Романтика вне кабинета истории

Когда парень зашёл в класс, он сразу же увидел на доске надпись в нижнем углу: "der beste Historiker", что значит: "Историк лучший". Фридрих мило улыбнулся и даже не стал стирать надпись. А написала это та самая девочка по имени Амели. Одноклассники выдали её и та слегка покраснела, но историк никак не отреагировал на это. Немец сел за стол, открыл свой ноутбук и стал отмечать учеников. Когда он дошёл до Амели, он сладостно протянул её имя и приподнял брови. Та смущённо отозвалась. Немного посмеявшись над Амели, Фридрих начал опрос. Наступил самый скучный для любого учителя истории момент: опрашивание пересказов. Пока двоечник вспоминал дату, Ланг откинулся на стуле и положил руки за голову. Так уж ему было удобнее. Наконец, мальчишка ответил. Это и прервало минутку расслабления историка. Фридрих вздохнул и выставил оценку. Пришло время объяснять новую тему. Историк встал, сладко потянулся в лучах солнца и устроил поход по классу с книгой в руке, паралелльно рассказывая про древних греков. Иногда немецкий парень покачивался и будто бы специально тёрся передом об парты. Иногда он замечал опущенные глаза и смущённые улыбки своих учеников. Историк улыбался им в ответ. Он знал, куда смотрят дети... Именно поэтому он никогда не носил ремней, чтобы ни одна живая душа не смотрела туда, куда не надо. На то место, которое торчит похлеще другого, заднего. Помимо этого, историк любил свободные вещи и свободу снизу. Амели Клинг всё время пыталась завести со Фридрихом разговор, и Фридрих поддавался. Он отвечал мягким, с предыханием тоном. Историк делал вид, будто бы не замечал, как девочка всё время поправляет свои длинные волосы в его присутствии. Амели никогда не носила юбки, но когда дело касалось уроков прошлого, то её и заставлять не нужно было! Она сразу же одевала своё чёрное платье поверх белой блузки. Не скажу, что господин Фридрих любил детей в каком то другом смысле...Он просто любил привлекать к своей персоне женское, а то и мужское внимание. По настоящему он любил Розетту Ваггнер. Да-да, ту самую, с которой он когда то выпил чаю.