***
Верная своему слову, Гермиона подготовила список заметок из книги по алхимии, которую Драко одолжил ей к их следующей встрече. Он покорно слушал, а затем указал на несколько пунктов, которые она пропустила. Он действительно прочитал много книг. Она невольно задумалась, не хочет ли он почитать больше книг вместе с ней, как в маленьком книжном клубе. Ей было бы полезно пообщаться с кем-нибудь после прочтения книги, что редко удавалось, поскольку никто из её друзей не любил чтение так сильно, как она. — Что-то в написанном было знакомым, — отметила она. — Ты знаешь, кто автор? — Тут видно имя. Гермиона хмыкнула. — М. Т. Морф? Это явно псевдоним. — Не знаю. Я увидел её в книжном магазине и купил. — Он был смущён, но Гермиона не представляла, почему. — Справедливо. Ладно, тогда нам, наверное, стоит приступить к испытанию заклинания. Драко кивнул и повёл их обратно в гостиную с тёмными предметами. Гермиона подошла к столу и потянулась к одному из них. Драко уже собирался остановить её, пока не увидел то, что она намеревалась взять. Они старались не прикасаться к предметам, магические свойства которых были им неизвестны, но к чёрному перу, взятому Гермионой, прикасаться было безопасно, так как они оба знали его предназначение. Все, кто учился в Хогвартсе во времена правления профессора Амбридж, видели, для чего предназначено это перо. Драко пришёл в ужас, обнаружив его в столе своего отца, и с облегчением (и немного удивлённо) отметил, что Люциус никогда не использовал его в детстве. Должно быть, отец не догадывался, как оно работает. Гермиона прошла в гостиную и положила перо на стол, затем села на диван и жестом пригласила Драко расположиться рядом с ней. Она колебалась, прежде чем произнести заклинание. — Что? — спросил он. — Не знаю, я вдруг разнервничалась. Мы практиковались на обычных предметах, но это же тёмная магия, с которой нужно совладать. Драко закатил глаза. — Ну же, Грейнджер, где та храбрость, которой ты славишься? Он наложил заклинание на перо, и на нём появилась сотня золотых нитей, свивающихся в узлы во всех направлениях. Гермиона посмотрела на Драко. Ни один из предметов, на которых они тренировались, не создавал таких нитей. — Может, просто распутать их? — спросила она и наклонилась поближе, стараясь не прикасаться к ним. — Не мешало бы попробовать. Драко придвинулся к нитям и удивился, когда они обвились вокруг его руки, стоило ему протянуть палочку, чтобы распутать ближайший узел. Он облегчённо вздохнул, обнаружив, что они не причиняют боли и что при желании он может снять их со своей руки. — Помни, — вмешалась Гермиона, — здесь будут использоваться нумерология и руны, так что нам нужно проследить, как эти науки повлияют на предмет. Драко кивнул в ответ. Следующие несколько часов они провели, распутывая узлы своими палочками. Освободив нить, они обмотали её вокруг рук Драко, чтобы она не мешала, решив оставить руки Гермионы свободными для других заклинаний. Время от времени узел отказывался развязываться, и им приходилось прибегать к отдельному заклинанию, чтобы выяснить природу магии, лежащей в основе узла. Именно поэтому Драко никогда бы не справился с этой задачей в одиночку. Он должен был поддерживать первое заклинание и держать нити. Как только заклинание Гермионы было наложено, оно отобразило природу одного из магических элементов в череде рун. Затем им нужно было найти правильную комбинацию рун, чтобы разрушить узел. Это напоминало сложную головоломку, и Драко находил это занятие расслабляющим и приятным. Он видел, что Гермионе оно тоже нравится, по блеску в её глазах каждый раз, как они распутывали сопротивляющийся узел. Через два часа Гермиона взялась за последний узел, но Драко остановил её. — Подожди. — В чём дело? — Гермиона отскочила в сторону, опешив от неожиданности. — Тут что-то не так. Все остальные нити в узле кратны трём. А эта — семи. Гермиона оглянулась и поняла, что он имел в виду. В узел входило три нити, а выходило из него четыре. Но она не следила за подсчётами, а сосредоточилась на рунах, необходимых для распутывания каждого узла. Она вновь посмотрела на Драко, находясь под впечатлением. — Ты считал всё это время? — Ты велела мне не забывать о нумерологии. Гермиона кивнула, ей было приятно, что он послушал её. — Так, посмотрим… вот эта, — она указала на одну из нитей, которая была бледнее остальных, — выглядит странно, но что нам с ней делать? — Попробуй её удалить. Гермиона попыталась, но ничего не вышло. — Существует тёмно-магическая версия заклинания исчезновения, но тебе придётся это сделать, у меня буквально связаны руки. — Драко поднял обе руки, в которых лежали его палочка и бесчисленные золотые нити. — Зачем нужна тёмно-магическая версия исчезающего заклинания? — спросила Гермиона. — Чем оно отличается? — Как правило, с помощью стандартного заклинания ты можешь вернуть то, что исчезло. С тёмным заклинанием то, что исчезло, исчезает навсегда. Гермиона кивнула, внезапно занервничав. Она никогда раньше не применяла тёмную магию. — Как мне это сделать? — Те же действия с палочкой, но в конце слегка ткни палочкой в направлении предмета, как будто ты наносишь удар. А заклинание — Evanesco Finalem. Гермиона снова кивнула, и Драко уловил её нервозность. — Что случилось? — Я никогда не занималась тёмной магией, — прошептала она. Драко ухмыльнулся. Иногда он забывал, насколько она невинна. — Я никому не проболтаюсь, если ты об этом беспокоишься. Что лучшая подруга Поттера вдруг увлеклась тёмными искусствами. Или ты боишься, что, познав силу, не сможешь повернуть всё вспять? — поддразнил он. — О, заткнись. — Она решительно подняла палочку. — Грейнджер, в тёмной магии намерение — это главное, — серьёзным тоном произнёс Драко. — Ты должна сконцентрироваться на том, чтобы избавиться от этой нити навсегда. Гермиона кивнула и попробовала заклинание. Она возгордилась, когда заклинание сработало с первой попытки, и выжидающе посмотрела на Драко. Он покачал головой и пробормотал: — Да, да, забирай ещё десять липовых очков, Грейнджер. На последнем узле заклинание рун не срабатывало, сколько бы разных вариантов она ни пробовала. — Должно быть, это связано с нумерологией, — твердила она себе под нос. — А что означает тройка? — спросил Драко. — Время? — Да, или полноту разума, тела и духа. — А у него есть аналог? В нумерологии? — Нет… — поразмыслив, Гермиона замолчала, а затем, оглянувшись на узел, наколдовала крошечную красную сферу и поднесла её к узлу. Как только она коснулась узла, он распутался. Драко потрясённо обернулся и посмотрел на неё. — Что это было? — Я помню это заклинание из нумерологии, для вызова энергии каждой планеты. Но профессор Вектор так и не смогла найти практического применения этому заклинанию. Марс совпадает с числом три, поэтому я подумала, что попытка не повредит, и похоже, что она сработала. Гермиона сияла. — Да, ещё двадцать очков Гриффиндору. Её улыбка расцвела, чего он в тот момент не ожидал. Они оба вернулись к нитям. Теперь, когда все узлы исчезли, осталось лишь несколько пересекающихся нитей. Гермиона стала выпрямлять их, и когда все они выпрямились, то исчезли. — Как ты думаешь, у нас получилось? — спросила она, глядя на Драко. Драко оглянулся на перо, лежавшее на столе и выглядевшее вполне нормально. — Пойди и принеси свой детектор тёмной магии. Лицо Гермионы поникло. — Я не принесла детектор сегодня. До этого я просто одалживала его в аврорате. Впрочем, ничего сложного, я могу проверить перо сама. Она потянулась за пером, но Драко схватил её за руку. — Нет! — Что? Мы оба знаем, для чего оно нужно. Это не страшно, я быстро… — Я сказал нет, — повторил Драко. Гермиона растерянно подняла на него глаза. — Почему нет? — Ты достаточно пострадала в этом доме, — низким голосом сказал он. Гермиона отклонилась и кивнула, тронутая его словами. — Ну, тогда давай ты попробуешь? Я правда хочу знать, сработало ли заклинание. Драко резко побледнел, и Гермиона пожалела о своём предложении, хотя и не знала почему. От одного взмаха пера ничего бы не случилось. И не похоже, чтобы Драко не выдерживал боли. Он даже не вскрикнул, когда зелье проделало отверстия в его руке несколько недель назад. — Давай просто подождём до следующей недели, — резко произнёс он, глядя то на чёрное перо, то на неё. — Но если заклинание не сработало, я бы хотела знать, чтобы провести дополнительные исследования… — Ладно, — огрызнулся он, затем взял со стола чистый пергамент и поднял перо. Его рука надолго зависла над бумагой, и Драко глубоко вздохнул. Он прикинул, что произойдёт, когда он прикоснётся пером к странице и нанесёт один короткий росчерк. На его руке появился небольшой порез, затем кровь. Кровь потекла по руке тоненькой струйкой. «Нет! Заклинание, вероятно, сработало, перо не причинит вреда», — пытался успокоить он себя. Гермиона наблюдала за Драко, совершенно сбитая с толку. Он держал перо над бумагой, а его рука слегка дрожала. Здесь явно происходило нечто большее, чем страх перед лёгким уколом на тыльной стороне ладони. Она решила забрать его сейчас и принести детектор тёмной магии на следующей неделе, но он не обращал на неё внимания и погрузился в свои мысли. В его глазах застыл ужас, поэтому она двинулась к нему, но прежде чем дотронулась до него, его глаза закрылись, а дыхание участилось. Его рука задрожала сильнее, и ей подумалось, что если он не проявит осторожность, то случайно заденет пергамент, и то, чего он так старался избежать, ненароком свершится. Она наклонилась, чтобы забрать перо из его руки, но он вскочил и выбежал из комнаты, бросив перо на пол по пути. Гермиона подняла перо и изучила его, раздумывая, стоит ли ей последовать за ним. Она положила перо обратно на стол вместе с другими артефактами и отправилась на поиски Драко. Далеко искать не пришлось: он сидел на полу прямо за дверью, подтянув ноги к груди и слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Он напоминал испуганного ребенка в этой позе, и у неё защемило сердце. Гермиона присела рядом с ним, наколдовала стакан воды и протянула ему. Он не обращал на неё внимания, сосредоточившись на противоположной стене. — Выпей, — пробормотала она. Она догадалась, что у него приступ паники, но так и не поняла причину. О чём ему напомнило перо? Неужели что-то из времён правления Амбридж? В этом не было никакого смысла, ведь перо не беспокоило его всё то время, пока они разрушали его магию, и только мысль о возможности его использовать выбила его из колеи. Драко посмотрел на стакан с водой и принял его, но продолжал избегать её взгляда. Гермиона села рядом с ним на холодный пол и откинула голову назад, глядя на ту же стену, что и он. Ей хотелось узнать, что же будет дальше. Она и раньше сталкивалась с его угрюмым настроением, но обычно он хранил молчание, не то что сейчас. Несколько недель назад, когда Драко неожиданно попросил её уйти, он явно что-то переживал. Но сейчас всё было иначе, он окончательно сломался, и она стала тому свидетелем. Она надеялась, что после этого он не замкнётся в себе и не прекратит их встречи. Панические атаки среди их поколения — не повод для стыда. У неё, безусловно, такое случалось. Через некоторое время Драко поставил пустой стакан на пол между ними и прочистил горло. Гермиона повернула голову, чтобы посмотреть на него, и он прошептал: — Я не переношу кровь. Гермиона ободряюще положила руку ему на плечо. Драко посмотрел на неё, но не отстранился. — Я жалок, знаю, — продолжил он дрожащим голосом. — Ничего подобного, — ласково возразила Гермиона. — У всех нас остались шрамы после войны. «Может, у тебя и есть шрамы, Грейнджер, — подумал про себя Драко, — но я весь покрыт открытыми ранами».***
Примечание автора: Кажется, я так и не поблагодарил тебя за тот день, поэтому сделаю это сейчас. Спасибо, Гермиона, что осталась. Для меня это значило всё. И я знаю, что ты до сих пор недоумеваешь по этому поводу, но продолжай читать, я расскажу о реакции на кровь позже.***
Апрель 2002 года Несколько недель спустя на руках и предплечьях Драко снова появились золотые магические нити, пока Гермиона работала над особенно сложным узлом. Они трудились над нейтрализацией десятого предмета (маленьких настольных часов с неизвестными свойствами) методом снятия проклятия. Оставалось всего лишь десять артефактов, прежде чем они столкнутся с девятью реликвиями. Со времён чёрного пера Гермиона и Драко стали гораздо быстрее справляться с заклинаниями, хотя сегодня дело шло медленнее, поскольку часы имели втрое больше нитей, чем все остальные предметы, которые им удалось обезвредить. В комнату вошёл Рон, которого вёл Пиппин, домовой эльф мужского пола, так как Драко и Гермиона не смогли отлучиться во время работы над заклинанием. Он с любопытством приблизился и сел рядом с Гермионой, которая распутывала один из узлов своей палочкой. Драко нахмурился при виде Уизли, но промолчал, глядя на узел, над которым трудилась Грейнджер. Она сказала ему, что Рон заглянет сегодня посмотреть, как идут дела, но он надеялся, что Уизли забыл, когда тот не появился вместе с Гермионой. Она только раздражённо пробормотала что-то о том, что он опаздывает и что им не стоит его ждать, так как они могут потерять весь день. Неприятности в раю, подумал про себя Драко. Драко снова сосредоточился на Гермионе, затем проговорил: — Похоже на воду, воспользуйся руной огня, чтобы нейтрализовать её. — Я уже пыталась, — ответила она. Драко присмотрелся и заметил на конце руны знак, которого раньше не замечал. — Вообще-то, по форме она похожа на океан, а не на воду. Попробуй лаву. Она кивнула, а затем улыбнулась, когда его предположение сработало. Гермиона наконец повернулась к Рону, как только узел распутался, и с удивлением обнаружила, что он сердито взирает то на неё, то на Драко. Она проигнорировала его взгляд и спокойно сказала: — Рон, добро пожаловать. Ты постоянно донимаешь меня вопросами о том, чем я тут занимаюсь, так вот, это оно. Мы просто распутываем очень сложные узлы. Уизли кивнул, смутившись. — Вижу. И когда все узлы будут распутаны, магия исчезнет с предмета? Гермиона кивнула и наклонилась к нитям на руках Драко, чтобы сосредоточиться на следующем узле. — И ты правда не можешь позволить нам доставить их в Министерство, Малфой? — спросил Рон. — Почему это непременно должно происходить здесь? Драко оскалился в ответ. — Это уже моё дело. Почему ты здесь, Уизли? Я уверен, что Грейнджер может ввести тебя в курс дела без необходимости видеть всё своими глазами. — Я здесь по поручению аврората, чтобы проконтролировать прогресс. — Рон выпрямился на стуле, а Драко закатил глаза. — Конечно. Или ты здесь только для того, чтобы убедиться, что я не причиняю вреда Грейнджер. Но она может сама о себе позаботиться, Уизли. — Ты не первый в своей семье, кто причинил бы ей вред, — огрызнулся Рон. Драко побледнел, а Гермиона прошипела в ответ: — Рон, в этом нет необходимости. Если ты настоял на том, чтобы остаться здесь, то можешь помочь, нам не помешают лишние руки. Она сняла половину нитей с рук Драко, бросив на него извиняющийся взгляд, затем переложила их в протянутые руки Рона. Следующий час они работали в очень неловком молчании. Драко то тут, то там высказывал свои соображения, но в основном молчал. В конце концов, Рону наскучила тишина, и он начал рассказывать Гермионе о своей работе, семье и некоторых общих друзьях. У Драко сложилось впечатление, что они не встречаются, как он думал раньше, так как из новостей Уизли складывалось впечатление, что он нечасто видится с Гермионой. Но, возможно, они жили отдельно и редко виделись из-за плотного рабочего графика. Ближе к концу Гермиона заткнула Рона, заявив, что пытается сосредоточиться. Тот покраснел, но промолчал, а Драко ухмыльнулся про себя. Затем Гермиона шепнула Драко (что ещё сильнее раздосадовало Рона): — Под каким номером эта? — Пятая, — ответил Драко, — так что у тебя там две лишние. Гермиона отступила назад, пристально изучая нити, затем подняла палочку и уничтожила самую бледную из них. Рон вскрикнул в тревоге: — Гермиона! Почему ты используешь такое тёмное заклинание? Гермиона пожала плечами. — Расслабься, Рон. Это же тёмный артефакт, логично, что для его нейтрализации понадобится тёмная магия. — Я догадываюсь, кто тебя этому научил, — проворчал Рон. Драко усмехнулся. — Рон, перестань, ты не помогаешь, — вполголоса выругалась Гермиона, сосредоточившись на устранении второй нити. — Мне просто не нравится мысль о том, что ты проводишь так много времени в Малфой-мэноре, наедине с ним и практикуя тёмную магию. Гермиона оглянулась на Рона с суровым взглядом. — Ты хочешь сказать, что я трачу время на обезвреживание тёмных артефактов, чтобы их больше нельзя было использовать для причинения вреда людям? И всё это с помощью Малфоя, который всё это время был чрезвычайно полезен? Уизли снова посмотрел на неё, и Драко понял, что они ведут один из тех молчаливых разговоров. На этот раз было очевидно, что Гермиона выигрывает. Рон покачал головой и опустил взгляд, побагровев. Драко снова ухмыльнулся. Гермиона вернулась к узлам, и через несколько минут она уже призывала крошечного Юпитера, чтобы завершить заклинание. Когда все узлы были развязаны, Рон и Драко отошли друг от друга. Уизли, почувствовав облегчение от того, что его освободили, но не желая помогать со следующим предметом, заявил, что уходит. — Я могу проводить тебя. — Гермиона встала. — Не стоит, я в состоянии выйти сам. Если только хозяин поместья не волнуется, что я наткнусь на что-нибудь неприличное по дороге, — сказал Рон достаточно громко, чтобы Драко услышал. — Я больше беспокоюсь о том, что ты стащишь столовое серебро, — прошипел Драко в ответ. Гермиона потянула Рона к двери. — В самом деле, — шипела она. Гермиона быстро его обняла и чмокнула в щёку, прежде чем вернулась в комнату. Драко сразу же обрадовался, когда почувствовал, как Уизли проходит через защитный барьер. Он предложил Гермионе чаю, прежде чем они приступили к следующему объекту. Должно быть, она тоже почувствовала облегчение, потому что забыла бросить на Драко возмущённый взгляд, свойственный любому присутствию домовых эльфов, пока Эффи расставляла чашки. — Мне жаль, что так получилось, обычно он не такой вредный, — сказала Гермиона, помешивая чай. — Думаю, возвращение сюда навеяло плохие воспоминания. Он впервые здесь после войны, ты же знаешь. — Теперь твой парень будет приходить на все встречи? — холодно поинтересовался Драко. — Он не мой парень, помнишь? Я говорила твоей маме, что одинока. — Ну я предполагал, что ты солгала, и знаю, что вы раньше встречались. Гермиона отмахнулась от него. — Мы встречались, но ничего не вышло. У него есть другая девушка, и они встречаются уже много лет. — Ревнуешь, Грейнджер? — Почему тебя это волнует? — Она сузила от изумления глаза. Драко избегал её взгляда и деловито добавлял сахар в чай. Он пожал плечами и ответил: — Просто скучно, наверное. — Затем он добавил с ухмылкой: — Если тебе когда-нибудь станет интересно, почему я что-то делаю, ответ, скорее всего, от скуки. Гермиона усмехнулась, вспомнив похожее высказывание на балу. — Я не ревную. Это я их познакомила. Гермиона и Рон встречались в течение года, когда она вернулась в Хогвартс, но уже через шесть месяцев стало ясно, что они не подходят друг другу. За время отсутствия Гарри и Рона Гермиона подружилась с несколькими ведьмами из курса Джинни, и одна из них, Нора, училась в Когтевране и, как ей казалось, могла бы хорошо поладить с Роном. Именно тогда она поняла, что больше не любит Рона как раньше, потому что она рассматривала других ведьм, которые подошли бы ему лучше. Но Гермиона оказалась права: Рон и Нора начали встречаться после окончания школы в том году. — И чтобы ответить на твой предыдущий вопрос, — продолжила Гермиона. — Нет, не думаю, что Рон вернётся после того, как убедился, насколько это скучно. Но мне не кажется, что здесь скучно, скорее, это самое веселое, что было у меня за последние сто лет. Драко согласился, но он не был занудой, поэтому не признался в этом. Гермиона повернулась к Драко и спросила: — Почему ты так ненавидишь Рона? Я сомневаюсь, что только потому, что он предатель крови. И очень надеюсь, что это не потому, что он вырос в бедности. Драко покачал головой и просто ответил: — Видимо, по старой привычке. — Ты хорошо относишься ко мне, и даже к Гарри, но Рона ты, кажется, до сих пор ненавидишь. — Думаешь, я хороший? — Драко поднял одну бровь. Гермиона усмехнулась. Нет, она бы не отнесла поступки Драко к разряду хороших. — Ты терпишь нас, — поправила она. Драко поставил свою чашку и повернулся на диване лицом к ней. — Тут нет серьёзных причин, просто у нас разные характеры. Могу сказать, что я ему не нравлюсь так же, как и он мне. Гермиона озадаченно покачала головой, и Драко продолжил объяснять. — У него вспыльчивый характер, он делает поспешные выводы и не кажется очень умным. Я же, напротив, стараюсь сдерживать свои эмоции, тщательно обдумываю новые идеи, прежде чем сформировать собственное мнение, и люблю узнавать новое. Драко указал на предметы на столе. — Кроме того, тот факт, что он одержим своим статусом обожаемого героя войны, отталкивает. — Почему ты так говоришь? Драко оглянулся на неё, не решаясь ответить. Он не хотел вступать с ней в спор из-за её друзей. Она, казалось, уловила его мысли и произнесла: — Я не расстроюсь, мне просто интересно, почему ты так о нём думаешь. — После войны у него прибавилось самоуверенности, которой не было в школе. Кроме того, я читал его интервью в газете, он злорадствует по поводу войны при каждом удобном случае. А со мной… — Драко замолчал и поднял чашку с чаем. Он устал говорить об Уизли, и вообще, разговор переходил в слишком личное русло. — Продолжай, — надавила Гермиона. По какой-то причине обеспокоенный взгляд в её глазах заставил его продолжать говорить. — Сколько раз он поднимал вопрос о том, на чьей я стороне, пока был здесь? Ты их все запомнила? Гермиона задумалась. Сначала была насмешка по поводу того, что её пытали в этом доме, в конце — подтрунивание, потом Рон умудрился вставить ещё несколько колкостей, пока рассказывал ей о своей работе. — Я понимаю, к чему ты клонишь, — тихо сказала она. Драко кивнул. — Трудно пережить всё случившееся, когда такие люди, как он, при каждом удобном случае напоминают мне, каким ужасным я был. Гермиона согласилась. Это была справедливая характеристика Рона. Она любила его, но у него были свои недостатки, и Драко выявил их довольно проницательно. Она оглянулась на него и заметила вину в глазах, затем он неожиданно сказал: — Я благодарен вам троим за то, что вы сделали, не хочу, чтобы вы думали, что это не так. Просто трудно постоянно помнить о ваших заслугах и сравнивать их с тем, что приходилось делать мне в то же самое время. Драко опустил голову и сосредоточился на своей чашке с чаем. Гермиона чувствовала себя неловко. Многие люди относились к ней, Гарри и Рону так, словно они занимали некий пьедестал, возвышаясь над всеми остальными. Она поняла, что существует тонкая грань между почитанием их подвигов на войне и поклонением героям. Она и её друзья сделали всё, что могли, но при этом совершили бесчисленное количество ошибок. И они были не единственными, кто пожертвовал собой во время войны. Она взглянула на Драко, который продолжал сосредоточенно пить чай, и увидела, что после своего недавнего уязвимого заявления он замкнулся в себе. Возможно, именно это заставило её произнести: — Он бросил нас, когда мы искали крестражи. Драко вскинул голову. — Что? — Рон. У нас ничего не получалось, у Гарри не было чёткого плана, поэтому Рон ушёл. Он устал, был голоден и страдал. Как ты можешь себе представить, Гарри был опустошён. Я, конечно, тоже. Мы тогда почти сдались. — Зачем ты мне это рассказываешь? — Я не хочу сказать, что Рон не внёс свою лепту. Он вернулся вскоре после этого, и без него мы бы не справились. Но тем не менее, он совершил ужасный поступок. И я думаю, ты должен знать, что даже признанные герои войны совершают ошибки. Это нормально, если ты тоже их совершал. — Мучить первокурсников и смотреть, как бесчисленное количество людей умирает, не вмешиваясь, — это вряд ли ошибки, Грейнджер, — огрызнулся Драко, а затем звонко ударил чашкой по столу. Гермиона поставила свою чашку рядом с его. Она повернулась к нему и мягко сказала: — Ты делал то, что должен был делать, учитывая обстоятельства. — Ты уже говорила это раньше, и тогда я сказал тебе, что некоторые поступки не должны совершаться, независимо от причин. — Ты прав. Сердце Драко сжалось, и он медленно сглотнул. Гермиона продолжила: — Я согласна, некоторые поступки не должны совершаться, даже если ты делаешь всё возможное, чтобы выжить. На мой взгляд, ты поступал неправильно, пытая первокурсников. И я жалею, что ты не нашёл способ дезертировать и помочь нашей стороне. Драко почувствовал, как на глаза навернулись непрошеные слёзы, и опустил взгляд. Он знал, что всё это правда, но услышать её слова было подобно кинжалу в сердце. — Ну, тогда мы наконец-то согласны, — слабо проговорил он, — тебе пора идти. — Я верю в искупление и вторые шансы, Малфой, — мягко сказала Гермиона. Драко продолжал смотреть в пол, не желая встречаться с добрым взглядом карих глаз. — И для меня очевидно, что ты не веришь в это, — продолжила она. Драко хотелось плакать, и он отчаянно хотел, чтобы Гермиона ушла. Он уже собирался отмахнуться от неё, когда она схватила его за подбородок и заставила посмотреть на неё. — Я намерена изменить твоё мнение. Драко растерянно смотрел на неё, не понимая, почему она так заботится о таком жалком волшебнике, как он. И тут Гермиона совершила странный поступок. Она наклонилась и быстро поцеловала его в щёку, затем опустила его подбородок и, ухмыляясь, уселась обратно на диван. Драко поднял руку к месту, которое она поцеловала, и задал вопрос: — Почему? Он больше думал о поцелуе, а не о её решимости изменить его мнение, но она ответила на оба вопроса одновременно: — Потому что ты этого заслуживаешь, Малфой. Она поднялась и направилась за следующим тёмным артефактом со стола в другом конце комнаты. Драко посчитал её абсолютно сумасшедшей. И не согласился с её оценкой, что он заслуживает искупления или поцелуев в щёку от милых ведьмочек. Но если Гермиона хотела именно этого, то кто он такой, чтобы вставать у неё на пути?***
Примечание автора: В тот день я влюбился в тебя, Гермиона. Мне понадобилось ещё несколько месяцев, чтобы разобраться в своих чувствах, но всё началось в тот момент, когда ты поцеловала меня в щёку и пообещала заставить меня поверить в искупление.***
Настоящее время: Гермиона улыбнулась. Драко отлично передал эту сцену. За исключением части с Роном. Она помнила, что Драко провоцировал его гораздо больше, чем он признался здесь. Но вот остальное получилось на удивление точно. Ей было немного не по себе от того, что он так хорошо угадал её мысли. Кое-что из этого она рассказала ему позже, но даже тогда она не подозревала, что он так внимательно слушает. Неприятное чувство поселилось в её нутре. Она не знала его так хорошо, как он знал её. Они встречались больше года, но многие стороны Драко по-прежнему оставались для неё загадкой.***
Рукопись: Май 2002 года Две недели спустя они работали над предпоследним артефактом, когда к ним заглянула Делла и объявила, что Нарцисса просит Драко присоединиться к ней за ужином. Гермиона в тот момент держала магические нити и объясняла Драко сложную маггловскую игру под названием «Ниточка», когда их прервали. Драко бросил на неё извиняющийся взгляд, затем встал и вышел из комнаты. — Малфой! — Гермиона крикнула ему вслед, потрясённая тем, что он вот так просто оставил её одну. Он знал, что она не могла двигаться. Они обсуждали, насколько опасным может быть прерывание заклинания на середине, поскольку не представляли, как поведёт себя объект, лишённый половины своей магии. Она фактически застряла здесь, пока эти двое не закончат с ужином. Этот подлый, склизкий, никчёмный слизеринский придурок! Она как раз придумывала новые изобретательные проклятия, когда он снова появился в комнате. Драко вошёл и рассмеялся над её выражением лица. — Ты серьёзно думала, что я тебя брошу? — Сначала я так не думала, — проворчала Гермиона, — но потом ты взял и вышел из комнаты. Оставив меня здесь с этим, — она подняла руки, которые до сих пор были обвязаны нитками. — Расслабься. Мне просто пришлось сказать маме, что я не смогу прийти сегодня. Она сказала, что подождёт, — Драко сел на своё место на диване рядом с Гермионой. — О, спасибо. Драко кивнул, затем снова принялся за узел, который исследовал до того, как их прервали. — Я бы начал придумывать оправдание, пока мы здесь сидим, иначе тебя могут пригласить на ужин и допрашивать о твоих намерениях выйти за меня замуж, украсть состояние Малфоев и запятнать нашу родословную, — произнёс он, прежде чем исчезли две нити. Гермиона закатила глаза. — Я уже говорила тебе, Малфой, что это отвратительно. — Ага, — ответил он, протягивая последнюю нить. Он нахмурился, когда ничего не получилось. Затем он поднял глаза на Гермиону. Он больше не верил ей, когда она называла его отвратительным, особенно потому, что она покраснела, но он решил не обращать на это внимания. Драко мысленно улыбнулся, прежде чем снова сосредоточиться на узле. — Ты бы сказала, что мы уже друзья, Грейнджер? — спросил Драко несколько минут спустя. Гермиона взглянула на него и увидела, что он смотрит на неё. По его нетерпеливому взгляду она поняла, что он очень заинтересован в её ответе, нежели подразумевал его непринуждённый тон. — Да. Я провожу с тобой больше времени, чем с большинством других моих друзей. Драко кивнул. — И сколько теперь у тебя в сумме? 150? — 110. Я не так часто бываю в обществе, так как провожу здесь все свободные дни, — объяснила она. — Извини, — пробормотал Драко, затем улыбнулся, когда узел, над которым он работал, наконец, распутался. — Не так уж плохо, — признала Гермиона, и улыбка Драко расширилась.