❈
Едва Дейс переступает порог своей комнаты, куда они с Инэем возвращаются после завтрака, эмоции все же берут свое: она так долго их сдерживала, так долго потакала желанию колдуна управлять ситуацией, что сейчас ее разрывает изнутри. — Да как ты вообще смеешь… — Спрашивает она, но натыкается лишь на насмешку. — Считаешь, что имеешь право контролировать меня? Думаешь, я буду делать все, что ты скажешь? — Ты сама дала мне такое обещание, разве нет? — Инэй пожимает плечами, уходя от девушки в сторону и присаживаясь на кровать, которая прежде принадлежала Камилле. — Это было в твоем мире. Здесь ничего произошедшего там не имеет силы. Если ты уверен, что я буду что-то для тебя делать только потому, что ты… Он поворачивает на нее голову, и Дейс снова не может ничего поделать с тем, что видит в нем Эвана. Это выбивает воздух у нее из легких, потому что ругаться с Альбано она точно не готова. Но это ведь и не Эван, так? Появившийся в его глазах на секунду искристый азарт уходит так же быстро, вновь уступая самовлюбленной ухмылке. — Мне достаточно посмотреть так, и ты сделаешь для меня все, что я захочу, моя милая девочка. — Не смей так думать. Ты всего лишь занял тело того, кто мне дорог, но это не значит, что я его не верну. — Ка-ак оптимистично. Его скучающий взгляд снова касается ее, но Дейс чувствует себя чуть более решительной, чем прежде. И его слова не введут ее в смятение. — Мне нравится твое желание считать, что он все еще жив. — А это… — Девушка спрашивает быстрее, чем думает, и ее голос из-за этого дрогнул. — Это не так?.. Он ничего не отвечает, закидывая ногу на ногу и устраивается на кровати, облокотившись спиной о стену. — Хочешь, — складывает руки в замок на груди. — Я расскажу тебе, что там случилось в момент взрыва Меранц, и что я делал все это время? — Ты ведь говорил, что не помнишь… — Конечно, я так говорил, Дейс. — В голосе колдуна появляется нескрываемое раздражение, и это быстро отражается на его лице. Эмоции, не свойственные в общении с ней Эвану. И это вновь пугает, заставляя ее сделать шаг назад к двери. — Не будь глупой. Это не та информация, которую стоит знать остальным. Это только между мной и тобой. Он манит рукой, приглашая сесть рядом с ним. Дейс не хочет, но отчего-то думает, что иначе он ничего не расскажет. Лишь оказавшись в его объятиях колдунья снова думает о том, что она неосознанно все равно выполняет то, что он говорит. До последнего желания. Но с ним тепло, и это дарит сердцу хоть какое-то успокоение. Дейс ведь всегда сможет прекратить эту игру и взять контроль обратно. Правда? — Когда после вашего неудачного заклинания миры начали сливаться, — тихим голосом начинает Инэй, поглаживая девушку по голове. — Мне нужно было быстро осознать, что делать. Когда сталкиваются две магии, это, моя хорошая, приведет к разрушению. Она так плотно вплетается своими корнями в плоть мироздания, что как только иное колдовство проникает на его владения и пытается занять его место, рушится и сама суть мира. Твоя Меранц проникла к нам в достаточном объеме, наш мир начал очень быстро погибать, и мне не оставалось ничего, кроме как спасти всех, кого удастся из своего народа, и поселить их в наиболее подходящих носителей. В тела, подобные нашим. И себе выбрал. Самое сильное, выносливое и способное из тех, что были в ближайшем пространстве. Вселил в него свою сущности и знаешь, что делал после этого? — Он останавливает руку на ее затылке, заставляя сильнее прижаться к нему. — Месяцами изводил кошмарами и болью его разум, чтобы ослабить и заполучить себе целиком. Дейс дергается, пытаясь выбраться из его удушающих объятий, но колдун ловит ее руки за спиной и сжимает их, не оставляя возможности сдвинуться с места. — …И я видел все, что он когда-либо прожил. Его воспоминания — мои. Его знания — мои. Его мысли и чувства мои. Я буду наслаждаться его жизнью и временем с тобой так долго, как захочу, пока он сидит в своей маленькой темной темнице где-то глубоко в подсознании. Или же ты хочешь, чтобы я полностью уничтожил его, милая Дейс?.. Инэй оставляет на плече колдуньи короткий поцелуй, наконец отпуская ту и давая отойти в другой угол комнаты. Ему нравится видеть страх в ее глазах, и она понимает это каждый раз, когда смотрит на него. — Не смей убивать его. Слышишь? — С чего бы мне тебя слушать? Я избавлюсь от него тогда, когда захочу. — Не надо. — Что-что? Инэй смотрит на нее, словно хитрый лис. Прекрасно все расслышал. Не иди у него на поводу, только не ведись; покажи уже, что ты не будешь делать слепо все, чего он хочет, только чтобы сохранить жизнь своему возлюбленному. — Не убивай его. Пожалуйста. Как чертовски жалко и отчаянно звучит эта фраза — и Дейс сама это прекрасно понимает. — Что ж, знаешь, что… Если ты хорошо меня попросишь, то я подумаю об этом. Дейс прикрывает глаза; по большей части из-за того, что чувствует, как в уголках собираются жгучие слезы. Прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать очередной порыв эмоций, и еще сильнее вжимается спиной в стену. Если бы была возможность, она бы убежала от него так далеко, как то вообще возможно, но почему тогда она все еще стоит здесь? Никто ведь даже не запер дверь. — Что ты хочешь чтобы я сделала? — Для начала, встань на колени передо мной. По телу расходится холодная дрожь, оповещающая о том, что она может в любой момент потерять сознание от переизбытка чувств. И рядом ведь даже никого нет, ни единой опоры, ничего, что могло бы стать поводом продолжить сражение — Айзек отступил, магия ее больше не принимает, как раньше, а Эван, единственный, кто всегда был на ее стороне, и является тем, ради кого она готова пойти на что угодно. Шаги, что она делает до кровати обратно, даются очень тяжело; хотя Дейс приказывает телу идти, что—то постоянно рвется обратно, в совершенно противоположную сторону. Но она заставляет себя, до последнего, пересиливая эмоции и перешагивая через все возможные внутренние стены. Все, что угодно, лишь бы не потерять Эвана снова, когда она так близка к нему. Падает на колени перед ним, от внутреннего бессилия не сводя глаз с его лица. Инэй проводит рукой по ее прекрасным рыжим волосам и собирает с щеки очередную слезу. — А теперь умоляй. — Инэй… Девушка пытается вцепиться руками в его колени, чтобы подняться, но тот взглядом дает ей понять, что этого лучше не делать. Иначе его предложение будет отменено. Дейс снова зажмуривает глаза и делает глубокий вдох. Это всего лишь слова, верно? Которые не услышит никто, кроме него? — Прошу. Пожалуйста. Умоляю тебя. — И что ты готова сделать ради этого? — Все, что потребуется?.. — Ее голос становится совсем тихим. — Но я хочу быть уверена, что он жив и что с ним все в порядке. — Милая, — он чуть наклоняется к ней. — Я тебе ничем не обязан. Не нравится уговор, тогда его и вовсе не будет. — Нет, нет, я… Я не это имела ввиду. Пожалуйста. — Какая ты милая, когда послушная. — Он еще раз проводит рукой по ее голове. — Запомни это, понятно тебе? А теперь собирайся. Айзек, должно быть, нас заждался.❈
— Однажды всем перестает вести, маленькая беглянка. Дейс обернулась на голос, хотя и так знала, кому он принадлежал. Охотник. В темноте города его одеяние растворилось, и сам он похож на тень. В этот раз ей было куда менее страшно, словно предыдущие разы сгладили чувство покинутости и одиночества — какой это был раз, когда она попадала в чужой мир? Седьмой? Десятый? Она оказывалась в разных местах, но раз за разом Охотник находил ее. Это стало почти что их игрой: как быстро он сможет поймать ее. И до сих пор колдунья каждый раз ускользала. Но что-то… Что-то в тембре его голоса и походке на этот раз напрягало ее. Неуловимая дрожь воздуха предупреждала о чем-то, что Дейс никак не могла расслышать. Оказалась слишком поглощена собственной значимостью и неуязвимостью. Ей был дарован такой дар — путешествовать сквозь ткань иных миров, разрывать пространство и видеть то, что никто больше кроме нее видеть будет не способен. Когда Дейс рассказала о происходящем с ней Камилле и та подала идею о дипломном проекте на данную тему, страх ушел быстро, оставив после себя в душе лишь ощущение собственной важности. Подобные способности не даются тем, кто не способен их верно использовать. Может, эта гордыня и погубила тогда Дейс? На той встрече с Охотником она больше не боялась, потому что думала, что магия будет оберегать ее в любом случае. Стоит быть лишь немного осторожной, а дальше Меранц сама выведет ее туда, куда надо — по крайней мере, так всегда до этого было. Каждое ее путешествие в этот мир, чужой и прекрасный, заканчивалось нахождением туманного мерцания и неизменным возвращением домой. Но сейчас беспокойное чувство овладевало ей: Дейс смотрела в глаза Охотнику и не понимала, что изменилось. Проявление ли это небывалой у того прежде уверенности или чего-то еще, скрытого за шлейфом неоткрытых загадок и возможностей этого мира? В любом случае, предчувствие кричало, пока девушка пыталась разобрать хоть что-то. — О чем ты? — Спросила она, оборачиваясь. Среди домов города, в котором они сейчас были, трудно было бы спрятать большую армию, а псов колдунья не боялась. Меранц была совсем недалеко от нее, буквально через дорогу, и Дейс могла в любой момент использовать магию, чтобы защитить себя. Наверное, поэтому она чувствовала себя такой уверенной. — А ты не замечаешь? Я думал, ты умнее и внимательнее. Слова заставили девушку напрячься и бегло осмотреться. Казалось, что все было, как и прежде: ни чужого присутствия, ни исчезновения возможности творить колдовство. Охотник заметил непонимание на лице девушки. Он его, вероятно, и ждал; рыжая лисица, что столько времени находила возможность ускользнуть от его гончих, наконец-то потеряла бдительность. — Есть факторы, не зависящие от тебя, ведьма, но не играющие тебе на руку. Дейс нахмурилась, улавливая насмешку, скользящую в его словах. Ей почему-то начало казаться, что она поняла, о чем он может говорить. Но ей не хватало еще какой-то подсказки, последнего кусочка пазла, чтобы собрать все воедино. — Сегодня даже солнце на нашей стороне. Тебе стоило быть внимательнее. В тени дома, где стояла Дейс, начало светлеть. До конца ночи должно было быть еще много времени, насколько она успела выучить местный ход времени, но… — Черт. Она не успела подумать о том, куда ей надо и что необходимо сделать, но солнечный свет, непривычно яркий и жгучий, уже начал заполнять улицу. Колдунья взглянула наверх — второй шар звезды, янтарно-золотой, выкатился на небо. Какого черта здесь два солнца? Она рванула в сторону Меранц, облака, бывшего в шаговой доступности еще с секунду назад, но с удивленным вздохом тут же отступила назад: под янтарными лучами оно сгорало, словно плавленый сахар. Нет, нет, нет, нет. Дейс остановилась, еще раз взглянула на исчезнувшую дорогу домой, и в этот момент что-то остро кольнуло в сердце. А что теперь делать? Она попыталась шагнуть из тени, чтобы, вероятно, проскользнуть в уже исчезнувшее мерцание, однако янтарный свет обжигал так сильно, что девушка со вскриком тут же убрала руку обратно в тень, а осознание происходящего резко отозвалось в мозге сотней энергетических импульсов. Она в ловушке, да? Ей надо бежать. Нельзя дать Охотнику себя поймать. Дейс побежала. Так быстро, насколько того могли позволить ее ноги и легкие. Ей было не важно, где именно скрыться, лишь бы оторваться от преследователя, которого не было видно и слышно, но который, в чем колдунья была уверена, следовал за ней попятам. Иначе к чему все эти игры? Еще не так давно полученная травма ноги давала о себе знать при каждом движении. Она старалась не думать об этом. Держалась тени домов и узких улочек, что было безумно опасно, но так же оставалось единственной возможностью для побега. Неужели она где-то ошиблась? Почему ни разу не узнала о том, что здесь чертово второе солнце, показывающееся на небосклоне раз в несколько декад? Страх остаться здесь навечно проник под кожу так же, как в первое ее здесь пребывание; но сейчас Дейс знала немного больше, знала, что Меранц то и дело появлялась то здесь, то там, и даже янтарная звезда не должна была ее от этого остановить. Надо только дожить до следующего появления ее мерцания, найти его, и… Но бегство не принесло желаемых результатов. Изгибы улиц играли против нее, то и дело заводя в тупики либо на участки, обнаженные вне тени. Стоило высунуться на них хоть на мгновенье, как солнце обрушивало на кожу всю свою ярость. И Дейс слишком плохо знала город для того, чтобы иметь возможность достаточно хорошо ориентироваться в его улицах. И это завело ее в ловушку, из которого так и не удалось выйти. Колдунья остановилась, поняв, что перед ней лишь залитая солнцем площадь. Хотела рвануть назад, но было уже поздно — едва успела обернуться, чтобы увидеть, как Охотник тихими медленными шагами нагонял ее. Будто и до этого знал, что ей некуда бежать. А вокруг — ни единого намека на Меранц, на который Дейс так рассчитывала. — Что же ты будешь делать теперь, лисичка? — Что тебе от меня нужно? Зачем ты вообще преследуешь меня? Она повернулась к нему лицом, почти так же, как тогда на крыше храма; было бы ложью сказать, что Дейс не пыталась в этот момент придумать очередной план побега, и, может, именно поэтому и тянула время — надеялась, что что-то изменится и найдется путь отступления. Он всегда был. Ни разу магия не предавала ее и не бросала в этом мире совершенно одну. — Ты ворвалась в мой дом, — начал Охотник, медленно приближаясь. — И не реагируешь на мои для тебя предупреждения. Разве это недостаточный повод?.. — Я просто… — Она чуть мотнула головой, пытаясь привести мысли в порядок, и сделала осторожный шаг назад. — Я просто путешественница. Я не собираюсь делать ни тебе, ни твоему миру ничего плохого. Почему ты просто не оставишь меня в покое? — О, милая колдунья. — Он наступал вперед, а Дейс было уже некуда двигаться. За ее спиной согревало землю раскаленное солнце, которое не вредило никому, кроме нее. — Твои намерения не обязаны совпадать с твоими действиями и тем, какое влияние ты оказываешь на этот дом. Так что? Сама со мной пойдешь или еще немного побегаем? Девушка не хотела сдаваться, подобное решение ощущалось для нее как предательство, и она решила использовать тактику, что один раз уже сработала: обогнуть Охотника с его псами, проскочить ловко и легко, оказавшись по другую сторону и вновь пуститься в бега, однако быть уже более внимательной и не позволять себя загонять в тупики. Однако Охотник, кажется, на этот раз был готов, и настроен более решительно: не мог допустить, чтобы добыча сбежала, потому что эта игра и так затянулась на слишком долгое время. Он выжидал, дал колдунье поверить в то, что у нее есть шанс на побег, позволил, казалось бы, вновь одурачить себя, но в момент, когда она оказалась совсем рядом с ним, вскинул руку, повалил девушку на землю и, сколько бы она не сопротивлялась и не пыталась удрать, не отпускал ее; сперва это казалось ему забавным, а как только попытки освободиться стали наскучивать, он сжал руки на ее горле и держал до тех пор, пока не почувствовал, как ослабело биение ее сердца и взгляд не затерялся в темноте бессознательного.❈
Айзек не сомневался в том, что ситуация сложнее, чем казалась изначально, но каждый новый виток истории Дейс и Эвана вводил его только в больший ступор. После случившегося в столовой он не сразу нашел в себе силы отпустить мысли и заняться чем-то важным. Хотя он и не был так одарен, как Фаррелл, и подсказки магии для него не так очевидны, здесь не нужно было даже быть колдуном, чтобы понять, что Эван изменился. Или, возможно, что тот, кто вернулся, и не Эван вовсе. Кажется, что он даже не скрывает этого. Наслаждается собственной свободой и волей слов и действий, играя с их восприятием. И если Дейс еще можно понять, то в чем дело с самим Айзеком, почему он так и не нашел сил после той ситуации зайти к декану, чтобы высказать свои опасения? Это ведь правда не Альбано. И все, кто хоть немного знал его прежде, заметили подмену. Но не все хотят об этом говорить. Шагая по коридорам Академии, Айз пытается собрать воедино кусочки головоломки, сидящей сейчас, скорее всего, в комнате Дейс, и чувствует, что безмерно этой загадке проигрывает. А он не любит проигрывать. Стоит ли ему сражаться в одиночку или позвать кого-то на помощь — вот, в чем вопрос. На Фаррелл как на союзника сейчас не стоит рассчитывать, она ведь, скорее всего, при любом раскладе будет на стороне “Альбано”. Он ведь видел тот блеск в ее глазах, когда он зашел. Неужели все то, что он делал и чем жертвовал прежде не имеет никакого смысла? Он заворачивает в уже знакомую ему комнату, передвигаясь вдоль стены тихо, едва ли заметно; растворяется в красноватом свечении и оказывается по другую сторону двери. Айзек даже не помнит с прошлого раза, как зовут эту девочку. Хотя спросил. Наверное, ему до этого дела вообще не было, — колдун ведь не думал, что вообще будет с ней еще пересекаться. Проект “Дейс” был бы у него в руках в тот момент, как он захотел, они ведь заключили сделку на какой-то уговор, верно? По этой же причине Айз и сам не понял, почему пошел именно сюда. С точки зрения практики было бы куда более верным обратиться за помощью к старшим курсом, к одному из его друзей или знакомых, уже знакомых с магией и имеющих представление о том, что и как можно делать в сложившейся ситуации. Но лишь сейчас, стоя напротив сидящей за столом черноволосой девушки, он начинает кое-что в своих действиях понимать: она ведь не знала Эвана. Она будет непредвзята. И она так успешно уже с несколько дней следит за Дейс, вызнавая про нее все мелочи: может, она сможет накопать нужную информацию и на кого-то другого?.. — Как продвигаются успехи по вашему проекту, Астероль? Девушка вздрагивает, роняя ручк из пальцев. Медленно поворачивается, кидая на Айзека недобрый взгляд. — Почему ты опять здесь?.. Выйди из моей комнаты! Девчонка встает, пытается вытолкнуть парня в сторону двери, но тот в очередной раз растворяется в воздухе, оказываясь возле самого ее стола. Та озирается, не сразу находя его. — Да какого… — Недурно, — он листает исписанную тетрадь, служащую черновиков для их проекта. Я серьезно, хорошая работа. — Так зачем ты… — Она делает судорожный вдох и складывает руки на груди. — Зачем ты пришел? — Хотел спросить кое-что. — Я вся во внимании, если после этого ты уйдешь и не будешь мне больше мешать. Айзек кивает, делая пару шагов по комнате. — Тщательно собранный материал, анализ колдовских умений, эксперименты с энергией “проекта” и сравнение с архивными данными. Как далеко вы уже зашли? — Я не буду отвечать на этот вопрос сейчас, — угрюмо кидает девушка, пряча лицо в темных волосах. — И это славно, но в данный момент меня интересует другое. Ты можешь… — Парень вновь проводит пальцами по листам бумаги. — Сделать подобную работу для меня?❈
— Надеюсь, мой дорогой друг, что ты не сильно нас заждался. — Инэй заходит в зал, ведя Дейс под руку. — Мне было, чем заняться. Рыжий колдун даже не удосуживается взглядом вошедших, не отрываясь от книги, которую читал. Дейс показалось, что в его голосе проскользнул холод, от которого остро кольнуло в груди. — Славно. Инэя это не задевает; он проходит уверенным шагом до Айзека и наклоняется через его плечо, чтобы посмотреть на книгу. — Введете меня в курс дела? — Только при условии, что ты будешь полезен. Инэй удивленно поднимает брови, выпрямляясь. — Что за слова я слышу от своего дорогого друга? Сомнения, недоверие и желание избавиться от меня… Кажется, словно ты не рад меня видеть. Уж не связано ли это с тем, что… — Он медленно обходит парня по кругу. — Что у тебя были планы на мою невесту? Айзек поднимает на него взгляд; недобрый, темный, угрожающий. Тогда Дейс подумала, что Инэю не удалось обмануть Вальденца в том, кто он на самом деле такой. Да и пытался ли он вообще? Айзе захлопывает книгу. — Воплощение воспоминаний. У нас есть несколько вязей. Если хочешь помочь, оставайся. Если нет, уходи. У меня нет времени все заново объяснять. — Я просто посмотрю, — миролюбиво отвечает тот, отходя к углу зала и садясь у самой стены на пол. Пепельные волосы падают вперед, закрывая взгляд, но не пряча под собой ухмылку. — И сам разберусь, я способный мальчик. — Как скажешь. Айзек наконец поворачивает голову на Дейс, кивая ей то ли в знаке приветствия, то ли говоря о том, что он готов к работе и от нее ожидает того же. Ей холодно, ей хочется куда-то спрятаться от давления, на нее оказываемого, и она не понимает, почему от нее снова все чего-то ждут. Но, тем ни менее, идет: подходит ближе к Айзеку, чтобы, основываясь на его замечаниях и объяснениях, опробовать новую часть вязи. Ей сложно не смотреть в это время на Инэя, и хочется отвернуться, но стоять к нему спиной еще опаснее. По крайней мере ощущения именно такие. Везде, где есть он, есть и опасность. Даже сейчас, когда он смирно сидит, не проявляя никаких действий, девушка знает: он думает о том, как разрушить ее жизнь и ее мир. Иного смысла у его существования вряд ли можно найти. Она встает так, чтобы постоянно видеть его краем глаза, но иметь возможность не позволять ему завладевать всем ее вниманием. Руки сплетают узор колдовства легко, по привычке, но без прежней когда-то уверенность и фанатизма. Каждый раз, когда что-то ломается в жизни, Дейс хочется винить магию. Может, в этом и есть смысл, учитывая, сколько жертв та требует и как мало дает взамен? Она могла бы вернуть ей Эвана, если бы и правда любила ее. Но она этого не сделала. Меранц позволила врагу забрать ее любимого и ничего с этим не сделала. Почему Дейс должна и дальше так же верно служить ей и почитать магию? Из-за ее сомнений и общего состояния, смешанного с отсутствием желания работать, чары идут плохо. Она ведь и правда не хочет сегодня говорит с Меранц, зачем скрывать это? Дейс жаждет объяснений, каких-то подсказок и прежней материнской заботы, что получала последние пару лет, а не игнорирование ее проблем ради выгоды магии и не холод при любой малейшей просьбе. Айзек ничего не говорит, когда видит, что у Дейс не выходит взять себя в руки и закончить колдовство, и тихий звук его недовольного выдоха выбивает ее из колеи еще сильнее. Черт, а она ведь надеялась, что хотя бы его поддержка будет с ней всегда. Наверное, сейчас ей хочется сдаться больше, чем когда-либо, потому что больше нет стимула бороться и интереса что-то изучать; но лишь внутреннее упрямство не дает ей прервать заново начатое заклинание. На какой-то миг ей даже кажется, что руки двигаются сами по себе, хотя такой вариант и маловероятен. Меранц все еще плевать на этот проект. Дейс закрывает глаза, чтобы немного абстрагироваться от окружающей ее обстановки. В ее чарах уже давно нет присущей легкости, и постоянно кажется, что силы на исходе, но это не делает ее плохой колдуньей. Вязь льется, сплетается, растет и заставляет воздух вокруг покрываться зыбким мерцанием; девушка выныривает из своих глубинных мыслей, осторожно выдыхая, боясь развеять эту дымку. Может быть сейчас когда Меранц здесь, она сделает хоть что-то с Инэем?.. Может, хотя бы обратит на него свое внимание? Колдунья чувствует лишь то, как со временем присутствие магии начинает исчезать и растворяться. Кроме ее зова она ни на что не отреагировала — и это, кажется, злит Фаррелл? — Я внес несколько корректировок. — Привлекает ее внимание Айзек. — Стоит изменить слоги во второй части вязи, добавив в них больше эмоций. Дейс делает глубокий вдох, словно ей не доставало воздуха какое-то время — и чуть поворачивается на него. — Без проблем. Называй, какие. Ни похвалы, ни заботы друг о друге, ни попыток вместе докопаться до сути чар и обсудить изменения. Девушка чувствует себя неуютно в том холоде, что возник между ними, и то и дело нервно ковыряет ногти. Боль хоть как-то помогает задержаться мыслями в этом мире и не ускользнуть на сторону эмоций и тревожащих мыслей. Это работа. Больше не их теплое место, укутанное общим горем и необходимостью друг в друге. Между ней и Айзеком остался только проект — и это до невыносимого больно. Он был ее другом все эти долгие дни, почему появление того, кто существовал и до этого, так поменяло его к ней отношение? Проходит час, второй, третий. Проект идет хорошо, но каждая крупица времени тянется и растворяется в прошлом неохотно и долго; Дейс кажется, что уже пора наступить вечеру, но тусклый свет за окном повествует о том, что едва ли настало время обеда. — Ты так и не хочешь помочь… Эван? — Впервые за долгое время обращается к нему Айз. Колдун на это чуть приподнимает голову и пожимает плечами. — Задумку этого проекта мы ведь нашли в твоей тетради. На губы Альбано медленно набегает улыбка. Не хочет. Хотя и обладает информацией, чтобы это сделать.