и каждый глоток
в ней что-то не то —
не древнее зло,
но очень похоже.
♫ Немного Нервно — Что-то не то
Открыв глаза, Зеро обнаружил себя в своей комнате. Он лежал в постели, в окно светило солнце, оглушительно пели птицы — как будто все, что случилось ночью, было просто сном. Как может быть иначе? Это же абсурд: Юуки — вампир, Ичиру выжил, Шизука тоже… Или… с чего им умирать? Совершив убийство охотников Кирию, Шизука нарушила закон и должна была ответить за это, но казнить ее Гильдия вряд ли стала бы. Самое большее — заключить в темницу, но она и так выросла в клетке, ей это и не наказание. А Ичиру — раз он ушел с ней, то зачем ей его убивать? Скорее обратить, как и Зеро, только… Он нахмурился, вспоминая. Что-то в Ичиру было не так. Если он ему не привиделся, то с ним определенно что-то было неправильно. Отрастил длинные волосы? Нет, другое. Осознав, Зеро сел так резко, что у него закружилась голова. Невозможно! Это лишь подтверждало его догадки про дурной сон. Ичиру мог быть каким угодно, с ним могли произойти любые изменения, Зеро бы не удивился ничему — но как Ичиру мог остаться человеком? Бред какой-то. Чушь собачья. Как и то, что Юуки вдруг оказалась чистокровной Куран. Просто она много болтает о Канаме, вот подсознание Зеро и отреагировало (к тому же, глупо отрицать перед самим собой, он ревновал к Курану). Сейчас Зеро выйдет отсюда, и Юуки опять начнет ворчать, что он отлынивает от работы, потому что Дневной Класс уже давно отправился на уроки, и она следила за ними в одиночку. Это не так сложно, как сдерживать толпу фанаток вечером, во время начала уроков Ночного Класса, и все-таки… …было еще что-то странное. Еще вчера Зеро мучился от жажды, боль разрывала все его тело, кровяные таблетки не помогали, увещевания ректора бесили, единственное, что могло сдержать и отсрочить неизбежное безумие — кровь Юуки и ее трогательная забота, но даже этого было недостаточно — а сегодня Зеро ощущал себя отдохнувшим, здоровым и бодрым, как никогда. Уже четыре года его самочувствие не было таким хорошим. С чего вдруг?.. «Это из мести… но не тебе. Или из благодарности… но снова не тебе. Пей, Зеро» Он провел ладонью по лицу, словно снимая невидимую паутину. Сон. Сон-сон-сон. Только сон. Глупый ночной кошмар. В дверь коротко постучали — так стучался ректор, специально однажды придумав особый сигнал. Зеро прикрыл глаза и не счел нужным вставать. — Входи. Серьезность ректора Кросса заставила Зеро сесть. Он редко видел опекуна таким — истинным бывшим главой Гильдии, Вампиром-без-клыков. Сонливость моментально как рукой сняло. — Ректор? Не исправив его «зови меня папой», Кайен опустился на стул. Сердце Зеро опустилось следом. — Сегодня ночью… — было заметно, что ему трудно об этом говорить. — Я должен был проследить за всем, но меня и Ягари срочно вызвали по делам Гильдии. Не знаю, связано ли это с тем, что произошло, — Кайен мотнул головой, прерывая сам себя. — Зеро, ты ничего не помнишь? — с надеждой спросил он. — Я… — Зеро похолодел. Неужели? Он провел кончиками пальцев по своей шее. Следы укуса Шизуки исчезли очень давно… но он помнил, как в тело вонзились ее клыки. Как Ичиру бросился на колени, из-за чего уронил маску. Как Канаме уносил Юуки на руках… Юуки… — Юуки… вампир? — выдавил Зеро. Пожалуйста, мысленно взмолился он, посмейся над этим. Скажи, что я глупый. Удивись, как мне пришла в голову такая ерунда. Ректор Кросс сжал губы и кивнул. Секунду Зеро просто сверлил его взглядом, а потом хрипло спросил: — Ты знал? Кайен снова медленно кивнул. — Как ты… — вскочив, Зеро схватил опекуна за шиворот. Тот вытерпел это стоически. — Ты знал, и впустил в свой дом вампира? Назвал своей дочерью вампира? Воспитал вампира? — В отличие от тебя, у меня нет ненависти к вампирам! — повысил голос Кайен. — И позволь мне самому решать, кого воспитывать и впускать в свой дом! Зеро разжал пальцы и сел прямо на пол, зарываясь пятерней в волосы. Хотелось то ли заплакать, то ли истерически рассмеяться, то ли сломать всю мебель и выпустить заряд пуль Кровавой Розы в стены и окна — может, заодно себе в лоб. — Зеро, — предупреждающе сказал ректор, очевидно, ощутив настроение воспитанника. — Что? — огрызнулся тот. — Юуки, черт побери, чистокровный вампир! Все это время была им! Я… получается, я… — Я знаю, что ты пил ее кровь, — сказал Кайен. — Интересно, ты хоть чего-то не знаешь? — вскинулся Зеро. — И если знаешь, то почему бездействуешь? Кайен вздохнул, разводя руками. — Я знаю, что допустил много ошибок. Но мое доверие к роду Куран никогда не было ошибкой, — твердо сказал он. — Более того — только благодаря человеку из рода Куран была создана эта Академия. Ты можешь обвинять меня в чем угодно, но… — Где Юуки? — перебил ректора Зеро. — Они с Канаме и остальными собираются уйти из Академии, — ответил ректор. — К счастью, не со всеми из Ночного Класса, обучение продолжится… Зеро, стой! Куда ты? Оставь пистолет мне, слышишь? Зеро не слушал. Он бегом мчался к ненавистному Лунному Общежитию.***
Когда Юуки выглянула в окно, лучи рассветного солнца обожгли непривычную кожу и вызвали резь в глазах. Она прикрыла лицо ладонью, но не задвинула занавески. Нужно привыкать; все знакомые ей вампиры легко переносили солнечный свет, разве что Шики и Тойя скрывались под зонтиками, но они — другое дело, они — модели. Канаме приобнял ее за плечи. Он вернулся за час до рассвета, сказал, что все прошло отлично, кровь чистокровного приняли за кровь Шизуки, Ночной Класс спокоен, Дневной занят болтовней с Ичиру, но… — Ты же понимаешь, что нам с тобой придется уйти? — спросил Канаме, и Юуки согласно кивнула — как она осталась бы в Академии после всего? Как она бы смотрела в глаза Зеро? Как бы объяснила свой переход в Ночной Класс — а дальше учиться в Дневном она бы не смогла? Теперь они собирали вещи: Канаме, Юуки, Сейрен, Лука, Каин и Айдо. Сейрен последовала бы за Канаме даже на край света — чем вызвана такая преданность, Юуки не знала и вряд ли хотела знать. Лукой руководила влюбленность в Канаме, что Юуки отметила не без некоторой ревности. Айдо тоже восхищался ее братом, а Каин то ли вправду был на стороне рода Куран, то ли не хотел оставлять без присмотра взбалмошных кузенов. Пока Айдо и Лука спорили, нужно ли брать ту или иную вещь, Каин терпеливо перетаскивал все к автомобилю, а Сейрен молчаливой тенью дежурила у двери, Юуки прощалась с Академией, которая десять лет была ее домом. Канаме стоял за ее спиной. — Не сожалей, — шепнул он. — Ты создана для другой жизни. — Я не сожалею, — сказала Юуки. — Брат, я могу выйти? Пожалуйста. Со мной ничего не случится. Канаме поколебался, бросил быстрый взгляд на Сейрен и сдался под действием просящих глаз Юуки. — Иди, — разрешил он.***
Лучи солнца окутали ее с ног до головы вместе с многообразием запахов и звуков, ранее недоступных человеческому чутью. В Солнечном Общежитии кто-то смеялся, кто-то ссорился, кто-то громко декламировал стихи, готовясь читать наизусть на уроке, кто-то плакал в туалете из-за издевок одноклассников или разбитого сердца — и, главное, Юуки могла услышать сердцебиение каждой. Она прислушалась, вылавливая из множества один аромат и пульс; Саёри находилась в их комнате. Ее первая и единственная подруга. Что скажут Саёри? Чем объяснят ее уход? Может, Юуки будет можно ей писать? Почему бы и нет? Она остановилась, поднимая лицо и позволяя солнцу касаться щек. Выступившие слезинки высыхали от тепла лучей. — Юуки! Зеро смотрел на нее так отчаянно, как тогда, когда заснул и ему приснился, по его словам «странный сон». В тот раз он порывисто обнял ее и чуть не поцеловал, в этот — схватил за плечи крепко, до боли. — Юуки, — повторил он. — Ты… — Да, — тихо ответила она. — С рождения. Всегда. Прости. — Прости?! Юуки, это… это… Я отказываюсь верить! — вырвалось у Зеро. — Отказываюсь! Если ты вампир, если ты действительно вампир… Непослушными пальцами он расстегнул воротник. Юуки ясно услышала, как по его венам течет кровь, и это испугало ее — нет, как она может? Чем она тогда будет отличаться от Шизуки? — …выпей моей крови. Иначе я не поверю. Сделав шаг назад, Юуки замотала головой. — Нет. Нет, Зеро. Я не буду. Тебе и так больно… — А если я… — Нет! — вскрикнула Юуки. — Сумасшедший! Даже не думай! Она без слов поняла его намерение — укусить ее. Укусить чистокровную практически у всех на виду. Преступлением было даже выражать желание испить крови класса А — Юуки уже не задавалась вопросом, откуда это знает. Просто знает, и все. Зеро рывком обнял ее. Юуки замерла, забыв обо всем: новообретенной сверхскорости, браслете, способном подчинять его через татуировку, Артемиде на бедре… Сейчас он укусит ее, и тогда она оттолкнет его, или вырвется, только нельзя кричать, хотя и так ее кровь закричит громче голоса… Но Зеро не укусил ее. Зеро ее поцеловал. Это было еще более странно, чем укус. Ни разу Юуки не целовалась, не умела, не знала, хочет ли отвечать — и не ответила. Зеро горячо целовал ее губы, будто не замечая равнодушия или списывая его на неопытность. — Иди, — сказал он, отпуская ее спустя миг или вечность. — Иди к тому, с кем проведешь вечность. Будь счастлива, но… когда я встречу тебя снова, то убью. Юуки провела кончиками пальцев по губам. Ее первый поцелуй… рада ли она, что это был Зеро? Расстроена? Или ей все равно? — Хорошо, — сказала она. — Я буду ждать.***
Черный автомобиль остановился у поместья, больше напоминающего зловещий замок из фильмов ужасов. Выйдя из-за руля, Ичиру открыл дверцу перед Шизукой, помогая ей выйти. Мария выскочила из машины сама. — Поверить не могу, что ушла живой, — проговорила Шизука. По ее тону было непонятно, рада она или разочарована. — Поверить не могу… — Шизука-сама, стоило ли вам угощать Зеро своей кровью? — немного укоризненно спросил Ичиру. — Стоил ли он того? — Кто знает, — неопределенно отозвалась Шизука. — Я сделала это не для него. Он дорог маленькой принцессе Куран, и поэтому живой ценнее мертвого. Вот и все. Возможно, однажды я верну Канаме долг. — Долг? — непонимающе нахмурился Ичиру. — Разве вы еще что-то ему должны? — Да, но это мое дело… Неважно. Пойдем в дом. Марии нужно будет вернуться к семье… — Нет-нет-нет! — испуганно вскричала Мария. — Можно мне остаться с вами? Я люблю маму с папой, но мне хочется быть с вами! Только с вами я меньше страдаю из-за болезни! Только вы можете помочь мне… — она умоляюще посмотрела на Ичиру, будто прося у него заступничества. — Со мной, да? — хмыкнула Шизука. — Оставайся. Твое присутствие лишь радует меня — словно у меня появилась дочь, — печально улыбнувшись, она потрепала Марию по щеке. Ичиру ревниво засопел. — И сын, — продолжила чистокровная, потрепав по щеке и его. Не то внимание, какого он бы хотел… но хоть что-нибудь. Вампиры вроде Шизуки не старятся. У него будет шанс доказать ей, что он не ребенок, а мужчина. Нужно только подождать.