Мамина любовница

Дискутировать о том, какая Райден мать — плохая или не совсем можно было бесконечно, но была парочка фактов, с которыми спорить было тяжело. Например, она отлично пела колыбельные. Мико даже пожалела, что они не съехались в период, когда девушка страдала от бессонницы и ей приходилось прибегать к алкоголю. Засыпать у Эи на плече во время просмотра фильма, на груди после секса, под звук ее голоса или пения получалось мгновенно. Эи подолгу спала, особенно в выходные. По будням ей в любом случае приходилось вставать в восемь утра, чтобы успеть к девяти на работу, но это дело она ненавидела. Мико не приходилось придерживаться какого-то строгого графика, она была сама себе начальницей и могла валяться хоть до обеда. Пока у нее не поселилось семейство Райден. Внутренние часы Куникудзуши работали по примеру его матери. Мико вообще заметила, что они оба были совами и легко могли не спать допоздна, зато ненавидели просыпаться в школу и на работу. Как-то так получилось, что в итоге просыпаться раньше всех начала сама Яэ. Ей приходилось расталкивать сначала Эи, несмотря на то, что ночью они проводили время куда веселее, потом ее сына. Оба яростно сопротивлялись, швырялись подушками, огрызались и даже могли укусить. Не спрашивайте, кто именно мог на такое пойти. Потом они готовили завтрак. В основном Мико и Куникудзуши готовили, Эи в это время красилась, причесывалась, смотрела утренние новости. Через несколько дней Мико уже выучила, что на завтрак лучше делать что-то попроще — рис, яйца, овощи, хлеб, молочные продукты, но не стоит готовить ничего сладкого. Никаких вафель, блинчиков с сиропом, максимум фрукты, как бы сильно Эи не выпендривалась. Потом Райден уходила на работу, уже в прихожей начиная раздавать какие-то указы Саре по телефону, а Мико отвозила Куникудзуши в школу. Ей было несложно, они с Эи обсудили это еще на берегу. Из дома Мико добираться до школы самостоятельно было бы для ребенка проблематично. Был общественный транспорт, и Яэ вот годами ездила в школу на автобусе, не померла, но Райден только через свой труп отправит единственного сына в школу в этом набитом простыми смертными катафалке. По пути в школу они слушали радио. Почему-то Куникудзуши всегда очень просил Мико включить станцию, где каждое утро давали астрологический прогноз на сегодняшний день. Если они не успевали дойти до козерога к моменту, когда машина подъезжала к школе, Куникудзуши оставался дослушать. — Отлично, я сделаю все, чтобы мой день прошел в точности наоборот, — заключил как-то раз мальчик и уже собрался вылезать из машины. — Зачем? — спросила Мико. — Доказать Моне, что все ее звезды это чушь собачья, — ответил он и уверенно направился в новый учебный день. Мико задумалась, что будет, когда козерогам спрогнозируют удачу в любви. Хотя, до этого можно было смело ждать еще лет семь вот таких попыток унизить интересы одноклассниц. После этого Мико направлялась в офис издательства, по пути заезжала за кофе и буквально за эти полчаса успевала получить от Эи какое-нибудь гневное сообщение, а в худших случаях аудио. Яэ выучила, что у Райден было двое раздражающих коллег — Оробаси и Капацири. С Чжун Ли, Венти, Руккхадеватой и Фокалорс мы дружим, Декарабиана поминаем нелестными словами, а Мархосиус раз в неделю устраивал званые обеды посреди рабочего дня. В целом, верхушка жила так же как простые смертные, просто иные масштабы. В обед Мико забирала Куникудзуши из школы или с его дополнительных. Эи скидывала им денег на обед и они заходили в какой-нибудь ресторанчик. “Пожалуйста, только поешьте нормальную еду”, — говорила Эи по телефону и они почти всегда прислушивались к этой просьбе. Иногда они шли за фаст-фудом, а сэкономленные деньги Яэ отдавала Куникудзуши. Что он с ними делал только одному богу было известно. Потом она отвозила его домой, а сама ехала обратно в офис. Поначалу Мико было страшно оставлять это дитя Вельзевула в своей квартире. Но с каждым разом она возвращалась в целое жилище. Иногда даже ее квартира становилась чуть чище, чем была до этого. Вообще было неожиданно осознавать, что шестилетний ребенок обладает большим количеством бытовых навыков, чем его тридцатидвухлетняя мать. Со временем выяснилось, что у Райден была даже не одна, а несколько домработниц, которые убирались, стирали, гладили и готовили посменно, пока хозяйки нет в квартире. Но теперь Эи жила у Мико, а пускать целый штат прислуги к себе Яэ была не готова. Поэтому, им втроем пришлось как-то распределить между собой домашние обязанности. — Что же, — задумчиво ответила Райден, когда Мико усадила ее напротив себя, чтобы обсудить эту важную тему, — Я могу выносить мусор по пути на работу. — Неплохо, — одобрительно кивнула Яэ. — Этого недостаточно? — с надеждой уточнила женщина. — Не-а, — покачала головой ее возлюбленная. — Хорошо, тогда я еще могу покупать продукты. И заказывать доставку готовой еды, хоть пять раз в день, — улыбнулась Эи. — Она хочет закидать тебя деньгами, это ее любимая тактика, — прошептал Куникудзуши Яэ на ухо. Не то что бы Мико была сильно против того, чтобы ее закидали деньгами. Она не могла не заметить, что во время их вынужденного совместного проживания Райден действительно стала немного внимательнее и заботливее. Она заказывала им дорогую и вкусную еду, периодически оставляла для Яэ маленькие подарочки то тут, то там. К примеру, новый крем для лица в ванной или брендовые пушистые тапочки в спальне. Заметила, что у Мико давно сломан один из выключателей и сама его починила. “Там просто проводок, который передает электричество, немного отошел”, — сказала женщина с улыбкой. Еще Мико неожиданно заметила, что у нее появилась подписка даже не на один, а сразу на пять разных стриминговых сервисов с фильмами и сериалами. Еще и семейный аккаунт. Смотрели они по вечерам документалки про маньяков. Это был не выбор Яэ, но вот Эи с Куникудзуши с большим интересом смотрели тру крайм, а потом еще обсуждали, как люди вырастают в монстров. Энурез, жестокость к животным и пиромания — вот, оказывается, главные признаки психопатов, которые проявляются еще в детстве. Мико с большим облегчением заметила, что у сына Эи нет ни одного. Хотя, то, что этим двоим было настолько интересно смотреть передачи про расследования жестоких убийств о многом говорило. — Вот поэтому нельзя общаться с незнакомцами, — часто говорила Эи при просмотре очередной биографии какого-нибудь педофила. — Так когда ты начинаешь общаться с незнакомцами, они же становятся знакомыми, — нашел логическую дыру в ее рассуждениях Куни. Он вообще был умным мальчиком. Мико думала, что ему в этом очень повезло, потому что если бы ему пришлось просить помощи у Эи с уроками, то это обернулось бы целой кучей травм, физических и ментальных. К счастью, он прекрасно усваивал школьную программу, кроме вещей, которые сам нарекал бесполезными. Поделку к приходу весны так никто и не сделал. У них троих даже появились совместные ритуалы и традиции. Яэ заметила, что одной из вещей первой необходимости, которую Эи с сыном привезли со своей квартиры, был чайный сервиз. Поэтому, теперь они каждый вечер пили вместе чай. Нет, не из этого набора. Тот был подарен каким-то важным послом из Ли Юэ прабабушке Эи лет сто назад, следовательно, пить из него запрещалось категорически. Приходилось использовать обычные кружки, зато каждый день они пробовали новые виды чая и обсуждали, у кого что произошло за день. — Хеврия уволилась, — вздохнула как-то раз Эи после тяжелого рабочего дня. — Это которая работала с Гуй Чжун и Чжун Ли? — Мико судорожно перебирала в голове имена коллег Эи, чтобы вспомнить, что это еще за Хеврия такая и нужно ли радоваться ее увольнению или, наоборот, расстроиться. — Да, — кивнула Эи, — Написала заявление по собственному после того случая с Аль-Ахмаром. — Так она же была ни при чем? — уточнила Мико. — Некоторые люди даже стресс свидетеля не выдерживают, — пожала плечами Эи, — Гуй Чжун и Чжун Ли как-нибудь без нее справятся, у них в отделе куча людей. Кстати, мы с Венти думаем, что Гуй Чжун скоро снова уйдет в декрет. Но это только теория. — Уже не теория, — неожиданно подал голос Куникудзуши. — Ты откуда знаешь больше меня? — с недоверием спросила Райден. — Сяо сказал Итэру, Итэр сказал Люмин, Люмин сказала Моне, Мона сказала Альбедо, а он мне. Но я бы не сильно доверял Итэру и Люмин. Они до сих пор всем врут, что их кошка Паймон говорящая. Им не сразу удалось достигнуть спокойствия. Первые несколько дней было очень тяжело, особенно с Куникудзуши. Совсем несладко пришлось в первую ночь, когда мальчику сообщили радостную новость, что ему придется спать у Мико на диване. Эи пришлось полночи пресекать его капризы и доказывать, что это всего на месяц, пока у них дома не закончится ремонт, что у нее нет времени искать им съемную квартиру, тем более, что жилье хоть немного похожее на их собственное обойдется ужасно дорого. Мико в это время сидела в своей спальне и старательно игнорировала всплывший где-то в подсознании вывод, что все ссоры матери и сына проходят примерно по одному сценарию. Один пытается отстоять свои интересы и границы, проявляя характер не по возрасту, вторая это своеволие пресекает на корню. Потом идут обоюдные крики, потом детские всхлипы, потом молчание. Последнее, на самом деле, было самым неприятным. Яэ это даже казалось жестоким. В какой-то момент Эи просто начинала игнорировать собственного ребенка, делая вид, будто сына для нее не существует. Тот мог плакать, злиться, агрессировать в сторону матери, молчать в ответ, просить у нее прощения (не всегда понятно за что, просто просить), пытаться выстроить диалог, но любые действия разбивались об стену игнорирования. Правильных вариантов поведения, способных исправить ситуацию и заставить мать просто взглянуть ему в глаза, не существовало. При этом, заботиться о сыне она не переставала. Могла со спокойным видом приносить ему чай, покупать то, что он просил. На следующий день после того скандала Эи молча привезла из их квартиры несколько коробок с его вещами, в том числе с любимыми игрушками, приставкой, которую сама же подключила, но когда Куникудзуши ее поблагодарил и попытался обнять, она сделала вид, что перед ней пустое место и просто ушла заниматься своими делами в другую комнату. Мико это немного пугало, но на следующий день Эи снова говорила с сыном как ни в чем не бывало. Тот тоже делал вид, что ничего не произошло и что последние два дня не провел в перманентном ощущении дикой смеси из грусти, обиды, тревожности и злости. В остальном им втроем жилось вполне комфортно. Да, гостиная Мико была забита роботами. Но у нее появились люди, с которыми она вечерами пьет чай, смотрит телевизор, ругается по поводу немытой посуды, готовит еду. Теперь, оказываясь в супермаркете, Мико думала, что может понравиться ее девушке и Куникудзуши. Она выучила, у кого какие любимые десерты, с каким вкусом лучше покупать заварку. Еще она держала в голове, что скоро день рождения Руккхадеваты, а значит, им троим придется пойти за подарком в ближайшие выходные. Еще надо будет заглянуть в детский отдел, ведь, как оказалось, если у твоего друга есть ребенок, то ему тоже надо делать подарки. Три месяца назад Мико бы не подумала, что вся эта информация ей пригодится.

***

— А можно я сам куплю подарок Нахиде? — спросил Куникудзуши у матери, пока они ходили по торговому центру. — Да, конечно, — кивнула Эи, — Погоди, а откуда у тебя деньги? — Спасибо, мамочка! — сказал мальчик самым ангельским голосом, который только смог выдавить и убежал куда-то в сторону магазина игрушек. Мико делала вид, что ей невероятно интересно рассматривать витрину масс-маркетного бутика. Не говорить же Эи, сколько раз они вдвоем вместо нормальной еды объедались вредной и сколько денег на этом сэкономили. — Ладно, я просто порадуюсь, что он проявляет заботу, — вздохнула Эи. Свою заботу о Руккхадевате они решили выразить с помощью робота-пылесоса. Долго выбирали, советовались по телефону с Томой и пришли к выводу, что после выхода из декрета такой подарок самое то. Еще рассматривали растения, Эи и Куникудзуши это очень долго обсуждали, но пришли к выводу, что у Руккхи в квартире цветов и без них предостаточно. У Мико после этой информации, конечно, сложилась определенная картина в голове, но увиденное превзошло ожидание. Квартира больше смахивала на теплицу. Зелень встречала в прихожей, разрасталась в гостиной, столовой и на кухне. Наверное, в спальнях было еще больше горшков, если не целые сады. Казалось, что в какой-то момент у хозяйки квартиры просто закончились горизонтальные поверхности, поэтому озеленению подверглись еще и стены с потолками. — У тебя здесь так необычно, — протянула Мико, но это максимум, который она смогла выдать, обедая под стеклянным куполом. Нет, у этой женщины буквально в квартире был стеклянный купол, как в настоящей оранжерее. Прямо в столовой, по которой разливался солнечный свет, еще сильнее подчеркивая обилие зелени в комнате. Яэ еще удивлялась, что загородный дом Венти больше похож на средневековое поместье, а Эи держит в квартире доспехи и катаны. — Спасибо, — посмеялась Руккхадевата, — Я очень долго искала квартиру на последнем этаже со стеклянной крышей. У меня к тому же был критерий экологичности, тяжело найти жилье, ради которого не застроили какой-нибудь лес или парк. Еще перед званым обедом она интересовалась у Эи, не вегетарианка ли ее новая девушка. Мико была рада, что она никак не ограничивает себя в еде, ведь прямо сейчас ей выдалась возможность наесться цыпленком в тандыре, креветками карри, самосой, а на десерт там вроде должна быть пахлава. Яэ старалась сдерживать себя и случайно не смести все до прихода остальных гостей. Пока за столом собрались она, Эи, Руккхадевата и Гуй Чжун. Сяо с Нахидой и Куникудзуши стратегически отправили в другую комнату, пока идут взрослые разговоры. — А когда Чжун Ли с Венти прилетают? — спросила Эи, подливая вина в бокал Гуй Чжун. — Ой, спасибо, но я сегодня не пью, — Гуй Чжун проверку не прошла, — У них вроде сейчас должен быть вылет, значит, в городе они будут часа через два. — Я так ценю, что они придут даже несмотря на свою командировку, — сказала Руккхадевата, — Особенно учитывая, каким тяжелым будет этот перелет. — Перелет в два часа будет тяжелым? — удивилась Мико. — Да, потому что кое у кого ужасная аэрофобия, — ответила Эи.

***

За окном иллюминатора расстилался пустынный пейзаж, а где-то вдалеке виднелись небоскребы города Аару. Подумать только, всего сто лет назад здесь не было ничего, кроме песка и маленькой деревни пустынного народа. Все бы так и оставалось, если бы в какой-то момент здесь не обнаружили нефть. Под умелым управлением местных уполномоченных деревушка разрослась до размеров мегаполиса за один короткий век. Процветающая экономика, потоки денег и репутация высокотехнологического оазиса посреди пустыни сделала Аару одним из самых быстроразвивающихся городов Тейвата. Так бы и было, если бы не форс-мажор, случившийся с Аль-Ахмаром. Да, архонты заседали в Селестии, но каждый так или иначе отвечал за свой клочок земли. После принудительного увольнения Аль-Ахмара граждане Аару и локальные чиновники были очень встревожены, но Небесный порядок уверял всех, что настоящих поводов для беспокойства у них нет. Они вообще много чего обнадеживающего говорили и использовали других, чтобы доносить свои исключительно благие для сохранения всеобщего мира намерения. Венти и Чжун Ли провели последние два дня на встречах с местными уполномоченными и представителями бизнеса, устроили пресс-конференцию, раздали интервью локальным политическим каналам и изданиям. Все, лишь бы убедить граждан, насколько правильным решением было отобрать власть у человека, устроившего утечку секретной правительственной информации. На самом деле, эти два архонта были идеальной командой для переговоров. Эи была слишком прямолинейной, Руккхадевата мягкой и чересчур близко знала Аль-Ахмара, у Фокалорс было мало опыта, а Мурата была излишне вспыльчивой. Венти же своей легкостью и раскрепощенностью уравновешивал серьезность и твердость Чжун Ли. Как результат, любые переговоры завершались успехом. Работу можно было считать выполненной, впереди перелет домой, день рождения старой подруги и родные лица близких. Один ньюанс — это был перелет. — Можно я возьму тебя за руку? — нервно спросил Венти, сверля глазами табло “пристегните привязные ремни”. — Тебе настолько страшно? — поинтересовался Чжун Ли, отрываясь от книги, которую собрался читать весь полет. — Ну да, чего же страшного в подъеме на десять километров в небо в этом ненадежном куске металла, — иронизировал Венти, тревожно постукивая пальцами по подлокотнику. — Ну мы же не на драконе летим, — усмехнулся его коллега. — Лучше бы на драконе. Это хотя бы живое существо, у которого есть разум и чувство самосохранения. — У пилотов тоже наверняка есть разум. — А что они смогут сделать, если потеряют управление этой бандуриной? — Не бойся, я тебя защищу, — сказал Чжун Ли, поправил очки для чтения и снова уткнулся в книгу. Как именно он планировал защищать друга от крушения самолета мужчина решил не пояснять. Венти отчаянно вцепился в подлокотники кресел и все время, что они взлетали, не прекращал молиться, хотя верующим человеком никогда не был. Кажется, он успел обратиться к Астарот, Баал, Буер, Мораксу. Чжун Ли даже удивился количеству религий, которые уживались в их мире. Другу он сочувствовал, но понятия не имел, как можно ему помочь. Все совместные перелеты с Венти проходили по одному сценарию. Он страдал от ужасной аэрофобии, окружающие пытались успокоить его как могли, но фобия на то и является иррациональным страхом, что не поддается никаким разумным аргументам. — Руккха сделала тебе ту успокоительную настойку? — спросил Чжун Ли. — Сделала, я ее уже всю выпил, — сквозь зубы ответил Венти, еще и не переводя взгляда на собеседника. Как будто глядя в одну точку он силой мысли удерживал самолет от крушения. — Она же сказала не больше ста миллилитров за раз, — напомнил мужчина. — Мне ее настойка все равно не помогает, — отмахнулся Венти, — Слишком мало градусов. Через пару минут табло с предупреждением пристегнуть ремни погасло, по громкой связи прозвучал командир судна, сообщивший, что пассажиры могут спокойно перемещаться по салону, а вскоре им предложат еду и напитки. Ремень Венти, конечно, не расстегнул, а еще вцепился в рукав Чжун Ли, когда тот вознамерился отлучиться в уборную. — Ты бросишь меня здесь умирать? — Хватит говорить глупости, — вздохнул Чжун Ли, — Если тебя это успокоит, то в случае авиакатастрофы я умру одновременно с тобой, еще и в туалете. Мысль о такой смерти одного из самых серьезных людей, кого Венти в принципе знал, его очень позабавила. Он даже едва сдержал смешок и отпустил друга. Всего на долю секунды тревога прошла, но вернулась, как только Венти перевел взгляд в окно. Он поспешно закрыл шторку и заметил улыбчивую стюардессу, готовую его обслужить. Они летели бизнес-классом, хоть это и была необязательная статья служебных расходов, но свои плюсы в особом положении были. — Здравствуйте, вы желаете курицу или говядину? — спросила девушка. — Алкоголь. — А что конкретно? — растерянно уточнила стюардесса, впервые столкнувшись с пассажиром, который отказался от еды. — Все, что у вас есть. — Есть пиво, вино, виски, коньяк… — Все.

***

Иногда Эи была уверена, что ее ребенка кто-то подменял. Или, может быть, у него была припасена какая-то другая личность для особых случаев? Вот, например, как сейчас, когда трехлетняя Нахида разрисовывала ему лицо красками для аквагрима, а он покорно терпел все ее манипуляции. — Теперь ты похож на котенка! — воскликнула девочка, захлопав в ладоши. — Спасибо, — кивнул Куникудзуши, когда она протянула ему пластиковое розовое зеркальце. В целом, получилось действительно похоже. Она пальцами разрисовала ему лицо черными и белыми красками, подрисовала усы. Да, вышло немного неаккуратно, но для первого раза вполне неплохо. И вообще, это творчество Нахиды, ей виднее. — Очень похоже, — улыбнулся Куникудзуши, — Кажется, скоро твоя мама достанет торт. Давай наперегонки до столовой? — Давай! — воскликнула Нахида и умчалась из комнаты. — А ты чего не бежишь? — спросил Сяо, который все это время сидел на кровати Нахиды. У него лицо было тоже разрисовано, только вот он сам взялся за краски и теперь был больше похож на какого-то демона. — Хочу дать ей выиграть. Честно говоря, он во всех играх поддавался Нахиде. Ему просто было неприятно видеть ее слезы и разочарование, поэтому он всегда давал ей выиграть. К тому же, Нахиду все называли развитым не по годам ребенком и проигрывать было совсем не обидно. Наоборот, было приятно видеть, как она радуется и улыбается. Куникудзуши плохо помнил, как именно они с Нахидой познакомились, но у них дома были фотографии с того дня. Они датировались трехлетней давностью. Там был он, его мама, папа, ведь он тогда еще жил с ними, дядя Чжун Ли и тетя Гуй Чжун, Сяо и дядя Венти с бутылкой шампанского. А еще Руккхадевата с зеленым свертком, больше похожим на капусту. Возможно, он в свои три года не был умнее своих лет, в отличие от Нахиды, потому что усердно задавал Эи вопрос, зачем им идти знакомиться с младенцем, он же все равно ничего не поймет. Внятных ответов он не получил, только крайне настойчивую, в стиле Райден, просьбу не говорить в гостях таких глупостей. Она вообще в тот день была на нервах, потому что считала, что ее сын не может держать язык за зубами и все время ее позорит. Это тоже вызывало диссонанс в его голове, ведь если люди обижаются на то, что он говорит, разве это не их проблема? Про капусту он все же сказал, но Руккхадевата, в отличие от его матери, не стала никого пристыжать, а посмеялась и погладила его по голове. А потом сказала, что новорожденные действительно чем-то похожи на овощи, только ей на ум приходит скорее сравнение с кабачком. Дядя Венти в этот момент вставил, что он в детстве был похож скорее на виноград, а с возрастом забродил. Где именно бродил дядя Венти никто не объяснил, но все взрослые смеялись. Потом тетя Руккха предложила ему подержать Нахиду, а Эи сразу встревожилась. Куникудзуши оглянуться не успел, как ему под предостережения его матери всучили зеленый сверток и оттуда на него огромными зелеными глазами впервые посмотрела Нахида. Эмоции были смешанные, с одной стороны, было очень интересно, с другой, немного страшно. На этом воспоминания обрывались. После того дня они с мамой довольно часто бывали в гостях у тети Руккхи с Нахидой. Еще они виделись в парках, во время походов в рестораны и вылазок в загородный дом дяди Венти. Нахида любила ягодный морс, орехи, играть в классики и слушать истории, а еще рассказывать о своих снах. Она очень рано научилась читать и писать (ее вообще все взрослые считали вундеркиндом), поэтому, пока они не виделись Нахида записывала свои сны, а потом давала Куникудзуши почитать. Он в ответ рассказывал ей о школе, что вызывало у нее просто неисчерпаемый интерес. Ей не терпелось пойти учиться и школа представлялась ей каким-то волшебным местом, а Сяо с Куникудзуши невероятными везунчиками. Не хотелось ее расстраивать напоминаем о том, что ей еще три года откисать в детском саду. Впрочем, наверное, она и сама знала. Когда Сяо с Куникудзуши зашли в столовую там неожиданно никого не оказалось. Они переглянулись и поняли, что гул взрослых голосов разносится из коридора, поэтому решили поскорее проверить. — Моя бесплатная пробная подписка на родительство! — воскликнул Венти, едва их увидел. Он упал на колени, раскрыв для мальчиков свои объятия, но те почему-то не разделяли его энтузиазм. Наверное, дело было в хмурых лицах всех остальных взрослых. — Ты назвал моего сына бесплатным пробником?! — яростно спросила Эи. — Не слушай его, — отмахнулся Чжун Ли, — У него как обычно случился приступ паники в самолете, я отошел, а в нем уже сорок градусов. — Моя настойка не помогла от тревоги? — расстроенно спросила Руккхадевата, держащая Нахиду на руках. — Нет, но я ее всю выпил, — гордо признался Венти, все так же стоя на коленях. — Ее же нельзя мешать с алкоголем! — в панике воскликнула Руккхадевата, поставила Нахиду на пол, а сама поспешила поднять Венти, — Так, дорогой, я сейчас даю тебе средство от интоксикации и укладываю спать… — Блин, Руккха, — сказал Венти, опираясь на подругу, — Ты такая хорошая мама… Когда все вернулись обратно в столовую и Руккхадевата со спокойной душой вынесла из кухни большой торт, а затем стала разливать всем чай, Куникудзуши все сидел и думал о той фразе дяди Венти. Не о том, что они с Сяо были для него пробником детей. Хотя, об этом тоже. В отличие от Эи, он не увидел в этом ничего обидного. Наверное, потому что он был бы не против иметь такого родителя как дядя Венти. Он ко всему относится так легко, всегда веселится и шутит. С ним интересно играть, а еще, Куникудзуши не знал как это правильно объяснить, но рядом с этим человеком он чувствовал себя очень свободно. Чжун Ли и Гуй Чжун казались строгими родителями, но Сяо безмерно восхищался своим отцом и не простил бы никого, кто скажет о нем что-то плохое. Каждый раз, когда в школе просили выбрать человека, на которого они хотят быть похожи, Сяо рассказывал о Чжун Ли. Когда Венти назвал Руккхадевату хорошей мамой, Куникудзуши мысленно согласился. Он заметил это еще с первых месяцев жизни Нахиды. Когда они с Эи приходили в гости он наблюдал, с каким количеством ласки и любви подруга его матери относится к своему ребенку. Было даже немного завидно. Руккхадевата хвалила дочь даже за самые маленькие успехи — за корявые рисунки, неловкие танцы и прочитанные книжки. Когда его результаты были недостаточно хороши, Эи в открытую указывала на то, что он, должно быть приложил недостаточно усилий. Хвалила она сына при этом крайне редко, когда считала, что он это по-настоящему заслужил. Иногда он даже сомневался, что мама его любит и казалось, что он ей вообще не особо-то нужен. Наверное, если однажды они с Эи так разругаются, что он решит сбежать, то первым делом он отправится сюда. В эту квартиру, полную зелени. Несмотря на то, что Эи вроде подкладывала ему торт в тарелку, наливала чай, спрашивала, не устал ли он и не хочется ли ему домой, он на нее все еще злился. Как раз потому, что ему очень хотелось домой. Не в квартиру Мико, где он вообще чувствовал себя лишним, а в свою собственную. Подумав об этом, он бросил взгляд на пассию матери, сидевшую напротив за столом. Она очень хвалила торт и улыбалась Руккхадевате. Она со всеми такая милая? А вдруг это лицемерие? Он попривык к Мико, но иногда не отпускало чувство, что на самом деле ей глубоко наплевать на него, на тетю Руккху, дядю Венти и остальных. Она улыбается только потому, что это близкие его матери. Конечно, от Мико была определенная выгода. Она разрешала ему не пристегиваться в машине, ездить на переднем сидении, есть вредную еду, помогла снять родительский контроль с гаджетов, но она ведь все это делала, чтобы он не мешал ей проводить время с Эи. От мысли о том, как именно они проводят время, у Куникудзуши торт чуть обратно не полез.

***

Мико уже научилась улавливать тревожные сигналы в поведении двух людей, которые неожиданно заняли собой большую часть ее жизни. Когда Эи объявила, что им пора уходить и поблагодарила Руккхадевату за гостеприимство, у Куникудзуши аж глаза заблестели. Он быстро проглотил разочарование и так долго обнимался на прощание с Нахидой, что Райден пришлось его поторопить и напомнить, что завтра вообще-то в школу. Мальчик огрызнулся, что Сяо завтра тоже в школу, но он с родителями остается в гостях. Все окружающие предпочли проигнорировать тон претензии, а Руккхадевата и вовсе пыталась спасти положение тем, что упорно предлагала подруге забрать с собой пару кусочков праздничного торта. Райден это отвлекло и им удалось избежать скандала в чужой прихожей. Наверное, негатив бы плохо повлиял на все местные растения. — Ты очень мило общался с этой малышкой Нахидой, — заметила Мико, когда они заходили в ее квартиру после поездки в напряженном молчании, — Ты был бы хорошим старшим братом. Куникудзуши от этого комментария неожиданно покраснел, как будто Яэ выдала его страшную тайну. Заметив свои порозовевшие щеки в зеркале прихожей, он смутился еще больше и постарался в сторону Мико вообще не смотреть, делая вид, что ничего не слышал. — Боже упаси, — усмехнулась Эи, — Ни за что бы не стала рожать второго ребенка. — Тебе и первого не стоило, — не сдержался Куникудзуши. У Мико в голове пронеслись все возможные ругательства. Они ведь могли спокойно приехать домой, попить чай с тортом, обсудить наряд Гуй Чжун (у этой женщины скоро будет второй ребенок, почему она выглядит как подросток?) и лечь спать. Ну, Куни бы лег спать, а у Мико с Эи нашлись бы занятия поинтереснее. Теперь все эти радужные перспективы разбились вдребезги, а за окном, кажется, разразился гром и молния. — Что ты сказал? — переспросила Эи, едва сдерживая эмоции. — То и сказал, — пояснил Куникудзуши, заглядывая матери прямо в глаза, — Тебе и первый твой ребенок особо не был нужен. Констатировав этот, как ему казалось, факт, мальчик развернулся и пропал где-то в гостиной. Райден осталась стоять как громом пораженная. Сын часто ей дерзил, но раньше это касалось его нежелания делать уроки или прибираться в своей комнате. Никогда еще он так открыто не обвинял ее в том, что она не справляется с материнством. — Я уверена, что он ничего такого не имел ввиду, дорогая, — Мико мягко кладет руку на плечо Эи, — Давай посидим на кухне, я заварю чаю… — Нет, погоди, — Райден дергается и срывается в гостиную вслед за сыном, — Я не поняла, ты совсем страх потерял?! Как можно быть настолько неблагодарным?! — А за что мне тебя благодарить? — поинтересовался Куникудзуши, сложив руки на груди. — За все это?! — Эи руками указала на притащенную из их квартиры игровую приставку и целую кучу игрушек, занимающую половину гостиной Мико, на самом деле, это была лишь малая часть всего, что она дарила сыну, — Ты хоть понимаешь, сколько денег я трачу на тебя, твои капризы, твоих учителей? Тебе три няни сопли подтирали, когда я вышла на работу! — А ты сама бы не справилась с подтиранием соплей? — задал еще один вопрос мальчик. — Нет, — резко качает головой Эи, — Потому что мне надо было работать. Ты хоть понимаешь, каким трудом мне достается все, что у нас есть? — Она тоже досталась тебе с трудом или просто прыгнула на тебя, когда узнала, что ты архонт? — Куникудзуши кивнул в сторону Мико. Яэ этого и боялась последние три месяца. Разве у них не все наладилось? Кажется, детское доверие вещь шаткая и его не купить играми в поддавки. — С тех пор как она появилась, ты забила на меня еще больший хер, чем до этого, — заключил ребенок. — Во-первых, следи за языком, — Эи садится рядом с Куникудзуши на диван и мальчик дергается, будто хочет отодвинуться подальше, но одного взгляда матери хватает, чтобы он оцепенел, — Во-вторых, я поняла, что ты, кажется, абсолютно не заслужил ничего хорошего, из того, что для тебя делают. С завтрашнего дня в школу и из школы ездишь на автобусе, сам разбирайся как и на каком, еду себе готовить будешь сам, можешь забыть о любых своих прихотях. Ничего у меня не проси. — Не легче просто сразу сдать меня в детдом? — Куникудзуши сам удивлялся, откуда в нем столько бравады, раньше любое грубое слово со стороны матери мгновенно выводило его на слезы. — У детей из детдома чувства благодарности будет побольше, — бросила Эи, — Может и сдам, у тебя все равно никакого чувства родства, и возьму себе кого-нибудь поприятнее. Этой колкостью Райден решила закончить разговор. Она бровью не повела, услышав позади себя тихие всхлипы. Кажется, запал у ее сына закончился и самоуверенности на открытое противостояние матери у него не хватило. Особенно после последней ее фразы. — Ты что, просто уйдешь? — шепотом спросила Мико, преграждая своей девушке выход из гостиной. — Что еще мне сделать? — с недоумением поинтересовалась Эи. — Ты только что прямо сказала своему шестилетнему сыну, что он тебе не нужен, — Мико не думала, что ей придется объяснять очевидное, — Посмотри на него. Эи оборачивается, чтобы увидеть как Куникудзуши обнимает коленки. Его трясло как осиновый листочек, а тонкие губы были плотно сжаты, чтобы случайно не зарыдать вслух. Слезы в итоге все равно катятся из его огромных синих глаз и на всякий случай он зажимает себе рот рукой. От этой картины у Эи сжимается сердце. Она что, сама только что довела своего единственного сына до такого? Она сама всем говорила, какой он у нее на самом деле добрый, хрупкий и нежный мальчик, когда оправдывала его проступки. И сейчас сама же воспользовалась его слабостью? — Сынок, прости, я не имела ввиду… — Отстань от меня! Эи попыталась присесть рядом с сыном и положить руку ему на плечо, но ее грубо и достаточно сильно оттолкнули. Ей было больно. На всех уровнях. Еще больше удивило, сколько эмоций только что вырвалось из такого маленького человека. Давно это в нем? — Мне с тобой тоже все понятно! — воскликнул мальчик, глотая слезы, — Я тебе не нужен, ты меня не хотела, но вот он я, извини, что мешаю тебе жить душа в душу с Мико! Завтра я куда-нибудь исчезну, а ты меня забудешь и будешь жить счастливо! Эи вздыхает после очередного потока криков. У мальчика пару раз сбивалось дыхание от плача, но все, что было у него в голове, он высказал и уткнулся лицом в колени, лишь бы ее не видеть. Райден опустила взгляд, встала с дивана и быстро вышла из комнаты. Мико не успела снова ее остановить. Она посмотрела на Куникудзуши, на Эи, скрывшуюся где-то в их спальне, на бумажный пакет с тортом, который им радостно всучила Руккхадевата. — А ты меня спросил, буду ли я без тебя жить счастливо? — Мико тихо присаживается на кресло и ставит пакет на журнальный столик. — Что? — Куникудзуши недоверчиво поднимает заплаканные глаза и вопрос Яэ поначалу кажется ему какой-то издевкой. — У меня не так много друзей, — вздыхает девушка, — Мне бы очень не хватало наших совместных поездок в школу и домой, обедов и по сплетням первого “А” класса я буду скучать, если ты куда-нибудь уйдешь. — Ты ее слышала, — обиженно бросает Куникудзуши, — Она хочет, чтобы я теперь ездил в школу на автобусе, наверное, чтобы меня там раздавили или я разбился в автокатастрофе. — У вас обоих очень странное представление об автобусах, — замечает Мико, — Я вот всю жизнь в школу ездила на автобусе и ничего страшного не случилось, выросла нормальной. — Ты уверена? — мальчик не может сдержаться, чтобы не отпустить колкость. — Ладно, не совсем, — закатывает глаза девушка, — Я поговорю с твоей мамой, уверена, она остынет и… — Она четко дала понять, что я ей не нужен, — дрожащим голосом напоминает мальчик и это осознание вызывает новый неконтролируемый поток слез. План отвлечь мальчика разговором не сработал. Мико остается наедине с плачущим ребенком и под его всхлипы пытается понять, что ей делать дальше. В этот момент они оба вздрагивают, потому что в комнату залетает Райден и с громким стуком ставит на журнальный стол какую-то коробку. Это не ее ли Эи спасла из пожара вместе с древней катаной? Куникудзуши еще в самом начале жаловался, что мать не подумала обо всех его игрушках, но первым делом вытащила какую-то коробку с хламом. — Это что? — со злобой спросил мальчик, снова увидев мать. — Это доказательства того, как сильно ты мне нужен, — выдает Эи, судорожно роется в коробке и достает оттуда лист бумаги, — Вот, это ты. — Это белое пятно, — скептически отвечает мальчик. Мико приглядывается и действительно видит на снимке белое пятно. К нему прикреплен еще один документ. Райден Эи, возраст — 26 лет, срок — 12 недель. Вверху заголовок — протокол скринингового ультразвукового исследования в 10-14 недель беременности. — Носовая кость визуализируется, — прочитал вслух Куникудзуши одну из строчек, — Это что значит? Что у меня есть нос? — Не только, — Эи усмехается и пальцем нажимает сыну на нос, — Это узи, на котором я впервые тебя увидела. И поняла, что ты мне очень нужен. Куникудзуши все еще смотрит на мать с большой опаской, но берет снимок у нее из рук и долго рассматривает. Он действительно был вот этим пятном? — А вот это было у тебя на руке, — Эи вытаскивает из коробки бирку, которую обычно выдают всем новорожденным. — А почему здесь твое имя? — спрашивает мальчик, крутя в руках крошечный клочок бумаги. — Потому что я твоя мама, — отвечает Эи, а потом указывает на графы с ростом и весом, — Смотри, каким ты был крошечным. — А что такое шкала Апгар и почему у меня пять из десяти? — интересуется Куникудзуши, — Это что, моя первая недостаточно хорошая оценка? — Нет-нет, — заверила Эи, — Это просто означает… что тебе нужна была медицинская помощь после рождения. — Точно, — говорит мальчик, как будто мать напомнила ему о чем-то, что он старательно пытался забыть. Райден улавливает в его голосе нотки досады со смирением. Она снова аккуратно кладет руку ему на плечо, в этот раз он позволяет, гладит сына, утыкается ему в макушку и что-то шепчет. Мико не удается расслышать что именно, до нее доносится лишь: “Это не твоя вина, скорее уж моя”. — Здесь еще одеяльце, в котором мы забирали тебя из больницы, — Эи достает детское одеяло из шерсти, пока она вытаскивает его, из складок вываливается полароид. Снимок вызывает у Куникудзуши больший интерес. На нем Эи с фиолетовым свертком, рядом Венти, Чжун Ли, Руккхадевата и Сасаюри. На фоне заснеженное здание больницы, увешанное новогодними украшениями. Все на снимке выглядели замерзшими, но счастливыми. Все смотрели в камеру и только Райден заглядывала в лицо младенцу, которого держала на руках. — Твое первое фото, — отметила женщина. — Дядя Венти красил волосы в зеленый? — удивленно спросил Куни. — Было и такое. — А можно я покажу это Сяо? — мальчик едва сдерживал смех, — Ему понравится. Эи коротко кивает, гладит сына по голове и надеется, что Венти ей потом не предъявит за разрушение авторитета. Хотя, он, кажется, сам прилагал все усилия, чтобы названные племянники не воспринимали его слишком серьезно, но это только подстегнуло уважение с их стороны. — О, это я помню! — загорается Куникудзуши, когда мать достает из коробки следующий памятный предмет. — Конечно, помнишь, это же была твоя любимая игрушка, — говорит Эи. — Выглядит по-королевски, — замечает Мико, пока мальчик вертит в руках фиолетовую с золотым погремушку. Она переливается, блестит и издает треск. — Как-то раз потеряли ее дома у Руккхи, — вспоминает Эи, — Пришлось чуть ли не всю квартиру перевернуть, еще чуть-чуть и растения из горшков бы повыкапывали, лишь бы кое-кто не плакал. Мальчик поднимает лицо и смотри на Эи. Та робким движением проводит пальцами по еще не высохшим дорожкам слез, стараясь как можно деликатнее стереть их с его нежных щек. — О, это я тоже помню, — говорит Куникудзуши, тянется к коробке и достает оттуда тряпичную куклу, — Мы ее вместе делали. — Ну, делал в основном ты, а я смотрела, чтобы ты себе пальцы не исколол. В итоге исколола я, — отвечает Эи с легким чувством стыда, — Ты мой талантливый мальчик. Райден становится тяжело сдерживаться и она сажает сына на колени, заключая его в объятие. Целует в обе щеки, нос, подбородок, шею, как будто хочет перекрыть любовью каждую слезинку, которую ребенок пролил по ее вине. — Мам, мне щекотно, перестань, — говорит Куникудзуши, но не очень активно сопротивляется. — Прости, — шепчет Эи, — За все прости, пожалуйста. Ты самый нужный мне человек. Я никогда и никому тебя не отдам, никуда не отпущу. После последней фразы Райден ловит взгляд Мико, которая мысленно ей пытается сказать, что это уже перебор. Вот ведь женщину шатает от отторжения до гиперопеки. — Ну, если ты, конечно, сам не захочешь однажды куда-нибудь уйти, — поправляет себя Эи. — Пока не хочу, — отвечает Куни куда-то ей в ключицу. — Ну что, поплакали, теперь давайте попьем чай с тортом? — нетерпеливо говорит Мико, подхватывает пакет с десертом со столика и, качнув бедрами, уходит ставить чайник.