***
Малфой не стал прятаться в привычном месте, достав сигарету сразу, как переступил порог мэнора. На землю отправился уже третий окурок, но ярость внутри не угасала. Хотелось собственными руками кого-нибудь придушить или как минимум ударить. Используя грубую силу, а не заклинания. Он пытался успокоить себя мыслью, что это действительно несложное задание и, выполнив его, он навсегда отделается от Риддла, но расшатанные нервы подсовывали тысячу вариантов неблагоприятного развития сюжета. В лучшем случае всё заканчивалось Азкабаном, в худшем - смертью. Хотя тут ещё можно было поспорить, что из этого действительно плохой финал. Драко со всей силы пнул валяющийся на крыльце камень. Тот несколько раз отскочил от ступеней и улетел прямиком в кусты, переполошив спящих птиц. Их истошный крик усилил головную боль, и он уже успел пожалеть, что тронул этот дурацкий булыжник. Позади послышался скрип двери. Драко затянулся и выпустил сизое облако в ночное небо, готовясь к очередному философскому изречению Риддла. — Драко? «Твою мать.» Он не обернулся, продолжая одну за другой выдыхать струйки дыма. Кажется, судьба собиралась сделать этот вечер одним из самых ужасных в его жизни. Малфой знал, что это должно было произойти рано или поздно, но наделся, что не настолько быстро. — Что это? — А на что похоже? Цепкие пальцы схватили за плечо, разворачивая. Драко демонстративно затянулся, с вызовом вскинув глову и выдерживая тяжёлый взгляд отца. — Если собираешься отчитывать, то можешь не утруждаться. Как не утруждал себя вступиться за меня. Люциус мгновенно поменялся в лице и неуверенно отступил на шаг. Драко заметил, как дрогнул его подбородок. На долю секунды в глазах отразилось нечто похожее на неверие и сменилось нескрываемым разочарованием. — Делай что хочешь, — обессиленно выдохнул Малфой-старший. Драко уже открыл рот для очередной колкости, но слова застряли в горле. Он был уверен, что поступает правильно, однако, по венам, подобно яду, расползалось чувство вины.***
Погода на удивление выдалась промозглой. Прохлада и проливные дожди пришли на смену жаре, словно её никогда и не было. Маггловские новости всюду трубили об аномальном количестве осадков, и магический мир не отставал от них. Министерство призывало волшебников воздержаться от выхода на улицу и пользоваться исключительно каминной сетью. Драко решил, что это неплохой шанс выкрасть палочку незаметно: вряд ли кто-то в такой день решится покинуть замок. Поэтому, когда он аппарировал на границу защитного поля Хогвартса, нервозность почти отступила. Стылый ветер тут же ударил в спину, пробирая до костей. После тёплой гостиной он ощущался особенно гадко. Вдалеке раздался раскат грома. Драко задрал голову и увидел, как хмурое небо разрезала яркая вспышка. Немного погодя его снова оглушило рёвом, но теперь он прозвучал ближе. Нужно было спешить: ливень грозил перерасти в апокалипсис. Малфой посильнее натянул капюшон на голову, на всякий случай ещё раз наложил Импервиус на мантию и двинулся вперёд. Всего за несколько шагов каша из песка и щебня так запачкала ботинки, что не справилось бы ни одно чистящее заклятие. Носки намокли и неприятно холодили кожу, прилипнув к ногам. В иной ситуации Драко бы уже проклял всё на свете, но сейчас его мысли занимало другое. Скрытый до этого плотной стеной дождя замок постепенно приобретал более чёткий облик. Первым показался мост, затем из-за туч вынырнули остроконечные башни, освещённые очередным разрядом молнии. При взгляде на школу сердце болезненно сжалось. В частых каплях дождя она выглядела серо и тоскливо. Совсем как в день битвы. Ни прошедшие годы, ни воцарившийся мир не смогли смыть с неё отпечаток печальных событий. Драко смотрел на замок и видел разрушенные стены, дым пожара и мёртвые тела. Прошлое неумолимо выходило на первый план, заставляя усомниться в реальности. Оно ожившими картинами напоминало об ужасах того дня. Дня, который, несмотря на победу над Тёмным Лордом, для многих стал концом. Раньше Малфой уверял себя, что их жертвы не были напрасны, но теперь всё, к чему так долго шёл магический мир, было перечёркнуто, и не без его помощи. Он сглотнул тошнотворный ком в горле и ускорился, едва не срываясь на бег. Нет, в этот раз всё будет иначе. Больше никто не умрёт, и он сам приложит для этого все усилия. Он сможет всё исправить. Хогвартс встретил непривычной тишиной. Пустые коридоры звонко разносили звук шагов, кажется, оповещая даже дремавших в башне сов. Вдоль стен сиротливо тянулись зажжённые факелы, отбрасывая тусклый свет. Без студентов коридоры выглядели заброшенными и холодными. Драко ступил на лестницу, и она заскрипела, нехотя перестраиваясь и открывая дорогу в подземелье. Картины на стенах тут же ожили. Их обитатели перешёптывались, исподтишка поглядывая на гостя. Впрочем, они не сильно старались это скрыть, а молодой парнишка, похожий на пажа, даже последовал за Драко. Вероятно, надеясь позже собрать вокруг себя стайку дам, желающих из первых уст узнать новости. Во время каникул даже самое незначительная история превращалась в грандиозную эпопею и обрастала кучей сплетен. Привычный и изученный до дыр путь к кабинету Слизнорта не занял много времени. Малфой с некоторой теплотой оглядел ничуть не изменившуюся дверь и коротко постучал. На самом деле он мог лишь догадываться, почему на последнем году обучения профессор вдруг начал уделять ему внимание. Просто однажды Слизнорт предложил остаться после занятия, чтобы отработать зелье, входящее в ЖАБА. Сначала Драко показалось, что он ослышался, ведь ему так и не удалось добиться расположения и войти в Клуб Слизней. Но до слуховых галлюцинаций было ещё далеко, и в тот день Малфой оттачивал рецепт до мельтешащих пикси перед глазами. За этим предложением последовало другое, и ещё одно, и вот они уже готовили зелья, не входящие в школьную программу. Слизнорт пророчил ему успех на поприще колдомедика, и Драко всерьёз раздумывал пойти учиться дальше после выпуска. Однако, у судьбы на него оказались другие планы. После заключения отца Малфой почти не спал по ночам, то преследуемый кошмарами, то продумывая речи в защиту Люциуса. С таким распорядком дня о внимательности и концентрации можно было забыть. У него перестали получаться даже не самые сложные зелья, и о сдаче вступительных экзаменов не могло быть и речи. Он до глубины души был признателен матери, которая не давила на него, позволив самому решать, что делать дальше. Поэтому Драко отложил поступление до лучших времён, которые так и не наступили. Болезнь и дальнейшая смерть Нарциссы подкосили его окончательно, отбив всякий интерес к жизни. Каждый день стал похож на предыдущий, они складывались в серую беспросветную вереницу будней и единственным, что удерживало его на плаву, было ожидание освобождения отца. Поэтому Слизнорт был несказанно рад, когда получил сову с сообщением. Он до последнего не терял надежды, что Малфой всё же осуществит задуманное. Профессор с таким упоением принялся рассказывать о новых зельях и том, что в этом году внесли изменения в экзамен на колдомедика, что Драко чуть не забыл истинную причину своего визита и, к своему ужасу, обнаружил, что потратил на разговор вдвое больше запланированного. Поэтому, торопливо спускаясь в холл, он не заметил чужое присутствие, пока его не окликнули. Голос был знакомым и принадлежал человеку, которого сейчас хотелось видеть меньше всего. — Добрый день, директор, — Драко учтиво поклонился. — Мистер Малфой, не ожидала вас увидеть. Если бы вы сообщили, что придёте… — Не волнуйтесь, я лишь забегал к профессору Слизнорту на пару слов. — Неужели вы всё же решили стать колдомедиком? — несмотря на сказанное, Макгонагалл не выглядела удивлённой, и Драко напрягся, боясь, что она заподозрила неладное. — Это ещё не окончательное решение, но теперь у меня действительно появилось время на себя. — Что ж, очень рада это слышать. Вы уже домой? На улице такая непогода. Пойдёмте, я открою для вас камин. Драко замер судорожно соображая. Нужно было срочно придумать, почему он не мог воспользоваться камином, но все мысли разом вылетели из головы. Макгонагалл посмотрела поверх очков, когда Малфой в очередной раз бросил нервный взгляд на главный вход. — Знаете, — он замялся, теребя рукав мантии. Стоило ли сказать правду? — Я хотел сходить к Дамблдору. Вот теперь она действительно удивилась. Раньше бы он отдал многое, чтобы увидеть это выражение на её лице. Директор посмотрела куда-то вбок, на прилегающую лестницу, но там никого не было. — Вы же не будете возражать, если мы сходим вместе? — Если вас не смущает погода, — уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке.***
Малфой украдкой посмотрел на часы. Они стояли у могилы уже целую вечность, и это начало походить на какое-то соревнование. Если Макгонагалл и ожидала чего-то, то он упорно не понимал, чего именно. Надежда на успешное выполнение задания таяла с каждой минутой. — Ничего, что вы здесь со мной? Уверен, у вас очень много дел и мне действительно неудобно, что я отвлекаю вас, — очевиднее способа отделаться от человека нельзя было придумать, но у него не было выхода. Подошла бы любая возможность спровадить её. Директор мотнула головой, точно он отвлёк её от чего-то действительно важного. — А ведь я здесь впервые после похорон. Столько раз хотел прийти, но не мог. Просто… — Драко уткнулся взглядом в сложенные в замок руки недоговорив. Они покраснели от холода и едва заметно подрагивали. К вине за прошлое прибавилась вина за то, что он только собирался сделать. И Малфой решил использовать это чувство выставив напоказ и подталкивая Макгонагалл дать ему возможность побыть наедине с бывшим директором. — Вы не должны корить себя. Уверена, Дамблдор меньше всего хотел бы именно этого, — её голос немного смягчился, перестав быть сухим, как хворост, и Драко ощутил, что находится на верном пути. Дождь уже попадал за ворот мантии, и никакое заклинание не спасало от влаги, пропитывающей рубашку. Директора, кажется, это не смущало. Она продолжала молча смотреть на белоснежную гробницу, не обращая внимания на непогоду, словно её мысли были где-то очень далеко. Голубые водянистые глаза выглядели уставшими и полными скорби. Драко заметил, как дрогнули тонкие губы, и ощутил укол совести: представшая картина была слишком личной. Он переступил с ноги на ногу и отвернулся, огладывая взором пейзаж и ища за что зацепиться, лишь бы не смотреть на Макгонагалл. Внимание привлёк размытый силуэт, двигавшийся от школы в их сторону, который с каждой секундой становился всё чётче. Им оказался Флитвик. Он бежал через поле, размахивая руками для привлечения внимания, и Драко удивился, как тот ещё не утонул в грязи. Временами мужчина пропадал из вида, теряясь в высокой траве или ныряя в овраг, но каждый раз его лысая, ничем не прикрытая макушка показывалась над зелёным морем. Вскоре стало ясно, что он что-то выкрикивал, однако, дождь и шум ветра заглушали звуки, не позволяя разобрать слова. Когда профессор почти добежал до них, Макгонагалл наконец-то тоже заметила его и оторвалась созерцания саркофага. — Филиус, что-то случилось?! — крикнула она, не дожидаясь, пока тот окажется рядом. Флитвик держался из последних сил и чуть не рухнул на землю, наконец-то достигнув цели. — Ди…ректор, министр, — он упёрся руками в колени, переводя дыхание после импровизированной пробежки, и вытер мокрый от дождя и пота лоб, — министр ждёт вас в кабинете. Она всплеснула руками, что-то невнятно пробормотав, и обернулась к Драко. — Прошу простить меня, мистер Малфой, но я вынуждена покинуть вас. — Не волнуйтесь. Я, пожалуй, останусь ещё ненадолго, — облегчённый выдох едва не сорвался с губ. При всей ненависти к Брустверу, сейчас он был готов расцеловать его. Макгонагалл понимающе кивнула и вместе с профессором поспешила обратно в замок. Как только они оказались достаточно далеко, Драко опустился на корточки, закрыл лицо руками и нервно рассмеялся - его била дрожь. Он не знал, чего боялся больше: наказания за проваленное поручение (а было бы оно вообще?), или что ему придётся оглушить директора, чтобы добраться до чёртовой палочки. Дождь начал стихать, и Малфой, опомнившись, подскочил на ноги. Он воровато огляделся, и убедившись, что поблизости нет посторонних глаз, достал палочку. Поднять плиту с первого раза не удалось. Она сдвинулась на несколько сантиметров, но с грохотом упала обратно, сотрясая землю. Нервы натянулись до предела. Ещё один взмах, и камень медленно поплыл вверх, выпуская наружу смрадный воздух. Драко отшатнулся, прикрывая нос рукавом мантии, но удержал заклинание, и плита аккуратно опустилась позади саркофага. Смотреть внутрь было страшно. Фантазия рисовала сгнившее, полуразложившееся тело, кишащее червями, и от этой картины становилось дурно. Он попробовал призвать палочку, но ничего не произошло. — Дьявол! За это дерьмо Риддл должен будет мне 10 камней. Драко нерешительно шагнул вперёд, осторожно заглядывая внутрь, и тут же скривился. Дамблдор осуждающе смотрел на него пустыми мёртвыми глазницами. Там, где тело не было прикрыто тканью, через иссохшую тёмную плоть проглядывали пожелтевшие кости. Стараясь справиться с отвращением и жгучим чувством вины, он проследил взглядом до рук, которые раньше сжимали палочку. Теперь же она валялась сбоку от тела бесполезным куском дерева. Малфой разом забыл, как дышать. Это была обычная палочка из орешника, никак не похожая на ту, что Риддл показал в своих воспоминаниях, и навряд ли вообще принадлежавшая Дамблдору.