Qui cherche, trouvera

14:31, 4 мая 2008 года. Ханты-Мансийск, Россия. – Соня, что ты видишь перед собой, когда закрываешь глаза? Я откидываюсь на спинку лавочки и делаю глубокий вдох, беззаботно прикрывая глаза. Лёгкая улыбка касается моих губ, и я задумчиво протягиваю: – Вроде стрельбище, мишени, гильзы у ковриков… И ещё какого-то мальчика рядом. Резко выхожу из этого полудрёма, услышав смех Ульяны, сидящей со мной. Я непонимающе свожу брови к переносице, и она перестаёт ржать, говоря: – Догадаться сейчас, что это за мальчик, будет очень тяжело, потому что они все смотрят на тебя так, будто уже готовы в любви признаться! Я жмурю глаза и, стискивая зубы, опускаю голову. В начале этого сбора Виктория Викторовна прямым текстом намекнула мне на то, что я отъела себе задницу и тотально округлилась за несколько недель отдыха после сезона, но почему-то она не допустила и мысли о том, что это может быть прямым последствием начала пубертатного периода, и несмотря на то, что таковы законы физиологии, я бы повременила с ним. Я ещё слишком мала для того, чтобы привлекать к себе внимание противоположного пола. Я ещё слишком мала для того, чтобы ловить на себе недвусмысленные взгляды всех мальчиков, которые пересекаются со мной. Я ещё слишком мала для того, чтобы даже задуматься о том, какими должны быть «взрослые отношения». Если бы Ульяна только знала, какой дискомфорт мне доставляет это всё. – Вообще, есть тот, кто мне нравится… – расслаблено шепчу себе под нос, не надеясь на то, что подруга услышит меня, и ухожу от паники, отпустившей меня с первым сказанным мной словом. Ульяна кладёт голову мне на плечо и, мечтательно вздыхая, произносит: – А мне Егор нравится, но я боюсь ему признаться. Вдруг это невзаимно? Я растягиваю губы в улыбке и пихаю подругу локтём под рёбра, и она обиженно начинает сталкивать меня с лавочки на землю, но я пресекаю её поползновения и перехватываю ладони Ульяны своими, неловко зависая в считанных сантиметрах от неё. – Ты не забывай, что мы здесь сначала для того, чтобы стать олимпийскими чемпионками, а потом уже для всяких отношений и прочего, – отрезаю я, строго смотря на свою лучшую подругу и медленно отстраняясь от неё. Она молчит, не отводя от меня своего хмурого взгляда, и эта тишина сводит меня с ума. Соня, ты сама-то поняла, что противоречишь своим же умозаключениям? – Знаешь, странно слышать это от человека, который недавно плакался мне о том, как хочет любви и романтики, а сейчас уже пытается затирать мне что-то о гонках и медалях, – оскорблённо чеканит Ульяна, и я тотчас осознаю, что я только что наговорила чего-то супер тупого. – Одно другому точно не помешает, и на какой-нибудь из Олимпиад ты вспомнишь о моих словах! – она встаёт с лавочки, и я инстинктивно хватаю её за запястье, но она выдёргивает мою руку из своей и уходит в сторону нашей гостиницы. Сжимаю зубы от досады и бью кулаком по деревянной поверхности лавочки, почувствовав, что на него упала капля дождя. В эту же секунду над моей головой сверкает молния и раздаётся глухой раскат грома, будто иронизируя над только что случившейся ситуацией. Люблю грозу в начале мая, когда весенний, первый гром, как бы резвяся и играя, напоминает мне о том, что жизнь-то штука непростая… Пропади оно всё пропадом, надоело. 20:11, 25 июня 2008 года. Тюмень, Россия. – Не торопитесь, соберитесь нормально и ничего не оставьте здесь. Я жду вас на парковке. Николай Степанович убирает в свой большой рюкзак подзорную трубу с блокнотом и магнитной доской и, мимолётно обозрев нас, уходит со стрельбища. Я коротко взглядываю на него, а потом снова склоняюсь над своей маленькой сумочкой для обойм, бережно складывая их в неё одну за другой. Закрываю молнию на ней, нагибаясь и пряча сумочку и удавку в кармашек на чехле винтовки, и слышу пару «комплиментов» моей пятой точке от парней, стоящих позади меня за соседней пирамидой. Разгибаюсь обратно под всеобщий ржач, замирая и ощущая вставший в горле ком, который вынуждает меня быстрее расправиться со сборами вещей, и стремительно покидаю своих отвратительных сокомандников, не вникая в то, что бросается мне вдогонку. Слегка подбрасываю чехол с винтовкой, чтобы ремни удобнее легли на мои плечи, и испускаю раздражённый вздох, вспоминая про оставленную на верху пирамиды повязку. Хочу с особой жесткостью убить кого-то прямо сейчас, и мне совершенно плевать, кем будет этот человек, потому что моё терпение исчерпывает себя. Я же не могу быть обречена на то, чтобы это продолжалось всю мою жизнь..? – Не обращай внимания на них, они придурки, – уверенно выдаёт знакомый басистый запыхавшийся голос, обладатель которого находится где-то за моей спиной, и я замедляю шаг, оборачиваясь и видя улыбающегося и протягивающего мне мою повязку Никиту. Практически не шевелясь забираю свою повязку из его пальцев, и он подмигивает мне, убегая к Егору, идущему далеко впереди меня. Молча смотрю ему вслед и пытаюсь обработать собственную реакцию на только что продемонстрированный мне жест, и рядом образовывается Лера, которая язвительно посмеивается надо мной, глядя на мой растерянный внешний вид. Я резко прихожу в себя, осознавая, что я всё ещё стою на одном месте, и потрясываю головой, переводя взгляд на свою сокомандницу. – Ты думала, что если лифчики пришлось носить и задница выросла, то все мальчики за тобой бегать будут? – сквозь зубы проговаривает Лера, скрещивая руки на груди, и я оторопело раскрываю рот от такой борзости. – И держись от Никиты подальше, малышка. Кажется, я только что размышляла о том, что хочу убить кого-то с особой жестокостью? Долго мне искать не пришлось, ведь эта персона прямо таки сама по себе выросла перед моими глазами! Сердито хмурю брови и еле сдерживаю себя от того, чтобы нечаянно не съездить кулаком ей по лицу, хоть та и выше и старше меня на несколько лет. Евсеева хмыкает и разворачивается, оставляя меня наедине с тем «дерьмом», которым она без зазрений совести облила меня, и я опускаю очки обратно на переносицу, продолжая свой путь до парковки. Шаркаю ногами, чувствуя, что во мне больше нет ни капли энергии, но ловлю себя на сквозной мысли о своём сокоманднике. Да, он симпатичный зеленоглазый шатен, да, он высокий и мускулистый, да, ему скоро исполнится 17 лет, да, возможно, я испытываю к нему что-то, и это бесполезно отрицать, но я бы предпочла держать его на расстоянии, потому что я никогда близко не общалась с ним и не знаю, какие мотивы он преследует, проявляя какие-либо неравнодушные действия в мою сторону. А нужны ли мне эти взрослые проблемы? – Соня, ты чего тормозишь? – задорно щебечет Ульяна, напрыгивая на меня со спины, и я давлю из себя улыбку, чтобы у неё не появилось никаких подозрений о том, что мне сейчас невозможно дрянно. Она равняется со мной, и я пихаю её плечом, лукаво произнеся: – Решила подождать такую тихоходку как ты. Ульяна толкает меня, надувая щёки и скуля что-то в духе «Да иди ты!», и я разражаюсь смехом, снова подходя к ней, и беру её под руку, невинно проворковав: – Ладно, не дуйся, я ведь любя. Моя лучшая подруга недоверчиво косится на меня, но уже вскоре начинает улыбаться, потому что она не умеет долго дуться на меня. Поворачиваю голову в её сторону, и моё плохое настроение теперь даже с собаками не сыщешь: Ульяна забавно щурится и безуспешно сдувает лезущие ей в глаза волосы, бубня что-то понятное только ей одной, и я окончательно забываю о том, что произошло несколько минут назад. Это больше не имеет значения. – Кстати, у Егорика завтра день рождения, – по-дурацки хихикаю, наблюдая за реакцией Ульяны, и она возмущённо переводит свой взгляд на меня. – Ты так это говоришь, будто я первый день живу! – с удивлённым негодованием язвит подруга, но уже через мгновение тон её голоса заметно меняется. – И вообще, у меня кризис вдохновения, и я не могу придумать, что ему подарить. – Признайся ему в своих чувствах, – автоматически вылетает у меня, и Ульяна смотрит на меня как на умалишённую. – А что? Я же вижу, что ты ему тоже нравишься. Она впадает в раздумия на момент, воззрясь на меня и неуверенно переспрашивая: – Ты думаешь? – Я не думаю, я знаю, – притягиваю её к себе за плечи и одухотворённо добавляю: – Это будет для него лучшим подарком. Она молча кивает, видимо, соглашаясь со мной, и до меня доносятся недовольные крики Николая Степановича, призывающие всех, кто ещё не добрался до парковки, «не плестись как улитки, а шевелить поршнями быстрее», и я растягиваю губы в глуповатой улыбке, вспоминая о том, что сегодняшняя тренировка была последней перед недельным перерывом на межсборье. Мы с родителями и Антоном полетим к Насте и Даниелю в Словакию: Елисею на днях исполняется годик, и мы отпразднуем это событие в кругу семьи, ведь в кои-то веки у всех нас совпали свободные от работы или тренировок дни, хотя я всё равно планирую потренироваться там вместе с братом и сестрой... Да, определённо, это будет прекрасная неделя лета, проведённая вдали от дома с моими самыми близкими людьми, и в следующие недели я предпочитаю не заглядывать, потому что что-то хорошее всегда случается тогда, когда этого совсем не ждёшь, а чего-то хуже в моей жизни уже быть не может...