༻• ⊰✷⊱ •༺
— Не забудь и себе налить. Густав рассмеялся, обернувшись, но кроме множества подушек ничего не увидел. Адриана зарылась в перину по самую макушку и произнесла эту фразу из недр постели. — Разбудил? Он старался не шуметь, когда принёс поднос с завтраком в покои девушки, но то ли звон посуды был не таким тихим, то ли сон Адрианы оказался слишком чутким. — Да, но не ты, а аромат булочек. Свет солнца, родной стук клюки о пол и вкусный запах свежей выпечки — разве можно придумать более приятное пробуждение? Вот бы ещё вдохнуть аромат раннего утра! И Густав, будто подслушав её мысли, приоткрыл оконную створку, впуская тонкую пелену свежести в покои. Стало уютнее во сто крат. Адриана вынырнула из-под подушек, потирая глаза. — Они не только ароматные, но и очень вкусные, — добродушно проговорил Густав, возвращаясь к подносу. — Кристина творит чудеса — её выпечка самая пышная во всей Франции. — Кристина? — переспросила Адриана, и в её голосе мелькнула улыбка. — Один день в Версале, и у тебя уже появилась дама сердца? — Глупости не болтай, — со смехом ответил Густав. — Но что точно у меня появилось, так это… — он повернулся, — … взгляни! Адриана ахнула, когда Густав повернулся к ней всем корпусом. Он неумело помахал ей деревянной рукой, широко улыбаясь. — Но как?! — воскликнула Адриана, аж подпрыгнув на постели. — Да Бог его знает, — бодро отозвался Густав. — Гарольд сказал, что эту руку делали для кого-то из стражей, но та ему так и не досталась: захворал он и помер. А рука деревянная осталась, пылилась тут. Примерили мне, и подошла, — радостно оповестил он. — Она ремнями к плечу крепится, тут ещё какие-то петли, крючки — не разобрался я пока, но вот… — он сделал движение плечом, — плечом шевелю, и она тоже двигается. Не привык я, но приноровлюсь. С поистине ребяческой радостью Густав демонстрировал руку и новую трость, и Адриана с интересом рассматривала деревянные пальцы и конструкцию искусственной руки. — Но да хватит надо мной кудахтать, — остановил её изучения Густав. — Давай-ка чаёвничать будем, пока булочки с пылу с жару. Напрасно я, что ли, их у Кристины крал. — А не та ли это Кристина, которая помогла мне с платьем вчера? — с хитринкой спросила Адриана, удобнее садясь на постели. — Да, она рассказала, — хохотнул Густав. — Едва ли не обнажиться перед королём — это, определённо, триумф, Адриана. — Ты не ёрничал бы, а учился, — Адриана бодро вскочила с постели и прихватила со столика дамскую пудреницу. — Может, мне тебя припудрить, чтобы и ты произвёл фурор на кухне, — она шутливо налетела на Густава. — Как считаешь? Добавим твоему лицу красок? Адриана попыталась припудрить Густава, и тот со смехом завалился на постель, уворачиваясь и отбиваясь деревянной рукой. — Ай, дурында! Убери это от меня! — расхохотался Густав. — Больше пудры и румян! — заливисто рассмеялась Адриана, запрыгнув на кровать. Смеясь и хохоча, они в шутливой схватке сбили перину: Густав, веселясь, отмахивался от смеющейся Адрианы с пудреницей, отбивая её атаки подушками и периной, а та стремилась припудрить его лицо, но от взмахов перины пудра лишь взметалась в воздух и осыпалась на ткань. Наконец, Густав изловчился, отнял пудреницу у девушки и бросил на столик у кровати, а сам сел поудобнее, привалившись спиной к изголовью и положив согнутое колено на перину. Адриана упала рядом, умостив голову на его ноге. — Вот бесячая, — Густав, улыбаясь, бережливо потрепал девушку по растрёпанным волосам. Смех постепенно затих, и теперь оба улыбались, слушая раннее утро, цветущее за окном: Адриана перевернулась на бок и переложила старческую ладонь со своей макушки под щёку, с уютом прижавшись к тёплой руке Густава, а тот заботливо держал деревянную руку на её волосах. — Отцу написала? — спросил Густав через пару мгновений тишины. — Оповестила, что добралась? — Не думаю, что это волнует его, — мотнула головой Адриана. — Но-но, — посмурнел Густав. — Он твой отец. — Который с радостью продал меня Бонтану ради собственного комфорта, — напомнила Адриана. — Он же не знал, что ты его обворовала, потому и не насторожился, — настоятельно изрёк Густав. — Но он желает тебе блага. — Да неужели? — с сарказмом усмехнулась Адриана. — Адриана, — тон Густава стал строже. — Каким бы ни был — Рауль твой отец. Просто он не совсем в ладах со своим разумом, — убедительно проговорил он. — Но он любит тебя. Так что ты напиши ему. — Густав. Девушка поморщилась, осознав, что на неё вот-вот обрушатся нравоучения о ценности семьи и важности уважительного отношения к отцу. Но Густав оказался краток: — Напиши, говорю. — Хорошо, я напишу, — сдалась Адриана. — А теперь расскажи, как прошёл твой день вчера? Вчера им не удалось увидеться: Густав обустраивался и был занят делами в конюшне, а Адриана после прогулки присутствовала на ужине в скромном кругу. Королева-мать предпочла вечернюю трапезу не в общем зале, а в обществе своих фрейлин, поэтому увидеть иных придворных девушке не довелось. Адриана хотела отыскать Густава после ужина, но королева Анна дала понять, что ожидает расшифровки предсказания Нострадамуса, поэтому новоиспечённая фрейлина отправилась в свои покои, пообещав себе проснуться пораньше и позавтракать с Густавом до того, как придётся идти к королеве, но тот её опередил, принеся еду в час, когда проснулись, пожалуй, только слуги. И теперь, попивая чай и жуя выпечку, они непринуждённо болтали о первом дне при дворе. К концу второй булочки разговор дошёл до Нострадамуса. — О, хотела тебе показать, — спохватилась Адриана. — Я думала, что дедушка использовал только один шифр, но погляди. При переводе открываются цифры, а не буквы. Девушка выудила из-под подушек записи Нострадамуса и положила на стол перед Густавом. — Двойной шифр? — уточнил Густав, отставив чашку. — Да, — кивнула Адриана. — И нужен ключ к шифру, что усложняет задачу, — она озадаченно потёрла лоб. — Я думала, что справлюсь за пару дней, но мне понадобится больше времени, чтобы разобраться. — Ты ограничена по времени? — Нет, — Адриана оперлась руками на край стола. — Но королева прозрачно намекнула, что затягивать не стоит. — А ещё королева сказала, чтобы ты об этом ни с кем не говорила, кроме неё, — напомнил Густав недавнее изречение Адрианы. — А ты со мной об этом болтаешь. — Я доверяю тебе больше, чем себе, — решительно заявила Адриана. — И здесь никого больше нет. — Ты при дворе, дитя, — убедительно произнёс Густав. — Тут и у стен имеются уши, а у окон — глаза. И, к слову, — он неодобрительно указал на постель, откуда она достала записи, — дурное место для тайника. Соберутся обыскать — первым делом под перину полезут. Густав поднял деревянную руку и указал на трактаты и листы, открыто лежащие на столе. Подсказка, где лучше хранить записи Нострадамуса, удивила. — Предлагаешь хранить на виду? — Бумажкой больше — бумажкой меньше, — лукаво изрёк Густав. — Дерево прячь в лесу. Адриана воодушевлённо улыбнулась. А, и правда. Если кто-то и задумает сунуть нос в её покои или заявиться с обыском, то спрятанные под периной записи привлекут внимание, а вот исписанные листы, лежащие среди почти таких же листов, никому не будут интересны. Однако нужно не только уберечь записи Нострадамуса от посторонних глаз, но и расшифровать их. Взгляд упал на ту часть записей, где вместо букв значились цифры. — Поговорю с королевой, — вдумчиво проговорила Адриана. — Надеюсь, она отведёт мне больше свободного времени, чтобы заняться записями дедушки. Раздался скрип двери, и Адриана шустро сунула дневник Нострадамуса меж других записей, а Густав быстро поправил стопку листов. Створка аккуратно открылась, и оба повернули голову. — Ой, а я будить пришла, — улыбнулась Розетта, шагнув в покои. — Думала, ещё десятый сон видите. — Нет, Густав уже разбудил, — легко ответила Адриана, взяв чашку. Розетта кивнула, улыбнувшись. — Тогда я наберу воды для умывания, а потом велено одеть вас к конной прогулке. — Конной прогулке? — с недоумением переспросила Адриана. — Да, королевская семья отправляется на охоту, — оповестила Розетта. — Фрейлины их сопровождают. Адриана вздохнула. Вот тебе и свободное время. — Ох, тогда мне надо в конюшню поспешить, — спохватился Густав. — Побегу. Скоро свидимся, — он наспех коснулся губами макушки Адрианы и торопливо захромал к двери. — Увидимся, — махнула рукой Адриана и отправилась собираться.༻• ⊰✷⊱ •༺
— Герцогиня де Лавальер пожелала отправиться на охоту вместе со всеми. — Нет, — категорически возразил Людовик. — В её положении недопустимы конные прогулки. Скажи Луизе, чтобы оставалась во дворце. — Пригласить Её Величество? — Нет, — Людовик вновь ответил отказом. — Королева тоже останется во дворце. Александр кивнул, ничуть не удивившись. Ожидаемо, что король не желает брать с собой на охоту ни жену, ни фаворитку. Общество жены его тяготит, а присутствие на охоте фаворитки — Луизы де Лавальер — нежелательно, учитывая, что та носит под сердцем ребёнка короля. — С нами отправится Генриетта, — оповестил Людовик, подходя к зеркалу. Слуги бросились к королю, чтобы одеть его. — И я пригласил мать. То, что поедет вторая фаворитка Людовика, не изумило. Да и королева Анна — пусть и нечастый гость на охоте, но верховую езду уважает и с интересом относится к конным прогулкам. Но отчётливо в сознании мелькнуло иное: коль едет королева Анна — значит, едут и её фрейлины. Камердинер посмотрел на отражение Людовика в зеркале, и воодушевлённый вид короля подтвердил догадки: мадемуазель де Вьен действительно привлекла внимание Его Величества. Что произойдёт в дальнейшем, гадать не нужно. Сначала Людовик, подобно кружащему в небе коршуну, будет наблюдать за девушкой, обмолвится с ней парой слов, но докучать не станет. Затем прогулка или танец, несколько жестов ухаживания — король любит немного потянуть и потомить ожидание — и всё непременно окончится совместной ночью. Если ему понравится близость с ней, то девушка станет фавориткой короля. Если нет — наутро он без сожаления распрощается с ней и более никогда не завлечёт в свою постель. И от этих мыслей стало не по себе. Подумалось, что своими ухаживаниями Людовик будет отвлекать мадемуазель де Вьен от… От кого? От него? А, нет! От тех задач, которые важны камердинеру — вот! Господи, Луи, вокруг тебя столько женщин! Почему именно она? Александр нахмурился от прострелившей мысли, но вслух обронил лишь скупое: — Прекрасное дамское общество. — Согласен с тобой, друг мой, — лучезарно улыбнулся Людовик. Двери распахнулись, и в покои короля, по-воински чинно чеканя шаг, вошёл глава стражей. Приветственно кивнул Александру и остановился за спиной Людовика. — Ваше Величество. — Зашёл пожелать мне доброго утра или принёс благостные вести, Фабьен? — Людовик раскинул руки, позволяя слугам облачить себя в одеяние для конной прогулки. — Увы, — угрюмо отозвался Фабьен. — Весть траурная, сир. — Вот как, — король не шевелился, когда слуги продевали его руки в рукава. — Излагай. — Утром обнаружен отравленным маркиз де Мортемар, — оповестил Фабьен. — Убит в своих покоях. Людовик в недоумении приподнял брови и повернулся к главе стражей. Слуги тотчас подстроились под его движения, неукоснительно продолжая одевать короля. — Отравитель найден? — мгновенно задал вопрос Александр. — Нет, — покачал головой Фабьен. — Я опросил слуг, но те ничего не видели и не слышали. Его племянница — мадам де Монтеспан — тоже ничего путного не сообщила, но из-за горя она едва связывает слова. — Каким способом отравили? — камердинер шагнул к Фабьену. — Подсыпали яд в вино, — сообщил Фабьен. — Опрокинутый бокал лежал возле тела. — Не удивлён, — беспечно произнёс Людовик. — Маркиз знатный игрок в азартных играх и докучлив по своей натуре. Возможно, он кому-то задолжал, и с ним расправились. — С мёртвого тяжелее взыскать долг, — сухо заметил Александр. — Сомневаюсь, что дело в деньгах. И это не отменяет того, что во дворце есть отравитель. — Единичный случай, друг мой, — расслабленно ответил Людовик. — Не стоит тревоги. Фабьен и Александр переглянулись. — Прошу прощения, сир, — твёрдо проговорил Фабьен. — Но убийство маркиза в королевском дворце — это не только дерзость, но и тревожный сигнал. Кто знает, что на уме у отравителя, и не зайдёт ли он дальше. — Так поймай убийцу, Фабьен, коль так беспокоишься, — укор прибавил голосу Людовика более возвышенное звучание. — И не вынуждай меня с утра пораньше оплакивать старого маркиза. Фабьен не дрогнул от явного упрёка. — Разумеется, сир. Откланявшись, Фабьен собрался удалиться, но король повелительным жестом остановил его. — Постой. Фабьен остановился, в ожидании наклонив голову. Людовик в задумчивости приподнял подбородок, вопросительно взглянув на Александра. — Подобное убийство бросает тень на репутацию Версаля, не считаешь? — король обратился с вопросом к камердинеру. — Отравление при дворе непременно породит слухи. Но вряд ли это выйдет за пределы Версаля, — спокойно ответил Александр. — Чем быстрее убийца будет пойман, тем скорее они утихнут. Людовик покивал головой. — Репутация Версаля не должна пострадать, — решительно заявил король. — Александр, побеседуй с племянницей маркиза… эм-м-м…? — Мадам де Монтеспан, — подсказал Фабьен. — Да, с ней. Убеди её, что болтать лишнего о смерти её дядюшки не стоит, — король со всей важностью поднял руку. — Пускай помолится и оплачет его, но не устраивает истерик. Нужно, чтобы безопасность Версаля не подлежала сомнению. Скажи ей, что мы предпримем все меры для наказания убийцы того, кто служил… — Франции. — … мне, — вместе с камердинером произнёс король. Улыбнулся. — Я и Франция неразделимы, друг мой, — высокопарно и вместе с тем дружелюбно изрёк Людовик. — Вне всякого сомнения, сир, — уголки губ камердинера дрогнули при ответе. — Обсудим это на охоте, — Людовик взглянул на своё отражение в зеркале и удовлетворительно улыбнулся. — Но голландцы! Вот что важно. После полудня соберите министров, я желаю обсудить… — король направился к дверям. Чья-то смерть — не повод менять планы короля. Фабьен и Александр направились за Людовиком, слушая поручения Его Величества.༻• ⊰✷⊱ •༺
— Разбираетесь в лошадях? Адриана обернулась на женский голос. Молодая дама, поправляя перчатки, приветливо взирала на девушку, поглаживающую белую кобылку в стойле. — О, нет, — со взаимной приветливостью ответила Адриана. — Но она прекрасна. Молодая дама согласно кивнула и, сделав несколько шагов к кобыле, заботливо и мягко погладила лошадь с другой стороны. — Да, верно. Заря красива и благородна, — незнакомка улыбнулась кобылке, а затем перевела вопросительный взгляд на девушку. — С кем имею честь? Адриана вежливо наклонила голову. — Адриана де Вьен, фрейлина Её Величества вдовствующей королевы Анны. Златоволосая дама улыбнулась и представилась в ответ: — Генриетта, герцогиня Орлеанская. Ох, перед ней английская принцесса. Жена принца Филиппа — брата короля — и по совместительству фаворитка Людовика. Бывшая ли она любовница короля или по сию пору действующая — Бонна так и не смогла точно сказать, когда они говорили об этом. — Ваше Высочество, — Адриана учтиво поклонилась. На красивом лице принцессы не отражалось той царственности, что присуща королеве Анне, а жесты казались воздушными, как и сама Генриетта. — Прежде доводилось бывать на охоте? — спросила Генриетта, продолжив беседу. — Не в столь изысканном обществе, — тактично ответила Адриана. Генриетта с насмешкой сморщила носик — у неё это получилось так изящно, что оставалось невольно позавидовать тонкости её мимики. — Как знать, — герцогиня Орлеанская качнула головой. — Мне порой кажется, что общество неотёсанных обезьян было бы изысканнее версальского. Похоже, принцесса, невзирая на приветливость, не особо в духе. В зелёных глазах мелькнула досада, когда она произнесла это. Но не успела Адриана ответить, как молодой мужчина вальяжно обхватил Генриетту со спины, запечатлев на её шее небрежный поцелуй. Принцесса презрительно поморщилась, попытавшись уклониться от него, но безуспешно. — Моя дорогая жена, — он положил подбородок на её плечо, обняв со спины. — А с кем ты тут шепчешься? Гадать не приходится — одного слова «жена» хватило, чтобы понять, что к ним подошёл принц Филипп. И даже со своего места Адриана ощутила запах вина, который накрыл девушек, как только он открыл рот. Его нетрезвость доказывали и блестящие глаза, и откровенно пьяная усмешка, и развязные жесты рук, которыми он стискивал Генриетту. — Адриана де Вьен — новоприбывшая фрейлина твоей матушки, — сухо оповестила Генриетта, отвернув лицо от мужа. Адриана склонилась в реверансе перед братом короля. — Ваше Высочество. Филипп хмыкнул, скользнув по девушке равнодушным взглядом серых глаз. — Матушка решилась на болоте фрейлин набирать? — принц невинно надул губы. — Просто у вас личико и глазки, как у милой жабки, — он лихо улыбнулся Адриане. Девушка приподняла брови. — Филипп! — возмутилась Генриетта, извернувшись в руках мужа и отступив от него. — Твоё поведение неприемлемо. Извинись перед дамой, — потребовала принцесса. — Вы обиделись? — удивился Филипп с видом, будто он сказал нечто совершенно обыденное, а кого-то это неожиданно оскорбило. Адриана изобразила вежливую улыбку. — Ни капли, Ваше Высочество, — спокойно ответила девушка. — Полагаю, вы подразумевали, что моя красота столь же опасна, как отрава на коже некоторых земноводных. Коснувшись некоторых болотных жителей, можно обжечься — в точности, как и о женскую красоту. Генриетта едва сдержала смех, но особо эмоций прятать не стала. Широко и одобрительно улыбнулась Адриане. Филипп нахмурился, приложив усилия, чтобы понять суть сказанного. Однако для разума, напрочь затуманенного вином, эта задача оказалась непосильна. Брат короля только отмахнулся и нетвёрдой, но решительной походкой направился к лошадям. — Не принимайте его слова близко к сердцу, — нахмурилась Генриетта, когда её муж отошёл. — Филипп считает неказистыми всех, кроме своего обожаемого фаворита, — она недовольно поправила шляпку. — Кроме того, он нетрезв со вчерашнего вечера. Или с позавчерашнего. Принцесса с досадой вздохнула, неодобрительно косясь в сторону Филиппа. — Мне, право, очень неловко за его поведение, — хмуро произнесла Генриетта. — Ваше Высочество, — Адриана аккуратно тронула принцессу за манжет наряда, и Генриетта перевела на неё взгляд. — Не беспокойтесь. Принцесса слабо улыбнулась. Поглубже вдохнула и кивнула. — Вы правы, — согласилась Генриетта. — Чем сокрушаться о невоспитанности своего мужа, я лучше отмечу, что вы дали достойный ответ, — одобрительно произнесла принцесса. — Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться, но тогда, — она чуть понизила голос, — мы не избежали бы скандала. — Зато подняли бы настроение, — столь же негромко ответила Адриана, усмехнувшись. — И вновь верно, — рассмеялась Генриетта. — Вы очаровательны и внешне, и беседой, Адриана. — Общение даётся с лёгкостью, когда собеседница приятна во всех отношениях, — вернула комплимент Адриана. Генриетта расцвела благодушием. — А знаете… — она на миг задумалась. — В знак моего расположения и извинения за поведение Филиппа — езжайте на охоту на Заре, — герцогиня Орлеанская с заботой погладила лошадь. — Вижу, она вам приглянулась. — Но это ваша лошадь, — растерялась Адриана, не ожидая такого жеста. — Пустяки, — махнула рукой Генриетта. — Пускай отдохнёт от меня немного, — она улыбнулась кобылке. — Она девочка спокойная, послушная. Вы легко управитесь. — Но… — попыталась возразить Адриана. — Не скромничайте, Адриана, — легко перебила Генриетта. — Это сущий пустяк. Лошадь — не муж. Впрочем, — она поморщилась, — бывают такие мужья, что и не отличишь от коня. Седлайте, не стесняйтесь, — подбодрила принцесса. — А я поеду рядом, и мы продолжим беседу на охоте. — Благодарю, Ваше Высочество. — Прошу, не зовите меня «Ваше Высочество» в дружеских беседах, — попросила принцесса. — Генриетта или «миледи» будет вполне приемлемо. — Как будет угодно, миледи. Генриетта, ответив легким наклоном головы, направилась к другим лошадям, а Адриана позвала Густава, и тот помог вывести Зарю из стойла. В конюшне постепенно собиралось всё больше людей: фрейлины и помощники, конюхи и слуги — все готовились к отправке на охоту. — Похоже, ты пришлась по душе Генриетте, — мило отозвалась Бонна. Девушки негромко беседовали в ожидании короля, коротая время, пока вокруг кипели сборы. Взглядом Адриана наткнулась на Александра, который стоял со светловолосым мужчиной у входа в конюшню. Тот, склонившись к его плечу, что-то серьёзно говорил, а камердинер хмуро слушал. Чем он так озадачен? Брови строго сдвинуты к переносице, губы плотно сжаты, а вид довольно мрачен. Бонна проследила за взором Адрианы. — О, это Фабьен, — оповестила Бонна. — О чём они говорят? — бдительно поинтересовалась Адриана. — Не имею ни малейшего представления, — пожала плечами Бонна. — Но, полагаю, о службе. — Дамы! Адриана и Бонна, вздрогнув от громкого возгласа прямо за спиной, обернулись. Высокий, белокурый мужчина с ангельскими чертами лица широко им улыбался, покачивая бутылкой в руке. И тотчас сделал совсем не ангельский жест — отхлебнул глоток вина прямо из горлышка бутыли. — Зачем так подкрадываться? — с недовольством изрекла Бонна. — Рассчитывал услышать ваши визги, — он сделал ещё глоток вина. — Лошади бы вздыбились от дамских воплей — вот хохма бы была! — Очень смешно, Шевалье, — без тени улыбки обронила Бонна. — Боже, сейчас же утро, а ты уже вдрызг пьян. — Не «уже», милая Бонна, а «ещё», — не смутился он. — Моё утро — это продолжение вечера. — Нашёл, чем гордиться, — поморщилась Бонна. — Ой, уйди, — она решительно отстранила его от себя, когда он, сложив губы бантиком, потянулся за поцелуем. Адриана посторонилась, улыбнувшись снисходительному недовольству Бонны. Как она к нему обратилась? Шевалье? Значит, этот мужчина ангельской внешности — шевалье Филипп де Лоррен. Фаворит принца Филиппа, которого при дворе все называют не по имени, а коротко и просто: «Шевалье». — Что за дама так скромно стоит в сторонке? — Шевалье закинул руку на плечи Бонны и бутылкой указал на Адриану. — Не видел прежде. А я такой ротик не мог не заметить. Шевалье и Филипп, похоже, одного поля ягоды. И, смотря на них, Адриана мысленно возликовала, что Александр не определил её в свиту принца Филиппа. — Оставь свои мерзкие замечания при себе, — упрекнула Бонна. — Я комплимент сделал! — воскликнул Шевалье. — Ты погляди, какие у неё губы, Бонна, — он отступил от неё и сделал шаг к Адриане. Та отпрянула. — Я не могу упустить возможность и не поцеловать такой чувственный ротик. Иди ко мне, дорогу… Чёрт, Александр! Шевалье в своём порыве налетел на камердинера, который как из-под земли вырос прямо перед Адрианой. Александр изобразил подобие скупой полуусмешки, когда Шевалье едва не выронил бутылку, напоровшись на препятствие. — Его Высочество ожидает, — беспристрастно сообщил Александр. — Не задерживайте его. — Я едва не разбил бутылку! — с возмущением укорил Шевалье. — Взяли бы новую, — невозмутимо ответил камердинер. Шевалье состроил укоризненную гримасу, сморщив нос. — Ты, как всегда, до невозможности скучен, Александр, — упрекнул Шевалье. — Вы, как всегда, до невозможности пьяны, Шевалье, — равнодушно обронил камердинер. — Сможете удержаться на лошади? Или мне попросить конюхов подать дамское седло? Бонна и Адриана поджали губы, отвернув лицо, чтобы не рассмеяться. Шевалье с пренебрежением закатил глаза и, махнув рукой с бутылкой, направился к лошадям. На губах Адрианы сама собой стала проявляться улыбка — невольная, которую невозможно сдержать. Всяческое девичье сердце трогает заступничество мужчины. В особенности, когда оно столь ненавязчиво — без грубости и драк. В груди возникло щекочущее чувство — будто бабочки пропорхали под кожей. Ощутилось, что щёки алеют, и когда Шевалье отошёл, а Александр обернулся через плечо, то Адриана уже сплошь покрылась румянцем. Камердинер взглядом указал ей на что-то за своей спиной, и Адриана опустила глаза — его руки, сложенные за спиной, держали небольшой клочок бумаги. — Так благородно с твоей стороны, — мягко произнесла Бонна. — Спасибо, Александр, что избавил от фривольностей Шевалье. Камердинер переместил внимание на Бонну, которую явно очаровал этот жест. Но вместе с тем фрейлина переводила испытующий взор с Адрианы на Александра и обратно. — Не стоит благодарности. К слову, королева Анна с минуты на минуту будет здесь. И, откланявшись, камердинер отошёл, попутно вложив записку в руку Адрианы. Девушка, сжав листок, перестала улыбаться. Заступился? Как бы не так! Всего лишь угадал момент, чтобы незаметно для всех передать ей послание. Девушка ловким жестом спрятала записку в свою перчатку. — Ты не поблагодарила его, — заметила Бонна, отходя к своей лошади. — Ты же слышала, — скрипуче ответила Адриана. — Он сказал, что не нужно благодарности. Адриана отвернулась и перед тем, как оседлать Зарю, выудила записку. Тяжело вздохнула, когда реальность безжалостно оторвала крылья бабочкам в груди. «Вечером будьте готовы выполнить моё поручение. Наденьте наряд с потайными карманами».༻• ⊰✷⊱ •༺
— Вы помрачнели, — заметила Генриетта. Адриана перестала упёрто смотреть прямо перед собой и обратила улыбку к принцессе. — Нет, миледи, — размеренно произнесла Адриана. — Всего лишь задумалась. — Если не секрет, о чём? — вежливо осведомилась Генриетта. — Или о ком? — О чём может думать юная особа, только прибывшая ко двору? — с насмешкой встряла одна из фрейлин Генриетты. — Само собой — о любви. — Вовсе нет, — возразила Адриана. — Думала, какое платье надеть к вечернему выходу. — С таким видом? — не поверила фрейлина. — Вы будто хоронить кого-то собрались. Одного из присутствующих я с удовольствием закопала бы лично. Адриана поморщилась от собственный мыслей. Боже, почему это так её волнует?! Подумаешь, глупость какая! Да, мужчина заступился за неё не из симпатии и не по зову благородства, а чтобы исполнить свою циничную цель: передать послание, которое лишний раз напомнило ей о том, зачем она топчет тропы и залы Версаля. Так и что с того? Зачем придавать такое значение тому, что делает камердинер, как и для чего он это делает. Что за несуразные мысли! — Не докучай, Лола, — пресекла Генриетта. — Но отмечу, что настроение Адрианы передалось и моей Заре, — она взглянула на кобылку. — Она тоже загрустила. Лошадь, и правда, понуро шла по дороге, лениво перебирая копытами. Но её и не нужно подгонять. Женщины на охоте присутствовали для красоты сопровождения и лёгких бесед за неспешной конной прогулкой, но в самой гонке за животными дамы не участвовали. — К слову, о похоронах, — Генриетта повела беседу в иное русло и обратилась ко всем дамам неподалёку. — Вы уже слышали об отравлении маркиза? — Да, — отозвалась Бонна. — Его племянница — мадам де Монтеспан — убита горем. Отравление? Адриана приосанилась, встряхнувшись и выбросив дурацкие мысли из головы. Голову подняло природное любопытство. Уж не с этим ли будет связано её вечернее поручение? — Отравление? — переспросила Адриана. — Да. Ранним утром маркиза обнаружили мёртвым в его покоях, — степенно произнесла Анна. — Говорят, его племянница так кричала, что половина дворца сбежалась, — дополнила Лола. — Кто его отравил? — не унимала интереса Адриана. — Пока это загадка, — покачала головой Генриетта. — Но, уверена, Фабьен вскоре разберётся с этим случаем. — Однако это подразумевает, что во дворце есть отравитель, — с беспокойством заметила Бонна. — Подразумевает, — не стала отрицать Генриетта. Шевалье промчался наперерез дамам и в запале веселья пальнул из мушкета куда-то в сторону кустов, после чего громко расхохотался и умчался вглубь леса. Он и принц Филипп оказались самыми резвыми на этой прогулке — они задорно кружили вдоль королевской колонны всадников, то удаляясь в лес, то возвращаясь. Впрочем, Филипп вёл себя покорнее при матери и старшем брате, однако неукоснительно следовал за Шевалье в забавах. — Филипп, забери у него оружие, — громко приказала королева Анна. — Не ровен час, пристрелит кого-нибудь в пьяном угаре. Филипп, не став перечить матери, помчался за Шевалье. И вместе с тем вдруг занервничала Заря. То ли что-то увидела, то ли громкий звук встревожил, то ли дым от выстрела попал в глаза, но лошадь стала мотать головой, сбившись с шага. — Заря? — Адриана крепче сжала поводья, но одёргивать не стала. — Тише, девочка. — Что с ней? — Генриетта замедлила своего коня, обеспокоенно взглянув на Зарю. — Испугалась этого болвана Шевалье? Адриана, погладь её у гривы — это должно её успокоить. Адриана последовала совету Генриетты, но лошадь не успокаивалась. Она начала пятиться, фырча и выписывая окружности вокруг себя. Заминка стала привлекать всё больше внимания: всадники один за одним стали останавливаться, оглядываясь на дам, которые зарокотали советами. — Тише, Заря, — Адриана пыталась усмирить кобылку, но с каждой секундой это становилось всё тяжелее. — Тише, милая. Фабьен, Людовик и Александр, следующие в начале колонны, обернулись. — Фабьен, помоги усмирить животное, — велел Людовик. — Мадемуазель де Вьен, не беспокойтесь, — он повысил голос. — Фабьен сейчас поможет. Только не натягивайте поводья! Фабьен тронул своего коня и направился от начала колонны к концу. Не приближаясь вплотную, чтобы ещё больше не тревожить кобылку, остановился и, спрыгнув на землю, стал приближаться к непослушному животному. — Дамы, отведите лошадей чуть назад, — скомандовал Фабьен, и те послушно выполнили указание. — У-ху-у! — сбоку от деревьев раздался радостный возглас Шевалье. — Спорим: я попаду в этого зайца! Нет. Только не это. — Не стрелять! — оглушительно рявкнул Александр. — Шевалье, не стреляй! — испуганно вскрикнула Бонна. Поздно. Выстрел, и Заря с ржанием взметнулась на дыбы. Фабьен, едва не получив копытами в грудь, отпрянул в сторону. Адриана, вовремя обхватив шею лошади, чудом удержалась в седле. — Нет, стой! Но миг — и Заря, ударив копытами землю, сорвалась с места и припустила галопом. Дамы ахнули, мужчины не на шутку переполошились. Камердинер шустро развернул коня. — Н-но-о! Вперёд! Взметнулись столбы пыли, и камердинера и след простыл. Остальные, шустро совладав с собой, рысью помчались за ним. — Мама-а-а-а! Мамочки! Господи, помог-и-и-и. Стой, Заря. Сто-о-о-ой! Перед глазами всё расплывалось от быстрого движения, и единственное, на что сообразила Адриана, — это нагнуться и крепко обхватить лошадь за шею, чтобы удержаться в седле. Мама-а-а-а! Я упаду. Точно упаду! Тело сжалось, как пружина, а Заря неистово неслась вперёд сквозь кусты и тропы, и всадница, зажмурившись, мысленно и вслух молилась всем богам, пророча себе неминуемую смерть от копыт буйной лошади, которая точно — вот-вот! прямо сию секунду! — скинет её и затопчет. — Адриана! Помилуй, Боже. Она умерла. Совершенно точно умерла, потому что нет иного объяснения, откуда так близко может звучать чей-то голос, когда её мотает подобно листу на ветру. — Адриана, я тебя перетащу. Держись. Адриана неверяще распахнула глаза, но ничего, кроме другого коня, скачущего едва ли не ноздря к ноздре с Зарёй, не увидела. Девушку обхватила чья-то рука и потянула с лошади. — Хватайся за меня. Адриана, слышишь? Жуть, как страшно оторвать голову от шеи Зари, но девушка послушалась. Не отдавая себе отчёта, ухватилась за кого-то и, ощутив опору, уцепилась и потянулась. Её к кому-то надёжно прижало, а дикое буйство кобылы под телом исчезло. Адриана обеими руками кого-то сжала, вновь зажмурившись и уткнувшись в чье-то плечо. — Тпру-у-у-у, — скомандовал голос над ухом. — Стой, Буян. Умница. Движение замедлилось, свист ветра в ушах утих, и Адриана с опозданием распознала голос. Александр. — Адриана? Цела? Девушка не ответила. Мёртвой хваткой держалась за камердинера, сдавливая плотную ткань его одежды — до онемения, до оттока крови в сведённых напряжением пальцах. Утыкалась лицом в его плечо и почти не дышала, не веря, что осталась жива, а не рухнула с лошади и оказалась затоптана. — Возвращаемся, Буян, — Александр неспешно тронул коня. Он не стал тревожить девушку, которая изо всех сил вцепилась в него. Даже сквозь слои одежды ощущалось, насколько она напугана и напряжена. Её тихое и неровное дыхание щекотало шею, и камердинер, вздохнув, успокаивающе коснулся её спины. — Всё хорошо. Она вновь ответила молчанием. Постепенно цепкая лапа напряжения стала отпускать, и в сознание просачивалась реальность. Адриана в полной мере осознала, что камердинер догнал буйную Зарю и, поравнявшись с ней, перетащил всадницу из её седла на свою лошадь. Лихой трюк. В некоторой степени даже рискованный. Губы сами собой шепнули что-то наподобие «спасибо», но она не знала, услышал ли он это. Судя по движению головы, похожему на кивок, услышал. Рядом послышался стук копыт. И дамские восклицания. — Слава Богу! — Господи, цела? — Кошмар! Она же могла разбиться! Могла. Упасть с лошади, зацепиться юбкой за поводья и погибнуть под копытами кобылы. — Александр? — спросил мужской голос. Кажется, это король. — Она не травмировалась? — На первый взгляд, нет, — раздалось прямо над её ухом. — Поглядите, не каждая жена так к мужу прижмётся, — с насмешкой произнёс кто-то из мужчин. — Как не стыдно шутить в такой момент! — упрекающе сказала Бонна. — Она едва не погибла! Она, и правда, слишком тесно прижата к камердинеру, и это, пожалуй, выглядит не совсем прилично. Адриана ослабила хватку, когда мужская ладонь аккуратно отстранила её на пару дюймов. Впервые она так близко оказалась с ним лицом к лицу. Настолько, что можно разглядеть линии набегающих морских волн в серо-голубых глазах; уловить тень беспокойства в строгих чертах лица; заметить густоту чёрных, как уголь, ресниц. А взгляд изучающий. Скользит по чертам её лица, ища порезы или раны. И сменяется облегчением, когда убеждается в целости. — Цела, — оповестил Александр. — Но прическа растрепалась, — с досадой изрёк женский голос. — Господи, Лола! — с недовольством одёрнула Генриетта. — Умолкни. — Возьмите ленту, мадемуазель де Вьен, — Лола и не подумала замолчать. Адриана не пошевелилась. Протянутую багровую ленту взял камердинер и, отпустив поводья, запустил ладони под её волосы. Потянул ленту вверх и завязал копну чёрных волос в высокий хвост. И отчего-то этот ненавязчивый, почти неощутимый жест нанёс последний удар. Глаза сами собой заслезились, с губ сорвался выдох, и Адриана обхватила его обеими руками, уткнувшись в плечо. Слёзы облегчения сорвались с ресниц, и мир перестал быть застывшей каменной мозаикой. — Тш-ш-ш, — шепнул Александр, успокаивающе прижав девушку к себе. — Тише. Он выудил платок и вложил в руку Адрианы, и та прижала ткань к лицу: пережитый испуг изливался слезами, которые никак не желали останавливаться, дорожками сбегая по щекам. — Александр, сопроводи мадемуазель де Вьен обратно во дворец, — распорядился король. — Нет, я в порядке, — глухо отозвалась Адриана. — Едем дальше. — Ты уверена, Адриана? — к удивлению, даже в голосе королевы Анны скользнуло беспокойство. — Да, — уже твёрже ответила Адриана, по-прежнему не отнимая лица от плеча Александра. Его ладонь надёжно лежала на её спине, и это способствовало возвращению самообладания: с каждым мгновением бешеное сердцебиение унималось, а напряжённые мышцы расслаблялись. — Но как ты поедешь? — озадачилась Генриетта. — Заря ускакала, а свободной лошади нет. — Буян выдержит двоих, — мгновенно нашёл решение камердинер. — Сир? — Пускай так, — согласился Людовик. — Едем! И пока все разворачивали коней, Адриана умудрилась сделать единственное, на что хватило осознанности, — невесело отшутиться. — Мне не удаётся не привлекать внимания, — шепнула она. Над ухом мелькнул смешок. И преисполненный ехидства голос шепнул в ответ: — Самое то для воровки.༻• ⊰✷⊱ •༺
— Затяну потуже? — Затягивай, — разрешила Адриана. И нарочито напряглась во время шнуровки корсета так, чтобы потом при расслаблении мышц вольно дышалось. Маленькая женская хитрость: притвориться пленницей, надеть маску покорности, но внутренне остаться свободной. Пожалуй, так стоит относиться не только к нарядам, но и ко всему в Версале. — Вы будете блистать на вечере, — тараторила Розетта. — И сможете отвлечься от того ужаса, что Вам пришлось пережить на охоте. Кошмар! Едва ли не убиться! Вас Бог спас, не иначе! И… Адриана перестала слушать служанку, упершись рукой в раму зеркала. Да, спас. Но не Бог. А затем этот «не Бог» с невозмутимостью продолжил сопровождать короля с видом, что её — так близко сидящей прямо около него! — словно не существует. И стало очевидно, что Александру Бонтану не нужно расстояние, чтобы приблизиться или отдалиться. Он может спасти жизнь, выдернуть с края пропасти, а затем возвести глухую стену, сидя вплотную. Но, впрочем, дальнейшей поддержки и не требовалось: Адриана скоро пришла в себя, а когда мужчины рванули за дичью, то и вовсе вернулась мыслями к смерти маркиза и тихо спросила, не связано ли её вечернее задание с произошедшим отравлением. Камердинер отделался кивком. Тогда Адриана решила, что, скорее всего, Александр не хочет привлекать лишнее внимание к их общению, когда вокруг столько людей. Это вполне разумно. И вскоре девушка сама отодвинулась от него настолько, насколько это было возможно для двух всадников в одном седле. Правда, сделала она это только после того, как перехватила пристальный взгляд Бонны. В тот момент подумалось, что Бонна не чужой ей человек, и Александр нравится фрейлине, а тут Адриана, которую Бонна считает другом, прогуливается с ним на одной лошади. От этой мысли стало неловко, и девушка до конца охоты не поворачивала голову к камердинеру. Расстраивать Бонну не хотелось. И не хотелось, чтобы фрейлина думала о том, что между ними что-то есть. На удивление, делать вид, что Бонтана рядом попросту нет, оказалось легко. Атмосферу создавали Генриетта, Анна и Фабьен, которые оказались крайне приятными собеседниками. … « — Не понимаю, отчего Заря так взъелась, — ворчливо проговорила Генриетта. — Она никогда прежде себя так не вела. — Незнакомая всадница могла послужить поводом для волнения, — предположил Фабьен. — Вздор! — воскликнула герцогиня Орлеанская. — На Заре не только я езжу, но и мои фрейлины порой. — Что-то увидела, испугалась, — уже весомее изрёк Фабьен. — А тут ещё выстрел. Вот она и сорвалась. Но благо, что всё обошлось. — Да, ты прав, — согласилась Генриетта. — Но мне так жаль, Адриана. — Пустяки, миледи, — отмахнулась Адриана. — Это всего лишь дух соперничества, — отшутилась она. — Вероятно, Заря хотела меня скинуть, чтобы занять место фрейлины в свите Её Величества. Генриетта, Фабьен и Анна рассмеялись. — Представляю, что я выходила бы ко двору в седле, будь моей фрейлиной кобыла, — улыбнулась Анна. — Это был бы последний писк французской моды! — хохотнула Генриетта. — Ах, эта мода, — с ехидством изрекла королева. — Всё издаёт последний писк, но никак не отойдет в мир иной. Адриана, Фабьен и Генриетта заливисто расхохотались…» Иными словами, конная прогулка оказалась приятной, если не брать во внимание случай с Зарёй. А расслабляющая ванна по возвращении успокоила окончательно. И теперь она должна влиться в придворную жизнь, чтобы выполнить поручение Александра. И именно о нём она думала во время принятия ванны. О нём думала, когда собиралась. О нём думала, когда Розетта сооружала ей причёску. О нём думала, когда шла по коридорам дворца к нужному залу. О нём думала, когда приветственно улыбалась и вежливо знакомилась с придворными. О нём — это о поручении. Не о камердинере. — Прелестное платье, — улыбнулась Бонна, подойдя к девушке. — Благодарю, — ответила взаимной улыбкой Адриана. — У тебя дивные украшения. Затмевают свет во всём зале. Обменявшись комплиментами, фрейлины неспешно проследовали меж придворных. Некоторые особы играли в азартные игры, почти все выпивали и пробовали закуски, проводя время за беседами и увеселениями. — Король не появляется на таких вечерах? — для поддержания разговора спросила Адриана. — Бывает, но не всегда и обычно приходит позднее, — спокойно ответила Бонна. — Он тебя очаровал, не так ли? — улыбка фрейлины стала шире. Адриана остановилась. — Что? — с удивлением спросила девушка. — Нет! — м-м, не совсем удачный ответ. Всё же речь о короле. — Точнее… — Не лукавь, Адриана, — Бонна легко подхватила два бокала, один из которых протянула Адриане. — Я видела, как ты на него смотрела. Брови девушки уткнулись в позолоченный потолок версальского дворца. Она как-то особенно смотрела на короля? Как ни старалась, Адриана не могла вспомнить сей момент. — И ты ему тоже приглянулась, — легко прощебетала Бонна. — Он часто не сводил глаз с тебя. — Помнится, ты говорила, что король не смотрит на фрейлин Анны, — Адриана приняла бокал из рук Бонны, но пробовать вино не стала. — Вероятно, ты стала исключением, — мило произнесла Бонна. Разговор стал привлекать гораздо меньше. В нём ощутилась тонкая нить ревностного отторжения, которая прошивала тон Бонны. Будто она пожелала впихнуть Адриану в руки кого угодно, только бы не видеть того, что увидела на охоте — Адриану в излишней близости от камердинера. И словно подслушав, что мысли обратились к нему, Александр появился у дверей. Адриана заметила его краем глаза, и он, перехватив её взгляд, сделал лёгкий кивок в сторону и покинул зал. — Я хотела взглянуть на игру за тем столом, — Адриана, отставив бокал, скупо улыбнулась. — Извини. — Конечно, — с безмятежностью уступила Бонна, посторонившись. Девушка смешалась с толпой придворных и ловко ускользнула из зала. В пустынном коридоре никого не обнаружилось, и она прошла несколько шагов прежде, чем её затянули в нишу за колонной. — Вы можете перестать вести себя, как варвар? — шёпотом возмутилась Адриана. Но жест не заставил вздрогнуть от неожиданности, а показался уже привычным. — Неужели нельзя было зайти ко мне перед тем, как я отправилась сюда? — Не успел, — коротко обронил Александр. — Меня интересуют трое: граф д’Артуа, граф де Бофор и барон де Шеврез, — камердинер сразу перешёл к делу. — Все трое недавно поспорили с убитым маркизом и все трое весь вечер носят во внутренних карманах маленькие шкатулки. Достаньте их и принесите мне. Адриана прокрутила в уме прозвучавшие фамилии. — Погодите… — она, нахмурившись, подняла ладонь. — Это те три старика, которые играют в азартные игры за угловым столом? — Именно, — кивнул камердинер. — И как я должна у них украсть? — шёпотом возмутилась Адриана. Усмешка тронула уголки губ, и Александр иронично повёл бровью. — Не мне учить вас обчищать карманы. — Это будет непросто, — всё тем же шёпотом известила Адриана. — Обстановка не располагает. — Сделайте так, чтобы располагала, — пожал плечом Александр. — Уделите им внимание, намекните на танец или прогулку. — Какая прогулка?! Они же старые! — по-прежнему шёпотом упрекнула Адриана, вспыхнув недовольством. — Поэтому внимание красивой девушки им польстит, — твёрдо ответил камердинер, не уступая. — На крайний случай, прихватите с собой бокал вина, — посоветовал Александр. — Все вокруг подумают, что вы пьяны, и ничему не удивятся. Это нормально. — Это ненормально! — Это нормально! — хлёстко отбил Александр. Выдержал короткую паузу и добавил: — Для Версаля. Адриана шумно выдохнула, уперев руки в бока. К удивлению, за всё это время она не перешла черту привлечения постороннего внимания. Контролировать голос оказалась легко: возмущаться шёпотом, негодовать шёпотом, упрекать шёпотом. Александр одобрительно улыбнулся, пока она с раздражением сверлила взором вход в зал. — Лучше бы Заря меня затоптала, — буркнула себе под нос Адриана и, прихватив подол платья, вернулась обратно в коридор. — Тогда я остался бы без воровки, — раздалось ей вдогонку, и Александр расслабленно прислонился плечом к колонне. Адриана обернулась и, пятясь спиной к залу, состроила в ответ язвительную гримасу — разве что язык не показала, вовремя вспомнив, что она придворная дама. — Вам пошло бы это на пользу, — не без язвительности заметила Адриана. — Взяли бы пару уроков у Шевалье по обольщению мужчин — и вперёд! Она кружащим движением развернулась к нему спиной и проследовала к залу, откуда уже через минуту донеслось: — Граф де Бофор, вам несказанно везёт с картами! Не научите меня? Александр издал беззвучный смешок, мысленно признав — в Версале, и правда, становилось интереснее. И, вероятно, пройдёт не один час прежде, чем она сможет незаметно обокрасть двух графов и барона. Он успеет за это время пообщаться с несколькими людьми и понаблюдать за придворными. Поэтому, выждав нужный промежуток времени, камердинер появился в зале, кинув попутный взгляд на угловой стол, но не задерживая на нём внимание. И сразу же мысленно начал составлять список замечаний: слишком громкий смех звучит лицемерно и искусственно, чрезмерно активные жесты вынуждают сторониться и… Чёрт, её ещё учить и учить! И тебе это зачем-то надо. Александр тряхнул головой. Не успел додумать мысль, как женский голос отвлёк. — Добрый вечер, — улыбнулась Бонна, появившись сбоку. — Здравствуй, Бонна, — кивнул Александр. — Прекрасно выглядишь, — он отвесил дежурный комплимент. Как всегда — равнодушно. Как обычно — исключительно из вежливости. — Благодарю, — расцвела Бонна, пригубив немного вина. — Как ты себя чувствуешь после охоты? — В полном порядке, — невозмутимо отозвался камердинер. — Страшнее пришлось не мне. — Да, Адриана пережила небывалый ужас, — с сочувствием произнесла Бонна, опустив уголки губ вниз. — Жутко представить, что с ней случилось бы, если бы ты не бросился на выручку. Что случилось бы? Она погибла бы под копытами лошади — вот что случилось бы. Александр ответил молчаливым наклоном головы и случайным пожиманием плеч. — Она привлекла внимание короля, не так ли? — тактично осведомилась Бонна. Тоже заметила, да? Александр остался беспристрастным, рассматривая присутствующих. — Всего двора, пожалуй, — внёс уточнение камердинер. — Да, верно, — тотчас согласилась Бонна. — Но Бог миловал — она уцелела и вполне непринуждённо чувствует себя в обществе азартных игроков. К неожиданности для меня, — признала она. — Не думала, что моя добрая подруга азартна. Почему-то захотелось улыбнуться. Но он сдержался. — Для того и существуют эти вечера, — безмятежно отозвался Александр. — Дабы все могли развеяться после насыщенного дня. — И всё же я не понимаю увлечения картами, — вздохнула Бонна. — Азартность губительна, и многие лишаются целых состояний за этими столами. — И вместе с тем, многие приобретают, — камердинер повернул голову к Бонне. — Не могу не согласиться, — она с очаровательным смущением улыбнулась, когда он взглянул на неё. — Но скажи, Александр, — Бонна невзначай коснулась его локтя, понизив голос так, что камердинеру пришлось наклониться, чтобы услышать её. — Что с тем отравлением? Нам стоит беспокоиться? Адриана, наткнувшись на них взглядом в этот момент, прекратила сверкать лучезарностью за игровым столом, но в тот же момент встряхнулась и вернула всё своё внимание к графу. — Как раз намерен это выяснить, — ответил Александр, выпрямившись и взглянув поверх головы Бонны. — Извини, Бонна. Фрейлина обернулась и, заметив Фабьена, сразу же посторонилась. — Да, разумеется.༻• ⊰✷⊱ •༺
Дьявол, куда её нелёгкая унесла? Беседа с Фабьеном заняла не особо много времени, но Александр сосредоточил всё внимание на этом разговоре, а когда обернулся, то Адрианы уже и след простыл. Её не оказалось ни за столом, ни в зале. В поисках девушки камердинер вышел в коридор и прошёл несколько шагов прежде, чем его цепко схватили за руку и затянули в нишу за колонной. Александр едва не рассмеялся, когда Адриана использовала тот же приём, что и он ранее. — У меня получилось! — шёпотом возликовала Адриана. И снова захотелось улыбнуться от той непосредственной радости, которую она проявила, выуживая из потайного кармана три шкатулки. — Я же говорил, скучать на службе не придётся, — он не похвалил открыто, но голос оказался крайне довольным. Александр раскрыл все три шкатулки, в которых оказался порошок странного, зеленоватого цвета. Судя по всему, один и тот же во всех трёх футлярах. Адриана с нетерпением топталась рядом. — Что это? — она вытянула шею, заглядывая внутрь шкатулок. — Не имею ни малейшего понятия, — покачал головой камердинер. — Проверю, — он захлопнул шкатулки. — Вы славно потрудились, мадемуазель де Вьен. Благодарю. И прежде, чем он ушёл бы, Адриана остановила его, взяв за запястье. Александр вопросительно приподнял бровь, но девушка смотрела не на него, а на шкатулки. — Постойте, — вполне серьёзно произнесла Адриана. — Я могу определить, что это за вещество. Я же… — она мельком усмехнулась, — … ведьма. На лице камердинера возникло выражение сомнения. Да, она изготавливала лекарственные настои и сведуща в науке, но хватит ли её познаний для определения неизвестного вещества? — Справитесь? — Попробую, — кивнула Адриана, забрав один из футляров из его рук. Она, раскрыв шкатулку, почерпнула пальцем порошок и почти поднесла к лицу с намерением принюхаться к неопределённой смеси, но Александр перехватил её руку — получилось быстро и даже в какой-то мере грубо. — Убиться на лошади не удалось, и вы решили отравиться? — он неодобрительно сузил глаза. — Вдруг это яд? — Я не собиралась это пробовать, — снисходительно обронила Адриана. — Только определить запах. Александр терпеливо вздохнул. — Более научные способы есть? Адриана закатила глаза и, захлопнув шкатулку, потянула камердинера за рукав и поспешила по коридорам в свои покои.༻• ⊰✷⊱ •༺
— Каков вердикт? — поторопил Александр, прохаживаясь за спиной Адрианы. Девушка корпела над склянками, смешивая порошок с какими-то жидкостями и наблюдая за реакцией веществ. Что-то шипело, что-то звякало, что-то лязгало тонким звоном стекла и металла. — Имейте терпение! Нужно подождать. Александр терпеливо сложил руки на груди, наблюдая за девушкой. Как же непривычно видеть придворную даму за занятием научными делами. Будто явление из другой Вселенной. Камердинер сделал несколько шагов к столу, чтобы поближе рассмотреть, чем именно она занята, но настороженно остановился, когда заметил подозрительный отблеск на окне. Откуда это? Он сделал ещё шаг и увидел, как кулон, покачивающийся на оконной раме, поймал свет свечей и отразил его бликом. Зачем она повесила подвеску на окно? С такого места — это же первое, что она видит при пробуждении, и последнее, что она видит перед сном. Но задать вопрос он не успел, потому как Адриана выпрямилась на стуле и оповестила: — Это не отрава. — А что это? — камердинер стремительно подошёл к столу. — Здесь смешана целая рассада, — сообщила Адриана, убирая склянки. — Якорцы, дубровник, даже нотки аира и иных… — она кашлянула, пряча усмешку, — … стимулирующих трав, которые повышают мужскую силу. Правда, приём подобной смеси вкупе с вином способен ухудшить циркуляцию крови, и человек может лишиться сознания на какое-то время, но вскоре всё равно придёт в себя. Возникло короткое молчание. — Погодите… — Александр в полной мере осознал суть сказанного. — Вы хотите сказать, что… — У меня только одна версия, — улыбаясь, продолжила Адриана, — для чего мужчины в столь почтенном возрасте приобрели такой порошок. — Для чего? — Для подвигов в постели, — срывающимся от смеха голосом произнесла Адриана. — Престарелые месье, может, и будут валяться в обмороке, но перед этим ворвутся под юбку к дамам, как рыцари. В повисшей тишине Александр и Адриана воззрились друг на друга. Уголки губ предательски дрогнули. Секунда. Две. Три. Четыре. Пять. — Со шпагой наперевес? — сдавленным от смеха голосом уточнил Александр. И заливистый смех сотряс помещение. Адриана расхохоталась, откинувшись на спинку стула. Александр рассмеялся, наклонив голову и сжав пальцами переносицу. А казалось, нужно семь вёрст пройти и пуд соли съесть, чтобы он хотя бы улыбнулся. Но нет. Оказывается, его не так сложно рассмешить. И собственные покои в этот миг показались Адриане единственным местом в Версале, где нет притворства. Какой честной была поддержка Гарольда, когда она только переступила порог. Как искренен был Густав, хохочущий с ней ранним утром за булочками. И каким настоящим оказался Александр, смеющийся около её стола. Отблески свечей пляшут в серо-голубых глазах, так открыто искрящихся весельем. И до сжатия сердца в груди хочется попросить его только об одном — не надевать больше эту маску отстранённого служителя короны, а остаться таким, каким он проявился сейчас. — Не желаете попробовать? — смеясь, предложила Адриана, шутливо протянув шкатулку. — Считаете, что у меня проблемы с женщинами? — с ехидством спросил Александр. — Упаси Боже, — Адриана, развеселившись, примирительно подняла ладони. — Нет женщин — нет проблем. — Не могу не согласиться, — поддержал Александр, улыбаясь. — Но я имела в виду иное, — Адриана поднялась и принялась сгребать порошок обратно в шкатулки. — Может быть, вы смешаете это с вином и отключитесь, а я отдохну от ваших поручений? — А кто тогда будет обеспечивать вам нескучную жизнь при дворе? — наигранно удивился Александр. — Идёмте, мадемуазель де Вьен, — он направился к дверям, и Адриана, прихватив футляры, последовала за ним. — Вернём «рыцарский порох» владельцам, а то скоро ночь, — камердинер, улыбнувшись, распахнул дверь, пропуская её вперёд. — Нельзя же отправлять их на поле боя безоружными. Адриана, заливисто рассмеявшись, вышла в коридор, и они оба направились обратно в зал.༻• ⊰✷⊱ •༺
— О, Зарю вернули, — оповестил Гарольд. Часть слуг, у которых выдалось немного времени для отдыха, проводили его за бодрой беседой у конюшни. Некоторые уже собирались раскинуть партию в карты, как на горизонте показался один из слуг, ведущий Зарю за поводья. — А чего ты пешком? — удивился Густав, поднявшись с бочки. — Да хотел оседлать, — с досадой ответил юный слуга. — Но она не даётся. Да и вялая какая-то — еле ноги волочит. Кобылка, и правда, едва перебирала ногами, понуро повесив голову. — Ни одна лошадь бы так не вымоталась за полдня прогулки: не через горы ж её гнали без устали, — со знанием дела изрёк Густав. — Ну-ка, Гарольд. Подсоби. Мужчины потянули Зарю за поводья, но она споткнулась на месте и остановилась. — Чего такое приключилась, Заря? — удивился Густав. — Устала? Заря фыркнула и, утомлённо моргнув, рухнула, как подкошенная, подняв пыль и клочки сена в воздух. Мужчины изумлённо отпрянули, а белогривая лошадь закрыла глаза, сделав последний выдох. — Она умерла? — поразилась Кристина. — Матерь Божья, да у неё пена из пасти течёт! — воскликнула Розетта. — Неужто отравилась?! Слуги закопошились и склонились над мёртвой лошадью. Загалдели. — Налопалась травы ядовитой. — Чёрт-е где носило полдня, оголодала небось, вот отравы и нажевалась. — Или ягоды какие проглотила. Вот дурная голова! — Чушь не болтайте, — разозлился Гарольд. — Заря абы что в пасть не тащит. — Ещё скажите, что её намеренно отравили, — фыркнула Розетта. — Это ж лошадь, а не человек. Гарольд, Густав и Кристина легкомыслия Розетты не разделили. С одной стороны — всё верно. Совершенно не для чего намеренно травить лошадь. Но вот нюанс — это уже не первое отравление в Версале за один день. И Заря — это лошадь принцессы и фаворитки короля, которая по случайности на время охоты одолжила свою кобылу другой девушке, и та на ней едва не разбилась. Совпадение ли это? И стоит ли это внимания? — Позови Александра, — велел Гарольд стоящему рядом юноше. — Беспокоить из-за лошади? — изумилась Розетта. — Да, из-за лошади! — вспыхнул укором Гарольд. Взглянул на молчащих Кристину и Густава и покачал головой. — Чует моё сердце, неспроста Заря дух испустила. Все, озадачившись, устремили взор на умершую лошадь герцогини Орлеанской, но не проронили больше ни слова.