Password to your heart

      В проходе к скрипторию Слизерина пахнет сыростью и смертью. Нейт, Себастьян и Оминис стоят в тишине после того, как гриффиндорец прочитал последнюю запись Ноктуа, тётушки Мракса. Лицо слизеринца было искажено болью, страхом и отчаянием. Он бежал от своей семьи не для того, чтобы вновь столкнуться с темной магией. Нейт тихо подошел к юноше и аккуратно коснулся его плеча, мягко сжимая и поглаживая.       — Мне очень жаль твою тётю, Оминис, — тихо прошептал черноволосый юноша, поджимая губы. — Она не заслуживала подобной смерти. Я знаю, как тебе тяжело сейчас, но нам нужно двигаться дальше, чтобы не закончить как она. Я собрал все ее записи для тебя..             — Спасибо, Нейт, но я не знаю, как отсюда выбраться, — Мракс опустил голову, зажмурив глаза. — Я говорил: все что связано с Салазаром Слизерином несет только зло. Тёмная магия опасна!       — Кажется, я знаю, как нам выбраться, — обеспокоенно произнес Себастьян, глядя на барельеф перед ними, на котором было изображено лицо, испытывающие муки, а на полу высечено Круцио. — Но вам это не понравится.       — Что там, Себастьян? — надрывный голос Оминиса эхом отдавался от стен ловушки его предка. — Не молчи!       — Кто-то должен применить непростительное заклятье, — голос Себастьяна дрожит. — Ты хорошо с ним знаком.. Мне жаль.       — Круцио? — блеклые глаза слизеринца расширились от страха, а голос вот-вот готов сорваться на истеричный крик. — Нет! Нет-нет-нет! Всего этого можно было бы избежать, если бы мы отказались от идеи найти этот чертов скрипторий!       Оминис резко отошел от Нейта и начал метаться по комнате. В его голове всплывали воспоминания из детства, когда его родственники развлекались, применяя круциатус на маглах. Мракс отказывался использовать непростительные заклинания на ком-либо вообще, его пугало подобное развлечение в чистокровной семье. Однако Марволо, старший брат слизеринца, решил сломать ребенка и заставить применить его непростительное заклятье. Оминис вздрогнул, вспоминая, какую ужасную боль он испытал, когда брат пытал его круциатусом. Он сдался. Он сделал то, чего никогда не хотел делать. Он погрузился в темную магию, применяя пытки к людям на потеху своих родных. И он не знает, что было страшнее: боль, которую он испытал, или боль, которую он причинил.       — Ты единственный, кто применял круцио и знает, как его использовать! — Сэллоу смотрел на друга с надеждой, голос его был твердым, но все равно выдавал волнение.       — Я не смогу, Себастьян! — Оминис начал хаотично махать дрожащими руками, выдавая свой страх. Он вжался в стену позади себя, нервно мотая головой из стороны в сторону. — Для того, чтобы применить любое непростительное заклятие, у тебя должно быть желание применить его! Чтобы круциатус сработал, нужно наслаждаться болью жертвы. Я не смогу!       — Себастьян, мы не можем заставлять Оминиса проходить через это вновь, — тихо шепчет Нейт. — Я не хочу, чтобы он испытывал то, через что ему пришлось пройти в детстве.       — Тогда его должен применить кто-то из нас, — Себастьян шумно сглатывает, обеспокоенно оглядывая Бейкера. — Я могу научить тебя…       — Я знаю, как его применять, — внушительность голоса гриффиндорца заставляет вздрогнуть и Мракса, и Сэллоу. — Но я не смогу применить его, поэтому это придется сделать тебе, Себастьян.       — Хорошо, — слизеринец запустил руки в темные взлохмаченные волосы, растрепав их еще сильнее.       Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь унять дрожь в руках. Применять пыточное заклятие к своему другу было невероятно тяжело. Тем более к Нейту. К тому, кто остается на его стороне несмотря ни на что, к тому, из-за кого сердце заходится в бешеных ритмах от счастья только при одном взгляде на него. Себастьян крепче сжимает палочку, будто хочет сломать ее, чтобы избежать этого, но берет себя в руки и крутит в голове только одну фразу "у нас нет выхода".       — Готов? — глаза Сэллоу выражают сожаление, но голос его звучит уверенно. Так, будто применить круциатус для него сущий пустяк. Так, будто он уже делал это множество раз.       — Я готов, — неуверенно отвечает Бейкер, пряча палочку в мантию и тихо выдыхая.       — Круцио! — резкий взмах палочкой Себастьяна был направлен в сторону нового пятикурсника.       Нейт вскрикивает. Тело прошибает резкая боль, она была совершенно невыносимой. Казалось, будто все кости сейчас вырвутся через кожу, разрывая плоть, либо расплавятся как горячий металл, обжигая все внутри. Лицо Бейкера покраснело, ему казалось, будто голова сейчас лопнет от боли. Он падает на землю, закрывая слезящиеся от боли глаза. Ему хотелось, чтобы эта пытка закончилась. В этот момент ему просто хотелось умереть и больше никогда не чувствовать подобную боль. Заклятие продлилось всего полминуты, но боль продолжала пронизывать тело гриффиндорца, который уперся лбом в пол, обхватив руками свое тело, будто это помогло бы унять остаточную фантомную боль после непростительного заклинания.       Первым к Нейту подошел Оминис. Он дрожал и всхлипывал, слыша крик своего друга, но взял себя в руки, чтобы помочь ему встать.       — Ты цел? — голос Себастьяна дрожал, он был готов расплакаться хлеще Мракса прямо сейчас.       Хотелось встать на колени и начать молить о прощении у Нейта. Хотелось поцеловать каждый участок кожи на теле гриффиндорца в попытках унять боль, которую он причинил ему, но он так и не смог подойти к нему ближе.       — Прости меня, Нейт, — срывается с губ слизеринца. — Мне очень жаль. Это я должен был испытать эту боль. Прости! Молю тебя, прости меня!       — Я в порядке, Себастьян, — хриплый и надрывный голос будто окатывает Сэллоу ледяной водой.       — Я помогу тебе встать, держись, — Оминис, кажется, пришедший в себя, крепко подхватывает Бейкера под руки и помогает встать.       Гриффиндорец смотрит на друга с болью, но старается выдавить из себя подобие улыбки. Он видит мучительные душевные метания Себастьяна и медленно подходит к нему, хватая его руку в свои и мягко поглаживая ладонь.       — У нас не было выбора, — он кивает в сторону разрушенного барельефа, за которым скрывался скрипторий Салазара Слизерина. — Ты сделал то, что должен был. Давай осмотримся.       Себастьян просыпается в холодном поту. Уже несколько дней подряд его мучает один и тот же сон, в котором он продолжает применять мучительное пыточное заклятие на Нейте. Ему хочется провалиться сквозь землю, умереть, смешаться с грязью… Все, что угодно, лишь бы не пришлось вновь вспоминать о том дне, о тех чувствах, о том страхе.       Больше всего он боится смотреть в глаза Бейкера, боится увидеть в них презрение, ненависть и страх. Применив непростительное заклятие в отношении человека, от которого кровь в венах стыла и мурашки пробегали приятной щекоткой по коже, он испытал настолько сильную душевную боль, что хотелось просто исчезнуть.       Нейта в очередной раз нет на занятиях и Себастьян думает, что гриффиндорец избегает его. Сердце сжимается с болью, когда он в очередной раз не замечает Бейкера не только на занятиях, но и в большом зале. Крессида Блюм разводит руками, говоря, что в последнее время юноша даже не отвечает на послания от ее совы, которую она направляла ему в надежде узнать, не научился ли Нейт использовать заклинания без слов. Она выражает свое беспокойство и говорит, что не замечала Бейкера даже в общей гостиной Гриффиндора. Сэллоу буквально срывается с места, разыскивая Гаррета Уизли, соседа по комнате новенького.       — Где Нейт? — резко выкрикивает слизеринец, больно хватая за руку рыжеволосого.       — Да что с тобой не так? — брови Уизли ползут вверх по лицу, формируя небольшие морщинки между ними. — Его несколько дней не было в комнате! Он вернулся только сегодня рано утром и выглядел потрепано. На мои вопросы он не отвечал, поэтому ищи его сам!       Гаррет вырывает свою руку из цепкой хватки слизеринца и спешно уходит от него, в надежде, что Сэллоу от него отстанет. Себастьян ищет в очередной раз Оминиса глазами, быстрыми шагами направляясь в сторону крипты. Он останавливается напротив входа в их тайное убежище, оглядывается по сторонам, чтобы не быть пойманным и слышит легкий щелчок. Вход в крипту открывается и оттуда выходит Оминис и Нейт.       — Что вы делали там вдвоем? - голос Себастьяна щекочет уши Мракса ревностью, заставляя улыбнуться собственной наблюдательности.       — Мы просто разговаривали. Я беспокоился за Нейта, когда услышал, что он ранен, — светловолосый достает палочку, собираясь уходить. — Думаю, вам нужно поговорить, поэтому я пойду в большой зал, пока обед еще не закончился.       Нейт неуверенно смотрит на Себастьяна, взглядом очерчивая лицо, усыпанное веснушками, и застывает на светло-карих глазах, отдающих легкой зеленцой, в которых готов утонуть. В этих глазах он видит бескрайний океан песка и мягкого солнечного света.       Гриффиндорец нервно теребит рукава мантии, пытаясь унять трепет своего сердца, но его резко толкают обратно в лифт, спускающийся в крипту. Он легко ударяется о стенку подъемного механизма и жмурится от боли, тихо шипя. Сэллоу заходит следом, закрывая дверь, и просит прощения. Он не хотел причинять боль Бейкеру вновь.       — Прости меня, — слизеринец падает на колени, обнимая ноги Нейта. — Прости, я вновь сделал тебе больно. Просто я боялся, что ты избегаешь меня. Меня это злило, наверное.       Он поднимает взгляд на черноволосого юношу, боясь найти в его глазах отвращение. Но с губ срывается жалобный полустон, когда он видит все те же добрые, изумрудно-зеленые глаза, в которых можно утонуть. Бейкер просит подняться и говорит, что не злится. Он помогает слизеринцу встать, заботливо отряхивает его колени, будто мать, когда ее ребенок упал.       — Себастьян, я не избегал тебя, — Нейт улыбается, морщится от боли в ноге, но улыбается.       — У тебя что-то болит? — в голосе столько отчаяния и беспокойства, отчего у новенького буквально мурашки идут по коже. Неужели Сэллоу волнуется?       — О, великий Себастьян Сэллоу обо мне беспокоится?! — шутливо-драматичный тон заставляет расслабиться. — Я в порядке.       — В очередной раз ты лжешь, — качает головой Себастьян, готовый вот-вот бросится в объятия Нейта. — Я же вижу, что тебе больно.       — Пустяки, — пожимает плечами Бейкер, вновь входя в крипту. — Не отразил одно из заклятий браконьеров, когда мы с Поппи…       — Браконьеров? — в голосе Сэллоу проскакивают нотки беспокойства. — Мерлинова борода! Нейт, почему ты не позвал меня?       — Это было срочно, Поппи не могла долго ждать.       — А если бы тебя убили? — громкий голос эхом проносится по помещению, а в глазах читается неподдельный страх.       — Но я в порядке, тебе не о чем волноваться.       Нейт пытается убедить Себастьяна в своих словах, поэтому прыгает на месте несколько раз, а после морщится от боли, тихо цокая языком. Себастьян смотрит строго и Бейкеру кажется, что сейчас он находится в зале картографии под взглядом профессоров с картин. Он убеждает Себастьяна, что все в порядке, и замирает в его порывистых объятиях. В голову закрадывается страх, что его сердцебиение почувствуют и все поймут. Он боится, что Сэллоу оттолкнет его, назовет странным и уйдет, но этого не происходит. Нейт расслабляется в руках слизеринца, нежно обхватив его плечи.       — Я так рад, что ты меня не избегаешь, — шепчет темноволосый, теплым дыханием опаляя шею гриффиндорца. — Я рад, что мы остались друзьями после того, что произошло в скриптории.       — Я тоже, — тихо шепчет Нейт.       "Остались друзьями" пульсирует в голове и будто бьет под дых, выбивая из легких весь воздух. Нейту хочется быть ближе, чем просто друг, но даже просто находится рядом с этим парнем ему нравится. Рассчитывать на взаимность своих чувств он не хочет, пытаясь избежать боли, которую он испытал бы при отказе. Он чувствует, как щеки заливает румянцем, и благодарит Мерлина за то, что они стоят в затемненной части крипты, чья тень сейчас скрывает его покрасневшее лицо.       — Больше не пропадай, — Себастьян чувствует, как его сердце бешено бьется, и понимает, что не ошибся в своих чувствах, о которых пятикурсник не должен узнать.       Нейт кивает и предлагает пойти в большой зал к Оминису, сетуя на то, что он дико голоден и готов съесть целый поднос куриных ножек в прикуску с тыквенными кексами. Сэллоу смеется, но помогает другу зайти обратно в лифт. Когда-нибудь он признается. Обязательно признается. Но не сейчас. Не сегодня.