Happy Together

Синий механический карандаш подлетает на пальцах, делает разворот и приземляется обратно между подушек, почти сразу же отправляясь в очередной полёт. Иногда он соскакивает на распечатанные листы, оставляя графитовые полосы, иногда слетает на одеяло. Изредка он используется по назначению, рисуя на тестовой части круги и делая пометки. Янтарный свет лампы на прикроватной тумбочке рассеивается мягкой полудымкой в заполненные чернильными тенями углы комнаты. Пахнет кислым яблочным мармеладом, который Джисон доел несколько минут назад. В двенадцатом часу ночи всегда хочется что-то пожевать. Особенно когда решаешь очередной тест и нуждаешься в дозе чего-то сладкого, чтобы поддерживать уровень настроения на относительно терпимом показателе. Телефон заполняет пространство неторопливым джазом, воссоздавая атмосферу кофейни, в которых принято эстетично заниматься. Тишина слишком давящая, песни со словами отвлекают, заставляя переключаться на текст, так что джаз, либо инструментальная музыка являются отличным компромиссом. К тому же музыка перекрывает левые звуки из дома, которые тоже временами не дают нормально сосредоточиться на английских предложениях. Впрочем, перекрывает она далеко не всё и что-то особо громкое всё же проскакивает. Джисон поворачивает голову, услышав какой-то короткий грохот, кажется, исходящий от какого-то упавшего предмета. Не придав этому особого значения, потому что здесь вечно кто-то что-то да роняет, он возвращается к тексту и начинает пожёвывать металлический кончик карандаша, пытаясь вспомнить попавшееся слово. Вот только буквально через четверть минуты его вновь отвлекают. По двери коротко стучат и, даже не дожидаясь ответа, распахивают её. - Чего разлёгся? – алая голова горит на фоне приглушённого коридора. - А чего за претензия? - Иди мужика своего встречай. - Он пришёл? - К сожалению. Хёнджин исчезает, оставляя дверь открытой. Отложив карандаш и с кряхтением потянувшись, Джисон встаёт с кровати, поправляя задравшуюся футболку, и лениво плетётся в коридор. Сегодня Минхо сказал, что задержится, потому что ему пришлось идти на корпоратив, что случается крайне редко, учитывая, что большая часть их рабочего состава работает удалённо. Зная, что тот обычно адекватный в подвыпившем состоянии, Джисон особо не переживал и только изредка поглядывал на часы, думая, что на всякий случай позвонит, если тот не придёт до полуночи. Вот только на кухне его ожидает крайне интересная сцена. - Нагулялся? - Привет, красавчик, один тут? Минхо встречает его широкой поплывшей улыбкой. Правда он почему-то сидит на полу в коридоре, опираясь спиной о боковую панель кухонной стенки. Глаза чуть прикрыты, рядом валяется галстук и телефон, под стулом лежит банка газировки, которая, видимо, и упала минутой ранее. - У-у-у, ты как умудрился-то так нахуяриться, жопа моя шебутная? – Джисон со смешком опускается на корточки рядом с ним. – Тебе же чтобы улететь, как минимум ящик нужен. - Меня повысили, блять, прикинь? До этого… как его… Блять, короче, я теперь всех этих долбоёбов по стране контролирую, ну, в плане, задания даю там, пиздов даю, - Минхо похлопывает себя по груди. – И там были все, вот эти вот все хуи напыщенные, которые нам мозги ебут, начальники, хуяльники, спонсоры, бля. И, типа, надо же со всеми выпить, потом когда сказали, что меня повысили, опять мне надо со всеми выпить, потом за каждого тоже надо выпить, за здоровье надо выпить. Потом ебасос этот Донмин говорит, типа, что я так отлечу быстрее всех, а я что, ссыкло, что ли? Ёбнул стакан соджу, потом этот начальник Ким, вонючий такой, с дешманским одеколоном, бля, столько бабок, он не может себе какого-нибудь Джо Малона купить, что ли? Ну и вот, короче, он говорит, типа, ну, после такого текилу мне точно не оприходовать. Вот охуел, да? Ну, и я пятёру разом чпок! - Алкаш, - качает головой Хёнджин, устроившийся на диване, подперев подбородок рукой. - О, Боже, говорящий мухомор! – Минхо делает удивлённое лицо, забавно округляя и без того большие глаза. – Горячка началась. - Придурок ужратый. - Слышь, бля, я тебе шапку-то спилю. - Ты еле стоишь. - У тебя еле стоит, понял? Я сам домой дошёл. - Молодец, но мог бы и меня позвать, - Джисон откидывает прядь с его лица. - Чё я, слабак, что ли? - Нет, просто так было бы проще. - Нормально всё, я вообще ещё могу накатить, - с жаром заявляет Минхо. - Поэтому ты на полу сидишь, - фыркает Хёнджин. - Отдыхаю, блять, у тебя проблемы? - У меня нет, слава Богу, ты не моя проблема. - Вот и завали тогда. - Ладно, пошли-ка в комнату, - Джисон подхватывает его под локоть. - Стопэ, - Минхо тормозит его, промаргивается и под недоумённым взглядом лезет в карман пиджака, не сразу попадая в него. – Это тебе. С мятой. Он протягивает то, что некогда было зеленовато-голубым макаруном. Это понятно по текстуре теста, однако сам он успел превратиться в подтаявший сплюснутый блин с кашей, расползшийся по прозрачной виниловой упаковке. - Ты стащил мне макарун? – мягко посмеивается Джисон, принимая внезапный подарок. - Я стащил бы тебе мятную фабрику, но она не поместилась в карман. Наблюдающий за ними Хёнджин корчит рожу, делая вид, что блюёт. Минхо показывает ему средний палец. - Спасибо, я потом его поем, - Джисон убирает макарун. - Я пить хочу. - Пить хочешь? Газировку? - Да. - Сейчас. Крабом переместившись к столу, Джисон достаёт валяющуюся жестянку. Однако после небольших размышлений, он встаёт и вынимает из железного стакана трубочку. Пить из банки в таком состоянии явно будет чревато мокрой рубашкой. Оттянув язычок и открыв её, Джисон вставляет в отверстие трубочку и вновь опускается перед клюющим носом Минхо, поднося трубочку к его губам. - Пей. Тот послушно открывает рот и делает несколько медленных глотков. Затем он мотает головой, выплёвывая трубочку, и шумно выдыхает, утирая лицо. Кажется, что его начинает серьёзно вырубать. - Подъём, пойдём в спальню. - Там будет что-то интересное? – криво улыбается Минхо, одаривая его многозначительным взглядом поблескивающих от алкоголя глаз. - Будет-будет, пошли только. Если Джисон чему-то и научился за свою жизнь, так это тому, что нельзя спорить с пьяными людьми. Они всё равно скоро забудут, о чём говорили и что хотели сделать, так что нужно просто подыгрывать и не пытаться что-то им объяснять. Поэтому отставив газировку на стол, Джисон подхватывает Минхо под локоть и тянет его на себя, помогая встать. Того пошатывает, но ноги ещё держат. Продолжая удерживать его локоть и страхуя за талию, Джисон ведёт его в комнату, провожаемый насмешливым взглядом включающего телевизор Хёнджина. - Ты скучал по мне? - Конечно. Мы ведь с самого утра не виделись, - Джисон едва сдерживает смешок, потому что слышать такое от Минхо непривычно и забавно, учитывая, что они действительно не виделись всего лишь день. Минхо на это довольно пыхтит ему куда-то в щёку, вильнув вбок и ткнувшись лбом в висок. От него тянет лаймом, разбавленным вполне очевидным алкогольным соцветием. Дверь комнаты открывается. Из оставленной щёлки в окне тонко задувает сквозняк. За день спальня неплохо так остыла, что, в принципе, только на руку. Минхо горячий, как лава, подожжённая алкоголем кровь бурлит. Подводя его к кровати, Джисон успевает ногой целенаправленно наступить на лежащий на полу выключатель от прикроватной лампы. Основной свет бы резал глаза, а небольшого янтарного ореола более, чем достаточно, чтобы видеть. - Так, садись, только не падай, понял? - У меня не падает. Минхо лукаво усмехается, по-кошачьему нагловатая широкая улыбка в принципе не сходит с его лица. Он расслаблен и ему, похоже, очень нравится всё, что происходит вокруг. Джисон игнорирует эту ремарку, сосредотачиваясь на своей основной задаче – уложить потенциальную головную боль спать. Минхо не буйный, когда выпьет, может о чём-то поорать, но на людей не бросается и обычно достаточно быстро становится сонным. Однако это всё-таки Минхо и выдать он всегда может что угодно. Стянув с него пиджак, Джисон вешает его на спинку стула. Сам завтра будет убирать в шкаф так, как ему надо. Затем он садится на кровать и начинает расстёгивать его рубашку. Ему даже не нужно смотреть вверх, чтобы видеть, как в полутьме комнаты Минхо с чуть прикрытыми глазами начинает улыбаться хитрее, один уголок губ ползёт выше другого. Когда больше половины пуговиц расстёгнуто и полы оголяют грудь, Минхо подаётся вперёд и впечатывается губами в шею Джисона, начиная целовать её. Горячая ладонь скользит по бедру. - Чего начинаешь? - Я тебя хочу. - Спать ты хочешь. - Тебя зовут «Спать»? Не знал. Ухо щекочет пьяный смешок. Джисон невольно прикрывает глаза, ловя знакомую волну удовольствия от его голоса и прикосновений. Реакция уже автоматическая, он не может не реагировать на него. В животе проскакивает трепетное покалывание, однако он одёргивает себя. Он прекрасно знает ресурсы Минхо в таком состоянии, так что ничего полноценного из этого точно не выйдет, а раздразниться и потом печально лежать рядом с отрубившимся телом его как-то не прельщает. - Подожди, не торопись, - он мягко отстраняет Минхо от себя. – Давай-ка мы тебя сначала разденем. - Давай. Это заявление определённо радует Минхо, он сам снимает с себя расстёгнутую рубашку. Правда рукава застревают и с этим приходится разбираться Джисону, который затем вешает её поверх пиджака. - Ложись. Минхо послушно падает назад и смеётся сам с себя. - Бух. - Ага, бух. Выдохнув со смешком, Джисон покачивает головой. Пьяный Минхо рядом с ним – это всегда какая-то отдельная личность. Максимально расслабленная и податливая, как янтарная смола, но при этом чрезмерно весёлая и любящая глупости. Опёршись коленом о кровать, Джисон наклоняется и расстёгивает ремень его брюк. Минхо чуть виляет тазом в силу своих возможностей. - Ты такой горячий, когда раздеваешь меня. - Буду знать. Эта фраза вновь заставляет в животе что-то тепло сжаться, но она не оказывает такого сильного влияния, какое оказала бы в другой ситуации. Впрочем, Джисон действительно делает себе мысленную отметку. Нужно будет в следующий раз, когда у них что-то начнёт проклёвываться, раздевать его поактивнее и посмотреть на реакцию. Раз он говорит это пьяным, то наверняка думает об этом трезвым. Пальцы расстёгивают пуговицу, после чего принимаются за ширинку. Неугомонный Минхо специально приподнимает таз, подставляясь под руки и заставляя их нажать сильнее положенного, за что получает шлепок по бедру, но всё равно продолжает довольно щериться. Чуть подкидывая его, Джисон не без труда умудряется стащить брюки с задницы и, наконец, снимает их, оттягивая за штанины. Повесив их на стул, он стягивает с Минхо носки и закидывает его ноги на кровать, пытаясь развернуть. - А ты? – тот хватается за его футболку и поднимает её, оголяя живот. - Сначала ляг нормально. - Чего ты докапываешься? И так нормально же, блин, может мне ещё по компасу ноги раздвинуть, ё-моё… Недовольно хмурясь, Минхо приподнимается на локтях и с трудом ползёт назад, поворачивая корпус. Он устало выдыхает, падая на подушку. И без того красноватые от выпитого щёки становятся более пунцовыми от приложенных усилий. - Иди ко мне. Он похлопывает по кровати и требовательно тянет руки. Поддаваться его капризам сейчас не самая хорошая идея, но, во-первых, он ещё очень даже может встать, а, во-вторых, Джисон не может заставить себя ему отказать. Поэтому он вплывает под протянутые руки, которые тут же обхватывают его, сжимаясь за спиной и опуская на себя. Жар, идущий от тела Минхо, за пару мгновений рассеивает прохладу комнаты. Запах алкогольного лайма чуть кружит голову, неаккуратные влажные поцелуи почти заставляют начать забываться. - Подожди, - когда пальцы цепляются за резинку штанов, Джисон с трудом отстраняется, перехватывая его руку. - Не хочу ждать, - Минхо пытается притянуть его обратно. - Мне надо сходить в душ и подготовиться. - Сегодня ты? – тот тут же сменяет недовольство на кривую ухмылку. - Я, да, поэтому дай мне привести себя в порядок и я приду, - уговаривает его Джисон. - Да так нормально, похуй, чё ты как это? Потом в душ сходим, хули. Мне твоя жопа любой нравится. Всем жопам жопа, дай-ка я её… - Ну, подожди ты пять минут, мне некомфортно. Ты хочешь, чтобы мне было некомфортно? - Я тебя, блять, хочу, - Минхо канючит, капризно смотря на него поплывшим взглядом. – Любым хочу. Дай хоть чуть-чуть. - Дай мне пять минут и будет тебе не чуть-чуть. Окей? – Джисон многозначительно заглядывает в его глаза, делая голос немного ниже и касаясь его губ пальцем. После небольшой паузы Минхо снова расплывается в улыбке, целует его палец и затем трётся лицом о ладонь. Ногти царапают лопатку через ткань футболки. - Приходи быстрее. - Приду-приду. Жди. Наконец-то договорившись и выторговав себе свободу, Джисон выбирается из объятий и слезает с кровати, пока того опять не накрыло. Алкоголь алкоголем, но его извечная упрямость никуда не девается. Окинув взглядом развалившегося на кровати полуголого Минхо, мечтательно смотрящего куда-то в потолок, он выходит в коридор и прикрывает за собой дверь. Оказавшись вне зоны доступа и соблазнов, Джисон ерошит волосы и идёт обратно в кухню. - Вы там чего, с открытой дверью сексами трахаетесь? – усмехается Хёнджин, ложкой помешивающий йогурт. - Какой секс, блять, он никакой уже, только руками лапать может. Кое-как уложил, сказал, что схожу в душ и приду, чтобы отпустил. - А чего так? На всё согласен – подходи да бери. - В чём прикол? Я его знаю, начнём и он через три минуты вырубится, потому что налакался как не в себя. - Ну, вы за это время аж три захода успеете сделать. - Говнюк, - Джисон подлетает к хохочущему Хёнджину и дубасит его подушкой. – Не все такие скорострелы, как вы. - Да мы вообще всю ночь можем. - Не пизди. Чего там делать всю ночь? Вообще никогда не понимал прикола этих намеренно растянутых марафонов. Бля, я не проверил взял он кошелёк или нет, - снова увидев на полу телефон Минхо, Джисон убирает его к себе в карман и поднимает галстук. – Он нигде кошельком своим не размахивал? - Я ебу, что ли? Завалился домой, снёс чьи-то тапки с этажерки, газировку уронил. Спросил у меня как дела даже, прикинь? - У тебя? - Я тоже охуел. - Вот это его развезло. Пройдя в прихожую, Джисон щёлкает выключателем. Тусклый свет лампочки, которая почти никогда не включается и покрылась толстым слоем пыли, освещает несколько кроссовок, припаркованных у порога, ботинки Минхо, валяющиеся по разным сторонам, и чьи-то потрёпанные кеды, вылетевшие с полки. Вернув всё на место, Джисон прощупывает пальто Минхо и с облегчением находит в кармане кошелёк. Проверив на месте ли карточки, он возвращает его на место и выключает свет. - Нашёл? - Да, всё на месте. Что ж, нужно отдать Минхо должное. Несмотря на степень упитости, он и правда смог без проблем добраться домой, даже не задержавшись слишком поздно, сам открыл все кодовые двери, не растерял ничего из своих вещей и особо не капал никому на мозги. Достойно. Поцедив газировку, Джисон посматривает на часы и приходит к выводу, что десяти минут должно было хватить. Он достаёт из холодильника бутылку воды, откручивает крышку и закручивает её обратно, просто срывая защитное кольцо, чтобы Минхо не пришлось с этим возиться, если ночью ему захочется пить. Оказавшись в полутьме коридора, Джисон сначала прислушивается, после чего максимально тихо приоткрывает дверь, осторожно заглядывая внутрь. Глаза Минхо закрыты, грудь мерно вздымается, вроде бы он сопит. Войдя в спальню, Джисон ставит бутылку на тумбочку, отодвигая в сторону стакан с недопитым чаем со вчерашнего вечера. Затем он опирается коленом о кровать и аккуратно натягивает на Минхо одеяло, которое заранее откинул в сторону, пока наблюдал за тем, как тот укладывается. Обычно Минхо спит в футболке, но сегодня обойдётся. Достав телефон из кармана, Джисон ставит его на зарядку, пробегается глазами по уведомлениям и ставит ночной режим. Затем он подходит к окну и тихо закрывает его. В комнате уже очень даже прохладно, а ночью всегда в разы холоднее, так что если Минхо во сне откинет одеяло, то может замёрзнуть. Вернувшись к кровати, Джисон какое-то время рассматривает умиротворённое лицо. На губах появляется улыбка. Спящий Минхо всегда вызывает какой-то особый комфорт. Полное ощущение дома. Он доверяет ему достаточно, чтобы оставаться перед ним в беззащитном состоянии. Наклонившись, Джисон невесомо целует его в горячую щёку, после чего выключает лампу и выходит из комнаты. Остаток вечера он проводит за решением последнего теста и затем стандартным просмотром Тик-тока. Блинный макарун, который ему так заботливо принёс Минхо, оказывается очень даже неплохим после того, как отдыхает час в оконной раме, создающей условия крошечного холодильника, чтобы не растекался по пальцам. Учитывая, что обычно они смотрят видео вместе, личные сообщения Минхо встретят его кучей пересланных видео, но это уже его проблемы. Ночью, когда Джисон по стандарту просыпается, чтобы в сонном состоянии доползти до туалета, держась за стенки, он не удерживается и зачем-то заглядывает в спальню Минхо. Тот повернулся набок, закутавшись в одеяло, и спокойно похрапывает. Не то чтобы что-то могло произойти, да и если бы тот вдруг начал буянить, об этом бы явно узнало всё общежитие, но что-то назойливо заставило Джисона это сделать. Просто для полного душевного успокоения. На следующее утро, наступающее ближе к полудню, он лениво жуёт омлет, разговаривая с Чанбином о том, что хуже: видеть призраков или слышать призраков. Влажная графитовая дымка за окном заполняет общежитие, словно летая под потолком невесомыми облаками. Запах кофе едва заметно мешается с тонким ароматом черники, оставшимся после того, как Сынмин сделал себе очередной смузи, который перелил в переносной стакан перед тем, как куда-то оперативно свалить. - Нет, подожди, - Чанбин с нажимом разрезает ладонью воздух. – Ну, мельтешат они иногда перед глазами и что? Всегда можно отвернуться или убежать. А если они постоянно бубнят, то так и ёбнуться можно. Или идёшь ты по улице, как кто-то начинает орать так, как будто его режут, ты весь на обсёре, но вокруг тебя все идут, как шли, потому что это только ты слышишь сраного призрака. - Да и хуй бы с ним, наушники надел и всё. Когда-нибудь же он заткнётся, - отправив в рот последний кусок омлета, Джисон переставляет тарелку к раковине и отряхивает руки, затем делая глоток кофе. – А вот если ты стоишь себе спокойно, да, поворачиваешься, а у тебя перед ебалом какая-нибудь бабень с распотрошенной грудью и висящим куском щеки. Вот там не грех и обосраться. - К такой хуете можно привыкнуть. Ну, один раз ты увидел какую-то жесть, ну три, ну сорок. Хуй тебя потом уже удивишь. Будешь просто, ага, сегодня задушенный дед, вчера была летунья с десятого этажа. А если ты вот чиллишь дома или ладно, не дома, в парке, читаешь весь такой книгу, как героиня каждой третьей истории про «она была не такая как все», вокруг пусто, может туман подваливает и ты начинаешь слышать завывания, которые становятся громче и звучат из глубины деревьев. Такие прям: «Джисо-о-он, Хан Джисо-о-он, я высосу твои кишки через ухо». И тут ведь хуй проссышь: это опять призраки угорают или тебя реально маньяк пришёл чикать. - Нахер маньяку сдавать самого себя? Тем более, в парке, где могут быть другие люди. - Ну, я же теоретически. - Хуёвая теория. Вот представь, что ты ночью идёшь по переулку, видишь стрёмного чувака, который стоит как зомбя, думаешь, бля, опять эти призраки пранкуют, проходишь мимо, а он тебе в живот нож втыкает. Вот тебе и пранк. - Подожди, «зомбя»? – хмурится Чанбин, переставая жевать банан, который очистил, пока слушал его. - Ну да. - Зомби. - Это когда много. А так одна зомбя. - Ёбу дал? Какая зомбя? - Одна обычная зомбя, - Джисон вскидывает руки. - Нет такого слова. - Есть. - Нету. - Есть. Должно быть. Как их тогда отличать? «Там во дворе зомби». И хуй так поймёшь то ли один кусок трупа стоит, который на похуе можно лопатой забить и сжечь, то ли там орда, которая тебя по кругу пустит. - Нет, вообще логично, но… - Чанбин озадаченно шипит сквозь зубы, ведя головой. – Зомбы? - Зумба, ага, - насмешливо хмыкает Джисон. - Чё за хуйню вы обсуждаете? Из коридора появляется Минхо. Волосы чуть растрёпаны и определённо зачёсаны в стороны пальцами, чтобы не мешались. Глаза сонно прищурены с явным недовольством касательно жизни, мира и своего существования. На розоватой щеке полоса от подушки. Спина сгорблена, руки висят плетьми, ноги еле тащатся по паркету. - Киса моя встала, - Джисон посмеивается, оценивающе рассматривая его. - Пошёл ты, - хрипит Минхо и подходит к столешнице, смотря на чайник так озадаченно, как будто видит его в первый раз. - Садись. Поняв, что абонент не абонент, Джисон встаёт и за плечи разворачивает его обратно, опуская на стул. Долив воды в чайник, он сам включает его и достаёт из шкафчика новую чашку с белкой, у которой щёки были полны орехов. Минхо плюхается за стол, опирается о него локтями и, не переставая морщиться, скребёт ногтями голову. - Наконец-то кракен проснулся, - фыркает Чанбин. – А то ни стиралку включить, ни телик. - Включай, мне похуй. - Ага, а то я тебя не знаю. Встал бы и начал вонять, что спать не дают. - Я в таком отрубе был, что не проснулся бы, даже если бы ты у меня под ухом с бубном танцевал. - Ещё бы, ты вчера так наебенился, - насыпав кофе в чашку, Джисон зарывается пальцами в его волосы и распутывает их. – Сидел Хёнджину в любви признавался. - Не пизди, меня так не переебёт, даже если меня метамфетамином накачать. - Голова болит? - Уже закинулся таблеткой. Пожрать бы. - Я заказал тебе самгетан, - Джисон как раз скользит пальцем по экрану телефона. - Кайф. Повернувшись, Минхо подтягивает его к себе, обхватывая бёдра руками. Висок прижимается к животу Джисона, используя его как подушку, глаза закрываются. Он сейчас выглядит таким помятым и ослабленным, что внутри что-то тепло ёкает. Джисон продолжает перебирать его волосы, касаясь горячей кожи ногтями. Вскоре вскипает чайник и он отвлекается на минуту, чтобы сделать ему кофе. - Так вот, - Чанбин вспоминает, что у них был незаконченный разговор. – Если «зомби» как-то неудобно использовать и в единственном числе, и во множественном, то как тогда разграничить их? Несколько зомби и одна зомбя или один зомби и несколько зомб? - Чё? – погоняв крепкий кофе по рту, Минхо сглатывает и смотрит на него так, как будто ему пытались пропихнуть учения фанатики христианства. – Вам делать больше нехуй, как такое говно обсуждать? - Ну серьёзно, - подключается Джисон. – Нужно же разделять единственное число и множественное. Мне больше нравится «одна зомбя». - Один зомбарь и несколько зомбарей, отъебитесь. - О, точно. Хороший вариант. - Но это уже модификация слова «зомби», - Чанбин в раздумьях потирает подбородок, натыкаясь ногтем на пурпурный маленький прыщик, оставшийся после бритья, и начиная ковырять его. - Вы хули умных из себя строите? Нашли о чём с утра пиздеть. - Уже двенадцать. - А в Африке дети голодают и что теперь, обосраться и не жить, что ли? - Ладно-ладно, не бубни, - Джисон, севший на соседний стул, поглаживает Минхо по спине. – В пизду этих зомби. Вскоре приезжает еда, после которой тому становится ощутимо лучше. Однако слабость никуда не девается, поэтому позавтракав, он заваливается обратно в кровать. Только не в свою, а в кровать Джисона, который не имеет ничего против. Пока Минхо спит, закинув на него конечности, он как раз успевает почитать свои конспекты по культурологии, экзамен по которой должен быть через полторы недели. Самого себя обычно усаживать сложно, а тут нет возможности нормально что-то посмотреть, чтобы не мешать ему, играть одной рукой тоже неудобно, так что ситуация складывается максимально располагающая к чтению какой-то нудной тягомотины. Минхо просыпается через три часа, по-прежнему не восстановившийся до конца, но уже значительно более живой и функционирующий. Впрочем, из постели они никуда не выбираются и сначала обсуждают прошедший корпоратив, после чего вместе смотрят видео, которые Джисон отправлял ночью. За окном как раз безбожно льёт, облепляя дом плотной асфальтовой вуалью, по окнам едва ли не грохочет, мелькают молнии. Отличная погода для того, чтобы ничего толком не делать и просто купаться в этой отгороженности от внешнего мира. В социум они возвращаются уже вечером, когда в общежитии темнеет быстрее обычного из-за непогоды. Сухомятка, которую Джисон притащил в комнату днём, закончилась и они начали подумывать о том, чтобы распотрошить холодильник на наличие ингредиентов, из которых можно будет сварганить что-то простое и съедобное. Когда они выходят в коридор, то замечают, что в гостиной негромко играет какая-то попса и слышится непонятный шорох. Диван пустует, зато за ним под светом люстры собрались остальные жители дома. Разве что Кристофер сидит на кухонном стуле, поглядывая на ребят оттуда, да и отсутствует Сынмин, ушедший, видимо, к своему кавалеру утром, что обычно теперь и случается по выходным. - Чего вы там залипли, как мухи на говно? – Минхо выходит в общую зону, почёсывая живот под футболкой. - Феликс паззлы купил, - с энтузиазмом сообщает Чонин, игнорируя его недовольный тон. - Паззлы? – Джисон нависает над их спинами. – Хуя. Парни сидят вокруг всевозможных картонок, которые ранее были коробками от всего подряд. Раздербаненный пакет с кучей мелких деталей лежит посередине. Пальцы перебирают паззлы, по одному раскладывая их на картонках. - Вы бы хоть по цвету сортировали, - фыркает Минхо. - Тут ёбнешься, пока ещё и по цвету сортировать будешь, - Хёнджин скребёт ногтями колено. – Их тут пять тысяч. - Сколько, блять? Да мы их год собирать будем. - Да нас дохуя, быстро разделаемся. - А бельё где сушить? Здесь же сушилки всегда стоят. - Ну… поставим вдоль балкона. - Охуеть вы планировщики. Из-за ваших паззлов теперь почти вся гостиная занята. - Хуй с ней, ты что, йогой тут занимаешься? - Я тут живу. - Обойдёшь, не развалишься. - Будем просто картонки друг на друга аккуратно складывать, чтобы так много места не занимать, - предлагает Кристофер. – Как раз будет проход к зоне у балкона. - Папаня, ты чего тут всё позволяешь? – Джисон наигранно журит его. – Творят, что хотят. - Пусть творят. Чем бы дети не тешились, лишь бы мозги не ебали. - Ну чё, вы сядете или так и будете свет загораживать? Не видно ни пизды, – уточняет Чанбин. - Хочешь? – Джисон поворачивается к Минхо. Тот какое-то время думает, уперев руки в бока. Ему всё ещё не даёт покоя тот факт, что без его ведома половину дома превратили в игровую площадку, урезав место, где можно было с комфортом и чувством свободы развешивать одежду. - Ладно, хуй с ним, можно. В конечном итоге, они присоединяются, заставляя остальных чуть рассесться, чтобы сделать круг больше. Ладонь загребает кучку из паззлов, начиная сортировку. У балконной двери в качестве референса стоит крышка от самой упаковки. На ней изображён сочный цветочный сад на морском побережье. Справа выглядывает кусок белого дома с красной черепицей, вдали видно две лодки. Собирать монотонное небо и одинаковые кусты определённо будет огромной головной болью. Впрочем, мелкие конфликты возникают уже на начальном этапе. Сначала возникает спор о том, стоит ли разделять детали, которые по производственному недочёту остались скрепленными. Затем время от времени они начинают ругаться о наполненности картонок. Кто-то говорит, что нужно раскладывать паззлы плотнее, чтобы больше помещалось, кто-то наоборот ратует за то, чтобы оставлять место, чтобы каждую деталь было чётко видно, потому что потом будет неудобно искать. Кристофер только и успевает, что пытаться находить какие-то компромиссы и подрабатывать местным судьёй. - Отдай мне тот уголок, он с моей стороны, - просит Чонин, показывая пальцем на деталь, которую Хёнджин отложил к частям рамки, которые они попутно выцепляли, чтобы начать с неё. - Нахуй он тебе нужен сейчас? Разложить надо всё сначала. - Пусть лежит, низ будет с моей стороны. - Схуяли? - Так удобнее, что низ отсюда, свет падает вон оттуда. - Ты давай мне ещё про свет порассказывай, я тебе за тени поясню, - усмехается Хёнджин и специально отодвигает деталь дальше. - Тебе жалко, что ли? Отдай – пусть лежит, - Чонин тянется, приподнимаясь и пытаясь дотянуться до него. - Отстань, занимайся своей работой, потом вместе рамку собирать будем. - Так быстрее, если сразу раскидать всё по нужным углам. Тут видно же, что куст с розами с картинки. - Пока ты ковыряешься с цветами, давно бы уже свою порцию разложил. - Я же говорю, что так проще будет. - Да ни хуя не проще, хватит выёбываться. - Это ты выёбываешься, отдай и всё. - Ничего я тебе не отдам. Чонин хватает Хёнджина за руку, пытаясь пересилить его и забрать деталь себе. Тот упирается и толкает его, перекрывая спиной доступ. Они сцепляются пальцами и упрямо напирают друг на друга, не желая уступать. Спустя пару минут пыхтения Кристофер открывает рот, чтобы попросить их успокоиться и не устраивать сцен из-за каких-то паззлов, как нога Чонина, которой тот себя подпирал, проскальзывает по паркету. Ступня отъезжает вбок и сносит картонку, на которую Минхо сосредоточенно выкладывал детали, уже почти до конца заполнив её. Паззлы разлетаются по гостиной. Воцарившуюся тишину, кажется, можно потрогать руками. Чонин и Хёнджин, по-прежнему сцепившиеся друг с другом, смотрят на застывшего Минхо. Сердца практически одновременно каменеют в ужасе неизбежного. Его руки так и остаются в воздухе в том же положении, в котором были в момент, когда он собирался положить новую деталь. Взгляд сначала врезается в опустевший пол перед собой, затем переходит на отлетевшую картонку, растерявшую почти всё, что на ней было. После этого он перемещается на виновников преступления и буквально за секунду звереет. - Я вам щас эти паззлы в очко затолкаю! - Это он их толкнул! - Это ты всё начал! - Не надо! В момент, когда Минхо подскакивает на месте с явным намерением сделать то, что обещал, его перехватывает Джисон, сжимая руками и пытаясь удержать. Чонин с Хёнджином спешно отскакивают к стене, чтобы избежать потенциального удара разрезающей воздух ногой, а затем Хёнджин юрко ползёт по паркету и прячется за спиной Чанбина. - Засранец мелкий, а ну иди сюда, говно собачье! - Тихо-тихо, ничего страшного, успокойся. Джисон продолжает титаническими силами оттаскивать взбешённого Минхо назад. Тот брыкается, мало того, что всё ещё пребывающий в отходняке от вчерашнего, так ещё и выведенный из себя дебатами, которые несколько раз возникали до этого. - Это он меня толкнул! – Чонин показывает пальцем на Хёнджина. - Пиздёж, ты сам ногой дёрнул! - Ребята, давайте я всё уберу, и мы забудем про это, и спокойно сядем дальше сортировать, - миролюбиво предлагает Феликс, поднимая руки и водя головой по сторонам, пытаясь заглянуть каждому в глаза. - Мне похуй, кто из вас начал, вы сейчас оба получите. - Так-так-так, - Кристофер выходит в середину возникшего хаоса, вставая между ними. – Это просто паззлы. Окей? Давайте не будем бить друг другу морды из-за каких-то паззлов. - Скажи ему, чтобы не вёл себя, как мудак, - Чонин снова тычет в местного художника. - Скязи емю сьтёбы не вёль сибя кяк мюдяк, - передразнивает его Хёнджин, дёргая головой, из-за чего алые пряди подпрыгивают на каждом слове. – Ябеда-корябеда, солёный огурец. - Иди на хер. - Сам иди на хер. - Может вы оба в обнимку на хер пойдёте? - Тихо! – рявкает Кристофер, тут же перенимая всё внимание на себя и заставляя всех замолчать. – Давайте мы успокоимся. Ладно? Хватит. Сука. Орать. Чего вы как дети? Один ноет, другой вредничает, третий психует. Вы меня заебали. Вы всех заебали. Я предлагаю вам два варианта. Первый: мы сейчас делаем перерыв, ужинаем и садимся собирать паззлы дальше. Нормально. Второй: я забираю ваши ебаные паззлы, отношу их обратно к Феликсу и никто, кроме него, к ним больше не прикасается. Выбирайте. В гостиной стоит тишина. Разве что Эд Ширан продолжает с упоением петь про фотографии и воспоминания. Парни молчат, поджимая губы. Даже Минхо стискивает челюсти и не порывается спорить, смотря куда-то в сторону балкона. Кристофер терпеливо мониторит их всех взглядом, ожидая ответа и не собираясь ничего делать, пока он его не получит. Налившиеся свинцом глаза словно приковывают других ребят к месту. - Давайте тогда в «Ссада Кимпабе» на всех наберём чего-нибудь, да? – наконец, Джисон первым подаёт голос, отпуская Минхо, который давно перестал дёргаться, и делая шаг вперёд, чтобы многозначительно посмотреть на каждого с требовательной улыбкой. – Там и недорого, и привезут быстро. Окей? - Тонкасы там вкусные, - чуть погодя, присоединяется к нему Чанбин. – И супы есть. - Да, вообще отлично, как раз корейской кухни хотелось, - поддерживает их Феликс. – Закажем через тебя, да, Крис? - Все согласны? Минхо? – тот требовательно смотрит в строптивые глаза. - Да. - Чонин? - Да. - Хёнджин? - Окей. - Отлично. Садитесь за стол, будем выбирать. И только попробуйте потом опять начать сраться – я реально унесу эти сраные паззлы, как только кто-то начнёт говнить. Под его строгим взглядом парни перемещаются из гостиной в кухню. Джисон, идущий позади Минхо, похлопывает его по плечам и чуть массирует их. Хёнджин подхватывает Чанбина под локоть и усаживает его справа от себя, чтобы самому сесть на крайний стул и не пересечься с Чонином. Кристофер вздыхает, наблюдая за ними. Проходя мимо, Феликс ободряюще улыбается ему, за что получает лёгкое похлопывание по лопаткам. Больше этим вечером никто не ругается.