Увертюра нашей любви

Медленным, тяжелым шагом я вошла в спальню Торпа и кое-как сгрузила наполовину вменяемого парня на его постель. С громким стуком захлопнув за собой дверь, опустилась на заваленный подушками подоконник. Я так устала, что просто надеялась на понимание со стороны Ксавьера, в нарушение его личного пространства и вероломного проникновения в комнату. С опущенными плечами, будто на них неподъемным грузом лежала ответственность за все происходящее в этом безумном и жестоком мире, я уперлась головой в откос и едва различимо выдохнула. Благотворительный вечер в прямом смысле этого слова высосал из меня все силы. Хотелось выть на луну и драть когтями обивку мебели. Но в тот момент, когда я уже отчаялась, из горы подушек, раздался слабый стон. Как бы мне не хотелось выныривать обратно в мир, который я больше не понимала, но ради безопасности Торпа пришлось вернуться в реальность. Тяжелое, душное ощущение надвигающейся катастрофы сжимала мое горло все сильнее с каждым новым хриплым вдохом. Страх холодными когтями вцепился в меня, не давая вздохнуть полной грудью. Я больше не знала, кем он являлся, что делал и зачем находился здесь? Хотя я и про себя не могла дать ответы на эти вопросы, что уж говорить про парня, который прожил в общежитие Невермора на семь лет больше меня. Сколько еще секретов от меня скрывал Ксавьер, и сколько он еще собирался испытывать мое совершенно не бесконечные терпение и доверие? Почему сразу не поведал о том, что происходило в этих чертовых стенах? По какой причине вел себя как последний козел и даже не собирался отговаривать меня от разрыва помолвки? Я не понимала этого… Привыкнув к ночному полумраку, я, мечтательно улыбнувшись, забралась на подоконник с ногами и, прижав к груди розовую шелковую подушку, вспомнила, что именно для меня он ее купил. Я тосковала по холодной погоде и оттенкам серого, накрывающих Лондон и наш пригород, в котором располагался пансион, в котором я училась до Невермора. Не говоря уже об изначальном нежелании переводиться куда-то из-за дурной помолвки, которая три месяца назад казалась мне издевательством чистой воды. В моем сердце с тех пор зародилось много сомнений, одолевающих и мешающих понять, что на самом деле правильно, а что лишь плод фантазии. Но сейчас я не была так уверена в своем стремлении поскорее вернуться к тихой и размеренной жизни, хоть и скучала по дымчатому небу и проливным дождям британской столицы, не могла с уверенностью заявить, что они мне так нужны. Я всегда думала, что смотритель общежития может быть лишь сдержанным пожилым стариком, который всегда снимал шляпу при приветствии, и не говорил ни единого слова. А директриса лишь высокой и розовощекой женщиной, которая каждую субботу вот уже несколько лет устраивала чаепития для своих воспитанниц в розарии при пансионе. По красавице Хилс, я скучала больше всего. По ее сверкающим изумрудным глазам и белоснежной шубке. По урчанию и тарахтению. Я с горечью вспоминала об обещании, которого никогда бы не смогла сдержать. О возможности узнать об потерянной истории двадцать первого века. И самое обидное мне больше не хотелось стать чуточку ближе к «Принцу» из соседнего мужского пансиона, который посещал нас каждый семестр на общее чаепитие в парадном зале. Теперь мне нужно было другое… То, как мягкие и на удивление сильные руки обнимут меня и подарят чувства защищенности, спокойствия и принятия до самой последней частички. Я одновременно боялась и желала стать погибелью, причиной, по которой жизнь Ксавьера хоть на короткий миг остановится в одной точке, имя которой будет созвучно с моим. Я лишь сильнее сжала подушку, впиваясь в нее ногтями, и тихо зарычала. По какой-то совершенно неясной для меня причине, я уже не была против свадьбы. Картинка перед глазами размывалась от подступающей паники и наваждения. Из-за усталости, безысходности, постоянного напряжения и впервые пережитого страха. В тишине ночной комнаты, которую разбивало лишь судорожное дыхание Торпа, который едва ли мог прояснить мои заблуждения, я видела лишь будущее, наполненное странными красками и желтоватым оттенком домашнего уюта. Который медленно менялся на готическое убранство моего дома. Я уже как обычно перед погрузилась в легкую полудрему, когда со стороны постели раздался слабый стон. Инстинкты сработали быстрее, чем я успела подумать. Я подпрыгнула на подушках, поняв, что возможно Ксавьер задыхается. Или еще чего хуже… Но воспаленный пережитым мозг никак не хотел генерировать мысли мало-мальски положительного характера. Так что я, едва не запутавшись в длинной юбке, слетела с подоконника и коршуном нависла над постелью бредящего в горячке парня. — Давно ты здесь? — вопрос прозвучал сдавленно, на грани слышимости. Я с легкой улыбкой полной дуры стояла в самом перед постелью Торпа и радовалась тому, что он все же не подох и находился в каком-то подобие здравомыслия. Как всегда, скрестив руки, я постаралась взять эмоции под контроль, но выходило не очень. Парень был в образе полуживого трупа, но даже это меня вполне устраивало. Если не собирался отдавать концы в воду, то со всем остальным мы как-нибудь точно справимся. По крайней мере, я очень сильно на это надеялась и желала, чтобы это было именно так… — Почувствовала, что тебе нужна помощь, — присев на край постели пошутила я. — У тебя на лице было написано, что еще немного и подохнешь. Пришлось на своих плечах тащить тебя до самой спальни. — Я чертовски устал, такое ощущение, что еще немного и реально помру, – он откинулся обратно в подушки, спрятав лицо в изгибе ладони. — Я не хотел, чтобы ты переживала из-за меня и пропускала аукцион. Опять я лишнее препятствие в твоей жизни. Лучше бы я просто отказался и остался бы в Неверморе и не испортил тебе вечер. По какой-то неведомой мне причине его самооценка катилась вниз. После череды грубых нападок со стороны новой профессорши, бесконечных тупиковых споров и попыток удержать власть в своих руках, видеть его таким, было больно. Я знала, что он намного сильнее того, что сейчас виделось перед глазами. Я уже давно не чувствовала себя способной справиться со всем, что на мне висело мертвым грузом, а он словно был сделан из рунного серебра, не гнулся и упорно продолжал идти вперед. И когда такой мужчина представал перед тобой сломленным и подавленным, волоски на теле начинали шевелиться из-за паники и страха потерять последние ориентиры в этом беснующемся мире. Я мало спала, мучаясь от кошмаров навеянных Невермором, не успевала вовремя есть, постоянно ощущала себя под прицелом чудовища и мне все чаще становилось неуютно под пристальным взглядом Тайлера. Даже если его не было рядом, мне постоянно казалось, что я делаю что-то неправильно, словно предавала его доверие и не оправдывала возложенных на меня обязательств. Вот только нормального объяснения, этому иррациональному поведению, не было. — Не печалься, все будет хорошо, я не умер и уже на том спасибо, что не бросила там, – блондин аккуратно взял мою руку и медленно поднес к губам, оставляя легкие и трепетные поцелуи на коже запястья, – мне хочется верить в тебя. Даже, если ты сама не думаешь об этом. Но это страшно, почувствовать и в тоже время упустить. Во мне словно два желания борются. Защитить тебя от всего мира и отпустить, подарив свободу. Прости меня, я полный кретин. Забудь все, что было в холле, я был не в себе. Больше такого не повторится. Я обещал тебе, что и пальцем не трону, а сам… Идиот, можешь винить меня во всех смертных грехах, я перед тобой виноват и отрицать этого не собираюсь. — Я не понимаю, почему ты считаешь, что я не вижу разницы, — я осторожно вытянула ладонь и прижала ее к его щеке, — наше общение, оно единственное, что позволяет мне быть счастливой. Ты тот, кому от меня не нужно ничего. Мы просто мы… Со своим прошлым и с будущим. Наверное, я дура, раз сказала тебе те слова. Возможно, так на самом деле будет лучше всего. Каждый, кто встречался на нашем пути, всегда считал, что нам живется лучше всех на свете. Но никто не понимает, что значит быть наследником богатой семьи. Какой это груз ответственности и какой каторжный труд. — Не стоит говорить так, словно ты сомневаешься в принятых решениях, — он вытер мою щеку от мокрой дорожки слез, — ты всегда знала, что нам не быть вместе. Мы слишком разные, чтобы найти точки соприкосновения в повседневности. Подходя друг другу, как лучшие друзья, вряд ли мы совместимы в романтическом плане. Я не буду устраивать тебе сюрпризы, как это делает твой дракон, не буду переживать поела ты или нет… Не смогу звонить каждый час и приезжать по первому зову. Потому что я сам буду пахать за десятерых. И какая тут семья? Когда муж с женой ищут окошки в расписание, чтобы поужинать вместе. Сама понимаешь, что нам нужны те, кто будут сидеть дома и нянчиться с детьми, пока мы из кожи вон лезем, чтобы не дать семейному бизнесу пойти ко дну, и чтобы потом его можно было передать в руки наследников. По этой причине, я считаю, что ты все сказала правильно. Наша помолвка фарс и ее вообще не должно существовать. Ибо ни к чему хорошему она не приведет. — Перестань! — покачала я головой, усаживаясь к нему поближе, — я понимаю, что в нашем случае все это звучит наигранно и глупо, и все же, никто кроме тебя не понимал моих переживаний и тревог. А рядом с тобой, мне удается дышать полной грудью. Потому не говори ерунды. Наши родители тому прямое доказательство. Не важно кто состоит в браке, если они отбитые на голову, это уже ничем не исправить, даже могилой. — Наверное, я просто слишком сильно переживаю за то, что мы должны быть вместе, — с тяжелым вздохом он опять поймал мою руку и на этот раз поцеловал центр ладони, — просто не знал, как еще изменить отношение к тому, что происходит. Это намного страшнее и тяжелее, чем я думал. Находиться рядом и знать, что это не на всегда. — Почему ты раньше не сказал, что я тебе нравлюсь, — я легла рядом с ним и пристроила голову у него на бицепсе, — зачем было сочинять сказки про то, что на меня у тебя не стоит? Я же вижу, еще как. — Прошу тебя, прекрати, — вздохнул он. Я же лишь рассмеялась над серьезным тоном Ксавьера, на лице которого отразился спектр эмоций от шока до легкой улыбки, но глаза дроу ни на секунду не переставали излучать мое лицо и впитывать отражающиеся на нем чувства. Я набрала в легкие побольше воздуха, но в конце концов, просто выдохнула, утыкаясь носом в его пиджак. Почему-то именно в этот момент, я поняла, что для того, чтобы что-то чувствовать к другому, не обязательно пылать, как мои родители. Иногда достаточно того, что рядом с ним комфортно. — Тебе не нужно привлекать мое внимание таким образом, — тихо сказала я ему, — я всегда буду на твоей стороне. Точно так же, как это было в детстве. Так же все будет и сейчас. Когда между нами не будет недопонимания и достаточно просто улыбнуться другому. — Ты говоришь такие красивые слова и отравляешь мне душу, — он медленно привлек меня к себе и заключил в объятия. — Кажется, что еще немного и я просто умру… Навечно растворившись в этом мгновении. — Даже не смей говорить подобного при мне, — я стукнула его по плечу, — ты еще не доказал родителям, на что способен. Как вообще можно думать о подобных вещах, зная, что впереди у тебя целая жизнь? — Потому что я уже давно перестал верить в судьбу, — он поцеловал меня в макушку, — когда приехал в Невермор, он показал мне сон… И после этого, я уже не думал ни о чем… Просто поклялся, что сделаю все, что в моих силах, дабы защитить это место. — Ты архимаг? — вскинула я глаза на него. — И поклялся на крови защищать замок и всех его обитателей? — Ты смеешься? — он вопросительно вздернул бровь. — Куда мне с моими-то силами в архимаги. Дай бог середнячком быть. Так что нет, это не про меня. Я просто пообещал себе, что смогу стать лучше, чем родители. А для этого пришлось ломать себя. Ну, результат ты и сама видела. — И он мне по душе пришелся, ты реально стал намного лучше, чем твои родственники, — тихо мурлыкнула я ему в плечо. — Рад слышать, что хоть кто-то так считает, — он посмотрел на меня долгим и нечитаемым взглядом. — И я рада знать, что не ошиблась в своих предположениях, — я замерла в нескольких сантиметрах от его губ и тихо выдохнула. — Очень!