итан чертыхается, на скорую руку перевязывая волосы резинкой, чтобы они не закрывали ему обзор. Группа людей за ним идет следом. Организация Варго постаралась наделить каждого из них униформой, максимально поглощающей магическое воздействие, но эта технология еще нуждалась в доработке, а Камилла вряд ли будет кого-то щадить. Итан рисковал, и знал это. Но не мог ей позволить так просто уйти. — Рад видеть тебя, Ками. Он замечает фигуру девушки и ее спутника издалека; Лерос встает вперед, прикрывая колдунью. Зачем он это делает? Итан снова смотрит на Марлон, подмечая поджатые губы и взгляд исподлобья. Злится. Надеялась, что покинет это место без сложностей, или не хотела его видеть. Возможно, все сразу. — У нас был уговор, Итан, и ты обещал,что я смогу уйти через три дня. Они прошли. — Я не говорил, что ты сможешь забрать кого-то с собой. Оставь Лероса, зайчонок, и давай просто поговорим. Камилла с наигранной нежностью смотрит на своего пленника и проводит пальцами по сильной спине. — Уже не могу. У всего есть цена, к сожалению. — Хочешь мне так отомстить, потому что я тебя чем-то обидел? Итан дает едва заметный знак людям за ним, приказывая ждать. — Ты? При чем здесь ты, боже. — Девушка раздраженно трясет головой. — Это моя цена. За то, что я получила. Может, все же уйдешь с дороги? Варго вздыхает. — Не могу. Ветер доносит ее запах. Черт, как же он по нему скучал. — Не вынуждай, Итан; ты ведь знаешь, что я буду вгрызаться в глотки, пробивая себе путь. Итан переключает свое внимание на парня рядом с ней. Пытается найти в нем хоть что-то, что станет намеком на причину его предстательства, выдаст каким-то образом цену, которую Марлон пообещала ему в обмен на помощь. — Лерос, отойди от нее. Слышишь? — Никакой реакции. Камилла усмехается, и нежно гладит Лероса по голове. Тот принимает ее движения, как нечто само собой разумеющееся, и, пожалуй, даже как нечто благостное. На Итана находят смутные воспоминания о некоторых умениях Марлон, свидетелем которым он стал в Академии. Это был первый раз, когда он вообще увидел Камиллу вне рамок учебы — для него стало каким-то открытием то, что Марлон тоже ходит по вечеринкам. Кто ее позвал? Она распустила волосы, обычно собранные в хвост, и короткие волнистые пряди мягко касались бледной кожи шеи; взгляд, такой цепкий и пристальный, словно наличие макияжа кардинально изменили его, скользнул по фигуре Варго лишь один раз, на чертову долю мгновения, и, парень готов поклясться, Кэм даже слегка улыбнулась, когда заметила, что он на нее смотрит. Почему она не пошла к ним? Он, Дейс, Айзек, Эван, — почти вся их группа находилась рядом, в углу зала на круговых скамьях, по правую руку от которых находился бар. Итан не признал себе тогда, что это был первый раз, когда Камилла вызвала его интерес, и упрямо отрицал то, что следил за ней взглядом весь вечер именно по этой же причине. Наверное, в этот момент грубоватые манеры девушки приобрели новый смысл. Он не думал, что Кэм хватит духу оставить учебу хоть на вечер и предстать перед другими в совершенно ином свете. Они были знакомы уже два года к этому моменту и Итан думал, что прекрасно понял, что на самом деле Камилла из себя представляет. Он ведь сам начал называть ее “мышью”, что скоро подхватили и студенты из других групп в его кругу общения. Но, может, его прежнее мнение было крайне ошибочным? Движения колдуньи не так легки, как у многих, кто бывал здесь не раз. Ее разум еще не одурманен алкоголем, из-за чего Кэм, с ее острым и серьезным взглядом, излишне выбивается из остальной тусовки. Но на ней шикарное платье, Итан не может этого не отметить: короткое, черное. Никогда не видел, чтобы колдунья носила что-то по фигуре, а это явно было ее огромным упущением. Зачем она прятала эту сторону себя? Скрывала эти шикарные ноги и соблазнительную грудь? Он следил за ее передвижениями, и казалось, что девушка сама не до конца понимала, зачем туда пришла. Кэм не присоединялась ни к какой группе, но крайне внимательно осматривала всех, кто оказывался в ее поле зрения. Кого-то ждала? Или тот, кто должен был ждать ее, так и не пришел? Итан уже собирался отвести от нее взгляд, теряя интерес к ее хаотичным передвижениям, но в всполохах огней и света заметил, как Камилла внезапно остановилась. Колдун без особого энтузиазма проследил тогда за ее взглядом, но был удивлен, когда понял, что девушка пристально смотрела на парня из группы “Би”, их общего знакомого. Это снова привлекло его внимание: всего накануне между этим, вроде, Витасом и Камиллой произошел не самый лицеприятный инцидент, в результате которого в сторону последней было высказано много плохих и крайне неприятных слов. Итан считал, что девушка пропустит это мимо ушей, как делала всегда; у Марлон никогда не складывались отношения с участниками других групп и парни оттуда то и дело пытались оскорбить ее внешний вид и поведение. Иногда группа Ди вступилась за коллегу, но куда проще было оставить ее разбираться с ними самой: проблемы одного участника не должны были становиться проблемами всей группы. Возможно, что Кэм и сама это понимала, довольно быстро сводя попытки огрызнуться на нет, и никогда не мстила после этого, но сегодня что-то явно приняло иной оборот. Итан видел легкие касания пальцев девушки, видел, как Витас обернулся на нее, ничего не понимая, видел, как губы Марлон тронула странная, даже кажущаяся дикой в вечно мерцающем свете улыбка. Он готов поклясться, что почувствовал в этот момент легкое покалывание магии в воздухе, но, кажется, никого кроме него это не задело. Возможно, это и не было связано с Кэм, подумал тогда Итан. Многие использовали здесь чары, чтобы развлечь себя или налить выпивки, не вставая с места. Но Итану что-то не давало покоя. Ощущение легкости и веселости покинуло его уже давно, хотя он не помнил, в какой точно момент это случилось. Он был так поглощен наблюдением за Ками, что вечеринка почти полностью пропала из его поля зрения, как и разговор ребят вокруг него. Кэм, какую бы чертову игру она не задумала, была сейчас совершенно не такой, какой парень привык ее видеть. И это его… будоражило? Уверенная, обворожительно красивая, манипулятивная. Он был готов поклясться, что даже почувствовал исходящую от нее враждебность к этому миру и людям вокруг. Камилла ничего не сказала, но Витас быстро покинул тех, с кем прежде стоял, чтобы увлечь колдунью в танец. Еще вчера из уст парня звучали слова о том, что Кэм — бесталанная серая мышь, которая портит статистику группе Ди и является лишней среди них, не подходя им ни по статусу, ни по внешним параметрам; вряд ли он так легко изменил свое мнение по этому поводу. Итан продолжил наблюдать за тем, как они кружились вместе, как изгибалось тело девушки в мрачном и ежесекундно меняющемся свете, как Витас не сводил с нее взгляд, словно загипнотизированный. Спустя несколько минут тот прошел мимо Варго, чтобы забрать из бара рядом с ним бутылку алкоголя. Итан тогда взглянул ему в глаза. Искристые влажные отблески, которые могли быть объяснены алкогольным опьянением; но колдун уверен, что увидел в них что-то больше. Осколки темной магии, въевшейся в разум и забравшие себе контроль. Камилла так хорошо владеет ментальным колдовством? Она никогда не говорила об этом. Сперва Итан смотрел за тем, как Витас вернулся к девушке и как они распивают бутылку. Ками не пила много, не хотела потерять бдительность. Словно отдых и развлечение были не тем, почему она сюда в итоге пришла. Алкоголь почти весь выпил Витас, изрядно сдав при этом. Было заметно, как парню стало плохо, но Кэм долго его не отпускала, пока тот буквально не стал валиться с ног. Тогда Итан снова обратил внимание на ее выражение лица — острый взгляд, легкая улыбка. Сделала одолжение бедняге, хотя могла этого и не делать, заставив его выпить еще и продолжить танцевать. Что бы он мог с этим сделать? Но Витас ушел, так быстро, как только мог, и Итан поднялся с места, стараясь не потерять Марлон из поля зрения. Сперва он думал, что она тоже уйдет: отомстила, сделала то, за чем пришла, какой смысл оставаться и дальше? Но девушка никуда не торопилась. Ее русые волосы то и дело мелькали среди остальных в танце. — Хэй, Ками… — Итан в очередной раз выцепил девушку, схватив за руку. На ее лице на мгновенье появился испуг, который очень быстро сменился прежним холодом, каким она всегда на других и смотрела. Но парень не повелся на это и протянул ей бокал, наполненный красным вином. Этот напиток так шикарно сочетался с цветом ее губ. — Не хочешь выпить? Рад тебя здесь видеть. Кэм смотрела на напиток, словно на в первый раз жизни его видела, а потом перевела такой же взгляд на Итана. Ее тонкие изящные пальцы прикоснулись к стеклу, и колдун передал ей бокал. — Спасибо. Они стоят друг напротив друга какое-то время. За спиной Камиллы лишь стена, за Итаном — шестеро вооруженных и обученных людей. Колдунья оценивает шансы и понимает, что их не так уж и много. Если только… Она закрывает глаза, пытаясь откинуть ненужные мысли и сконцентрироваться на силе внутри себя. Она не знает, как это делать. Сила, подаренная ей, описывалась как то, что будет следовать за ней по пятам и помогать до тех пор, пока девушка сохраняет верность, но почему магия не активна сейчас, когда так нужна? Возможно, чувствовать умбру было возможно лишь тогда, когда девушку ничего не беспокоило. Направленное на нее оружие дурно влияет на ее самоконтроль. Но Кэм не может сдаться так просто, верно? Она ни за что не хочет предавать того, кто подарил ей второй шанс. А для этого ей нужно уйти. — Камил, — делает ей навстречу первый шаг Итан, и, подходя на уровень вытянутой руки, сперва бросает взгляд на Лероса. Его губы отчего-то поджимаются, когда он встречается взглядом с человеком, что так преданно ему помогал все это время и стал едва ли не заменим, и, кажется, после этого Итан становится еще более напряжен. — Зачем доводить все до такой стадии? Зачем играть в игры, где все страдают? Давай спокойно поговорим, как взрослые люди, я уверен, это решит многие проблемы. Он тянется рукой, касаясь щеки девушки и даже удивляется, когда та не отстраняется. — Мне не о чем с тобой больше говорить, Итан Варго. — Снова этот холодный и чуть насмешливый тон, как и в первый день, из-за которого колдун закатывает глаза. — И о чем-то договариваться я не собираюсь. — Ты взяла Лероса под контроль своей магией. Как ты вообще это сделала? Я лично позаботился о том, чтобы у него были блокирующие печати. — Какая разница, как я это сделала? — Кэм фыркает. — Если это был единственный способ отсюда уйти. — Ты могла попросить. — Когда я попросила, меня заперли на три дня в комнате, не считаясь с моими желаниями. — Учитывая, что ты сейчас творишь, эти причины явно были не безосновательны. Итан начинает злиться, и Камилла радостно улыбается на это. — И что же ты сделаешь теперь? Снова запрешь меня? — Если ты не понимаешь по-хорошему, да. У меня нет настроения видеть, как ты вредишь другим людям и себе. Поэтому я не даю тебе разрешения уйти. — Мне не нужно твое разрешение, милый. — Да? Зато раньше ты без него и шагу ступить не могла. Кэм пытается сделать вдох, чтобы не дать эмоциях захватить себя, но что-то внутри так крепко держит, что не получается. Она сама не понимает, в какой момент вскидывает руку, давая колдуну пощечину. — Как ты смеешь вообще говорить о чем-то подобном? — Шипит девушка, наступая на Итана, но, когда она в очередной раз заносит руку, тот ловит ее и крепко сжимает запястье. Краем сознания Ками понимает, что движущиеся фигуры на фоне — это те шестеро спецов, окружающих ее. — Да что ты знаешь о том, что я пережила? Откуда тебе знать, что для меня значит собственное возвращение, что я отдала за это, что я теперь должна отдать? Итан стоит стойко, выдерживая все нападки, словно ничего и не происходит. Кэм укоряет себя мысленно за то, что повелась и теперь они поменялись местами: она теряет контроль, а он любуется творением. — Так расскажи мне, почему нет? — Спокойно спрашивает колдун, еще сильнее сжимая тонкое запястье, когда девушка пытается его вырвать. Уже через секунду он перехватывает и вторую ее руку, но не дает приказа своим людям вступать в это дело. Словно не хочет ей навредить. Кэм никогда в такое не поверит. Она ничего ему не расскажет. Он не заслуживает знать правду, не заслуживает видеть ее чувств, принимать в них участия, не заслуживать понимать ее — когда-то Камилла уже пыталась ему открыться, и что из этого вышло? Это злит ее. То, как он самонадеянно считает, будто она ему что-то должна. Будто она должна в любом состоянии иметь желание к нему, какое-то влечение, будто он — самое важное, что есть в ее жизни. Больше никогда, никогда на свете она не даст ему стать таким же близким, как в прошлом. — Кэм… — Тихо и обеспокоенно зовет девушку Итан, переводя взгляд с ее лица на руку. Он испуганно наблюдает за тем, как умбра расползается по ее рукам, делая их абсолютно черными; когда в них не остается места, энергия буквально просачивается сквозь кожу, выступая в мир черными чернильными разводами. Колдун отпускает тонкие запястья, отступая на несколько шагов, однако Камилла не дает ему так просто от этого избавиться: она делает молниеносный шаг навстречу, хватая парня за рубашку и, привстав на носочки, притягивается к нему ближе, почти касаясь губ. Ее шея, лицо, глаза, все заполняется темной умброй, но Итан завороженно не может отвести от этого взгляд. — Я хочу, чтобы ты страдал так же, как и я. Кэм не понимает, что она делает, но чувствует, что делает все правильно — ей становится значительно легче, когда темнота, так долго сидевшая в ней, вырывается наружу, черным облаком охватывая все, что есть вокруг. Она не видит собственных рук, не видит Итана, который должен быть перед ней, не видит ничего, но все чувствует: сейчас, внутри умбры, что продолжает изливаться из нее, Кэм ощущает себя как никогда хорошо и спокойно. Как никогда могущественно. Но сколько проходит времени? Ей кажется, что секунды, к тому моменту, как она выходит из умбры, чтобы посмотреть на результат ее деяний. Черный сгусток энергии, очертаниями напоминающий морскую волну, застывший в тот самый момент, когда она вот-вот должна упасть вниз, повис над землей, поглотив ближайшее пространство и часть здания. Камилле становится страшно. Когда она была там, внутри, было так спокойно — а теперь осознания собственного поступка захлестнуло ее с головой. Она ведь, наверное, убила всех, кто оказался внутри. — Лерос?.. — Без особой надежды зовет девушка, не отводя глаз от черной волны и вытирая стекающую под носом жидкость; не смотрит на рукав, и так знает, что это кровь. — Я здесь, Ками. Голос звучит позади, и она оборачивается — черт, с парнем и правда все в порядке. — Пойдем отсюда. Слабый кивок головой. Странно, что ей удалось удержать контроль над ним даже после такого — может, умбра и правда куда более благосклонна к ней, чем прошлая магия?