Еще одна история войны

      Глава 19       Через некоторое время они улетают на корабле, название которого она даже не успевает запомнить. Обычное человеческое грузовое судно, переоборудованное под перевозку войск в последние дни войны.       Что-то происходит. Все свежие, боеспособные войска на Цитадели были отозваны, корабли уходили непрерывным потоком, набитые: людьми, турианцами, азари, кварианцами, ворка, батарианцами и всеми остальными, кто способен держать в руках оружие.       Она видит волуса, спорящего с гетом, и саларианца, спящего на плече крогана. Зрелище, которое она считала бы невозможными всего несколько месяцев назад.       Но вот она здесь, влюбленная в человека.       Эта мысль крутилась в ее голове, одновременно невозможная и правдивая. Его пальцы мягко перебирают ее когти, пока они ищут койки к которым их приписали.       Это не самое худшее прозрение, перед лицом почти верной смерти. Что бы они ни делали, по какой бы причине высшее командование их не собирало, она знает с мрачной уверенностью ветерана, что это, скорее всего, будет иметь высокую цену. Она может только надеяться, что это того стоит. Что Шепард, Вакариан и остальные, несомненно, откопали что-то, благодаря чему они смогут закончить эту войну последним ударом, потому что если потерпят неудачу, то Жнецов будет уже не остановить.       И перед лицом этой тьмы — он — ее неожиданный свет. То, за что можно ухватиться. Нет, не причина для борьбы — ей это никогда не понадобится — не с Палавеном, Землей, Тессией и сотнями других пылающих миров. Но причина, вернее надежда, чтобы жить.       Они оказываются в одном из углов огромного грузового отсека, где ни о каком уединении не может быть и речи. Но это неважно. Они проводят несколько часов путешествия в объятиях друг друга, шепчась ни о чем конкретном. Родители и детские истории, первая любовь и любимые книги и… она просто хочет выпить его, всего его сущность, запереть ее внутри себя как утешение.       Никогда прежде она не была так сентиментальна перед битвой. — Думаешь, мы победим? — он шепчет ей на ухо, нарушая мгновенную тишину. — Честный ответ или обнадеживающий? — пока говорит, она возится с воротником его рубашки, ее когти обвились вокруг его шеи. — И то, и другое. — Я надеюсь, что мы сможем. Боюсь, что не сможем. — Я тоже.       Они вновь погружаются в недолгое молчание. На этот раз она сама нарушает его. — Я рада, что ты застрял на Релтриксе, знаешь. Рада, что тебе пришлось терпеть эту ужасную гадость, которую они заставляли тебя есть, и подначки, которым подвергали тебя парни, через которые ты достойно прошел. Рада, что встретила тебя.       Через мгновение он прижимает ее к себе, вдавливая свою мягкую плоть в твердые пластины ее тела. — Я тоже.       Это не так много, что они могут предложить друг другу сейчас, но этого достаточно. — Ты не мог бы… спеть мне ту песню? Как в ту ночь, с гитарой. — Конечно.       Он тихонько напевает ей под нос и слова кружатся вокруг нее, пока она проводит когтями по мягкой коже.       Я не верю, что кто-то       чувствует к тебе то, что чувствую сейчас я.

…

      Очень скоро они встречают остальной флот за пределами системы Сол, и шаттлы переправляют солдат на пополнение различных подразделений. Распространяются слухи. Шепард нанесла удар по Жнецам. Секретное оружие готово. «Цербер» все это время были пешками Жнецов. «Цербер» хотел контролировать Жнецов. Шепард хотела контролировать Жнецов.       Безумие, тысяча нитей безумия и домыслов, связанных между собой тонкими линиями реальной информации. Однако все сходились в одном. Они должны были нанести удар в ближайшие несколько дней, и это будет последний удар.       Челнок доставил их на корабль азари, где Далана — единственная турианка в этом чертовом отсеке. Они подходят к ней, чтобы поприветствовать. — О Духи, вы двое наконец-то сделали нужное дело, не так ли? — на ее лице расплывается усталая улыбка, и Терина не может удержаться от ответной ухмылки. Да и не не хочет, правда. Вместо этого она просто отходит на полшага и прислоняется к нему, обнимая за плечи. — Проклятье, я могла бы действительно выиграть, если бы спор был еще действенен, — Далана изгибает свои мандибулы, как бы заявляя о какой-то личной победе. — Ну, по крайней мере, мне не нужно запирать вас двоих в комнате.       Дом смешно шипит в ответ, но она только смеется, вспоминая их предыдущий разговор и свое тогдашнее отрицание.       Все изменилось. — Так… ты не возражаешь? — его голос неуверен. — Турианские военные правила немного отличаются от человеческих в этом вопросе, — Далана щелкнула одним когтем по обоим. — Кроме того, я что собираюсь отказаться от двух отличных солдат перед боем? Хах! — Значит, это все? — голос Терины звучит мягко. Они начали продвигаться по судну, которое заполнено битком, в основном азари, но есть также несколько других видов. — Да. — Почему мы на корабле азари? — Я направлялась на встречу с Вангиуксом, когда поступил приказ. Это был ближайший корабль, — Далана пожала плечами, но ее голос напрягся при упоминании имени ее мужа. Терина чувствовала себя вдвойне счастливой за те несколько дней, которые им удалось провести на Цитадели. Не у всех была такая возможность. — Только мы трое? — Посмотрим, как все сложится, но… — Далана покачала головой в горестном извинении. — Все отряды коммандос азари и команды N7 недоукомплектованные. Трудно найти хорошего солдата на замену. — Мы справимся, — говорит Картер и в его голосе чувствуется чувство долга, понимание бремени солдата. Они хорошо его обучили. Он звучит почти по… туриански.       Далана оглядывается на нее и шевелит нижними мандибулами, как бы показывая, что тоже уловила этот особый тон и интонацию. Она может только пожать плечами в ответ. Ей не особенно хочется исследовать, насколько человечной она могла бы стать в свою очередь. Она подозревает, что довольно значительно.       Как выясняется, у них нет дней для подготовки. Они получают часы. — Эти ублюдки захватили Цитадель и притащили ее сюда! Мы отправляемся сейчас же, чтобы поддержать Шепард и силы сопротивления Земли. Флоты будут сражаться с врагом в космосе, — голос Даланы звучит тихо от гнева, пока они спешно экипируются.       Она просто оглядывается, чтобы поймать взгляд Дома. Сейчас, в хаосе подготовки, нет времени для лишних слов и она надеется, что он поймет значение ее взгляда. Он понимает. Они соприкасаются лбами, затем он наклоняется и дарит ей поцелуй, его язык переплетается с ее. — Эй, а у людей это получается лучше, чем у азари? — Далана неисправима.