falling like the stars

Рождественские каникулы дают Тони гораздо больше возможностей скучать по Стиву, чем каникулы в День благодарения. Тони проводит как можно больше времени с семьей и Пеппер, но все равно остаются длинные промежутки, когда он думает только о Стиве. Они переписываются так часто, как только Тони может позволить, чтобы никто не спрашивал, с кем он общается. Мама уже однажды застала его улыбающимся в экран телефона, но он успел переключить приложение достаточно быстро, чтобы она подумала, что он смеется над забавными постами. Вечером, когда все уже разошлись по своим спальням, он звонит Стиву из своей комнаты. У Стива уже поздний вечер, но он каждую ночь старается разговаривать с ним по телефону. — Привет, детка, — говорит Стив, отвечая на звонок в FaceTime и выглядя сонным. Сейчас в Бруклине около часа ночи, и Стив лежит на боку в кровати, подоткнув одеяло под подбородок. Тони сидит на своей кровати, прислонившись к изголовью, подтянув колени к груди. Лампа на прикроватной тумбочке освещает его спальню, в то время как Стив находится в темноте. Он улыбается, глядя на то, как Стив медленно моргает. — Привет. Как прошел день? — Хорошо. Я рассказал маме о тебе. — Правда? — Она сказала, что у меня явно кто-то есть, потому что я никогда так часто не переписывался. Не видел смысла врать ей об этом. — И что она сказала? — Стандартные мамины вещи, — говорит Стив. — Она счастлива, что я счастлив, и она хочет с тобой познакомиться. Я сказал ей, что, возможно, летом. Я имею в виду, я знаю, что мы не говорили об этом, и до этого еще несколько месяцев, но я надеялся, что ты сможешь навестить меня, и я тоже смогу навестить тебя. Тони видит, что Стив нервничает, и не может удержаться от легкого смеха, потому что у него нет причин для этого. — Расслабься, детка. Я с удовольствием познакомлюсь с твоей мамой, и я уверен, что мои родители тоже захотят с тобой познакомиться, как только узнают о твоем существовании. — Хорошо. Это — это хорошо, — улыбается Стив. — Чем ты занимался сегодня? Тони устраивается на кровати, вытянув ноги и подперев голову одной рукой. — Сегодня утром я был у Пеппер, а потом вместе с отцом поработал в лаборатории. Думаю, мы действительно достигли некоторого прогресса в работе над той штукой с чистой энергией, о которой я рассказывал тебе пару дней назад. — Да? Это здорово, милый. — Я имею в виду, она еще не закончена, но уже лучше, чем была, — говорит Тони. — А потом моя мама захотела сделать рождественское печенье, так что оно очень подгорело оказалось ужасным, но, по крайней мере, было весело. — Я могу привезти немного маминого печенья в Бостон для тебя, — смеется Стив. — О, пожалуйста, сделай это, — стонет Тони. — Я даже не могу описать, насколько они плохие, детка. В дверь спальни Тони резко стучат, а через секунду дверь открывается, и голос Баки произносит его имя. Тони вскакивает, когда Баки входит в комнату, и обменивается быстрым взглядом со Стивом, прежде чем сбросить вызов. — О, это был Стив? Ты должен был передать ему привет. Тони замирает: — Что? Нет, с чего ты взял, что это Стив? Это был Брюс. — Ты теперь называешь Брюса «деткой»? — поднимает брови Баки. — Я всех называю детками. Это моя фишка. Что-то вроде коронной фразы, понимаешь? Но это все еще на стадии тестирования, возможно, она не сохранится. — Боже мой, правда? — стонет Баки. — Ты можешь уже просто признаться? — Ч-что? Я понятия не имею, о чем ты говоришь. — Правда? — Баки кладет руки на бедра, вздернув бровь. — Нет, не знаю. Никаких идей. Я просто разговаривал с Брюсом. Занимаюсь своими делами, — говорит Тони, стараясь, чтобы его голос оставался ровным и контролируемым, хотя он чувствует, что не может дышать. — Я знаю о тебе и Стиве уже несколько месяцев, идиот, — говорит Баки, но не жестоко. Тони чувствует, как его сердце замирает. — Октябрь, верно? Тогда все и началось? Или, по крайней мере, именно тогда один из вас наконец-то что-то предпринял. — Я… как… что, — заикается Тони. Он недолго думает о том, чтобы все еще отрицать, но потом понимает, что нет причин для этого. Они все равно собирались сказать ему об этом достаточно скоро. Но он не понимает, откуда Баки вообще об этом знает и почему он не злится. — Как ты узнал? Баки подходит к нему, и Тони убирает ноги, чтобы он мог сесть на кровать. — Вы двое никогда не были слишком скрытными. Я имею в виду, как будто ты искренне думал, что у меня больше нет способности чувствовать запахи. Моя квартира пахнет тобой гораздо больше, чем должна была бы, если бы ты заходил только тогда, когда я был рядом. — Да, но мы могли бы быть просто друзьями, — говорит Тони. — Друзьями, которые иногда тусовались, когда тебя не было рядом. Баки смеется: — Тогда мне пришлось бы быть еще и слепым, — смеется Баки. — Думаешь, я не видел, как вы двое смотрели друг на друга еще до того, как все началось? Я видел Стива влюбленным только один раз, и это было не так страшно, как когда он смотрит на тебя. А я знаю тебя всю свою жизнь, Тоунс. Я знаю, как ты выглядишь, когда тебе кто-то нравится. Даже когда ты думаешь, что ведешь себя скрытно. Действительно ли это было так очевидно? Мог ли Баки действительно увидеть это до того, как кто-то из них признался в этом? Тони никогда не замечал, как Стив смотрит на него, но опять же, он был слишком озабочен тем, чтобы скрывать свои собственные чувства, чтобы замечать чувства Стива. — Почему ты ничего не сказал, если знал? — А почему ты не сказал мне, когда это началось? — спрашивает Баки, и Тони краснеет. Он смотрит вниз на свое покрывало, прослеживая глазами линии пледа, вместо того чтобы встретиться взглядом с Баки. — Я думал, ты разозлишься, — признается Тони. — Ты защищаешь меня, и в большинстве случаев это неплохо, но с этим, — Тони колеблется, не зная, как это объяснить. Сейчас это кажется таким глупым, хотя в то время все было логично. — Я не хотел никого ставить в затруднительное положение. Я не хотел, чтобы ты злился на Стива за то, что он встречается со мной, и я не хотел, чтобы Стиву пришлось выбирать между нами, и я просто — я видел так много плохих возможных результатов, что было проще просто держать это в секрете. Баки медленно кивает, затем говорит: — Сначала я был немного зол, — медленно кивает Баки. — Я думал убить Стива, но тогда мне пришлось бы просить Нат помочь мне спрятать тело, и я знаю, что она бы это сделала, но мне казалось, что втягивать ее в это слишком хлопотно. До Тони не сразу доходит, что он шутит, пока Баки не улыбается и не подталкивает его плечом. — Но потом я с этим смирился, — говорит Баки. — И да, я защищаю тебя, но только когда тебе это нужно. Тебе не нужна защита от Стива. Если уж на то пошло, Стиву может понадобиться защита от тебя, потому что ты — чертова угроза. — Ты такая задница, — потрясенно смеется Тони. — Разве я не прав? — Нет, — усмехается Тони. — Но ты все равно задница. Баки обнимает его за плечи, притягивая к себе, а Тони все еще не может понять, что ему чувствовать. Все, чего он ожидал, не произошло. Ни крика, ни гнева, ничего, что могло бы показать, что Баки хоть немного расстроен. Он не знает, как примирить эту реальность с той, которую он ожидал в течение нескольких месяцев. — Ты действительно знал все с самого начала? — спрашивает Тони. — У меня уже давно были подозрения, да. Стиву внезапно понадобилась помощь по физике, но почему-то у него все еще было домашнее задание, когда он возвращался домой после занятий с тобой. Как-то не сходилось. — Но подожди, а как же девушка, с которой ты пытался свести Стива той ночью в баре? — Кэрол — лесбиянка, Тони. Она встречается с девушкой из футбольной команды. Я пригласил ее как друга, потому что знал, что Стив все равно не будет с ней флиртовать. — Нет, что, это не… нет, — лепечет Тони. — Ты сказал, что ей и Стиву будет хорошо вместе. Ты их сводил. Ты дал ему ее номер. — Я прикалывался над тобой, — прямо говорит Баки. — О Боже, — стонет Тони, закрывая лицо руками. Он пересматривает каждый разговор, который у него был с Баки за последние пару месяцев, и каждый, о котором ему рассказал Стив. Теперь это кажется странным и очевидным. — Ты серьезно? — Я также пару раз прикалывался над Стивом. Он рассказывал об этом? — Да, рассказывал, — кивает Тони. — О том, что я от тебя что-то скрывал? — Видел бы ты его лицо, когда я это сказал. — Тебе обязательно было рассказывать ему о моей влюбленности в Капитана Америку? — Месть бывает разной, — усмехается Баки. — Поначалу было весело забавляться с вами, но потом стало скучновато. Есть так много способов заставить вас ревновать, и так много раз я видел, как Стив пытается лгать, прежде чем это надоело. — Он действительно плохой лжец. — Честно говоря, хуже некуда. Но давай не будем притворяться, что ты и сам в этом хорош. Та история с толстовкой в тот вечер в баре? Возможно, это была самая худшая отмазка для вас обоих. Он даже не вернулся домой с толстовкой. Тони требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем идет речь, затем он смеется: — Да, это была не самая лучшая работа. — Пару раз Стив говорил мне, что собирается в спортзал, но оставлял свою спортивную сумку дома. Не могу решить, лучше это было или хуже, чем когда он сказал, что не может пойти со мной на вечеринку, потому что утром у него тест. Вечеринка была в субботу вечером. Тони качает головой и вздыхает: — У нас не было ни единого шанса сохранить это в секрете, не так ли? — Не совсем, нет, — отвечает Баки. — Мне жаль, что мы не сказали тебе. — Ну, мне жаль, что ты думал, что должен скрывать это от меня. Тони не знает, что на это ответить, поэтому он вообще ничего не говорит. Он обхватывает руками плечи Баки. Облегчение разливается по венам, когда Баки обнимает его в ответ, и до него наконец-то доходит, что все в порядке. — Спасибо, что смирился с этим, — говорит Тони, когда они отстраняются. — Конечно. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И Стив тоже, — улыбается Баки. Затем его лицо становится серьезным. — Но если ты еще раз выкинешь подобное дерьмо, я оставляю за собой право придушить тебя. — Да, хорошо. Это справедливо, — смеется Тони. Он осторожно спрашивает: — Значит, у нас все в порядке? Я и ты? Ты не ненавидишь меня за это? — Чтобы я тебя возненавидел, нужно гораздо больше, чем твоя связь со Стивом, — говорит Баки, и Тони облегченно улыбается. — Хотя, если я увижу тебя в джерси «Янкиз», все будет кончено. Мы больше не сможем быть братьями. — Стив отдал мне свою толстовку «Янкиз». — Это настоящее предательство, — вздыхает Баки. Они сидят вместе еще некоторое время, пока сердцебиение Тони замедляется до нормального. Теперь ему легче дышать, не обремененному грузом секретов и лжи. Он думает о том, скольких вещей можно было бы избежать, если бы ему хватило смелости признаться раньше, но он не может заставить себя сожалеть о последних нескольких месяцах. Некоторые из его лучших воспоминаний связаны с тайными моментами, и он не променял бы их ни на что. Баки взъерошивает свои волосы, поднимаясь с кровати. Перед тем как дойти до двери, он оглядывается через плечо и говорит: — Тебе лучше перезвонить своему парню, пока у него не случился сердечный приступ. — О, черт.