***
Гермиона поднималась по парящей лестнице, когда услышала, что кто-то зовёт её по имени. «Как странно, — подумала она про себя, — я была уверена, что одна». Она выкинула эту мысль из головы и продолжила идти. — Гермиона. — Мужчина схватил её за руку, и она с любопытством посмотрела на него, после чего продолжила идти вверх по лестнице. — Я Драко, — сообщил мужчина. Она остановилась и повернулась к нему. Он показался ей знакомым, но она никак не могла его вспомнить. Девушка вежливо кивнула ему, а затем продолжила путь. — Ты знаешь, кто я? — спросил он с обеспокоенным видом, шагая рядом с ней. — Да, — ответила она рассеянно, — ты — Драко. Разве он только что не упомянул об этом? Она удивилась, почему он так расстроен. Он разочарованно вздохнул. — Ты знаешь мою фамилию? Она сделала паузу и задумалась, но когда попыталась вспомнить, её голова загудела в болезненном протесте. Она поднесла пальцы к вискам и покачала головой. И одарив мужчину, Драко, извиняющейся улыбкой, продолжила идти. Он притянул её к себе, схватив за обе руки, так что она оказалась лицом к лицу с ним. Он казался милым и одновременно очень испуганным, но его глаза были добрыми, и девушка почувствовала, что, кем бы ни был этот человек, она ему небезразлична. — Гермиона, послушай меня. Нам нужно выбираться отсюда. — Я знаю, но путь только один, — медленно произнесла она, затем указала на изгибающуюся лестницу, — вверх. Она повернулась, чтобы двинуться дальше, но мужчина остановил её. — Пожалуйста, выслушай меня. Пока она стояла на месте, боль в её голове нарастала. Неужели этот человек не понимает? Она должна продолжить путь. Впервые оказавшись здесь, она пыталась бороться с притяжением лестницы, но каждый раз, когда ей это удавалось, она испытывала невероятную боль. Как этот человек мог этого не видеть? — Я слушаю, — смогла выдохнуть Гермиона сквозь боль, — но мы можем идти и разговаривать? Он кивнул и неохотно отпустил её руки, чтобы она могла продолжить подъём. — Как давно ты здесь? — спросил Драко. Паника начала овладевать им, когда он понял, что Гермиона не узнала его. Он изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он должен был оставаться сильным ради неё, ради них обоих. Ей потребовалось много времени, чтобы ответить на его вопрос. — Кажется, прошло около двух часов. Или, может быть, две недели. Трудно сказать. Она продолжала идти, а Драко оставался рядом с ней. Он начал считать их шаги и, когда добрался до трёхсот, задумался о времени. Триста секунд — это пять минут, но казалось, что прошло несколько дней. Время в этом месте определённо шло неправильно, что не могло не настораживать. Он заново оценил ощущения в своём теле. Он не чувствовал ни голода, ни усталости, ни жажды — хороший ли это знак? Может быть, дело в магии? Магия — он снова вспомнил, почему они здесь. Он проклинал себя за то, что позволил своим мыслям отвлечься от цели. «Спаси Гермиону, спаси Гермиону, спаси Гермиону». Это место затуманивало разум. Ему казалось, что он вынырнул из самого тяжёлого состояния, вспомнив о Гермионе, но, к сожалению, встреча с ним не произвела на неё такого же эффекта. — Мы находимся на краю завесы, — сказал он вслух, обращаясь одновременно к Гермионе и к самому себе. — Мы столкнёмся с нашими самыми сильными страхами, и должны преодолеть их. При этих словах сила за пределами его окклюменционных щитов заколотилась мощнее, но он проигнорировал её, стараясь изо всех сил удержать прежний ход мыслей. Ему нужно было сосредоточиться на магии этого места и найти способ победить её. Гермиона прибыла первой, так что вполне логично, что это её страх. Но что же именно? Чего Гермиона боялась больше всего? Он посмотрел на звёзды и сосредоточился на одной из них, размышляя над этим вопросом. Затем, как ни странно, звезда исчезла. Пока они шли, он стал внимательнее. Он увидел, как погасли ещё три звезды, прежде чем остановился. — Подожди. — Что? — Гермиона растерянно посмотрела на Драко, и его сердце оборвалось, увидев её в таком состоянии, это была не та Грейнджер, которую он знал. — Мы не можем идти этим путём. Она схватила его за руку и попыталась потянуть за собой вверх по лестнице. — Есть только один путь, Драко. Пойдём. Он поддался успокоительному прикосновению её ладони к своей и стал искать новые подсказки, пока они поднимались по лестнице. Затем он заметил кое-что новое. Ощущение её руки, изначально тёплой и крепкой, исчезало. И дело было не только в ней. Когда он сосредоточился на ощущении своей одежды на коже и ног на земле, он понял, что всё стало слабее. И тут его осенило: худший страх Гермионы. Забвение. В этом был смысл для той, кто так ценит знания и логику, и, вероятно, после случившегося с её родителями страх усилился. — Остановись, — на этот раз Драко был более настойчив. — Мы не можем идти дальше. Пока мы движемся, звёзды исчезают, все ощущения пропадают. Я знаю, куда теперь ведёт эта лестница, и мы не можем идти дальше. — Куда? — она повернулась к нему и с любопытством наклонила голову. Она снова выглядела как его Гермиона, но облегчение длилось недолго, так как он убедился, что её интересует не место назначения, а он сам. Она по-прежнему не знала, кто он такой. В его груди поднялся ужас, но Драко постарался подавить его. Сейчас было не время распадаться на части, он был нужен ей. «Спаси Гермиону, спаси Гермиону, спаси Гермиону». — Гермиона, ты должна меня выслушать. Она послушно кивнула. — Я Драко, — повторил он. — Знаю, — невозмутимо отозвалась она. Она выглядела не такой испуганной, как он. Она выглядела опустошённой. — Мы должны как-то бороться с этим. Звёзды гаснут, чувства, — он схватил её за руку, — слабеют. Разве ты не видишь? Если мы будем продолжать идти, то окажемся в… — он замешкался, не желая произносить это слово, чтобы не напугать её слишком сильно, а затем сказал: — в небытие. Она отвернулась и указала на ступеньки, которые исчезли позади них. — Мы не можем вернуться назад, так что поднимайся. — Он заметил, как в её глазах мелькнул страх, потом она оглянулась и снова продолжила идти. Он подбежал к ней и схватил за руку, стараясь не обращать внимания на невесомость её тела. — Нет! Мы должны бороться с этим! — Можешь бороться, но я устала от борьбы. Я пойду дальше. — Гермиона! Она шла и шла, а Драко пытался думать. Он вынырнул из оцепенения, вспомнив о ней, о человеке, который был ему дорог. Ей тоже нужно было что-то подобное. — Грейнджер! — позвал он. Она остановилась, и Драко понял, что в ней что-то вспыхнуло. — Грейнджер! — повторил он, медленно поднимаясь по ступенькам вслед за ней. — Верно, Гермиона Грейнджер, та самая, которая лишила воспоминаний своих родителей. Она повернулась к нему, выражение её лица было сердитым. Наконец, он решился. — Эти звёзды, воспоминания, которые ты разделяешь с ними. И пока ты идёшь, всё больше их исчезает. Ты единственная, кто сохраняет им жизнь, поэтому ты должна бороться, Грейнджер. Ты единственная, кто может. По её лицу потекли слёзы, и он увидел, что она пытается выбрать между блаженным чувством забвения и болью воспоминаний. — Что ты предлагаешь мне делать? Мне некуда идти, кроме как вверх! Чем дольше я здесь стою, тем больнее! — Она схватилась за голову, скорчившись на ступеньке. Он присел и обхватил её лицо руками. — Расскажи мне о своих родителях, Гермиона. Они любят бальные танцы, верно? Ты когда-нибудь танцевала со своим отцом? Наблюдала ли ты в детстве, как они танцевали вместе? Он хотел бы знать о них больше. Она покачала головой, и он заметил, что ей всё ещё больно. — А что насчёт Уизли? Ты ведь любишь его, верно? Рона Уизли? С рыжими волосами? Этакий придурок? Драко не мог сказать, сработало ли это, но её трясло от боли, и ему было жаль, но он осознавал, что это лучше, чем продолжать подниматься по лестнице. — Гарри Поттер. Ты должна помнить его, — продолжил он, — твой лучший друг. Если ты останешься здесь, ты никогда его больше не увидишь. Это подействовало. Она перестала трястись и застыла на месте. «Конечно, именно Поттер разрушил заклинание», — с горечью подумал Драко. Гермиону охватил внезапный, всепоглощающий ужас. Это было похоже на пробуждение от кошмара. Она чувствовала невероятный холод и пустоту. Но звон в голове утихал. Она опустила глаза и увидела, что находится на парящей лестнице, а рядом с ней кто-то стоит. Гарри? Когда она подняла голову, то с удивлением обнаружила перед собой Драко. — Драко? — неуверенно спросила она, повернувшись к нему лицом. — Какая у меня фамилия? — Его глаза пристально изучали её. — Малфой, — прошептала она. — О, слава Мерлину. Он притянул её к своей груди, и она несколько мгновений наслаждалась теплом его объятий, прежде чем отстраниться. — Где мы? — спросила она тоненьким голосом. — Помнишь браслет? И то, что единственный способ спастись — преодолеть наши худшие страхи? — Край завесы, — прошептала она, оглядываясь по сторонам. Они находились посреди ночного неба. Как странно, она ожидала совсем другого, когда читала об этом в книге. — Я рад, что ты вернулась. — Он был так счастлив видеть её, и ей стало интересно, как она вела себя до этого момента. Но она спросит его об этом позже, им нужно выбраться отсюда. Когда магическое блаженство покинуло её, в душу начал закрадываться страх. Она обхватила себя руками, чтобы не поддаться ужасу. Драко протянул руки к её рукам и начал растирать их, пытаясь согреть, а затем сказал: — У меня есть подозрение, ни на чём не основанное, но кажется, я догадываюсь, как снять заклятие. — Хорошо… Он крепко сжал её руки и развернул их обоих в сторону бескрайнего небытия. — Нам сюда. Она в ужасе отступила назад и споткнулась о ступеньку позади них. — Нет. — Так и должно быть. Ты боишься забвения и должна встретиться с этим лицом к лицу. Если продолжишь идти в ту сторону, мы оба исчезнем. Гермиона подошла к краю и посмотрела вниз. Когда она взглянула в пустоту, её охватил сильный страх. Драко сразу же заметил, как она изменилась. Её глаза расширились, дыхание участилось, она начала трясти головой и крепче обхватила себя руками. — Я не могу туда спуститься — там… ничего нет. Там внизу ничего нет, разве не видишь? Драко оглянулся назад. Она была права. Звёзды погасли на нижней ступеньке, и вокруг простиралась кромешная тьма. Ирония судьбы, если в этом и заключалось решение. Чтобы избежать забвения, им пришлось бы прыгнуть в столь похожее на него место. — Нужно это сделать, — повторил он. — Лёгкий путь — вверх, а этот — трудный, значит, это и есть выход. — А что, если не получится? Он взял её за ладонь и соединил свои пальцы с её, вспомнив, как хотел сделать это ещё в библиотеке. — Тогда мы узнаем это вместе. Но мы не можем продолжать идти этим путём, Гермиона. Она опустила взгляд на их руки, а потом снова подняла в бескрайнее небытие. Забвение. Он почувствовал, как задрожала её рука, и утешительно сжал её. — Хорошо, — решительно произнесла она. И прежде чем он успел отреагировать, она потянула их обоих за край. Они падали меньше двух секунд, прежде чем ударились о что-то твёрдое. Лестница, исчезнувшая, когда они поднимались, снова появилась. Гермиона почувствовала, как теснота в груди ослабла. Она ожидала, что навсегда провалится в небытие, но они всё ещё стояли здесь. Она оглянулась на Драко, и они обменялись улыбкой. А когда она повернулась, чтобы взглянуть на лестницу, у неё подпрыгнуло сердце. — Смотри! Драко проследил за рукой Гермионы и увидел, что лестница наконец-то закончилась примерно в двадцати футах вверх. — Похоже, это наш выход. — Она широко улыбнулась и, выпустив его ладонь, побежала вверх по лестнице. — Давай! Гермиона отчаянно хотела покинуть это прекрасное, но страшное место. Драко посмотрел ей вслед, чувствуя опасение, хотя и не мог сказать почему. Когда они добрались до вершины лестницы, то увидели чёрное озеро. Гермиона огляделась. Они находились на поляне с горными вершинами на другой стороне озера. Она прошла несколько шагов, но не разглядела границ озера, хотя оно казалось довольно узким, чтобы переплыть его. Должно быть, именно это им и предстояло сделать. Драко миновал её и присел на краю озера, заглядывая в воду. Она видела, как он занёс руку, затем быстро отдернул её, затаив дыхание. Затем яростно ударил рукой по земле. — Что такое, Драко? Он не ответил, и она начала приближаться, но запах, исходящий от озера, подавлял. Она сразу же поняла, что произошло, когда он коснулся озера, — там была кровь. Он повернулся к ней и грубым голосом проговорил: — Теперь моя очередь.***
Примечание автора: Сейчас я отвлекусь от рассказа, чтобы объяснить про кровь.***
Настоящее время: Перевернув страницу, Гермиона резко вдохнула. Почерк на следующей странице был совсем не похож на обычно аккуратные каракули Драко. По всему пергаменту виднелись кляксы и царапины, а чернила размазались, как она догадалась, от его пролитых слёз. Она прикоснулась пальцем к одному из пятен влаги в нижней части листа. Драко пришлось приложить немало усилий, чтобы изложить то, что он собирался поведать ей на этой странице. Гермиона глубоко вздохнула. Она всегда полагала, что его отвращение к крови как-то связано с жуткими воспоминаниями о войне. Она не хотела знать подробности, но это казалось ей важным, чтобы лучше понять Драко. Гермиона взяла себя в руки и продолжила читать.***
Рукопись: Июнь 1998 года Когда Драко и его мать вернулись после судебных разбирательств, она тихо прошла в гостиную и опустилась на диван в рыданиях. Драко впервые видел её такой ранимой. Он сел рядом с ней и утешительно положил руку ей на плечо. Она прильнула к нему, а он обнял её и погладил по спине, вспоминая сцену, как отца забирали в Азкабан. Это, безусловно, было очень тяжело для матери, но, по мнению Драко, отец заслужил это. Нарцисса позволила себе поплакать минут десять, потом встала, вытерла глаза и скрылась в своей спальне. Драко не видел её несколько недель. Драко прислонился головой к дивану и вздохнул. Он обрёл свободу. Подняв глаза к потолку, он увидел место, где раньше висела люстра, и вспомнил тот день в гостиной всего несколько месяцев назад. Непреодолимое чувство вины нахлынуло на него. После всех бед, что он натворил на войне, после всего, чему он позволил случиться, ему не придётся расплачиваться за всё содеянное. Он подтянул колени к груди и начал плакать. Он чувствовал себя потерянным, одиноким и не знал, куда двигаться дальше. Драко зашёл в свою спальню, снял мантию и обувь, затем забрался в кровать и пролежал там несколько дней. Домовой эльф приносил ему еду, но она оставалась нетронутой. У него не было сил встать с постели, и он мечтал прекратить существование, не прибегая к самоубийству. Он не хотел больше жить в этом мире, но у него не хватало сил покончить с жизнью, поэтому он просто оставался в постели. Пока Драко лежал, все воспоминания о войне наплывали на него. Магглы и магглорождённые, убитые в его доме, бесчисленные пытки волшебников, в том числе и его руками, резня гоблинов, крики Гермионы в гостиной, Крэбб, поглощённый Адским пламенем. Как Малфой ни старался, воспоминания не уходили. Через несколько дней Драко решил, что пора вставать с постели. Он должен был жить дальше, хотел он этого или нет. Возможно, это было его наказанием — жить со всем этим. Он оступился, поднимаясь на ноги, и почувствовал головокружение от недостатка пищи. Драко заметил, что от него пахнет, поэтому прошёл в ванную комнату и начал набирать ванну. Наполнив её, он выключил воду, сел на кафель и положил голову на ванну, наслаждаясь ощущением холода на своей щеке. Он опустил взгляд на свою одежду, которая была грязной, и посмотрел на Тёмную метку на руке. Он изучил её. Вот что послужило причиной всех его проблем. Он не должен был принимать её. Ему следовало бежать. Дамблдор и Снейп защитили бы его. Метка приобрела розовый цвет и никогда больше не станет чёрной, всё благодаря Гарри Поттеру, но она навсегда останется с ним, напоминая Драко о его глупости. Он всегда будет Пожирателем смерти, как бы ни старался забыть об этом. Он обнаружил на полу свою палочку и поднял её, затем поднёс к руке и пробормотал: «Диффиндо». Прямо посередине Метки появился разрез, из которого хлынула кровь, стекая по руке и скапливаясь на белой рубашке, натянутой до локтя. Он завороженно смотрел, как кровь пачкает рубашку и продолжает стекать по руке. Вот ради чего была вся война. Из-за крови. Но он видел немало маггловской крови, и знал, что она такая же, как и его, совсем не грязная. Он думал, что ему будет больно резать руку, но ощущения оказались потрясающими. Чувства, которые бурлили в нём (вина, гнев, растерянность, ненависть, печаль), вытекали из пореза. Впервые за несколько месяцев он почувствовал освобождение. Почувствовав головокружение, он залечил порез, затем опустил взгляд и увидел, что весь в крови. Драко снял одежду и залез в ванну, кровь окрасила воду в красный цвет. Он купался в своей собственной чистой крови, и это было странно приятно. Казалось, это хорошее наказание для того, кто всю жизнь был одержим статусом крови. Драко искупался, сжёг свою одежду и убрал за собой. Через несколько часов, когда чувства снова начали закрадываться и одолевать его, он послал эльфа за зельем для восстановления крови. Выпив зелье, он сел на то же место в ванной и снова порезал руку. Для Драко это стало своего рода зависимостью, когда дела становились слишком тягостными. Он выяснил, что разрезая руку и наблюдая, как вытекает кровь, он может очистить свой разум гораздо эффективнее, чем с помощью окклюменции. Ему оставалось только следить за собой, пока не наступало головокружение, чтобы залечить порез и выпить зелье, восстанавливающее кровь. Это была своего рода игра — проверить, как долго он сможет продержаться, прежде чем залечит порез и выпьет зелье. Если бы он прозевал момент, то упал бы на пол и истек кровью. «Довольно поэтичная смерть, не правда ли?» — думал он про себя. Но это была отвратительная привычка, и облегчение никогда не длилось долго. В конце каждого опыта к этому добавлялась новая эмоция — стыд. Каждый вечер он обещал себе, что это в последний раз, а через несколько дней у него снова сочилась кровь. Однажды, после того как он рассёк руку, залечил её и выпил зелье (рецепт которого он к тому времени выучил наизусть и готовил несколько раз в неделю), ему в голову пришла история о дракончике. Драко разглядывал кровь, стекающую по руке, и воображал сцену, как мальчик убивает своего дракона кинжалом в сердце. Драко вытерся, сел за стол в своей комнате и начал писать. Тогда не понимая этого, но он обрёл своё спасение. Каждый раз, когда ему хотелось порезать себе руку, он спешил в библиотеку, чтобы найти новые материалы для своей книги или пересказать очередную сцену из войны. Закончив книгу о драконах, он приступил к изучению другой темы. Следующим проектом стало создание исчерпывающего справочника по зельям, что оказалось привлекательным выбором, поскольку на его реализацию ушла бы целая вечность. Со временем желание порезаться угасло, хотя и не прошло полностью. И каждый раз, когда он видел кровь, чувства того времени (бессилие, стыд, раскаяние) переполняли его и почти заставляли вернуться к тому безумию.***
Примечание автора: Я знаю, это отвратительно, поэтому я никогда не говорил тебе. Мне и сейчас стыдно, когда думаю об этом. Но хуже всего то, что я не поборол это желание. Я больше никогда не повторял этого после того дня, когда начал писать. Но с тех пор я пару раз садился на то же место в своей ванной с палочкой, поднятой к руке. Я борюсь с этим, Гермиона, но во мне таится тьма, которую, боюсь, мне никогда не победить.***
Настоящий день: Гермиона отложила страницу. Драко резал себя? Как она могла этого не заметить? Она знала, что такое случается в маггловском мире, и вполне логично, что и в волшебном тоже, особенно при наличии куда более эффективных способов скрыть от окружающих эту привычку. О, Драко. Где он сейчас? Всё ли с ним в порядке? Она знала, что у него бывают мрачные настроения, и предполагала, что он страдает от приступов депрессии, но он боролся с гораздо большим, чем она могла предположить. В этом ли заключался смысл этой истории? Он хотел, чтобы она поняла именно это? Она снова заглянула в коробку. Ничего подобного, она прочитала только половину. Она снова перечитала его последнюю строчку. «Я борюсь с этим, Гермиона, но во мне таится тьма, которую, боюсь, мне никогда не победить». — Драко? — Она заговорила вслух, надеясь, что он слушает, хотя знала, что это невозможно. — Я люблю тебя. Пожалуйста, продолжай бороться, пока я не найду тебя. Она вернулась к книге, отчаянно пытаясь найти подсказку, где он.***
Рукопись: Июль 2002 года Гермиона глубоко вздохнула и подошла к Драко, который смотрел в озеро, наполненное кровью. Она положила руку ему на плечо, пока он продолжал вытирать о траву руку, окунутую в озеро. — Мы можем попробовать обойти вокруг, — сказала Гермиона низким голосом, — но по-моему, мы должны переплыть на другую сторону. Драко вздрогнул, и она увидела, как он обвёл взглядом луг, прежде чем серьёзно кивнуть. Он выглядел совершенно испуганным. Она не забыла тот день с пером. Он едва мог примириться с мыслью о капельке крови на своей руке. И теперь ему предстоит переплыть через озеро с кровью? Его задание представлялось гораздо хуже, чем её, и Гермиона мало чем могла помочь. Драко поднял руку, которую он тёр о землю, чтобы осмотреть её, затем, похоже, убедившись, что она вполне чиста, обхватил руками колени. Она слышала, как он глубоко вдыхает и выдыхает, словно пытаясь успокоиться. Он смотрел на озеро с решительным выражением в глазах. — Это не реально, Драко, — прошептала она, придвигаясь к нему ближе. Он держался спокойно, но она заметила, как по его щеке пробежала слеза. — Я могу пойти с тобой, и если мы справимся с этим и окажемся на другой стороне, реликвия наконец-то отпустит нас. «Спаси Гермиону, спаси Гермиону, спаси Гермиону». Драко пытался сосредоточиться на своей цели, глядя на озеро, но когда Гермиона предложила пойти с ним, он сорвался с места. — Нет. — Он повернулся к ней и поднялся, вытирая глаза, которые, как он только что заметил, были влажными. — Тебе не нужно идти туда, только мне. Если я справлюсь, то, скорее всего, нас обоих отпустят. Он не мог вынести и мысли о ней, перепачканной кровью, и попытался выкинуть этот образ из головы. Драко стоял и смотрел на озеро, стиснув кулаки. Его тело затряслось, так как он смирился с тем фактом, что сейчас весь покроется кровью. Он пытался забыть то ужасное время в своей жизни, но теперь ему придётся столкнуться с этим снова. Кровь будет на его теле, в волосах, возможно, даже во рту. Он замолчал. Гермиона утешительно погладила его по плечу, и он сосредоточился на ней. Ему было интересно, о чём она думает. Возможно, она жалела, что не оказалась здесь с Поттером. Они бы уже давно выбрались отсюда. Это Драко виноват в том, что она оказалась здесь в ловушке. Он предложил использовать реликвии, чтобы перевести книгу, потому что боялся, что она его оставит. А теперь он должен был спасти её. «Это не реально», — напомнил он себе. Драко обернулся к Гермионе, и она поднесла руку к его щеке. — Ты справишься, — уверенно сказала она, и он кивнул. Он повернулся обратно к озеру, но снова засомневался и снова взглянул на неё. — Возможно, тебе понадобится подтолкнуть меня. Она покачала головой. — Я так не думаю. Чтобы разрушить магию, ты должен сделать это сам. В её словах имелся смысл, но они разочаровывали. Он снова посмотрел на озеро. «Спаси Гермиону, спаси Гермиону, спаси Гермиону». Затем он прыгнул. Озеро было холодным, что было странно, так как кровь всегда была тёплой. Он игнорировал её запах, насколько это было возможно, но его сердце билось быстрее, чем когда-либо, а жидкость на ощупь, когда он пробирался через неё, оказалась омерзительно густой. Он старался держать голову над озером, пока плыл, и сосредоточился на прохладном воздухе на лице, а не на крови, прилипшей к остальному телу. Так плыть было медленнее, но он подумал, что если ему придётся нырнуть с головой в кровь, он не сможет выплыть обратно. «Спаси Гермиону, спаси Гермиону, спаси Гермиону». Он мысленно повторял свою мантру, и вскоре оказался на другой стороне. Драко выбрался из озера и чуть не потерял сознание, когда увидел кровь, покрывавшую его руки и кисти. Он попятился назад, и вдруг кровь исчезла. Он с облегчением вздохнул и огляделся вокруг. Слава Мерлину, он больше не был в крови. — Ты справился! — крикнула Гермиона с другой стороны. — Да, было противно, — признался Драко, — но ничего не случилось. Заклинание не разрушилось. — А что ты видишь там? Драко оглянулся. Там были горы. Они могли бы дойти до них пешком. Может, им ещё что-то нужно сделать? — Здесь нет дороги, но, возможно, мы должны идти дальше. Я пойду вперёд и… — Нет! Мы не разделимся. Я пойду туда с тобой. — Нет, это противно, ты не должна… — Слишком поздно! — Она уже вошла в озеро, и кровь доходила ей до груди. Драко отвернулся, почувствовав тошноту, но заставил свой взгляд вернуться к ней. Гермиона двигалась медленно, стараясь держать голову над поверхностью, как и он. Он пристально наблюдал за ней, не сводя с неё глаз, хотя вид её в крови вызывал у него прилив желчи ко рту. Затем, когда она достигла середины озера, она ушла на дно. — Дерьмо! — крикнул Драко и побежал вдоль края озера. — Гермиона! Не было слышно ни звука. Драко обратил внимание на жуткую тишину. Ни насекомых, ни птиц, только звук его собственного дыхания. Гермиона была в озере, и он понял, что ему нужно вернуться за ней. Он покачал головой и снова начал дрожать, раздумывая над этим. Но другого выхода не было. Он стоял на краю и долго (слишком долго) всматривался в озеро, а потом прыгнул в него. Он поплыл к тому месту, где её затянуло на дно, стараясь держать голову над поверхностью, но её нигде не было видно. Он сделал глубокий вдох и нырнул. Озеро раскалилось до температуры крови, к которой он привык. Драко чувствовал, как в голове проносятся образы его порезанной руки, кровоточащей, омытой кровью. Отвращение, стыд и чувство вины вернулись. Он запаниковал, но ему нужно было найти Гермиону. Он попытался открыть глаза, но всё, что он видел, — красный цвет. Драко продолжал плыть всё ниже, ниже, ниже, так далеко, как только мог, но его лёгкие вопили о нехватке воздуха. Он сделал вдох и набрал крови, и подавился её вкусом, но она, как ему показалось, каким-то образом восполнила его потребность в воздухе. Он плыл вниз и набирал полный рот крови, когда ему требовался воздух. Но дна у этого озера не было. И Гермионы нигде не было. Затем ослепительный свет достиг его глаз, он распахнул их и на пределе видимости заметил белое пятно. Драко поплыл к нему и столкнулся с помостом. Когда он взобрался на него, окружающая кровь всосалась в большую сферу, которая висела прямо за ним. Драко задыхался, наслаждаясь вкусом чистого воздуха и стараясь не смотреть на своё пропитанное кровью тело. Он опустился на помост, и в этот момент кровь исчезла с его кожи, как и тогда, когда он только выполз из озера. Драко облегчённо вздохнул и прислонился к белой стене. Его сердце бешено колотилось, а мысли путались. Он попытался не думать о крови и уставился на свои чистые руки, глубоко дыша, пока не успокоился настолько, чтобы сосредоточиться на происходящем вокруг. Озеро превратилось в парящую сферу жидкости всего в нескольких футах от него. Он прикоснулся к ней пальцем, ощущая тепло и кровь. Драко отпрянул и шагнул дальше на помост, надеясь, что ему не придётся туда возвращаться. Позади него открылась дверь, и он сразу же узнал её. Это дверь в библиотеку Малфой-мэнора. Драко понял, что если откроет её, то снова окажется в библиотеке. Подальше от крови и края завесы. Драко шагнул к ней и положил руку на дверную ручку, решив, что больше всего на свете ему хочется сбежать из этого места. «Нет!» — крикнул голос в его голове. И тут он вспомнил, что существует одна вещь, которую он желал больше, чем безопасность, — Гермиона. Он обернулся, глядя на сферу, но продолжал держать руку на ручке двери. «Чем ты можешь помочь ей? Безумное купание в луже крови никому не поможет. Её больше нет. Спасайся сам». Тот же голос, что и раньше, велел ему продолжать подниматься по лестнице. — Нет, — дерзко ответил Драко. — Только не это. Но телу Драко потребовалось несколько минут, чтобы подхватить его слова. Он постоял у двери, готовясь к встрече с тёплой, густой, отвратительной кровью, а потом разбежался и нырнул в сферу. Он не приземлился в озеро, а упал на пол библиотеки. Он поднялся на колени и, увидев Гермиону, задыхающуюся рядом с ним, облегчённо вздохнул. Когда Гермиона увидела Драко, она бросилась к нему, а затем крепко прижалась к нему. Она разрыдалась, а он удерживал её на коленях и гладил по волосам, пока она плакала, пытаясь успокоить собственное дыхание. Такого ужаса он не испытывал никогда в жизни. Он огляделся и заметил реликвию в нескольких футах от них, затем схватил свою палочку и наложил на неё защитные чары. Драко хотел встать, но Гермиона крепче прижала его к себе, боясь, что он исчезнет. — Я не уйду, — прошептал он, — я лишь хочу подняться с пола. Она кивнула, но не двинулась, чтобы помочь ему, поэтому он неуклюже подтянул их обоих и отнёс её на диван. Она уткнулась головой ему в грудь, а он притянул её за руки и ноги к себе, наслаждаясь её теплом, пока пытался прийти в себя. Он не знал, как долго они пробыли вместе, но ему показалось, что от двух часов до двух недель. Ему было приятно чувствовать себя в безопасности рядом с ней. В конце концов, Гермиона отстранилась, но осталась сидеть на коленях Драко. — Ты пришёл за мной, — её голос сорвался, а слёзы всё ещё медленно стекали по щекам. Он удивился, как у неё вообще остались слёзы. — Что? — Голос Драко был хриплым. Он поднял руку, чтобы вытереть влагу с её лица. — Когда я вошла в озеро, я оказалась в пузыре и видела тебя. Видела, как ты прыгнул в воду и поплыл. Я была рядом с тобой, но ты не видел меня. — Она говорила торопливо, и он чувствовал страх от пережитого. — Потом появилась маленькая комната с дверью. Ты плыл к ней, и это была та дверь, — она повернулась и указала на дверь библиотеки. — Ты долго стоял с рукой на ручке, а потом побежал за мной. Думаю, именно это окончательно разрушило заклятие. Драко снова заглянул в её глаза, и по остаткам сомнения в них понял, что она боялась, что он не придёт за ней. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, крепче прижимая её к себе. Ему стало обидно, что она не доверилась ему, но он не винил её, потому что большая часть его самого думала, что он тоже не сможет этого сделать.***
Примечание автора: Я сомневался, Гермиона. Сначала, когда прыгнул обратно в озеро после того, как ты ушла на дно. Потом слишком долго простоял возле двери. Мне очень жаль, я хотел бы быть сильнее для тебя, Гермиона, ты заслуживаешь лучшего.***
Гермиона прижалась к его груди и съежилась, приходя в себя. Они с Драко были друзьями, но это было уже слишком. Она прижималась к нему, как дитя, не меньше часа и плакала, пока он обнимал её. Она покраснела, внезапно смутившись, и попыталась отстраниться. — Прости, я намочила твою рубашку, и мне не следовало так прижиматься к тебе. — Подожди, — Драко не отпускал её, а затем сказал низким, умоляющим тоном: — Останься. Всего на несколько минут. Гермиона снова посмотрела на него, изучая. Его лицо не выражало ничего, но по его глазам она поняла, что просьба искренняя, и ему будет больно, если она откажет ему. Поэтому она не отказала. Она кивнула, положила голову ему на грудь, успокоенная тем, что он тоже черпает утешение в их непривычных объятиях. Драко расслабился, когда Гермиона снова улеглась, но удивился, с чего это она снова приняла такую позу. Он предположил, что так она не смотрит на того, в чьих руках находится. Может быть, она закрывала глаза и пыталась представить, что он — кто-то другой. Возможно, Поттер, они с Драко были похожи по телосложению. — Наши худшие страхи, — прошептала Гермиона. — Мой страх… — Забвение, — ответил Драко, — полное небытие. Он почувствовал, как она кивнула головой ему в грудь. — Ничего не знать, не помнить и не чувствовать, и полное отсутствие контроля. — Её голос дрожал. — Я бы не выжила без тебя, Драко. И твой страх… — она выдержала паузу, затем прошептала, — кровь. Браслет заставлял тебя сталкиваться с этим столько раз. Драко обдумывал сказанное. Гермионе пришлось прыгнуть в небытие только один раз, а ему пришлось нырнуть в озеро три раза, прежде чем браслет освободил его. Это означало, что его страх был связан не только со столкновением с кровью и тем тёмным временем в его жизни. Кровь олицетворяла для него вину. Вся кровь, что пролилась на его глазах во время войны, но он ничего не предпринял. И когда он принял решение спасти Гермиону, а не себя, он наконец-то преодолел это чувство. — Спасибо, Драко, — прошептала Гермиона, — ты спас меня. Пока Драко обнимал её и вдыхал цветочный запах её волос, в его сознании утвердилась непреложная истина. Существовала только одна причина, по которой он готов был пройти через всё это ради неё — он любил её. И он доказал себе и ей, что будет бороться за неё. Но достаточно ли этого? Или спустя четыре года стало слишком поздно?***
Настоящее время: Слёзы, навернувшиеся на глаза, когда она читала о тёмном периоде Драко, теперь превратились в рыдания. Гермиона положила рукопись на кровать и позволила себе поплакать несколько минут. Это был не тот Драко, которого она знала. Её Драко был уверенным, собранным и, в общем, высокомерным. Этот Драко пребывал в смятении, был полон сомнений и ненависти к себе. Гермиона и представить себе не могла, что творится у него в голове. Даже преодолев свой худший страх, чтобы спасти её, он считал, что этого недостаточно. — Этого было достаточно, Драко, — сказала она вслух, но комната показалась ей пустой как никогда, так как её голос отдавался эхом. — Тебя достаточно, — добавила она шёпотом. Прошло много времени, прежде чем Гермиона была готова продолжить чтение.