Happy Together

Сладковатый виноградный запах наполняет ванную, стоит воде коснуться выдавленного на ладонь мыла. Сотни мелких пузырьков соскальзывают с кожи и размножаются, собираясь на металлическом сливе раковины. Помыв руки, Джисон умывает лицо и влажными пальцами зачёсывает соломенные волосы назад. Прохладная струя стекает по шее, проползая под оттопыренным воротом чёрной растянутой футболки с ядерно-жёлтыми лимонами. Наружу вырывается усталый, но довольный вздох. Он любит этот момент, когда осознает, что пришёл домой и рабочий день закончился. Щёлкнув выключателем, Джисон закрывает дверь ванной и шлёпает в коридор, потягиваясь. Между лопатками смачно хрустит. На кухне Минхо и Хёнджин уже разворошили пакет, который он принёс, и расставили пластиковые упаковки на столе. Когда он был в метро, Минхо позвонил и попросил его зайти в какую-нибудь жральню по пути домой, чтобы купить им двоим ужин, потому как за доставку было жалко платить, да и не хотелось ждать лишние сорок минут. Хёнджин, видимо, пребывавший неподалёку, услышал это и сел им на подсос, чтобы тоже вкусно поесть, не тратясь на доставку. - Колу-то ты зачем взял? Полный холодильник газировки, - Минхо раскладывает металлические палочки из стаканчика со столовыми приборами. - Колу? Я не брал, наверное, сервисом положили. - Да ладно, лишним не будет, - Хёнджин открывает крышку и вдыхает аромат риса, жаренного с овощами и креветками, едва ли не закатывая глаза от удовольствия. – Жрать хочу, пиздец. - Ты только йогурт в себя всосал, - с выдохом сев на стул, Минхо помешивает ложкой бульон с говядиной, бобовыми ростками и стеклянной лапшой. - И хуй толку с него? Всосал и как не было. - Плохо сосёшь. - А ты, видно, мастер, да? - Спроси у… - Всем приятного аппетита, - Джисон открывает шипящую бутылку Спрайта из холодильника и разливает его по чашкам. – Как же я сегодня заебался, пять паллетов полных разгружали, чуть не сдох. Ни поссать сходить, ни пожрать. Ещё в магаз кто-то привёл двух орущих личинок, я был очень близок к тому, чтобы запихать их в коробку и вышвырнуть. - Фу, пиздогрызы. - Я когда в Японию летал, на соседнем ряду такие были, - Хёнджин заедает рис кимпабом с тунцом. – Всю дорогу сидел в наушниках с выкрученным на максимум звуком, чуть не оглох. - Для них давно пора сделать звукоизоляционные отсеки. - Во-во, заебали. Палочки и ложки цокают, то поднимаясь, то опускаясь на стол. Закуски в маленьких контейнерах разлетаются во все стороны, слышно, как сквозь зубы втягивается горячий бульон. Кукурузный воздух кухни пропитан запахом кунжутного масла, кимчи и маринованной редьки. Сочная еда исчезает за считанные минуты, бутылка Спрайта осушается почти полностью. Скорость поедания постепенно замедляется, завязываются разговоры, однако через полчаса на столе не остаётся ни крошки. Парни съедают всё до последней рисенки, забрасывают мусор в пакет и принимаются за вишнёвый рулет, купленный Кристофером на всех. Из прихожей доносится привычный звук проснувшейся кодовой панели. Открывшаяся дверь пускает лижущий ступни сквозняк. Кроссовки скидываются с глухим стуком, шелестит вешаемая на крючок ветровка. Вскоре в прихожей появляется чуть лохматый после пронизывающего вечернего ветра Чанбин. Однако на фоне его чёрной одежды буквально горят яркие цветы. Три тёмно-оранжевых тюльпана в окружении десятка пёстрых жёлтых лютиков, собранные в букет, упакованный в белую хрустящую бумагу. - Держи. - Мне? – Хёнджин округлившимися глазами смотрит на протянутый букет, несколько раз растерянно моргая. - Ну нет, блин, Сынмину, - усмехается Чанбин. - А… по поводу? - Я не могу просто так тебе букет подарить? - Можешь, просто… непривычно. - Да там бабулька у метро стояла торговала, мне её так жалко стало, решил взять, - Чанбин пожимает плечами. – Ты же любишь всякое такое. Можешь для натюрморта себе запилить. Или ты вроде говорил, что хочешь попробовать засушивать. Короче делай, что хочешь. Какое-то время Хёнджин рассматривает цветы, касаясь лепестков пальцами и всё ещё пребывая под впечатлением от неожиданного подарка. Сидящие напротив него парни с таким же удивлением продолжают медленно жевать вишнёвый рулет, переводя взгляд с Хёнджина на Чанбина и обратно. - Спасибо, Кроль. Улыбнувшись, Хёнджин подзывает его к себе, заставляя наклониться, и целует, на несколько секунд прижимаясь к губам. Угольные растрёпанные завитки перемешиваются с алыми прядями, падающими на лицо. - Кроль? – Минхо морщится. – Кролик, что ли, блять? Он? В каком месте? - Не твоего ума дело, - фыркает Хёнджин. - Трахается как кролик? – предполагает не менее озадаченный Джисон. - Сплетницы две, - Чанбин подходит к ним и тыкает пальцем в затылки. – Не ваша постель – не ваше дело. - Ты сам тут перед всеми веники даришь и лобызаешься, естественно теперь это общее дело, - Минхо хмыкает, разводя руки. - Кое-кто просто завидует, - Хёнджин красноречиво вскидывает брови, прижимая букет к груди. - Всрался мне твой веник. - Что там с пожрать? – Чанбин решает перевести тему, потому как знает, что это может затянуться, если вовремя не перерубить. - Я грудку твою запёк, в духовке лежит, чтоб не остыла, - Хёнджин указывает подбородком влево. - То есть ему ты пожрать можешь приготовить, а себе нет? - Обмазать грудку йогуртом и закинуть её на противень занимает десять минут. Приготовить что-то нормальное – как минимум полчаса. Естественно я не буду столько корячиться, когда могу с вами что-то заказать. - Паразит. - А сам-то? Это Джисон всё притащил. - Мой мужик – имею право. - Всё равно. Этот тоже мой мужик, вот я ему и готовлю. - Я своему, что ли, не готовлю? - Мужики, - Чанбин похлопывает по столу. – Конец рабочего дня, мы все заебались, давайте не это самое. Ты иди букет в воду поставь, а ты иди занимайся своими делами, дайте мне спокойно пожрать. На кухне, наконец, воцаряется покой. Чуть поскрипывает дверца духового шкафа, металлическая лопатка цокает, проходясь по подносу и перекладывая запёкшуюся бронзовую грудку на тарелку. Джисон отламывает кусок рулета и задумчиво размазывает его языком по рту. Взгляд задерживается на спине Минхо, моющего посуду. Интересно: обрадовался бы он букету? Вообще он не похож на тех, кто любит цветы, по крайней мере, в качестве подарка, потому как в родной деревне он явно не раз и не два сталкивался с грядками, полными цветастых лепестков. Конечно, это идут стереотипы, что букет – это более женственный подарок, на самом деле это просто вкусовщина. Эти размышления не дают Джисону покоя. Когда он позже лежит у себя в комнате, качая свисающей с кровати ногой, мозги усиленно скрипят, нижняя губа пожёвывается. Он хочет сделать Минхо маленький подарок просто так. Необязательно должен быть повод, но даже если и искать таковой, то чем желание порадовать человека, который тебе небезразличен, не повод? Понятное дело, что нет нужды спускать на это кучу денег, зная характер Минхо, он бы скорее навалял ему за большую трату. Но что тогда можно ему подарить? Минхо любит поесть, это у них общее и это они делают постоянно, так что смысла покупать ему еду нет, в этом не будет ничего такого уж особенного. Что ещё любит Минхо? Джисон зарывается пальцами в волосы, царапая кожу ногтями. Минхо любит котов, виноград, лайм, канцелярию, чёрный чай, трогать людей за задницы, перемывать кому-то кости, кожаные куртки, выпекать что-то. Последняя идея кажется интересной и заставляет брови задумчиво нахмуриться. Может ему купить форму какую? В виде кота? Поначалу эта идея подсвечивается лампочками. Затем Джисон неопределённо шипит сквозь зубы. Это может быть похоже на намёк готовить больше для него, как будто он подталкивает. Не пойдёт. Размышления не прекращаются и на следующий день. Бродя среди стеллажей на работе, Джисон осматривается вокруг и изучает имеющуюся канцелярию. В принципе, это беспроигрышный вариант. Однако потому он и кажется слишком скучным. Стащить что-то из своего книжного для него он может в любое время. Как следствие, насущный вопрос продолжает преследовать Джисона по пятам. У него всегда так. Если что-то пристанет, то отвязаться от этого практически невозможно. Зудит в мозгу так, что хочется воткнуть в ухо вилку и с чувством расчесать. Должно быть что-то, что зажжёт в нём озарение, что-то должно щёлкнуть. Как это часто и бывает, щелчок происходит в момент, когда его совершенно не ожидаешь. Частично даже отпускаешь навязчивую идею. Джисон идёт домой, кутаясь в куртку поплотнее, когда его взгляд буквально магнитом утягивает куда-то в сторону и назад, едва ли не рывком разворачивая. Обернувшись, он смотрит на ларёк с украшениями, мимо которого прошёл тремя секундами ранее. Точно. Минхо же любит браслеты. Эта мысль даже пробегала мимо, но, видимо, настолько быстро, что не обработалась как следует. - Качественные украшения по хорошей цене, подходите выбирайте, будет отличным подарком для вашей милой девчушки, у меня тут днём такие толпами ходят ахают, - мужчина, сидевший на припаркованном за ларьком стулом, оперативно встаёт с торгашной улыбкой, завидев потенциального покупателя. - Ага, спасибо. Вежливо кивнув ему, Джисон подбирается поближе к прилавку и начинает рассматривать предложенный ассортимент. Всевозможных браслетов, кулонов, колец и серёжек действительно много. Глаза цепляются за висящие на крючках картонки с никому неизвестным подпольным брендом, к которым привязаны браслеты. Пальцы проходятся по коже, варьирующейся различными металлическими и отделанными под золото бляшками. Минхо любит кожу, но у него их и так полно. - А, для себя смотрите? - Э… типа да. Приходится для вида согласиться. Если сказать, что он выбирает подарок своему парню, может завязаться либо неприятный разговор, либо длинный философский разговор, что ему совершенно никуда не упёрлось. Хочется побыстрее домой в тепло, где его ждёт ужин. Сосредоточенно рассматривая товар, Джисон наклоняется, повнимательнее приглядываясь к ряду браслетов из бусин и камней. Он поддевает пальцем картонку с браслетом, состоящим из двух лесок, на которые нанизаны гладкие чёрные бусины размером с зерновой перец. На каждой из них также есть по одному бело-серому размытому камешку, отдалённо напоминающему стекло. В принципе, выглядит интересно и очень даже в стиле Минхо. - Сколько этот? - Вообще пятнадцать, но по ночной скидке отдам за десять, - бойко отзывается мужчина, приподнимая полы дутой жилетки, в которую спрятал замёрзшие руки. - Давайте. Перевести можно? Налички нет. - Конечно-конечно, вот номер счёта. Отправив деньги, Джисон закидывает браслет в рюкзак и с довольным лицом семенит к метро. Он надеется, что Минхо понравится. Не зря же он сутки ломал над этим голову, а тут прямо закрутились шестерёнки какого-то механизма. Подарок недорогой, небольшой, но подбирался со всей серьёзностью и искренностью. От этих денег Джисон не обеднеет, впрочем, радость Минхо в любом случае бесценна. Если одобрит, то можно будет время от времени тащить ему какие-нибудь цацки в коллекцию. Почему-то мысль о том, что Минхо будет ходить в чём-то, подаренном им, греет изнутри по-особому. Как-то глубже и прочнее. Джисон представляет, как покупает ему какую-нибудь одежду и потом видит его в ней. В груди сразу же появляется некая собственническая гордость. Как будто одежда и аксессуары, купленные им, закрепляют его права и показывают, что это он заботится о Минхо, что это он знает его вкусы и пользуется его благосклонностью. Это чувство новое и безусловно приятное. С зарплаты точно нужно будет прикупить ему какую-нибудь рубашку. Придя домой с покалывающим предвкушением, Джисон узнает, что ему придётся подождать ещё час. Минхо торчит на поздней смене, что становится известно ещё даже до того, как он входит в его спальню. Потому как если Минхо со вкусом кого-то материт, задавая лаконичный вопрос «Ты что, долбоёб?», значит, он работает. Так что, переодевшись, Джисон идёт ужинать за компанию с Сынмином, который вилкой дербанит пышный омлет, на пятьдесят процентов состоящий из зелёного лука. Обсудив машину у подъезда, которую кто-то из соседей припарковал так, как будто первый раз сел за руль, либо был последним козлом, Джисон съедает пару печений на десерт, моет посуду и идёт к себе, где бездумно пролистывает статью, присланную профессором. Через четверть часа слышно, как Минхо открывает дверь, шумно вздыхает и заходит в ванную. Дождавшись, пока он выйдет, Джисон убирает браслет в карман и выглядывает в коридор. Тот ушёл на кухню и достаёт из холодильника лимонад, так что Джисон перемещается в его комнату, по-хозяйски плюхаясь на кровать. На столе горит лампа, пахнет цитрусовым ароматизатором, через приоткрытое окно втекает холодный влажный воздух. Вскоре появляется Минхо и, отставив стакан с лимонадом на тумбочку, закрывает его, проветрив комнату достаточно, чтобы чувствовалась свежесть. - Ёбаные придурки вписали разные цены в прайс и в систему. Пока мы доперли, почему клиенты начали вонять, чуть не перерезались. - Очередной день в цирке? – Джисон посмеивается, видя его недовольную рожу. - Один бесконечный день в цирке, - Минхо падает на кровать, раскидывая руки в стороны. - Ну, значит я вовремя. - Ты всегда вовремя, - ладонь с хлопком падает на бедро и сжимает его. – Да, уже лучше. Игрушка анти-стресс. - Вообще я не про это, но ладно, допустим. - А про что? - Та-дам. Создав музыкальное сопровождение, Джисон достаёт из кармана браслет и покачивает им над Минхо. Тот прищуривается, пытаясь понять, что ему показывают. Пальцы перехватывают картонку. - Это что? - Так, маленькая безделушка тебе. Выбирал на свой вкус. - Просто так? - Просто так. По зову сердца. Пойдёт? Минхо крутит бусины и рассматривает выделяющиеся камни. Недоумённая складка меж бровей разглаживается. Он чуть криво улыбается. - Не зря ты со мной встречаешься, у тебя хороший вкус. - Еблан, - Джисон шлёпает его по плечу, смеясь. Повернув упаковку, Минхо разворачивает тонкий провод, удерживающий браслет на месте. Отбросив его в сторону вместе с картонкой, он разделяет перекрученные лески и с удивлением остаётся с двумя одинаковыми браслетами в руках. - О? – Джисон тоже в недоумении хлопает глазами. – Это два отдельных, что ли? - Походу. - Дядька даже не сказал ничего. - Думаешь он разбирается? Толкает, что сгребает, и всё, - Минхо рассматривает теперь уже два украшения, после чего протягивает один Джисону. – На. - Мне? - Нет, блять, мамке твоей. - Но это тебе подарок. - Нахер мне два одинаковых браслета? - Значит… у нас будут одинаковые браслеты? – после небольшой паузы понимает Джисон и с интересом смотрит на него. – Ты же вроде не по парным вещам. - Всё, отдай обратно, - Минхо тут же дёргается и пытается забрать его. - Не-не, поздно рыпаться. - Отдай. - Хер там. Они начинают толкаться. Джисон натягивает браслет и убирает руку за спину, пряча. Уже через пару секунд он со смехом летит назад, падая на кровать, потому как Минхо подскакивает и валит его, приподнимая уголки губ и скалясь. Пальцы начинают тыкать бок, щекоча и заставляя его извиваться. - Отвали! Это вообще я их купил, что хочу, то и делаю с ними! - Ты мне их подарил, они мои. - А ты мне подарил один, значит он мой. - Ишь ты, какой борзый. - Ишь ты. Минхо какое-то время изучает его упрямые глаза, не готовые сдаваться. Затем он резко наклоняется, вонзает зубы в плечо Джисона и только после этого отпускает его, переставая водить пальцами по рёбрам. - Опять ты кусаешься, зверьё. - Хочу и кусаюсь. Садясь, Минхо вертит свой браслет на пальце. Покосившись на пристально наблюдающего за ним Джисона, он всё-таки надевает его на запястье. Тот победоносно улыбается и, наконец, достаёт руку из-за спины, покачивая ею. - Теперь не отмажешься. Вселенная сама так решила. - Сказал бы я, что это всё хуйня из-под коня, но, видимо, что-то у Вселенной всё-таки пашет. Двойное совпадение – это ещё надо постараться. - В плане «двойное»? – непонимающе вскидывает брови Джисон. - Ну, вот так. Наклонившись вперёд, Минхо перемещается на колени и перегибается через кровать, открывая выдвижной ящик тумбочки. Затем он задвигает его и садится обратно, собирая ноги под себя. Перед лицом приподнявшегося на локте Джисона покачивается серебряная цепочка с кулоном в виде листка с резными линиями. - Будем считать, что это твоя мята, по которой ты так ссышься. - Ты тоже подарок мне купил? – Джисон поражённо смотрит на то, как она переливается в свете лампы. - Представь мой ахуй, когда ты мне браслет протянул, - Минхо насмешливо хмыкает. – Одна клетка мозга на двоих. - Охереть. Блин, классно так выглядит. Пальцы изучают поверхность слегка изогнутого листа. Джисон широко улыбается, чувствуя себя так, как будто выиграл в лотерею. Он обычно не носит цепочки, но из этой теперь вылезать не будет. Ноготь царапает застёжку с крошечным отростком, который с щелчком проскакивает, мгновенно возвращаясь на место и закрываясь. - Дай. Минхо забирает у него цепочку и просит наклониться. Джисон послушно опускает голову. Миниатюрный замок открывается, цепь огибает шею снизу и Минхо застёгивает её на загривке. - Всё. - Спасибо. Джисон рассматривает серебряный лист на своей груди и любовно поглаживает его. Затем он поднимает голову, какое-то время смотрит на Минхо, после чего признательно целует его, устраивая ладонь на шее. Нос, прижимающийся к мягкой тёплой щеке, обдаёт породнившимся лаймовым дуновением. Через пару секунд он отстраняется, однако Минхо хватает его за цепочку. - И всё? - А тебе мало? - Мне всегда мало. Хитро усмехнувшись, Минхо летит спиной назад, утягивая Джисона за собой. Тот посмеивается, устраивая колени по сторонам от него и поддаётся, наклоняясь. Он знает, зачем он так делает. Стоит только губам вновь соприкоснуться, как ягодицу обхватывает горячая ладонь. Ещё одна постоянная привычка вдобавок к укусам. Но Джисон абсолютно не против. Если это Минхо, то его устраивают все прикосновения. К тому же, это не всегда обязательно перерастает непосредственно в секс. По словам Минхо, его это просто успокаивает, так что иногда подобное облапывание ограничивается несколькими минутами «моральной поддержки», которая, в принципе, работает в обе стороны. Подарок привлекает к себе внимание ещё несколько дней. Джисону нравится чувство, появляющееся каждый раз, как он замечает на себе браслет, либо цепочку. Это служит неким напоминанием, что в мире существует один конкретный Минхо, с которым у них есть прочная связь, ради которого находятся силы возвращаться домой, который его всегда примет. Когда мозги имеет очередной выдающийся умом покупатель, Джисон касается браслета под рукавом рубашки и начинает думать о том, что нужно немного потерпеть и он увидится с Минхо, они вместе поедят, похуесосят всех, кто их бесит, пообжимаются на кровати и всё будет хорошо. Также Джисону нравится рассматривать и браслет на руке Минхо. Потому что тот тоже носит его каждый день, что не может не радовать. Значит, он действительно ему нравится, украшение попало в точку. Это придаёт уверенности в своём понимании другого человека. Очередным вечером большая часть общежития собирается за кухонным столом и на диване в гостиной. Собирая ложкой рис с тарелки, Джисон кидает взгляд на запястье Минхо, сидящего напротив, и дёргает уголком губ, ловя свою маленькую дозу счастья. Усталость дня приглушается на пару тонов. - Сраные законы, ну там же понятно, что он убийца, этого должно быть достаточно, чтобы посадить его, - Хёнджин негодующе откидывает алые пряди с глаз, тыча пальцем в экран телевизора. - Бывает такое, что детективы ошибаются, потому что слишком пытаются найти преступника и притягивают всё за уши, хотя там действительно могут быть просто странные совпадения, так что и есть определённые степени улик, - поясняет Чанбин. - Они каплю крови, блять, нашли на сидении, кровь и ДНК совпало, чего там думать? - Сторона защиты может сказать, что он просто порезался, пока был в его машине, и обвинение при всём желании без дополнительных улик не сможет доказать обратное. - Говно ебаное. Ногти раздосадовано дерут обивку подлокотника. С щелчком открывается банка ананасовой газировки. Кристофер, доевший салат, тоже присоединяется к компании на диване. За столом цокают тарелки. Минхо собирает посуду и убирает её в раковину, после чего разрезает ножом булку с заварным кремом, половину которой отдаёт Джисону. Они жуют, чуть повернув стулья и смотря документальный фильм с кухни. Пару минут спустя пищит кодовая панель. Дверь открывается, скидываются кроссовки, однако вместо стандартного размеренного шуршания одежды звучит усиленный топот, едва замок успевает впечататься обратно в раму. - Пиздец, блять, это полный пиздец. В гостиную на всех парах влетает растрёпанный Феликс, который зарывается пальцами в волосы и начинает наворачивать круги по пространству за диваном, где обычно стоят сушилки с одеждой. Глаза бешено мечутся по сторонам, щёки покраснели. - Что? - Что случилось? - Я в ахуе, я просто… пиздец, это пиздец. - Да что случилось-то? Все присутствующие тут же напрягаются, видя его состояние и пытаясь понять, насколько всё плохо. Он как будто не слышит их, продолжая суетливо метаться по кругу. Он выглядит шокированным, растерянным и как будто не в себе. - Я даже представить не мог, что… ебанёшься. - Феликс, - Кристофер, беспокойство которого стремительно растёт с каждой секундой, заставляя кишки противно сжиматься, подскакивает с дивана и перегораживает ему дорогу, хватая за плечи. – Что произошло? Объясни, мы поможем. Тот, наконец, промаргивается, обретая какую-то осознанность во взгляде. Парни, тоже готовые подорваться со своих мест, напряжённо замирают, вслушиваясь, чтобы ничего не упустить. - Bastille приезжают с концертом в Сеул в январе, а я домой в Сидней собирался съездить в это время, это пиздец какой-то. Первые три секунды в общежитии царит абсолютно мёртвая тишина, телевизор заткнули ещё на изначальных признаках того, что случилось что-то страшное. Затем дом буквально взрывается. - Ты ебанутый, что ли, блять? - Сука, у меня очко до носа поджалось, а он… ёб твою. - Ты конченый, скажи мне? - Охуеть, кто так делает? Негодование загорается настолько активно, что ещё немного и начнут потеть окна. В Феликса летит диванная подушка, у многих с усилием сжимаются глаза, руки трут лбы, раздаются вздохи. В висках уже успело тревожно застучать. - Да в смысле? Я не могу пропустить их концерт! - Никогда так больше не делай, - Кристофер, успевший отрастить пару седых волосков, с трудом сдерживается, чтобы не заорать, заставляет себя сделать вдох-выдох и едва ли не тыкает его указательным пальцем в нос. – Ты зачем так пугаешь, you little cunt? - Никого я не пугаю, я тут в ахере полнейшем, чуть в обморок не упал, когда по улице шёл и инсту открыл, - бушует в ответ Феликс. – Я с них уже несколько лет ссусь и мечтал на концерт попасть, а тут они приезжают! А я уезжаю! - Пиздец проблема, не правда ли? – фыркает Минхо, затем осуждающе покачивая головой и отворачиваясь. - Проблема, вот именно! - Так, - Кристофер, наконец, восстанавливается и возвращает спокойный голос. – Ты прям в этих датах уезжаешь? - Да я собирался в начале января улетать, там какой-то съезд родни, мама сказала приезжать. - А концерт когда? - Пятнадцатого. - Так улетай шестнадцатого, хули, - пожимает плечами Хёнджин. - Говорю же праздник какой-то в начале января. Мама люлей ввалит, если не приеду. - Что хуже: получить люлей от маман или проебать Bastille? – уточняет Джисон. - И то, и то хуёво, - вздыхает Феликс, снова хватаясь за голову. - Ну, смотри, - Кристофер начинает рассуждать. – Допустим, ты пропускаешь тусу с роднёй и получаешь люлей. Ну один раз тебе на мозги покапают. Ну два. Ну пять. Потом забудут, либо по привычке будут бубнеть одно и то же. А если пропускаешь концерт и они вдруг распадутся, то сколько ты жалеть будешь? - Всю жизнь, нахуй, - Феликс покачивает головой, какое-то время молчит, после чего вдруг загорается уверенностью и ударяет кулаком по ладони. – Ладно. Не первый раз люлей получать, похер. Концерт важнее. - Вот это по-нашему, - усмехается Джисон. - Надо посмотреть когда точно предпродажа и билеты на самолёт ещё глянуть, чтоб не разобрали. Ух, сука, усрусь, но буду стоять в фанке, чтобы оглохнуть. Решительно сведя брови, Феликс всё той же воинственной пулей несётся по коридору к себе в комнату, какой минутами ранее ворвался в дом, перепугав всех. Проводив его взглядом, Кристофер с усталым вздохом трёт загудевший лоб. - I swear to fucking God…