***
Настоящее время: — Дело было не в проекте, Драко, — пробормотала Гермиона себе под нос. — Дело было в тебе. Мне не хотелось отказываться от повода увидеться с тобой. Как ты этого не заметил?***
Рукопись: Несколько недель спустя Гермиона и Драко сидели в неиспользуемой спальне и работали над четвёртой реликвией. Они успешно перевели ещё два отрывка после браслета, а затем запечатали реликвии всеми известными им защитными чарами. Реликвия, над которой они работали сейчас, находилась в старинном флаконе духов, стоявшем на туалетном столике. Пока что они выяснили, что реликвией являлась не сама бутылочка, а вещество внутри неё, которое нельзя было вдыхать. Но они пока не знали, что случалось, когда его вдыхали. Как только Гермиона вернулась в поместье, Драко ввёл правило, согласно которому они больше не должны были работать в одной комнате с реликвиями, но уже через час им пришлось его нарушить. Сначала Драко попытался переписать надпись на второй реликвии (чайнике), но каждый раз, стоило ему попытаться записать слова, они исчезали со страницы. Затем он попробовал их сфотографировать, но ничего не вышло. Единственным способом оставалось прочесть надпись прямо с реликвии. Поэтому они решили, что вместо того, чтобы разбираться с реликвиями, перенеся их в библиотеку, они отправятся в помещение, где находятся реликвии. Каждый из них наложил защитные чары вокруг тёмного предмета, а Гермиона нашла заклинание, позволяющее рассмотреть надпись на предмете с расстояния в несколько футов. Они по очереди работали над переводами и охраняли реликвии. В данный момент Драко дежурил у реликвии, пока Гермиона работала над переводом. Он наблюдал за ней, склонившейся над книгой и прикусившей губу, дольше, чем следовало бы, поскольку был обязан следить за реликвией, но не мог отвести взгляд. Гермиона покраснела, когда заметила, что он наблюдает за ней, но Драко лишь улыбнулся, не смущаясь того, что его застали за разглядыванием, правда, в конце концов, он перевёл взгляд на флакон с духами. Драко удивился, почему она покраснела, но затем продолжил их разговор, начатый несколько минут назад. — Как считаешь, может, ты просто не понимаешь игру? — спросил Драко. Он поднял глаза, чтобы понаблюдать за реакцией Гермионы, а затем быстро отвёл их обратно к реликвии. — Да, именно так, — язвительно ответила Гермиона. — Правила квиддича настолько сложны, что мой маленький мозг не в состоянии их постичь. Драко фыркнул. — Тогда почему тебе не нравится? Гермиона пожала плечами. — Не знаю, просто не нравится. Тебе не нравится множество вещей, хотя это лишено смысла для меня. — Например? — Улыбка, шоколадные лягушки, весь маггловский мир, Хагрид, Гарри, Невилл… Ну, если я начну перечислять людей, это может продолжаться долго, — ухмыльнулась она, и он покачал головой. — Улыбки преувеличены, ты бы тоже ненавидела шоколадных лягушек, если бы откусила кусочек от настоящей, которую подарил тебе Блейз после того, как заколдовал её, чтобы она выглядела как шоколад, и мне не противен маггловский мир, я просто не понимаю большую его часть. А люди — ну, наверное, лучше пока оставить эту тему в покое. Гермиона кивнула и улыбнулась ему в ответ. — Справедливо в отношении шоколадных лягушек, наверное, тебя это насторожило, но улыбки не переоценены, и я как-нибудь возьму тебя с собой в маггловский мир. — Да? — Драко почувствовал, как у него отлегло от груди. Он наконец-то позволил себе надеяться на дружбу с Гермионой после завершения их проекта. Он не сомневался, что никогда не будет нравиться ей в романтическом плане так, как нравилась она ему, но он мог смириться с этим, лишь бы по-прежнему видеться с ней. Драко пытался найти способ затронуть эту тему, а теперь у него было её приглашение отправиться в маггловский мир. С этим можно было поработать. — Вообще-то, я бываю там довольно часто, — продолжила Гермиона. — Приятно быть в окружении людей, которые не знают, кто ты такой. Тебе, наверное, это тоже понравится. Драко кивнул, это было бы здорово. — В любом случае, хватит меня отвлекать. — Гермиона снова склонилась над своими записями. Драко несколько мгновений наблюдал за ней, потом выругался про себя за то, что снова отвлёкся, и вернулся к реликвии. Он понятия не имел, чего ожидать от Гермионы после того, что произошло у края завесы. Как вести себя рядом с человеком после того, как на его глазах столкнулся со своим худшим страхом, а затем несколько часов провалялся в его объятиях? Как оказалось, вы продолжаете общаться как старые друзья и говорите практически всё, что приходит вам в голову. Драко был удивлён внезапной лёгкостью между ними, но Гермиона — нет. Ещё на первом курсе Хогвартса она усвоила, что пережив с кем-то смертельный опыт, быстрее всего завязывается крепкая дружба. И сейчас они действительно вели себя как старые друзья. Никому и в голову не пришло бы, что в школе они презирали друг друга. Гермиона игриво пихала и ударяла его, больше не стесняясь прикоснуться к нему. Иногда она прижималась к нему ногой или рукой, если они сидели рядом, и тогда Драко переставал думать, переключаясь на ощущение её прикосновений. В такие моменты он позволял себе притвориться, что для неё это нечто большее, чем просто дружба. Неужели она так охотно клеилась ко всем своим друзьям? «Ты заблуждаешься», — напоминал он себе, а затем отстранялся от неё, хотя несколько раз он был готов поклясться, что видел, как на её лице промелькнуло выражение разочарования, когда он разрывал контакт. Они также больше говорили о своей личной жизни. Драко наконец-то узнал о её родителях больше, чем тот факт, что они любили бальные танцы. А он, в свою очередь, рассказал ей кое-что из своего детства, прежде чем оно превратилось в мрачный ад. Гермионе нравилось расспрашивать Драко о его волшебном детстве, и она обнаружила, что он не против ответить на все те вопросы, которые Рон и Джинни считали раздражающими. Кроме того, семья Малфоев путешествовала по экзотическим волшебным местам, и Драко подробно описывал Гермионе некоторые из своих любимых. У него очень хорошо получалось описывать сцены словами, и она снова задумалась, не лгал ли он о том, что написал «Маленького дракончика». Говоря о своём детстве, Драко всегда избегал одной темы — своего отца. Она гадала, делал ли он это для её блага, его блага или, может быть, его отца не было рядом во время светлых детских воспоминаний Драко. Скорее всего, все три варианта. Размышления Драко прервало движение в уголке его глаза. Он повернулся и увидел свою двоюродных тётю Сильвию и дядю Ньютона, идущих к портрету с холмистым пейзажем через всю комнату. Его дядя держал в руках светящийся щит. Эти два образа преследовали Драко и Гермиону с тех пор, как их сковали и заглушили почти месяц назад, и теперь, похоже, им удалось пробиться сквозь барьеры, которые Драко установил по краям портрета. — Ради всего святого, — пробормотала Гермиона, поднимая палочку и бросая что-то в их сторону. Драко успел заметить, как его дядя поднял большой щит, и заклинание, посланное Гермионой, ударилось в щит и срикошетило по комнате. Гермиона инстинктивно бросилась на пол, а Драко проследил, как заклинание угодило в одну из опор трюмо, подбросив реликвию в воздух. Драко прыгнул, чтобы поймать её, но был слишком далеко. Он в ужасе смотрел, как флакон разбился о землю, выпустив клубы белого порошка, который мгновенно заполнил комнату. Драко как можно быстрее нацелил на Гермиону заклинание головного пузыря, молясь, чтобы ему хватило расторопности. Увеличившееся лицо Гермионы в тревоге уставилось на Драко, и вид у неё был комичный, но смеяться Драко в тот момент не хотелось. Вокруг его лица тоже возникло заклинание, и он заметил, как Гермиона рассердилась, вероятно, потому, что он защитил её, а не себя, хотя ей следовало бы поблагодарить его, подумалось ему, ведь это был вполне гриффиндорский поступок. Он прислонился к столу и обвел взглядом комнату, но порошок, судя по всему, исчез. Было ли его заклинание достаточно быстрым? Вдохнула ли она его? — Здесь небезопасно, я провожу тебя, — быстро произнёс Драко, затем поднялся и протянул Гермионе руку. Он посмотрел на портрет, но тёти и дяди уже не было. Он разберётся с ними позже. — Ты добрался до меня за секунду. Именно ты вдыхал его дольше и находился рядом с ним, — говорила Гермиона. — Со мной всё будет в порядке, — отмахнулся от неё Драко. — Пойдем. Он повёл их в библиотеку, где Гермиона собрала свою сумку, затем они молча направились к воротам. Гермиона хотела снять чары, как только они окажутся снаружи, но Драко положил руку на её палочку. — Нет, пока мы не окажемся за стенами. Гермиона покачала головой, но подчинилась. На этот раз Драко шёл с Гермионой мимо ворот до самого края своих владений, пока не почувствовал, как за спиной исчезают защитные барьеры. Они оба сняли чары и вдохнули свежий воздух. — Как далеко ты сегодня продвинулась с переводом? — спросил Драко у Гермионы, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Не намного. — Она полезла в сумку и достала блокнот, затем начала читать: — Эта реликвия — самое злое вещество, которое вредно вдыхать. Оно истощает жертву… И на этом всё. Я не успела понять, чего она лишает. Жизни? Силы? Энергии? Желания жить? Это может быть что угодно. Драко серьёзно кивнул. — Я поработаю над ним ещё немного и дам тебе знать, что обнаружу. — Как ты думаешь, что случилось с порошком? Он просто испарился. Я могу принести детектор тёмной магии, и мы проверим, не переместился ли он в другой сосуд в твоём доме. — Нет. Ты сюда не вернёшься, — огрызнулся Драко. — Драко… — Я сказал «нет». Слишком много опасностей случилось. Я пошлю эльфа за детектором и проверю сам. — И что? Дело закрыто? Просто так? — Да. — Драко прикрыл глаза и выпрямил спину. Всего несколько минут назад он с ужасом ждал окончания этого проекта, а теперь вот он здесь, бьётся над тем, чтобы заставить её уйти. Но он не мог допустить, чтобы она снова пострадала в его доме. Сначала Беллатриса, потом браслет, теперь это? — Драко, — мягким голосом произнесла она, но Малфой снова перебил её. — Гермиона, я знаю, что вы, гриффиндорцы, обожаете смертельные испытания, но это зашло слишком далеко. Я напишу Поттеру и скажу, чтобы он забрал остальные реликвии. — Это ты вдохнул больше. Почему ты так уверен, что там, внутри, тебе ничего не грозит? — Гермиона переместила руки на бёдра и посмотрела на него. — Я наследник, вокруг дома имеется защита, чтобы держать меня в безопасности. — Браслет причинил тебе вред, — заметила она. Драко вздохнул. — Да, мне больше некуда идти. Но тебе есть куда. Иди домой и держись подальше от поместья, которое пытается тебя убить. Я дам тебе знать, если что-то выясню. Она раздражённо вздохнула, но не могла силой войти в его дом, если он был против её присутствия. Она задумалась, не поэтому ли он вывел её за пределы защиты, прежде чем сказать об этом. — Ты должен написать и дать мне знать, что с тобой всё в порядке. Иначе я приду проведать тебя. Сердце Драко сжалось. Будет ли она беспокоиться о нём? Будет ли она думать о нём, когда уйдёт? Гермиона протянула ему руку. — Мы всё ещё друзья? Даже после окончания проекта? Драко принял её ладонь и крепко сжал. — Конечно. В глазах обоих светилась тоска, и они пожали друг другу руки. Затем, спустя более продолжительное, чем положено для прощального рукопожатия между друзьями, время, Гермиона отстранилась и аппарировала обратно в свою квартиру. Драко стоял на месте несколько минут, пока не перестал ощущать её присутствие. Он неспешно вернулся в дом и сел в кресло, которое она обычно занимала до конца дня, борясь с депрессией, грозившей взять верх. На следующий день Драко отправил Пиппина в кабинет Гермионы за детектором тёмной магии. В пятницу он занял себя тем, что заходил в каждую комнату, чтобы поискать порошок, но тот, казалось, исчез. Он беспокоился, что кто-то из них вдохнул его, и порошок исчез именно там. Драко не знал, действует ли детектор на людей, но он всё равно попробовал просканировать себя, и результат оказался чистым. Он попросил Гермиону сделать то же самое, когда написал ей вечером, но она поспешно ответила, что тоже чиста. Очередная удача, подумал Драко. Засыпая той ночью, он удивлялся везению гриффиндорцев. Следующие выходные прошли для Драко скучнее, чем обычно. Он старался не думать об окончании встреч с Гермионой, поскольку, когда он это делал, то всегда нездорово поглядывал в сторону своей ванной. Вместо этого он занялся переводом оставшейся части отрывка, чтобы узнать, как действует порошок. Поскольку флакон духов разлетелся на тысячи кусочков, он не мог проверить надпись, и ему пришлось расшифровывать код долгим способом, а без Гермионы это заняло гораздо больше времени.***
Сентябрь 2002 года Драко скучал по Гермионе и гадал, скучает ли она по нему. Скорее всего, нет. У неё было бесчисленное множество других друзей, и она вряд ли заметила бы потерю одного из них. Через несколько дней после того, как он написал ей письмо, чтобы сообщить, что по-прежнему жив, а она ответила тем же, он бросил это занятие, поскольку оно казалось бессмысленным, а сама необходимость садиться писать ей напоминала о том, как сильно он скучает по ней и как много хотел сказать, но был слишком труслив, чтобы выразить это словами. Он чувствовал, как на него надвигается тьма, но договорился с собой, что сначала закончит перевод отрывка, а потом позволит себе погрузиться в депрессию. Чтобы пережить следующие несколько дней, Драко вновь занялся своими делами. В следующий четверг его сердце подпрыгнуло, когда он получил письмо от Гермионы. Драко, Сегодня я впервые за последние месяцы работаю дома. Точнее, девять с половиной, я только что подсчитала. Мне пришлось потратить несколько минут, чтобы вспомнить, чем я обычно занималась по четвергам, прежде чем отправиться в поместье. В любом случае, я надеюсь, что у тебя всё хорошо. Я вспоминала наше время вместе, и мне жаль, что весь проект закончился так внезапно. Я ничего не слышала от тебя о реликвии, поэтому предполагаю, что ты до сих пор работаешь над отрывком, возможно, продвигаясь очень медленно без моих знаний рун (ты всегда говорил, что они бесполезны). Держу пари, сейчас ты так не думаешь. Я не забыла о своём обещании показать тебе маггловский мир. Может быть, когда-нибудь мы сможем встретиться за обедом. Последние несколько дней мне нездоровится. Вроде бы ничего серьёзного, скорее всего, просто из-за смены погоды. У меня совсем нет сил, будто мой организм борется с чем-то. Когда болезнь пройдёт, я дам тебе знать, и мы сможем назначить время для встречи. Я перечитала твои книги по зельям и нашла несколько ингредиентов, которые ты упустил. Я изучаю их свойства и пришлю свои заметки, когда закончу, чтобы ты мог включить их в свою копию. До свидания и удачи с оставшейся частью перевода! Хотела бы я быть рядом. Гермиона Драко улыбнулся, прочитав её письмо. Без знания рун его перевод продвигался ужасающе медленно. Ему удалось найти только то, что порошок лишал волшебника энергии, но остальные предложения так и остались проблемой. Он провёл кончиками пальцев по её подписи и снова перечитал записку. Она сказала, что они могут встретиться позже, когда она оправится от болезни. И она явно думала о нём. Она просматривала его книгу по зельям, вот ведь умница. Он отложил письмо и в течение следующих нескольких дней каждый раз, когда пролетала его сова, Драко высматривал очередную весточку от Гермионы, но она не приходила.***
В следующий вторник Драко засиделся допоздна, наконец-то добравшись до конца отрывка. Он переписал последнее слово, а затем впервые прочитал законченный перевод. «Эта реликвия — самое злое вещество, которое вредно вдыхать. Оно лишает жертву жизненных сил до тех пор, пока она не погибнет. Лучше всего использовать её на больших сборищах, где вещество можно выпустить в помещение для нанесения максимального ущерба. Оно действует только на тех, у кого грязная кровь, так что чистокровные могут быть спокойны». Драко быстро поднялся, едва не опрокинув стол. Он просканировал ближайшую полку в поисках письма Гермионы. — Блять, блять, блять, блять, блять, — бормотал он. Когда Драко нашёл его, то прочитал слова, которых опасался, надеясь, что как-то неправильно их запомнил. «Последние несколько дней мне нездоровится. Вроде бы ничего серьёзного, скорее всего, просто из-за смены погоды. У меня совсем нет сил, будто мой организм борется с чем-то. Когда болезнь пройдёт, я дам тебе знать, и мы сможем назначить время для встречи». Его глаза пробежали по дате в верхней части её письма — пять дней назад. А она так и не прислала ему свои заметки по зельям. Твою мать! Драко бросился к разделу библиотеки, посвященному целительству, в поисках справочника. Он вытащил его и быстро направил свою палочку на книгу. «Как долго волшебники могут жить без еды?» — подумал он, и книга открылась на странице, близкой к концу. Глаза Драко сканировали страницу, пока он не нашел отрывок, который искал. «Известно, что магглы могут прожить до месяца без еды, если у них есть вода. Для волшебников всё обстоит иначе, поскольку использование магии требует гораздо больше энергии. Ни один волшебник не прожил без еды дольше двух недель». Драко бросил книгу и снова крикнул «Блять!», после чего выбежал в коридор и схватил свою мантию из шкафа. Застегнув её, он добежал до границы защитных барьеров и аппарировал в единственное место, которое пришло ему в голову.***
Не прошло и минуты, как Драко уже колотил в дверь дома номер 12 по площади Гриммо. Он остановился на секунду и приложил ухо к двери, но ничего не услышал по ту сторону, тогда он снова начал колотить. Он не знал, живёт ли здесь Гарри, не знал, где живёт Гермиона, и помнил, что во время войны здесь обитал Поттер. Драко несколько раз назначали охранять дом снаружи в поисках следов Золотого Трио. Драко уже собирался развернуться и направиться в Нору, как вдруг дверь отворилась, явив растерянно смотрящего на него Гарри Поттера. Драко с облегчением вздохнул, рассматривая внешний вид Гарри. Он выглядел так, словно его разбудили, и Драко вспомнил, что уже поздно, и все нормальные люди спят. Ну что ж, сейчас чрезвычайная ситуация. Драко ворвался через дверь в дом и повернулся к Гарри, который пробормотал: «Да, Малфой, заходи». — Когда ты в последний раз видел Гермиону? Поттер наклонил голову. Он явно не ожидал такого вопроса. — Несколько недель назад, — ответил Гарри. Драко резко вдохнул, затем проследовал дальше в мрачный дом Гарри и начал расхаживать по соседней гостиной. — Ты должен немедленно отвести меня к ней. — Почему? Что происходит? — Гарри окончательно проснулся и выглядел разъярённым. Драко вздохнул, досадуя, что ему приходится тратить время на объяснения с Гарри, но он всё же начал свой рассказ, понимая, что будет легче помочь Гермионе, если Поттер будет на его стороне. Зелёные глаза Гарри расширились, когда Драко пересказал содержание отрывка. — Она ходила на работу? — спросил Драко. Гарри покачал головой. — На прошлой неделе она приболела, а на этой неделе она на конференции в Шотландии. Драко вздохнул и подошёл к камину. — Отведи меня в её квартиру. Гарри покачал головой, и Драко уже собирался начать кричать, когда Поттер объяснил: — У неё не настроена каминная сеть, она её ненавидит. Нам придётся аппарировать, пошли. Он вывел их наружу к порогу, затем взял Драко за руку и перенёс их в тёмный переулок. Гарри сделал несколько шагов до боковой двери большого серого здания и бросился внутрь. Драко едва успел поймать дверь, прежде чем она захлопнулась, и последовал за Гарри вверх по четырём лестничным пролётам. Поттер замер перед тёмно-зелёной дверью с золотым номером 402 на ней, несколько минут прорабатывая серию охранных щитов, прежде чем дверь со щелчком открылась. Драко опередил Гарри, как только дверь распахнулась. Квартира была аккуратной, очень в духе Гермионы, подумал Драко. Справа располагалась небольшая кухня, слева — гостиная. Впереди — небольшой коридор с тремя дверями. Все три двери были открыты, и Драко быстро заглянул в них. Одна из них оказалась маленькой пустой спальней, другая — ванной, а третья — спальней Гермионы. Он зашёл внутрь, но комната была пуста. Постель была застелена, на тумбочке стояли пустые кружки, стаканы и книги, но Гермионы не было. — Она, должно быть, на конференции, может, ты ошибся, — сказал Гарри, входя в комнату следом за Драко. Драко потряс головой, что-то было не так. Он не думал, что Гермиона оставит свою спальню в таком беспорядке перед отъездом из города. Он вернулся в гостиную и обнаружил девушку в закутке слева от входной двери, лежащей на полу, свернувшись клубком. Он бросился к ней и упал рядом, боясь, что она мертва. Иначе с чего бы ей лежать на полу? В нескольких футах от неё на полу валялась её палочка. Драко осторожно потряс её за плечо. — Гермиона? — Она не проснулась. Он проверил её пульс. Слава Мерлину, она была ещё жива. Он испустил вздох облегчения, и Гарри присел рядом с ним на корточки. — Она жива? Драко кивнул и вернулся к попыткам привести её в сознание. — Ты не мог проведать свою грёбаную подругу? — пробормотал Драко себе под нос, приходя в ужас от мысли о Гермионе, пытавшейся и не сумевшей позвать к себе на помощь. Гарри выглядел пристыженным, но сердито ответил: — Отвали, Малфой. Ты сам виноват в том, что всё это случилось. Драко снова потряс её за плечо, и в его хватке оно показалось ему костлявее, чем обычно. — Гермиона, тебе нужно проснуться, — произнёс Драко гораздо более добрым тоном, по сравнению с тем, каким он разговаривал с Гарри. Её глаза открылись, став тусклее, чем он помнил. Драко взглянул на ближайшую лампу, но не смог понять, как её зажечь. Вместо этого он пробормотал «Люмос» и снова посмотрел на Гермиону. У неё были растрёпанные волосы, запавшие глаза и щёки. Она была одета в два джемпера и пижамные штаны и укутана в толстое одеяло. Она с любопытством смотрела на них двоих. — Драко? Гарри? Её голос звучал хрипло, она потянулась, чтобы сесть, но, похоже, у неё не хватило сил. Гарри помог ей подняться, и она прислонилась головой к стене позади себя. — Что ты делаешь на полу, Гермиона? — спросил Гарри. — И почему ты не сказала мне, что тебе так плохо? — Я не понимала, пока не стало слишком поздно. Несколько дней назад у меня исчезла возможность колдовать. Просто — не осталось энергии. Я не могу послать Патронус и точно не могу аппарировать. У меня нет совы, а ты знаешь, что я ненавижу камины. Она замолчала, тяжело дыша, и Драко утешительно опустил ладонь на её руку. Гарри сверкнул на него глазами, но ничего не сказал. Гермиона положила одну из своих ладошек поверх руки Драко и продолжила. — Так вот, я скатилась с кровати и собралась выбраться, но дверь оказалась заперта магией. — Она разразилась тоненьким, жалким смехом. — Но вы пришли. — Гермиона замолчала и сжала руку Драко, затем другой рукой коснулась колена Гарри. — Вы настоящие, правда? — Да, Гермиона, и мы поможем тебе, — ответил Гарри, но у него в горле застряли рыдания. Гермиона повернула голову к Драко. — Почему вы двое вместе? — Э-э. — Драко замешкался. Гарри вмешался: — Это долгая история, поговорим об этом позже. Нам нужно доставить тебя в Мунго. Малфой кивнул, и тут Грейнджер догадалась, что дело серьёзное, если Гарри и Драко достигли согласия. Гарри наклонился к Гермионе, собираясь подхватить её на руки, но она вместо этого двинулась к Драко, обхватив его шею руками. Он притянул её к себе и легко поднял на руки (слишком лёгкая, подумал он). Она прижалась к его шее и прошептала: — Ты пахнешь как Драко, значит, ты настоящий. Драко качнул головой и пробормотал: — Нам нужно разобраться с твоим фетишем на запахи, когда всё закончится. Она ничего не ответила и, казалось, снова заснула. Сердце Драко сильно билось в груди, и он чувствовал, что начинает паниковать, но сосредоточился на Гермионе в своих объятиях. Сначала ему нужно было помочь ей. Он может сорваться позже. Поттер наблюдал за ними со смесью удивления и ужаса. Драко, желая отвлечься от мыслей о том, как плохо выглядит Гермиона, сфокусировался на нелепом выражении лица Гарри. Он хотел было ухмыльнуться, но понял, что сейчас не время. — Очнись, Поттер, и захвати что-нибудь из её вещей. Драко наблюдал, как Гарри положил в карман её палочку и исчез в её комнате. Он вышел с бисерной сумкой, которую она всегда носила с собой. Затем он потянулся к шкафу в прихожей и достал оттуда мантию. Гарри приблизился к Драко и накинул одежду ей на шею, затем сказал: — Я могу взять её. — Всё нормально, пойдём. Драко по-хозяйски притянул Гермиону к себе, а Гарри покачал головой, но больше ничего не сказал. Малфою повезло, что Поттер пошёл с ним, поскольку бывший Пожиратель смерти, прибывший с почти мёртвой знаменитой магглорождённой волшебницей, вызвал некоторую тревогу, как только они вошли в больницу. К счастью, Гарри поручился за Драко и потребовал, чтобы они немедленно приняли Гермиону. Драко снова торопливо объяснил про реликвию, и первое, что предложил целитель, — Напиток живой смерти. Если Гермиона умирала от недостатка энергии, им необходимо было привести её в такое состояние, чтобы она потребляла как можно меньше сил, пока они работают над лекарством. Драко опустил Гермиону на больничную койку, не желая отпускать. Он наблюдал, как её внешний вид меняется от спящей до практически мёртвой, пока зелье действовало на её организм. Это было ужасно, и ему пришлось отвести взгляд. Он заметил, что Гарри снова с любопытством наблюдает за ним, и мысленно проклял его за проницательность. Гарри повернулся к целителю и спросил: — И что теперь? Нам нужно как-то кормить её. Драко закатил глаза. — Не всё так просто, Поттер. Думаю, она всё это время ела. Магия забирает пищу и уничтожает её или каким-то образом не даёт ей питательных веществ. — Почему ты не заболел? — Гарри обернулся к Драко. Драко опустил эту часть своего рассказа, но он знал, что в конце концов ему придётся признать правду. — Это действует только на магглорождённых, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Глаза целителя и Гарри расширились, и Драко почувствовал тошноту. Целитель, вероятно, подумал, что он намеренно подстроил это. Он надеялся, что Гарри так не считает. Драко изучал его. Гарри выглядел взбешённым, но не по отношению к Драко, а просто к самой идее магии. Прекрасно. Драко перевёл взгляд на целителя, но тот смотрел на него с триумфом, а не с отвращением, как ожидал Драко. — Это хорошие новости, — заявил он. — Это значит, что у нас есть иммунитет, и мы сможем передать его ей. Драко был озадачен его словами, но потом до него дошло. Он мог передать свой иммунитет Гермионе. Кровь. Конечно же, речь шла о крови. Но на этот раз он не раздумывал. Он задрал рукав и ткнул рукой в целителя. — Сделайте это, перелейте ей мою кровь. Глаза Гарри расширились в тревоге. — Это не то, что он имел в виду… — Именно это, — сказал целитель. — Переливание крови не распространено в волшебной медицине, но в маггловском мире это помогает. Кажется логичным попробовать и здесь. И даже если это не сработает, вреда быть не должно. Гарри по-прежнему смотрел на Драко в замешательстве. Переживать за Гермиону — это одно, а предложить ей свою драгоценную чистую кровь — совсем другое. Гарри однозначно недооценивал их отношения. — Есть и другие чистокровные, у которых можно попросить помощи, — возразил Гарри. Драко нахмурился, но Гарри проигнорировал его и снова обратился к целителю. — Конечно, мистер Поттер. Поскольку у мисс Грейнджер нет ближайших родственников, она указала вас в качестве своего доверенного лица, так что это ваше решение. — Целитель указал на Драко. — Но мистер Малфой подтвердил, что у него иммунитет к этому веществу, и он уже здесь, и, очевидно, готов помочь. Драко по-прежнему протягивал руку, но потом отдернул её и уставился на Гарри. Несколько мгновений Гарри рассматривал его, затем отрывисто кивнул целителю. Через несколько минут кровь Драко влилась в Гермиону. Драко смотрел, как она проходит через трубку в её руку, на этот раз не с отвращением, а с надеждой. Надеждой на то, что этой крошечной струйки будет достаточно.***
Примечание автора: Мне было совершенно наплевать на кровь. Я помню, что в начале мне было трудно глотать зелья, постоянно пополняющие запасы крови, поскольку они так живо напоминали мне о том тёмном времени в моей жизни, но всё, что меня волновало — это ты, Гермиона. Мне просто нужно было, чтобы ты поправилась.***
Драко не отходил от Гермионы целую неделю. Эффи приносила ему еду и сменную одежду. Он даже не мылся, чтобы не находиться слишком долго вдали от Гермионы. Он просто очищал себя с помощью палочки, как мог, меняя одежду каждый день. Его кровь помогала, но медленно. Целители сказали, что она усваивает питательные вещества из зелий, которые они ей давали, но они должны были действовать постепенно, чтобы не шокировать её организм. И они хотели, чтобы она спала, по крайней мере, первую неделю, чтобы дать её телу время на выздоровление. Драко переливал ей кровь каждые несколько часов, а в промежутках разговаривал с ней или иногда просто держал за руку. Он знал, что под действием зелья она его не слышит, но думал, что, возможно, в подсознании она понимает его слова. Ему тоже было приятно думать о ней как о живой, когда она выглядела совсем мёртвой. Он старался каждый день говорить с ней о её друзьях, так как на краю завесы это, кажется, срабатывало. Было бы неплохо напомнить ей, за кого она борется. — Поттер приходит каждый день и возмущается, что я здесь, но мне наплевать, — рассказывал Драко, откинувшись в кресле и положив ноги на её кровать. — Он корит себя за то, что не проведал тебя раньше, и это правильно. Судя по всему, ты никогда не рассказывала ему о браслете и о том дне, когда мы надышались порошком. Интересно, почему, Гермиона? Драко устало вздохнул. — Весь клан Уизли больше не заходит каждый день, слава Мерлину, слишком много рыжих волос в одной комнате на мой вкус. Теперь заходят только Уизел и его сестра. Не говори ей, но сестра мне нравится. Раньше я всегда удивлялся, как Поттер мог выбрать её себе, когда рядом есть ты, но теперь я немного понимаю. Она умная, забавная и единственная, кто не злится из-за того, что я здесь. Уизел как всегда смешон. Мы недолюбливаем друг друга так же, как и до всего этого. Он выгоняет меня из палаты каждый раз, когда приходит, требуя побыть наедине с тобой. Засранец. Даже Поттер так не поступает. И я встретил девушку, о которой ты мне рассказывала, пуффендуйку. Она и правда подходит ему больше, симпатичная, но немного глупая. Я знаю, ты рассердишься на меня за эти слова, но уверен, что втайне ты согласна. В любом случае, он скучает по тебе, они все скучают. И ты должна вернуться ради них, хорошо? «И меня», — хотел добавить он, но не стал. Как бы Драко ни хотел продолжать видеться с ней, он знал, что это плохая идея. Он был причиной двух случаев близости смерти. Он представлял опасность, даже когда не хотел этого, и Гермионе было бы лучше без него. Позже в тот же день Гарри навестил Гермиону. — Они проверили кровь Джинни и Рона, и, похоже, она обладает теми же свойствами, что и твоя. Так что тебе не обязательно постоянно торчать здесь, отдохни. Драко задумавшись, вздохнул. Он не хотел уходить. Но он принял решение, что будет лучше исчезнуть из жизни Гермионы, и будет проще уйти до того, как она очнётся. — Мне пора идти, — ровным голосом сказал Драко. — Меня и так долго не было дома. Когда они будут готовы прийти сюда? Гарри удивлённо покачал головой. — Ты не обязан уходить, если не хочешь… — Хочу. Когда Уизли смогут заменить меня? Поттер был в замешательстве. Его отказ совершенно не соответствовал тому, как Драко вёл себя всю эту неделю. Гарри видел, как нежно он прижимал Гермиону к своей груди, видел, как он плакал над её кроватью и держал за руку. Он видел, как Драко разговаривал с ней и каждый день, читал «Пророк» вслух от корки до корки. Было ясно, что она ему небезразлична, но сейчас он повёл себя так, словно готов покончить с неудобствами в своём расписании. — Завтра, — в конце концов произнёс Гарри. Драко отрывисто кивнул ему, а затем спокойно сел на прежнее место с безучастным выражением лица. На следующее утро Джинни пришла сменить Драко. Пришедшая молодая целительница подготовила её к переливанию крови, а затем оставила их в палате одних. Драко коснулся кончиками пальцев ноги Гермионы в знак молчаливого прощания, прежде чем повернуться, чтобы уйти. — И это всё? После всего произошедшего, ты просто уйдёшь? — с вызовом спросила Джинни. — Что ты имеешь в виду под «всем»? — спросил Драко. — Думаю, что ты всё понимаешь. Тебе даже не хочется быть здесь, когда она придёт в себя? Драко покачал головой. — Береги себя, Уизли. Прежде чем она успела ответить, он поспешил домой.***
Октябрь 2002 года Через неделю Гарри и два аврора прибыли в поместье, чтобы забрать реликвии. Драко провёл их по дому, но задержался в холле, пока они запечатывали и упаковывали каждую реликвию. Он не хотел больше смотреть на эти ужасные предметы. После того как они закончили, Малфой проводил их до ворот и проследил, как они закрепили ящики на своих мётлах. Два аврора, которых Драко не знал, улетели, а Гарри остался в стороне. — Вчера её выписали из больницы, — низким голосом произнёс Гарри. Драко скрестил руки. Любопытный Поттер, опять за своё. — Хорошо. Остались какие-нибудь серьёзные последствия? — Целители так не думают. Для начала ей будут переливать кровь каждые несколько дней, потом перейдут на неделю, потом на месяц, пока не убедятся, что она больше в этом не нуждается. После этого она будет в полном порядке. — Хорошо, — равнодушно отозвался Драко. — Пока, Поттер. Он повернулся обратно к дому и не оглянулся на разочарованное выражение лица Гарри.***
Через несколько дней, почувствовав мерцание защитных чар, Малфой точно знал, кто пришёл. Он уселся в кресло в библиотеке и послал своего домового эльфа встретить её у ворот. Гермиона была разочарована, когда вместо Драко у ворот её встретила Эффи. Она тепло улыбнулась эльфу, но та никак не отреагировала. Никому из домовых эльфов она не нравилась, потому что они понимали, что если она добьётся своего, то все они получат свободу. Она прошла за Эффи через холл в библиотеку и обнаружила Драко, сидящего в кресле у окна и безучастно смотрящего на неё. Эффи быстро покинула комнату, а Гермиона подошла к Драко и села на стул рядом с ним. Он ждал, когда она заговорит, но она сомневалась, с чего начать. — Я ненавижу «дам в беде», — в конце концов произнесла Гермиона. — Они такие жалкие, но именно такой я была последние несколько месяцев, а ты продолжал меня спасать. Драко отвернулся и ровным голосом ответил: — Ты не «жалкая девица», просто на тебя обрушилась мощнейшая тёмная магия. Она бы свалила любого, даже такого волшебника, как Дамблдор. Гермиона неуверенно положила ладонь на его колено, и он перевёл взгляд на её руку, потом снова на девушку. Его серые глаза не выражали никаких эмоций, и Гермиона удивилась, как ему удаётся сохранять такой безразличный вид. — Спасибо, Драко, — как можно искреннее произнесла Гермиона. — Гарри рассказал мне, что ты сделал, и если бы не твои своевременные усилия, я бы не выжила. Она сжала его ногу, и он коротко кивнул ей, а затем снова уставился в окно. — И… — она замешкалась, затем поспешно произнесла следующее предложение. — Я знаю, что ты не переносишь кровь, но ты делал мне столько переливаний, что я уверена, тебе было тяжело. Он обернулся к ней и прошёлся взглядом по её лицу, но его глаза по-прежнему оставались неживыми. — Это меньшее, что я мог сделать. Гермиона откинулась на спинку стула, затем заговорила лёгким тоном: — В моих венах теперь так много твоей, Рона и Джинни крови, как ты думаешь, это делает меня чистокровной? Может быть, портреты больше не будут меня так ненавидеть. Она оглядела комнату и заметила, что Драко убрал все портреты. Она оглянулась на него и с разочарованием отметила, что он даже не дёрнулся от её неуместной шутки. — Мы сглупили, но я рад, что проект закончен, — заявил он. В груди у Гермионы защемило. То опустошающее чувство, испытываемое, когда понимаешь, что ты не так важен для человека, как он для тебя, захлестнуло её с головой. Такое же чувство она испытывала каждый раз, когда родители смотрели на неё, как на чужую. Она попыталась снова. — Верно, но я немного скучаю по работе, хотя некоторые из реликвий пытались нас убить. Порой бывало весело. — Хмф, — это всё, что Драко проронил в ответ. — Как ты думаешь, мы сможем остаться друзьями? — Нет, Гермиона. — От его резкого тона ей стало не по себе, и она скрестила руки на груди в защитном жесте. — Задание выполнено, тебе пора уходить, пока ещё какая-нибудь гадость в этом доме не попыталась тебя убить, — с горечью добавил он. Гермиона поднялась, с разбитым сердцем, но Драко не двинулся к ней. Вместо этого он позвал Эффи и произнёс: — Пожалуйста, проводи мисс Грейнджер. Он так и сказал: «Мисс Грейнджер», и ей вспомнилась школа. Этот Драко как никогда напоминал её бывшего школьного задиру. Слёзы навернулись ей на глаза, и она опустила голову, чтобы скрыть их, когда вслед за Эффи вышла за дверь. Не доходя до коридора, она повернулась и сердито бросила: — Зачем ты это делаешь? Почему ты отталкиваешь меня? Драко уставился на неё безучастным взглядом и ничего не ответил. Она подошла к нему. — Это из-за порошка? Из-за того, что он атаковал только меня? Это не твоя вина, Драко. Ты пытался защитить меня, а потом вылечил. Тебе нужно забыть об этом. Он посмотрел на неё суженными глазами, и его жестокий взгляд снова напомнил ей юного Драко, а не того парня, которого она успела узнать. — Ты отвлекала меня от моей скучной жизни, но с тобой покончено. Тебе пора уходить. Ты правда думала, что мы можем быть друзьями? — Он произнёс последнюю фразу так, словно она была глупой, и Гермиона снова разозлилась. Она твёрдо знала, что ничего не истолковала неправильно, и понятия не имела, почему Драко решил вернуться к своей прежней злобной сущности. — И этого ты хочешь? Чтобы я ушла и никогда не возвращалась? — с вызовом спросила она, внимательно изучая его лицо. Драко уставился на неё и прошипел: — Да. Гермиона покачала головой, но всё-таки повернулась, чтобы уйти. Драко сбросил щиты окклюменции, как только Гермиона вышла из библиотеки. Он закрыл лицо руками. Его решимость оттолкнуть её от себя едва не рухнула, но он справился, хотя и с трудом. Она стала единственной хорошей частью его жизни. Что он будет делать теперь без неё? Вернётся ли он к своей дурацкой рутине? Может быть, напишет глубокую депрессивную книгу о безответной любви? Но он должен был поступить так ради её безопасности. Он и раньше отличался эгоизмом, и его желание увидеть её дважды чуть не привело к гибели. Наблюдая за ней, лежащей на больничной койке, почти мёртвой, Драко решил, что лучше остаться в мире, где Гермиона жива и счастлива, чем в мире без неё, даже если это означает, что он больше не сможет её видеть. Однако Гермиона оказалась бойцом, и долго вдалеке от поместья она не пробыла. Через две недели она вернулась, и на этот раз у Драко не хватило сил прогнать её.***
Настоящее время: Гермиона ухмыльнулась про себя. — Хорошая попытка, Драко. Она быстро перелистнула на следующую страницу, сгорающая от нетерпения увидеть, как он опишет сцену, которая должна была случиться дальше.