༻• ⊰✷⊱ •༺
— Господи, как вы можете связывать гибель Зари с покушением на мою жизнь? Это нелепица! Вздор! Утро для герцогини Орлеанской началось с безрадостной ноты. Генриетта, взволнованно прохаживаясь перед конюшней, хмурилась и качала головой. Принцесса то закрывала ладонями лицо, то оглядывалась на конюшню, то бросала смурные взгляды на Александра и Фабьена, которые стояли на месте, ожидая, пока она совладает с эмоциями. — Объясните мне, — потребовала Генриетта, остановившись напротив камердинера и главы стражей. — Отчего вы так решили? — Мы не настаиваем на своей правоте, миледи, — вежливо, но твёрдо ответил Александр. — Только предполагаем, что смерть Зари могла быть не случайна. — Фабьен? — Предположение Александра имеет право на существование, миледи, — поддержал камердинера Фабьен. — Александр, объясни мне толком, — попросила Генриетта, сжав ладонью его плечо. — Прошу, — она с ожиданием заглянула ему в глаза. Александр, переглянувшись с Фабьеном, вздохнул. — Возможно, тот, кто знал, что вы отправитесь на охоту, предварительно отравил Зарю, полагая, что вы поедете именно на ней, — начал излагать свою версию Александр. — Вы говорили, что Заря была вялой с самого начала прогулки, верно? Генриетта слабо кивнула. — Когда лошадь хворает, то она непредсказуема, — подхватил Фабьен. — Возможно, кто-то рассчитывал на то, что на охоте Заря взбунтуется и сбросит всадницу. Рука Генриетты стекла с плеча камердинера, и она затаила дыхание, вникая в суть произносимого и переводя взгляд с Александра на Фабьена и обратно. — Собственно, почти именно это и случилось, — продолжил Александр. — Заря вздыбилась и умчалась прочь. То, что всадница осталась жива, исключительное везение. — Ты себя называешь исключительным везением? — осведомился Фабьен. Александр усмехнулся. Но тотчас вновь стал серьёзнее. — Всё могло окончиться трагично, миледи, — обстоятельно проговорил Александр. — Под копытами непослушной лошади легко умереть. И никто не стал бы искать убийцу — сочли бы за несчастный случай на охоте. — Никто не отправился бы искать сбежавшую Зарю, никто не стал бы возвращать её обратно в версальскую конюшню, если бы вы погибли под её копытами, — дополнил Фабьен. — Возможно, всё произошедшее — это лишь стечение обстоятельств, и Заря в действительности съела какие-то травы в лесу, от которых умерла, — не стал отрицать Александр. — Но и возможно, что это была попытка убийства, тонко замаскированная под несчастный случай. Генриетта тихо выдохнула, обхватив себя руками. — Только в ваши головы могли прийти столь безумные догадки, — глухо изрекла принцесса. — В его голову, — уточнил Фабьен, кивнув на камердинера. — Но я с ним согласен. Принцесса взглянула на Александра, изобразив на лице подобие невесёлой усмешки. — Благо, Александр, что ты друг короны, а не враг, — искренне признала Генриетта. — Не пожелала бы я себе врага со столь изощрённым умом, — вздохнула принцесса и, в озадаченности размышляя об услышанном, опустилась на невысокую бочку, стоящую у конюшни. — Не столь и изощрённым, — возразил камердинер. — Если моя догадка правдива, то означает, что подобная мысль пришла и к тому, кто это совершил. Так или иначе, — Александр успокаивающе положил ладонь на плечо принцессы, — вам повезло, что на Заре отправилась мадемуазель де Вьен. — А ей повезло, что в опасную минуту ты оказался неподалёку, — Генриетта дружески сжала ладонь камердинера. — Ты спас нас обеих. — Вас спасло собственное великодушие, следуя которому вы уступили Зарю другой наезднице, — тактично произнёс Александр. — А мадемуазель де Вьен спасли навыки всадницы, благодаря которым она смогла достаточное время продержаться в седле и не разбиться. Генриетта тяжело вздохнула и поднялась. — Что мне настоит делать? — она с беспокойством взяла обоих мужчин под локти, отходя от конюшни. — Коль всё так, как вы говорите, то угроза остаётся. К тому же, буквально вчера отравили и маркиза. — Мы найдём отравителя маркиза, — ответил Фабьен. — А по ту пору проявите бдительность, миледи. Не пейте и не пробуйте еду, впредь не убедившись, что она не отравлена. — Будем надеяться, что мы с Фабьеном ошибаемся, — дополнил Александр. — И даст Бог, наши догадки окажутся напрасным волнением. Генриетта кивнула, неспешно следуя ко дворцу под руку с камердинером и главой стражей. — Я с большей верой надеюсь на вас, а не на Бога, — с дружеской улыбкой произнесла герцогиня Орлеанская. — В отличие от Него, вы никогда не подводили меня.༻• ⊰✷⊱ •༺
— Прервитесь на минуту. Александр стремительно вошёл в кухонное помещение, и все слуги обернулись, послушно прекратив занятия работой. Выжидательные взоры устремились на камердинера. — С этого часа без предварительной пробы еду и напитки на королевский стол не подавать. Непримиримый тон Александра вдавил требование, как штамп в расплавленный сургуч, и слуги с настороженностью обменялись взглядами. — Чего приключилось? — встревожилась Кристина, обхватывая руками посудину с тестом. — Мера предосторожности, — чуть сбавил давление камердинер. Но сделал взыскательное уточнение: — Усвоили? — Да, — слаженным хором ответили слуги. — Это из-за отравленного маркиза, да? — спросила неуёмная Розетта, в руках которой был поднос с чашками. — Или никак из-за кобылы? Александр проигнорировал её вопрос и вместо того задал свой, кивком указав на поднос. — Ты кому это понесла? — Велено королеве Анне чай подать, — ответила Розетта. Камердинер придирчиво приподнял бровь. — Чудесно. Но прежде позволь уточнить: какую букву в моём указании ты не поняла? Розетта с растерянностью хлопнула ресницами и оглянулась на слуг, которые стали расплываться в незаметных улыбках. Служанка поглядела на чашки. На камердинера. Вновь на чашки. — Мне попробовать? — озадачилась Розетта. — Ой, нет, — внезапно испугалась она, — а вдруг там и вправду яд! Александр нарисовал на своём лице улыбку, которая могла показаться бы очаровательной, не будь в ней столько снисхождения. — В таком случае, Царствие тебе Небесное, — любезно изрёк камердинер. По кухонному помещению мелькнули смешки, и слуги весело засверкали глазами на Розетту. — Вот пустая ж голова! — Кристина, плюхнув посуду с тестом на стол, залепила Розетте подзатыльник полотенцем. — Я же при тебе его заваривала! — она, нисколько не тревожась, плеснула немного чая в склянку неподалёку и отпила. — Эх, слабоват, — с недовольством признала Кристина. — Но ничего, по пути настоится получше. Неси уже, тетеря. Кристина подтолкнула Розетту и закатила глаза в ответ на улыбку Александра. — У остальных работы нет? — Кристина обернулась на слуг. — Всё услышали, всё усвоили, чего застыли, как колами прибитые? Слуги с расторопностью разбежались обратно по своим делам. — Ох уж мне эта болтушка, — Кристина, закинув ткань на плечо, вернулась к тесту. — Вдруг, говорит, там яд. Сама ж мне листья для отвара подавала! — она смочила пухлые руки в воде, повернувшись спиной к Александру. — Скажи — не пустоголовая ли? И как ты её выносишь, Адриана? Александр, собравшийся ответить Кристине, закрыл рот на прозвучавшем имени и удивлённо обернулся. Троица в углу приветливо кивнула. — Просто отключаю слух, когда она начинает тараторить, — пожала плечами Адриана. — Вы что забыли на кухне? — неподдельно изумился Александр. — Зашёл овёс взять, — оповестил Густав, с готовностью продемонстрировав миску. — А я за кувшином, — Гарольд поднял кувшин. — Граф де Дюнуа расколотил свой. — Да не вы, — камердинер махнул на них рукой. — Вы что здесь делаете? — он обратился исключительно к Адриане. — Готовлю суп, — непринужденно сообщила Адриана. Девушка бросила в котелок нарезанные овощи и, взяв поварёшку, помешала бульон. Александр посмотрел на поднимающийся от котелка пар и с недоумением переспросил: — Суп? Адриана придвинула ногой низкий табурет и, встав на него, потянулась вверх за сушёными травами, что пучками болтались на бечёвке. Незнамо для чего, но Александр сделал бездумный шаг вперёд и поднял руку в оградительном жесте. Кристина обернулась через плечо. Густав и Гарольд, собравшиеся уйти, вдруг передумали и остановились. И все трое обменялись взглядами. Чего это за жест? Он ловить её вознамерился? Да тут с табурета до пола три вершка, так что она не ушибётся, даже если и упадёт. Александр, по всей видимости, осознав то же самое, опустил руку и сделал полшага назад. — Королеве Анне нездоровится, — оповестила Адриана, отламывая несколько засушенных листиков. — Да, я знаю, — кивнул камердинер. — Вам всегда откуда-то всё известно, — Адриана легко спрыгнула на пол и, пройдя мимо него, вернулась к котелку. — Не поделитесь, откуда? Александр оставил вопрос без ответа, внезапно отметив для себя совсем иное. Признаться, ей к лицу. Не разодетая в вычурные платья и не обвешанная украшениями, она смотрелась весьма гармонично в простом, но аккуратном, приталенном наряде. Волосы небрежно собраны, что открывает взору линии шеи и плеч. Несколько чёрных прядей выбились, лёгкими завитками упав на неприкрытые плечи. Щеки от пара зарумянились, а движения свободны и не скованы. Нет, «гармонично» — это не то слово, что подходит. Красиво. Она выглядит невообразимо красиво. И если бы им довелось познакомиться сейчас, а не в доме тётушки Сюзанны, то безукоризненно-вежливая фраза «Я очарован» прозвучала бы иначе. В ней не было бы и тени равнодушия. Эта неожиданная мысль едва не застала врасплох, и Александр тряхнул головой. — Лекарь сказал, что нет повода для волнения, — он, не отводя глаз, наблюдал за девушкой. — У королевы недомогание и слабые головные боли — в силу её возраста, такое с ней порой бывает. Кристина, лепящая булочки, по-прежнему поглядывала в их сторону. И Гарольд с интересом наблюдал за беседой, обнимая кувшин. А Густав прилип к миске, прислушиваясь к разговору. — Не ставлю под сомнения вердикт лекаря, — невозмутимо ответила Адриана. — Но всё же я решила приготовить Её Величеству сытный бульон. Он скорее поставит её на ноги и придаст сил. — И решили готовить суп сами? — Сама, — Адриана, помешав суп, повернулась к Александру. — То, что вы упаковали меня, как придворную куклу, не говорит о том, что я превратилась в белоручку, — она придирчиво сощурилась. — Мне несложно. — К слову, об упаковке, — Александр вопросительно наклонил голову. — Я не покупал вам это платье. Откуда вы его взяли? Гарольд, Густав и Кристина вновь переглянулись. То к супу придрался, теперь к платью прицепился. Что дальше? Потребует рассказать, что она в суп положила? Пожилая троица молча вытянула шеи, ещё более заинтригованно навострив уши. — Оттуда же, откуда вы берёте сведения обо всём, — с подковыркой ответила Адриана, уйдя от прямого ответа. — Расспросы окончены? Я могу вернуться к готовке? Александр примирительно поднял ладони и для убедительности даже сделал шаг назад. — Алексаня, и правда, — благодушно произнесла Кристина. — Что ты привязался. — Алексаня, — хихикнула Адриана, помешивая бульон. — Как поэтично. Краем глаза девушка уловила небывалое явление — это что же, камердинер… смутился? Да не может быть! Померещилось, вероятно. Адриана с пристальным вниманием повернула к нему голову, но никакой робости не заметила. Он остался невозмутимым. Значит, в точности показалось. — Готовит девчушка, а ты будто коршун — клюешь и клюешь, — мягким, как булочки, голосом проговорила Кристина. — Присядь, я тебе чаю заварю. Опять, небось, не завтракал, вот и каркаешь грачём. — Нет, благодарю, — отказался Александр. — Я пойду, не буду мешать. — Стоять, — сурово велела Кристина, и камердинер послушно остановился. — Отвечай, негодник, — она упёрла руки в свои пышные бока, — ел сегодня? Густав тайком хихикнул овсу в миске, Адриана — супу в котелке. Гарольд отделался улыбкой, потому как для него покорство камердинера перед Кристиной было не в диковинку. — Нет, не ел, — неохотно признался Александр. — Не успел. Кристина с воодушевлением расцвела. — Во-о-от, — она со знанием дела оттопырила указательный палец. — Оттого и злой, как собака, ходишь. Мужиков надобно посытнее кормить, чтобы сил и настроения им придать, — с залихватским видом шепнула Кристина в сторону Адрианы, и та насмешливо сморщила носик. — А Алексаня у нас важный да занятой донельзя. Вечно его за стол не усадить, — она отряхнула руки от муки и потянула камердинера за локоть. — А-ну, давай-ка, Алексань. Садись, покормлю. — Позже, Кристина, — попытался увильнуть Александр. — Никаких «позже», — никакие возражения Кристину не остановили, и она без труда усадила камердинера за стол. — Дело ли это, голодать почём зря. И ты бросай поварёшку, — теперь её внимание перенеслось на Адриану. — Сквозняк в котле скоро устроишь своим помешиванием. А ты кувшин оставляй, — под порыв Кристины попал и Гарольд. — И ты овёс убирай, — а следом и Густав. — Давайте-ка за стол, — она хлопнула в ладоши. — Как раз с получаса есть, пока печётся да кипит всё. Мужчины спорить не стали, но Адриана засопротивлялась. — Кристина, мне надо… — Поесть тебе надо, — неприступно заявила Кристина. — А то глянь! Тонкая, как тростинка! — она обхватила руками талию девушки и потормошила её. — Нет, оно мужчинам и по нраву, но для здоровья худо. В здоровом теле — здоровый дух. Ты как детей рожать будешь? Надломишься ж. — Я не собираюсь рожать, — с возмущением отозвалась Адриана, вытесняемая к столу. — Это ты нынче не собираешься, — не сбавила напористости Кристина. — А вот придёт час, и свору детей нарожаешь. — Я не хочу свору детей, — ужаснулась Адриана. Мужчины заулыбались: то ли ужасу девушки, то ли тому, что Кристина силом усадила её за стол и победно улыбнулась. — Не болтай мне тут, — погрозила пальцем Кристина и мягкой пружащей походкой закружила вокруг стола, раскладывая ложки. — Не хочет она. Дети — это радость большая. По ранней поре бегает вот такой мальчишка босоногий да кудрявый, — она попутно потрепала Александра по макушке, как дитя несмышлёное. — Лужи ногами распинывает да кур у соседней бабки крадёт. И почему-то так отчётливо представился босоногий мальчуган, который беззаботно бежит по лужам с ворованной несушкой и широко улыбается. Улыбается своей проказе, улыбается летнему ветру, улыбается зелёным лугам и пыльной дороге. И глаза цвета моря тоже улыбаются. И нельзя не улыбнуться в ответ, что и сделала Адриана. В большей степени не мужчине, сидящему напротив, а тому мальчишке, что так легко представился со слов Кристины. — Тяга к воровству — она либо с детства, либо никогда, — с иронией протянул Гарольд. — Скажи, Густав? — он приятельски толкнул его локтем. Густав издал негромкое «хи-хи», и они озорно поглядели на Александра и Адриану, а Александр тем временем пресёк Кристину. — Ты порой болтливее Розетты, — камердинер добавил строгости в тон. — Ты кормить нас хотела, кажется? — А вырастает баран неблагодарный, — и вопреки укоризненным словам Кристина, улыбаясь, звонко поцеловала Александра в кудрявые волосы. Такой заботливый жест. Любящий. Настоящий. Поистине материнский. И, к удивлению, Александр не уклонился. Адриана на миг застыла от внезапной мысли. Кристина, говоря о босоногом и кудрявом ребятёнке, явно подразумевала Александра. И их жесты, их общение… Неужели она… — Нет, Кристина не моя мать, — известил Александр, перехватив взгляд девушки. Адриана пришла в замешательство. — Я ничего не сказала. — Слова нужны не всегда, — безмятежно отозвался Александр. — Да, я ему не мать, — тотчас подтвердила Кристина, расторопно накрывая на стол. — Да и Гарольд не отец. Но мы… — Кристина, — уже суровее перебил Александр, подняв к ней голову. — Ой, не гляди так на меня, — махнула на него рукой Кристина. — Забываю, что сказать хотела. — Вот и славно, — сатирично отозвался Александр. Кристина, покачав головой, с заботливой улыбкой вернулась к еде. Сама внешне похожая на булочку — пышную и румяную — она поставила на стол булочки и стала расставлять тарелки с кашей и небольшими кусками мяса. — Для месье Бонтана вы, — Адриана взглянула на Гарольда и Кристину, — как Густав для меня. Верно? — В точности так, — кивнул Гарольд. — С пелёнок растили. Александр издал недовольный вздох. Похоже, сойти с заданной темы не удастся. — «Месье Бонтана», — с дразнящим фырчанием выдала Кристина. — Какой он тебе месье Бонтан? — А как мне ещё обращаться? — рассмеялась Адриана, отламывая кусок от выпечки. — Алексаня? — Не вздумайте! От его восклицания все за столом рассмеялись и взялись за завтрак. — А тебя близкие как ласково кличут? — заинтересовалась Кристина, усаживаясь между Густавом и Гарольдом. — Неужто всегда Адрианой? Адриана кивнула, запустив ложку в кашу. — Рея, скорее всего, — спокойно предположил Александр. Густав выронил ложку. Адриана, вздрогнув, замерла. И оба, не мигая, воззрились на Александра ошалевшими глазами. — Что? — камердинер приподнял бровь, заметив их застывшие лица. — Откуда вы узнали? — голос Адрианы внезапно дрогнул и осип. — Что узнал? — уточнил Александр. — Что близкие зовут её Реей, — негромко ответил Густав. — Это само собой разумеется, разве нет? — камердинер пожал плечами. — Адриана — Рея. Сложно выдумать иное сокращение. Адриана и Густав переглянулись. — По обыкновению все в семье называют Адриану полным именем, — кашлянул Густав, выпрямив спину. — И только её дедушка обращался к ней «Малютка Рея». За столом возникла тишина. Гарольд и Кристина отступили от завтрака, притихнув. Александр, заметив, что задел чувствительную струну, несколько мгновений молчал. — Простите. Не хотел тревожить память о дедушке. — Всё в порядке, — мотнула головой Адриана, несмело улыбнувшись. — Но, отмечу, что это было очень проницательно. Вы второй, кто сам додумался до этого имени без подсказок со стороны. Александр едва уловимо кивнул, а Кристина, дабы развеять неловкую тишину, воодушевлённо предложила: — Может быть, звать тебя Ана? — О, нет, Боже, — поморщилась Адриана. — Так меня иногда зовёт отец. И Бонна, — она выглянула из-за Густава, чтобы увидеть Кристину и Гарольда. — Но чем вам не приглянулось имя Адриана? — Почему не приглянулось? Приглянулось, — Гарольд отломил ломоть. — Как по мне — не вообразить, сколь красиво. В честь Адриатического моря. — Или созвездия Андромеды, — поддержала Кристина. — Созвучно ж! Завтрак продолжился в лёгкости, и все чувствовали себя свободно, невзирая на то, что за столом связались знакомства длиной в жизнь и знакомства, случившиеся едва ли не накануне. В первые мгновения до сжатия сердца ощущалось, будто Мишель Нострадамус незримо положил ладонь на плечо Густава, а затем со всей бережностью обнял внучку. Словно он отпросился у Бога и спустился с облаков, чтобы показать им уютный уголок в Версале, где можно быть собой. И уходить из этого уголка не хотелось, но обыденные хлопоты ждали всех. — Поднос тоже сами понесёте? — спросил Александр, когда Адриана, соорудив поднос для королевы Анны, направилась к выходу. — Можете вы отнести, я не возражаю, — девушка остановилась. И ехиднее добавила: — Но не забудьте попробовать на наличие яда. — О, нет, — мгновенно отказался камердинер. — Из ваших рук я ни еду, ни питьё не возьму — там точно отрава. Адриана заливисто рассмеялась. Гарольд и Густав, держащие кувшин и миску, хохотнули. Кристина, с улыбкой уперев руки в бока, встала сбоку от подноса между фрейлиной и камердинером. — Ничего не забыли? Александр, издав смешок, наклонился и поцеловал Кристину в щёку. — Спасибо. Как всегда, завтрак крайне вкусен. Адриана последовала примеру и искренне поцеловала Кристину в другую щеку. — Спасибо, Кристина. Ты волшебница. — То-то же, — одобрительно отозвалась Кристина. — На здоровье. Ступайте с Богом. — Мадемуазель де Вьен, — камердинер посторонился, пропуская девушку вперёд. — Месье Бонтан, — с наигранной любезностью поклонилась Адриана. Фрейлина и камердинер покинули кухонное помещение, легко переговариваясь. Гарольд, Кристина и Густав посмотрели им вслед. — Мне показалось или… — протяжно начал Густав. — Молчи! — осекла Кристина. — Сглазишь мне счастье. Идите уже, — она подтолкнула Гарольда и Густава к выходу. — Вечером придёте языками молоть.༻• ⊰✷⊱ •༺
— Адриана? — Да, Ваше Величество? Фрейлина поднялась с небольшой софы и подступила к постели королевы Анны. Анна, опробовав суп, вскоре уснула безмятежным сном. За то время, что она спала, Адриана успела сходить переодеться в платье фрейлины, причесаться, потрудиться над расшифровкой записей Нострадамуса, вернуться в покои королевы и негромко побеседовать на отвлечённые темы с Бонной, которая находилась тут же. И вот теперь Её Величество проснулась и, едва открыв глаза, подозвала фрейлину. Анна похлопала ладонью по своей постели, указывая, чтобы девушка села подле неё. — Ваше Величество, — Адриана мотнула головой, не осмеливаясь опуститься на кровать королевы. Однако Анна настойчиво повторила жест, и девушка послушалась, сев на краешек постели. — Впервые фрейлина приготовила для меня суп, — негромким ото сна голосом произнесла королева. Адриана улыбнулась. — Как вы себя чувствуете? — Гораздо лучше, — ответила Анна, сонно улыбнувшись. — И боль отступила, и чувствуется прилив сил, — её ладонь легла поверх руки фрейлины, и всегда царственный взгляд сделался благодарным и мягким. — Я благодарю тебя, дитя, за заботу. Адриана перевернула руку, обвив пальцами ладонь королевы. — Вы выглядите бодрой, — признала девушка, отметив возвращение красок к лицу Анны. — Рада, что смогла помочь. Бонна тепло улыбнулась, наблюдая за их разговором. Забота девушки о королеве отозвалась и в её сердце, а жест благодарности Анны умилил. В покоях чувствовалось умиротворение и душевность, от которых хотелось трогательно улыбаться в тишине. — Я бы почитала, — о, королеве в действительности стало лучше, коль она просит чтение. — Принесу книгу. Но не успела Адриана подняться, как двери покоев распахнулись, впуская короля. Адриана резко встала, Бонна рывком поднялась, и обе фрейлины склонились в поклоне. — Мама. Людовик, не глядя по сторонам, быстрым шагом приблизился к постели матери, а сопровождающий его камердинер остановился в нескольких шагах позади. Король, опустившись на перину, взял мать за руку. — Как ты себя чувствуешь? — Думаю, к вечеру отправлюсь на прогулку, — уже бодрее отозвалась королева. — Рад, что ты так скоро оправилась, — искренне обрадовался Людовик. — Я уже намеревался перенести грядущий маскарад. — Этого не стоило бы делать, будь я даже нездорова, — легко произнесла Анна. — Праздник мог бы состояться и без меня. — Что ж я за нерадивый сын, если устрою пляски, когда мать хворает, — улыбнулся Людовик. — Бог не простит мне такого пренебрежения. — Такого пренебрежения тебе не простит мать, — рассмеялась Анна. — С ней ты встретишься раньше. В самый первый день при дворе Адриана с недоверием восприняла слова Бонны о том, что для Людовика важно мнение матери. Причиной тому было то, что король проявил интерес к фрейлине Анны, хотя Бонна убеждала, что Людовик не смотрит в сторону свиты королевы. Но теперь можно было убедиться воочию, что король в действительности внимательный сын. Он, занятый делами Франции, отыскал время для того, чтобы навестить Анну, хоть и знал, что хворь не представляет угрозу её жизни. Мать и сына явно связывали тёплые, бережные отношения, что проглядывалось и в беседе, и в жестах. — Оставлю тебя в спокойствии, — король коснулся губами ладони Анны. — Оправляйся. — Благодарю, — с улыбкой ответила Анна. — И украду ненадолго твоих фрейлин, коль не возражаешь, — Людовик не взглянул на девушек, когда сказал о них. Королева с разрешением кивнула. — Бонна? Адриана? Несколько слов о предстоящем маскараде, — он направился к выходу. — Ваше Величество, — вместе отозвались фрейлины и направились за королём, но Адриана прежде уловчилась и подала королеве книгу, удостоившись ещё одного благодарного взгляда. Король, камердинер и фрейлины вышли из покоев Анны. Впереди следовал Людовик, за ним по обеим сторонам шли Бонна и Адриана, а замыкал небольшое общество Александр. — Через несколько дней состоится маскарад, — оповестил Людовик, спускаясь по лестнице. — Соберётся множество людей. Вы, полагаю, уже слышали об отравлении маркиза? — Да, сир, — ответила Бонна. — Случай с отравлением приобрел новые нюансы, — уклончиво изрёк король. — Ваша задача, как и других фрейлин, беречь жизнь моей матери. На празднике будьте в особенности внимательны. — Разумеется, Ваше Величество, — отозвалась Адриана. — Но не забывайте и веселиться — всё же это праздник, — король остановился и повернулся лицом к девушкам. — Вы прибыли ко двору лишь недавно, — Людовик посмотрел прямо на Адриану. — И в ваших навыках наездницы мы уже убедились. Но насколько вы владеете искусством танца? Адриана растерянно взглянула на короля. Бонна не сумела скрыть улыбки от прозвучавшего вопроса. Александр не изменился в лице, оставшись беспристрастным. — Меня обучали танцам, — с некой неуверенностью ответила Адриана. — Но, признаться, я не имею представления, что танцуют при королевском дворе. — Всё в точности то же, что и в иных знатных домах, — с улыбкой сообщил Людовик. Адриана приложила все усилия, чтобы не обернуться к камердинеру. Александр, что же, не сказал королю, кем является новая фрейлина королевы Анны? Нет, очевидно, что ею стала девица из знатного рода, но, похоже, Людовик не знает, что она много лет прожила в бедности, иначе не был бы столь уверен, что она знакома с танцами в знатных домах. — Уверена, что Адриана с лёгкостью вольётся в королевское искусство танца, — поддержала Бонна. — Я обучу её тем движениям, что вы недавно внесли в наши праздники, сир. — Это любезно, Бонна, — одобрил Людовик. Фрейлина учтиво поклонилась. — Кроме того, — король развернулся спиной к девушкам и продолжил путь, — я сообщаю вам, что на грядущем маскараде в развлечения будет привнесено новое действо. — Позвольте узнать, какое новшество ожидает? — тактично спросила Бонна, когда все сделали ещё несколько шагов вниз по ступеням. — На празднествах заведено мужчинам выказывать свой интерес даме. Но мы внесём свежесть в эту традицию, — оповестил король. — Дамам раздадут нарциссы и жасмины, и они по своему желанию смогут вручить один из цветков кавалеру, к которому испытывают расположение, — с предвкушением сообщил Людовик. — Кавалер, получивший цветок от дамы, будет обязан пригласить её на танец. Александр беззвучно хмыкнул. Хитрый ход. Короля на празднике сопровождает жена и фаворитки. Он может пригласить на танец кого угодно, и никто ему не возразит, но всё же Людовик придерживался собственных правил. На публике он не приглашал на танец никого, кроме королевы и фавориток, дабы не порождать лишние сплетни, коих и без того было предостаточно. А исправленная традиция позволит королю танцевать с любой дамой, что вручит ему цветок. — Разумеется, не все дамы пожелают выказать своё расположение этим жестом, но я убеждён, что многих это привлечёт. Все будут в масках, и это породит больше волнительной таинственности, — увлечённо излагал король. — Это прелестная почва для расцветающей любви, не так ли? — осведомился Людовик, до крайности довольный собой. — Великолепная задумка, сир, — с искренним восторгом произнесла Бонна. — Вы вдохновили меня на неё, — король мимолётно улыбнулся Адриане через плечо, не сбавляя шага. — В тот день, когда мы попали под поливку сада. Сохранять невозмутимость стало сложнее, и Александр едва заметно сдавил челюсть в напряжении. Бонна просияла улыбкой, а Адриана чуть сжалась, но всё же благодушно ответила: — Я польщена, Ваше Величество. — Сие правило распространится на всех мужчин, включая короля, — продолжил объяснение Людовик. Ещё бы, ты его для себя и придумал. Камердинер оттолкнул язвительные мысли, которые зароились в голове, не спрашивая позволения. — На всех, кроме Александра, — внёс уточнение Людовик, усмехнувшись. — Я не могу принуждать своего доброго друга к танцам. Они для него страшнее смертной казни. Фрейлины обернулись на камердинера, но тот и бровью не повёл. — Да, Александра не завлечь в танец, — признала Бонна. — И он многое теряет, — Людовик остановился, сойдя с лестницы, и с насмешкой обернулся. — Не так ли, друг мой? — Возможно, — сухо ответил Александр. — Но что станется, если мужчина получит несколько цветков от разных дам? — с опозданием спохватилась Бонна. — О, я позавидую этому счастливцу, — расцвел в улыбке Людовик. Ты хотел сказать — самому себе. Господи, да что на него нашло! Александр приложил усилия, чтобы прекратить мысленные колкости в адрес друга и короля. — Но правило есть правило, — важно заявил король. — Коль мужчина получит несколько цветков от разных дам, то должен будет подарить танец каждой из них. И только король, — Людовик царственно указал на себя, — оставляет за собой право выбора. Я уделю внимание лишь трём дамам, — он лукаво сощурил глаза. — Всё же король должен иногда отдыхать. К примеру, в монастыре. Александр чуть не треснул самому себе по голове, чтобы вытряхнуть подобные мысли. Там тебя научили бы целомудрию, Луи. Да хватит! Довольно! Камердинер тихо выдохнул. — Позвольте отметить, сир, что ваше новшество прелестно, — лучезарно произнесла Бонна. — Я с предвкушением жду маскарада — признаться, как никогда прежде. — Разделяю твоё воодушевление, Бонна, — не менее лучезарно ответил король. — Уверен, мы знатно повеселимся! Несмотря на вежливые улыбки, слова Людовика не окрылили Адриану и Александра. Девушка, поймав на себе взгляд короля, догадалась, что он ожидает от неё цветка на маскараде. И, значит, ей придётся танцевать с королём, что само по себе вынудило плечи напрячься. — Мой король. Все обратили внимание на женский голос. Генриетта в обществе пары фрейлин ступила во дворец, приближаясь к Людовику и стоящим подле него фрейлинам и камердинеру. — Генриетта, — приветливо улыбнулся король. — Миледи, — Бонна и Адриана легко поклонились, и принцесса ответила дружественным наклоном головы. — Я пропустила нечто любопытное? — с интересом спросила Генриетта. — Мы говорили о маскараде и вручении цветов. — О, очаровательное новшество. Но, боюсь, смущающее некоторых дам, — герцогиня Орлеанская непринуждённо стянула с ладоней кружевные перчатки. — Впрочем, придворных дам редко можно смутить, — она с ехидством приподняла тонкую бровь. — Выгодное декольте зачастую говорит больше невинных лепестков. И всё же полагаю, что новая традиция найдёт своих поклонников. Генриетта изящно сложила руки на талии. — По обыкновению, ты высказала одобрение и неодобрение вместе, ma chère, — рассмеялся Людовик. — Такова моя натура, мой король, — не смутилась Генриетта. — И мой вам совет, дамы, — она озорно обратилась к Бонне и Адриане. — Вручайте нарциссы особам высокомерным, а жасмины добавьте придворным старикам в чай — всё больше пользы. Адриана и Александр издали безмолвные смешки, а Бонна и Людовик улыбнулись принцессе. — Из твоих слов выходит, что король, который получит нарциссы и жасмин, высокомерен и стар, — Людовик задорно приподнял подбородок. — Король прекрасен, — благодушно ответила Генриетта. — Потому я считаю, что столь невзрачные цветы не достойны его. Они не подчёркивают его красоту и сердечность. Адриана поразилась тому, как принцесса умело умеет преподносить своё мнение. У неё стоит поучиться тому, как утончённо высказывать и недовольство, и одобрение, и всё это приглаживать комплиментом так грациозно, что никому и в голову не придёт оскорбиться на её слова. — Звучит убедительно, — великодушно признал Людовик. Генриетта с покорностью склонила голову. На том разговор увиделся оконченным, и все намеревались откланяться и разойтись в разные стороны, но сверху раздался громкий всхлип. — Помогите… Помогите… Все повернули голову в направлении звука. — Лола? — поразилась Генриетта. Фрейлина принцессы — та самая, что болтала на охоте, а затем подавала багровую ленту Адриане — цеплялась за мраморное ограждение лестницы, с запинкой спускаясь по ступеням и едва держась на ногах. Она склонялась к мрамору, с тяжестью дыша и хрипя о помощи. — Лола! — воскликнула Генриетта, опрометью бросившись к лестнице вместе с фрейлинами. Александр обогнал принцессу и фрейлин, перескочив через несколько ступеней и достигнув Лолы первым. — Не приближайтесь, — камердинер приказно вскинул руку, не позволив Генриетте подойти к задыхающейся фрейлине. — Стойте там, миледи. Генриетта встревоженно замерла, прижав ладони к груди. Её фрейлины оградительно закрыли принцессу руками, а Людовик, поднявшись, остановился за их спинами. Лола стекла вниз, почти упав на ступени, и Адриана ринулась вперёд, обогнув Бонну. — Нет, — Александр перехватил девушку, отодвинув её за свою спину. Склонился над фрейлиной. — Лола? — Помогите… — дрожаще прошептала Лола, подняв испуганное лицо. — Помогите… — О, Боже! — ахнули фрейлины принцессы. Наибольшая часть лица, шея, декольте и ладони Лолы были покрыты крупной красной сыпью, в некоторых местах пузырясь уродливыми волдырями. — Бонна, приведи лекаря, — распорядился камердинер. — Стража! Живо сюда!༻• ⊰✷⊱ •༺
Стражи торопливо перенесли Лолу в её покои. За ними же помчалась и обеспокоенная Генриетта, которую камердинер не подпустил напрямую к фрейлине. Настороженное любопытство проявил и Людовик, но остановился поодаль ото всех, хмуро наблюдая за случившимся. Адриана и Александр обогнали стражей и, действуя слаженно и быстро, расстелили постель, чтобы уложить фрейлину. — Похоже на ожоги от ядовитых растений, — негромко сказала Адриана. — Плющ? — уточнил Александр. — Возможно, — не стала отрицать Адриана. — Но такие ожоги даёт не только он. — Кладите, — камердинер указал на постель, и стражи положили фрейлину на простыни. Лола, морща лицо, заёрзала с тихим стоном, мучаясь от жгучих ощущений на коже. — Оставь, — Адриана остановила руку Лолы, которая скоблила обожжённую кожу ногтями. — Хуже делаешь. — Нет сил терпеть, — простонала Лола, вдавившись затылком в подушку. — Жжёт. — Потерпи, — настояла Адриана. — Твои ожоги неприятны, но не смертельны. Впрочем, в последнем изречении почувствовалась неуверенность. Обожжено лицо, а это весьма опасно из-за тонкости кожи. — Послушайте, — тихо проговорила Адриана, обратившись к камердинеру. — Нужна вода и… Александр не успел отдать распоряжение, как раздалось недовольное восклицание Генриетты. — Где лекарь?! — Жан Порье к вашим услугам, сир, — в дверях показался седой мужчина с бородкой, который учтиво поклонился королю. — Чем могу помочь? — Не время кланяться, Порье, — нахмурился Людовик. — Помогите девушке, — он приказно указал на фрейлину. — Разумеется, сир. Лекарь направился к постели, и Адриана с Александром отступили от Лолы, пропуская его. Фрейлина отошла к окну, у которого остановилась Бонна, вернувшаяся вместе с лекарем. Камердинер встал сбоку — на равном расстоянии между лекарем и королём. Генриетта, отослав своих фрейлин, не стала выгонять фрейлин Анны и с тревогой прохаживалась по покоям неподалёку от них. — Так-с, так-с, так-с, — гнусаво протянул лекарь. — Где подхватила отраву, Лола? — Отраву?! — ужаснулась Лола. — Я умру?! Генриетта, услышав слова Порье, с испугом взглянула на похмуревших Людовика и Александра, которые обменялись смурными взглядами. — Как знать, — нестеснённо ответил лекарь, раскрывая чехол с врачебными принадлежностями. — Все под Богом ходим. Адриана потрясённо выдохнула. Ай-да лекарь. Рубит без прикрас, уповая на Бога. — Отвечай, откуда ожоги? Так скорее знать буду, чем лечить. — Её Высочеству вуали доставили и маску к маскараду, — хрипло ответила Лола. — Я примерить дерзнула… Простите, миледи. Генриетта ахнула. Значит, отрава предназначалась ей, а прыткая Лола, ведомая собственной неуёмностью, приняла удар на себя. — Она от неё беду отвадила, — шёпотом воскликнула Бонна. Александр негромко, но требовательно обратился к стражам у дверей. — Найдите Фабьена. Один из стражей кивнул и удалился, а король мрачно сложил руки на груди, молчаливо переглянувшись с камердинером. Покушение на Генриетту превратилось из догадок в очевидность. — Где посылка? — задал следующий вопрос Порье, неторопливо перебирая микстуры и свои инструменты. — Может, вы к врачеванию приступите? — не выдержала Адриана, начиная раздражаться от излишней медлительности лекаря. — А посылкой займутся стражи и камердинер короля? Александр и Людовик глянули на возмущенную девушку. — Да, это верно, — поддержала Генриетта. — Порье, лечите Лолу! Присланными вещами займутся Александр и Фабьен. — Перво-наперво, миледи, — Порье оттопырил указательный палец. — Я должен узнать, каким веществом обожглась Лола, а для этого надобно изучить состав. — Первоначальную помощь можно оказать и без изучения состава, — не сбавила напористости Адриана. — Это высказывание правдиво, — согласился лекарь. — Не беспокойся, Лола. Сперва мы пустим кровь, чтобы выгнать отраву, которая могла попасть в раны. — Вот болван, — негромко возмутилась Адриана, напрочь забыв о почтении к возрасту и положению лекаря. Но её тихие слова долетели до слуха и Порье, и Александра с Людовиком, и Генриетты с Бонной. Лекарь с недовольством зыркнул на девушку, насупив брови. — Простите, мадемуазель? — У неё ожоги, а не лихорадка, — Адриана указала на фрейлину. — Кровопускание в её случае не поможет! — Вы смеете подвергать сомнению мои методы лечения? — взвился лекарь. — Ваши методы не подходят для случая Лолы! Генриетта и Людовик с удивлением воззрились на Адриану. Бонна рядом с ней не пошевелилась. Александр предупреждающе глянул на девушку. Молчи. Молчи, ради Бога. Но Адриана их взоров не заметила, устремив всё внимание на лекаря и фрейлину. — Ожоговая травма повреждает кожу, и под неё попадает зараза, — стал наступать лекарь. — Если мы хотим уберечь жизнь Лолы, то необходимо очистить кровь. — От ваших слов Гиппократ завращался в гробу, как волчок! — раздражённо вспыхнула Адриана. Бонна, хоть ты её одёрни! Рядом же стоишь! Она сейчас по самую макушку закопается! Рискуя привлечь ненужное внимание, камердинер шагнул в сторону фрейлин. — Неслыханная дерзость! — прикрикнул Порье. — Кто эта дама? Стража! Выведите её прочь! Стражи сделали шаг от дверей, но были остановлены жестом короля. — Чистая прохладная вода, много тканей и повязок, — принялась в запале распоряжаться Адриана, — раствор из дубовой коры, если его нет, то сойдёт и… — Никак ведьма! — ахнул лекарь. Адриана осеклась, замерев. Генриетта ойкнула. Король в ошеломлении опустил руку, и стражи с большей решительностью вновь шагнули к девушке. — Нет, — резко остановил их камердинер. — Она не ведьма. Александр с видом, подобно которому отправляются на каторгу, издал скрипучий выдох. — Она… — тоном, которым произносят проклятия, Александр процедил: — Она имеет склонность к чтению учёных трактатов, не более. Но она не ведьма и не врачеватель. — И будет какая-то наглая девица указывать лекарю, что делать?! — полыхал укором Порье. — Порье, направьте свой пыл на лечение, а не на споры, — обрубил камердинер. — А мадемуазель сейчас отправится к себе и не станет мешать. Адриана, осознав, как воспринялось всё, что она выпалила, не стала возражать. Александр смотрел на неё так, будто проклял, закопал, откопал, ещё раз проклял и снова закопал. — Извините, — девушка без малейшей искренности поклонилась и направилась к дверям. Когда створки за ней закрылись, лекарь, наконец, обратил внимание по Лолу. Камердинер глянул на фрейлину, лицо которой исказилось от боли и ожогов. Посмотрел на Бонну. Что ж ты её не одёрнула?! Для тебя её учёные знания не открытие, как для Луи и Генриетты. Неужели не могла подтолкнуть хотя б за локоть, чтоб она умолкла! Бонна опустила глаза, наткнувшись на укоризненный взгляд камердинера, и виновато пожала плечами, будто говоря, что растерялась в тот момент. Александр взглянул на лекаря. Порье не удержится. Расскажет, что ему дерзила незнакомая фрейлина. Наречёт ведьмой, и слух пойдёт по всему двору. Ещё привяжут её к этим отравлениям. Мысленно проклиная тот день и час, когда он вздумал притащить её в Версаль, Александр, скрепя сердце и осознавая все последствия, всё же встал на ту сторону, которую счёл правильной. — И сделайте так, как она сказала, Порье.༻• ⊰✷⊱ •༺
— Кто она, Александр? Вот и сказались первые последствия того, что камердинер короля публично оказал доверие фрейлине, а не лекарю. А ведь как хотелось этого избежать хоть на какое-то время. Служила бы тихо и не высовывалась, но нет! И пары дней не продержалась. И вполне ожидаемо после того, что случилось, Людовик, спустившись в сад вместе с Александром и Фабьеном, насел с расспросами. — Фрейлина королевы Анны, — скупо ответил Александр. — Кто она? — жёстко потребовал ответа Людовик. Камердинер выразительно глянул на стражей, обходящих территорию неподалёку. — Не мешайте, — приказал Фабьен стражам. — Оставьте нас. Стражи ушли, и в саду остались только трое мужчин, двое из которых остановили выжидательные взгляды на третьем. — Внучка Нострадамуса, — нехотя признался Александр. Фабьен удивлённо приподнял брови. Людовик потрясённо выпрямился. — Минутку… — король поднял руку. — Внучка Нострадамуса… Эта семья… Так она дочь предателя и бунтовщика?! — Племянница, — поправил камердинер. — И ты не счёл нужным сказать это мне?! — упрекающе повысил голос Людовик. — Моя мать знает, кто у неё во фрейлинах? — Да, — сухо отозвался Александр. — И не возражает? — Не возражает. Людовик с негодованием взмахнул рукой, пройдя несколько шагов взад-вперёд. Фабьен изумлённо воззрился на друга. — Объясни мне, Александр, — потребовал король, устремив придирчивый взор на камердинера. — Как особа со столь сомнительной репутацией оказалась при дворе? Можно врать, юлить. Сказать, что навестил/пожалел/решил дать шанс на возвращение ко двору. Дамы бы поверили. Но Людовик и Фабьен — нет. Они не столь наивны. Да и рано или поздно они всё равно узнали бы правду. Но камердинер рассчитывал, что это произойдёт позже. Сдержанное признание слетело, как камень в воду, и стукнулось о дно: — Адриана де Вьен — моя протеже, Луи. Король и глава стражей опешили, во все глаза уставившись на камердинера. — Я привёз её ко двору. И я определил в свиту твоей матери. Людовик и Фабьен поразились настолько, что перестали шевелиться. — Ты покровительствуешь даме? — неверяще переспросил Людовик. — С какой целью? — вместе с королём выпалил Фабьен. — Нет, я мог бы предположить, что тобою двигал любовный интерес, — воскликнул Людовик. — Но мы прочно знаем, что ты равнодушен к дамам, так что я соглашусь с Фабьеном. С какой целью? — Она помогает мне, — уклончиво ответил Александр. — В чём? — слаженно спросили Людовик и Фабьен. — Служить короне, — камердинер, усмехнувшись, вновь увернулся от прямого ответа. — Любопытно. А мне она может помочь служить самому себе? — иронично осведомился Людовик. Без этого никуда. Король никогда не перестанет перетягивать одеяло на себя — на то он и король. — Давай-ка, друг, прогуляемся, — Людовик закинул руку на плечи Александра. — И ты поведаешь нам о служении короне, внучке Нострадамуса, а затем обсудим покушение на Генриетту.༻• ⊰✷⊱ •༺
Адриана нервно покусывала губы, наблюдая за прогулкой трёх мужчин по саду. Их лиц не было видно: Людовик, Фабьен и Александр шли от дворца, отвернувшись спиной к парадному входу. С одной стороны — она жалела о том, что не сдержалась в покоях Лолы. С другой — она действительно желала помочь девушке, а лекарь небывало её разозлил. Сочетание и правоты, и сожаления раздирало на части, а прогулка короля, главы стражей и камердинера добавила к её состоянию неопределённости и тревог. Вот о чём они говорят? Девушка стукнулась лбом об оконную раму, закрыв глаза. Господи, сколько она наговорила при короле и принцессе. А вдруг Людовик после того, что она сказала лекарю, сочтёт её ведьмой? Тогда гореть ей в пламени костра заживо. Но камердинер, пожалуй, должен за неё заступиться. Ему же нужна воровка. А воровать с того света затруднительно. Но, возможно, не настолько уж и не нужна? Ведь он с таким отчётливым укором смотрел на неё в покоях Лолы, что показалось, будто камердинер способен прямо сию минуту распилить её и замуровать в стенах Версаля по частям. И коль он так зол… Вдруг сделается так, что он ещё больше её подставит, сообщив королю о тех лекарственных настоях, что она готовила, о воровстве? А прибавить к этому сомнительное прошлое в лице дядюшки-бунтовщика, тогда уж вне всяких сомнений — не сносить ей головы. Адриана отпрянула от окна и уселась в кресло. Вот чушь! С чего она взяла, что они говорят о ней? Только-только пострадала Лола, и причиной тому было неудачное покушение на жизнь принцессы. Вот что должно их заботить, а не то, что наговорила лекарю какая-то там фрейлина! Мысли метались в необузданном беспорядке, потихоньку начиная сводить с ума. Нужно пойти и хоть что-то разузнать. Но высунуть нос из своих покоев до жути страшно. Страшно наткнуться на Фабьена — никак решит арестовать? Или напороться на Людовика — никак прикажет казнить? Но более всего — до колючих льдин под кожей — страшило столкнуться с Александром. Это, по неизвестной причине, представлялось ужаснее и ареста, и казни. И время тянулось до невозможности медленно, пока она перебирала одну мысль за другой. И каждая безумнее предыдущей. Нет, она точно сойдёт с ума! Вот прямо здесь — в своих покоях. Адриана решительно поднялась и, наступив на горло волнению, вышла в коридор. Повсюду сновали слуги с крупными украшениями для помещений — неужели уже велено начать подготовку к маскараду? Или праздник перенесли? Или они всегда так заранее готовятся? Впрочем, неважно. Девушка не зациклила внимания на царящих вокруг хлопотах. Ей пришлось свернуть несколько раз и спуститься по лестнице, как она заметила то, чего и искала, и боялась. Впереди мелькнула спина камердинера. Адриана стремглав бросилась за ним. — Постойте! Александр, обернувшись через плечо, заметил её и сбавил шаг, но не остановился. — Это неси в тронный зал, — попутно дал распоряжение камердинер одному из слуг. Девушка догнала его и, поравнявшись, подстроилась под его шаг. Александр, бросив на неё беглый взгляд, направился дальше, кротко оповестив: — Вас не сожгут на костре, мадемуазель де Вьен. Успокойтесь. Аж камень с души. Выдох облегчения сорвался сам собой. — Для костра нужны причины повесомее, — осмелела Адриана. — Но что вы сказали королю? — Правду, — сухо ответил камердинер. — Всю? — удивилась Адриана. Александр остановился так резко, будто налетел на стену. Повернулся к девушке, и стало очевидно, что весь его безразличный тон, вся его внешняя невозмутимость — это лишь приколоченная к лицу маска, которая не имеет ни малейшего отношения к тому, что он думает и чувствует. Глаза выдавали неподдельную злость. На неё? На случившееся? Так или иначе — он вернулся с разговора в саду ещё злее, чем был, когда выпроводил её из покоев Лолы. И подумалось: никакой костёр не нужен. С сожжением заживо вполне справлялся камердинер. Ведь если бы взглядом можно было сжечь дотла, то сейчас от неё осталась бы лишь горстка пепла. Впервые ей стало неподдельно страшно только от того, как на неё смотрят: внутри всё обмерло и сжалось едва ли не до судороги, и она только последним усилием воли не втянула голову в плечи. Камердинер так и не ответил на вопрос и, развернувшись, направился по коридору, оставив девушку. Та не стала его останавливать — пусть успокоится, а потом можно будет и поговорить и о Лоле, и о покушении на Генриетту. Но он, пройдя несколько шагов, остановился сам. Будто замешкался. И, судя по раздражённому развороту, эмоции взяли верх над благоразумием. — Ответьте, вы намерено это делаете? — он зло зашагал к девушке, и та отступила. — Считаете, что, испытывая моё терпение, добьётесь отъезда из Версаля? — Я сюда не рвалась! — мгновенно бросилась на свою защиту Адриана. — Вы всё решили за меня! И теперь обвиняете в том, что вам приходится меня терпеть?! — Или вы мне мстите? — въедливо придрался Александр. — За то, что я шантажом вынудил ехать ко двору. За то, что заставил делать то, чего вы делать не хотите. — У меня и в мыслях не было мстить, хотя вы этого заслуживаете! — повысила голос Адриана. — Всё, что я сказала в покоях Лолы… Я всего лишь хотела ей помочь! — И как? Достигли успеха? — едко осведомился Александр. — Дерзость и бездумная наглость оказались хорошими помощниками? Адриана открыла и закрыла рот, не зная, что ответить. — Что мешало подойти ко мне и сказать, что лекарь не прав? Что мешало хотя бы намекнуть на это? Я исправил бы ситуацию так, что это не привлекло бы никакого внимания! — взвился Александр, и она вздрогнула от его жгуче-леденящего тона. — Чего вы добились, вступив в спор с лекарем? Чего добились, раскрывая свои знания в науке королю и принцессе?! Чего вы добились этой сценой?! Она могла поклясться, что за всю жизнь не испытывала настолько бушующего давления, от которого её голова невольно опустилась, а взгляд уткнулся в пол. Одновременно с её жестом давление пропало, и камердинер унял тон, переведя дыхание. — Впрочем, я не прав, — его голос стал спокойнее, но не утратил непримиримых нот. — Кое-чего вы добились. Вас это порадует. Адриана с недоумением подняла на него взгляд. — Ближайшие дни у меня не будет поручений для вас, — подвёл ледяную черту Александр. — Поэтому будьте любезны, до маскарада, а лучше и на нём — не попадайтесь мне на глаза. И, не оборачиваясь, камердинер ушёл, оставив её. Ты жаждала избавиться от его поручений. Ты хотела получить больше времени на расшифровку записей дедушки. Ты мечтала оказаться подальше от него. Вот она — эта возможность. Так что ж ты не ликуешь?