Happy Together

Гулкий стук гуляет по общежитию, заглядывая в каждую щель. Он становится то тише, то громче и звучит с разными интервалами, но не прекращается. Стук переходит в виски, словно долбя по мозгу, просверливая его во всех направлениях. Замычав с крайней степенью недовольства и отчаяния, Джисон переворачивается в кровати, вытаскивает из-под головы подушку и пытается прикрыть ею ухо. Звук не становится тише ни на каплю. - Ёбаный насрал, а… Рука шарится в поисках телефона. Глаза кое-как разлепляются, щурясь на экран. - Пиздец. Часы показывают одиннадцать утра и это совсем не то время, в которое он планировал проснуться. Завыв, Джисон лежит ещё пару секунд, после чего заставляет себя подняться. Ногти скребут кожу на голове, глаза приоткрыты лишь частично. Шлёпая ступнями по паркету, он открывает дверь. Стук становится ещё громче. Следуя за звуком, он приползает в кухню. - Ты хули долбишь? - Грудку отбиваю, - Чанбин с шипованным молотком в руке поворачивается и улыбается так, как будто не совершает преступление против человечества. - Будешь? - Одиннадцать утра нахуй, какая грудка? - Какое утро? Обед уже скоро. - В кои-то веки пару отменили и я могу поспать, а ты тут долбишь, блять, спать не даёшь. - Да сколько спать-то можно? Полдня уже прошло. - Я в пять утра лёг, изверг. Убирай свою колотилку, пока я тебе в кружку не нассал. - Спать надо вовремя ложиться, - Чанбин снимает плёнку с отбитого пласта курицы и кидает его в тазик к горке таких же. - Мам, залогинься. - Так чего, оставить тебе? - Оставь. - Окей, накрою тарелкой. Возмущённо поскуливая, Джисон плетётся обратно в комнату. Вчера профессор обрадовал их тем, что у него срочно возникли дела и потому пару приходится отменить. Смена на работе тоже не стоит, так что Джисон крайне обрадовался неожиданному выходному и без зазрения совести до утра смотрел сериал, засыпая с ни с чем не сравнимой эйфорией от того, что можно не ставить будильник. Однако будильником стал грёбаный Со Чанбин со своей куриной грудкой. Недавно Сынмин уже получил свою порцию лещей за готовку смузи в блендере с утра пораньше, а теперь на очереди, видимо, Чанбин. Лицо впечатывается в ещё даже не остывшую подушку. Джисон раскидывает конечности и закрывает глаза с твёрдым намерением как следует отоспаться, раз всё, наконец, затихло. Слышно стандартное щебетание птиц с деревьев во дворе, покрикивание цикад, тонкий сквозняк, просачивающийся через щель под дверью из-за открытого настежь окна. Шторы защищают от дневного света, пуская по комнате коричневатую тень. Жара ещё не наступила, так что в стенах дома царит блаженная прохлада. Вот только сознание начинает прочищаться вместо того, чтобы туманиться и улетать. Ноги начинают ныть, требуя смены положения каждые несколько секунд. Ощущается каждая складка на простыни. Глаза приоткрываются сами по себе, хотя здравый смысл умоляет тело вырубиться, потому как вставать так рано в выходной – это буквально грех и живодёрство. Надо спать, надо заснуть так, как засыпается, когда нужно вставать на пары. Никуда ведь не надо, можно валяться в блаженной отключке хоть весь день. - Сука, ну почему? Полчаса спустя Джисон буквально хнычет, морща лицо и с досадой дубася кулаком по матрасу. Он терпеть не может, когда организм откровенно переклинивает вот так. Спать хочется, даже очень, все условия есть, но почему-то не получается не то чтобы заснуть, а даже просто поваляться. Телу становится неудобно, всё лежит как-то не так, кости внезапно упираются друг в друга, кожа кажется лишней, суставы каменеют. Не остаётся ничего, кроме как признать тотальное поражение, сесть и взять телефон, чтобы с раздражением потратить час на то, чтобы снова влиться в реальную жизнь и проверить, как сильно мир обосрался за то время, что получилось поспать. С горечью распрощавшись с постелью и мечтами о сладком долгом сне, Джисон умывается и тащится на кухню завтракать злосчастной грудкой. Ещё не остывшая до конца, та оказывается даже вполне вкусной, но всё равно совершенно не компенсирует того, что отняла. Уныло съев два куска, Джисон понимает, что не наелся и хочет чего-то поинтереснее еды завсегдатаев качалок. В холодильнике находится огромный кирпич какого-то иностранного сыра, на который они скинулись все вместе. Сделав два тоста, он сооружает сэндвич, добавив туда нарезанных вдоль сосисок и соус тартар. Правда, кажется, он слишком переоценивает себя – одного сэндвича становится достаточно, чтобы наесться и уже не хотеть абсолютно ничего. Ногти озадаченно постукивают по столешнице. Если оставить его на потом, то хлеб весь размякнет и будет уже не то. Выбрасывать тоже не вариант – непозволительно тратить продукты при нынешней-то экономике. В голове загорается идея. Переложив сэндвич на тарелку, Джисон топает в коридор и стучится в комнату Минхо. По средам у него никогда нет пар, так что он должен быть дома. Получив утвердительное мычание, Джисон открывает дверь. Его обдаёт тонким свежим лаймом, которым пропиталась вся одежда своего обладателя. - Привет. Не голодный? - А? – Минхо поворачивается, вскользь окидывая его неопределённым взглядом, после чего вновь прилипает к экрану ноутбука, усиленно что-то печатая. - Я сэндвичи сделал, один лишний остался, не лезет. Доешь? - Давай. - Запара на работе? – Джисон ставит тарелку на край стола. - Пиздец какой-то. Два админа резко слегли с гриппом, меня клиенты ебут во все щели, я не успеваю на одно сообщение ответить, как приходит ещё десять, потому что начался набор на курсы. Ни поссать сходить, ни хрена. - Ты позавтракать-то успел? - Нет, конечно, какой завтрак? – слова Минхо сопровождаются клацаньем клавиатуры. – Как глаза продрал, так и сижу. Смена до трёх вообще, как закончится, я спать обратно нахуй, мне нужно восстановить клетки мозга, которые мне сожрали. - Пиздец, держись, - Джисон кладёт ладони на его плечи и чуть массажирует. – Поешь как раз сэндвич, а то вообще откинешься. - Ага, спасибо. Решив не отвлекать его, Джисон последний раз похлопывает по основанию его шеи и выходит в коридор. Как тот, кто сам вынужден работать с людьми и прекрасно знает, насколько непроходимыми кретинами они могут быть, он отлично понимает, как сильно Минхо вымотан после каждой смены. Для кого-то работа онлайн – это несерьёзно, но на самом деле когда тебе приходится часами вести разговоры с теми, кто, кажется, не умеет соображать даже в отношении самых банальных бытовых вещей, и при этом не грубить им, энергия выжимается из тела так же быстро, как и паста из брошенного под самосвал тюбика. Вернувшись на кухню, Джисон допивает кофе, споласкивает кружку и начинает разводить себе порошковый холодный чай с персиком. Ложка гоняет оранжевый водяной вихрь по стакану, иногда чуть ударяясь о стенки. Порошковые чаи стали настоящим финансовым спасением с тех пор, как они все начали жить вместе. Цена и без того не высокая, а когда пилишь её на восьмерых, то и вовсе выходят копейки. Вместо того, чтобы тратить несколько тысяч вон на стакан напитка из кафе или бутылку из магазина, на эти же деньги можно делать себе сладкий чай несколько дней подряд. Кинув ложку в раковину, Джисон берёт кружку и уже собирается уходить, как в его голове вновь загорается лампочка. Минхо сидит голодный с самого утра и до конца смены у него ещё несколько часов. Один сэндвич – это буквально ничего, особенно с учётом того, что он всё это время усиленно работает. Холодильник открывается, на столе появляются два яйца, сыр и сосиски из упаковки. Надо приготовить ему поесть. Заняться всё равно нечем, а так хотя бы будет польза. Спустя пятнадцать минут на тарелке уже дымится ароматная яичница с обжаренными сосисками и тягучим сыром. Джисон добавил туда чеснока и травяные специи, чтобы было вкуснее, это максимум его кулинарных изысков в рамках чего-то быстрого из имеющихся продуктов. Из ящика достаётся поднос, куда он помещает тарелку, кладёт столовые приборы с салфетками, ставит стакан холодного персикового чая и маленькую посудку со смешанными орехами из упаковки. Отчаянно стараясь ничего не уронить, Джисон осторожно покидает кухню и стучится в дверь. Получив короткий ответ, он на пару секунд освобождает одну руку, чтобы повернуть ручку, после чего проходит в комнату. - Вот, поешь, - он ставит поднос около Минхо, который сначала дёргается, когда между ним и монитором что-то мелькает, а затем смотрит на него ошарашенными глазами. - В смысле? Это что? Это откуда? - Да приготовил быстренько, а то ты голодаешь сидишь. - Ты… ты мне это приготовил? - Ага. У тебя-то времени нет, а у меня выходной. Давай ешь, не буду отвлекать. Забрав пустую тарелку, оставшуюся от сэндвича, Джисон спешит освободить помещение и не капать на мозги. Когда он уже закрывает за собой дверь, крайне озадаченный Минхо поворачивается. - Спасибо. Правда, ты прям спасаешь. - Не за что. Приятного аппетита. В груди густой тёплой дымкой закручивается удовлетворение. Джисон едва ли не гордится тем, что смог его порадовать и хоть как-то помочь. Он начал понимать, что относится к нему по-особому, когда поймал себя на автоматических порывах что-то делать для него, не думая при этом о какой-то выгоде. Не думая о том, что так он ему понравится или что-то в этом роде. Он делает это не для получения чего-то, а для Минхо в принципе. Особенно учитывая то, что Минхо никогда не просит о помощи и особо не заботится о себе. Джисон научился определять его настроение и непроизвольно наблюдает за ним внимательнее, чтобы выцепить изменения, которые могут подсказать о том, что Минхо нужна помощь. Например, сейчас ему даже не столько нужно поесть, сколько на пару минут отвлечься от работы, чтобы перезагрузить уставший мозг. Сам он этого не сделает, потому что если работает, то работает напролом, так что Джисон создал ему причину. Вернувшись на кухню, он оттирает сковороду, морщась от ощущения мыльного масла на коже. Тщательно вымыв руки, он берёт стакан с холодным чаем и уходит в свою комнату. Одеяло встряхивается, пуская по полу какие-то крошки то ли от печенья, то ли от чипсов. Заправив постель, Джисон со вздохом падает на неё, раскидываясь звёздочкой. Появляется мысль о том, что получится заснуть, но спустя десять минут бессмысленного лежания становится понятно, что весь сон уже попросту выветрился. Рука подкидывает телефон. В один момент тот опускается в ладонь не экраном, а уголком, больно ударяя по средней части, и Джисон перестаёт. - Так, ладно. Решив, что выходной лучше провести с пользой, он берёт со стола методичку с тренировочными тестами по английскому и, немного подумав, захватывает ещё и распечатанные тексты для TOEFL. Английский ему нравится в любом случае, так что подготовка к экзамену обычно не ощущается как каторга. Даже появляется азарт в том, чтобы выписать меньше новых слов. Потратив несколько минут на потрошение Спотифая в поисках нормального плейлиста для учёбы, Джисон усаживается у спинки кровати и приступает к тесту на лексику. Пальцы вертят механический карандаш, когда приходится крепко задуматься над ответом, перескакивая с одного слова на другое и пытаясь вспомнить, чем они отличаются. Уж слишком много слов имеют вроде как одинаковое значение, при этом тая в себе ключевые нюансы, проявляющиеся в определённые моменты. Разобравшись с первым тестом, Джисон задумчиво покусывает нижнюю губу, сверяясь с ответами и подсчитывая ошибки. В принципе, выходит сносно, на тридцать заданий всего пять ошибок, вот только хотелось бы ноль. Вооружившись карточками на кольце и телефоном с открытым словарём, он начинает разбираться с незнакомыми словами. За первым тестом следует второй, затем третий. Джисон плюхается на пузо и покачивает ногами, вновь прорешивая упражнения. Он радуется, встретив слово, которое выписал из прошлого теста, потому что помнит его значение, а раз оно попалось второй раз и вспыхнуло в голове искрой и осязаемой ассоциацией, то скорее всего отложится в словарном запасе. Ластик на конце карандаша тыкается в губу, взгляд сосредоточенно скользит по буквам. Из комнаты Хёнджина доносится какой-то гогот и хихиканье. Их слышно из-за того, что у них обоих открыты окна. Глаза переходят на смежную стену, после чего вновь возвращаются к тесту. Однако через какое-то время снова звучит весёлый смех. Карандаш отбрасывается в разворот методички. Джисон аргументирует это тем, что уже выполнил практически три теста полностью, потратив на это полтора часа из-за выписывания слов, а значит он заслужил перерыв. Почесав спину, он выходит в коридор, в три шага доходит до соседней комнаты и, коротко постучавшись, открывает дверь. - Чего гогочете на весь дом? Бля, чего случилось? На кровати Хёнджина сидит Феликс. На его щеке багровая ссадина, на уголке губ синяк. Футболка частично снята через левый рукав и висит на плече. Сам Хёнджин присел перед ним на полу с ватными палочками в руках и вытирает с живота что-то коричневатое. - Хорошие ссадины, да? - Ты конченный? Кто его так отпиздил? - Я. - Чё? - брови Джисона подскакивают, изламываясь, от стремительно подорвавшегося уровня недоумения, заставляющего какие-то шестерёнки в мозгу заклинить. – Вы, сука, можете нормально объяснить? - Да это грим, - Феликс посмеивается. – Крису для проекта нужно снять мини-фильм и он попросил меня помочь, типа сняться у него. Он там со своими друганами готовит аппаратуру и место, я сразу при параде к нему и пойду. - Жесть, а нельзя было сразу сказать? Я уж пересраться успел, - Джисон с облегчением выдыхает, припадая к дверному косяку, после чего подходит к ним и всматривается. – На реальные похоже очень. - Скилл не пропьёшь, - гордо вскидывает подбородок Хёнджин, швыряет на пол грязную ватную палочку, берёт кисть, лежащую на упаковке акварели, смачивает её и захватывает немного фиолетового цвета. – Краски для грима у меня нет, косметики тем более, так что работаю тем, что есть. Главное, чтобы не намокло, иначе по пизде всё пойдёт. - Я постараюсь аккуратно, - заверяет его Феликс. - А что за роль-то? – Джисон садится на пол рядом. - Там парень ввязался в авантюру, чтобы денег срочно заработать, получил леща на миссии и потом мучается от дилеммы. Типа он понимает, что это плохо и опасно, там всякая мафия, плохие дядьки, но при этом деньги нужны, но при этом ему страшно, короче всякое такое. - Фига завернули. - Ага, мне тоже понравилось. - Ты актёрить-то умеешь вообще? - В школе ходил в драмкружок, делали всякие постановки. Посмотрим, что ска… Ай, щекотно, бляха, не могу уже, - Феликс дёргается, извиваясь. - Ну а что я сделаю? Сиди терпи, - Хёнджин шлёпает его по животу, усаживая на место и сосредоточенно вглядываясь в синяк под рёбрами, над которым работает. – И не дёргайся, блин, смазал мне тут всё. - Так если щекотно. - Так это мне надо, что ли? Сожми булки, втяни очко и сиди лови дзэн. Около получаса Джисон наблюдает за тем, как тело Феликса покрывается ранами и синяками под умелой рукой Хёнджина. Процесс выглядит достаточно захватывающе. На бледной коже буквально из ниоткуда вырисовываются реалистичные ссадины, увидев которые без объяснений, он бы точно подумал, что случилось что-то очень и очень плохое. Хёнджин орудует кистью, помогая себе ватными палочками, чтобы убрать лишнее, и пальцами размазывая края мазков, чтобы вписать их в кожный покров. Для рассечений он использует несколько оттенков красного и коричневого, для синяков попеременно берёт фиолетовый, жёлтый, коричневый и даже зеленоватый. Поначалу Джисон переживает, что он нарушит реалистичность такой смесью оттенков, однако то, что выглядит ярко при нанесении, блёкнет под нехитрыми инструментами. Вскоре Феликс превращается в побитого жизнью паренька с растрёпанными волосами. Проводив его и стащив из холодильника банку газировки, Джисон возвращается в комнату, падая на кровать и со вздохом берясь за методичку. Сознание вновь переходит в учебный режим, переключая раскладку языка. Карандаш со скрипом обводит выбранные варианты. После проверки ошибок оказывается на одну меньше, чем в прошлый раз, что безумно радует. Неизвестные слова прилежно выписываются, книга откладывается на тумбочку. Перевернувшись набок, Джисон читает сегодняшние карточки с лексикой, давая себе четверть часа на то, чтобы их подучить. Затем он снимает их с кольца, перемешивает и начинает самопроверку, вытягивая английское слово и пытаясь вспомнить его перевод. Выученные слова откладываются в общую стопку, а те, что вызывают затруднения, переходят в самый низ карточек в руке. Расправившись с первым раундом, он уже гоняет себя только по плохо запомнившимся словам, в общем и целом прогоняя себя по кругу четыре раза, пока листы в руке не заканчиваются. Карточки возвращаются на кольцо и откладываются. Крайне гордясь проделанной работой, Джисон делает перерыв на телефон. Впрочем, он увлекается процессом копания в интернете настолько, что зарядка падает с девяноста процентов до девяти, когда он всё-таки решает оторвать глаза от экрана. Комната уже потемнела, по полу растеклись чернильно-миндальные тени и лишь посередине плавно покачивается чуть золотящаяся полоса от скрывающегося солнца в прорезе штор. Совершенно незаметно и неуловимо день куда-то исчез, превратившись в вечер. Кости звучно хрустят, когда Джисон выгибается и вертит всеми конечностями под разными углами. Ничего толком не сделал, зато устал так, как будто отпахал смену в книжном. Сходив в туалет и поздоровавшись с вернувшимся Сынмином, заботливо раскладывающим фрукты для своих смузи в полке холодильника, он включает в комнате свет и, немного посомневавшись, всё же берётся за тексты для TOEFL. Среди них время от времени попадаются и те, что вызывают искренний интерес, так что это занятие нравится ему гораздо больше пыхтения над однообразными унылыми тестами. Карандаш скользит туда-сюда по губе, глаза читают о традициях одного отдалённого африканского племени, как по двери стучат. - Можно. Ручка поворачивается и в проеме появляется Минхо, мгновенно заставляющий позабыть о каком-то там тексте. - Занят? - Не-а. Ты закончил с работой? - Да, отстрелялся от этого говна. Ты есть хочешь? - Ну, вообще не отказался бы пожрать, ага. - Отлично. Минхо показывает пакет из Макдональдса и потряхивает им в воздухе, пуская по комнате ни с чем не сравнимый запах картошки фри. Джисон удивлённо хлопает глазами. - Ты пожрать заказал? - Как видишь. Главное, чтобы эти гиены не учуяли и не сели на подсос, - закрыв дверь, Минхо плюхается на кровать и начинает раскладывать содержимое. - Вау, ты что, Бог? - А ты не знал? Ещё горячие бургеры приятно греют руки. Пакет используется в роли скатерти, на которую выкладываются две упаковки картошки фри, большая коробка наггетсов и сырные палочки. Между ног зажимаются стаканы с колой, чтобы не упали и не залили одеяло. Шуршит распаковываемая бумага. - Блять, ты точно Бог, ты взял мне мой бургер с креветкой, - Джисон светящимися глазами смотрит на крайне довольного собой Минхо. - Ты ведь страну за креветки продашь, мне даже думать не надо было, - он слизывает попавший на палец соус с упаковки. – Ты и пасту всегда с креветками берёшь. Откусывая сочный бургер, Джисон прикрывает глаза от удовольствия. Он как раз адски проголодался, но просто ленился кашеварить на кухне и ждал, пока кто-нибудь пойдёт готовить, чтобы выклянчить себе порцию. Помимо еды нутро наполняется покалывающим теплом от мысли о том, что Минхо запоминает его вкусы. Вообще это мелочь, так и бывает, когда начинаешь проводить с кем-то время, но всё равно приятно. Картошка обмакивается в выдавленную из упаковки горчицу, смешанную с кетчупом. Горячая, с кристалликами соли, заходит просто на ура. - Так чего там с кроссовками, которые ты хотел заказать? – Джисон берёт ароматный чуть пряный наггетс. - Хер забил, - Минхо отпивает колы, обхватывая трубочку губами. – Размеры скачут вечно, хрен угадаешь. А возиться потом с обменом или возвратом – нахер надо. - Ходить-то надо в чём-то, ты же говорил, что у твоих задник порвался. - Это изнутри, он отходит, но пока терпимо. Да надо сходить просто в магаз и там нормально всё померить, а не сидеть в интуицию играть. - Так пошли сходим, как время будет, не ждать же, пока отвалится всё. - Лень. Тебе самому-то не в падлу со мной тащиться? – Минхо наклоняется и зубами вытаскивает из бургера кусок бекона, собирающийся выпасть. - А чего в падлу-то? Прогуляюсь, хули мне, вдвоём всё равно веселее. - Ты вроде на осень себе хотел что-то посмотреть. - Да у меня есть толстовки, мне хватит. Потом сразу пухич. - Ты долбоёб? Опять в одних толстовках будешь гонять и простынешь, как весной. Чуть лёгкие себе не выхаркал, надо же одеваться нормально, в ноябре как ветра ёбнут, так и будешь в своей толстовке трястись, как глиста. - Футболку надену, нормально, - Джисон бубнит, заталкивая за щёку сырную палочку. - Хуй толку с футболки твоей, она как бумага. Посмотри себе бомбер недорогой, его сверху наденешь и тепло. У тебя же был один, который в соусе насмерть измазался. - Да чего я как капуста в нём буду? - Капуста – это пухич на толстовку, а бомбер нормально. Бомбер на толстовке вообще классно смотрится, тебе пойдёт. - Думаешь? – круглые глаза с интересом поднимаются. - Ну, в том бомбере ты круто смотрелся. - Да? - Не заставляй меня повторять, короче поищем, купишь. Не хватало ещё, чтобы ты опять бесил меня своим кашлем. Минхо отмахивается, сосредоточенно сминая упаковку из-под доеденного бургера. Спустя пару секунд Джисон медленно продолжает жевать, дёргая уголками губ. Он примет это как комплимент. По крайней мере, ему хочется воспринимать это как комплимент. И раз Минхо говорит, что бомбер смотрелся на нём круто, то он очень даже не против купить себе новый. Тем более, если они будут ходить по магазинам вместе. Картошка, наггетсы и сырные палочки доедаются под обсуждения мест, в которых можно будет посмотреть вещи и при этом не разориться. Закинув весь мусор в пакет и скинув его на пол, они падают на кровать, наевшись так, что дышать становится трудновато. Зато появляется сытое удовлетворение. Слышно, как на кухне кто-то гремит тарелками. Хлопает дверь микроволновки. В комнате пахнет кунжутными булками и кетчупом, впрочем, запах постепенно рассеивается лёгким ветерком из открытого окна, приносящим запах остывающей листвы. - Скинешь сколько я тебе за жратву должен. - Нисколько. - В смысле? – Джисон недоумённо поворачивает голову. - Это за завтрак, - Минхо ногтем очерчивает белую полосу на домашних шортах. - Так я ж его сам приготовил, а не заказал. - Так еду тоже кто-то готовит, а потом отвозит на заказ. - Это другое. - Ты потратил своё время, ты получил награду. - Я не ради награды или денег это сделал, а просто чтобы тебе помочь. - Вот и не еби мне мозги тогда, окей? Пожрали и пожрали, успокойся. - Спасибо. То, как Минхо отмахивается, даже забавно. Ему не очень свойственно открыто демонстрировать какие бы то ни было положительные чувства, в том числе и благодарность. Кто-то может обижаться на такое, но Джисон по его взгляду и мимике видит, что он искренен и ни в коем случае не безразличен. Просто ему намного комфортнее выражать это действиями, а не словами. Как и сейчас, когда он купил им обоим ужин. Что заставляет зазвенеть отдельный звонок внутри – он сначала остался, чтобы поесть вместе, а затем остался уже просто так. Джисон вдыхает, улавливая ноты лайма. Накатывает мягкий комфорт. Находиться с Минхо комфортно. Обсуждать какие-то бытовые темы вроде покупки новой одежды или хороших магазинов тоже комфортно. Осознавать, что ему самому достаточно комфортно, чтобы лежать вот так вместе, - волнительно. Это вызывает тихую радость. Он мог бы уйти к себе, но он остаётся. Неожиданное прикосновение заставляет голову повернуться. Минхо, перевернувшись набок, оттягивает волосы Джисона, потирая их пальцами и рассматривая. Свет лампы заставляет его глаза поблескивать, из-за чего они напоминают мокрую пляжную гальку. - Помягче стали, да? Учитывая, сколько ты осветляешься. - Ага. Легче расчёсываются. Уже не такие колючие, я каждый раз пользуюсь маской, которую ты мне подарил. - Правильно, они же все сухие и сдохшие были, следить надо, раз красишься. И правда лучше стало, поздоровее. Ногти Минхо проходятся по коже головы и Джисон с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза от приятных ощущений и не издать никаких звуков. По шее бегут мурашки, он очень близок к тому, чтобы попросить его сделать так ещё раз. Пальцы на ногах поджимаются. Минхо проводит пятернёй по его волосам вновь, после чего опускает руку обратно на постель. Жаль. Джисон закрывает глаза, успокаивая забившееся сердце. Он практически уверен в том, что замурчал бы, если бы Минхо продолжил перебирать его волосы. Это было бы слишком хорошо. В тишине слышно, как пикает кодовый замок на входной двери. Кто-то пришёл домой. В голове возникает глупая мысль, что они вдвоём сейчас в своём мирке, отделённом от остальных стенами комнаты. Джисону нравится, когда так происходит. Когда они сидят вместе с кем-то в гостиной, но при этом болтают друг с другом на отвлечённые темы. Когда они пьют чай или кофе на кухне, пока остальные занимаются своими делами у себя. Когда они толпой идут в магазин, но они вдвоём каким-то образом отрезаются от них и вместе изучают упаковку хлопьев. Возможно ему кажется, но так как будто происходит постоянно. Они всё время либо сталкиваются друг с другом, либо сходятся на какой-то теме, которая интересна только им двоим. И никто больше не нужен. Во дворе рычит мотоцикл. Джисон открывает глаза и застывает. Он натыкается на взгляд лежащего напротив Минхо. Тот, кажется, рассматривает его с лёгкой полуулыбкой. Это они случайно так пересеклись или он уже какое-то время так лежит? Шоколадные пряди разметались по одеялу. Тонкий локон округлившимся кольцом пересекает лоб. Длинные ресницы пускают по щекам тени. Каждый раз завораживает как в первый. Джисон не может ни отвести взгляд, ни отвернуться, ни выдавить из себя хоть слово. Его слишком выбрасывает за борт реальности. Они молча лежат, смотря друг на друга, почти целую половину минуты. - Эй, подъём, я арбуз купил, подходи-налетай. По двери проходится кулак Чанбина, который по очереди обходит все комнаты. Резкий звук словно выводит из транса. Джисон промаргивается, переводя взгляд на дверь, после чего снова смотрит на Минхо. Тот садится в кровати и почёсывает локоть, отвернувшись. - Арбуз будешь? - Ага, можно, пока всё не растащили. Джисон потряхивает головой, вставая с постели и шагая следом за Минхо к двери. Точно, в доме же есть ещё люди. Люди, которые волей-неволей утягивают их обратно в мир общей реальности из их отдельного кармана, в котором они на время потерялись. Хотя, возможно, Джисон надумывает. Возможно, это только он потерялся и ему просто показалось. Он точно не уверен, но над диафрагмой всё равно что-то вьётся и покалывается от чужого затягивающего взгляда.