Чёрные дни

Я проснулась и поняла, что всё проспала: визит Алека, переговоры и провозглашение перемирия. Мне ещё неизвестны были подробности, но я знала, что именно так всё и случилось. Звуки, наполнявшие дом были спокойными, уютными: ...во дворе чихал мотор – Джейкоб с Сетом возились с байком, ...гудела аппаратура в лаборатории Карлайла, ...на втором этаже кто-то щёлкал по клавиатуре ноутбука, ...на первом гремели посудой, и звонкий голос Элис распоряжался в парадной столовой на первом этаже. – Кто бы мог подумать, что русский самовар и французский фарфор будут так прекрасно гармонировать в этом интерьере. Нет, нет, Эсми, нельзя сдвигать все блюда с пирожками и кексами на волчий край стола. Что из того, что мы их не едим, но любоваться красивой сервировкой нам никто не запретит, не думала, что мне придётся объяснять тебе, как важны эстетика интерьера и визуальные образы. Помоги мне правильно построить натюрморт… Выслушав всё это, я совершенно расхотела вылезать из-под одеяла. Очередная вечеринка Элис меня не прикалывала. В комнату вошла мама. Ну точно, она сидела под дверью, ждала, когда я проснусь, услышала, как я моргнула, и вошла. Спрашивается, почему три месяца назад я сбежала из родительского дома? Невозможно жить, когда мама знает, как ты дышишь, плачешь, и насколько участилось твоё сердцебиение, а отец читает мысли. – Проснулась? – зачем-то спросила мама. – Тебе стоит выйти, помочь накрыть на стол. Может быть, немного головной боли нашей Элис не помешает. Я тяжело вздохнула и выглянула из-под одеяла, ища сочувствия в маминых глазах, мы обе одинаково не любили парада и показухи. – Что она задумала на этот раз? Я слышала, что в моём голосе прямо-таки бурлит недовольство, и понимала, что Элис тоже это слышит. – Грандиозное шоу в русско-английском стиле. Празднуем окончательную викторию. Элис видит будущее в самом розовом цвете. – Кошмар… Розовый в этом сезоне не актуален. – И не говори, - согласилась мама. Я покосилась на гардероб, на дверце висели приготовленные Элис шелка. Ну уж нет, меня не проведёшь, в чём я буду одета, она увидеть не в состоянии. – Форма одежды парадная? – язвительно спросила я. Белла заговорщицки улыбнулась: – Я буду в джинсах, надеюсь она выгонит меня из-за стола – Я тоже в джинсе, – Белла дёрнула ногой в штанине с прорехами, – встанем в оппозицию. Она опять скажет, что я тебя плохо воспитываю. Я только фыркнула в ответ – меня все воспитывают, и каждый в свою сторону, и я считаю, что все они плохо, просто отвратительно на меня влияют и с этим давно пора завязывать, потому что так долго выдерживать такое давление моя нервная система подростка не в состоянии. Через 10 минут все сидели за празднично накрытым столом. Элис, взяв на себя обязанности хозяйки торжества, цвела, словно майская роза, и разливала чай, всем, даже тем, кто предпочитал другие напитки. Эмметт ворчал, что лучше бы он ушел на охоту, Джейкоб с Сетом также молча трескали пироги. Карлайл рассуждал вслух: – Опасность миновала лишь на время. Кай не отступит, он соберёт новое войско. Но, будем надеяться, скоро достичь своей цели ему не удастся. Ему недостаёт обаяния и хитрости Аро, выдержки Маркуса. Он, всю свою смертную и бессмертную жизни мечтавший о единовластии, ничто без своих братьев. Он умеет только ненавидеть, запугивать и убивать, но не умеет удержать около себя тех, кто ему нужен. Гораздо опаснее мне видится разбежавшаяся свита. Они не захотят стать кочевниками и будут искать покровительства сильных семей. Что скажешь, Элис? – Я вижу, как Деметрий разыскивает румын. Феликс уедет в Южную Америку и встанет рядом с Марией. Хорошо, что Алек и Джейн попадут к Сиобан. – Сегодня Вольтури повержены, нет силы, способной казнить и миловать. Но это ещё опасней, – продолжил Карлайл, – Многие захотят занять трон. В борьбе за власть часто побеждает самый жестокий и коварный. Вряд ли новый правитель нашего мира будет отличаться милосердием, не стоит ждать, что он будет лоялен к нам, ставшим невольной причиной гибели предыдущей династии. – А если нам самим устанавливать законы! Место свободно, – в голосе Эмметта было столько энтузиазма. – Эмметт! Тебе самому захотелось царствовати и всем владети? Уймись, – одёрнула его Белла. – А что? Хватит подчиняться чужим законам, пора устанавливать свои! – Пора, Эмметт, пора тебе заткнуться, – Элис произнесла грубые слова так нежно и мелодично, что они прозвучали, как комплимент. – А также пора запретить серьёзные разговоры за праздничным столом. Будем решать проблемы по мере их поступления, – и Элис одарила присутствующих властной улыбкой королевы. Ей посмел возразить только Эдвард: – Но прежде чем мы перейдём к разговорам несерьёзным, я должен кое-что вам рассказать, - начал он издалека. – Отдельные мысли наших гостей из Италии показались мне интересными… Неужели папа станет пересказывать чужие мысли, сегодня небо упадёт в Неву… Я приготовилась услышать нечто сногсшибательное 4c0eda. Но в следующую секунду Элис торжествующе вскрикнула и выронила заварочный чайник. Чайник севрского фарфора разлетелся по полу мелкой крошкой, коричневая лужа заварки поползла по светлому паркету. Эдвард изумлённо посмотрел на сестру, прочел что-то в её голове и смог произнести только содержательное: – Вот это да! – Что? – Элис, говори же! – Что ты видишь? – Эдвард, не томи, что там? Нетерпеливые вопросы посыпались со всех сторон. Эдвард с хитрым прищуром смотрел на Эмметта. – Элис ясно видит, как ты выбираешь детскую бейсбольную биту, а Роуз скупает по всему Питеру яркие комбинезончики. Поздравляю, у вас мальчик. – Не понял… – Эмметт ошарашенно моргал, я впервые видела вампира с такой заторможенной реакцией. – Тут и понимать-то нечего, у вас будет ребёнок, – подсказала я. Розали поднялась со своего стула, выпрямилась, как натянутая струна, нервно сцепила руки в замок. – Ах! – Элис, по инерции продолжавшая хлопотать у стола, смахнула полотенцем чайную чашку, есть у Элис такая привычка – бить посуду во время самых интересных своих прозрений. Джаспер подскочил к ней (к Элис, не к чашке, конечно) и аккуратно усадил на стул. – Тебе не стоит сейчас заниматься домашними делами, сначала досмотри свои видения до конца, все-таки это любимый сервиз Эсми, раритет, - заметила я. – И давай, рассказывай уже, что это за малыш? – Вы заберёте его из замка Вольтури, я не знаю, как он туда попал, картинка нечёткая… – А это значит, что ребёнок, скорее всего, – полукровка, - сделал выводы Эдвард. – Милый мальчик с ямочками на щеках и кудрявыми черными волосами? – в голосе Роуз пело счастье и недоверие. – Ты что-то знаешь? – брови Эдварда изумлённо изогнулись. – Просто мечта столетней давности, – робко улыбнулась Розали. – но говори же, где он? – Я как раз собирался рассказать об этом и своим решением, как видим, предопределил будущее. В общем, по некоторым обрывкам мыслей Кая и его спутников я понял, что недели две назад Вольтури отправляли карательный отряд в Амазонскую сельву. Из этого путешествия Аро привёз мальчика, результат последнего эксперимента Жуана. Аро решил изучить «интересное явление» в Вольтерре. А когда Марк и Аро заболели, о бедном малыше забыли. Мальчик, я полагаю, сейчас один в пустом замке. – Что?! – Эмметт, подхватив Розали за плечи и метнулся к дверям, что-то возмущённо бормоча о том, как жестоко эти подлецы обошлись с их приёмным сыном. – Эмметт, стой! – крикнула ему вдогонку Эсми. – Ведь им понадобятся документы на малыша, деньги… – Эсми не теряла головы в самых сюрреалистических ситуациях. – Сейчас всё уладим, – Джаспер, не торопясь, вышел следом за Эмметтом и тётушкой Роуз. У Джаспера в бюро лежат документы на все случаи жизни, и меня всегда интересовало, откуда берёт он все эти справки, паспорта и свидетельства. Эдвард вопросительно посмотрел на Элис: – Им грозит какая-нибудь опасность? – Нет, послезавтра они вернутся. – Ещё один ребёнок, – Эсми радостно улыбалась. – Бог благословил нашу семью. – Эсми, но ведь мы опасны, мы же удобная ступень в этапе последовательной эволюции вирусов – эту мысль я вычитала в одном из файлов Карлайла, которые тайком перекинула себе с его ноута, пытаясь разобраться в исследованиях нашего семейного доктора, касающихся меня и моих болячек. – Глупенькая, опасности заболеть подвержены все люди, ты просто вернула нас в мир людей. – Раньше вы не болели, мне нельзя жить рядом с вами. – Знаешь, твоя мама тоже считала, что она притягивает несчастья, и, защищая её, мы подвергаем себя смертельной опасности. Но ни Белла, ни ты не виноваты в том, что в мире живут злоба и зависть. А несчастные случаи и нелепые случайности иногда не в силах предсказать даже провидицы. Вспомни историю Марка, Алёны и Василисы. Вот уж кого не пощадил злой рок. – Меня нужно изолировать… – настаивала я. – Не говори ерунды, пойдём лучше покупать приданое для малыша. Шопинг в магазине игрушек… Заманчивое предложение! Я согласилась, и несколько часов среди ползунков и плюшевых медведей меня успокоили. У меня было ещё одно очень важное дело: остаток вечера я решила посвятить упорным тренировкам и к полуночи уже умела телепатически отправлять видеоролики и аудиотелеграммы, так сказать, эсэмэски и эмэмэски. Я мысленно проговаривала слова, и в голове испытуемого (а им, как обычно, стал безотказный Сет) «звучал» мой голос. Ещё проще было с образами. Я представляла картинку, а потом «бросала» её адресату. Уже лёжа в постели, в полудрёме я отправляла свои «письма» всем кому не лень, когда ко мне заглянул папа. Пришлось выслушать строгие отеческие наставления: – Лучшие друзья начнут тебя ненавидеть, потому что от тебя невозможно отгородиться. Нельзя злоупотреблять своим даром и становиться назойливой. Придётся тебе учиться управлять собой и быть очень осторожной. Мы поехали встречать Розали всей семьёй. День был морозным, лениво светило низкое зимнее солнце, и легкие завитки метели рассыпались тысячами холодных искр. Кожа Каленов ничем не уступала бы бриллиантовой россыпи снегов, но все предусмотрительно надели шапки, варежки и куртки с глубокими капюшонами. Мы стояли в зоне прилёта и улыбались, как бесконечно счастливые идиоты. Наконец к турникетам вышла Роуз, запряжённая в сумку-кенгуру. Моя тётушка светилась счастьем, обнимала свой драгоценный рюкзачок и что-то шептала малышу. Позади неё вышагивал огромный Эмметт и тоже глупо улыбался. Он успевал делать несколько дел одновременно: приобнимал за плечи свою драгоценную Розали, сюсюкал с сыном, потряхивая погремушкой (как я подозревала, из титанового сплава) и подмигивал нам. Я тоже подмигнула ему в ответ, причём обоими глазами сразу, и почувствовала, что по моим щекам побежали слёзы. А я-то думала, что слёзы счастья – это так, выдумка никудышных писателей. Я отправила всем родным мысленную эмэмэску: задорный цыплёнок среди осколков скорлупы и подпись «С новорожденным!» Давно я не рисовала такой банальщины. – Это счастье… дети, внуки, – Эсми растроганно оглядела свою семью. – Правнуки, – ляпнул Сет. Джейкоб вдруг судорожно закашлялся… Я въезжала медленно, а когда въехала, у меня просто комок в горле встал от такого уточнения и ушам стало горячо. Я посмотрела на Сета и мысленно крикнула ему: «Дурак!!!» - он вздрогнул, как от лёгкого удара током, посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся. Я для убедительности (вдруг моё сообщение дошло до него не в полном объёме) покрутила пальцем у виска и отвернулась. Как мне мог нравиться этот великовозрастный идиот! Захотелось отомстить за свой позор, за пунцовые уши и шею – я мысленно попросила Джейкоба: «Джейкоб, врежь ему, пожалуйста…» – Джейкоб, не стоит, – Эдвард бросился к Джейку, но опоздал – Сет уже схлопотал увесистый подзатыльник. Упс, похоже, с отцом будет дома серьёзный разговор, и я даже знаю о чём. О том, что свой дар я должна использовать в мирных целях.