༻• ⊰✷⊱ •༺
Уехать бы. Уехать и никогда не возвращаться. Пересечь леса и поля, реки и горы. Оставить всё позади и более не оглядываться назад. Забыть, вычеркнуть из памяти минувшие годы — так, будто их и не было совсем. Достичь чужих берегов, а там… А там, как карта ляжет. Только бы быть дальше отсюда. Только бы умчаться туда, где никто не знает — ни твоего имени, ни твоего лица, ни твоей жизни. Александр не торопился открывать глаза. Под веками мелькали пейзажи неизведанных земель, а в груди нарастало непреодолимое желание побега. Такое сильное, что вздохнуть тяжко. С подобной тяжестью обычно хочется бежать не от места, не от обстоятельств, а от себя. Нескладно лишь то, что этому чувству неоткуда было взяться. Ещё вчера он никуда не хотел бежать. И позавчера тоже. И все дни до этого — тоже. А теперь это блуждало в темноте черепной коробки, как навязчивая идея. Он открыл глаза со смутным чувством… растерянности, что ли. Ночь. Адриана тихонько спит рядом, по обыкновению зарывшись в подушку и перину, как медвежонок в берлогу. И в этом ворохе не распознать, где голова, а где ноги, если бы не ощущение её дыхания в области плеча — значит, она прорыла себе норку в перине и лежит к нему лицом. Он не стал выуживать её оттуда, а тихонько поднялся и вышел на улицу. Прохлада. Лесная тишь. Из звуков — шорох листвы под шагами, да сова где-то ухнула неподалёку. Ноги довели до синего шатра. Тут постовые сторожат пленницу. Складно сторожат — дремлют, свесив голову на грудь. Разбудить и поругать бы, но он не стал. Бесшумно отодвинул край ткани и скользнул внутрь. Пламя факела встрепенулось, почуяв виток воздуха. Спящая пленница, привязанная к столбу, не пошевелилась. Александр остановился. В отсвете бликов огня её рыжие волосы казались ещё ярче, чем при свете дня. Но для чего он пришёл? Зачем? Что его привело посреди ночи к пленной ведьме? Он осмотрелся, ища ответ в предметах вокруг себя. Но из предметов тут пустой стол, пустой стул и ворох тканей в углу. Во всём этом нет ответа. Разве что… Желание бежать без оглядки исчезло. Он повернул голову, почуяв пристальный взгляд. Пленница проснулась и молчаливо взирала на него снизу вверх. Как не проронила ни слова при допросе Морганы со Странником, так молчала и сейчас. И нарушать это молчание не хотелось ни в коем разе. Попутно заметилось, что она сидит на тонком полу шатра, от которого тянет холодом осенней земли. Рука сама потянулась за тканями в углу, и он, взяв их, приблизился. Пленница настороженно отклонилась, когда он присел перед ней. Связанные за спиной руки и столб не оставляли пространства для манёвра, иначе она отпрянула бы ещё дальше. По крайней мере, так ему показалось. Но следом на её лице отразилось облегчение, когда он одной тканью накрыл её ноги, а вторую накинул на плечи. Она так и не проронила ни слова, но голова чуть-чуть склонилась в благодарности. Он поднял руку, будто собравшись поправить ткань на её плече, но… «Не трогай её!» — стрелой пронеслось в голове, и он одёрнул руку. Эта мысль совсем не его, а будто втиснутая в его голову голосом, похожим на голос сестры. И это отрезвило. А что он, собственно, делает? Проявляет заботу о каифской ведьме? Да её пытать надо, а не укрывать осенними ночами. Но, с другой стороны, ведьма ведьмой, но она же женщина. Хотя нет. Наоборот. Женщина женщиной, но она ведьма. Пленница со смирением взглянула на него, когда он рывком поднялся и отступил. И ничего не сказала ему вслед, когда он вышел из шатра и быстрым шагом вернулся к Адриане. — Иди ко мне, — он сгрёб девушку в охапку и, невзирая на её неудобство, зарылся под перину, сложил на себя её руку и ногу, чем вызвал её ворчание. — М, Александр. Что? — сонно завозилась Адриана. — Уже утро? — Нет, ночь, — шепнул Александр, обвив её обеими руками. — Тогда спи, — бормотнула Адриана. — Сплю, — тихо ответил Александр, прижав её к себе. — Сплю. Адриана, так толком и не проснувшись, угукнула и провалилась обратно в сон. Александр, не пуская в свою голову больше ни единой мысли — ни своей, ни (упаси Бог!) посторонней, и бормоча по кругу беззвучное «я тебя люблю, я очень тебя люблю, Рея», вскоре провалился туда же.༻• ⊰✷⊱ •༺
А утро принесло ясность ума. Теперь, лежа на постели и одним глазом подглядывая за сборами Адрианы, думалось, что никуда он ночью не ходил. Да и вовсе не просыпался. Скорее всего, эта ночная перебежка от одного шатра к другому и обратно была лишь частью сновидения. Уж слишком нереалистичной она казалась — с какой стати ему было топать к пленнице не пойми ради чего. — Как спала? — Александр подоткнул подушку под голову и перевернулся на бок. А вопрос-то с подвохом. Если Адриана спросит, чего ради он её разбудил среди ночи, значит, не приснилось. — Не знаю, ты мне скажи, как я спала, — улыбнулась Адриана, заплетая волосы перед зеркалом. — Ты же в добровольные стражи моих снов нанялся. Ага, она не просыпалась ночью. Значит, он тоже. Впрочем… Она спросонья могла и не запомнить своё короткое пробуждение, которое и пробуждением-то толком не назовёшь. — По крайней мере, ты никого не резала, — Александр подпёр голову рукой. — И не кричала. — Выходит, хорошо спала, — пожала плечами Адриана. — Не просыпалась ночью? — Нет, — вопрос, показалось, удивил девушку. — А что? — Ничего, — мирно произнёс Александр и стал подниматься с постели. — Просто спросил. Так он всё-таки просыпался или нет? Ходил к пленнице или это был сон? Ночью он бы жизнь поставил на то, что всё происходило в реальности. Утром уверенности в этом заметно поубавилось. Вот Адриана — она сидит перед зеркалом, укладывает волосы в косу, вплетая ленту в чёрные пряди, и он голову на отсечение даст, что она реальна. Он подошёл к девушке со спины и, обвив руками за талию, уткнулся губами в её плечо. — Только не заставляй меня всё переплетать, — улыбаясь, предупредила Адриана. — Не буду, — он не отнял губ от её плеча и закрыл глаза. Она настолько реальна, что можно почувствовать вкус её кожи, услышать запах вишни, поймать собственные ощущения от прикосновения к ней. И ночной случай на её фоне теперь казался слишком размытым: и постовые спали, и пленница молчала, и его собственное поведение будто было родом с другой планеты. Нет, всё-таки это был сон. От этой мысли стало легче, но тут же снова не по себе. Выходит, пленница ему теперь снится. Ещё и так, что он утром не перестаёт о ней думать. Стало совсем нехорошо. Более того, стало… стыдно. Он обнимает девушку, которую любит, но думает о другой. Александр нахмурился, отстранившись от её плеча. Хотел плавно, но получилось резковато. — Я… — он перехватил в отражении зеркала недоумённый взгляд Адрианы. — Пойду умоюсь. Потом позавтракаем. — Хорошо. Может, хотя бы прохладная вода смоет остатки непрошеных мыслей. Но ни умывание, ни завтрак, к которому они с Адрианой присоединились чуть позднее, не помогли. Кто-то подходил и усаживался вместе со всеми у костра, кто-то отходил, Вано колотил по кузнице, дети вокруг носились, а Александр всё думал только одно: он ходил к ней или не ходил? И это крутилось в голове по кругу, начиная раздражать. В какой-то момент он не выдержал и швырнул ложку в пустую тарелку, разозлившись на самого себя. Чёрт, с каких пор он такой впечатлительный? Сон или не сон — какая разница! Даже если и ходил — это ерунда. А если не ходил, так тем более не о чём переживать. Ей-Богу, нет причин так терзаться. Он же не изменил, а всего лишь укрыл женщину тканью в прохладную ночь. — Александр, всё хорошо? — Адриана, притихнув после его швыряния ложки в тарелку, коснулась его руки. — Да, — коротко обронил Александр, не смотря на неё. — Взгляни на меня. Проще просьбы и не придумать. Но он почему-то не смог её выполнить. Потому что… потому что внутренние ощущения были такими, как будто он, и правда, изменил. И это разозлило ещё сильнее. Господи, откуда этот бред у него в голове? Что он, кисейная барышня, что ли! Надумал себе невесть что, и теперь даже в глаза Адриане посмотреть не может. — Нет, не всё хорошо, — признался Александр. — Пойдём со мной, — Адриана решительно взяла его за руку. — Извините, — она потянула его от костра. — Да ничего, — отмахнулась Сильвия. — Вам чаю-то пока налить? — Нет, спасибо, Сильв, — отказалась Адриана. Она оттащила губернатора в сторону и, остановившись, встала напротив. — Что случилось? Александр посмотрел поверх её головы. Прямо на синий шатёр. Постовые вокруг него другие — не те, что были во сне. Или наяву, но ночью. Губернатор выдохнул сквозь стиснутые зубы. Господи, теперь у них не только Адриана сон с явью путает, но и он тоже? Это что, заразно? И вообще, хватит метаться! Надо пойти к пленнице и посмотреть, укрыта она или нет. Если да, значит, он приходил. Ага, а Адриане он что скажет? «Пойду навещу Аиду, проверю, укрывал я её ночью или нет» — так, что ли? И это после того, что Моргана накануне сказала? Губернатор чуть не взвыл. Собственные мысли казались таким бредом, что от самого себя стало тошно. И тут его озарило. — Моргана. — Что «Моргана»? — Адриана оглянулась. — Где? — Погоди, — Александр отодвинул девушку. — Я на минуту. Поиски Морганы не сразу увенчались успехом. И чем дольше Александр искал сестру, тем сильнее злился. Вот кого стоит благодарить! Она вложила в его голову, что каифская ведьма опасна. Она наплела выше крыши что-то о невольном подчинении, и подсознание выдало ему такую несуразицу, что впору прибить обожаемую сестрёнку за все мысленные терзания. — Моргана! — Ау? — Моргана обернулась и поставила корзину на скамью. — Доброе утро, братец. Странник, смолящий трубку на этой же скамейке, тоже оглянулся. — Какого… — злобно начал Александр. — Моргана! — рявкнул сбоку Фабьен, летя к ней на всех порах. — Какого дьявола! Моргана недоумённо глянула на мужчин, подскочивших к ней с гневно полыхающими глазами. Александр, мельком удивившись злости Фабьена, сбавил натиск и уступил другу. — Прошу, — он указал на свою сестру. — Нет, ты губернатор, тебе и первое слово, — отказался Фабьен, притопывая ногой. — Я позднее выскажусь. Моё дело терпит. — Моё дело личное, так что сначала ты, — Александр повторно уступил главе стражей. — Я потерплю. Моргана и Странник переглянулись. Они белены, что ли, объелись с утра пораньше? Чего такие злые-то прискакали? — Как скажешь, — не стал спорить Фабьен. — Ответь-ка, краса ясноокая, — он зло воззрился на Моргану, — ты чего вчера нащебетала? А? Птенчик ты мой сизокрылый. Странник с интересом сделал затяжку. — Чего? — не поняла Моргана. — Ты дурочкой не притворяйся, — рассердился Фабьен. — Ты зачем это всё начирикала? Я ночью, как сомнамбула, к Аиде потопал! — Ты тоже? — брякнул Александр. — Что значит «ты тоже»? — поразился Фабьен, уставившись на друга. — И ты к ней ходил? Моргана разинула рот, Странник вместо выдоха проглотил дым, и оба вытаращились на застывших мужчин. — Минутку! — встряхнулась Моргана, подняв ладони. — Вы оба шастали к каифской твари этой ночью? Я правильно поняла? — Не твари, а ведьме, — поправил Фабьен. — Той, — он мотнул головой в сторону шатров. — Пленной. — Аиде, — дополнил Александр. Моргана чуть мимо скамьи не села. — Гля, ещё и поправляют, — очумел Странник. — Нашли за кого заступиться, — фыркнул он, сунув трубку в рот. — Не в том суть, — отмахнулся Фабьен. — Ты зачем нам всё это наговорила? — он впёр руки в бока, а взгляд — в Моргану. — Я из-за этих разговоров про подчинения к ней в шатёр, как болван, припёрся! — Я тебе говорил, чтобы ты ерунду не несла, но нет, тебе же надо было заложить нам в голову невесть что, — подхватил Александр, укоризненно зыркая на сестру. — Я тоже, как болван, к ней посреди ночи отправился. Вот то, что «как болван» — это прям не в бровь, а в глаз. И смотрела на них Моргана также. Как на болванов. Хотя, почему «как». Без «как». — Гля, я не могу, — простонал Странник. — Нашли виноватую, — он встал на ноги. — У вас зачатков разума-то не наблюдается? — он постучал по их головам. — В тыкве только семечки, что ли? Ну-с, дык прорастут, тогда и приходите. — Да проросли уже, — Александр раздражённо смахнул с себя руку Странника. — Эта Аида у меня из головы всё утро не идёт! — вспылил губернатор. — Адриане в глаза смотреть не могу: такое чувство, что я ей изменил! И, главное, всё понять не могу, спал я или не спал! — Чего?! — хором взвинтились четыре голоса. Четыре голоса. А должно быть три. Все обернулись. — Что ты сделал? — переспросила Адриана, медленно приближаясь. — Рея, тише, — Александр шустро поднял ладони. — Ты неправильно меня поняла. Адриана неведомо какими усилиями удержалась от всех вспыльчивых реакций: гнева, крика, слёз и стремления открутить незнамо чью голову — то ли губернаторскую, то ли каифскую, то ли обе. — Ты с ней спал, что ли? — опешил Фабьен. — Совсем одурел! — Да ни с кем я не спал! — разозлился Александр. И зачем-то начал объясняться: — Нет, в этом смысле спал, конечно, но только с Адрианой, а Аиду не трогал. Хотел ей ткань поправить, но меня Моргана одёрнула, — на этих словах у его сестры глаза на лоб полезли, но она и слова не успела вставить. — Хотя её там не было, она мысленно меня остановила, и я ушёл, но… — он совсем запутался. Странник посмотрел на Моргану взглядом а-ля «микстурки не найдётся?». Адриана тоже осознала, что тут не возмущаться надо, а лечить. — Александр, mon ours, — Адриана аккуратно приблизилась. — Не волнуйся, всё хорошо, — она мягко положила ладони на его скулы. — Объясни всё по порядку, не тараторь. Похоже, испугался он не на шутку. Что она не так всё поймёт, что не станет слушать, что уйдёт. И, судя по выражению лица, уже приготовился ползти на коленях, как вчера и говорила Моргана, но не за каифской ведьмой, а за своей — той, которая действительно ему нужна. — Я тебе не изменял, Рея, — Александр сжал её запястья. — Правда. — Верю, — успокоила Адриана. — Просто расскажи, что случилось. Или, может, тебе водички сначала принести? Александр сильнее сдавил её запястья, когда она собралась отнять ладони от его лица. — Нет, — он не позволил девушке отойти. — Не надо. Моргана, Странник и Фабьен переглянулись. — Саньчо, ты эт… — Странник почесал бровь. — Присядь-ка. В ногах правды нет. — Да, братец, присядь, — Моргана суетливо отодвинула корзину. — Мы все внимательно тебя выслушаем. Александр, с досадой потерев лоб, послушно уселся на край скамьи, усадил рядом с собой Адриану и принялся излагать — по порядку, как его и просили. Полезно, к слову, проговаривать события вслух и друг за другом. В голове тоже всё упорядочивается. Поэтому к концу своего изложения он перестал мысленно метаться и успокоился. И даже выдвинул предположение: — А это не морок? — Все бы мужики свои похождения по бабам мороком оправдывали, — хмыкнул Странник. — Погоди ты с упрёками, — одёрнула Адриана. — Моргана? Что думаешь? — Похоже, — кивнула Моргана. — Замороченные по своей воле не действуют и верят в то, что им внушили. — Так он к ней ходил или нет? — уточнила Адриана. — А шут его знает, — протянула Моргана, разглядывая брата. — Морок разным бывает. Скажи, а ты уверен, что наяву у неё был? — она обратилась к Фабьену. — Уверен, что тебе это не приснилось? — Да чёрт его знает, — засомневался Фабьен, уверенность которого пошатнулась точно также, как прежде пошатнулась уверенность губернатора. — Вроде наяву ходил. — И что ты с ней делал, позволь узнать? — Моргана сложила руки на груди. — Взял пледы в углу, укрыл её и ушёл, — покорно ответил Фабьен. — То бишь то же самое, что и Саньчо? — хмыкнул Странник. — Тогда один из вас должен был застать её уже укрытой. А вот это резонно. Не могла же она, будучи связанной, далеко отпихнуть пледы от себя. — Только один человек доподлинно знает правду, — Адриана поднялась со скамьи. — Моргана, идём. — Нет. — Погодите. Александр и Фабьен схватили девушек за запястья и те, не ожидая внезапного рывка, тряпичными куклами завалились на них: Адриана — на губернатора, Моргана — на главу стражей. Странник с крепким бранным словцом придержал девчонок за шкирку, как котят. — Тьфу, вашу ж… ! — выругался Странник. — Мужики, чо вы как бабы. Чой вы шуганые-то такие? — он оттянул девушек и поставил в прямое положение. — Уймитесь. Мы с вашими девицами ща быстро порешаем, кто там шаболде одеяло под зад подтыкивал. — Никто её зад не трогал, — отрезал Фабьен. — Уверен, белобрысик? — сощурился Странник. — Уверен, — припечатал Фабьен и поднялся. — И я с вами пойду. — А я чаёк пока попью, да? — укорил Александр. — Александр, тебе, и правда, лучше чай попить, — остановил его Фабьен. — Чёрт эту ведьму знает, а ты без пяти минут женатый человек. Побудь в стороне. — Я побыл, и что? Это как-то помогло? — парировал Александр. — Нет уж, идём разбираться все вместе. Я не стану взваливать всю чертовщину на женщин. — Слышь, ты, щенок версальский, — ощерился Странник. — Я тебе что, углём нарисованный иль ты на мне корсет заметил? Девушки не встревали, о чём-то шёпотом переговариваясь на фоне мужских баталий. — Не придирайся к словам, — поморщился губернатор. — Всё, вперёд. — Стоять, — Странник одёрнул мужчин за плечи. — Сначала меры предосторожности. Моняш? — он отвлёк Моргану от разговора с Адрианой. — Поставь-ка защиту какую-нить на всякий. — А у тебя не стоит, что ли? — удивился Фабьен. — А у неё и не должно, — отбрил Странник. — Она девочка. Моргана и Адриана прыснули от смеха, Александр улыбнулся. — Я не об этом, — закатил глаза Фабьен. И обратился к Моргане: — Если никакой ведьминской защиты нет, то как ты смогла мысленно остановить Александра ночью? — Да, — спохватился губернатор. — Я слышал твой голос в голове. — Лечиться тебе надо, Саньчо, — ухмыльнулся Странник. — Совсем фляга свистнула. Голоса знаешь кто слышит? — Не ёрничай, — отмахнулся Александр. — Это объяснимо, — Моргана улыбнулась брату. — На тебе столько моей защиты за годы скопилось, что бессмертный обзавидуется. — Прости? — лукаво прищурился Александр. — Мне послышалось или ты только что призналась, что поставила на меня защиту? Моргана всплеснула руками. — Чему ты удивляешься? — она недовольно надулась. — Ты мой брат. — О, так ты всё-таки его любишь, — усмехнулся Фабьен. — Берегу, чтобы самой прибить в добрый час, — слюбезничала Моргана. — Прекрасно, — обрадовался Фабьен. — Тогда будь добра: поставь на меня такую же защиту. — Не будь её на тебе, ты отродье не тряпочками укрывал бы, а помог сбежать, — фыркнула Моргана. — Чего она, по всей видимости, и добивалась. — А-а, да? — удивился Фабьен. — Солома от гнезда, — съязвила Моргана. — Досада в том, что она всё обошла и до вас добралась. А не должна была. — Значит, нужна другая защита, — разумно подсказал Фабьен. — Для того, чтобы таковую поставить, мне надо понять, какие именно приёмы использовала Аида, — мотнула головой Моргана. — Морок разным бывает. Я могу весь артель завалить защитными заклинаниями, но это всё равно, что шпагой в тёмной комнате махать, когда у противника мушкет. — Минутку, — встряла Адриана. — Зачем мы тратим время и силы на это? Если мы считаем, что Аида — приближённая главы каифов, то просто выпытаем у неё, где Геката, и избавимся от этого бремени. — У тебя мужик ночью к другой бабе шатается, а тебе как с гуся вода? — озарился ухмылкой Странник. — Нет желания знать, как она сей лихой трюк проделала? — Интересно, конечно, — не стала отрицать Адриана. — Но не настолько, чтобы продлевать ей жизнь пустыми разговорами. Александр состроил невинную мордочку. О, как. Зря он себя ревнивцем считал. Он на фоне Адрианы совершенно невинное создание. — Сурово. Одобряю, — похвалил Странник. — Нет человека — нет проблем. Только один малюсенький нюансик не учла, Реюшка, — ласково прочирикал он. — Природа ж вродь на детях гениев отдыхает, а не на внуках. Так што ж ты тупенькая такая? Адриана удивлённо взметнула брови. — Не хами, — осёк Александр. — Отвали, дон жуан недоделанный, — отбрыкнулся Странник. — Гляди, Реюшка, — он обратился к Адриане. — Ведьма каифская мужиков к себе согнала ночью? Согнала. А ты знать не хочешь, как она их приманила? Бог с тобой, твоё право, — открестился Странник. — Но ты дашь клятву, что эту же дьявольщину другие каифские твари не провернут? Мы охоту ведём, ваще-т. Точнее, я веду, а вы задницы греете на перинах, — он толкнул локтями мужчин. — Но коль мы все ломанёмся за Гекатой, кто-нибудь поручится за то, что Саньчо с Фаби под мороком в ловушку не сунутся тем же путём? Только ждать их будет не ведьма, к столбу привязанная, а дюжина штыков. Хм. С этим сложно спорить. — Мне на ваши любови чхать с высокой колокольни, — фыркнул Странник. — А вот то, что привязанная шаболда двух мужиков приманила за одну ночь — это негоже. И я желаю ведать, как она сие провернула, шоб потом тебе, — он ткнул пальцем в Адриану, — сопли не подтирать у Саньчиной могилы. В возникшей тишине заметно озадачились. — Об этом я не подумала, — медленно проговорила Адриана. — Ты прав. Странник удовлетворительно кивнул. — Я тоже об этом не подумал, — признался Александр. — А был когда-то умным и дальновидным. Эх-ма, — Странник притворно огорчился. — Любовь забирает лучших. Моргана хихикнула, Александр и Адриана, улыбнувшись, переглянулись. — Поэтому я не женат, — расцвёл Фабьен. — М-да? — Странник скептически скосил на него глаза. — А затупливаешь, как женатый, — хмыкнул он, убрав трубку в нагрудный карман. И пискляво передразнил Фабьена: — Поставьте на меня заситю, позязюста. Моргана расхохоталась; Адриана опустила голову, беззвучно рассмеявшись; Александр отвернулся, чтобы не смеяться в лицо другу. Фабьен упёр руки в бока, но и не подумал оскорбляться. — Так-с, лесом ваши ути-пути, — Странник почесал затылок. — Нужен толковый план. — Я… — начал Фабьен. — Пика от копья, — перебил Странник. — Я сказал план, а не плюшевый бубнёж. Вас, обдуренных ведьмой, даже слушать не стану, пока мозги себе не вернёте, — он ткнул пальцем в Александра и Фабьена. — Вас… — Странник повернулся к девушкам. — Тьфу, тоже ж бестолковые. Ещё и ревнивые, — он с досадой сморщил лоб. — Н-да… Угораздило ж меня в вас вляпаться, — он оглядел всю четвёрку. — Отсутствие мысли неизменно. — Радует, что хотя бы у тебя мозги вместо ваты, — вернула любезность Моргана. — В том и печаль, — вздохнул Странник. — Всё сам, всё сам, — он похлопал себя по щекам. — Лады, задницы пока прижмите. Ща батя придумает, как из вас обратно людей сделать. — Дерзай, батька, — иронично поддел Фабьен. И все четверо послушно уселись на скамью.༻• ⊰✷⊱ •༺
— Здаров пленным! — громыхнул Странник. — Я тебе тут почитателей притащил, — и вслед за ним в шатёр ступили Александр и Фабьен. Пленница подняла голову. Усмехнулась. — О-о-о, мужики, гля, — Странник в два шага достиг скомканных пледов у её ног. — Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? — проорал он над её головой, от чего она поморщилась. — Ну чой, мужики, — он тряхнул тканью. — Один из вас тут ночью был. Вопрос: кто? Александр и Фабьен переглянулись. — Не подскажешь? — Странник снова склонился над пленницей. — А то мы всё утро правды сыскать не можем. Пленница промолчала, безучастно прислонившись затылком к деревянному столбу. — Молчишь? — Странник швырнул ткани в угол. — В горле, что ль, пересохло? Водицы дать? Аида вновь ответила молчанием. — Водицы, спрашиваю, дать? — проорал Странник ей на ухо, и она неприязненно отклонилась. — Горло смочить. Третий раз предлагать не стану. Пленница кивнула. Странник прошёл мимо Александра и Фабьена, плеснул воды в чашу и вернулся обратно. — А мож тебе чем-нить другим глотку смочить? Тут двое не прочь, — он указал на мужчин за своей спиной. — И им приятно, и тебе полезно, — Странник ухмыльнулся. — Выбирай, чей в рот сунешь? Или обоих осилишь? — Прекрати, — пресёк Александр. — А я и не начинал, — через плечо отбрил Странник. — Это не я при живой жене к другой бабе бегаю. Александр скрестил руки на груди и отвернулся. Странник присел перед пленницей. — Хлебало ко мне поверни, — велел Странник. — Или мне ухо твоё поить? Аида повернулась лицом к нему. — Перестань хамить, — встрял Фабьен. — Просто дай ей попить. — Да на здоровье, — Странник швырнул воду в лицо пленницы. — Пей, не захлебнись. Аида зафырчала и замотала головой, сплевывая воду с губ и плечами стирая влагу с щеки. Злобно зыркнула на Странника исподлобья, но ничего не произнесла. — Да что ты вытворяешь, — Фабьен выхватил из его рук чашу. — Уйди. Глава стражей повторно наполнил чашу и, присев перед пленницей, поднёс ёмкость к её губам. Та недоверчиво глянула на него, и Фабьен одобрительно кивнул: мол, пей спокойно. — А вот и первый кандидат на снятие штанов, — хмыкнул Странник, наблюдая за ними. — Саньчо, вторым будешь, не против? — Уймись уже, — поморщился Александр. — Мы не за этим сюда пришли. — А, да, чой это я, — фальшиво спохватился Странник. — Рано ж ещё. Вы за этим ночью придёте. — Да хватит уже, — отрезал Фабьен. — Послушай, — он обратился к Аиде, когда она допила воду. — У нас только один вопрос: кто из нас приходил к тебе ночью? Ответь, и мы уйдём. Пленница снова промолчала. Только ехидно глянула на Фабьена и, кротко хмыкнув, прижалась затылком к столбу. — Не вынуждай пытать из-за столь пустякового вопроса, — мирно произнёс Фабьен. Аида ответила равнодушным молчанием. — А у тебя разве ж рука поднимется? — удивился Странник. — По-моему, в битве подъёмных механизмов руки точно проиграли. — Так, всё, — Фабьен не выдержал и, вскочив на ноги, одёрнул Странника на себя. — Ты можешь не встревать со своими гнилыми шуточками? — прошипел он. — Мешаешь. — Так может нам выйти? — умилился Странник. — А ты пока присунешь ей по-быстрому. Фабьен начал потихоньку закипать. — Ты можешь предмет беседы сменить? — сквозь зубы процедил Александр. — Тошнить начинает. — А ты давно ли такой нежный стал? — оскалился Странник. — С женой-то как спишь? Только в полной темноте и под одеялом? — Если тебе так интересно, могу даже позы перечислить, — огрызнулся Александр. — Ты сейчас хочешь послушать? Или всё-таки вспомнишь, зачем мы пришли? — Задницу твою мы спасать пришли, — клацнул зубами Странник. — Адрианка узнает, что ты по чужим подолам прыгаешь, глаз тебе на зад натянет, а Моняша отшлифует. А, кста-а-а-ати, — он хлопнул в ладоши и волчком прокружил к пленнице. — Тебе она и вовсе моргала выколет, если узнает, что ты к её мужу в штаны лезешь. Зыркать нечем будет, будешь на ощупь за мужские чресла хвататься. На лице пленницы мелькнуло снисхождение, и она усмехнулась, но в очередной раз промолчала. — Ну-с, рот разинешь аль как? — вкрадчиво спросил Странник, озорно сверкая глазом с бельмом. — Не боись, коль разинешь, обещаюсь сразу тебе их яйца в рот не пихать, — он весело глянул на мужчин из-под густых бровей. — Побалакаем для начала-с. — Это невозможно слушать, — убито протянул Фабьен, упав на стул. — Ещё один ранимый, — хмыкнул Странник. — Дык сходи, проветрись. Глядишь, и просветлеет в черепушке. Но Фабьен, разумеется, никуда не ушёл, как и Александр. А Странник разошёлся вовсю. Кружил по шатру то тут, то там, посыпая всё вокруг гнусными изречениями, от которых потом год придётся отмываться. Пожалуй, самым приличным было отдалённое сравнение со сказкой: — Что ж ты язык проглотила? — хрипловатым тембром прочирикал Странник. — Или ты, русалочка, голос на ноги променяла? — он задрал подол платья пленницы. — А чой ровные не попросила? Пленница только ноги поджала, но не проронила ни слова. А Странник не унимался. Унижения лились как песня — с чувством, толком и приплетением какой-то там матери. Фабьен и Александр терпели, пока Странник ездил по пленной ведьме, которую без всякого притворства становилось жалко — наверное, они в такой ситуации заступились бы даже за Гекату с Атенаис, потому что выслушивать такой ушат помоев в сторону женщины, какой бы она ни была, тяжело. Ей-Богу, лучше бы Странник ей ногти выдирал. Это и то милосерднее. Пленница же демонстрировала чудеса терпения. Она молча переносила всё, чем поливал её Странник. Только гневно зыркала на него, и если бы взглядом можно было убивать, Странник умер бы уже раз сто к ряду. — И чой вы в ней разглядели, мужики, — Странник прокружил вокруг пленницы. — Она ж блеклая, как мои мозоли. Только пушок яркий, — он издевательски подул на её рыжие волосы. — Меж ног такой же? — ухмыльнулся он. — Хотя, чой я спрашиваю, проверить же можно. Пленница сжалась, сильнее стиснув ноги, но Странник и не подумал к ней прикоснуться. — Прекрати, — устало пресёк (в который раз) Фабьен. — Сам хошь проверить? Милости прошу, сударь, — любезно откликнулся Странник. — Оцените, куда своего кучера на двух мешках пристраивать нынче станете. Фабьен (в который раз) отмахнулся. — Аида, чёрт бы тебя побрал, — отчеканил Александр. — Просто ответь на вопрос, и всё. Пленница упорно молчала. — Да, Аида, ответь на вопрос, — подначил Странник. — Саньчо знать желает, кого ему нынче на своих чреслах вертеть: любимую жену или случайную шаболду. — Мне сколько раз повторить? — процедил Александр. — Я не собираюсь изменять своей жене. — Ты вчера то же самое орал, — язвительно напомнил Странник. — Но я отвлёкся, — он вернул внимание к пленнице. Александр и Фабьен съехали по стульям вниз и откинули голову на край спинки. Оставалось надеяться, что Странник не напрасно варит ведьму в котле её собственного гнева. А то, что она в гневе, видно невооружённым глазам: у неё всё лицо красное от удушающих эмоций. Собственно, эти эмоции и нужны Моргане, находящейся в соседнем шатре. Интересно, долго ещё им тут сидеть? А то, и правда, уже тяжко, да и душно тут. Но спасительный сигнал не торопился объявляться. Никто не знал наверняка, сколько прошло времени, когда ткань шатра распахнулась. — Алексань, девчонки из города вернулись, — внутрь заглянул Густав. — Идёшь встречать? Наконец-то! Александр вскочил с места и стрелой вылетел из шатра. — С ним иди, Фабьен, — велел Странник. — Густав явно Адриане доложит, где её суженый битый час околачивался. Орать начнут, как пить дать. Фабьен с превеликой радостью умчался из шатра, а Странник опустился на низенький стульчик и стал расслабленно набивать трубку табаком. — Дыши, пока дышится, шельма, — умиротворённо посоветовал Странник. — Смерть твоя прибыла. Жена его от тебя пылинки не оставит, — он вытянул ноги и откинулся назад. — Грохнет, не задумываясь. Аида ухмыльнулась, отвернув лицо. Странник, причмокивая губами, стал раскуривать табак. Потянулись минуты обоюдного молчания. — О-о! — Странник оттопырил указательный палец, услышав неразборчивые крики вдалеке. — Я ж говорил. — Адриана, стой! — крикнул кто-то снаружи. Странник аккуратненько отодвинулся вместе со стулом и засмолил табак, непринуждённо сложив руки на груди. Ткань шатра рывком распахнулась, и внутрь влетел вихрь, который стремглав подлетел к пленнице и задрал её голову вверх, дёрнув за рыжую копну. — Гадина! — при ближайшем рассмотрении вихрь оказался Адрианой. — Пей! — она, цепко держа Аиду за волосы, стала вливать в её рот какую-то жидкость из склянки. Пленница засуетилась, отбрыкиваясь и мыча. Попыталась сомкнуть губы и отвернуться, но Адриана сильнее её сжала и, надавив рукой на щёки, насильно раскрыла рот. — Адриана! — в шатёр кубарем ввалились остальные. — Не… — Стой! — Моргана перехватила Фабьена, а Густав — Александра. — Пей, говорю, — разъярённо прошипела Адриана. — Глотай, — она зажала ей рот ладонью, когда жидкость попала внутрь. — Глотай! Аида забрыкалась, пытаясь выплюнуть это, и Адриана зажала ей рот обеими руками, бросив полупустую склянку на колени пленницы. Странник шустро её подхватил, чтобы не разбилась. — Глотай! Адриана перехватила её за голову: одной рукой зажала нос, второй — рот, не позволяя выплюнуть жидкость и вдохнуть. — Рея, что ты делаешь! — Адриана! — Да заткнитесь оба! — рявкнула Моргана. Пленнице пришлось проглотить жидкость, и только тогда хватка исчезла. Адриана отступила и вытерла свои перчатки о ближайшую тряпку. Аида, закашлявшись, согнулась пополам. — Нет… — прохрипела пленница. — Что это? Что ты в меня влила? — О, голос прорезался, — восхитился Странник. — Реюшка, ты волшебница, не иначе. Адриана шагнула обратно к Аиде и, вцепившись в рыжие волосы, задрала её голову вверх. — Это яд, — уничижительно процедила Адриана. — Ты тут, говорят, в молчанку играла. Ответишь на вопросы Странника — получишь противоядие. Будешь дальше молчать — сдохнешь к рассвету. А если Александр и этой ночью придёт к тебе, то я даже до рассвета ждать не стану. Уяснила? Странник, присвистнув, хлопнул в ладоши. Адриана и Аида ненавидяще сверлили друг друга глазами в повисшем гробовом молчании. — Ты себе могилу вырыла, — просвистела Аида. — Вырыла, — сквозь зубы согласилась Адриана. — Но не себе, а тебе. — Стала убийцей из-за мужика, — презрительно швырнула Аида. — Жалкое зрелище. — Не переживай, недолго тебе осталось наблюдать это жалкое зрелище, — злобно слюбезничала Адриана. — Я перетравила бы всё ваше каифское отродье без всяких сомнений, — она сильнее стиснула её пряди у корней. — И вовсе не из-за мужчины. — Смело. Больше не страшно лицезреть кровь на руках? — хмыкнула пленница. Сбоку беззвучно охнули. Она знает. Знает, как болезненно Адриана реагирует на окровавленные руки, напоминающие ей о смерти принцессы. Девушка, выпрямившись, отпустила рыжие волосы Аиды, и та помотала головой, поморщившись. — Не страшно, — сухо ответила Адриана, смотря на пленницу сверху вниз. — Это действенное напоминание о том, почему всем каифам место в могиле. — Не мы её убили, — с прохладцей обронила Аида. Адриана гнетуще дёрнула уголком губ вверх. — Вы продали её смерть, — её ответ резанул по слуху. — Как и смерть многих других. — Не мы, так кто-то другой, — скептично откликнулась Аида. — Есть в этом мире неизбежные вещи. — Да, — скупо усмехнулась Адриана. — И среди этих вещей — твоё бездыханное тело, которое мы увидим на рассвете. — Рассвет забрал её, и ты отводишь мне такой же срок, — безучастно протянула Аида. Господи, да откуда она всё это знает? Но Адриану совсем не заботил этот вопрос. Все мысли сошлись к тому, что она, кажется, ненавидит пленную ведьму больше, чем Атенаис. Так безучастно рассуждать о том, что «не они, так кто-то другой». Так хладнокровно ставить смерть на поток. Продавать боль. Продавать гибель. Просто так. Ради бренчащих монет. И слышать это, чувствовать это, думать об этом — всё равно, что солью разъедать кровь. Губы задрожали, пальцы сжались в кулаки, и скрипнула кожа перчаток. — Скажешь всё, что знаешь о Гекате, и сможешь встретить рассвет, — Адриана еле сдержалась. — У тебя есть выбор. У нас его не было. — Расскажу о Гекате, и вы всё равно меня убьёте, — фыркнула Аида. — Так в чём разница? — В сроке, — Адриана наклонилась и указательным пальцем приподняла её подбородок, вынудив смотреть на неё. — Хочешь пожить ещё один день? Так купи его у меня. И она, не став дожидаться ответа, развернулась и покинула шатёр без оглядки. — Всё прошло удачно? — спросил Густав, когда все отошли подальше, оставив пленницу со Странником. — Теперича-то уже можете толком рассказать, что вы устроили? — Аида ночью заморочила голову Александру и Фабьену, — ответила Моргана, шагая к своему шатру. — Буквально. Морок напустила. — Это я уже слышал, — Густав шустрее захромал за Морганой, догоняя её. — Но так и не сознаю: шатались они к ней иль нет? — Никуда они не ходили, — спокойно отозвалась Адриана, заходя в шатёр вслед за Густавом. — Спали всю ночь в своих постелях. Александр и Фабьен остановились на пороге шатра. — Погодите, — поднял руку Фабьен. — А пледы? Они у неё в ногах валялись. — Это Сильвия, душа сердобольная, её укрыла ранним утром, — Моргана обошла свой стол и стала поджигать свечи. — Так что расслабьтесь, мальчики. Ноги, в отличие от разума, остались вам верны и к каифскому отродью не носили. — Слава Богу, — дружно выдохнули Александр и Фабьен. Адриана и Моргана, обменявшись взглядами, насмешливо хмыкнули. — А на кой Странник её помоями-то поливал? — проявил любопытство Густав, усевшись на мягкий мешок. — Человек не может удерживать разум под замком, когда эмоции душат, — мирно произнесла Моргана. — А любая ведьма — это тоже человек. — Моргане нужно было распознать, какие методы работы в ходу у каифов, — Адриана стала помогать расставлять вещи на столе. — Чтобы действенно защищаться, надо понимать, каким оружием атакуют. — Ты ж вчера это поняла, — изумился Густав. — Сама говорила, что она «чернушная насквозь». — Это я нутро её распознала, а разум у неё под семью замками, — поправила Моргана. — Кратко говоря, отвлекали мы её, чтобы Моргана незаметно поработала, — вступил Фабьен, пройдя внутрь шатра. — Странник эмоции её бередил, а мы с Александром в качестве приманки сидели. — Устали? — посочувствовала Адриана. — Устали, — не стал отрицать Александр. — От речей Странника. — Ничего подобного, — возразила Моргана. — Она вас «поджирала» только в путь. Спать сегодня будете, как убитые, зато донельзя защищённые. — Хорошо же, — Фабьен упал на мягкий мешок сбоку от Густава. — А ещё толк какой-нибудь был? Выведала что-нибудь полезное? — Выведала, — коротко обронила Моргана. И всё. Мужчины для приличия помолчали минутку, ожидая дальнейших разъяснений, но их не последовало: Моргана, усевшись за стол, обмакнула какой-то предмет в нечто, похожее на смолу, а Адриана смочила маленькую тряпицу в какой-то прозрачной жидкости и бросила в чашу. — Подробности будут? — нетерпеливо спросил Фабьен. — Есть ли смысл? — задалась вопросом Моргана. — Что тебе даст, если я скажу, что она анимансией пользуется? — Анимансия ведь близка к некромантии? — Александр выудил кое-какие знания из глубин памяти. — Много общего, да, — кивнула Моргана. — Порошок, соскоблённый с костей покойника, кладбищенская земля, кривые гвозди, прах, и всё в таком духе. — Господи, прости, — перекрестился Густав. — Чернь какая. Но как она мальчишек-то заморочила? И для чего? — Искала слабое звено, которое ей с побегом помогло бы. А как… — Моргана усмехнулась. — По зову «кто ближе спит». Спящие у нас самые лёгкие мишени. А, даже так? Стали усиленно вспоминать расположение шатров. Так-так-так… Пленницу оставили в синем шатре. Что там по правую сторону? Шатёр, в котором Сильвия живёт. Женщины каифскую ведьму не интересуют — она на мужчин лучше влияет. А по левую сторону? Там Странник, а на него Аида повлиять не может. Сбоку от него — Адриана с Александром. Дальше Густав и Вано. А если с другой стороны? Ага, а там как раз Фабьен, который специально поближе к ведьме разместился, чтобы в случае чего быстрее примчаться, коль та бежать надумает. Моргана лукаво проследила за молчащими мужчинами, которые мысленно выстраивали карту местности, и не удержалась от ехидного: — Будете знать, как рядом с ведьмой укладываться. — Здравствуйте! — возмутился Александр. — А где мне укладываться? Я с ней живу, между прочим. Адриана рассмеялась, Густав и Фабьен издали повеселевшие смешки. — Слушай, дитя моё, — Густав перенёс внимание на Адриану. — А ты в склянке-то чего-сь намешала? — Ой, чего я там только не намешала, — Адриана махнула рукой. — Четыре часа мучилась. — Аида весьма опытна, — дополнила Моргана. — Нужно было сварить такой состав, чтобы она не разгадала его содержимое по вкусу. — Так в склянке не отрава? — уточнил Густав. — Нет, это всё уловка, — Моргана помяла шею и склонилась над чашей на столе. — Страх смерти, как известно, хуже самой смерти. — Да, это не яд, — подтвердила Адриана. — Я так и не смогла стать убийцей, — усмехнулась она. И следом тихо бормотнула: — … К сожалению. В шатре повисла тишина. Улыбки пропали. Моргана подняла голову от чаши. — Не сожалей об этом, — Александр первым нарушил затяжную тишину. — У нас убийц разных мастей навалом. Лучше, если ты не будешь в их числе. — Лучше для кого? — Для тебя. Адриана угрюмо хмыкнула. — Александр, ты слышал, что она сказала? — она, похоже, занервничала, потому что начала перекладывать вещи на столе Морганы. Та не стала ей мешать. — «Не мы, так кто-то другой», — она передразнила пленницу. — У Атенаис хотя бы мотив был личный. Нет, я её не оправдываю, но… — голос задрожал, и Адриана дёрнула головой. — Она хотя бы… Ради Людовика, ради власти, ради положения: не знаю, к чему она там стремилась. А эта? — на столе ей попалась монетка, и она перекатила её в пальцах. — Ради вот этого вот, — Адриана бросила монету на стол. — И тут я со своей бессильной злобой, — она досадно поморщилась. — Даже не догадалась отравить Атенаис чем-нибудь, чтобы она хотя бы с постели не вставала. До этого ты додумался, — она указала на молчащего Александра. — А у меня только… — усмешка тронула губы. — Слова, слова, слова. И никакого дела. Одна продала смерть Генриетты, вторая её купила, а я только угрожаю, злюсь, ненавижу — и всё впустую. Выдохнув, она оперлась на край стола и опустила голову. Все молчали. Сказать оказалось решительно нечего. Да и не нужно, признаться, тут ничего говорить. — Не обращайте внимания, — Адриана, усмирив себя, подняла голову. — Просто эта зараза мне по больным местам протанцевала. Моргана молча отодвинула ящик стола, и на свет появился бокал и бутылка. — Выпей, — она, плеснув напиток в бокал, протянула его Адриане. — Полегчает. Адриана, отпрянув от стола, взяла бокал. — Отрава? — Не узнаешь, пока не выпьешь, — мягко улыбнулась Моргана. — Мне тоже налей, — Густав, опершись на трость, поднялся. — И мне. — И мне. Мужчины обступили стол. Ни утешать, ни подбадривать не стали — хоть и горько от прозвучавших слов, да только не нужно тут ни одобрение, ни порицание, ни нравоучение. Отсалютовать бокалом, как Фабьен, — это можно. По-отцовски улыбнуться, как Густав, — это важно. Обнять одной рукой за талию и коснуться губами плеча, как Александр, — это нужно. А слова — не надо это. Нечего тут обсуждать. — За что пьём? — Моргана взяла себе бокал. Все переглянулись. Подходящий тост не подбирался. — Да чёрт его знает, — Александр качнул бокалом. — Просто пьём. Одобрено единогласно — звякнули кромки бокалов, и вместе с тем распахнулась ткань шатра. — На пару минут, — заглянул донельзя серьёзный Странник. — Поживее, — и исчез. Безропотно потянулись за ним, и уже через пару минут вновь стояли напротив пленницы, которая оставалась связанной, но поднялась на ноги, и теперь прижималась спиной к столбу. — У меня встречное предложение, — объявила Аида. — Вещай. Пленница скользнула взглядом по застывшим фигурам. — Я назову вам место, где состоится крупный ритуал, — начала Аида. — Геката там будет. Как и многие, кого вы мечтаете засунуть в застенки. Включая фаворитку короля. Похоже, присутствующие решили взять пример с пленницы, потому что ответили молчанием. — Схватите разом всю верхушку и самых щедрых попечителей каифов. — Гладко стелешь, — заметил Александр. — Что взамен? — Свобода, — Аида сощурила глаза. — Вы дадите мне противоядие и отпустите. Обещаю, что покину Францию. Если надо, дам мартальную клятву. Ты знаешь, — она взглянула на Моргану, — если её нарушить, меня ждёт смерть. — Много просишь за указание места, — не одобрил Фабьен. — Геката нужна сейчас, а не в следующем году. — Ритуал в конце месяца, — внесла уточнение Аида. — И явившись на него, мы угодим в ловушку, — подсказал Александр. — Не мы вас схватим, а вы нас. И одним махом избавитесь от всех, кто на вас охотится. — Мечты, мечты… — протяжно изрекла Аида. — Но что-то мне подсказывает, что каифам тяжеловато будет тягаться с целой армией. Перевес на вашей стороне, разве нет? — За нос водишь, — Александр придирчиво оглядел пленницу. — Я не стану совать хвост в мышеловку. Аида вздёрнула подбородок. — Страшно? — Не надо пытаться поймать меня на малодушии, — усмехнулся Александр. — Мне не стыдно признать страх. — Хм, — пленница, показалось, удивилась. — Редко встретишь мужчину, который не стыдится признать своё беспокойство и страх. Это… — она почтительно улыбнулась, — впечатляет. Александр. Странник выразительно кашлянул. — Я тут стою, — непринуждённо напомнила о себе Адриана. — Могу ещё отравой угостить. — А вот с женой не повезло, — вздохнула Аида. — Благодарю за комплимент, — вежливо ответил Александр. — Это был не он, — поморщилась пленница. — Нет, это был он, — настоял Александр. Критика врага — лучшая похвала, да? Все попрятали усмешки. — Так или иначе, договариваться на твоих условиях я не собираюсь, — известил Александр. — Но предложения для рассмотрения принимаю. Это предложение откровенно слабое: сведения о месте незначительны, перспективы туманны, явно есть подвох. Плохо думала. Думай ещё. Он взял Адриану за руку и развернулся, чтобы уйти. И тут в спину прилетело поспешное: — А если я подарю тебе возможность обнять дочь? Александр остановился, как вкопанный. Все, остолбенев, уставились на пленницу. — На том свете? — Александр недоверчиво обернулся через плечо. — На этом, — без примеси иронии ответила Аида. — Мои способности не такие, как у твоей сестры и твоей жены. Я занимаюсь анимансией. Мёртвой силой. Могу призывать души, могу с ними говорить, — убедительно изрекла пленница. — Могу работать с состояниями между сном, жизнью и смертью. Ты увидишь свою дочку, как наяву. Ты сможешь её обнять. Сможешь снова услышать: «Папа». Александр медленно повернулся к пленнице, прицепившись к ней взглядом немигающих глаз. Адриана сильнее сжала его ладонь. Моргана ощутимо дрогнула, неровно выдохнув. — Коль велишь, я подарю такую встречу твоей сестре: она сможет увидеть ваших родителей. Или твоей жене: она же скучает по принцессе и дедушке. Или твоему другу. Кому скажешь, — вкрадчиво умасливала Аида. — Только прикажи, и я сделаю, — она не отводила глаз от Александра. — Призову любого, кого укажешь. О ком тоскуешь. Кого любил и потерял. Увидишь их лица, услышишь их голос, почувствуешь их. Ты за эти мгновения всё бы отдал, а я подарю эту встречу… — она тихонько вдохнула, — … в обмен на свою жизнь. Всех как к земле пришпилило: не моргали и, кажется, даже не дышали. И вздрогнули, когда Странник внезапно схватил пленницу и, сунув ей кляп в рот, вытолкал всех на улицу. — Не слушайте вы эту содомитку, — Странник отталкивал всех как можно дальше. — Она вам голову дурит, по уязвимым местам пляшет. У каждого есть в могиле близкий, по которому скучается. Но ни одна сила не вернёт мёртвых. Ни на день, ни на минуту, ни на секунду. Все молчали, будто воды в рот набрали. — Саньчо… Алексань, Алексашенька, — Странник остановился и развернулся к губернатору. — Не надо тебе этого. Услышь меня, — он встряхнул его за плечи. — Всё у тебя есть. Сестричка есть, Гар с Крис, жёнушка имеется — умница, красавица, готовит вкусно, я ж пробовал, — затараторил Странник, вглядываясь в лицо Александра. — Она тебе детишек родит, сколь угодно. Родишь же, Реюшка? — он не стал ждать ответа. — Всё у тебя будет хорошо. Семья, дом полная чаша, кипарисы свои расти, и о дурном не думай. Не ломай, чем жизнь одарила, не круши, что имеешь. А Марушеньку обнимешь, когда смертный час придёт, а ныне не надо, не тревожь малышку. Видеть Странника таким встревоженным оказалось столь непривычно, что всех невольно обуял страх. Он так волновался, так переживал, тормоша Александра, что стало не по себе. Но ещё страшнее то, что Александр молчал. Молчал и смотрел на Странника. Просто смотрел, без проявления каких-либо эмоций. — Так-с, лады… — Странник потёр лоб. — Ты этими ритуалами их память испоганишь. Вдумайся, кто тебе это предлагает. Позволишь звать принцессу руками её убийцы, что ли? — напирал он, вновь схватив его за плечи. — Позволишь каифской твари дочь свою трогать? Одумайся, дружочек мой. Одумайся! Он с волнением потормошил губернатора. И Александр неожиданно улыбнулся. — Скажи, ты дурак, да? Странник с недоумением моргнул. Александр вопросительно наклонил голову. — Или думаешь, что я дурак? — он предложил другой вариант. Руки Странника стекли с губернаторских плеч. — Ты не собирался соглашаться. — Не собирался, — кивнул Александр. Вокруг послышался облегчённый выдох. Слава Богу. Не поддался. — Тьфу ты, — сплюнул Странник. — Болвана кусок! А чой молчал-то? — Было интересно, как далеко она зайдёт и что ещё предложит, — невозмутимо ответил Александр. — Но ты всё оборвал. — Дык чёрта лысого меня пугать-то! — Странник возмущённо пихнул его в плечо. — Я думал: всё. Придётся тебя из-под каифского влияния вытягивать. Александр послал усмешку Страннику и оглядел остальных. Густав крестился с беззвучным «Фух, пронесло»; Фабьен качал головой, упирая руки в бока; Моргана и Адриана, приложив ладонь к верху живота, пытались отдышаться, как после долгого бега. Вот на них он особо сосредоточился. — Как себя чувствуете? — Александр пристально взглянул на девушек. — Зацепило? — Не зацепило, — мирно отозвалась Моргана. — Она же не нас продавливала. — Всё хорошо, — успокоила Адриана. И, улыбнувшись, отвесила несерьёзный поклон губернатору: — У меня большой опыт общения с манипуляторами. Речи пленной ведьмы на них не повлияли, невзирая на то, что им тоже обещалась желанная встреча. В конце концов, давление обрушили не на них. — Рея? Точно порядок? — переспросил Александр, притянув девушку к себе. — Что думаешь? — Думаю, что в своём молчании она умнее казалась, — Адриана обвила его рукой и уткнулась лбом в плечо. — Кляп не вынимайте. Александр рассмеялся, погладив её по спине. — Ты согласилась бы? — проявил интерес Фабьен. — Без обид, mon amie, но мне кажется, что среди нас ты самая восприимчивая в этом вопросе. — Заманчиво, что греха таить, — призналась Адриана. — Но, а для кого нет? У каждого из нас есть тот, кого хотелось бы отпросить у Бога на денёк-другой. Или хотя бы на минутку. — Но…? — Александр уловил, что она не договорила. — Но для встречи с ними не нужны ни ритуалы, ни ведьмовство, ни призыв, — продолжила Адриана. — Зачем звать того, кто и так неустанно рядом? Глаза закройте, представьте и общайтесь. Или перед сном попросите увидеться, — она улыбнулась, — если не заняты, то заглянут. — Это я называю: трезвый взгляд на вещи, — одобрил Фабьен. — Хотя я выпила, — съехидничала Адриана. — Или навестите, — подсказал Густав. — Им приятно будет. Немножко притихли. А ведь, и правда. Давно не навещали. — Ты прав. Навестим, — поддержала Моргана. — Надо хоть Адриану с родителями познакомить, — она легонько толкнула брата локтем. — Нашему отцу она точно понравится, — уверила она. И хитро добавила: — Титулованная. — Что правда, то правда, — улыбнувшись, подтвердил Александр. — А маме? — поинтересовалась Адриана. — Ведьма ведьме? Хм… — деланно призадумалась Моргана. — Может быть, приревнует. — Марушенька приревнует, — иронично уточнил Александр. — Придётся объяснять, что папа её не разлюбил, и даже когда у него появятся другие дети… — Внуки! — насмешливым хором поправили все. — Хорошо, внуки, — улыбчиво согласился Александр. — Но надо будет объяснить ей, что она всё равно останется старшенькой. — Ещё тебе надо будет объяснить Генриетте свою медлительность, — напомнила Адриана. — Какую медлительность? — не сразу догадался Александр. — Она там заждалась, когда Бог улыбнётся, — профырчала Адриана. — Ты когда даму на танец пригласишь? — А, да, — рассмеялся Александр. — Виноват, признаю. А тебе придётся перед мамой распинаться, — он указал на сестру. — Не то слово, — закатила глаза Моргана. — С ней шутки плохи: надо заранее к аудиенции готовиться. Зато златовласке есть чем перед дядей похвастать, да? — она улыбнулась Фабьену. — А как же, — гордо оправился Фабьен. — Что он воспитал, то из меня и выросло. Уверен, он горд. — Ты не один тут такой гордый, — Густав шутливо пихнул Фабьена в бок. — Мне столько благодарности от Нострадамуса перепадёт, что никому тут и не снилось. — Думаешь, за навыки воровства похвалит, да? — слукавила Адриана. — М-м, мда, может, и не за всё поблагодарит, — издал смешок Густав. — Нагоняя тоже можно ждать. Странник только ухмылялся, слушая их. Промахнулась ведьма каифская. Хоть и острый бросок совершила, да не учла: нет толку ломать отдельный прутик, когда он в венике.