Письмена

      Сыро, холодно, воняет плесенью. Одежда впитала влагу и казалось, что от этого запаха теперь не избавиться. Целая бессонная ночь ушла на то, чтобы расчистить гнилые корни с корпуса. За работой Паз не сразу заметил, что солнце уже медленно выкатывается из-за горизонта, практически незаметно пробиваясь лучами через густую листву. Переживания за Дина не давали сидеть без дела, хотелось промотать время и быстрее убраться отсюда. Взгляд так и останавливался на наруче, борясь с соблазном послать сообщение Фетту и узнать, как у них дела. Но мандалорец не давал себе это сделать.       «Вдруг спит? Разбужу ещё», — разговаривает сам с собой, ведя безмолвный диалог в голове, и даже не замечает, как на свой же ответ пожимает плечами.       — Ты меня вообще слушаешь? — прерывает мысли Митрол, что опять уселся на какой-то пень рядом с «Лямбдой» и ничего не делал.       Амфибия выводит из себя. Ни угрозы, ни разговоры, даже миниган на него не действует. Единственный выход – подгонять и игнорировать. Только бы терпения хватило.       — Я буду тебя слушать, если ты поднимешь свой зад и продолжишь помогать, — устало отвечает Визсла.       Два из трёх кораблей уже были в рабочем состоянии, если не брать в расчет отвратительный, затхлый запах, который пропитал всё внутри насквозь. Его птичка оставалась последней из пострадавших, плети обвили крылья и пришлось немало повозиться, прежде чем вышло избавиться от растений с минимальными потерями в обшивке. Запястье уже неприятно ныло из-за тяжести темного меча, который был пока что единственным действенным инструментом. И клинок быстро погас в руке, когда со всей этой дрянью было покончено.       Возвращаться в деревню пешком было бы самоубийством, так что было принято решение отправиться на своем корабле. Поначалу пришлось повозиться, прежде чем он нашел достаточно места, для того чтобы «Лямбда» расправила крылья. Спустя пару минут Визсла уже садил корабль на той же поляне на окраине поселения. Ему было приятно вернуться сюда с мыслью, что с делами покончено и скоро они вернутся домой.       На подходе к одному из небольших амбаров Пазу послышались странные, глухие звуки, похожие на стоны. Мандалорец подошёл вплотную к двери, прислушиваясь, и понял, что ему не кажется. Он настороженно взялся за ручку, не решаясь войти, пока в какой-то не понял, что это был голос Дина.       — Видимо, Мандо всё-таки охомутала та девица, на которую вы пялились вчера, — усмехнулся Митрол, с глупой улыбкой наблюдая за Визслой.       — Заткнись, — шикнул на него Паз, а спустя пару всё затихло. В голове роились сомнения, неужели это правда? Неужели Дин мог так поступить? Мужчина приоткрыл дверь, заглядывая внутрь, и перед глазами предстала картина, к которой он был совершенно не готов. Фетт выбирался из объятий обнажённого Дина и кутал того в одеяло.       Дальше – всё как в тумане. Визсла стремительно шел прочь от деревни, подальше, куда угодно. Он уже не раз думал, что нужно быть готовым к такому, потому что рано или поздно это произойдёт. Но увы, сейчас это было не про него. Мандалорец принял Бобу, пытался внушить себе, что смирился, но от удушающего чувства, что на его собственность посмели посягнуть было бесполезно бежать. Ревность обжигала, накаляя нервы до предела. Больно, обидно, тошно. Хотелось вернуться и вцепиться в него, а лучше убить. Но головой он понимал, что так нельзя, хотя сердце вопило «Моё» и жаждало отстоять Джарина любой ценой.       — Эй, подожди меня! — кричал вслед Митрол, который увязался за ним хвостиком, — Куда мы идём? Корабли в другой стороне!       Визсла развернулся на пятках и схватил едва не врезавшегося в него парня за тиски, с силой приложив к ближайшему дереву.       — Что во фразе «Отвали от меня» тебе не понятно? Сколько раз я должен повторить, чтобы до твоей тупой башки наконец дошло? — прорычал мандалорец.       Голубые глаза уставились на Паза с нескрываемым страхом, но затем амфибия все же успокоился, продолжая донимать его.        — Я не останусь там один с этими дикарями. Ты мой единственный друг. И вообще, не понимаю, чего ты так расстроился, — эти слова немного отрезвили и Визсла разжал хватку, отпуская его.       — Во-первых, мы с тобой не друзья. Во-вторых, это не твое дело. Усёк? — мандалорец продолжал устрашающе возвышаться над Митролом, но это не имело абсолютно никакого эффекта.       — Как скажешь, но я всё равно не пойму. Неужели тебе так понравилась та дикарка? — снова эта идиотская ухмылка расплылась по лицу голубоглазого, — Она конечно ничего, но я бы на твоём месте так не переживал. Вы, мандалорцы, такие загадочные и грозные ребята, что мне кажется любая не прочь с вами порезвиться, лишь бы заглянуть под шлем.       — Дэнк Феррик… — обречённо простонал Визсла и бесцельно поплёлся дальше, игнорируя болтуна. На душе было все ещё гадко, но надо отдать должное, этот чудик здорово его отвлекал от мыслей об убийстве.       — Я слышал от магистрата, что вы и раньше жили на Неварро. Вы с Дином братья? Или просто друзья? — назойливой мухой зудел под ухом парень.       — Мужья, — коротко ответил Паз и шелест листьев позади вдруг резко затих. Митрол остановился и замолк, глядя на него.       — Что? — с вызовом спросил мандалорец.       — Не знал, что у вас разрешено подобное. У нашего народа принято, что родители выбирают своим детям супругов, — как-то предвзято ответил парень, — Противоположного пола, потому для нас важно продолжение рода и наследники. Тогда я не удивлён, что вы почти вымерли, — усмехнулся голубоглазый. И это подействовало как красная тряпка для быка. Паз мог терпеть любой бред, смирившись с тем, что амфибия попросту не умеет молчать, но это было уже слишком.       — И после этого Вы называете Нас варварами, — упрекнул его Визсла, разозлившись ещё сильнее, — Мандалорцы не делят людей на тех, кого дозволено любить, а кого нельзя. Точно также как не делим детей на своих, чужих или приемных. Мы свободный народ, объединенный одной культурой, и не гонимся за расовой подоплёкой или за кровным родством. В то время как вы ограничиваете друг друга, не даёте любить того, кого хочется и ведёте себя так, будто вообще хоть чего-то стоите. Когда по сути вы трусы и лгуны, действующие лишь ради своей выгоды, — закончил свою гневную тираду Паз, прерывая эту бессмысленную перепалку.       Мандалорец всё ещё пытался успокоиться, уже не зная, куда идти дальше. Они и так довольно далеко забрались, а нарваться на очередного дренгира не хотелось.       — Выходит, ты сам выбрал Дина? — спустя какое-то время совсем хмуро спросил Митрол.       — Это он выбрал меня, — тихо ответил Паз. От упоминания родного имени на душе стало совсем паршиво.       Несмотря на репутацию безжалостных воинов, мандалорцы дорожили семьёй и всегда проявляли привязанность к тем, кого любили и о ком заботились. А браки обычно заключались на всю жизнь. И Визсла не хотел, чтобы у них было как-то иначе.       Ярость, бушующая в сердце медленно сходила на нет, превращаясь в вязкую, холодную тоску. Неизбежное настигло его прямо здесь и сейчас. Пришло время по-настоящему смириться со всей этой ситуацией, иначе он никогда не сможет сделать своего мужа счастливым, ведомый на поводу собственных эгоистичных желаний.

***

      Самым сложным было подобрать нужные слова. Мандалорец сидел на выдвинутом трапе «Лямбды» в нервном ожидании. Он перебрал уже десятки вариантов этого разговора и ни один из них его не устраивал, но думать дальше было уже поздно.       — О чем ты хочешь поговорить? — спросил Фетт. Паз смотрел на мужчину в зелёной броне, окончательно растерявшись.       — О нас, — выпалил Визсла. И кажется, это было довольно серьёзной темой, раз Боба посчитал, что этот разговор должен быть лицом к лицу. Оказавшись в кабине корабля Фетт снял шлем, а затем Паз последовал его примеру, неловко встречаясь глазами.       — Как Дин? — попытался начать издалека мандалорец. — Дин ждёт малыша и вчера мы едва не потеряли его, если не обоих, но Грогу спас их, — серьезно вывалил всё разом Боба. От его слов холод прошёлся по спине, заставляя невольно поежиться. Теперь их двоих связывало нечто большее, чем любовь к наёмнику. Они на равных несли ответственность за Дина и его детей, а не одного лишь Грогу.       «Семья — больше, чем происхождение», — вдруг вспомнилось то, чему учили Визслу с детства. Ведь это действительно было так. Для мандалорцев не имело значения, был ли это ребенок побеждённого врага или сиротой войны. Дети есть дети, а они –будущее Мандалора. Также как и этот малыш, зачатый не естественным путём, существующий против законов самой природы не был виноват в том, кем он является и почему появился.       — Я больше не хочу вражды. Наши разногласия и ревность делают нас слабее. Мы должны действовать сообща и сражаться бок о бок, иначе эта уязвимость рано или поздно нас убьет. А мы нужны Дину, нужны детям, — наконец собрался с духом Паз. Мандалорец протянул мужчине руку, глядя прямо в глаза, в ожидании. Пристальный взгляд Фетта не выражал никаких эмоций, пока спустя пару долгих секунд мужчина не обхватил его руку крепким рукопожатием, расплываясь в улыбке:        — Не думал, что ты когда-нибудь до этого дорастешь.       Визсла улыбнулся в ответ, вздохнув с облегчением, — Раньше бы я на такое не смог пойти и первым делом бы подрался с тобой, но что не сделаешь, ради любимого, — усмехнулся Паз, отпуская руку.       — Ну, и что теперь? — поинтересовался Боба, потому что сомневался, что у этих ребят всё может быть настолько легко. И оказался прав.       — Теперь мы должны произнести слова клятвы, чтобы узаконить наши отношения, — ответил мандалорец, пытаясь скрыть вновь накатившее волнение. Брак обычно был интимной церемонией, где будущие супруги вступали в законное обязательство, произнося клятву. И если с Дином он был готов к подобному, то с Феттом ему все равно было не по себе.       Мужчина вновь улыбнулся и кивнул:       — Валяй, я буду повторять за тобой.       Говорить на мандо’а было бесполезно, потому что Боба его совсем не знал и вряд ли смог бы повторить. Так что теперь они добрались до самого сложного. Визсла тяжело вздохнул и начал первым:       — Мы одно целое когда вместе, мы одно целое когда разделены.       — Мы одно целое когда вместе, мы одно целое когда разделены, — слово в слово повторил за ним Фетт, одновременно пытая пристальным взглядом карих глаз.       — Мы будем делиться всем, — голос дрогнул и Паз сделал паузу, сжимая руки в кулаки чтобы унять дрожь, и опустил взгляд, — Мы будем растить воинов.       — Мы будем делиться всем, мы будем растить воинов, — повторил мужчина, глядя в серые глаза.       Боба одним шагом сократил расстояние между ними и обхватил мандалорца рукой за затылок, слегка наклоняя его к себе из-за разницы в росте. Чужой лоб прижался к его лбу, всего на мгновение, но этого было достаточно. Пальцы небрежным движением взъерошили темные волосы и Фетт отстранился.       — Ну всё, выдохни уже, — с усмешкой сказал мужчина.       — А теперь помоги мне собраться. Нам пора домой, — с этими словами Боба покинул корабль. После чего тяжёлый, рваный вздох раздался в полупустой кабине, когда Паз и вправду смог наконец по-настоящему выдохнуть.