Контракт | Во имя колдовского искусства

      Трудно сказать, нравится ли ему Академия. Издалека шпили манили своим величием, но изнутри примечательного гораздо меньше: большая часть строения похожа на склеп, что, с одной стороны, хорошо, так как не позволяет адептам отвлекаться от учебы, но неужели великолепная и всемогущая Меранц не могла создать что-то изысканное и прекрасное? С Дейс у нее получилось. А на зданиях Академий она, видимо, уже умерила свой пыл.       Мелодию, что он вспомнил на днях, все никак не удавается выбросить из головы и Инэй напевает ее каждую свободную секунду. В ней есть что-то завораживающее и по-своему торжественное, хотя что? Вполне обычные ноты. Но они рождают в душе симфонию спокойствия и уверенности. И надежды?..       Шаги раздаются по пустынному коридору гулко, вторя сплетениям нот. Это музыка из его дома, несущая тень и забвение уставшим путникам; но почему она вообще всплыла в его голове? Слова льются легко, захватывая струны души.        Но даже это не помешает ему почувствовать слежку за собой.        Он давно заметил маленькую мышь, что так часто оказывается где-то неподалеку со своим блокнотом. Кто-то иной мог бы списать это на обычную случайность, но Кайно не был так наивен.       Она и сейчас шла за ним, эта девчонка с темными волосами. Кралась, что-то там себе то и дело записывая. Это напрягает колдуна, и большей частью из-за того, что мышка вряд ли додумалась до этого сама.       Инэй намеренно заводит ее в коридор, где никого нет. В Академии найти такой не сложно, просто поднимись на любой этаж и немного пройдись . Краем уха он слышит, как ее тихие суетливые шаги замирают и разворачиваются. Смышленая мышка. Но не слишком быстрая.       Инэй нагоняет ее тихо и, едва появившись за спиной, хватает за локоть, не давая той сбежать. Девчонка удивленно ахает, оборачиваясь, и лишь сильнее прижимает к себе блокнот с записями.       — В чем дело, малышка, неужели уже уходишь? Я стал тебе внезапно неинтересен?       — Я просто… Просто шла по своим делам…       — Твоя ложь сгодится для кого угодно, кроме меня. Зачем ты следишь за мной?       — Я не слежу, я просто…       — Не смей мне врать.       Его пальцы впиваются сильнее в ее плечо, заставляя девушку сжать губы. Она с нескрываемым ужасом смотрит на то, как по запястью руки колдуна сползают темные вены-змеи. Его одержимость Умброй, хотя это и не совсем верное определение в его случае, прежде не раскрывалась, он ведь даже не колдовал ни разу все эти дни. Да и кто бы мог подумать, что один из зараженных проберется внутрь стен Академии, верно?        Умбру ведь так легко прятать, если знать, как, а никто из адептов магии здесь и не подумал о том, чтобы проверять тех, кто не выглядит больным.        Черная вязь сползает по его руке на плечо девушки, заставляя ту в панике пытаться избавиться от нежелательного касания; но Инэй держит крепко. Он в любом случае узнает то, что ему нужно, хочет девчонка говорить или нет; а уж каким способом придется это сделать, уже другой разговор, его не волнующий.       — Отпусти ее, — кто-то одергивает колдуна за плечо, и внезапность произошедшего дает юной девушке возможность выбраться и убежать. Она лишь с пару мгновений испуганно смотрит на Кайно, после чего не теряет времени даром и быстро скрывается за углом коридора, заставляя Инэя недовольно поджать губы. Что ж, пусть бежит. Свой подарок он уже оставил.       Но в этом есть и хорошая новость — у него нет сомнений, что тот, кто спас сейчас девчонку, так небрежно его одернув, и есть тот, кто поручил ей это крысиное подлое дело.       — Айзек, — почти певуче тянет колдун. — Не ожидал, что ты так относишься к своим друзьям.       — Брось, ты мне не друг. И мы оба это знаем.       Инэй поворачивается в сторону говорящего, окидывая парня с ног до головы. Взгляд у того яростный. Наконец—то Вальденц готов выплеснуть всю ту агрессию, что так долго в себе прятал.       — Разве это повод посылать за мной шпиона? — Кайно мягко наступает, делая шаг по направлению к рыжему колдуну. Айз на пол головы ниже его нынешнего тела, но даже этот взгляд, снизу-вверх, полон желания превосходить и настаивать на своем праве. Инэю это нравится. Таких приятно ломать. — Да и что ты хотел обо мне выяснить, мальчик? Неужели ты думаешь, что я настолько глуп и наивен, чтобы выдавать секреты какой-то неопытной девчонке?       — Это неопытная девчонка, как ты ее назвал, накопала на тебя больше, чем ты можешь себе представить.       Инэй усмехается.       — Что ж, удиви меня. Расскажи то, чего я не знаю.       Он вальяжно отходит к одному из немногих окон в коридоре, садясь на его высокий подоконник. Так за Айзеком еще удобнее наблюдать… и вынуждать его сорваться.       — С чего бы это?        — От друзей не должно быть секретов.       — Вот именно. Не должно. — Повисает короткое молчание, но они не сводят взгляда друг с друга. — Так расскажи мне, кто ты такой. Потому что я знаю, что ты не Эван.       Инэй чувствует, как солнце начинает тепло нагревать его спину. Тень от колдуна падает на Айза, накрывая его почти полностью, но кажется, что зеленые глаза парня горят лишь ярче.        У него весьма интересная магия. Не свойственная для Меранц.       — Что ж, я надеялся на что-то большее, а не на очевидные вещи, — со вздохом произносит Кайно и спрыгивает вниз. — В таком случае, разговор не состоится. Так что извини, друг, но мне еще надо навестить свою невесту. Кто ведь о ней позаботится, если не я, верно?..       Вот она — последняя крупица. Он долго смотрел за тем, как Айзек сдерживает себя, но был уверен все это время, что надолго его не хватит. Вальденц пришел сюда, зная, чем это закончится; а Инэй позволил ему остаться и втянуть себя в разговор, чтобы посмотреть на это.        В конце концов, чужая магия — всегда спектр непредвиденного интереса. Из нее можно многое позаимствовать.       Айзек подлетает, толкая колдуна назад и прижимая к стене. Хватает за ворот кафтана, белоснежного с черными пуговицами, и позволяет Кайно насладиться той враждебностью и гневом, что отражаются на его лице. Так приятно, когда ты вызываешь такие чувства у человека без особого труда.        Взгляд рыжего колдуна уходит все дальше за пределы сознания, уступая место чему-то зверскому и безжалостному; Кайно лишь читал прежде о магии крови, которая дана этому парню, но являться свидетелем этому — совершенно другое дело.       — Только посмей сделать с ней хоть что-то, ясно тебе? — А хватка у Айзека и правда крепкая, стоит это заметить; хотя Инэй и продолжает улыбаться надменно, начинает задумываться об осторожности и быстроте реакции.        — Нет, — он почти смеется. — Как-то ты не совсем убедителен.       Айз вновь ударяет его спиной об стену, тут же откидывая в противоположную сторону, в пустоту коридора. Инэй все еще пытается выглядеть беспечным и расслабленным, хотя правая лопатка дает о себе знать. Он мельком бросает взгляд на то место, где только что был — на стене виднеется небольшой скол.       — Больно, наверное, видеть, что девушка, которая тебе нравится многие годы, готова выбрать кого угодно, кроме тебя?..       — Сукин ты сын.       Он снова налетает на него, и Кайно удается разглядеть красное мерцающее свечение, появившееся вокруг парня, похожее на своеобразную броню. Вместе с тем тот становится и заметно бледнее; вот чем плоха подобная магия, кровь — конечный ресурс. Но всегда рядом. Можно рассчитывать только на себя.       Пока колдун об этом думал, Айз едва не попал в него ударом. Кулак прошелся в жалком сантиметре от его головы, и увернуться удалось лишь в последний момент. И, хотя можно было поклясться, что он его не задел, Инэй делает шаг назад и проводит рукой по щеке: по ней тут же разрастается боль от гематомы, а на пальцах остается след крови. Словно наждачной бумагой по коже провели.       Но Кайно лишь смеется.       Может, это и мальчишество, однако Инэю весело, вот и все; он знает, что Айзек не сможет по-настоящему навредить ему или каким-то образом помешать его планам. Всего лишь глупый самонадеянный мальчишка, способный сделать чуточку больше, чем все остальные. Но ничего особенного.       На несколько мгновений они замирают, смотря друг на друга. Оба оценивают возможности, вероятно, только у лже-Альбано есть свои преимущества — он видел хоть что-то из того, что умеет Вальденц, поэтому способности противника для рыжего мальчика будут сюрпризом. Он не видел, как Умбра сходила по его руке во время разговора с той девчонкой — иначе бы уже тогда не позволил заразить своего прикормленного звереныша.        Они оба срываются с места в одно и то же время, вступая в бой. Инэй не позволяет себе сразу использовать магию и наступает лишь физически, стараясь блокировать удары колдуна. Не позволяет себе и уйти в прямую атаку — всегда ведь полезнее сделать все для того, чтобы выглядеть потом жертвой, верно? Но Айзек, кажется, только набирает обороты, не собираясь останавливаться. Сколько бы Кайно не уворачивался, тот не теряет ни силы удара, ни скорости. Спустя пару минут это начинает надоедать.       Он пытается блокировать одну из его атак, — стоит признать, хорошо поставленных и выверенных стратегически атак, — чтобы обездвижить парня, но пропускает из-за этого удар, и тот приходится на плечо. Кажется, Кайно даже слышал хруст. Инэй шипит от острой боли, отталкивая Айза от себя, чем вырывает пару секунд на передых, но и это не приносит облегчения. Рука, на которую пришелся удар, скоро потеряет свою дееспособность.       На очередную попытку парня атаковать колдун выступает более агрессивно, умудряясь заблокировать его и схватить за плечи, что дает лишь небольшое преимущество и на короткое время: так Айзек его хорошо видит, как и то, что Инэй будет делать. Но есть один нюанс: Кайно невольно обращает внимание на то, что кисти его рук, попавшие под влияние красного ореола, покрываются язвами. Надо торопиться.       Он вновь переводит взгляд на лицо Вальденца, усмехаясь. Вместе с ядовитой улыбкой по лицу расходятся черные вены Умбры, сползающие вниз по шее и плечам. Инэй смотрит за тем, как меняется выражение лица парня, когда тот это видит: сперва налитые алым сиянием глаза ничего не улавливают, но затем, когда Айз все же понимает, что происходит, убийственная ярость мгновенно сменяется на первобытный страх и колдун в ужасе делает несколько поспешных шагов назад, подавляя свое свечение и успокаивая магию. Умбра не успела коснуться его, но теперь парень предпочитает держаться на расстоянии.       Кайно облегченно выдыхает, выпрямляясь, и поводит плечами, — ладно, одним плечом. Другое болит слишком сильно и в принципе отказывается отвечать на приказы. На Айзеке ни единой царапины или следа удара, хотя Инэй и уверен, что пару раз он смог его ударить. У него же самого по щеке стекает черная кровь, которую, как только та попадает на губы, колдун слизывает. На все остальное он посмотрит потом.       Они вновь стоят так какое-то время, пытаясь отдышаться. Инэй не отбрасывает факт того, что Айз, входя в это свое состояние безумства, может рискнуть наброситься на него еще раз. Сам Вальденц наверняка думает о чем-то схожем в сторону Кайно.       Но кто-то должен нарушить молчание первым.       — Допустим… — Инэй проводит ладонью под носом, собирая скопившуюся кровь. — Не подскажешь, где здесь лекарь?       Айз фыркает.       — Третья башня. Любой, кто встретит тебя, убьет, тем более медик. Из тебя льется столько умбры…       — Спасибо за заботу, мой друг, я буду аккуратен и максимально незаметен.       С легким поклоном головы он разворачивается, шагая дальше по коридору в сторону нужной ему башни. Не составит труда просто добыть себе материалов для перевязки, ни с кем больше не пересекаясь.       — И все же, — вдруг спрашивает ему в спину Айзек. — Кто ты такой?       Инэй оборачивается через плечо, окидывая колдуна взглядом. Усмехается. И ничего не отвечает, продолжая свой путь дальше.       

❈

      С руками, полными аптечных средств и мазей, колдун заходит в комнату к Дейс. В мыслях хаос, который он старается выстроить в подобие порядка, но выходит неудачно: боль отвлекает сильнее, чем хотелось бы. А он и забыл, сколько неудобств приносят физические тела.        Не сразу заметив его, девушка подскакивает с постели, но не решается подойти. Так и замирает, едва коснувшись голыми ножками холодного пола.       — Что случилось?..       Неужели к страху и опасениям в ее голосе примешалась и обеспокоенность? Инэй усмехается, вываливая все содержимое рук на стол рядом с ней.        — Немного подрался с Айзеком.        Она вздыхает, прикрывая глаза. Он обращает на нее внимание боковым зрением. Красива, как всегда. В каждом ее движении есть что—то божественное, не свойственное людям.       — Почему?..       — Не сошлись во взглядах.       Дейс поднимает на него усталый взгляд — это один из немногих моментов, когда она на него посмотрела за все это время.       — Как он? Мне уже стоит волноваться?       Колдун аккуратно садится на кровать, сжимая зубы, чтобы не выдать случайно своей боли.       — Ты можешь волноваться, когда захочешь, мой ангел, но с ним все в порядке. Он куда более хорошо адаптирован к подобного рода сражениям, чем я.       Она снова вздыхает.       — Конечно. Это же Айзек. — Немного молчит, сжимая тонкими пальцами край одеяла. — Тебе не стоило с ним драться, это опасно.       — Неужели ты волнуешься за меня, Дейси? — Кайно чуть наклоняет голову набок, в меру нынешних возможностей улыбаясь.       — Я волнуюсь об Эване, Инэй. Он мне все еще дорог.       Колдун невольно хмыкает, о чем почти тут же сожалеет — кажется, это дало понять о его чувствах больше, чем хотелось бы. Следовало промолчать.       — Что ж, у тебя есть все возможности это показать. — Ему больно двигать руками, поэтому он слегка поворачивает голову в сторону лежащих на столе медикаментов и перевязочных материалов. Умбра поможет ему заживить раны, однако учитывая тот факт, что его возможности до сих пор весьма ограничены, этот процесс пойдет гораздо медленнее.       — Ты хочешь, чтобы я… — Дейс не договаривает, проследив за взглядом колдуна, и напрягается. Ему нравится, как меняется выражение ее лица каждый раз, когда он вынуждает ее с ним взаимодействовать.        Девушка отворачивается, не спеша поддаваться на его провокации, и тогда он снова подливает масла в огонь.       — Иначе я оставлю это так. И тогда тело быстро станет непригодным.       Это работает, и колдунья осуждающе на него смотрит. И встает. Подходит к столу, неуверенно перебирая то, что Инэй принес, и очень медленно, оттягивая время, разматывает бинт и открывает все необходимые для обработки ран препараты.        — Зачем ты так?..       Ее вопрос повисает в воздухе, потому что Кайно не будет отвечать, потому что ответа и не ждут; Дейс прекрасно знает, почему он это делает. Он дал ей понять все причины, — потому что может. Потому что хочет. Потому что его никто не остановит.       Потому что она разрушила его мир, и теперь он хочет разрушить ее.       Так или иначе, она придвигает стул и садится напротив колдуна, тщательно стараясь избегать зрительного контакта. Сперва берет его ладонь, чтобы осмотреть раны. Дейс должна быть знакома с тем, какими последствиями обладает магия Айзека — они ведь столько лет знакомы. Да и судя по взгляду, она не удивлена. Любопытный жизненный опыт.       Ее касания легкие и почти невесомые, сродни ласковой не спеша бегущему течению реки или теплым лучам полуденного солнца. Последнее сравнение Инэй находит особенно ироничным. Но оно точно. Это может подтвердить даже разливающееся по его душе и телу тепло от каждого ее прикосновения.        Она аккуратно обматывает его кисти рук бинтами, после чего задумчиво замирает. Кайно дает ей время, пока та сама не поднимет тему, ее беспокоющую, и это на самом деле не заставляет себя долго ждать.       — Я могу использовать магию, чтобы залечить эти раны. Можно?..       — Нет. — Вероятно, его голос звучит слишком грубо и резко, но колдун это больше никак не комментирует.        Маловероятно, что Меранц навредит этому телу, но, даже несмотря на небольшую оставшуюся вероятность, Кайно уверен, что это колдовство на нем просто напросто не сработает. Но и проверять это не хочет — соприкосновение двух магий неизменно каждый раз приводит… к нежелательным последствиям разного рода.       Инэй неотрывно следит за взглядом девушки и замечает, как она смотрит выше его запястий. Он сам не обращал прежде внимания, но раны ушли куда выше, чем он изначально думал. Мужчина даже сам оттягивает рукав кафтана, чтобы убедиться в этом.        — Понятно. — Комментирует он, приподнимаясь. Дейс нервно отклоняется назад, когда тот едва не касается ее.       Кафтан получается скинуть легко, однако под ним открывается вид на молочно-белую рубашку, пропитанную в некоторых местах вдоль правой руки красными пятнами, напоминающими своим контуром розы. Все же верхняя одежда и правда весьма удачна — говорили, что она не пропускает влагу, но прежде у него не было возможности убедиться в этом. Что ж, кровь она не пропускает точно.       — Помоги мне, — он не просит, приказывает, и Дейс быстро встает, чтобы стянуть с колдуна верхнюю одежду. Ее пальцы ловко, несмотря на дрожь, расстегивают пуговицы, и Инэю кажется, что она с трудом сдерживается от того, чтобы вновь не отвести взгляд от него.       Всегда было интересно, что происходит у нее в голове. Жаль, что он не может читать ее мысли.       Где-то в районе правого плеча, рядом с ключицей, основное пятно крови — это то место, куда Айз сумел попасть. И Кайно хватает лишь взгляда на мгновенно бледнеющее лицо девушки, чтобы понять, что там все немного хуже, чем он ожидал.       — Инэй… Такое само не заживет.       Он опускает взгляд вниз, безразлично смотря на белую кость, выпирающую из красного сплетения мяса и крови. Магия Айзека прошла слишком глубоко и задело многие ткани. Впрочем, это вряд ли смертельно для него.       — Ничего. Это заживет немного позже.       — Господи, ну почему ты… — Девушка снова не договаривает, закрывая лицо руками и делая глубокий вдох. — Это очень серьезна рана, Инэй. Магия Айза не так проста, как тебе кажется. Она приносит много разрушений.       — Не только она, мой ангел. — Кайно касается виднеющейся кости, прикидывая, насколько дорого ему обойдется заживление подобного.        Колдун задумчиво отводит взгляд от ранения, и когда поднимает глаза, что-то в Дейс заставляет его замереть.       Она что, сейчас заплачет?       Но девушка делает глубокий вдох, ничего не отвечая на его слова, и продолжает молча обрабатывать раны на его теле. Еще пара — на груди и под ребрами, несколько на руках, и потом доходит до того первого синяка на щеке. Касается его лица мягко; создается ощущение, что она и вовсе мираж.       — Тебе нужно обратиться ко врачу с этим. Почему ты не хочешь?       — А зачем? Я вполне в состоянии справиться сам.        — Зачем тогда хочешь, чтобы я тебе их обработала?       — Почему ты задаешь так много вопросов?       — Пытаюсь понять хоть что-то.        Еще с пару минут проходят в тишине. Дейс заканчивает, собирая все со стола, и отворачивается в сторону окна. Вероятно, чтобы не видеть его израненного тела. Инэй давно заметил, что колдунья боится крови.       Он смотрит на то, как ветер легко развевает ее волосы. Рыжие волны то падают на спину, то чуть взлетают, словно шелк. Воспоминания об ее легких касаниях еще живы в его голове, а тело не чувствует боли, словно тепло ее заботы излечило от этого недуга.       Инэй закрывает глаза, сжимая челюсти до боли в зубах.       Что за отвратительное чувство он испытывает по отношению к ней?       

❈

      Дейс хотела спрятаться ото всех, остаться наедине с самой собой, чтобы… что именно, она и сама не понимала. Девушка готова последовать совету Инэя и поговорить с Меранц, ведь если в словах Князя была хоть доля истины, она могла открыть для себя то, что прежде тщательно скрывалось. Слова, что недоговаривал Кайно, его фразы, повисающие в воздухе, все тянуло за собой шлейфом некоего откровения, ей пока недоступного. Он знает (или подозревает) о чем-то очень важном, связанном и с ней, и с ним, и, возможно, со многим происходящем в мире.       Ей хочется в этом разобраться, а тяга к знаниям давно в ней не просыпалась так рьяно и поэтому сейчас тянет, нет, даже требует отложить все дела и следовать за зовом — но ей придется подождать еще чуть-чуть. Перед тем, как узнать собственное “я”, нужно быть уверенной, что с дорогими ей людьми все в порядке.       Она искала Айзека в его комнате, но там было пусто, впервые за долгое время; теперь Дейс ходит по Академии, пытаясь отыскать. А ведь он может быть где угодно с его способностью перемещаться. Может даже намеренно ее избегать. Отчего-то кажется, что последнее наиболее вероятно.       Да, они плохо общались в последние дни, и, может, Дейс неправильно себя повела, скрыв многое от него, но… Она не имела под всем этим ничего плохого. Их дружба не должна закончиться на этом.        Если он, конечно, готов принять такой род отношений.       Во всяком случае, она лишь хочет убедиться, что с ним все в порядке. Почти ничего, что говорит Инэй, не стоит принимать за чистую монету.       Но, возможно, она все же слишком хорошо его знает для того, чтобы позволять от себя скрываться?       Дейс находит его в одной из башен. Сейчас ей кажется, что с самого начала можно было пойти сюда. В этом месте нет ничего особенного, но оно не раз являлось их общим убежищем в последний месяц — местом, куда никто не приходил, кроме них.       Она поднимается по ступеням еле слышно, не желая спугнуть его, а ведь Айз наверняка уйдет, если заметит девушку. Но у него такой отменных слух и способность разрывать пространство… Действительно ли он не в курсе о ее присутствии?       Дейс замирает на несколько секунд, когда заканчивает подниматься по длинной винтовой лестнице. Темная деревянная дверь приоткрыта и чуть покачивается от сквозняка. Подойдя ближе, она наблюдает через эту щель за тем, как колдун сидит на подоконнике, свесив ноги наружу, и вглядывается куда-то в пейзажи Пустоши. Слабые закатные лучи играют в его рыжих волосах ярким огнем.       — Он сказал, что вы подрались. С тобой все в порядке?       Ее медленные шаги отдаются легким эхом в пустой башне. Здесь нет ничего, кроме серого мраморного камня. Айз не сразу реагирует на нее — лишь опускает голову на несколько секунд.       — Почему ты не называешь его по имени, Дейс?       Вопрос оказывается слишком внезапным и девушка напрягается, услышав его. Так и останавливается посередине круглой комнаты, не подходя ближе.       — Разве это важно?       Айзек тяжело вздыхает, откидывая голову назад и прикрывая глаза.       — Если ты знаешь, что это не Эван, и я знаю, что это не Эван, почему мы не можем говорить об этом открыто?       Он ожидает от нее какой-то реакции, но не получает ее весьма долгое время. У колдуньи просто нет ответа. Айзек все же оборачивается на нее, словно хочет убедиться, что та не ушла.        — Почему ты ни разу не говорила со мной об этом? Прошло уже несколько дней с тех пор, как он вернулся.       — Я боюсь, что все гораздо сложнее, чем тебе кажется.       Айз снова делает глубокий вдох, прикрывая глаза и отворачиваясь.       — Я лишь пытаюсь тебя защитить, Дейс. Меньше всего я настроен тебя в чем-то обвинять или делать виноватой, но…       — Я знаю. Знаю, Айзек…       Девушка подходит ближе, кладя ладонь на его спину. Он напряжен, и даже это прикосновение не заставляет его расслабиться. Ей кажется, что оно сделало только хуже, и тогда она убирает руку, — на это Айз резко разворачивается, перекидывая ноги через подоконник, и не сводит с колдуньи взгляда.       Дейс понимает, что ему нужен этот разговор. Он был рядом с ней все это непростое время, а теперь она так от него отдалилась — крайне бесчестно, ведь когда она нуждалась в нем, он всегда был рядом. Это разбивает ему сердце, однако… Неужели правда есть то, что исправит ситуацию и при этом не будет требовать жертв с одной из сторон?       — Мне правда жаль, что я не могу дать тебе того, что ты хочешь и чего ты заслуживаешь.       — Я не злюсь на тебя за это, — он опускает взгляд, а пальцы сжимают подоконник с такой силой, что белеют костяшки. Дейс сомневается, говорит он правду сейчас или нет. — Но я хотел бы, чтобы со мной хотя бы были честными.       — В чем? Я тебе не вру.       — Но ты и не всегда говоришь мне правду. Не посвящаешь в часть своих секретов. Я готов не претендовать на твое сердце, но ты буквально лишаешь меня возможности просто быть рядом.       — Послушай, Айз. — Дейс подходит к нему, подбирая слова. Надо сказать так, чтобы не разрушить отношения между ними, какими бы они не были.        Слов много, и их всегда было много. Но если колдунья сейчас начнет в них копаться, пытаясь выяснить правду о собственных чувствах, приведет ли это хоть к чему-то хорошему?       — Ты дорог мне. — Она переплетает свои пальцы с его, аккуратно кладя голову на плечо. Чувствует его дыхание на своих волосах и то, как он нежно ведет рукой по ее спине, в ответ обнимая. — И я не хочу, чтобы ты это забывал. Но…       — Но? — С горькой усмешкой подгоняет ее парень.       — Но я разрушаю все, к чему прикасаюсь. И не надо говорить мне, что это не так. Мне тоже больно подпускать людей близко и потом видеть, как они уходят, неважно, каким образом, по собственному желанию или же из-за смерти. У меня нет семьи, они все умерли. Моя лучшая подруга была мертва и сейчас пропала без вести. Эван тоже умер, и сейчас непонятно, что с ним. Ты — мой последний близкий друг, Айз. Но я боюсь, что и с тобой что-то может случиться, если я останусь слишком близко.        — Это глупости, Дейси. Ты ни в чем не виновата. — Он поглаживает ее по голове, словно это поможет как-то отогнать подобные мысли.       — Я открыла портал в другой мир, Айз. И выпустила тьму оттуда в наш, и сейчас их чума пожирает изнутри наших колдунов.        — Ты не делала это намеренно…       — Но все равно это было сделано моими руками. Черт, я просто… — Девушка протяжно выдыхает колдуну в плечо, переводя дух. Не хочется срываться на нем. — Все мы знаем правило о том, что во имя колдовского искусства приходится многим жертвовать. И почти не требует доказательств то, что ты должен отдать столько же, сколько и получаешь. А все всегда говорили, что я… Особенная. Избранная. Не имеет значения. Может, мне просто нельзя иметь близких людей?       Дейс поднимается, смотря Айзеку в глаза. Хочется найти хоть какое-то понимание ее слов и намек на то, что он будет готов ее отпустить.       — А как же Эван?       Она опускает взгляд на свою руку, ловя отблески солнечных лучшей на кольце.       — Я не знаю. Нет ни единой гарантии того, что с ним все будет в порядке.       Между ними повисает недолгое молчание, однако в нем нет и намека на неловкость. Каждый обдумывает что-то свое.       — То, что ты говоришь… Это тяжело. Звучит так, словно ты хочешь уйти.       — Я не знаю, что случится после сдачи проекта. Если она, конечно, вообще состоится. Но мне нужно будет все исправить. По крайней мере столько, сколько я смогу. — Она грустно улыбается. — Ты и сам об этом говорил с пару недель назад. Уже считаешь иначе?       Айзек аккуратно берет ее ладонь и сжимает.       — Как бы ты не считала, я дам тебе одно обещание. Я всегда буду с тобой рядом. Хорошо? Куда бы ты не пошла и что бы не решила, пожалуйста, просто дай мне помочь тебе и пойти следом. Я не прощу себе, если с тобой однажды что-то случится.       — Ты не сможешь быть везде и все предусмотреть.       — Может быть, ты ведь всегда можешь меня прогнать. Но там, где я буду, с тобой ничего не случится.       Колдун притягивает девушку к себе, оставляя теплый, полный чувств поцелуй на лбу.        — Кстати, о проекте… Наш с тобой общий друг принес записи, которые очень помогут. — Айз снова садится на подоконник. — Так что весьма вероятно, что мы закончим вовремя. Если, конечно, постараться.        Дейс кивает, с трудом скрывая улыбку.       — Мне зайти к тебе? Попробую чем-то помочь.       — Он ведь с тобой тогда пойдет, да? — Парень усмехается, качнув головой. — Нет, не стоит. Я буду слишком отвлекаться из-за этого. Но если составишь мне компанию за ужином, я буду рад. Даже, если придете вдвоем.       Улыбку спрятать уже сложнее, чем в прошлый раз, и она заражает и Айзека. Хорошо, что они закончат этот разговор на хорошей ноте.        — Я пойду на Пустошь. — Зачем-то говорит девушка, поскольку это не имеет отношения к теме их беседы. Но отчего-то хочется поделиться. — Поговорю с Меранц. Не знаю, к чему это приведет, но надеюсь, что на ужин не опоздаю.       Она разворачивается к двери, и на самом выходе Айз говорит ей:       — Люблю тебя.       По губам проходит легкая грусть.       — Я знаю. Я тебя тоже.       

❈

      Такой скучный день не обещал стать более интересным, но Инэй к этому почти привык: в этой Академии все какое-то… Зыбкое. Кажется, что порой само время рассыпается в руках, пока ты здесь. Вряд ли это замечает хоть кто-то кроме него, но и на то есть причина — Кайно есть, с чем свои чувства сравнивать. Умбра отливает по крови тяжестью и стабильностью. Она — пророщенные глубоко под землю корни, которые невозможно вырвать. Меранц вездесуща, но в этой разрозненности и ее слабость.       Он отпустил Дейс для разговора с Айзеком — позволил ей уйти, чтобы и самому ненадолго побыть среди своих мыслей. Это ожидание, во время которого он почти не мог ничего, утомляет. Инэй прогуливается по коридорам, стараясь найти в хаосе адептов хоть какое-то умиротворение, но все они кажутся чужими. Это не удивительно. Для них колдун тоже чужой, и, возможно, это чувствует гораздо большее количество людей, чем только Дейс и Айзек. Они оборачиваются на него, когда он проходит мимо; кидают вопросительные взгляды, словно видят мираж или не могут разобрать то, что открывается их взору, но Кайно просто игнорирует это. Ему вообще нет дела до их мнения — он никак не может дождаться момента, когда его одаренное семя взойдет и позволит ему привести в этот мир тех, кто заслуживает места быть.       Единственный плюс Академии — она огромна. Здесь легко найти место, в котором можно спрятаться ото всех, и еще легче найти среди десятков хаотичных башен и строений те, что открывают вид на желаемый кусочек чужой жизни.       Он не следил за ней на этот раз, что удивительно. Просто случайно замечает изящную рыжую фигурку выходящей из главных ворот Академии и останавливается, чтобы проследить, что она будет делать. Наверняка Фаррелл собирается последовать его словам и поговорить с Меранц. Что ж, это ему на руку. Девочке самое время узнать больше о себе — это укрепит ее особую связь с магией, что скажется положительно на дальнейших планах.       Контролировать магию иного рода сложно. Но вот ее воплощение, полностью осознанное и скованное человеческими чувствами, легче легкого.       Он даст ей время снова. На то, чтобы настроиться и поговорить с магией. Получить ответы, которые она желает. Проходя по коридору, Инэй не отводит взгляд от окон — в каждом из них старается поймать образ колдуньи, стоящий на Пустоши в отдалении от ворот Академии. Сероватая дымка начинает собираться вокруг нее более активно, ее мерцание на безжизненном поле заметно довольно отчетливо — и с каждым шагом и взглядом на улицу он наблюдает, как это облако разрастается все больше и больше.       Сколько было ему, когда он впервые осознал свою воплощенность? В любом случае гораздо меньше, чем Дейс. Странно, что Меранц вообще с этим так тянет, это ведь в ее интересах. Однако у каждого божества свои причуды.       …Да, он даст ей время. А потом снова задушит в своем контроле.       Инэй знает, о чем Фаррелл говорила с Айзеком, но это не кажется ему чем-то серьезным. Пусть они развлекаются своими домыслами, считая, что у них что-то выйдет. Сколько он знает Дейс, она всегда недооценивала тех, с кем сражалась.        Или пыталась сражаться.       Та мелодия снова всплывает в его голове, унося мысли в пределы родного дома. Он не сразу замечает, как к этой симфонии, пробуждающей в его душе спокойствие и нежную радость, появляются ноты той песни, под которую он заставил Дейс с собой танцевать.       Кайно спускается вниз неспешно. По его подсчетам, ему понадобится около пятнадцати минут, чтобы просто спуститься до Пустоши; еще десять можно занять, если зайти в столовую и взять с собой чашку-другую кофе. Этого времени должно хватить для того, чтобы Дейс узнала основные необходимые моменты. Но не больше. Не стоит раскрывать все и сразу.       Когда он спускается по ступеням главного входа, мерцающая дымка заполоняет собой достаточно большую область для того, чтобы привлекать внимание других. Инэй замечает в окнах любопытные взгляды; вряд ли кто-то из них когда-то видел настолько больших объемов магии. Но колдун знает, что никто из них не спустится и не выйдет. Слишком боятся, из-за чего предпочтут сделать вид, словно ничего не происходит. Удивительная небрежность и глупость.       Дейс не замечает его, даже когда он подходит на опасно близкое расстояние. Отсюда, всего в нескольких метрах от нее, эти мерцающие блестки похожи на пчелиный рой, на мысли, кружащиеся в голове, на первородную пыль, из которой был создан мир.       Что-то кажется ему неправильным в этих движениях воздуха. Настороженным. Может, это создается лишь его собственным восприятием? Инэй ощущает неясный трепет, отдавая себе отчет лишь в том, что он как-то связан с его отпущенным на волю семенем, вот-вот обязанным распуститься. Оно проросло, пробило слой почвы и готово выдать первые листья — и это случится очень скоро. Он просто знает это. Это то, что еще не случилось, но что уже зафиксировано во времени и пространстве. Событие. Одно из величайших и самых судьбоносных для этого мира.        Первое падение Меранц.       Кайно, Князь Тени, готовится к этому внутренне, пока волнами на разум набегают бессознательные образы происходящего вдали отсюда. Это не его воспоминания, но то, что передает ему Умбра через тень — рост его ребенка. Его семени. Его нового орудия.       И Дейс, кажется, тоже начинает это улавливать.       Она стоит спиной к нему, из-за чего Инэй не видит всех ее эмоций, хотя ему хотелось бы посмотреть на лицо колдуньи, когда она осознает, что происходит; но обходить скопление Меранц слишком долго и опасно, поэтому он предпочтет комфорт собственному эгу.       Мерцание возмущенно расходится кругами, а девушка выходит из своего транса, пытаясь понять, почему магия себя так ведет — она оборачивается, находя глазами Инэя, и в ее взгляде нарастает ужас, хотя Кайно не уверен, что она уже понимает, что происходит. Скорее просто предугадывает, основываясь на опыте, что ни к чему хорошему его здесь нахождение вести не может.       На ее губах повисает вопрос, который она так и не произносит, а Инэй, дождавшись, когда Меранц достаточно спадет, начинает подходить к девушке.       — Как твои взыскания, мой ангел? Увенчались успехом?       Легкий кивок головы не был обязательным; колдун и так заметил бы изменения в ее взгляде и поведении, словно что-то добавило ей уверенности в себе и своей роли в этом мире.       — Я не так уж и много успела узнать. Это… оказалось сложнее, чем я рассчитывала. Что ты делаешь?..       Она отступает назад, не давая подойти слишком быстро. Впрочем, Инэя это не останавливает, и он продолжает делать медленные шаги.       — Что происходит, Кайно? Я чувствую, что что-то не так.       Колдун поднимает руку, касаясь ее подбородка и тем самым заставляя ее оставаться на месте.       — То, что заняло больше времени, чем я на то полагал. Но это случилось так же неизбежно, как восход солнца.       Дейс снова хочет спросить что-то еще, но не успевает; в ее чудесной рыжей головке наверняка так много информации и новых ощущений, что их крайне сложно собирать по кусочкам. Поэтому она не успевает ничего предпринять. В следующее мгновенье случается общее для них обоих, но совершенно разное по ощущениям событие: раскол Меранц.       Инэй с упованием ловит в глазах Фаррелл страх и боль, порождаемый тем, что разрушается связь с той могущественной энергией, что была ее собственным началом; это очень больно и физически, и морально, ему ли не знать. За взглядом следует полный отчаяния крик, — сладкий мед для его ушей, — и девушка обессиленно падает на колени, не в силах бороться с нарастающей агонией.        А Инэй чувствует лишь облегчение. Открывающуюся свободу. Собственные силы, что столько времени приходилось запирать в клетке, теперь можно выпустить наружу, теперь это безопасно — теперь Меранц слишком слаба для того, чтобы в достаточной мере ему противостоять.        И Дейс слаба. Всегда была.        В отличии от его детей, умеющих выживать где угодно, — и они выживут и теперь. Теперь они смогут без страха проломить свою скорлупу, заняв желанное место. Заняв чужие жизни и тела.        Всего его сотни спасенных душ,        которым предстоит создать        Новую Империю Тени.