Второй шанс

      За завтраком Люциус выглядел так, словно его поцеловал дементр, ночь явно выдалась бессонной. Несмотря на это, он был в неплохом расположении духа, и Драко искренне наслаждался совместным утром.       — Я думал, ты зайдёшь перед сном, — он напрягся в ожидании ответа. С одной стороны, отцу были чужды нежности, с другой — они не виделись почти год и это казалось весомым доводом.       — Ты себя плохо чувствовал, поэтому решил не беспокоить.       От удивления Драко чуть не налил чай мимо кружки, но быстро догадался в чем дело.       — Значит, этот пройдоха все растрепал.       — Драко, — Люциус строго посмотрел на сына, видимо, готовясь читать нотации о хорошем тоне, но в этот момент в столовую влетела сова. Усевшись на стол около Малфоя-младшего, она недовольно распушила крылья и кинула письмо прямо в тарелку. — Мерлин... от кого?       Драко хмыкнул, сразу признав в этом недоразумении новую сову Нотта. Он сунул ей в клюв печенье со стола, все ещё ощущая на себе недовольный взгляд отца, и она вылетела через открытое окно.       — От Теодора, — Малфой аккуратно распечатал грязный конверт и мельком пробежался по письму. — Поздравляет тебя с освобождением. И спрашивает, как там поживает его отец в Азкабане, если говорить культурно.       — Теперь понятно, от кого ты понабрался. И куда только смотрела Нарцисса, — Люциус покачал головой и принялся методично размешивать уже давно растворившийся в чае сахар.       — Я способный ученик. А мама всегда поддерживала любые мои начинания и точно знала, как будет лучше. В отличии от... — он запнулся, понимая, что сболтнул лишнего.       — Не думал, что ты так изменился.       — Мы все изменились, — отстранённо отметил он. И поспешно добавил: — Но я не хотел бы портить отношения. Особенно теперь.       Люциус молча кивнул и в тишине продолжил прерванный завтрак, а Драко углубился в письмо.       «Привет, мой скользкий друг!»       Он закатил глаза и скривился, вспоминая Тёмного Лорда. Теодор прекрасно знал как Малфой ненавидел это обращение, которое к нему относилось весьма опосредованно, и все равно использовал его из раза в раз, явно испытывая наслаждение от реакции друга.       «Что ж, поздравляю с освобождением отца. Все газеты сегодня только об этом и пишут. Знаю, что ты их не читаешь, поэтому любезно отобрал самые кричащие статьи. Не благодари.       Надеюсь, член столь известной семьи сможет выкроить для меня время на этой неделе. Я как раз достал бутылку отличного виски и мог бы пригласить Паркинсон с Забини, но по достоинству её оценишь только ты. Или же у тебя теперь слишком слабое здоровье для алкоголя? Слышал, ты грохнулся в обморок в Министерстве. Но не волнуйся, если это повторится, я тебя откачаю.       Жду ответа.       Ps: мой-то там ещё не загнулся в Азкабане?»       — Мордред тебя подери, — прошипел Драко. Он, конечно, знал, что у Нотта достаточно знакомых в Министерстве, но никак не ожидал, что его плохое самочувствие станет достоянием гласности. Опасаясь, что это могло просочиться и в газеты, он спешно вытряхнул из конверта вырезки.       «Пожиратель Смерти на свободе!       Освобождён Люциус Малфой, один из приближённых Того-Чьё-Имя-Нельзя-Называть. Стоит ли опасаться всем нечистокровным, или он действительно свернул с тёмного пути?»       Конечно же в ней не было написано про то, как сын ужасного Пожирателя Смерти валялся в предобморочном состоянии перед залом суда. Кого могла заинтересовать такая новость на фоне освобождения главы рода Малфоев. Остальные статьи мало чем отличались. Вся суть сводилась к рассуждениям о том, можно ли верить Люциусу и не устроит ли он охоту на грязнокровок, а заодно и Поттера, дабы отомстить за смерть Тёмного Лорда. Было бы странно надеяться, что вместе с оправдательным приговором волшебники резко поменяют своё мнение об их семье.       Драко в очередной раз отметил, что не читать газеты на протяжении нескольких лет было правильным решением. Он засунул вырезки обратно в конверт и отлеветировал его Люциусу.       — Никакой фантазии. Они опасаются, что ты пойдёшь вырезать грязнокровок направо и налево. Идиоты.       — Я знаю, с чьей подачки это написано, и можешь не волноваться, все уляжется достаточно быстро, — Малфой-старший быстро проглядел статьи и, отправив в камин, поджёг. — Жалкие попытки Бруствера надавить на меня через прессу ничего ему не дадут.       — Надеюсь, ты прав. А то боюсь, теперь и шагу ступить спокойно нельзя будет.       — Придётся немного потерпеть. Раз уж от излишнего внимания нам не избавиться, будь добр, воздержись от опрометчивых поступков. Ты же сможешь не высовываться?       Драко поморщился. Отсиживаться дома как трусливая крыса не хотелось. А отец, кажется, все ещё видел в нем дрожащего от страха подростка, который в первый раз увидел Тёмного Лорда в мэноре.       — После обеда я собираюсь в Министерство, нужно разобраться с кое-какими бумагами. Поэтому до вечера меня не будет.       Люциус встал из-за стола и скрылся в холле. Драко отодвинул тарелку, в которую сова успела натрясти перьев. Дико хотелось курить.       Малфой-младший сидел на ступеньках оранжереи, в которой когда-то жили павлины. Кажется, Беллатриса покромсала их на кусочки в приступе гнева, когда Поттер сбежал из поместья. Он плохо помнил тот день, но ощущение всепоглощающего ужаса и боли навсегда отпечатались в его теле. В такой ярости Волдеморта он ещё не видел. Тогда Драко впервые подумал, что умереть было бы не так уж и плохо. Он ещё не знал, что это был не предел, и что физическая боль не самая страшная.       От выкуренных сигарет закружилась голова. Малфой избавился от очередного окурка и устало откинулся на стену. Чертово поместье хранило слишком много неприятных воспоминаний. Радостное беззаботное детство, Рождество в кругу семьи, день, когда он получил письмо из Хогвартса — все меркло перед кошмарами, принесёнными Тёмным Лордом и его приспешниками. Нотт давно уговаривал его съехать, но разве он мог бросить своё родовое поместье? Драко до последнего надеялся все исправить, создать новые счастливые моменты, чтобы прошлое больше не могло омрачать его жизнь.

***

      Вечером Драко взял книгу про артефакты и спустился в гостиную. Он надеялся провести время в одиночестве, но наткнулся в комнате на Люциуса, который сидел в кресле и бесцельно смотрел на огонь в камине. Уходить было бы странно, поэтому он примостился за небольшим столом в углу и погрузился в изучение непонятных символов.       — Ты ничего не слышал про Лестрейнджей?       — Нет, — ответил на автомате Драко, не отрываясь от книги. До него не сразу дошла суть вопроса. — Почему ты спрашиваешь?       Он повернулся в сторону Люциуса, пристально вглядываясь в лицо. Хоть Рабастан и Рудольфус не были чужими людьми, непонятная тревога скрутила разум.       — Думал, что они могли попытаться выйти на связь с тобой или Нарциссой. Сейчас бы это сыграло против нас.       Драко облегчённо выдохнул. На мгновение он позволил себе усомниться в отце и от этого осознания неприятно кольнуло в груди.       — Нет. Как и сказал Кингсли, за нами явно приглядывали. Никто бы из беглых Пожирателей не стал так рисковать, — он встал из кресла и, подойдя к столику, плеснул в бокал виски. Терпкая жидкость обожгла язык и горло, разливаясь теплом по телу. — Будешь?       Люциус кивнул, и Драко протянул бокал, усаживаясь на пол у его кресла. В камине мирно потрескивали дрова, а алкоголь приятно успокаивал, забирая все тревоги. Чужая рука опустилась на плечо и едва заметно сжалась, но этого было достаточно. Он прикрыл глаза наслаждаясь скупой лаской. Все это время ему просто не хватало тепла и родного человека рядом. Драко наконец-то снова почувствовал себя дома, а не в безжизненном, похожем на склеп, поместье.       — Ты хорошо общаешься с Ноттом?       — Довольно-таки. Я бы сказал лучше, чем с кем бы то ни было.       — Как же Гойл?       — Решил, что мне нужно более интеллектуальное общество. Не хочу начать деградировать.       — Мне показалось, так оно и есть.       — Не делай поспешных выводов. И пары дней не прошло, как ты вернулся, а уже считаешь, что я позорю род Малфоев? — Драко усмехнулся и покачал бокал в руке, размешивая виски с подтаявшим льдом. Ему все ещё было трудно вести себя с отцом так непринуждённо, но он твёрдо решил больше не притворяться.       — Дерзить ты точно научился. Правда, не там, где надо. Умный человек знает, когда и кому что сказать.       — Я посчитал, что могу быть с тобой честен. Мы и так все слишком долго притворялись. Увы, но слепое следование твоим идеалам не закончилось ничем хорошим. Я всю жизнь стремился быть похожим на тебя, но действительно ли я хотел этого? Мне с самого рождения рассказывали про важность чистой крови, про моё превосходство, и я даже не думал в этом усомниться, пока не столкнулся с кошмарами, к которым привели эти взгляды, — он почувствовал, как сжались пальцы на плече. Разговор свернул не в то русло.       — Так чего ты хочешь сейчас?       — Спокойной жизни. Без войны, смертей, боли. Их было слишком много, и они того не стоили. Я даже не уверен, что когда-нибудь смогу забыть об этом. Ты смог?       — Я никогда не забывал — голос Люциуса едва заметно дрогнул, и он закашлялся, пытаясь скрыть это. — Что-то пришлось просто принять, ведь изменить уже ничего нельзя, а с чем-то не смог смириться до сих пор. Я не так идеален, как ты думаешь.       — Ха, иллюзий на этот счёт у меня уже давно нет. Будь у тебя второй шанс, ты бы попытался все исправить?       — Сейчас это не имеет значения. Прошлое все равно не изменить, поэтому лучше подумать о будущем. Понимаю, что тебе было не до этого, но ты уже решил, чем будешь заниматься?       Малфой-старший как всегда ловко перевёл разговор с неприятной для него темы. Драко надеялся, что им наконец-то удастся поговорить по душам и оставить все недопонимания в прошлом. Ему хотелось поделиться своими переживаниями с кем-то кроме Теодора. Он устало потёр виски и откинул голову на подлокотник.       «Ладно, у нас ещё будет время для этого. Теперь пришла моя очередь отвечать на неудобные вопросы».       — Не особо.       — А как же зельеварение?       — Ну, я все так же неплох в зельях, но понял, что не готов провести всю оставшуюся жизнь с котлами и склянками. Надеюсь, Северус этого не слышит.       — Если хочешь, думаю, я все ещё мог бы устроить тебя преподавателем в Дурмстранг.       Драко поморщился и отрицательно помотал головой. Возиться с детьми совершенно не хотелось, даже с 17-летними.       — Сильно не удивляйся, но я бы пошёл в авроры. Правда, пока Бруствер во главе Министерства, об этом можно только мечтать. Кстати, при возможности, скажи спасибо Поттеру. Мне удалось уговорить его замолвить за тебя словечко, так что я ему теперь вроде как должен.       Ответа не последовало. И хоть Драко не мог видеть отца, он представил, как тот скривил лицо от неприязни.       — Да, знаю, что для тебя это унизительно, но признай, что лучше так, чем сидеть в тюрьме до конца дней. Мне тоже пришлось перешагнуть через свою гордость, но я был готов на все, чтобы вытащить тебя.       — Нет, ты все сделал правильно.       — Неужели ты поменял своё отношение к Поттеру? — Драко повернулся и в изумлении посмотрел на отца.       — Разве я так сказал?       Люциус усмехнулся и поднялся из кресла. Он не спеша подошёл к камину и поднял голову, всматриваясь в семейный портрет. Свет камина почти не доходил туда, и в полутьме картина выглядела мрачной.       — Иногда цель оправдывает средства. И будь я на твоём месте — сделал бы то же самое для тебя и Нарциссы.       На мгновение Драко показалось, что он заметил предательский блеск в глазах отца, но тот слишком быстро отвернулся, чтобы Малфой мог быть уверен в этом. Ему вдруг нестерпимо сильно захотелось рассказать про камень, и он не задумываясь выпалил:       — Насчёт мамы. Я нашёл способ её верну... — и запнулся, побледнев от ужаса.       — Что ты сказал? — Люциус резко обернулся, кидая пронзительный взгляд на сына.       Драко замер, пытаясь сообразить, что делать дальше. Он не хотел никому рассказывать про камень, так как знал, что артефакт слишком могущественен и потому опасен. И дело не в том, что он не доверял отцу — так же, как сейчас не сдержался он сам, мог проговориться и Люциус. Чем меньше людей знало про камень, тем было надёжнее.       — Ты вроде сказал, что что-то нашёл.       «Не расслышал или слишком удивлен и поэтому переспросил?» — судорожно подумал Драко.       — А... это. Да... — он попытался что-то придумать, но в голове было пусто. Взгляд хаотично заметался по комнате в поиске спасения. И нашёл его. На столике лежали письма, видимо отец разбирал почту до его прихода, — письма! — чуть ли не выкрикнул Драко. — Я нашёл мамины письма. Когда она заболела, то почти каждый день писала тебе. Говорила, что отдаст их, когда тебя выпустят. И вот я подумал, что нужно вернуть письма тебе...       Последние слова он почти прошептал и с опаской поднял глаза на отца, пытаясь разглядеть удалась ли его ложь. Люциус лишь поджал губы, а затем грустно улыбнулся.       — Пожалуй, не сегодня. Сомневаюсь, что смогу читать, — он кивком указал на бокал, — но обязательно заберу их... Спасибо.       Драко махом опрокинул в себя остатки виски и уткнулся головой в колени, пряча лицо. Кажется, ему чудом удалось спасти свой секрет.