К лучшему и навсегда

      — Ты никогда не хотела себе собаку? — наверное, это была не лучшая фраза для начала важного диалога, но. взгляд Акаши отчего-то очень сильно зацепился за Кисе, который сидел на земле и обнимал коленку девушки.       Подобное не было редкостью. Сей частенько задавал странные вопросы, которые в какой-то степени указывали на чужие ошибки. У этих вопросов был один большой минус. Многие не всегда понимали то, что привело к возникновению вопроса.       Не в этой ситуации. Рёта просто ассоциировался с собакой. Нет, не в плохом смысле. Он был похож на щеночка, который всегда показывал свои эмоции. И чаще он был именно радостным. Да даже за последние пару лет он приобрел некоторые собачьи привычки, за которые его любили фанатки. Ну, пёс и есть пёс. А псы любят своих хозяев.       Сейджуро хотелось бы верить, что именно такое чувство щенячьей привязанности испытывает этот блондин к Куроко. Всё же она была первой, кто проводил с ним большую часть тренировок. Да и лучше кандидатуры просто не было. Хотя… если бы на её месте был кто-то другой, привязался бы Кисе к этому человеку также?       — Собаку? — девушка, склонила голову на бок. В голубых глазах плескалось непонимание из разряда: «Вы меня догоняли только ради этого дурацкого вопроса?». А потом взгляд перешёл на блондина. И всё сразу стало ясно. Она пару раз легонько погладила «собачку» по голове и. дала щелбан. — Нет.       И пусть этот ответ был на какую-то ерунду, но где-то в глубине души каждого, кроме Мурасакибары, любившего на всём свете только сладости, зародилось противное чувство неуверенности в прощении.       Вообще, самым виноватым был Аомине. Даже не столько в действиях, сколько в большом количестве диалогов на неприличные темы. Очень неприличные темы, которые не стоит обсуждать с девушками, которые вообще не понимают о чём речь.       За остальными же грешок был другого рода. В виде их реакции и пренебрежения. Нет, тогда она тоже была важным игроком в команде, но в итоге её перестали выпускать со скамейки запасных. Ну, ей же это было на руку — гораздо проще уйти стало. Чтобы не было проблем.       — Это всё? — голос не такой тёплый, какой они запомнили. По спине будто ледяными иголками прошлись. Необычно было видеть и такой же холодный взгляд. Да чего уж там, эмоции на лице девушки. Тецуя, которую они помнили была совершенно другой. Она не показывала эмоции и не привлекала к себе внимание.       Но эта Тецуя Куроко была другой. Она выглядела иначе. И дело не в том, что она не использовала бандаж или перекрасила теперь длинные волосы в чёрный. Она не одевалась в мешковатую одежду, не пряталась за чужими спинами, ходила с прямой спиной и высоко поднятой головой. Она смотрела совсем иначе. Будто бросала вызов возникшей неуверенности.       А точно ли это была Куроко? Если не тот телефонный звонок, они бы не поверили, что эта девушка была той, кого они искали. Искали, чтобы извиниться. Но нужны ли этой брюнетке их извинения?       — Это не всё, — ну да, кто ещё кроме их капитана мог бы полностью отразить настрой собеседницы. Под его взглядом она стушевалась и начала разглядывать ногти, всем видом показывая, что не заинтересована. — Мы бы хотели извиниться.       — Нет нужды, — она не хотела принимать эти слова. Давно простила и забыла. Они же не воспользовались этим против неё. Никому не рассказали. Даже пытались как-то поддержать, некоторые их них. Она подняла голову. — Я переехала сюда, чтобы никогда не видеть вас в своей жизни. Никогда. И как же так получилось, что я вас вижу? И извинения? Сейчас? Спустя столько времени? Да это звучит смешно! Вы чувствуете себя виноватыми? Какая же жалкая у вас всех совесть, если она проснулась только сейчас!       Повисло молчание. Она была зла. На себя зла, что стала слишком упрямой. Она переехала сюда неожиданно из-за родни, которым прошлый дом напоминал о погибшем сыне, который был одного возраста с Тецу. Это случилось неожиданно. Её мнения никто не спросил. Она даже не знала об этом переезде до самого последнего дня. Вот и не успела предупредить. А потом… Это выглядело бы глупо, если бы она попыталась об этом рассказать. Было бы похоже на оправдание.       На глаза навернулись слёзы. Почему? Почему она не написала даже Атсуши, который после того случая проводил с ней куда больше времени? Почему она даже ему ничего не сказала? Потому, что посчитала, что он на неё обиделся? Тогда казалось именно так. А теперь…       В этом городе у неё началась новая жизнь. Вообще, её как-то попытались перекрасить в блондинку, но… она настояла на чёрном цвете. Здесь для неё начался кошмар похуже того воспоминания, когда все от неё отвернулись. Отвратительная новая жизнь, из которой хотелось сбежать. Хотелось кому-нибудь об этом рассказать. Хотелось попросить помощи… но она бы выглядела так жалко, если бы начала подобный разговор, когда исчезла без слов. А потому… потому она просто смирилась с этой жизнью, которая и ей-то особо не принадлежала.       Тёплые пальцы нежно вытерли слёзы. Объятия. Как же ей не хватало именно таких объятий, в которых казалось, что её защищают от всех угроз этого мира? До боли не хватало.       Между ними ничего не могло быть. Да и они прекрасно знали, что сердце каждого принадлежит другим людям, а потому и могли говорить куда откровенней. Да, именно так можно охарактеризовать отношения Куроко и Мурасакибары.