Замухрышка

На следующий день Чимина уже ждали несколько сообщений от друга: радостно-воодушевлённые смайлики, оптимистичное «ты говорил, твой шеф классный, думаю, он тебя отпустит», а также адрес и фотография уже знакомой афиши с описанием тематики вечера и прочей организационной информацией. Больше никаких сомнений не было — Роза учится в той же школе. Выходные прошли в постоянных бестолковых метаниях и мыслях о том, насколько ужасно всё может обернуться, если Чимин всё же раскроет свою личность, так что по-настоящему тот факт, что они с Розой из одной школы, он осознал только в понедельник. Он шёл по коридору на первый урок с очень странным чувством смятения, которое бывает, когда точно знаешь, что упустил из внимания что-то важное, но не можешь понять что. Впервые за долгое время Чимин не прятал взгляд в попытках избежать нежелательного интереса со стороны других, а всматривался в лица учеников. И думал — получается, Роза всё это время был настолько близко? Возможно, они уже даже встречались. Возможно, даже и не раз. Возможно, в этом самом коридоре, быть может, это вообще вон тот омега, который только что зашёл в класс… А что, если они не только мимолётно виделись, но ещё и разговаривали с Розой, не догадываясь при этом, что дружат в сети? Или они вообще учатся в одном классе? Или… О господи, а что, если Роза — один из тех омег, которые дразнили его, обзывали и портили вещи? Нет, не может быть, — сразу же отмахнулся Чимин от последнего предположения. Они не стали бы друзьями с человеком, который находит удовольствие в унижении других. Несмотря на то, что Роза порой был несдержан и резок в высказываниях и не очень-то жаловал окружающих, в его ворчании чувствовалось что-то совершенно иное. У него были довольно высокие стандарты, и он бесился, когда люди оказывались хуже, чем могли бы быть, но Роза никогда никого не опускал ради чувства собственного превосходства. И, справедливости ради, к себе он был так же строг, как и к остальным. Но он вполне мог бы быть одним из тех, кто тихо отсиживается в сторонке и занимается своими делами, пока его одноклассники играют в игру «доведи Замухрышку до слёз». И вот эта мысль неожиданно задела. Чтобы не скатиться в паранойю и не высматривать Розу в каждом знакомом лице, Чимин попытался припомнить, что тот вообще говорил о своей реальной жизни. Иногда в сообщениях он мог мимоходом упоминать какие-то детали — как про те же тренировки и свою команду, например… Ох, ну точно! В этой школе не так уж много спортивных секций с командными играми — всего одна, вообще-то. Значит… значит, Роза баскетболист? Круг поисков неожиданно очень сильно сузился. Не то чтобы в баскетбол вообще омег не брали, но альфы обычно оказывались более заинтересованы в этом виде спорта, и поэтому количественно их в команде тоже было больше. Впрочем, Чимин не слишком-то хорошо знал школьную сборную и вспомнил вообще только одного омегу, имя которого было на слуху — Ли Сумин. Его еще называли Мастером трёхочковых и очень уважали и ценили за меткость бросков, так что он играл в основном составе. Мог ли Сумин быть Розой? Увы, Чимин о нём вообще ничего не знал, кроме того, что тот учится в выпускном классе. Попытки заочно вычислить Розу успехом не увенчались, но зато здорово отвлекали от внутренних метаний и волнения, которое просыпалось и скручивалось в тугой узел внутри каждый раз, когда Чимин вспоминал о пятнице. Поэтому он гонял эти мысли в голове весь день, даже на работе. Он как раз поправлял пышную юбку платья, которое господин Ким попросил выставить на витрину, и параллельно раздумывал, а не поискать ли на сайте школы информацию о составе баскетбольной команды — а есть ли она там вообще? — когда в ателье вошёл посетитель. — Добро пожаловать, — поздоровался Чимин, быстро переключаясь на рабочий лад, и отвернулся от витрины. — Чем могу помочь? Перед ним стоял молодой омега, на вид ему было не больше двадцати. От него исходил лёгкий аромат иланг-иланга, пшеничные волосы спадали на лоб кокетливыми волнами, свободная белая рубашка в мелкий цветочек была заправлена в терракотовые брюки с завышенной линией талии, и весь его образ казался таким себе игриво-романтичным. Не самый типичный клиент для этого места — всё же у нарядов господина Кима несколько другая эстетика, ближе к элегантной и мрачной красоте. Посетитель оглядывал зал, с необычайным интересом присматриваясь к интерьеру, словно тот его интересовал больше, чем наряды. — Я ищу костюм для торжественного приёма, — глубоким бархатным голосом произнёс он, обращая свой изучающий взгляд на Чимина. — Найдётся у вас что-нибудь на меня? То, что это будет непростой клиент, стало понятно сразу. Но господин Ким как раз заканчивал платье, которое должны забрать вечером, так что Чимин решил попробовать справиться сам. — Конечно, — он приветливо улыбнулся и жестом пригласил пройти за ним в зал. — По какому случаю приём? — Родители разводятся. — Ох, — тут же стушевался Чимин. — Мне жаль… — А вот мне нет! — с неожиданно широкой улыбкой ответил посетитель, становясь вдруг похожим на озорного ребёнка. — Так что скучный чёрный костюм не подойдёт, сами понимаете. Нужно что-то такое, — он поднял руку и неопределённо покрутил в воздухе кистью, — феерическое, праздничное, чтобы выразить всю мою радость и воодушевление от того факта, что они наконец-то приняли единственное верное решение в своей совместной жизни. Чимину пришлось сделать над собой усилие, чтобы удержать челюсть на месте. — Понимаю, — сдержанно произнёс он, не показывая смятения, и подошёл к стойке с одеждой, присматривая варианты, которые можно предложить. — Есть ещё какие-нибудь пожелания? — Да, ещё нужно, чтобы наряд был дерзким и провокационным. Хочу побесить деда. Он у меня считает, что омега должен ходить в мешке из-под риса и не поднимать глаз от пола. Тут Чимин вполне искренне улыбнулся. Да уж, это было ему знакомо. Он решил для начала прощупать почву и снял со стойки две вещи: лёгкую блузку из струящейся ткани насыщенного изумрудного цвета, с высоким воротником под горло и открытой спиной, декорированную сзади тонкими серебристыми цепочками, и приталенный белый жакет с фантазийной асимметричной отделкой по борту в виде атласных роз винного цвета и оборок из чёрного фатина. — Что-то из этого, может быть? Клиент не выглядел впечатлённым, окинул придирчивым взглядом оба варианта и задумчиво склонил голову набок. — Пиджак выглядит неплохо, — наконец заговорил он. — Если под него ничего не надевать, будет довольно провокационно, как думаете? Чимин не сразу нашёлся, что сказать. Жакет застёгивался на одну пуговицу на талии. — Думаю, ваш дедушка не оценит, — уклончиво ответил он, возвращая вежливую улыбку. — Точно, — хмыкнул клиент. — Но я ведь этого и хочу, правда? И всё же, знаете, хотелось бы что-то поярче. Хорошо… Чимин бегло оглядел модели у противоположной стены, затем — омегу, отмечая про себя его тёплый тон кожи и волос, а также тёмные глаза с поволокой. Кивнул сам себе, подошёл к одному из манекенов, на котором был представлен ярко-алый костюм. Двубортный пиджак с рукавами-пагода и прямые брюки создавали довольно строгий силуэт, но за счёт провокационного огненного цвета образ получался смелым и дерзким. — Как вам такой вариант? Оттенок сложный, идёт далеко не всем, но вам он будет к лицу, к тому же строгий фасон уместен на такого рода… м-м-м… мероприятии. Клиент со скептическим видом поджал губы. — Красный? Слишком банально. Что ж. Ладно… Чимин на секунду задумался. Вообще, он всё больше склонялся к тому, что его первая мысль была верная — у этого омеги просто иное «внутреннее ощущение прекрасного», как сказал бы господин Ким, поэтому им просто нечего ему предложить. Всё же феерия и буйство красок — не совсем их стиль. Но сдаваться не хотелось. В конце концов, Чимин просил обучить его именно для таких случаев — и что, он не может элементарно одежду помочь подобрать? Он задумался и вдруг вспомнил одну модель, которая в своё время показалась ему очень интересной, но она была довольно специфичной, и потому её никак не покупали. Он метнулся ко второй стойке, подгоняемый непонятно откуда взявшейся твёрдой уверенностью — да, это то, что нужно. Чимин снял и продемонстрировал клиенту костюм простого кроя: однобортный жакет без лацканов, к которому в комплект шёл широкий кожаный пояс, и брюки-палаццо. Вся прелесть его была в принте — пересечения тонких разноцветных линий создавали лёгкий голографический эффект, но выглядело это не так броско и футуристично, как голографическая ткань, и за счёт матовой фактуры наряд не казался излишне вызывающим. — Его нужно смотреть на модели и в движении, так что предлагаю вам примерить, — с улыбкой сказал Чимин. — Гарантирую, в нём вы будете выглядеть очень ярко и нетривиально. Он уже думал, что клиент сейчас согласится — во взгляде его отразилось что-то похожее на восхищение, — но… — Слишком цветное, — заметил тот и капризно скривил губы. Так вы же хотели поярче! — чуть не воскликнул Чимин, но вовремя прикусил язык и смиренно кивнул. Когда они пересмотрели, как ему казалось, уже всё, что только можно, он всё же сдался и признал: до господина Кима ему ещё учиться и учиться. Вот уж кто умел за две секунды «прочитать» человека и сходу подобрать ему идеальный наряд. Так что Чимин предложил клиенту попробовать индивидуальный пошив с учётом всех пожеланий, вежливо поклонился и отправился за господином Кимом. — У нас заказчик, — сообщил он, как только вошёл в кабинет. — О! Так это прекрасно. — Господин Ким отложил булавки, которыми закреплял шаль на плече платья, и посмотрел на Чимина. — Хотя по твоему лицу не скажешь. — Он жутко требовательный, — тихо признался Чимин, оглянувшись на дверь. — Мы перебрали всё, что только можно, но ему ничего не понравилось, даже примерять не захотел. Господин Ким озадаченно нахмурился, обошёл манекен и направился к выходу. — Что ж ему такое нужно? — спросил он, на ходу спуская закатанные рукава рубашки и застёгивая манжеты. — В том-то и дело, что он, кажется, сам не определился! — нервным шёпотом высказался Чимин, всё же не сдержавшись. — Или у него просто другой стиль, не знаю… — Он вздохнул, когда начальник остановился рядом с ним, и добавил: — В общем, ему нужен яркий и праздничный костюм на развод родителей. Господин Ким бросил на Чимина странный взгляд — одновременно раздражённый и понимающий — и решительно вышел в зал. А уже через секунду воскликнул: — Ну и что ты здесь устроил, несносный мальчишка? Чимин в этот раз челюсть не удержал — господин Ким никогда ещё так не разговаривал с заказчиками! Потом подумал — а может, это вообще к нему было обращено? А потом клиент, который ожидал их у стенда с образцами тканей, обернулся и с невинной улыбкой протянул: — Дядя… — Дядя? — Я тоже рад тебя видеть. Чимин растерянно уставился на омегу, который — как оказалось — племянник господина Кима, пытаясь осознать этот факт. А вот это вот… про развод и дедушку… это что было? — Ты почему вообще здесь? — спросил господин Ким, устало помассировав пальцами внутренние уголки глаз. — Я же сказал, что сегодня буду допоздна… — Должен же я посмотреть на твой бизнес, раз уж ты хочешь, чтобы я тебе с ним помог. — Я не просил тебя о помощи, — фыркнул он. — Но она тебе нужна, — снова сверкнул непринуждённой улыбкой его племянник. — Так ты познакомишь меня со своим помощником или как? — и вдруг перевёл полный любопытства взгляд на Чимина. — Господи… Знакомься, Чимин-и, — с какой-то обречённой смиренностью в голосе произнёс господин Ким, — это моя самая большая заноза в заднице — Ким Тэхён. Тэхён-и, это Пак Чимин — моя гордость и отрада. И, кстати говоря, о помощи. — Он снова перевёл строгий взгляд на своего племянника и несколько язвительно добавил: — Это твоя помощь такая — доставать моего работника? — Я просто хотел посмотреть, как вы справляетесь с проблемными клиентами, — как ни в чём не бывало пояснил Тэхён и обратился к Чимину, приобретая немного виноватый вид: — Прости, что был такой капризной сучкой. Ничего личного. Но ты большой молодец, мне ещё никогда не было так сложно до чего-то докопаться. Мой дядя явно умеет подбирать кадры. Его тон казался дружелюбным, да и сам он теперь выглядел таким… милым. Чимин натянул ответную улыбку, как бы говоря — да ничего, всё в порядке. Он и правда не обижался, в конце концов, для него это была отличная практика. Просто он всё ещё чувствовал себя немного растерянным. Это резкое перевоплощение Тэхёна с, как он сам выразился, «капризной сучки» в милашку поставило Чимина в тупик не меньше, чем сама ситуация. — Я куплю тебе кофе в качестве извинений, идёт? — предложил Тэхён. — Ну и тебе, ладно уж, — словно бы нехотя бросил он в сторону господина Кима, хотя в глазах плясали смешинки. — Вернусь через пять минут, дядя как раз успеет наговорить обо мне гадостей. Он подмигнул и вышел в соседний зал, а господин Ким поймал взгляд Чимина, кивком указал в сторону ушедшего племянника и с видом мученика закатил глаза. Чимин беззвучно прыснул в кулачок. — Кстати, дядя, — пропел Тэхён, снова возвращаясь к ним, и состроил просящие глазки. — Хочу это. В руках у него был тот самый костюм в цветную полоску с оптическим эффектом. Чимин поймал себя на том, что широко улыбается. И теперь уже без каких-либо усилий.

***

Оказалось, про развод родителей Тэхён сказал правду. Как и про то, что он ему рад — но, вместе с тем, по его словам «родители устроили дома локальный Апокалипсис с бесконечными судами, ни дня без скандалов», так что он сбежал от семьи к дяде, чтобы побыть в тишине. До этого Тэхён жил и учился в Японии, как раз в марте этого года он окончил школу, но с университетом пока не определился, поэтому сейчас был вольной птицей. Чимин подсчитал, что ему, получается, девятнадцать, значит, Тэхён всего на десять лет младше господина Кима. Наверное, именно из-за такой небольшой разницы в возрасте они общались скорее как старший брат с младшим, чем как дядя с племянником, и, как и предполагал Чимин, были очень близки. Когда они сидели за большим раскройным столом в кабинете — потому что на рабочем снова царил творческий бардак — и пили кофе, Тэхён вдруг гордо сообщил, что он — их новый SММ-менеджер. — Я ещё не согласился, — возразил господин Ким с независимым видом, и, пока он этого не видел, Тэхён кивком указал в его сторону и закатил глаза. Чимин не сдержал улыбки. Всё же они были до смешного похожи в характерах — одинаково заводные и энергичные, одинаково любили иронично пококетничать, хотя Тэхён казался несколько мягче, и вместе с тем — ребячливее. — Вести бизнес в наше время без рекламы в соцсетях — это нонсенс, — упрямо сказал он. — Вот поэтому у тебя так мало заказчиков, дядя. — Ты только недавно школу окончил, какой из тебя эсэмэмщик? — Бесплатный. На другого у тебя всё равно нет денег. Он ловко увернулся от подзатыльника и показал язык господину Киму, тот покачал головой, но всё равно шумно усмехнулся. — В конце концов, — добавил Тэхён уже серьёзнее, — мне нужно за этот год понять, чем я хочу заниматься в жизни, и выбрать универ. Я рассматриваю направление пиара и рекламы, должен же я попробовать себя в этом? А ты ничего не теряешь. — Это звучит разумно, — тихо вставил Чимин, обращаясь к господину Киму. Он понимал, что тот слишком гордый, чтобы признать, что не справляется сам, тем более, когда помощь предлагает вчерашний школьник, но он мог бы позволить Тэхёну попробовать ради собственного будущего. — Иногда нужно увидеть всё изнутри, окунуться в профессию, чтобы влюбиться в неё. Я и сам даже не думал о дизайне, пока не начал работать у вас, а теперь не представляю, чем ещё мог бы заниматься с таким удовольствием. — Вот! — подхватил Тэхён. — Чимин меня понимает. Спасибо, Чимин. Тот ответил ему неловкой улыбкой. Он чувствовал вину перед Тэхёном за то, что позавидовал ему тогда, когда ещё не знал его. Этот парень оказался таким добрым и приветливым, так легко принял его. Даже настоял, чтобы Чимин называл его хёном, хотя они были едва знакомы. — Хорошо, хорошо, — сдался господин Ким. — Кто я вообще такой, чтобы препятствовать экспериментам ищущего себя подростка. Они ещё немного поболтали, пока господин Ким вносил последние штрихи в платье, а Чимин помогал его отпарить и подготовить к приходу заказчицы. Тэхён развлекал их забавными историями — в основном о том, как доставал своего дядюшку, когда был совсем мелким сорванцом. Чимину нравилось слушать его, в этих историях было какое-то особое, семейное тепло, и ему словно позволили ненадолго окунуться в него. День оказался насыщенным впечатлениями, и новое знакомство отвлекло Чимина, но к вечеру, когда он снова остался один, переживания из-за встречи с Розой вернулись. Он всё ещё не определился, что будет делать — ни через день, ни через два. И это угнетало. Он сам себе казался воздушным шариком, который зацепился за ветку дерева — куда ветер подует, туда его и тянет, и он мечется из стороны в сторону, но сорваться и полететь всё равно не может. Такое глупое состояние неприкаянности и вместе с тем — отсутствия свободы. Даже его организм из-за этих бесконечных метаний взбунтовался: несмотря на постоянное чувство усталости, которое не оставляло его весь день, Чимин плохо спал, несколько раз за ночь просыпаясь от странных снов, которых не помнил, но на душе от них появлялось странное чувство тоскливого томления, словно ему чего-то остро не хватало. Он ворочался в постели, не зная, куда себя деть. Аппетит пропал, и от резких и ярких запахов подташнивало, но приходилось силой запихивать в себя еду хотя бы раз в день, чтобы не терять сознание от недостатка энергии. Живот такого ужасного пренебрежения собой не оценил и беспокоил то короткими острыми спазмами, то тупой ноющей болью. Но всё это казалось сущей мелочью по сравнению с тем, что «день Икс» приближался, а смелости рискнуть и пойти на встречу — или хотя бы честно написать Розе и отказаться — так и не прибавилось. Чимин думал, неделя — это много. Уж точно хватит, чтобы принять одно несчастное решение. Ну да, ну да… Была среда. Он начал раздумывать, а не спросить ли совета у господина Кима. Мысль о том, чтобы излить ему душу, не вызывала внутреннего протеста, не казалась неправильной, но вместе с тем дико смущала. Чимин не был уверен, что это будет уместно. Точнее даже был уверен, что не будет. У них рабочие отношения, с чего бы вдруг его начальник захотел слушать о глупых подростковых проблемах? — Чимин? Чимин крупно вздрогнул, вынырнув из задумчивости, и увидел перед собой нахмуренное лицо господина Кима. — М-м? — Что с тобой? А что с ним?.. Он непонимающе моргнул, опустил глаза и наконец заметил. Испуганно ойкнув, Чимин отскочил от стола и выронил ножницы. — Из… извините, — запинаясь, пролепетал он и судорожно сгрёб края разрезанной ткани руками, словно от этого она могла соединиться обратно. Господи, он испортил выкройку! Он даже когда учился, таких глупых ошибок не делал, как можно быть таким невнимательным? — Простите, я всё исправлю, я возмещу… — Тихо, тихо, — вдруг успокаивающе произнес господин Ким и накрыл его руки своими, мягко, но настойчиво останавливая. — Это всего лишь ткань, не беспокойся. Не надо ничего возмещать. Вот уж в чём я не испытываю недостатка, так это в тканях. Он улыбнулся, словно предлагая посмеяться над этой шуткой, и Чимин выдохнул с облегчением. На него действительно не сердились. — Ты просто сам не свой в последнее время, — продолжал господин Ким, пристально вглядываясь в его лицо. — И выглядишь болезненно. Что-то случилось? Чимин замялся. А может, и правда попробовать рассказать?.. Он вдруг заметил, что господин Ким так и не убрал рук — наоборот, начал легонько поглаживать большими пальцами его ладони. Тепло от этих прикосновений так успокаивало, словно было волшебным. — Проблемы в школе? — подтолкнул господин Ким, и Чимин отрицательно помотал головой. — Строгие родственники достают? — И снова. — Заболел? — Нет, я в порядке, — заверил он, но господин Ким склонил голову набок и посмотрел скептически. И вдруг предложил: — Может, сходим пообедаем? От одной только мысли о еде начало подташнивать. — Я не голоден, — пробормотал Чимин. — Кофе? Чимин представил яркий и насыщенный аромат, который всегда царит в кофейне, где они обычно берут напитки… Наверное, что-то отразилось на его лице, потому что господин Ким быстро добавил: — Ладно, я понял, сделаю чай. Просто чай, хорошо? Чимину стало уже неловко отказываться от его настойчивой заботы, и он кивнул и позволил усадить себя в кресло. Господин Ким заварил им чай и поставил перед ним кружку. От неё исходил лёгкий аромат ромашки и мелиссы, такой освежающий, травяной. Странно, но именно он не вызвал никакого отторжения — наоборот, Чимину вроде бы даже стало лучше, и он рискнул сделать глоток. Господин Ким подтянул ближе табурет и сел рядом, лицом к Чимину, и доверительным тоном произнёс: — Расскажи мне, что тебя волнует. Кто знает, может, я дам какой совет. Чимин опустил взгляд в чашку, нерешительно покусывая нижнюю губу… И вдруг разозлился. На себя. По правде, он и сам уже порядком устал от этой своей нерешительности. — Это, ну… личное, — наконец признался он, с некоторой опаской наблюдая за реакцией господина Кима, но тот не стал ругать его или отчитывать, что на работе надо думать о работе, а не о «личном». Наоборот — он кивнул, показывая, что готов слушать. И Чимин почувствовал, как внутри него словно рушится огромная каменная стена, которая до этого сдерживала его. Он просто взял и рассказал всё. О мальчике, с которым познакомился в сети, о том, как близки они стали, о том, что тот пригласил его на встречу, и Чимин очень хотел бы его увидеть, но… — Но он не должен меня узнать, — и тут он запнулся. Была в этой истории часть, которую он предпочёл бы умолчать. В их отношениях с господином Кимом ему нравилось то, что тот не знает о его проблемах в школе и семье. Чимину нравилось, когда его хвалили и называли «гордостью и отрадой», а не жалели. Он не хотел выглядеть жалким в глазах человека, который единственный видел в нём способного и достойного уважения юношу. — В общем, он не должен видеть моего лица. Просто… Просто не должен, — неловко закончил он. К счастью, господин Ким не стал настаивать и выпытывать, почему, и Чимин расслабился. Он продолжил, упомянув о школьном вечере и тематике маскарада, и господин Ким сразу же предложил: — А если договориться с твоим другом, что вы не будете снимать маски? — Он мне так и написал, — признался Чимин и даже показал ему сообщения Розы, в которых тот уговаривал подумать о таком варианте. Когда господин Ким прочитал их, на его губах появилась загадочная полуулыбка, а в глазах отразилась непонятная хитринка. Такая реакция немного сбивала с толку. — Какой деликатный мальчик, — отчего-то довольно протянул он, возвращая телефон Чимину. — Так вот же ответ на твой вопрос, почему ты сомневаешься? — А если… ну не знаю, с меня случайно слетит маска, и я раскрою себя? — Ох, Чимин-и, — с долей укоризны протянул господин Ким. — Уж я-то справлюсь сделать тебе маску, которая не слетит. Но Чимин расстроенно покачал головой. — Дело не только в ней, он может узнать меня по волосам. И не только он, — этого Чимин уже говорить не стал. Как и того, что маска может «слететь» с него вовсе не случайно, а кто-то решит подшутить так над Замухрышкой. Одноклассники ведь легко узнают его серую макушку. В школе у ребят в основном темные волосы — чёрные, каштановые, русые. Есть несколько рыжих парней и девушек, есть блондины разных оттенков — от медового, как у Тэхёна, до холодного белого. Есть смелые бунтари, которые красятся в яркие цвета. И только у Чимина его светлые волосы имеют этот дурацкий серый оттенок, словно они припорошены пеплом… Но господин Ким, оценивающе присмотревшись к его чёлке, лишь пожал плечами и сказал: — Покрасим. — Но мне нельзя, — испуганно распахнул глаза Чимин. Да отчим ему никогда не разрешит! — Так я не говорю о стойких красках, есть оттеночные гели и спреи, которые легко смываются шампунем. Ты сможешь вернуть свой цвет в тот же вечер. Но Чимин всё равно ещё сомневался. Он снова неосознанно начал покусывать нижнюю губу. — А вдруг он передумает? — отчего-то перешёл он на шёпот. — Захочет всё-таки снять маски? — А вдруг ты сам этого захочешь? — неожиданно серьёзно спросил господин Ким. Он отставил свой чай и снова накрыл ладонями руки Чимина, в которых тот держал чашку, а затем немного наклонился к нему и мягко добавил: — Это всегда только твой выбор — открываться кому-то или нет. Ты же понимаешь, что сейчас просто ищешь отговорки? Признайся уже, если не мне, то хотя бы самому себе: чего ты на самом деле боишься? Чимин смущённо опустил глаза. Но господин Ким не давил на него и просто молча ждал, позволяя собраться с мыслями. Он, словно в подтверждение своих слов, давал ему почувствовать: это его выбор — открываться или нет. Чимин вспомнил, как в их первую встречу подумал, что этот человек видит его насквозь. Возможно, так и есть, но, на удивление, это совсем не пугало. И делиться с ним своими сомнениями и страхами сейчас казалось таким естественным… — Я ему не понравлюсь, — сказал Чимин, разглядывая их руки. Крупные ладони господина Кима с длинными, мозолистыми от постоянного ручного труда пальцами полностью закрывали его ладошки. Было в этом что-то… приятное. — Ты ему уже нравишься, — возразил господин Ким, и в голосе его послышалась улыбка. — Это в сети, там я могу быть каким захочу, но в жизни… В жизни я совсем не такой. Я теряюсь и веду себя глупо. — Ну-ка посмотри на меня, — попросил господин Ким, и Чимин, глубоко вдохнув, послушался. Эти проницательные карие глаза снова поймали его в ловушку своего взгляда. — Ты можешь быть таким и в жизни, поверь мне. Тебе лишь нужно почувствовать немного свободы и уверенности, чтобы раскрыться и показать себя другим. И вот что, — он выровнялся и решительно заявил: — Я тебе с этим помогу. — Как? — растерялся Чимин. — Знаешь… — задумчиво проговорил господин Ким. — Единственная причина, которая действительно мешает тебе пойти на бал — это то, что у тебя нет подходящего костюма. Он сделал паузу, и прошло несколько секунд, прежде чем до Чимина дошёл весь смысл его слов. А ведь и правда… Чёрт, как же он об этом не подумал! Вечер тематический, там же дресс-код. А у него и в самом деле нет ни одного приличного наряда. Теперь собственные метания казались такими глупыми… Смысл мучиться с выбором, если судьба уже решила всё сама? Чимин никуда не пойдёт. Он думал, что почувствует облегчение, когда наконец определится и сомнения перестанут терзать его, но ощутил лишь разочарование — такое острое и всепоглощающее, что на глаза чуть не навернулись слёзы. Воздушный шарик напоролся на острый сук и лопнул, повиснув на ветке бесполезным ошмётком резины на ниточке. Только господин Ким совсем не разделял его настроения. Он задорно улыбнулся и воскликнул: — Но тебе очень повезло! У тебя есть я, а также все это, — и гордо развёл руки в стороны. — Все мои костюмы к твоим услугам, Чимин-и. Мы подберём тебе самый лучший наряд! — Но я не могу, — начал отнекиваться Чимин. — У меня никогда денег не хватит… — Я и не предлагаю ничего покупать, — нахмурился господин Ким, приобретая обиженный вид. — Будем считать это твоей премией за хорошую работу. — Но… — Чимин. Я уже не раз говорил, что плачу тебе преступно мало. Позволь хоть так отблагодарить тебя. Чимин понимал, что должен отказаться. Это слишком щедро. Но он не мог игнорировать то, что в его сердце снова зажёгся огонёк надежды и трепетного предвкушения. Он даже подумал, что господин Ким специально дал ему на мгновение почувствовать то острое разочарование, чтобы Чимин знал, каково ему будет, если он поддастся своим страхам и сомнениям. Всё же надеяться на лучшее гораздо приятнее. — Соглашайся, — мягко подтолкнул его господин Ким. — Если ты хочешь, чтобы в твоей жизни происходило что-то хорошее, не прячься от него. Дай хорошему шанс. Чимин смотрел в его проницательные глаза, затаив дыхание, внутри словно всё замерло. Наверное, так чувствует себя пловец перед прыжком в воду. Или бегун на старте, за секунду до свистка. Так чувствует себя путник перед тем, как ступить на неизвестную тропу. Так начинается приключение… — Хорошо, — выдохнул Чимин, и сердце его наполнилось лёгкостью, словно с плеч свалился огромный груз. Захотелось вдруг звонко рассмеяться. Да, чёрт побери, да! Он идёт на бал.

***

Всё было так же, как в их первую встречу: азарт захватил всё его существо, подстёгивал, побуждал к действию. Когда они вышли в зал, господин Ким первым делом направился ко входной двери и повернул табличку. — А если будут покупатели? — обеспокоенно спросил Чимин, но убрать с лица глупую счастливую улыбку не получилось. — Сегодня только твой день, Пак Чимин, — торжественно объявил господин Ким. — Давай посмотрим, что я могу тебе предложить! Они начали пересматривать одежду в зале, выбирая вещи для примерки. Только в этот раз это оказалось даже веселее, чем в первый: Чимин уже не был таким скованным и намного лучше разбирался в моде и стиле, так что не просто радостно хватался за всё предложенное, а ещё и высказывал собственные идеи. По правде, ему нравились многие модели здесь, и во время примерки он присмотрел парочку вариантов, на которые бы с удовольствием согласился, но господин Ким отчего-то отметал их все и продолжал искать. — Это всё не то, — покачал он головой, когда Чимин вышел из-за ширмы в белых брюках и рубашке с воротником-бантом. Длинные шёлковые ленты, которыми завязывался бант, были расшиты жемчужной нитью. Чимину очень нравилась эта модель, особенно вышивка — такая изящная, тонкая работа. Ему даже стало обидно. Он надеялся, что хоть этот наряд подойдёт… А ещё это был последний образ из отобранных для примерки. Неуверенность вернулась. Чимин уже хотел было сказать, что, может, дело просто в нём? Видимо, он недостаточно хорош для дизайнерских костюмов господина Кима. В памяти начали всплывать чужие слова — резкие, колкие, обидные. Ранящие очень глубоко. Что ты о себе возомнил, Замухрышка? Ты же даже на омегу не похож. Ты себя-то видел?.. Но сдаваться не хотелось. Только не сейчас, не после того, как он позволил себе поверить, что всё получится. Чимин подошёл ближе к «зеркальному углу» — так они с господином Кимом называли зеркало во всю высоту потолка, которое было напротив примерочной. Оно и правда заворачивало под прямым углом на соседнюю стену, позволяя рассмотреть себя с разных ракурсов. — Может, всё же это? — несмело предложил он. Попробовал выпустить рубашку, но получилось не очень — и заправил её обратно в брюки. — Вроде, выглядит… ну, мило. Он с надеждой стрельнул глазами в сторону господина Кима, и тот обеспокоенно встрепенулся, выходя из задумчивости: — А что это ты нос повесил? — Он подошёл и встал за его спиной, рассматривая отражение в зеркале. Заботливо поправил край ленты на плече. — Выглядит просто замечательно, как и большинство того, что ты примерял. Ты ведь красивый мальчик, да и у меня руки из нужного места растут. — Тогда почему не то?.. — совсем растерялся Чимин. — Потому что моя задача не в том, чтобы просто нарядить тебя в красивую одежду, — загадочно произнёс господин Ким, — а в том, чтобы показать тебе тебя. Чимин не очень понял, что это значит, но подумать ему не дали — господин Ким сделал жест рукой, призывая следовать за ним, и бодрым шагом направился в кабинет, заявив: — Придётся шить! — Но осталось два дня… — Перед тобой Ким Сокджин, Чимин-и, — отмахнулся он. — Скромный гений и служитель красоты! Я могу сшить костюм за ночь, если потребуется. Чимин как раз собирался сказать, что это не требуется, но «скромный гений» уже остановился рядом с дверью и распахнул её, кивком головы указав заходить. — Я не хочу, чтобы вы тратили на меня своё время… — всё же попытался Чимин, но господин Ким беззлобно осадил его: — Уж не тебе решать, на что мне тратить моё время. Если я это делаю, значит, мне это в радость. Иногда он бывал таким ужасно упрямым… В кабинете он принялся просматривать свой альбом с эскизами, расхаживая туда-сюда и время от времени бросая оценивающие взгляды на Чимина, который скромно стоял перед ним, сцепив руки за спиной в замок. Что ещё ему оставалось? Он уже понял, что спорить с начальником бесполезно. Наконец тот остановился, небрежно отбросил альбом на стол, как какой-то бесполезный мусор, а глаза его загорелись, словно ему только что на ум пришла гениальная идея. — Точно! Почему же я сразу не подумал… Никто не сможет показать тебя лучше, чем ты сам! — Чимин снова ничего не понял, но это состояние господина Кима он уже знал — оно называется «нет времени объяснять, надо делать», так что расшифровки можно было не ждать. И правда, господин Ким лишь нетерпеливо его подтолкнул: — Давай-давай, неси мне свои эскизы. Чимин послушно сбегал в подсобку, где хранил кое-какие вещи, которые не хотел забирать домой, и принёс ему свой «альбом». Тот, конечно, был далеко не таким внушительным, как у практикующего мастера, и просто состоял из двух десятков разрозненных листов, собранных в папку, но Чимину нравилось думать, что у него всё как у настоящего дизайнера. Господин Ким взялся пересматривать его рисунки, по одному доставая их из папки, и вдруг лицо его озарила довольная улыбка. — А вот и оно. Он вынул эскиз и выложил его на стол, и Чимин, лишь бросив взгляд на него, сразу понял — нет, не оно. Он помнил этот образ, ведь рисовал его совсем недавно. Изначально это было что-то вроде вызова самому себе — создать интересный наряд в полностью чёрном цвете и без дополнительного декора. Чимин сделал упор на силуэт и контраст разных фактур ткани, ему показалось это неплохим решением. Но конкретно ему такое точно не подойдёт. Во-первых, чёрный — этот дурацкий чёрный, в котором серая мышка Чимин теряется только так. Во-вторых… Силуэт, который задумывался как главное украшение образа, получится только на идеальной модельной фигуре, а Чимину до неё как до Луны пешком. Идеал омеги-мужчины — это вообще, пожалуй, самый сложный из канонов красоты. Всё то, что для омеги естественно, вроде пышных бёдер и узких плеч, считается чем-то хорошим только для женской фигуры. Мужчина же модельной внешности, если он омега, должен иметь явно выраженную талию, плавный изгиб стройных бёдер, но пропорционально широкие плечи. И если идеальный женский силуэт всегда стремится к песочным часам, то мужской — всё же к перевёрнутому треугольнику, как и у альф, только с тонкой талией. Вот у господина Кима, например, идеальная фигура омеги. А Чимин ровный и плоский со всех сторон, как… как полено. Поэтому он, скептически посмотрев на свой эскиз, робко уточнил: — Вы уверены? — Абсолютно, — ответил господин Ким таким тоном, словно тут вообще не может быть никаких сомнений. Это не убедило и не успокоило Чимина, но господин Ким легонько поддел пальцем его подбородок, заставляя поднять взгляд на себя, и мягко спросил: — Чимин, ты мне доверяешь? Чимин доверял. Пожалуй, больше никому в своей жизни он так не доверял, как Ким Сокджину. Разве что отцу, но отца больше нет, а папу Чимин вообще почти не помнил — тот умер тринадцать лет назад. За всё то время, что они знакомы с господином Кимом, у Чимина не было ни одного повода усомниться в нем. Он знал, что этот человек не желает ему зла и ни за что не стал бы выставлять его посмешищем. Его вкус и профессионализм тоже никогда не вызывали сомнений, так что Чимин решил положиться на него. Он глубоко вздохнул, слабо улыбнулся и кивнул. Господин Ким ответил на его улыбку такой же, а затем резко вернул свою энергичность и веселье и, театрально взмахнув рукой, воскликнул: — Тогда идём выбирать ткани!

***

Чимин всё же первым делом переоделся, чтобы случайно не запачкать белый костюм, а после присоединился к господину Киму в выборе материалов. Для брюк они сразу же нашли плотный чёрный габардин. Господин Ким запретил смотреть на ценник, но Чимин уже достаточно проработал в ателье, чтобы натренировать некоторую насмотренность. Дорогие костюмные ткани всегда можно отличить по характерной бархатной матовости, которая добавляет глубины цвету, а этот чёрный выглядел как сама ночь. Чимин в последний раз попытался отговорить господина Кима, резонно заметив, что они не успеют сделать кожаный корсет, но тот заверил, что с этим проблем не будет — у него уже всё есть, нужно только подогнать по фигуре. Так Чимин узнал, что его начальник в студенческие годы экспериментировал с тяжёлой готикой и глэм-роком в поисках своего личного стиля. — Вау, — только и смог сказать на это Чимин. — Молодость создана для экспериментов и поисков себя, — пожал плечами господин Ким. Оставалась только ткань для блузы, и за ней пришлось «выйти на охоту» — так господин Ким называл периодические рейды по магазинам тканей в поисках вдохновения. Спустя два часа они всё же нашли то, что смогло удовлетворить их высокие запросы — невесомый чёрный шифон с лёгким металлическим напылением, которое создавало эффект мерцания на свету. Чимин сразу понял задумку господина Кима: так как свободный фасон блузки предполагает множество складок, ткань «заиграет» переливами в движении, создавая завораживающий эффект. Идеально для танцев. Когда они вернулись в ателье со своей покупкой — на ценник которой Чимину снова запретили смотреть, — господин Ким снял с него необходимые мерки, и на этом они закончили до завтра. Поиски идеальной ткани и беготня по магазинам здорово вымотали Чимина. Но дома, как всегда, его ждал список дел размером с тетрадный лист, недовольство отчима постоянными «загулами на работе», задачки по математике, упражнения по английскому… Когда он добрался до кровати, думал, что вырубится намертво и проспит часов десять подряд. И вроде как нервы у него уже должны были успокоиться, раз решение принято? Но то ли впечатлений за день оказалось слишком много, то ли ещё что — спал Чимин просто ужасно. Ему было невыносимо жарко. Снились странные сны, в которых его тело горело, а на коже чувствовались чьи-то прикосновения, от которых становилось легче. Но они были такими мимолётными, что приходилось буквально изворачиваться, чтобы поймать их. Проснулся Чимин совсем разбитым, в коконе из смятых простыней. И начал всерьёз переживать, что ни на какой школьный вечер он завтра не попадёт, потому что сдохнет от переутомления. В комнате пахло цветами, но так слабо, что он даже не разобрал, какими. Ночью он открывал окно, чтобы не было так жарко, а потому решил, что запах пришёл с улицы — сейчас конец мая, все клумбы в цветах. В школе все были взбудоражены приближающимся балом. Омеги кучковались и обсуждали, кто в чём пойдёт, альфы делали вид, что им побоку это всё, но вели себя слишком громко и демонстративно весело, рисуясь перед теми, кого собирались позвать на танцы. В классах и коридорах то и дело можно было услышать, как кто-то кого-то приглашает. Из-за того, что всеобщее внимание оказалось сфокусированным исключительно на пятничном вечере, Чимину было проще оставаться незаметным и избегать неприятных стычек. К нему только один раз пристали с провокационными вопросами о том, какой наряд он выбрал на бал — видимо, рассчитывали посмеяться над глупыми потугами Замухрышки не быть замухрышкой, — но его спас учитель, который пришёл в класс на перемене, чтобы напомнить им всем вести себя прилично на завтрашних танцах. Когда Чимин пришёл в «Муару», оказалось, что господин Ким был здесь уже с раннего утра и успел сделать его базовую выкройку и комплект лекал для костюма. Но текущие заказы никто не отменял, так что пока он разбирался с рабочими вопросами, Чимин сам занялся разметкой по ткани, а затем вырезал и сметал детали. Начальник остался доволен его работой, и после закрытия магазина они устроили первую примерку. Чимин неожиданно начал нервничать. Господин Ким, серьёзный и сосредоточенный, долго держал его на низеньком табурете, подгоняя костюм, — так долго, будто хотел достичь как минимум идеала, а Чимин прекрасно понимал, что идеала тут не получится. Потому что полено — это не треугольник ни в каком виде, хоть как его переворачивай. И талии у полена тоже нет. Господи, надо было ещё вчера сказать, что это плохая затея… Смотреть на себя в зеркало ему не разрешили, чтобы не портить первое впечатление, так что он даже не представлял, насколько там всё плохо. Всё же видеть себя сверху — это совсем не то же самое, что анфас. Но, несмотря на нервозность, спал он этой ночью намного лучше, чем прошлой, и проснулся почти бодрым. Просто вчера он пошёл на маленькую хитрость: выпросил у господина Кима тот чай с ромашкой и мелиссой и выпил его перед тем, как лечь. Подействовало именно так, как он рассчитывал — как успокоительное. И Чимин бы с радостью упивался этим чаем весь оставшийся день, потому что вот она — пятница, и, господи-боже-мой, он сегодня встретится с другом. Было очень волнительно и страшно. Воображение снова рисовало всевозможные плохие сценарии, но Чимин старательно от них отмахивался. Правда, он пока так и не написал Розе, что придёт. В его жизни не так уж часто случалось что-то хорошее, чтобы он умел принимать это без ощущения «что-то обязательно пойдёт не так и ничего не получится», так что… да, Чимин опасался, что ему придётся писать другу извинения и глупые отговорки, если он заранее согласится. А так — пусть будет приятный сюрприз. Вопреки всем ожиданиям, с утра братья не подлили ему в шампунь зелёнку, отчим без вопросов поверил, что сегодня Чимину нужно будет задержаться на работе из-за инвентаризации, его не избили в подворотне по пути в «Муару», банда вооружённых отморозков не разграбила ателье, разорвав там все костюмы в клочья… Что ещё он там себе рисовал? Господин Ким ждал его с уже готовым костюмом. На финальной примерке Чимин, глядя на себя сверху вниз, заметил, что вырез блузки какой-то слишком уж провокационный. Они ещё подшили его, сделав менее глубоким, и на этом решили остановиться. Господин Ким выглядел очень довольным, снова был энергичным и заводным. Он много говорил и шутил, и тем самым отвлекал Чимина, не давая ему ни малейшей возможности окунуться в плохие мысли и накрутить себя до состояния паники. Он обещал сделать ему полный образ, а не только помочь с нарядом, так что они устроили мини-салон красоты прямо в мастерской. Господин Ким усадил Чимина на свой рабочий стол, чтобы удобнее было работать с его лицом и волосами, и начал доставать из сумки разнообразные баночки, флакончики и кисточки. Первым делом нанёс какой-то вкусно пахнущий гель на волосы, потом высушил их феном, сделав укладку, и под конец побрызгал из маленького баллончика, оттягивая пряди. Смотреть в зеркало он всё ещё не разрешал, так что Чимин даже не представлял, что у него творится на голове. Косметику ему наносили впервые в жизни. Было одновременно приятно, когда кожи мягко касался влажный спонжик или пушистая кисть, и непривычно и неудобно, когда пришлось привыкать к ощущению чего-то стороннего на лице. По словам господина Кима, он нанёс лёгкий тон, немного подчеркнул скулы, подрисовал брови и увлажнил губы бальзамом. Вот, кстати, бальзам жутко хотелось слизать, потому что он пах земляникой. Когда дело дошло до макияжа глаз, приятное закончилось. Оказалось, что это настоящая пытка! Как только кисть задевала ресницы, веки начинали зудеть, а глаза слезиться, но господин Ким говорил терпеть. Чимин терпел, тихонько подвывая сквозь зубы от невозможности почесать там, где чесалось, а его мучитель ещё и посмеивался над ним! Наконец, это закончилось — по крайне мере, так подумал Чимин. Но нет, господин Ким достал ещё одну баночку с мелкими, как пыльца, синими блестками и щедро окунул туда подушечку безымянного пальца. — А это не слишком? — с сомнением спросил Чимин. — Всё под контролем, — успокоил его господин Ким и нетерпеливо махнул рукой, призывая закрыть глаза. Когда он начал легонько постукивать пальцем по веку, стало неожиданно щекотно. — Не переживай, ты у меня будешь самым красивым, Чимин-и. Твой мальчик в тебя влюбится с первого взгляда. Чимин тихо хихикнул — из-за щекочущего ощущения, — а потом до него вдруг дошло. Стоп, что? Влюбится?! Он дёрнул головой назад, удивлённо распахнув глаза, и господин Ким недовольно цыкнул, когда чуть не ткнул ему синим от блёсток пальцем куда не надо. — Ну посиди ты смирно, я почти закончил. — Вы всё не так поняли, — поспешил оправдаться Чимин. — Мне не надо, чтобы он влюблялся, мы просто друзья! — Ну да, это ты так думаешь, — усмехнулся господин Ким. — Что? Да нет же, вы не понимаете, он… Он омега! — Это он так сказал? Чимин замялся. Вообще-то нет. Так получилось, что он сам однажды проговорился, случайно упомянув свой вторичный пол, и это была, пожалуй, единственная информация о его реальной личности, которую знал друг. А вот Роза свой никогда не называл, хотя вроде бы особо и не скрытничал. — Он не говорил, — всё же честно признал Чимин. — Но я уверен. — Он альфа, — безапелляционно заявил господин Ким. Чимин нахмурился. Нет, в этом не было смысла. Совсем никакого. Стал бы альфа читать его восторженные рассказы о новых крутых тканях, которые им недавно доставили, или об отличиях английского кроя от американского в классическом мужском костюме, или о том, что Чимину впервые доверили сделать цветы из атласных лент для декора платья, и он теперь может любоваться своей работой на витрине? Нет, не стал бы конечно, что за бред! Стал бы альфа рассказывать, что после того, как он посмотрел «Дневник памяти», болезнь Альцгеймера пугает его больше смерти, ведь «это просто ужасно — медленно увядать, теряя свою личность, лучше уж сразу умереть»? Господи, да стал бы альфа вообще упоминать, что смотрел «Дневник памяти»? — Да почему вы так решили? — Он с тобой флиртует, — всё так же уверенно ответил господин Ким. Чимин уже совсем растерялся. Флиртует? Это когда такое было? — Не было такого. Господин Ким отодвинулся и выпрямился — видимо, понял, что пока они не выяснят этот вопрос, глаза Чимина не закроются, — а затем вдруг процитировал, сделав голос восторженным и нежным: — «Я просто хочу убедиться, что не выдумал тебя»… Ох, он у тебя такой романтик! На его лице снова появилась эта загадочная полуулыбка. Но Чимин упрямо возразил: — Он омега, — словно это имело какой-то смысл. Он и сам не знал, почему так старается убедить в этом господина Кима. А тот неожиданно предложил: — Спорим? — и протянул открытую ладонь для рукопожатия. — Я ставлю на то, что он альфа, ты — что омега. Чимин посмотрел на его руку с некоторой опаской. Странно, только что он был уверен в своей правоте, но… — А на что спорим? — уточнил он. Господин Ким на секунду задумался, а затем указал на его блузку: — На твой костюм. Если ты выиграешь, забираешь его себе, если проиграешь — даёшь своё разрешение на то, чтобы я выставил его на продажу. Чимин задумался. Вообще-то, учитывая, что господин Ким сам этот костюм сшил, да ещё и покупал для него ткань за свои деньги, он имеет полное право продать его даже без глупого спора и разрешения. К тому же, Роза — омега. Это точно. Стопроцентно просто. — Хорошо, — ответил Чимин и пожал протянутую руку, с вызовом посмотрев господину Киму в глаза. Тот отчего-то выглядел таким довольным, словно уже выиграл. Он снова нетерпеливо приказал закрыть глаза, и Чимин послушался. И спокойно сидел, несмотря на то, что ему рисовали стрелки во внешних уголках — прямо по ресницам! Но теперь все его мысли были заняты только словами господина Кима. Альфа? Да нет, не может быть. «Он у тебя такой романтик…» Да, Роза такой, но почему сразу альфа? «Он с тобой флиртует…» Это просто их стиль общения! Чимин же тоже его цветочком в шутку называет. А откуда бы тебе вообще знать, как выглядит флирт? С тобой разве раньше кто-то флиртовал?.. — Готово! — голос господина Кима застал его врасплох, и Чимин удивлённо заморгал. Что, правда всё? Он соскочил со стола и позволил затянуть на себе корсет — получилось даже не слишком туго, он вполне мог дышать и свободно двигаться. Затем обулся. У него из приличной обуви были только одни классические туфли, единственные на все праздничные случаи жизни, но господин Ким сказал, что они подойдут. Он вдруг жестом остановил Чимина, когда тот уже хотел выйти в зал и посмотреть на себя, и протянул маленькую бархатную коробочку. — Надень их. — Что это?.. — Чимин открыл коробочку и увидел там серёжки-гвоздики с крупными прозрачными камешками; левая была дополнительно декорирована тонкими серебряными цепочками. Но как только он открыл рот, чтобы что-то сказать, господин Ким строго осадил его: — Пока ты не начал отнекиваться, это не подарок. Это серёжки Тэхёна, он одолжил их тебе на вечер. Сказал, с тебя потом кофе. И это нормальная практика для друзей — давать поносить свои вещи, так что надевай. Чимин мог бы возразить, что они с Тэхёном не друзья, они вообще раз в жизни виделись, но он промолчал и смиренно надел серёжки. Он даже думать не хотел, сколько они стоят. В первую встречу ему показалось, что Тэхён далеко не из бедной семьи, так что лучше не знать… Господин Ким попросил закрыть глаза и аккуратно повёл Чимина в зал, придерживая за плечи. Сердце стучало так быстро, словно хотело разломить грудную клетку и вырваться на свободу. Чимин и не думал, что будет так переживать. Он мысленно успокоил себя — всё будет хорошо, он в надёжных руках. В руках отнюдь не скромного, но действительно гения, который умеет видеть красоту и создавать её. Так с чего бы ему вдруг бояться? Наконец они остановились, и господин Ким убрал руки с его плеч. — Теперь можешь смотреть. Чимин открыл глаза. Он несколько раз растерянно моргнул, но ничего не изменилось и видение не развеялось. Он сначала совсем не узнал себя. Там, в отражении «зеркального угла», был кто-то слишком уж красивый для Пак Чимина. Бред какой-то, его же все зовут Замухрышкой. Разве такое возможно?.. Он сделал робкий шаг навстречу сказочному образу, и тот сделал шаг навстречу ему. А затем ещё один. И ещё. Чимин подошёл так близко, что едва не касался носом поверхности зеркала. Не может быть. Он рассматривал каждую деталь, и в этих деталях узнавал себя — да, это его лицо, его губы, его брови, но всё вместе… Нет, не может быть. Разве это он? Чимин невесомо коснулся кончиками пальцев щеки, так осторожно, словно это видение в зеркале могло рассыпаться волшебной пылью, если до него дотронуться, но нет — оно лишь шокированно смотрело на него в ответ. Рука безвольно соскользнула вниз, и Чимин начал судорожно рассматривать себя, а в душе поднимался чистый, ни с чем не сравнимый восторг. Волосы его теперь были темнее и приобрели приглушённо-синий оттенок, как разбавленные водой чернила. В корнях они казались и вовсе чёрными — должно быть, господин Ким сделал плавный переход с помощью того спрея. Это придало причёске объёма, как и воздушная укладка. А ещё чёлка, разделённая на косой пробор, открывала лоб, и так Чимин выглядел немного старше. Его лицо неуловимо похорошело, хотя они почти ничего с ним и не делали. Возможно, всё дело в глазах. В дымке теней, с ярким акцентом на веках в виде мелких синих блёсток, они выделялись и казались больше, приобрели чарующую глубину. Светлая серая радужка словно засияла внутренним светом — холодным светом далёких звезд. Чимину многое в себе не нравилось, например, разрез глаз — он делал взгляд каким-то жалобным и несчастным. Вот только сейчас так совсем не казалось. Сейчас его взгляд был томным и притягательным. Должно быть, господин Ким и правда волшебник, иначе как такое возможно? Чимин сделал несколько шагов назад, чтобы снова увидеть себя во весь рост — в костюме, который он раньше мог только представлять… Хотя нет, такого он даже представить не мог. Он никогда не видел его на себе, но сейчас смотрел и думал, что это образ… Да он просто создан для него! Вопреки ожиданиям, Чимин не потерялся в чёрном — наоборот, светлая кожа как будто сияла на фоне мерцающих переливов ткани, а глаза казались яркими и приковывали взгляд. Свободная блуза на запа́х открывала вид на острые ключицы, широкий вырез создавал необходимый акцент на линии плеч и визуально расширял их; длинные рукава-фонарики были оформлены асимметричными манжетами, которые на первый взгляд казались обычными, просто расстёгнутыми, за счёт чего добавляли образу стильной расслабленности. Верх выглядел очень воздушным и лёгким — он словно стремился к свободе, но в последний момент оказался пойманным в тиски кожаного корсета, который доходил почти до груди. Корсет подчёркивал тонкую талию, и Чимин смотрел на неё как на чудо. Откуда только взялась? Или она у него и раньше была, просто он за бесформенными толстовками и школьными рубашками не замечал? Низ корсета немного прикрывал пояс узких брюк, которые за счёт защипов добавляли объёма в бёдрах, создавая тот самый идеальный изгиб, и, сужаясь книзу, подчёркивали стройные ноги. Контраст фактур дал именно тот эффект, на который Чимин рассчитывал: на фоне лёгкого мерцающего шифона чёрная кожа выглядела грубо и даже вызывающе. Это оказалось так… сексуально. Чимин почувствовал, как вспыхивают щёки от этой мысли, но — да, этот наряд делал его сексуальным, несмотря на то, что был почти полностью закрытым. Особенно если смотреть в профиль, — подумал Чимин, скосив взгляд на боковое зеркало. Корсет подчёркивал изгиб поясницы, а идеально подогнанные брюки — округлость ягодиц. Несмотря на смущение, захотелось расправить плечи и выровнять спину. Потому что в таком наряде нужно стоять гордо приподняв подбородок, нести его на себе, как корону. Чимин так и сделал и услышал довольный хмык. И тут он вспомнил, что не один здесь. Оказалось, господин Ким всё это время наблюдал за ним, и, заметив внимание к своей персоне, подошел ближе с маской в руках. — Когда вы успели?.. — потрясённо спросил Чимин, разглядывая переплетения чёрной бархатной тесёмки, которая создавала ажурный узор вокруг разрезов для глаз. — Ночь полна сюрпризов, — с загадочной улыбкой ответил господин Ким. Он приложил маску к лицу Чимина, встав за его спиной, завязал ленточки и спрятал их в волосах. — Это не всё, — вдруг сказал он. — Я взял на себя смелость приготовить ещё один маленький сюрприз… С видом фокусника он эффектным движением вынул из кармана брюк узкий шёлковый шарф. Жёлтый. Зажав ткань между средними и указательными пальцами, господин Ким разровнял её по центру, обернул вокруг шеи Чимина спереди и опустил концы свисать за спину, после чего прикрепил маленькими булавками к вороту блузки, чтобы шарф оставался в таком положении. Нежный, лимонный оттенок жёлтого очень гармонично вписался в весь ансамбль. Он так неожиданно ярко и освежающе смотрелся на фоне чёрного наряда и чернильных волос — как дуновение первого летнего ветерка в холодную майскую ночь… Чимин смотрел на себя в зеркало, понимая, что в этом есть что-то очень знакомое — и вдруг озарение вспыхнуло искоркой радости в сердце. — А вот теперь это ты, — подтвердил его догадку господин Ким, тоже глядя через зеркало на мальчика в жёлтом шарфе. — Маленький принц. Ну конечно же, когда Чимин показывал ему переписку с Розой, господин Ким увидел его псевдоним. Господи, он даже об этом позаботился… — Это ты, когда чувствуешь себя свободным и уверенным в себе, — добавил он с неприкрытой гордостью, а затем несколько нетерпеливо вздохнул. — Ладно, может, уже скажешь мне хоть что-то? Если не нравится, у нас есть время переделать… Вот только Чимин не мог ничего сказать. Его горло сжали тиски рвущихся наружу слёз, но нельзя было проронить ни одной из них — макияж потечёт, а ведь господин Ким так старался с ним… он столько всего сделал… Поддавшись порыву, Чимин развернулся и крепко обнял его. В этот момент ему было уже глубоко плевать на субординацию и прочие мелочи, он понимал, что, если не даст сейчас волю чувствам, его просто разорвёт от их переизбытка. И господин Ким не оттолкнул его. Он обнял в ответ и успокаивающе погладил его по спине, и от этого слёзы немного отступили — так, что Чимин смог сдавленно прошептать: — Вы моя сказочная фея, господин Ким. — Ну, ну, скажешь тоже, — неожиданно смущённо пробормотал тот. Это был первый раз, когда Чимин слышал его смущённый тон. Раньше он думал, что этого человека в принципе невозможно чем-то смутить. Он поднял лицо вверх, уложив подбородок на его плечо, и часто задышал, чтобы успокоиться. Господин Ким дал ему на это время, не выпуская из рук, и в его объятиях действительно становилось легче. — Правда, спасибо вам огромное. Вы даже не представляете… как много… — Всё в порядке, — ласково сказал он, потому что Чимин снова начал задыхаться и запинаться от подступающих слёз. — Я уже говорил тебе, если я это делаю, значит, мне в радость. Чимин отстранился, как только почувствовал в себе на это силы, и господин Ким тут же вернул былой шутливый настрой: — Давай, пиши уже своему мальчику, что едешь к нему. И чтобы в полночь был дома! Чимин рассмеялся, и это окончательно сняло напряжение. Он пообещал вести себя прилично и побежал в соседний зал, чтобы забрать из рюкзака мобильный и бумажник, а после вынул из ящика под прилавком второй телефон. В чате, как всегда, его уже ждали непрочитанные сообщения, доставленные час назад. Роза: Ты мне так и не ответил ничего, но я всё равно надеюсь, что ты придёшь Я буду ждать тебя Чимин закусил нижнюю губу, пытаясь сдержать широченную улыбку, которая сама собой появилась на лице. Ох, господи… он и правда это сделает. Маленький принц: Я приду Роза появился в сети моментально, словно только его и ждал. Несколько секунд он ничего не писал, а затем… Роза: А ты умеешь сделать человека счастливым всего одной фразой :) И, может быть, это всё господин Ким виноват и его дурацкое предположение про Розу-альфу, но Чимину отчего-то показалось, что вот это и правда был флирт. Но его это — внезапно — нисколько не напрягло. Он сейчас и правда чувствовал себя так свободно и уверенно, что его охватило игривое настроение. Хотелось флиртовать в ответ, очаровывать, быть загадочным… Роза: Дай мне какой-то ориентир, чтобы я смог отыскать тебя в толпе Маленький принц: Не беспокойся об этом, цветочек Ты узнаешь меня ;) Но телефон он всё же спрятал в карман брюк, прежде чем попрощаться с господином Кимом и уйти, — на случай, если они потеряются и придётся списаться, чтобы найтись.

***

Актовый зал подготовили к танцам, убрав стулья под стены, а на сцене оборудовали уголок для диджея. Окна завесили тяжёлыми шторами, имитирующими старинные портьеры, добавили в интерьер живых цветов, стены украсили светильниками в виде искусственных свечей — выглядело очень мило, а большего от обычного школьного вечера никто и не ждал… Куража Чимина хватило ровно на то, чтобы приехать сюда, переступить порог школы и войти в зал. Он остановился в нескольких шагах от двери и теперь разглядывал интерьер, оценивая работу организаторов, чтобы не смотреть на собравшуюся здесь толпу подростков и справиться с подступающей паникой. Возможно, это уже просто привычка, выработанная за годы издевательств, вбитая в подкорку мозга где-то на уровне рефлексов, но Чимин в окружении такого количества людей чувствовал себя максимально некомфортно. И первая же мысль, которая у него возникла — сбежать. Спрятаться. Найти защиту. Но он не мог отступить сейчас, когда такой большой путь пройден, когда до цели оставался буквально один шаг. Ему нужно было только найти Розу… Собравшись с духом, он всё же огляделся. Что на него обращают внимание, Чимин заметил сразу — это тоже уже рефлекс. Вот только теперь чужой интерес не ощущался как что-то враждебное. Взгляды омег не казались презрительными или насмешливыми, скорее оценивающими, а некоторые и вовсе — одобрительными. Это было так… необычно. С альфами дела обстояли похуже. Чимин немного повертелся на месте, чтобы осмотреть весь зал, и случайно заметил, как один бугай, который стоял сбоку от него, медленно скользнул взглядом по его фигуре — таким голодным, хищным взглядом, что стало откровенно не по себе. Чимин внутренне вздрогнул и резко отвернулся. Он вдруг почувствовал себя куском мяса на витрине в супермаркете. Вот тут бы, может, он и не выдержал, и всё-таки сбежал, если бы не обратил внимание на парня, который пробирался в его сторону через толпу. Все остальные двигались расслабленно и не спеша, ученики уже понемногу делились на группки, отыскивая друзей и собираясь привычными компаниями, кто-то даже начал танцевать, и только этот парень шёл вперёд так стремительно и уверенно, словно видел перед собой очень важную цель и плевать хотел на препятствия. И Чимину вдруг показалось, что он и есть эта цель. Но затем он мысленно осадил себя — ну да, размечтался. Нет, этот альфа просто идёт к выходу. Он всего лишь хочет выйти. Чимин узнал его — по плавной, немного пружинящей походке, которая выдавала в нём спортсмена; по тому, как он ловко двигался, огибая неожиданно появляющихся на пути людей; по невысокой крепкой фигуре, которая шикарно смотрелась в тёмно-сером костюме; по чёрным волосам, которые, как всегда, были в лёгком беспорядке… И когда альфа подошел ближе, Чимин конечно же узнал это скуластое лицо с острым подбородком, аккуратный нос, губы с приподнятыми кверху уголками. И кошачьи глаза в прорезях простой черной маски. Он уже хотел сделать шаг в сторону, чтобы не загораживать дверь, но альфа остановился прямо перед ним, пряча руки за спиной, и поймал его взгляд. Да, он совершенно точно смотрел на Чимина. И это был первый раз, когда Мин Юнги вообще заметил его существование. Всё вокруг вдруг стало казаться нереальным, как сон. Чимин впился ногтями в ладонь — и ощутил боль, но не может же быть, чтобы всё это происходило по-настоящему. Иррационально захотелось оглянуться и заметить за спиной кого-то вроде Чон Хосока, и понять, что Мин Юнги вообще-то шёл к нему, ведь не мог же он и правда прийти к Чимину, ещё и с таким видом, будто искал здесь именно его. Не мог же он и правда сейчас смотреть ему в глаза — долгим пристальным взглядом, в котором чудилась затаённая радость. Не мог же он и правда достать из-за спины красную розу и протянуть её Чимину… Господи. Он действительно это сделал. У Чимина как будто земля под ногами пошатнулась. Дело в том, что его друг не был таким загадочным, как он, и сразу написал, что у него с собой будет красная роза — как опознавательный знак. Но это всё ещё могло оказаться простым совпадением. Могло же? Красная роза — не такой уж необычный цветок, это буквально самый банальный подарок на свете, и мало ли кому Мин Юнги приготовил его. Вот только… — Привет, мой Принц, — с лёгкой улыбкой произнёс Юнги. — Кажется, это судьба? Чимин точно видел, как двигаются его губы. Он точно слышал его низкий хрипловатый голос. Он вскинул взгляд выше, и ему показалось, что эта завораживающая темнота чёрных глаз Юнги медленно проникает в его сознание, заволакивает всё пеленой тумана и лишает способности думать. Все мысли словно улетучились и осталась лишь одна: не может быть. Не. Может. Быть. Мин Юнги — Роза?!