Когда шутит время

Гавань. Лаборатория Жеребкинса Жеребкинс был весь на нервах. Буквально несколько минут назад на пульт команды быстрого реагирования поступил сигнал тревоги. Кентавр отследил координаты – Северная Ирландия. «Виниайа» - вспыхнуло в мозгу у него. Отряд специального назначения поспешил на место трагедии. А кентавр тем временем собирался звонить Артемису Фаулу. Как назло, телефон вершка был недоступен. Прошло полчаса. От команды не было никаких известий. Жеребкинс начал волноваться: «Что же могло случиться с Виниайей – недоумевал он. Тем временем в штаб прибыла Элфи и Труба Келп. Они выжидающе уставились на кентавра. Жеребкинс кратко рассказал о сигнале бедствия. - И где они? – взволнованно спросила Элфи. - Ну, до Северной Ирландии путь конечно не близкий, но по моим расчётам они должны были прибыть в штаб уже как несколько минут назад, – кентавр задумчиво посмотрел на часы. Внезапно открылась дверь. В кабинет вошло 4 эльфа из спецотряда. Двое из них держали носилки, накрытые термальной плёнкой. - Спешу доложить! – самый старший из команды вытянулся в струну перед кентавром. – операция выполнена. Мы прибыли на место, внимательно его осмотрели и нашли потерпевшую. Он кивком головы показал на носилки. - Разворачивайте – крикнул Жеребкинс. Эльфы стали разворачивать термальную плёнку. Кентавр наклонился над носилками. Тут же раздался возглас: - О господи! Открывшаяся картина была воистину пугающей. На носилках лежало существо, мало напоминающее Виниайу. Старое, сморщенное лицо, тонкие высушенные руки, поблёкшие глаза. - Что это? – в ужасе прошептала Элфи. Кентавр был ошарашен увиденным. Однако он быстро пришёл в себя и начал действовать. Для начала, он выгнал всех посторонних с лаборатории. Остались только он, Элфи и Келп. - Наденьте немедленно халаты! – Жеребкинс был весь на нервах. Дрожащей рукой он взял образец крови Виниайи. Потом вколол ей какой-то укол и пошёл в соседний кабинет. - А вы сидите здесь – сказал он. Элфи была в шоке. Она до сих пор не смогла поверить, что это Виниайа лежит на носилках, старая, обессиленная. Элфи не представляла, кто и каким образом сделал это. Хотя нет, представляла. На такое могла быть способна только Опал Кобой. Келп был подавлен. Он сидел, опустив голову вниз. Из замешательства его вывел голос Элфи: - А ты знаешь, это Опал Кобой. Я уверена. Труба закашлялся. - Всё может быть. Не представляю, каким надо быть жестоким, чтобы сотворить такое! Никогда за свою жизнь я ничего подобного не видел. А ты? - Я тоже. Надеюсь, Жеребкинс придумает, чем ей помочь. Они замолчали. Тишина нарушалась лишь только постукиванием склянок в соседней комнате и бормотанием кентавра. Наконец, Жеребкинс вышел, неся в руке шприц. - Я смогу остановить процесс старения. Виниайа выживет. Келп обрадовано посмотрел на Элфи. Но она не разделяла его радости. - Но ты же вернёшь её прежний облик? – с надеждой спросила она. Жеребкинс тяжело вздохнул. - В том-то и дело, что нет. Это невозможно. В её крови я обнаружил странный яд. Он не разрушал клетки. Он их обезвоживал. В итоге Виниайа постарела. И не только её тело, но и способности. Они практически исчезли. Если бы её нашли на час позже, она бы уже умерла. - Но, Жеребкинс, что это был за яд? - Этот яд создан на основе наших разработок. Украденных разработок. Элфи была поражена. Тем временем, кентавр ввёл Виниайе какой-то препарат, отчего эльфийка задёргалась в конвульсиях. Было видно, что она испытывает невыносимую боль. Раздался оглушительный крик. - Элфи, Келп, уходите! – закричал кентавр. - Но… - Я сказал, УХОДИТЕ!!! Они вышли в коридор. Келп перевёл дух. - Бедная Виниайа. Она не заслужила этого. - Что правда, то правда. - Элфи? - А? - Я вот только сейчас подумал. Откуда тот, кто напал на майора, знал, в какое время и где она будет проводить Ритуал. - Мы сидели в поместье Фаулов – я, Артемис, Дворецки. И Жеребкинс был с нами на связи. Всё. Посторонних не было. А кроме нас об этом никто и не знал. Если только… Элфи нахмурилась. - Если только мы кое-кого не учли… Ирландия, особняк Фаулов. Артемис стоял на балконе и курил. Да, именно курил. То, что произошло буквально два часа назад, выбило юношу из колеи. Дрожащей рукой он отнавесил штору и посмотрел в комнату. Там, на огромной кровати, спала Минерва Парадизо. Артемис долго смотрел на неё, и чем больше он смотрел, тем больше понимал, какую ошибку он совершил. За два часа… Два часа назад Артемис как обычно сидел за экраном своего ноутбука и просматривал сайт, посвящённый перемещениям во времени. За окном шумел ливень. Артемис уже собирался ложиться спать, как внезапно вошёл Дворецки. - Сэр, к вам гости. - Кого там принесло? – раздражённо спросил Артемис. - Минерва, сэр. С ней, видимо, что-то случилось. Артемис спустился вниз. В коридоре стояла Минерва. Она вся дрожала от холода, с кончиков волос стекала вода. - Ты с ума сошла что ли? На улице ливень, а ты без зонта! Минерва посмотрела на Фаула и внезапно заплакала. Артемис растерялся. Выручил, как всегда вовремя подоспевший Дворецки. - Успокойтесь. Пойдёмте, я дам вам сухую одежду. А то простынете, не дай Бог, заболеете. Минерва пошла наверх вслед за телохранителем. Спустя двадцать минут они сидели в кабинете у Артемиса. На столе на подносе дымились две чашки горячего чая. - Ты извини, Артемис, что я так поздно пришла. Просто мне не к кому было идти. - Объясни мне, наконец, что случилось? Минерва горько вздохнула. - Я банкрот, Артемис. Я потеряла почти всё состояние. Фаул был поражён. - Но как? - Помнишь те вклады? В швейцарские слитки? Так вот, корабль затонул, слитки не нашли. Документы тоже. Я поехала в банк, только никакого банка не обнаружила. Пустое здание, сданное внаём какой-то мелкой фирме. Про банк никто даже ничего не слышал. «Мошенники… Минерва стала жертвой мошенников. Как банально. А теперь и вправду не найдёшь виновных» - думал Артемис. - Ну так вот. Я сообщила об этом отцу. Он, естественно, разозлился. - А разве твой отец не знал о вкладе? - Вот именно, что нет! Я даже не сказала ему. А теперь мы потеряли почти всё состояние. Отец просто прогнал меня. И всё. Я не знаю, как мне быть дальше. Я…я… Чашка выскользнула из рук Минервы. Горячая жидкость пролилась на штанину Артемиса. - Ай! – он взвизгнул от боли. - Прости! Прости, я не хотела. Я нечаянно. Прости… - Минерва опять зарыдала. - Успокойся. Всё нормально. Это от нервов, – морщась от боли, проговорил Артемис. Он закатал штанину. На ноге алело огромное пятно от ожога. Минерва всхлипнула. - У меня есть мазь. Она лечит буквально всё. - Интересно, что за мазь такая? – спросил Артемис. – Прямо-таки всё лечит? - Мне подруга привезла с Тибета. Если не веришь, давай попробуем на твоём ожоге. Я просто недавно порезала палец. Помазала этой мазью и через день раны как не бывало. Артемис саркастически улыбнулся. - Ну что ж, давай сюда свою чудо-мазь. Минерва достала из сумочки небольшую коробочку. Зачерпнув оттуда немного желтоватой массы, она начала её легонько наносить на ожог. - Знаешь, а боль то отступает! Интересно! – проговорил Фаул. Ему действительно стало легче. Он посмотрел на ожог и еле смог сдержать удивление – от ожога не осталось практически никаких следов. Минерва уже убрала мазь в сумочку и внимательно смотрела на Артемиса. - Спасибо большое. Ты и вправду мне помогла. Она подошла ближе. Теперь он мог рассмотреть каждую слезинку на её лице. Он заглянул ей в глаза. Казалось, они светились непонятным светом. Он подошел ещё ближе. «Глаза…какие же у неё глубокие глаза…карие…нет, зелёные. Или карие?» Артемис не понимал, что с ним происходит. Перед глазами всё поплыло. Он, не осознавая, что делает, наклонился и поцеловал Минерву. Дальше сплошной туман. Перед ним маячили карие глаза. Глаза Элфи. Её образ становился всё чётче и чётче. Он, не осознавая что делает, повлёк её на кровать. Дальше – опять туман. - Элфи! Элфи! – его голос казался ему каким-то чужим. Перед глазами поплыли непонятные образы. Он не осознавал, что делал, что думал. С его губ слетало одно слово – «Элфи». Проснулся он под утро от дикой боли в голове. Ничего до конца не понимая, он огляделся вокруг. Рядом с ним лежала закутанная в простынь Минерва и тихо спала. События и образы этой бешеной ночи стали обретать форму. И вот теперь, стоя на балконе с сигаретой в руке, Артемис осознал, какую огромную ошибку он совершил.