Все люди ситха (и одна Леди) (All the Sith's Men (and one Lady))

      <Темный все еще отсутствует. Это беспокоит ее Капитана. Его сердцебиение и дыхание часто ускорялись в течение последних нескольких циклов. Перевод — стресс. Верный стремится помочь справиться со стрессом. Она отправляет ему свои результаты, пока работает над сканированием экипажа.>               <Ее Капитан не перезаряжается. Он все чаще бывает на мостике. Адмирал не возражает. Код — неприязнь. Ведется строительство ее новых генераторов щита мостика. Капитан часто бывает там, когда его нет на мостике. >               — Мы должны позаботиться и о твоей безопасности, Леди, — говорит он, еще раз похлопывая по переборке.               <Перевод действия — привязанность. Да, они будут оберегать друг друга.>               Она показывает фотографию конструкции генераторов и заставляет ее светиться теплым желтым светом.               Ее Капитан улыбается: — Я рад, что это делает тебя счастливой, Леди. — Но он улыбается недолго. В последнее время он нечасто улыбается.               Во время работы техников от сварочного оборудования летят искры. Капитан с интересом наблюдает за происходящим. Она знает это, потому что его брови приподняты, и он слегка наклонил голову под углом. Она мигает ему зеленым огоньком с его планшета с данными, пока он обходит инженеров. Она была очень довольна собой, когда придумала, как показать ему свои мысли, когда его не было в его каюте.               — Вирс? — просит он уточнить.               Она снова моргает.               — Если ты спрашиваешь меня, как он, то с ним все в порядке, Леди. Без сомнения, в данный момент радостно пережевывает зеленых новобранцев на палубе Эск.               <Да. Она уже знала его местонахождение. Но она сбита с толку своим Капитаном. Она показывает ему фотографию Вирса, обедающего в офицерской столовой. Запрос?>               — Криффов!.. — бормочет ее Капитан и фыркает. Инженеры с любопытством оглядываются, и он переходит в более уединенную часть палубы. — Сила, Леди, — мягко говорит Пиетт, широко улыбаясь, — не делай этого, не предупредив меня.               <Перевод действия — смех. Она заставила своего Капитана рассмеяться. Она все еще не понимает. Она моргает, глядя на него фотографией. >               — Я понимаю. Это такое выражение. Это означает, что молодые неопытные офицеры чувствуют, что их съедают, хотя это не так. Вирс крут, но он не зашел бы так далеко, — он все еще улыбается. — Но спасибо тебе за это. Я не могу дождаться, чтобы рассказать ему.               <Она снова сканирует его. Частота сердечных сокращений — ниже. Глаза — яркие. Вывод: смех — это хорошо, он помогает. Она записывает это в журнал.>               — Пойдем проверим машинное отделение, — говорит ее Капитан. Он уже делал это сегодня.               <Повторяющиеся действия — ее капитан сосредотачивается на самых важных частях корабля. Он беспокоится. Но он должен перезарядиться. Она вывешивает схему его каюты на датападе.>               —Вирс уже ворчит по этому поводу, Леди, — говорит он, кивая инженерам и направляясь к просторным машинным отделениям. — Мне нужно это сделать.               <Нет. Это не так. У него есть она, чтобы сделать это. Она дает ему оранжевый. Недавно они установили, что раздражение — это термин, который она хотела бы использовать, особенно в отношении Оззеля.>               — Извини, Леди, но я действительно лучше отдыхаю, когда провожу эти проверки, — он нажимает на панель управления, чтобы выключить ее, и выходит в коридор.               <Она хочет вернуть Темного. Он может заставить ее Капитана перезарядиться. По той же причине она хочет, чтобы Рука исчезла. Она удваивает свои усилия, чтобы отсканировать Руку.>              ***              Его сын на планете участвует в небольшой стычке, которая, по-видимому, связана с припасами. Местная пиратская группировка не в восторге от того, что Альянс повстанцев орудует на их территории, пытаясь заключить законные сделки с местными жителями.               Вейдер посадил свой корабль далеко за пределами площадки и направился к сияющему присутствию своего сына. Он почувствовал битву еще до того, как увидел ее. Он взобрался на холм и... Там.               Далеко внизу и на расстоянии вспыхивает синее лезвие, отражая красные лазерные разряды. Вейдер смотрит, завороженный. Он не видел Люка с тех безумных моментов на «Звезде Смерти». Он вырос, хотя все еще в значительной степени нетренирован.               Но его природные способности...               Корабли снабжения повстанцев взлетают, а Люк и его товарищи-компаньоны явно прикрывают их отход. Он прокладывает себе путь к крестокрылу, где маленький дройд запускает двигатели.               Нет.               Не так близко.               Вейдер начинает быстро спускаться с холма. Конечно, судьба не будет такой жестокой... снова.               Люк переворачивается, приземляясь на нос своего корабля и проскальзывая в кабину.               Вейдер тянется и чувствует, как Люк вздрагивает от этого темного и сильного прикосновения.               Страх. «Что это такое? Кто это? Нет.»               Нетренированный, но сильный, Люк отталкивает его. Корабль взлетает, а Вейдер недостаточно близко к своему собственному СИДу, чтобы преследовать его. Волна его гнева нарастает.               Крестокрылы исчезают в атмосфере.               А небольшая полянка с деревьями превращается в опилки. Земля движется, как глубокие волны на море, когда темный лорд дает выход своей ярости.              ***              Пиетт знает, что Леди им недовольна. Тем не менее, каким-то образом, которого она не может понять, его стрессу помогает лично присутствовать, видеть своими глазами, что его корабль в безопасности. Двигаясь по похожим на пещеры инженерным отсекам, он здоровается с различными инженерами, постоянно слыша мощный гул двигателей «Палача».               Ему нравится это пространство почти так же, как и мостик. Мостик всегда будет его любимым местом — он может видеть звезды, чувствовать момент перед входом в гиперпространство и держать руку на пульсе всего корабля.               Но здесь... явная сила его Леди настолько ошеломляюща. Это доставляет ему удовольствие, которое может понять только флотский, видеть силу корабля в такой очевидной форме.               Да, Вирс пытался подобным образом описать свое «Стадо», но это было по-другому. Вирсу нравилось, когда многие работали вместе, буквально бок о бок.               В то время, как военный флот технически делал то же самое, каждый корабль был сам по себе, целым плавучим городом, с одним связывающим присутствием. Пиетту это нравилось.               Он направился к плазменному ядру. Была поздняя ночная смена, и охранники менялись. Он отдал честь солдатам, подходя к пылающему и пульсирующему сердцу Леди.               — Плазменно-белый, — сказал Вирс. — Ее сердце.              Он все еще осмысливал сказанное. Это была большая ответственность — заставить свой корабль так думать о нем. Подверженный ошибкам и ущербный человек. Двумя ночами ранее его сильно поразило, что он несет ответственность не только за жизни всех членов экипажа, но и за нее. Конечно, раньше он уже смирился с этим. Любой капитан, на самом деле, любой флотский офицер знал, что они заботятся о своих кораблях. Это всегда было личным. Но Леди... это выходило далеко за рамки заботы о корабле, на котором ты жил, и который защищал тебя. Она обучалась. Она сознательно заботилась о своей команде.               — Разумна ли она? — спросил Вирс.         Она поделилась с ним своими эмоциями. Сама по себе она придумала, как «поговорить» с ним через датапад. Она сознательно и физически защищала его. Пиетт был убежден, что если Рука доберется до ее ядра, она погибнет так же неизбежно, как и вся команда.               И тяжесть всего этого...               Он решил, что пришло время напрямую спросить лорда Вейдера. Вот уже год он потратил на то, чтобы лучше узнать Леди. И знание, что она так высоко его ценила, — это было пугающе и шокирующе, но это также заставляло его хотеть быть капитаном, в котором она нуждалась.               Ядро располагалось между обширными машинными отделениями и остальной частью корабля. Его можно было мельком увидеть с другой стороны машинного отделения — светящуюся звезду.               Он сцепил руки за спиной, обдумывая это. Конечно, ядро было сильно экранировано. Глядя на него незащищенным, можно ослепнуть. Он повернулся...               И звук безошибочно узнаваемого взрыва потряс корабль так, как мало что могло бы потрясти. Он ухватился за перила, чтобы не упасть, и посмотрел на солдат перед ядром.               — Сэр!.. — начал один.               — Отставить! — приказал он. — Не покидайте свой пост!!!               — Леди! Где это было? — рявкнул он, и она активировала голограмму. Склад оружия.               Плевок ситхов.               Он щелкнул своим комлинком... И еще три взрыва вспыхнули ярким и разрушительным оранжевым светом в разных местах машинного отделения. Он почувствовал жар от ближайшего из них.               Криффова преисподняя. Он атакует все три места сразу.               «Это был хороший ход», — признал Пиетт. Они этого не предвидели. Крики и вопли раненых теперь отдавались эхом. Огромная платформа рухнула через отсек.               — Вирс!.. — начал кричать Пиетт в коммуникатор, когда понял, что все солдаты рядом с ним систематически падают. Он повернулся как раз в тот момент, когда темная фигура столкнулась с ним, с грохотом отбросив его на дорожку, его комм отлетел в сторону.               Затем... ужасный треск — звук его собственного вывихнутого колена — и Пиетт выругался в агонии, пытаясь вытащить свой бластер...               ….и замер, когда ботинок уперся ему в грудь, а бластер прогрелся в футе от его лица.               — Ничего не делай, корабль! — раздался голос, и Пиетт сморгнул слезы боли с глаз, чтобы сосредоточиться на остром лице Руки над ним. — Или твой капитан умрет. Выстрелишь в меня, и я заберу его с собой.               Он откинул куртку, чтобы показать на поясе заряженный термодетонатор.               Что ж. Он был в совершенной и окончательной заднице.               ****              — Фирмус? — его комм загорелся от вызова Пиетта, он услышал стук металла о металл, а потом ничего. Вирс не хотел быть параноиком, но это...               …корабль задрожал.               И его кабинет залило ледяным голубым светом, когда его голокамера активировалась с помощью инженерной схемы. Он быстро переключился на прямую трансляцию, которую она увеличила на плазменном ядре и это...               Это.               Он не мог видеть своего друга, но ему и не нужно было видеть, чтобы понять, на кого Рука направил бластер.               Он хлопнул ладонью по красной тревоге, когда корабль снова затрясло, и выбежал из своего кабинета с выхваченным бластером.               Он встретил несколько групп солдат, которые начинали собираться.               — Со мной в машинное отделение! — крикнул он и, не останавливаясь, помчался по коридору.               Конечно. Конечно, он выждал, пока Вейдер не покинет корабль.               Он встретил Эллери, выходившего из бокового коридора.               — Почему вы не с капитаном? — вспылил Вирс, страх его разозлил.               — Мне очень жаль, сэр! Он сказал мне встретиться с ним в машинном отделении, — я был в пути, когда произошел взрыв.               Взрыв...               — Тогда введите меня в курс дела, — потребовал он.               — Сэр, насколько мне известно, на складе оружия произошел мощный взрыв. Без сомнения, наши детонаторы были настроены на одновременное срабатывание, это мое предположение. Я слышал сообщения о втором взрыве в машинном отделении.               Он бьет по всему сразу — по нашим самым опасным и уязвимым местам. И Пиетт был рядом с плазменным ядром...               Вирс молился, чтобы они не услышали третьего взрыва. Конечно, случись это, то жить им оставалось бы недолго — от этого весь корабль взлетел бы на воздух. Ему нужно следить за ситуацией. Он замедлил шаг, оглядывая команду, бегущую от поврежденных частей корабля. Там.               — Вы! Энсин! Дайте мне свой датапад! — молодой человек подчинился, широко распахнув глаза, и продолжил путь.               Вирс остановился, подняв руку, призывая команду идти с ним. Он ввел схему машинного отделения, ища наилучший маршрут, который привел бы их ближе всего к плазменному ядру. Мимо них пробежали медицинские бригады с грависанями. Вирс не мог позволить себе думать о том, сколько жизней уже может быть потеряно.               Этот маршрут. Им нужно было подняться примерно на 6 палуб, чтобы добраться до стальных решетчатых переходов над гигантскими машинными отсеками.               — Слушайте внимательно! — приказал Вирс.               Это боевая и тактическая ситуация. И ничего больше. На карту поставлено 300000 жизней, — а не только одна.               — Нам нужно подняться на шесть палуб. Итак, мы разделимся на группы и воспользуемся турболифтами 12, 14 и 16. Оказавшись там, мы заходим в машинное отделение здесь и здесь. Главной уязвимостью является плазменное ядро. У нас есть один диверсант, но он использует Силу. И...               Пусть он вечно гниет в яме сарлакка.               — …я совершенно уверен, что он держит капитана в заложниках.               Эллери глубоко вздохнул.               — Поэтому мы придержим огонь и оценим ситуацию, пока я пойду первым. В конечном счете, ядро должно быть защищено любой ценой. Мне не нужно вам говорить, что поставлено на карту, если оно взорвется.               — Сэр… — Эллери вздрогнул.               — Любой ценой, сержант.               Вирс уставился на него, оба мужчины разделяли бремя этой цены.               — Всем все ясно? Хорошо. Вперед.