К лучшему и навсегда

      — Почему ты вновь так поздно? — она вздрогнула от знакомого крика. Когда она вернулась домой? Вроде бы была в парке, а сейчас…       А. Она выдохнула. Это был её старый дом. Тот небольшой домик, в котором она когда-то была счастлива… Это брошенное место никогда не всплывало среди её воспоминаний. Так почему сейчас?       — Я тебя спрашиваю, какого чёрта, ты так поздно вернулся? — дядя, ещё не полысевший полностью, замахнулся на маленького мальчика, сжимавшего в руках школьную сумку.       Звонкий удар. Куроко вздрогнула, вспоминая какая же тяжёлая рука у этого мужчины. Она невольно прикоснулась к своей щеке, будто это её сейчас ударили. Маленькие пальцы были холодны. Казалось, что это вовсе не сон. Ну не могла же она в самом деле вернуться в это ненавистное прошлое?       Последний год младшей школы. Да, ещё с этих пор она была под надзором своих тёти и дяди. Хотя, лучше бы ей тогда не повезло отделаться мелкими ссадинами.       — А ты чего смотришь? Что всё сделала?! Мне проверить? — заметил этот страшный человек девочку в тёмном проёме. Чёрт. Она же тогда ошиблась, за что и получила. Получила похлеще пощёчины тапочком.       Вообще, не удивительно, что Акито сбежал от этот ненормальных. Хотя ещё страннее было то, что его посчитали погибшим, хотя он просто пропал без вести.       Худой, с бледной кожей, синяками под глазами, золотистыми волосами и голубыми глазами, он больше напоминал какую-то куклу, чем нормального ребёнка. Хотя и нормальным он не был из-за замашек своих родителей.       Странно, что они постоянно контролировали всех вокруг. Диктовали как и что делать. Но разве дети в силах им перечить? Вовсе нет. Приходилось соответствовать их требованиям.       Тецу не очень ладила со своим кузеном. Ей не нравилось, как он заикается. Да и в целом представлялся он каким-то маленьким слабым кроликом. Он был милым ребёнком. Да… Но в последний месяц перед исчезновением, его поведение резко изменилось.       Он перестал отвечать кому-либо. Не перечил. Стал для своих родителей прекрасным примером. Он даже игнорировал Тецую. Но она не была особо против этого. Да, они никогда не были дружны.       В ночь перед исчезновением, он разбудил её. Он улыбался как и раньше, будто ничего не произошло. Будто до этого его не морили голодом за мелкие промахи по типу не так поставленной книги или слишком громких шагов. Будто он был самым счастливым ребёнком на свете.       — Прости. Надеюсь, что мы встретимся при лучших обстоятельствах, — он положил в ящик её стола небольшой конверт. Да, точно… Этот конверт содержал его последнюю записку. — Не говори им, что это ложь.       Она не сказала. Будет честнее сказать, что Тецу просто забыла о той ночи.       А потом её учили быть такой же. Быть Акито. Стать его полной заменой. Они не красили её волосы. Да. ведь родители Куроко всё ещё были живы и вполне могли проснуться после той аварии. Но они не проснулись. Два года она притворялась… точнее лишь полтора делала это полноценно, а потом просто не поступала так перед этими ребятами.       Все это время с исчезновения Акито было отвратительным. Ей было слишком легко до этого? Вовсе нет. Тогда зачем он бросил её в этот ад? Сбежал сам…       На самом же деле, он ведь был старшее её на один год. И. расплывчатое воспоминание старого дома сменилось на её старшую школу. На это отвратительное минное поле, где за неё следили учителя, одноклассники, все… Следили и докладывали родне о том, что сильно отличалось от ежедневной рутины Куроко. А потом её били…       Рука невольно потёрла шею. Да, следы уже давно пропали, но это ощущение удушья всё ещё было.       Каждый день был похож на предыдущий. Сегодня понедельник? Среда? Или четверг? Какой же сегодня день? А разве это важно, если каждый из них абсолютно такой же, как и предыдущий? Абсолютно серый. Один шаг вправо и её даже за это накажут, ведь шла она немного не так.       Кто она? Акито? Тецуя? Кто же она такая? А есть ли она ещё? Или от неё осталась лишь пустая оболочка, которая каждый день делает одно и тоже?       Отвратительно. Да, других чувств у неё и не было. Даже страха. Она была отвратительна сама себе. Ненавидела только себя. За что? За то, что так живёт.       Страшно сделать что-то не так. Сделать шаг в сторону, поднять взгляд или ответить.       В этом мире давно уже нет той Куроко Тецуи, которая ещё была до переезда. Нет той девушки, которая могла улыбаться своим увлечениям или радоваться хорошему тёплому дню. Нет той, кто мог лить слёзы, когда её что-то очень сильно задевает. Нет той, которая могла проводить время с друзьями.       Её просто больше не существовало.       Всё это душило. Воздуха вокруг не было, а на шее петля чужих запретов. Вот бы был хоть кто-то, кто сможет вытащить её из этого места. Вытащить её? Нет, вытащить хотя бы то, что от неё осталось. Вытащить эту лживую оболочку, которая постоянно играет роль девушки, у которой всё хорошо и прекрасно.       — Я ненавижу этот чёрно-белый мир, — прошептала она, открывая глаза. Ей было удивительно тепло… в чьих-то объятиях.       — Мне его уничтожить? — ласковый, даже слишком ласковый голос над ухом не пугал. Он приятно обволакивал и дарил спокойствие. Казалось, что рядом с капитаном нет ничего страшного. Что её не осудят и не ударят эти паршивые люди, заменившие семьи.