Каждый твой вздох

      Регулус пытался сообразить, сколько он уже находится в доме Барти. По приблизительным оценкам, между одной и двумя неделями, ближе к двум. В общем, достаточно долго, чтобы почти потерять присутствие духа. Больше он не злился, как в первые дни. Им овладели хандра и тоска. Он не терял надежды, но что ему оставалось? Он пытался кричать на Барти, обзывал его самыми грязными словечками, какие мог придумать, бил его, пинал и царапал, когда тот приближался. Он пытался воззвать к его рассудку и даже умолял (чем отнюдь не гордился), кричал во все горло в надежде, что вопли услышат соседи, но все безуспешно. Несколько раз он пытался сбежать, обманом заставить Барти оступиться, но тот проявил чрезвычайную дотошность и осторожность. При себе он никогда не держал ключ от наручников. Так что даже если бы Регулусу и удалось его одолеть, это бы ничего не дало. Когда Барти пускал его в ванную, то стоял на безопасном расстоянии с пистолетом наготове.       Несколько дней назад Регулус начал есть, понимая, что, если когда-нибудь ему выпадет шанс сбежать, ему понадобятся силы и ясная голова. Он лежал и размышлял, и вдруг его осенило. Вот чего он не пробовал. Почему он прежде об этом не подумал? Видимо, потому, что был слишком зол. Или сомневался, что справится. Он не пытался подыграть. Не пробовал убедить Барти, что его план начинает работать. Что Регулус начинает осознавать, что все еще любит его. − Барти? – мягко окликнул он, когда тот вошел и присел на стул у кровати. – Расскажи мне о наших днях в Итоне. Когда у нас было все хорошо.       Барти, кажется, удивился, но тут же улыбнулся. − Это было волшебное время, Рег. Мы были так счастливы. Безумно влюблены и старались не упустить ни один миг каждого дня. − Да… − Регулус притворился сентиментальным. – Это было счастливое время. Я помню, как тепло на душе становилось, и голова кружилась от твоей улыбки. Я все время хотел быть рядом с тобой. Хотел почувствовать вкус твоих поцелуев, ощутить твои ласки… − Я тоже! – с энтузиазмом воскликнул Барти. – Ты был для меня всем. И до сих пор остаешься.       Регулус долго не отрывал взгляд от его глаз и, наконец, тихо произнес: − Тогда почему ты так со мной поступил? Как ты мог разбить мне сердце? Ты же знал, как сильно я тебя люблю. Как ты мог, Барти? Если ты и впрямь любил меня так сильно, как говоришь… − Я… − прохрипел Барти. – Потому, что я струсил. Я боялся, как отреагирует моя семья, что скажут одноклассники… Но, Рег, мне правда очень, очень жаль, что я причинил тебе боль, я буду раскаиваться в этом до самой смерти. − Ты же понимаешь, почему мне было так трудно тебя простить? Ведь ты предал меня. Ты причинил мне ужасную боль, меня так никто никогда не ранил. − Больше я никогда тебя не расстрою, − сказал Барти, сжимая руку Регулуса в своих. – Клянусь. Пожалуйста, позволь загладить мою вину. − И как же ты собираешься это сделать? − Как хочешь, Рег. Я сделаю все, лишь бы ты был счастлив. Просто дай мне шанс! Регулус долго смотрел ему в глаза, стараясь выглядеть взволнованным. − Я тебя еще не простил, но, возможно, готов рискнуть и дать тебе шанс… − Он сглотнул. – Ты сказал правду. Я до сих пор тебя люблю. Просто не хотел этого признавать.       Судя по всему, Барти готов был вот-вот расплакаться от счастья. Он протянул руку и осторожно прикоснулся к щеке Регулуса. Тот прикрыл глаза, медленно подался навстречу и прижался губами к губам Барти.       На протяжении минуты они целовались. Регулус заставил себя расслабиться, чтобы его неприязнь была незаметна. Барти, похоже, не решался идти дальше, помня, как Регулус бил его или пинал при малейшей попытке сближения. Регулусу пришлось перехватить инициативу, чтобы вывести ситуацию на следующий уровень. Он целовался, имитируя страсть, принялся стонать, чтобы Барти решил, что он возбуждается. − Все в порядке… тебе не нужно сдерживаться, − промурлыкал Регулус, запуская пальцы ему в волосы.       С минуту Барти, казалось, колебался, но потом приобнял Регулуса за талию. Когда поцелуи стали жарче, Регулус тоже начал его ласкать. Барти провел ладонью по его животу, к поясу боксеров. Он нерешительно замер, боясь пинка в пах или чего-то в том духе, но Регулус не выказывал враждебности, и Барти помял его член через ткань. Регулус едва не отпрянул, но заставил себя продолжить игру. − Я… Я хочу тебя, − выдохнул он, все более страстно целуя Барти и прижимаясь к нему бедрами.       Воодушевленный Барти толкнул Регулуса на кровать, продолжая пылко целовать. Он принялся нетерпеливо возиться с собственными боксерами, словно подросток, который в первый раз дорвался до секса.       Регулус попытался приспустить ему джинсы, преувеличивая, как ему мешает закованная в наручник рука. Если Барти и заметил это, то виду не подал. Сняв штаны, он встал с кровати и направился к двери. − Куда ты собрался? – спросил Регулус, приподнявшись на локтях. − За смазкой, куда же еще. Я же не хочу причинять тебе боль, дорогуша.       Регулус вновь лег. Смазка? Неужели он позволит этому цирку зайти так далеко? Нет… нет, если этого удастся избежать. Он хотел попросить Барти снять с него наручник перед тем, как… Оставалось лишь надеяться, что он будет настолько охвачен страстью, что согласится.       Вернувшись, Барти плюхнулся рядом с Регулусом и принялся наносить смазку на пальцы. Регулус закрыл глаза, заставляя себя расслабиться, хотя его тело протестовало против вторжения. Он искал способ избежать этого, потянуть время. − Ты не представляешь, сколько раз я об этом мечтал, − шептал Барти, целуя Регулуса и раздвигая ему ноги. – Я был тебе верен и хочу, чтобы ты это знал. Я знаю, ты нет, но я тебя прощаю, ведь понимаю: ты хотел причинить мне боль. Я знаю, что заслужил это. Но больше никогда, любовь моя? Ты будешь моим навсегда, а я твоим. − Да, − прошептал Регулус. – Я буду твоим… − он пылко поцеловал его, постанывая и насаживаясь на пальцы Барти. – Я так тебя хочу, не могу дождаться!       Барти на миг остановился и оглядел Регулуса с ног до головы. − Но у тебя так и не встал, − в замешательстве сказал он. − Это потому, что я нервничаю. Это было так давно, я хочу, чтобы было как прежде. Встанет, обещаю.       Расслабиться настолько, чтобы вторжение Барти не было болезненным, оказалось сложнее, чем он думал даже с большим количеством смазки. Но ему никогда не доводилось заниматься сексом без возбуждения и желания. Это было так же трудно, как в их первый раз.       На мгновение Барти остановился. − Что такое? Ты такой напряженный. Разве ты меня не хочешь? – спросил он как-то неуверенно. − Хочу, − ответил Регулус. – Я просто нервничаю, давно не был снизу. С тех пор, как уехал, − солгал он. – Но я тебя правда хочу. Как раньше. Продолжай, я не рассыплюсь.       Просто придется терпеть боль. Если такова цена снятия наручников, то оно того стоило. Прикусив щеку, чтобы отвлечься от боли, Регулус выжидал, пока Барти хорошенько возбудится. − Черт побери, Рег, ты так хорош! Я и забыл, какой ты потрясающий! − Барти, − простонал Регулус, имитируя наслаждение и подаваясь бедрами ему навстречу. Свободной рукой он провел по его спине и ягодицам и дернул закованной, чтобы показать Барти, как мешает наручник. – Барти, − заныл он. – Я… Я не могу делать это в цепях. Я хочу прикасаться к тебе. Ласкать тебя.       Барти взглянул на него сверху вниз и, к ужасу Регулуса, покачал головой. − Я не могу так рисковать, Рег, − сказал он и прибавил темп. − Барти! Ты мне не доверяешь? – Регулус попытался восстановить зрительный контакт и дергая наручник, имитируя панику. – Я тебе отдаюсь, а ты мне не доверяешь? Неужели ты думаешь, я бы позволил тебе меня трахнуть, если бы не хотел тебя? Отпусти меня. Обещаю, что буду хорошо себя вести.       Барти перехватил свободную руку Регулуса и прижал её к матрасу. Его глаза сузились, а толчки стали грубее.       Регулус сдался. Он знал этот взгляд, означавший, что Барти не передумает. Он принимался вырываться из его хватки, хотел потребовать, чтобы тот остановился. «Если ты это сделаешь, он поймет, что ты его обманул, и ты никогда не добьешься его доверия».       Он перестал сопротивляться, поняв, что дела обстоят именно так. Если он сейчас откажет, все было напрасно. Но если продолжит притворяться, возможно, в ближайшем будущем ему удастся заставить Барти ослабить бдительность. Вдруг перехватило дыхание, показалось, что он вот-вот разрыдается. Он чувствовал себя использованным. Проститутом. Он больше не мог смотреть на Барти. Но отступать было нельзя. − Барти, − заныл он. – Я хочу тебя сзади. Ты же знаешь, как мне это нравится.       Барти на мгновение заколебался, затем отстранился, чтобы позволить Регулусу перевернуться на живот. − Конечно, знаю, милый.       Регулус уткнулся лицом в подушку, надеясь, что удастся сдержать слезы. Сейчас ни в коем случае нельзя плакать. Барти потом заметит и поймет, что ему не нравилось. Он попытался представить, что за его спиной стоит Ремус, но от этого стало только хуже. Ведь он изменял ему. Конечно, он делал это не ради удовольствия, но все же… Ведь он был инициатором… Он с силой вцепился зубами в ткань, чтобы не разрыдаться. Барти стонал, настолько поглощенный собственным удовольствием, что даже не заметил, как Регулус дрожит. Казалось, прошел час, прежде чем он кончил и рухнул на Регулуса. − Тебе… тебе было хорошо? – спросил он, скатившись на постель и пристроившись рядом со своим пленником.       Рег боялся, что не совладает с голосом, боялся взглянуть на Барти – ведь тот по лицу поймет, что он чувствует – потому просто кивнул в подушку.       Барти на миг замолчал и осторожно потряс Регулуса за плечо. − Ты в порядке? Ты расстроен? Рег, взгляни на меня.       Регулус замотал головой, все еще вжимаясь лицом в подушку. Он хотел, чтобы Барти ушел. Хотел бы он уметь лучше скрывать свои чувства. У него всегда это хорошо получалось, но прежде и обстоятельства не были столь травмирующими. У него из груди вырвался всхлип, он возненавидел себя за эту слабость. Без вариантов, Барти заметит.       Барти с силой развернул Регулуса и взглянул ему в лицо. − Ты плачешь? Что это значит? Я думал, ты меня хочешь, а теперь ты ведешь себя так, будто я тебя изнасиловал! Это был какой-то трюк, чтобы одержать надо мной верх? – Барти грубовато встряхнул Регулуса и сердито повысил голос: − Ты надеялся, что я тебя освобожу и ты сбежишь, все было ради этого? Ты не имеешь права так играть с чувствами людей! – воскликнул он и ударил Регулуса тыльной стороной ладони по лицу.       Регулус в шоке уставился на него. Барти никогда прежде не поднимал на него руку. − Черт, Рег, − выдохнул Барти, разглядывая немедленно расцветшее на щеке красное пятно. – О, черт, любимый, мне так жаль, я не хотел. Просто ты меня и правда обидел… − он провел ладонью по его щеке, на сей раз нежно.       Регулус отпрянул и перекатился обратно на живот.       Барти не стал его разворачивать. − Можешь принять душ после меня, − вздохнул он. – А потом нужно серьезно поговорить.       Едва Барти ушел, Регулус яростно разрыдался в подушку. Щека болела, он чувствовал, как из него вытекает семя Барти. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким униженным, никогда ему не было так стыдно.