Гетопадение

      Убедившись, что сын уже заснул, Антон растолкал Рейдена и приказал тому собираться. Воин сполз с постели, накинул на себя рабочую одежду и молча поплёлся за хозяином, однако Господин Шульц не мог не заметить, что подчинённый едва держится на ногах. Он снял пальто с вешалки и хмыкнул: — Я предупреждал, что ты мне понадобишься. Так что будь добр – возьми себя в руки.              Наёмник рассеянно кивнул и не стал рассказывать, как вчера вместе с Октаем готовился сразу к решающему диктанту и контрольной по математике. Ни словом не упомянул он и про полуторачасовую тренировку по каратэ, три прогулки с собаками за день, готовку, мытьё посуды и другие домашние обязанности, почти полностью лежавшие на его плечах. А главное о том, что продолжалось всё это уже больше года. Конечно, в определённые месяцы, например, в период летних каникул, нагрузка значительно уменьшалась, однако в середине весны она ощущалось особенно остро.              Врач отдавал себе отчёт в том, что упрекать Рейдена сейчас абсолютно бессмысленно, и решил заняться этим завтра. На данный момент он ограничился тем, что остановился напротив стеклянного здания и достал ещё не распечатанную сигаретную пачку: — Вольно. Отдохни минут пять. Пойдём, как докурю.              Господин Шульц затушил сигарету о подошву и положил окурок в карман. Одной рукой придерживая тяжёлую стеклянную дверь, он подозвал Рейдена и сам вошёл следом.       Их уже ждали. Антон вытянул биту из футляра и опёрся на неё, словно на трость. Рейден встал неподалёку и положил запястье на рукоять Гасителя. Человек в центре на ходу снял шляпу: — Господин Шульц.       Врач хмыкнул и только демонстративно взвесил рюкзак в руке. — Вижу, Вам не терпится приступить к делу, — улыбнулся тот же человек. — Но, поправьте меня, разве у нас не было договорённости приди без свидетелей?       Антон приготовился парировать его вопрос заявлением, что партнёр и сам нарушил обещание, взяв на сделку четверых помощников, но удержался: их с Рейденом успели окружить. Врач расправил плечи, прижал рюкзак к груди и встал спина к спине с наёмником. Вдруг до его слуха донёсся голос, заставивший на секунду потерять самообладание: — Хорош выпендриваться, Шульц, иначе отрежу твоему выблядку вторую руку.       Антон едва удержался от того, чтобы накинуться на человека, который однажды свёл его с Бухалком. Вместо этого он прочистил горло и сухо сказал: — Могли бы заработать, — он невозмутимо опустился на корточки, — хорошее к себе отношение. Рэй, кончай с этим!              Звук его голоса ещё дребезжал в воздухе, а двое стоящих по краям телохранителей уже достали пистолеты и выстрелили наугад. Рейден убедился, что хозяину ничего не угрожает и сделал выпад, оборвавший жизнь одного и навсегда лишивший другого способности ходить.       Трое оставшихся, по-видимому, не ожидали такого поворота событий. Не прекращая отстреливаться, они кинулись к лестнице. Грохот выстрелов и хруст стекла под ногами сбивали воина с толку, однако не помогали они и противникам. Из минусов – он также не знал планировки здания, но на его стороне было куда более важное преимущество: ему не приходилось пятиться назад по лестнице.       Один из отступавших поскользнулся на осколках стекла и упал навзничь. Кровь из разбитого затылка заструилась вниз по ступеням. Тяжело дыша, но не сбавляя скорости, Рейден насквозь проткнул его грудь и ногой протолкнул безжизненное тело между перил.       Двое оставшихся были загнаны в тупик: патронов не оставалось, а со стороны лестницы раз в секунду доносилось монотонное бряцанье деревянных ножен. Опираясь на меч и поддерживая правой рукой раненую левую, воин неумолимо продвигался вперёд. Весь охваченный пламенем, он наконец поднялся на крышу и медленно приблизился к ним.              Силившийся отдышаться Антон отчаянно пытался прокричать что-то из дверного проёма. Когда он всё-таки смог отдать внятный приказ, воин уже не подчинялся ничему кроме инстинкта и жажды крови Мстительного Духа. Лучшей социальной рекламы на тему вреда курения и придумать нельзя.       Наёмник схватил главного из нападавших за горло и вдавил в стеклянную стену. Окно оглушительно зазвенело, и, вцепившись друг в друга, палач и жертва полетели вниз. За ними дождём сыпались осколки.       «Сейчас включится сигнализация», — Антону доводилось видеть такие сцены в кино. В них главный герой всегда приземляется на крышу машины, прошибает в ней вмятину, но остаётся цел. Он с облегчением подумал о том, что регистраторы в его стране запрещены, и им не придётся разбивать стёкла каждого автомобиля на парковке. Прежде чем осознать, что он не в фильме, Антон почувствовал толчок в плечо: последний из телохранителей оттолкнул его и рванулся вниз по лестнице.       Вместо сигнализации прозвучал лишь глухой хлопок.              Не успев толком разлепить глаза, Рейден всем весом навалился на бандита. Он душил его до тех пор, пока сам вдруг не получил сапогом по животу. Не выпуская своей жертвы, воин с остервенением впились клыками в шею бывшего делового партнёра. С ног до головы покрытые стеклянными осколками, они походили на сражающихся динозавров. Рейден корчился, пропуская один за другим удары в голову и живот. Но его зубы и веки сжимались всё крепче – кадык жертвы хрустел и перекатывался во рту.       Град ударов прекратился так же неожиданно, как и начался. Выждав пару секунд, Рейден открыл глаза и увидел над собой и силуэт хозяина. Антон выпустил биту из рук, склонился над воином и попытался вытащить его из-под тел обидчиков. Но зубы наёмника намертво вцепились в шею одного из них.              Парня трясло, как в лихорадке, на побледневшем лице проступил кровавый пот. Прижав голову Рейдена к груди, врач растирал его мышцы, пока спазм не прошёл и челюсти не разжались. Вместе с кровью он выплюнул осколки стекла и клочки одежды: — Выпытайте, что знают, — в его горле клокотало. — Сына спасайте.       Господин Шульц ударил его по щеке: — Так я и спасаю, — прокричал он и добавил шёпотом, — сына. С Октаем всё в порядке, только что был в сети, — врач подтянул подопечного к себе. — Ты как? На что упал? На спину? Головой не ударился? Не молчи, Рэй, говори со мной. Не тошнит?       Предатель поднял голову в самый неподходящий момент. Рейден трясущейся ладонью подкатил упавшую на асфальт биту Антона к себе и потратил последние силы на замах. Доктор аккуратно, но твёрдо перехватил из рук парня оружие, расставив ноги, встал напротив шантажиста и, недолго взвешивая в голове варианты решения, наступил ногой на разодранное горло. Затем он снова опустился на корточки и обратился к Рэю: — Сейчас полиция приедет. Нет-нет-нет, не вставай, я сам тебя отнесу в безопасное место.              Рейден лежал на плече начальника и жадно хватал воздух ртом. Кое-что из обрывка разговора запомнилось ему почти дословно, а что-то так и не дошло до измученного сознания сквозь пелену беспамятства. — Отто, это я… Стой, отправлю адрес по почте. Захвати, пожалуйста, два полиэтиленовых пакета и два пледа. Никого, оба живые. Не трать время, если не хочешь это исправить.              Через призму ауры мигрени Рейден видел, как к ним подкатила машина и как из неё выскочил господин фон Ланге. Но вместо голосов до него словно из-под воды долетал лишь приглушенный писк. Веки против воли медленно опускались и поднимались, а рот наполнился кисло-сладкой слюной. Он завалился набок и отрешённо наблюдал, как, не обращая внимания на крики и расспросы, Антон закидывает в багажник мешок с избитым бандитом. На губах воина даже проступила тень лёгкой улыбки, когда господин Шульц, попытавшись захлопнуть крышку, пнул выпавшую руку носком туфли и снова надавил на багажник. Занятый созерцанием, Рейден не заметил, как Отто сел перед ним на корточки и начал о чём-то расспрашивать.       Антон в приступе ярости вышвырнул тело бандита из машины и раздражённо набрал чей-то номер. Кивая и хмыкая в трубку, он что-то шептал одними губами. Через некоторое время, не отрывая телефон от уха, врач покосился на наёмника и обратился к адвокату: «Помоги-ка мне. Только осторожно: я пока не знаю, что задето».              Отто неуверенно взял Рейдена за лодыжки и помог уложить его на задние сидение, на котором господин Шульц заблаговременно расстелил плед. — Об уликах позаботятся мои ребята, — начал Антон бодрым тоном.       Отто сердито перебил друга: — А с ним что? Сам справишься, или в больницу? — Дома Октай. Я хотел отвезти его к тебе. — врач снизу-вверх взглянул на адвоката. — На время, разумеется. — Что? О нет. Нет. Не-а. Нет, нет, нет, нет, нет! Не будет этого. Ему в больницу надо.              Услышав в голосе хозяина приниженные интонации, Рейден приподнял голову и тут же поймал на себе обеспокоенные взгляды. Он выдохнул и не узнал собственного голоса: — Извините за беспокойство, господин Отто. Я найду место, — кровь вырвалась изо рта и забрызгала воротник рубашки, — где-нибудь ещё. — Заткнись, Рэй, — бросил Антон.       Адвокат злобно шикнул на друга и, снова обратившись к наёмнику, сердобольно прошептал: — Ты в порядке, зайчик? Где болит? — Нигде, — улыбнулся Рейден. — Всё хорошо. Я в порядке.              Не отрываясь от руля, Отто окинул наёмника беглым взглядом. Кивнув врачу на многочисленные осколки стекла, торчавшие его из бедра и рук, он гневно нахмурился и снова сосредоточился на дороге: — О Рэе позабочусь, но второго – уволь! — Мне нужно только, чтобы ты присмотрел за ним сегодня-завтра. Я выпишу тебе справку на работу. — он потрепал Рэя по волосам и осёкся, пальцами нащупав огромную шишку на макушке. — Мне только проверить, как там Тай и проследить за тем, чтобы наш беспорядок разгребли.              Они занесли раненого в дом, осторожно подняли по лестнице и уложили на незаправленную двуспальную постель. — Слушай меня, — господин Шульц ударил наёмника по липкой от крови щеке и крепко сжал края раны на бедре.       Рейден зашипел, вцепился в его запястье, и тут же получил новую оплеуху. Адвокат раскрыл рот, чтобы вмешаться, но не успел. — Рэй, послушай меня! На живую осколки не достать. Расслабься и доверься нам.       Врач потребовал от Отто прижать голову и грудь раненого к столу, и, не отпуская рассечённого бедра, пихнул вырывающегося наёмника в бок: — Лежи, блять!       Наконец врачу удалось вывернуться и сделать укол анестетика в плечо подчинённого. Понемногу частое хриплое дыхание Рейдена начало выравниваться, и вскоре он обмяк в их руках. Антон перевёл дух и обхватил его лицо ладонями: «Хорошо. Хорошо, а теперь смотри на меня. Считай от десяти до одного. Так, чтобы я понимал». — Десять, девять, — Рейден выдохнул, его глаза вдруг начали слипаться. — Восемь? Семь, — язык уже онемел. — Шесть… четыре, три, четыре.       Антон склонился над ним с марлей и пинцетом в руках. — Три, два. Туз, — воин выдохнул, его голова повернулась на бок.       Врач поёжился и поймал себя на мысли, что, стоя над раненым телохранителем, гладит его по волосам. Это был не просто сигнал, это целый набат – он теряет хватку, становится сентиментальным. Может, действительно пора уходить на покой?       Лишь настороженный взгляд Отто заставили его в вновь взять себя в руки: — Сейчас всё поправим.

***

      Он стянул латексные перчатки и тщательно вымыл руки. Дав несколько практических рекомендаций насчёт того, как осматривать и обрабатывать раны и когда пора звонить ему, Антон спустился вниз. — Ты боишься чего-то конкретного? — Внутреннего кровотечения. Думаю, ничего такого у него нет, но на всякий случай нужно быть рядом.              Отто ничто так не пугало, как заверения с нюансами вроде «наверное», «скорее всего», «на всякий случай». Особенно опасными они казались, когда исходили от Шульца.       Адвокат вернулся в комнату и присел на край постели больного.       

***

       — Отто, что у вас такое? Почему ты не берёшь трубку? — Я не беру? Я? Я звонил тебе, ты не отвечал, — возмутился адвокат и нервно зарычал.       В эфире со стороны Антона повисло молчание. Он, очевидно, ждал ответов. Отто вздохнул: — Он схватился за живот, скорчился, начал стонать. Потом его вырвало, и я не был уверен, есть там кровь или нет. Ты, очевидно, был слишком занят, и пришлось тревожить Глэдис. — Что-то серьёзное? Как он? Вам что-то нужно? Передай трубку ей, пожалуйста. — Она занята. Сказала, что голову тебе оторвёт. О, просит спросить: «Что ты им делал? Полы им мыл?»              Господин Шульц вспомнил, как кричал то же самое Бухалку, пытаясь отбить у него Октая. Конечно, можно было начать оправдываться и, не кривя душой, сообщить, что большинство травм Рейдена действительно не были виной Антона, но разве дело в этом? Он закусил губу и искренним тоном возобновил разговор: — Отто, послушай, что случилось? Кровотечение открылось? — Нет, — адвокат, словно почувствовав его настроение, сам вернулся в конструктивное русло. — Парень, которого привела Глэд, сначала тоже так подумал. Но потом прощупал его живот и сказал, что это аппендицит. Не думаю, что он воспаляется от падения с высоты. Но похоже, это просто совпадение. В любом случае, Рэю сейчас получше.       Доктор Шульц стряхнул с волос дождевые капли: — Как аппендицит? Не может такого быть. Я лично вырезал его этой осенью. — Меня не спрашивай, я ничего не знаю. Глэд сказала, что если это делал ты, то ничего удивительного. А ещё она говорит, цитирую: «Что удивительно, так это то, что Шульц и словом не обмолвился о…как-как? О транспозиции органов». Конец цитаты.              Отто услышал на том конце провода тихое «Блять» и глубокий вдох. Перед его глазами, словно живой, предстал Антон, чиркающий зажигалкой и потирающий переносицу в клубах сигаретного дыма. Через несколько секунд голос врача пробился через помехи на линии: — Так, не важно, я бегу к вам.       

***

      На пороге Глэдис встретила его пощёчиной наотмашь. Он приложил ладонь к горящей щеке, шепнул что-то и в два шага оказался у лестницы.       Врач рухнул на колени перед постелью, на которой, скорчившись под одеялом, лежал Рейден. Прислушавшись к его пульсу и дыханию, Антон понял, что всё обошлось и облокотился на стену. Глэдис скрестила руки на груди и встала напротив: — Шульц, знаешь, на что это похоже? — сурово спросила она и, не дожидаясь ответа, выпалила. — На оставление в опасности это похоже! А если бы Отто проигнорировал симптомы?       Обычно в подобной ситуации господин Шульц попытался бы отшутиться, но сейчас только пристыженно пробубнил: — Прости. Я думал, я всё успею. Не рассчитывал, что всё окажется так серьёзно. — То есть, как обычно проявил халатность? Какие обстоятельства к этому привели, я даже обсуждать отказываюсь. Ни в какие рамки. — она всплеснула руками и отчаянно зарычала. — Мерзко, Шульц! Относишься к нему, как к вещи. Образец капитализма.       Он не выдержал её обвинений и всё-таки начал оправдываться: — Ну хватит! Я не хотел ему зла, так просто получилось. Прыгать с шестого этажа никто не приказывал.       Но она не унималась и даже задрала лицо, чтобы видеть его растерянные глаза: — Всегда всё «просто так вышло», как удобно! Спасаешь зверолюдей, а потом закабаляешь их. Рабовладелец! — Я не заставлял его. Ему было некуда идти, я его вылечил и взял к себе. Теперь он работает на меня, а я плачу ему зарплату. Где я его эксплуатирую? — Ну знаешь ли… Рэя спасали ещё твой сын, Отто, я и команда, которую тоже привела я. Но наживаешься на нём только ты. Он же буквально всем видом показывает, как истощён.       Раненый тихо застонал и сжал запястье Антона: «Господин Шульц? Вы-то хоть в порядке?». Хирург прервал спор и нагнулся прямо над самым его лицом: — Всё хорошо, мальчик мой. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь. Живот болит? —А мы, — он вскочил с постели и схватил Антона за рубашку, — где? Где Октай? — Всё в порядке, Рэй, — он легонько коснулся ладонью лба больного. — Мы сейчас в доме Отто. Он разрешил мне пока оставить тебя здесь.       Глэдис погладила Рейдена по горячей шее и коснулась воспалённых лимфоузлов. Адвокат напоил его молоком. Однако как друзья не пытались добиться от воина хоть, он упорно молчал. Лучше ему не становилось, и вскоре он откинулся на подушку, снова впав в беспамятство.              Ссора врачей возобновилась с новой силой, но, по настоянию Отто, уже в коридоре. Однако не прошло и четырёх минут, как их прервали грохот и металлический звон. Переглянувшись, спорщики рванулись в комнату и протиснулись в дверной проём. Перед их глазами предстала, казалось, невозможная картина: Рейден ворочался, болезненно стонал и всхлипывал, пока адвокат прижимал его запястья к стене. — Пустите! Я должен уйти и не отягощать хозяина. Так сказали олень и бог из леса.       Антон побелел и робко повернулся к Глэдис. Та ответила ему гневным взглядом. — Слушай меня, балда, — ласково начал Отто.       Но договорить он не успел. В припадке неконтролируемой агрессии, вызванной шоком и лихорадкой, Рейден на секунду вспыхнул. Вскрикнув, адвокат одёрнул обожжённые руки. Глэдис с Антоном подменили его, перехватив воина с двух сторон и крепко вжав в кровать. Удар вышиб весь воздух из его лёгких. Рейден ненадолго затих, затем его глаза довольно сузились: — Видеть бы вас почаще такими. Как настоящая семья… — Ты бредишь, что ли? — ноздри господина Шульц яростно вздымались, его бледное лицо залилось краской.       Рейден тряхнул головой, и его лицо вдруг приобрело осмысленное выражение: — Извините, я не хотел, — смущённо прошептал он, — я не знаю, что несу.       Глэдис остановила занесённую руку Антона и шикнула на него: — Солнышко, я очень рада, что ты так считаешь. Мы оба готовы тебе помочь, только поправляйся.              Господин Шульц сам не понимал, почему так жестоко набросился на подчинённого. Жар и обезболивающие развязали ему язык, а в том, что он так думал, явно не было его вины. Да и вообще, разве сам Антон в тайне не… — Это ты меня прости. Я так за тебя переживал, что сейчас сорвался, — он взял в руки ладонь воина. — Мне нужно с тобой поговорить. — Антон, закрой рот, — Глэдис вдавила ногти в его плечо. — Пошёл вон. И так достаточно натворил. — Нет, он должен услышать это сейчас. Рейден, ты отличный работник. За несколько месяцев ты сделал то, чего я и вся полиция города не смогли за несколько десятков лет.       Воин усмехнулся: — Я вижу, что вы пытаетесь сделать, господин Шульц. Думаете, что, когда умру я, Вам будет намного труднее найти себе нового телохранителя? Но правда в другом: теперь он вам не нужен. Я просто слуга. Это была моя работа. Не делайте из меня больше, чем я являюсь и не привязывайтесь.       Антон поднял брови и посмотрел на него в упор: — Умрёшь? Кто тебе сказал, что ты умрёшь? Я обещаю, что…       Отто прочистил горло, покашлял в кулак, взял Антона под локоть и вывел в коридор. Врач не стал сопротивляться, но, оказавшись за дверью, прислушался.        — Солнце, я понимаю тебя как никто. Я тоже слуга этого старого барана. Уже лет десять. Ты можешь поговорить со мной, — он притянул больного к себе.       Рейден прикрыл глаза и опустил голову. Его нос упёрся в грудь адвоката: — Господин фон Ланге, я очень благодарен Вам за беспокойство…но это моя работа. Этот человек спас мне жизнь. Извините, но я не могу и не хочу обсуждать хозяина. Я слишком глуп, чтобы даже думать о его целях и средствах. — Зайчик, — Отто приобнял его за плечи, — не бойся Шульца – он дурак. Может, он и ругается, но действительно беспокоится за тебя, как и за Октая. Сейчас тебе плохо, но, когда болезнь пройдёт, мы все вместе посмеёмся над этой ситуацией.       Рейден неожиданно подчинился. Его мышцы расслабились, он обмяк на плече Отто. Адвокат ногой откинул край одеяла, обхватил кисть больного своей, и провёл ей по туго перевязанному и начинавшему синеть бедру. Рейден взвизгнул и стиснул зубы. Вслед за его пальцами по коже пробежала огненная змейка.       В детстве родители говорили Отто, что на сварку смотреть нельзя, но зрелище, так её напоминавшее, поистине завораживало. Когда всё закончилось, адвокат сжал ладонь воина в кулак, помог ему опуститься на подушку и снова подоткнул одеяло: — Ты голодный? Может, пить хочешь?       Рейден стыдливо кивнул: «Да, но только… не говорите господину Шульцу. Меня кормят дома, и я не хотел бы его обидеть или выставить в дурном свете». — Бедный ты мой, бедный, — покачал головой Отто и вышел в коридор, намеренно задев Шульца плечом. Немного погремев посудой, он продолжил разговор из кухни. — Сейчас принесу чего-нибудь тёплого. Что больше любишь: кофе, чай, горячий шоколад? — Чай, пожалуйста.       Адвокат поставил поднос на прикроватную тумбочку и по-турецки подсел на край постели: — Я поговорю с ним, — Отто погладил парня по голове, — и не возражай. Ты работал на износ и очень устал. Я знаю Шульца больше десяти лет, и он та ещё заноза в заднице, если его не поставить на место. Ладно, давай не будем больше он нём, давай о тебе. — Мне едва ли есть, о чём рассказать, господин фон Ланге. К тому же, мучать Вас своим ломаным немецким было бы жестоко, — улыбнулся воин. — Да брось ты! Ты говоришь почти без акцента. А я живу в городе с самого рождения. Таким, как я, всегда интересно послушать про бои на мечах и мужественных воинов, — он подлил в кружку Рейдена воды из чайника и помог ему усесться поудобнее. — У тебя остался кто-то там, в лесу? — Мои ребята – армия. Я не знаю, выжил ли хоть кто-нибудь. Но хочется верить.       Отто похлопал его по спине: — А мама, папа? Может, девушка, дети? — участливо уточнил адвокат.              К Антону вдруг пришло осознание, что он никогда по-настоящему не интересовался делами своего работника. Он даже не знал, была ли у него семья. — Дочь, но… не совсем родная. Я растил девочку, как свою, но её мать сбежала за пару дней до того, как, — Рейден помотал головой, — неважно. Я не в праве её винить.       Отто оглянулся, раздражённо сверкнул глазами в сторону врача за дверью и крепче прижал воина к груди. Антон слишком устал, чтобы спорить и просто пожал плечами. Он вышел на улицу и набрал полную грудь морозного воздуха. Покрутив в руке пачку сигарет, он замахнулся, чтобы швырнуть её в кусты, но передумал и, дойдя до ближайшей урны, опустил туда. А что бы он делал, не будь рядом Октая?             

***

      Утром, когда Антон вернулся проведать друга и подчинённого, его никто не встретил. Поднявшись по лестнице, он обнаружил обоих лежащими в постели. Врач хотел зайти в комнату и проверить, всё ли в порядке, но, подумав немного, смущённо опустил голову, и вышел.