Глава 6
6 марта 2023 г. в 20:51
Пиетт уронил голову на подлокотник дивана после того, как рухнул на него, сняв сапоги. Сила, это было, как три смены в одной. Оззель излучал свой гнев и негодование, хотя и оставил Пиетта в покое. Конечно, это также означало, что он был вполне удовлетворен тем, что Пиетт занимался абсолютно всем, включая вопросы, которые действительно входили в компетенцию адмирала, а не капитана.
Что ж, он обязательно примет слова Вейдера близко к сердцу. Они выступали единым фронтом, отбросив мелочность и обиды в сторону. Он ответил на вопросы «Тирана» и «Опустошителя», поскольку Оззель отказался, и передал дальнейшие вопросы лорду Вейдеру, сделав на всякий случай для Оззеля пометку, что он так поступил.
Он просмотрел спецификации, которые инженеры составили для его предложений относительно нового расположения дефлекторного щита мостика, и высказал еще несколько соображений. Он был очень заинтересован в этом и с радостью спустился бы вниз, чтобы поболтать с ними, найдись минутка, которой у него не имелось.
А на гауптвахте требовался ремонт. Да, он знал об этом. Лорд Вейдер в одиночку являлся силой массового уничтожения, когда этого хотел.
Многочисленные сообщения о потасовках и драках являлись прямым результатом событий трехдневной давности. (Неужели это было так давно?) Пиетт не был уверен, как к этому относиться. Энсины и солдаты кулаками защищали его честь. Часть его была удовлетворена, но другая часть чувствовала вину за то, что он послужил причиной этого конфликта.
И в основе всех других проблем, которыми был занят его разум, лежал вопрос о... Леди. Он знал, что это прозвучало бы глупо, озвучь он это вслух, но это было чувство неосязаемой поддержки, комфорта, защиты? Он вообще не мог этого объяснить, и нет, он ни в коем случае не был чувствителен к Силе, просто было что-то.
Оставшись один в своей каюте, он чувствовал себя в большей безопасности, разговаривая с ней, и это вошло у него в привычку по утрам и вечерам. Она никогда не говорила с ним, не так, как предупредила о Вейдере. И все же он был уверен, что они общались.
И вот он заговорил:
— Не знаю, поблагодарил ли я тебя, Леди. Та ситуация на гауптвахте... — он сделал паузу, пытаясь подавить чувство полного ужаса, которое он все еще испытывал, вспоминая ужасного дройда... беспомощность…
— Ты привела Вирса и лорда Вейдера. И я не знаю, как тебе это удалось, но это была очень впечатляющая попытка подделать там источник питания.
Свет в его каюте приобрел розоватый оттенок. Он поднял брови.
— Ты... это... ты краснеешь?
Мерцание полосы света над его зеркалом.
— Что ж, ты это заслужила. Спасибо, — он сделал паузу, обдумывая другую мысль.
— Какие еще цвета ты можешь использовать? Чтобы передать свои... эмоции, я полагаю? Нет, это было не очень хорошо сформулировано. Позволь мне попробовать еще раз. Если бы ты чувствовала себя счастливой, какой цвет ты бы выбрала?
Свет стал прекрасным солнечно-желтым. Тень, которую он видел по утрам много раз.
Ну, свали его джава.
— А если бы ты разозлилась?
По комнате разлилась кроваво-красная вспышка.
— Ладно, в этом не должно быть ничего удивительного. Ты... ты чувствуешь печаль?
Глубокий всплеск цвета индиго.
— Леди, — тихо сказал он, — ты чувствуешь страх?
Холодная голубизна заполнила комнату. Он вспомнил кое-что от Вирса и вытащил свой датапад, чтобы посмотреть на инцидент в ангарном отсеке, когда Леди привлекла внимание Вирса. Цвет вокруг энергетического барьера, который она использовала...
— Ты... ты боялась... за меня?
Свет замигал, и Пиетт попытался вспомнить, как дышать. Этот корабль был таким... она была настолько больше. И он почувствовал яростное желание защитить ее.
— Что ж, мы будем присматривать друг за другом, ты и я. Мне жаль, что ты испугалась. Но они должны тебя бояться! Боже, посмотри, что ты там натворила, — он усмехнулся. Свет стал мягким и теплым золотом, как великолепный закат. Он чувствовал сонливость, а его диван был действительно удобным.
Но прежде чем он заснул, ему в голову пришла мысль.
— Леди? Какого цвета, по-твоему, Вирс?
Насыщенный, насыщенный зеленый цвет, оттенок дерева в расцвете сил, наполнил комнату.
— Да, — пробормотал Пиетт, — я понимаю.
***
Вирс чувствовал себя на удивление бодрым и довольным жизнью. Вейдер перед старшими командирами поставил Оззеля на его место, и он воспроизводил этот образ в своей голове всякий раз, когда чувствовал себя обескураженным. Вейдер был на корабле, и по странному стечению обстоятельств это заставляло его чувствовать себя в большей безопасности. Пиетт был там, где и должен был быть, — на мостике своей Леди, и был явно доволен этим, как сообщил ранее сержант Эллери, — капитан не мог перестать слегка похлопывать по переборке, когда не думал, что кто-то смотрит.
Вирс просмотрел видеозапись за несколько мгновений до его прибытия на гауптвахту. Это было тяжело, и после этого он пошел в спортзал, чтобы бить по мешку до тех пор, пока не смог поднять руки. Страх в глазах Пиетта. Его друг никогда так не выглядел, и Вирс злобно ненавидел Оззеля за то, что тот вызвал такое выражение.
Но по-настоящему Вирса интересовала реакция корабля... Леди. Как она манипулировала энергетическим барьером, чтобы сделать это? Он не жаловался — она отбросила угрозу. Но звук, который она издала… он слегка вздрогнул. Что бы она сделала, если бы он и Вейдер не пришли вовремя?
Вирс был почти уверен, что знает ответ, учитывая то, что она сделала с дройдом. Оззель понятия не имел, как он должен быть благодарен Дарту Вейдеру за то, что тот добрался до него раньше Леди.
Но в настоящее время, странным образом, он чувствовал себя довольно воодушевленным тем фактом, что за Пиеттом присматривал не только верный сержант Эллери, но и, по-видимому, звездный суперразрушитель класса «Палач».
Так что, да. Его настроение было, можно сказать, солнечным. Он обнаружил, что улыбается, глядя в потолок ангарного отсека, и, наконец, взял себя в руки, когда команда AT-AT 8 спросила его об этом.
— Сэр, — сказал Хэвелл, — они приблизились к тому, чтобы выяснить, кто пытался добраться до его светлости?
— Насколько мне известно, сержант, нет, но я уверен, что лорд Вейдер работает над этим.
Они вышли из симулятора шагоходов и вернулись в главный ангар.
— Ну, я должен сказать, что мне жаль криффера, если лорд Вейдер ищет его, но, учитывая то, что он сделал с нашим капитаном, боюсь, я не...
И шагоход-17 взорвался.
Вирса сильно отбросило назад, он смутно осознавал, что что-то навалилось на него сверху, прежде чем он врезался в дальнюю внутреннюю стену.
И звуки отдалились.
Сигналы тревоги. Пыль. Оседание мусора.
Крики и ужасающий скрежет металла, когда оставшийся корпус шагохода начал опрокидываться. Бегущие люди.
Вирс бесстрастно наблюдал, как корпус приближается к нему. Он не слышал, как тот приземлился.
***
— Но не могли бы мы повернуть чуть быстрее, чтобы учесть потенциальный перекрестный взрыв здесь?.. — Пиетт склонился над пилотом, рядом с ним был офицер-артиллерист, они обсуждали боевые маневры в ближнем бою.
Мостик тихо гудел вокруг него.
— Это возможно, сэр. Мы могли бы попробовать это на тренажерах сегодня попозже.
— Да, я... — Пиетт замолчал, заметив сержанта Эллери, шагающего по центральному проходу, и выпрямился. Крупный мужчина был бледен, в его глазах была мука, и Пиетту вдруг стало невероятно холодно.
Он остановился перед Пиеттом, отдавая честь и явно стараясь не заламывать руки.
— Что, — Пиетт прочистил горло, понимая, что собирается задать вопрос, который может изменить его мир... — в чем дело, сержант?
— Сэр. Произошел взрыв, сэр. Ангарный отсек 22.
Пиетт пытался заставить свой мозг работать, его лицо было спокойным.
— Несчастный случай?
— Неясно, сэр, — Пиетт и Эллери уставились друг на друга, испытывая невысказанную тоску.
— Коммандер! — рявкнул, наконец, Пиетт, поворачиваясь на каблуках к своему старпому: — Мостик — ваш!
— Есть, сэр!
Пиетт изо всех сил старался не бежать с мостика, за ним по пятам следовал Эллери.
Только оказавшись в турболифте, он заговорил:
— Что случилось?
— Сэр, я мало что знаю. В одном из AT-ATов произошел взрыв. Очевидно, не работает вентиляция, иначе вы услышали бы раньше. Но он был мощный. Вырубил еще двух поблизости, а потом шагоход упал.
Пиетт закрыл глаза.
— Все аварийные бригады на месте, сэр, и медики...
— Где генерал, Эллери?
— Я не... не знаю, сэр.
— Но я прав, думая, что он работал там сегодня, верно? — он знал, что это так.
— Да, сэр, — тихий ответ.
Двери с шипением открылись навстречу хаосу. В воздухе все еще висела тяжелая пыль, а рядом с герметичной переборкой гасли несколько очагов пламени. Повсюду были инженеры, медики и спасатели. Пиетт прошелся по комнате, выискивая знакомых людей. У одной стены уже было 8 укрытых фигур.
Массивная груда искореженного металла слегка дымилась, и он мог видеть инструменты сварщиков, когда они работали, чтобы разрезать ее на части. Наконец он заметил знакомое лицо — одного из шагохода Хэвелла.
— Райдер! — мужчина поднял голову, его лицо было в крови, слезах и грязи.
— Где генерал?
— Мы ищем, сэр, — он указал на кучу. Пиетт почувствовал себя плохо. Под этим?
Он направился вперед, его тело двигалось само по себе, ища ответственного инженера.
— Майор!
— Сэр?
— Что я могу сделать?
Майор моргнул, глядя на него.
— Капитан, сэр...
Пиетт уже снимал служебный китель и закатывал рукава своего «хенли».
— Распоряжайтесь мной, майор. Я знаю, что мне не следует передвигать некоторые вещи.
Мужчина на мгновение с пониманием посмотрел на него.
— Хорошо, сэр, вы можете помочь этим парням.
И Пиетт присоединился. Эллери подключился к нему, и они работали молча, подчиняясь только указаниям инженеров.
Капитан не был уверен, сколько прошло времени, когда Эллери ахнул и повернулся лицом к мужчине, его сердце остановилось.
— Мне нужны медики! — позвал Эллери. Люди спустились на его место, и Пиетт, спотыкаясь, присоединился к ним.
Он мог видеть широкую спину… Хэвелл. Он протянул руку, чтобы нащупать пульс, уже испытывая боль и уверенность, что его нет. Он поднял на Эллери полные боли глаза, пока медики пытались переместить сержанта. А потом он посмотрел в неподвижное лицо своего друга.
— Макс! — он был под сержантом. Как будто этот человек пытался защитить его...
— Генерал, — попытался он снова, потянувшись к другу.
— Подождите, сэр, нам нужно переместить этого человека, — и Хэвелла почтительно подняли и передали Эллери, который стоял в ожидании со слезами на лице.
Пиетт почувствовал влагу у себя на глазах и яростно заморгал, снова обращая свое внимание на Вирса. Сейчас его вытаскивали медики, и Пиетт заставил свой трусливый язык задать вопрос, которого он боялся.
— Генерал жив?
Он не мог дышать.
— Да, сэр, у меня есть пульс! — крикнул медик, и мир возобновился, а Пиетт упал на колени, когда они внезапно подогнулись. Он наблюдал, как Вирса привязали к гравитационным саням и быстро вывезли его из беспорядка. Все в Пиетте жаждало последовать за ним, но здесь он мог принести больше пользы. Он был обязан Вирсу попытаться найти как можно больше его людей.
Примерно через час Пиетт внезапно почувствовал перемещение в ангаре и отвернулся от укрывания тела молодого (слишком молодого!) техника, чтобы увидеть Дарта Вейдера, стоящего перед ними.
Он выпрямился, понимая, что попал в безвыходную ситуацию, но двинулся навстречу своему командиру.
— Милорд, — отсалютовал он. — Мы почти закончили с извлечением тел, а затем...
— Нам нужно будет исследовать обломки, чтобы выяснить тип использованной взрывчатки, — перебил его Вейдер.
— Да, милорд, инженеры обязательно документируют свою работу.
— Хорошо.
Пауза.
— Сколько людей погибло в этом… инциденте?
— На данный момент 38 убитых, 128 раненых, милорд.
Вейдер понимающе наклонил шлем к Пиетту.
— А генерал?
— Ранен, милорд. Больше я ничего не знаю.
— Я буду руководить дальнейшими усилиями здесь, капитан. Вам нужно вернуться на мостик и проследить за корректировкой всего корабля.
— Конечно, милорд, — он повернулся и увидел Эллери и свой китель.
— Капитан.
— Милорд? — он чувствовал слезы и пот на своем лице.
Вейдер сделал паузу, почти неуверенный: — Это... достойно сожаления.
Пиетт коротко кивнул и отвернулся.