Приоритет пользователя - высший

      — Братик Цинхуа!       Налепив наименее отвратительную улыбку, Цинхуа беззвучно вздохнул и обернулся.       Улыбчивый Чжу-гэ бежал следом и на ходу размахивал каким-то свертком, при виде которого у Цинхуа противно заныл живот.       Сбегать по кустам от малыша Мин Фаня было куда проще, чем от этого преданного ретривера, которому пора бы намордник прикупить!       И Чжу наконец догнал Цинхуа и сунул сверток ему в руки. Улыбка, давно выползшая за пределы лица, уже дошла до ушей.       — Братец, старшие ученицы с утра пробовали приготовить печенье по новому рецепту. Я принес тебе немного!       — Лучше бы ты мне листьев салата принес, — мрачно пробормотал Цинхуа и принюхался. Пахло от свертка одуряюще. — Или сельдерея какого…       — Никакого сельдерея, — строго оборвал его Чжу-гэ и ткнул пальцем в щеку, которая его же стараниями становилась все толще. Щека немедленно прикрыла глаз, и Цинхуа ощутил себя беспомощным хомячком в руках нерадивого хозяина. — Овощей и на обеде достаточно. Детей нужно баловать! А куда ты идешь?       — Заниматься, — с независимым видом ответил Цинхуа и отступил на полшажочка. Чтобы заглянуть в ненормально-жизнерадостное лицо старшего соученика, ему приходилось задирать голову до хруста в шее.       Став лордом, Цинхуа должен будет отвечать за кучу важных вещей. Как учет ведется, откуда заказывать вещи взамен сломанных? Как доставка организована? А оплата? Сколько денег выделяется? Не хочется, знаете ли, потом превратиться в того самого человека, который должен знать, а не знает.       А не знает, потому что прекрасная во всех отношениях наставница относится к нему как к попугайчику. Сыплет зернышки, гладит по головке и отправляет поиграть где-нибудь, чтобы под ногами не путался. Просто чудесно.       — Братец, зачем тебе эта скука? — Чжу-гэ нахмурился, но хмурое выражение на его лице не держалось — скатывалось вниз как снег с покатой крыши. — Я могу устроить тебе настоящее приключение!       — А не мог бы ты устроить мне настоящее обучение? — с надеждой переспросил Цинхуа. — Хм, ладно. Приключение? Я в восторге.       — Мне тут нужно посетить всех лордов, — И Чжу замешкался, похлопал по объемным карманам своей ученической формы (Цинхуа крепко подозревал, что никакой другой пик не пожелал такие мешки к одежде пришивать), достал пару маленьких шкатулочек и потянул с плеча небольшую сумку. — Вот, я все сложу сюда. На каждой шкатулке указано имя и пик, не запутаешься! Погода чудесная, да и по мосту ты ведь не гулял еще? Там есть небольшая хитрость…       — Да знаю я, — прервал его Цинхуа, выдирая из рук ремень сумки. — Как этот мост ваш работает. Конечно, с удовольствием все отнесу. Не хочешь лишний раз видеть отца?       И Чжу неловко развел руками, но ничего не ответил.       Всю драму этой заклинательской Санта-Барбары Цинхуа выведал у старших учениц еще в первую неделю своего пребывания на пике. Во-первых, его все еще не принимали всерьез, да и кто воспримет всерьез щекастого мальчика с мрачным взглядом и куском печенья в зубах? А во-вторых, ученицы любили посплетничать, и за это Цинхуа их тоже не винил. Ну а что еще делать, пересчитывая отрезы ткани или подпитывая своей ци росточки на грядке? Не стихи же на скорость читать.       Оказалось, жизнерадостный милаш И Чжу оказался незаконнорожденным сыном лорда И Ланькуаня, главы пика Ваньцзянь. С некоторым мозговым скрипом Цинхуа припомнил, что на этом пике ковались великолепные мечи, но на этом все его познания обо всей этой ситуации заканчивались. Зато сама ситуация оказалась вполне в его вкусе — честное слово, он бы не отказался и вправду такое написать!       Маленький И Чжу родился не у кого-нибудь, а у лучшей и единственной ученицы пика Цюндин. Оба родителя в те годы были слишком молоды и ветрены, но ребенок — существо сугубо материальное, и никакими ветрами его не накормишь. На старшего ученика И в то время уже возложили большие надежды, а юной маме предрекали светлое будущее в главах пика, а то и всей школы.       К чести юного И Ланькуаня, от сына он не отказался и даже дал свою фамилию, предложив законный брак. Оглушенная внезапным материнством юная госпожа выгнала его вместе со щедрым предложением, отвергла любую помощь и покинула стены школы, отбыв в неизвестном направлении с младенцем на руках.       Цинхуа крепко подозревал, что некие зелья для подобных случайных беременностей здесь существовали, но сразу сделал скидку на возраст. Подростки всегда остаются подростками, даже если у них ци в теле кипит. Особенно живущие вдалеке от родителей.       О своем детстве И Чжу вспоминать не желал, но, поступив на обучение, с отцом общий язык найти попытался. Только вот оказалось, что юный щеночек рода И заполучил материнскую гордость и упрямство, а вот господин И-старший, так и не познавший радостей отцовства, решил действовать по каким-то смутным представлениям и книжным истинам. Затупившаяся коса нашла на небольшой, но крепкий камушек, искры разлетелись по всему пику, а И Чжу со скандалом покинул подготовленное местечко под крылом отца. И ладно бы отправился на Цюндин, по следам талантливой матери!       Но нет. Столкнувшись с заклинательским снобизмом, И Чжу решительно перебрался на самый презираемый пик. Конечно, в лицо никто обитателей Аньдин не презирал — попробуй тут попрезирай, на следующий же месяц останешься без штанов и кистей, — однако за спиной посмеивались.       Прислуга. Крестьяне. Грядки — сковородки — тряпки. Мечи-то не у всех есть.       Ввиду непопулярности на Аньдин поступали либо талантливые девочки, которым не светило удачное замужество, либо совсем уж нищие мальчишки. Таким любой пик сгодится, им и просто попасть в заклинательскую школу — огромный почет и счастье.       Свою фамилию и происхождение И Чжу не скрывал, что вылилось в тихую войну между И Ланькуанем и Лин Сяолан. Нежная и жизнерадостная госпожа пика Аньдин не только резко осудила нерадивого отца, но и клятвенно пообещала, что своему ученику заменит всю семью. А потом демонстративно вернула свой клинок и вооружилась веткой.       Веткой.       На этом моменте Цинхуа понял, что не смог бы придумать такой сюжетный ход даже под воздействием наркоты. Нет, пиковый лорд с веточкой? Это что еще за модерн?       Однако госпожа Лин плевать хотела на условности и в бою весьма лихо отбивалась несчастным цветущим кусочком дерева, вводя своих противников в ступор.       Даже жаль, что не Цинхуа ее придумал. Самосоздалась как-то.       — Разумеется, я знаю, как пользоваться вашим Радужным мостом, — вполголоса заговорил Цинхуа и повыше подтянул сумку. — Я вообще хотел что-то типа лифта придумать, чтобы снизу сразу на пик, но надо же и между пиков, а если он еще и по горизонтали ездить будет, то какой он тогда лифт вообще? Потом я хотел сделать телепортационные платформы, но надо же реализм хоть какой-нибудь впихнуть. Это ж сколько энергии на такие платформы уйдет? А с Радужным мостом никакого реализма не надо, он просто работает… как-то.       Помнится, несколько читателей очень едко прошлись по объединяющему пики Радужному мосту как по аллегории на нетрадиционные связи между лордами. Ох уж эти воинствующие гомофобы, в каждой травинке им неправильный оттенок чувствуется!       На такие выпады Цинхуа высокомерно не отвечал. Только ощутил немедленное желание написать какую-нибудь экстру с совсем уж нетрадиционными связями… нет, ну а почему бы и нет? Все лорды вроде как совершеннолетние, красивые и узами брака не связанные, имеют полное право в своих экстрах время проводить как вздумается…       «Уважаемый Пользователь, напоминаю, что время выполнения квеста ограничено»       Цинхуа встряхнулся и заполошно огляделся, прижимая к груди сумку.       — А где это я? — озадаченно уточнил он при виде огромного пустынного поля с утоптанной в камень почвой.       «Вы прошли через мост и оказались на пике Байчжань, — услужливо подсказала Система с легким осуждением. — Вам нужно быть внимательнее.»       — Тогда в жизни никаких сюрпризов не останется, — буркнул Цинхуа и полез в сумку. — Ладно, отдам этому…       Не договорив, он замер.       Байчжань.       Неадекватный чтоб его демоны без выходных драли Пэн Лансян, утащивший с собой Лю Цингэ.       Лю Цингэ!       — Так, а лорд не станет вредить чужому ученику?       «Лорды, недовольные поведением учеников другого пика, обязаны подать жалобу их наставникам. Самосуд и наказания не приветствуются.»       — Ах, не приветствуются, — Цинхуа поджал губы и выудил шкатулку с таким видом, словно в ней хранилась взрывчатка. — Значит, я могу делать что угодно, а жаловаться будут госпоже Лин? Вот и славно. Старшие ученицы и Чжу-гэ не дадут меня убить, я надеюсь…       Должен же быть толк от того, что он сжирает все кулинарные изыски и притворяется милым? Милых никто не убивает, это незаконно.       Нет, Цинхуа в герои не нанимался и никого защищать не собирался, но…       Это же Лю Цингэ. Бестолковый кусок рельса, несгибаемый и сияющий, но еще совсем маленький. Беззащитный. Можно сказать, не рельса даже, а рельсеныш.       Ладно, защитить может и не получится, тут еще кому кого защищать, но можно же немного подружиться? Наверняка ребенку будет легче, если у него будет хоть кто-то знакомый, с кем хотя бы поговорить можно. Сидит ведь там где-нибудь в углу, дуется и цепляется за меч, если этот псих-наставник ничего с ним не сделал…       Покрепче сжав шкатулку, Цинхуа зашагал к одиноко торчащей посреди вытоптанного поля то ли низкой башне, то ли слишком высокому дому.       До башни он не дошел.       — Никчемный мусор!!! — ломкий, но суровый голос раскатился над полем и сорвался на неприличный писк. Сначала появился юноша в белом, на вид ему было лет 15 — он улепетывал со всех ног, постоянно оглядываясь.       Вслед за ним мчался надутый и боевой клоп.       Цинхуа даже остановился и едва шкатулку не выронил. Он бы в голос расхохотался, да вовремя вспомнил характер будущего лорда и проглотил смех вместе с язвительными комментариями.       Лю Цингэ мчался вперед маленькой белой кометой. Вслед за ним стелился хвост из слишком длинных одежд и яркой ци, небольшой острый меч пылал, а в глазах застыла неукротимость.       — Ты поплатишься за каждое слово, понял? — крикнул он в спину убегающему юнцу и остановился, сбив дыхание. Меч в его руках ходил ходуном.       Цинхуа откашлялся и приветственно помахал рукой.       — Я вижу, ты тут не скучаешь, — заметил он хрипловатым голосом.       — А я вижу, что ты бездельничаешь! — мгновенно ощетинился Лю Цингэ. — Слоняешься, никчемный…       — Мусор, — вяло закончил Цинхуа. — Я по делу к твоему наставнику, вот и решил заодно проведать, как ты тут.       Лю Цингэ мгновенно затих и закусил губу. Лицо его приобрело крайне упрямое выражение.       — У меня все нормально, — с независимым видом сообщил он, засопел и ковырнул землю кончиком меча. — Не о чем беспокоиться.       Цинхуа немедленно ощутил приступ жесточайшего умиления и даже потянулся было пригладить смоляные пряди, но вовремя отдернул руку. С Лю Цингэ станется и отсечь ее на лету, а потом сказать, что так и было.       — Ты как будто бы похудел. Наставник хорошо с тобой обращается?       — Я его и не вижу, — сердито ответил Лю Цингэ. — Еда тут отвратительная, а ученики — кучка обезьян! Ни таланта, ни умений, невоспитанное стадо!       — Какой кошмар, — фальшиво посочувствовал Цинхуа и осторожно пристроил руку на плече Лю Цингэ, ненавязчиво подталкивая его к башне. — Зато на таком фоне тебе будет легче стать самым умелым мастером!       Лю Цингэ, уже готовый вывернуться из-под его руки, замер и нахмурился.       — Точно?       — Совершенно точно.       Немного подумав, Лю Цингэ почесал кончик носа и торжественно кивнул.       — В твоих словах есть смысл, — признал он. — Ты, конечно, тоже никчемный, но не такой никчемный, как остальные.       — Премного благодарен, — пробормотал Цинхуа и прижал шкатулку к груди.       Сумасшедший наставник нашелся на самом верху, в личном кабинете. Цинхуа он принял рассеянно, даже не смотрел на него и сразу забрал шкатулку. Выглядел он изрядно измученным.       Если это вина Лю Цингэ, злорадно подумал Цинхуа, то так тебе и надо, неадекват заклинательский. А если не вина Лю Цингэ, то все равно так тебе и надо.       Солнце тем временем перебралось пониже к горам, а количество шкатулок в сумке уменьшилось всего на одну. Опрометью выскочив из башни, Цинхуа на бегу вытащил сверток с печеньем и сунул его в руки Лю Цингэ.       — Питайся хорошо, — на бегу наказал он. — Надо же не только силой всех превзойти, но и ростом! А если что-нибудь вдруг случится, найди меня, хорошо?       Лю Цингэ недоверчиво сжал печенюшки.       — Я вырасту выше всех, — пообещал он и скорчил на редкость свирепую мордашку, но Цинхуа уже не стал останавливаться. Только за пределами поля на полпути к Радужному мосту он позволил себе расхохотаться, но рот все-таки прикрыл ладошкой.       Мало ли. Дети такие обидчивые.