***
Настоящее время: — Ты слишком хороший писатель, Драко, — со слезами на глазах сказала Гермиона. Он не раз повторял ей, что понимает её переживания о случившемся с родителями, но она так ему и не верила до этого момента. Ей захотелось обнять его. Ей отчаянно хотелось, чтобы он обнял её, но пришлось напомнить себе, что его здесь больше нет. От осознания этого у неё снова потекли слёзы. Она уже приближалась к концу истории, но до сих пор не знала, где находится Драко.***
Рукопись: Проснувшись следующим утром, Драко обнаружил Гермиону, нависшую над диваном со скрещёнными руками. Он потянулся, чтобы сесть, и потёр глаза. — Ладно, я попыталась, — резко произнесла она. — Пора уезжать. Отдай мне мою палочку. Драко покачал головой, пытаясь прогнать дымку сна из головы. Он провёл большую часть ночи, прислонившись к её двери и слушая её плач, и только на рассвете смог заснуть. Он зевнул, затем грубым голосом ответил: — Нет, Гермиона. Она взглянула на него, но не выглядела особенно удивлённой, затем прошла в спальню и снова заперла дверь. Драко принял душ и отправился к Уилкинсам за завтраком. Он приготовил тарелку для Гермионы и оставил у двери спальни, но она не тронула еду. Когда она наконец вышла из комнаты, то переступила через тарелку и не стала смотреть на Драко, решив игнорировать его. Гермиона не сразу поняла, что молчание — не слишком эффективная форма наказания для него. До того как они сошлись, он большую часть своей жизни провёл в одиночестве и чувствовал себя в тишине лучше, чем кто-либо из её знакомых. В воскресенье к полудню она изменила свою стратегию и попыталась вразумить Драко. Гермиона заявила Драко, что в курсе, что вся эта поездка была идеей Гарри, и что она не винит Драко за его участие в ней. Они оба знали, что Поттер пронырлив, и он явно втянул Малфоя в это дело. — Если ты позволишь мне сейчас вернуться в Лондон, я забуду о твоей роли в этом. — Это я обратился к Поттеру, Гермиона, — вздохнул Драко. Та покачала головой. — Это просто не похоже на тебя. И я знаю, что Гарри помогал. Он придумал эту предысторию, когда пытался затащить меня сюда в прошлом году. Драко вздохнул и бросил на девушку извиняющийся взгляд. — Я не изменю своего мнения, пока ты хотя бы не попробуешь. — Я ужинала с ними, и это было ужасно. Я хочу домой. — Просто… — Верни меня домой! Он устало вздохнул и ушёл, чтобы прогуляться по пляжу. Он знал, что Гермиона не последует за ним, поскольку она отказалась покинуть безопасное место в коттедже, вероятно, опасаясь столкнуться с родителями. Это был обоснованный страх, потому что по дороге в дом он встретил Монику. Она болтала с ним о близлежащем городе и погоде, и Драко понял, откуда в Гермионе разговорчивость. Жаль, что она так и не смогла остаться с Моникой наедине, он надеялся, что они с матерью смогли бы болтать часами. Когда Драко вернулся в коттедж, Гермиона сидела на окне и взирала на океан. Он рассказал ей о своей беседе с Моникой. Она терпеливо слушала, а потом бросила в него книгой, от которой Драко едва уклонился. На всю оставшуюся ночь Гермиона скрылась в спальне. Драко прислушался у двери и с облегчением отметил, что она не рыдает, как прошлой ночью. Он надеялся, что это прогресс. Следующий день оказался самым худшим. Именно тогда Гермиона начала злиться. Драко снова отправился за завтраком к Уилкинсам, и на этот раз Гермиона вышла и проглотила немного еды из тарелки, которую он приготовил для неё. — Ты вспоминаешь войну? — спросила она. — Что? — Пленение магглорождённой и удержание её в заложниках. Это должно напоминать тебе о старых добрых временах. Драко затаил дыхание. — Твою мать, Гермиона. Он бросил в её сторону беспалочковое заглушающее заклинание, но она легко отбросила его. Он сверкнул на неё глазами, после чего она опустила взгляд, и он встал, чтобы выйти на улицу. По крайней мере, ей хватило порядочности выглядеть пристыженной, подумал Драко, отправляясь на очередную прогулку. Когда он вернулся в коттедж, она повторила попытку. — Я разочаровалась в тебе, Драко. Он вздохнул и попробовал не обращать на неё внимания. — Ты хочешь знать почему? — надавила она. — Конечно, Гермиона, — процедил Драко сквозь стиснутые зубы. — Я думала, что ты лучше, чем остальные Малфои. — Ладно, Гермиона, мне жаль тебя разочаровывать, — уныло произнёс он, не желая выяснять, к чему она клонит. — Помнишь реликвию семьи Малфой, о которой мы читали, где магия ведьмы передавалась её мужу? Совершенно очевидно, что ваша семья верит в превосходство волшебников, а ведьмы существуют лишь для того, чтобы обслуживать их нужды. — И по-твоему, я тоже так считаю? — Да. Ты принял это решение за меня, потому что ты волшебник. Тебе нет дела до того, чего хочет маленькая ведьма вроде меня. Драко вздохнул и уткнулся лицом в ладони, потирая глаза. — Ладно, Гермиона, — проговорил он в свои руки. — Если ты так считаешь, то мы можем расстаться прямо сейчас, потому что я не могу быть в отношениях с человеком, который так думает. Она скрестила руки и бросила на него дерзкий взгляд. Драко поднял глаза от своих рук. — Ты хочешь расстаться? — Ты отпустишь меня, если я это сделаю? Драко начал расхаживать по комнате, теперь уже в ярости. — Да, Гермиона. Если ты порвёшь со мной прямо сейчас, я верну тебе твою палочку и позволю уйти. Он остановился и взглянул на неё, и долгое время они смотрели друг на друга, потом она обиделась и вышла на улицу. Примерно через час раздался стук в дверь, и Драко обнаружил Гарри по другую сторону. — Блять, никогда не думал, что буду рад тебя видеть, Поттер. — Гарри Джеймс Поттер! — Гермиона вошла с крыльца, и Гарри встревоженно оглянулся на Драко. — Он весь твой, — пробормотал Драко Гермионе, прежде чем покинуть дом. Он прогулялся снаружи и сел на пляже, радуясь, что Гермионе будет кого ругать некоторое время. Драко начинало трясти. Он подумал, не затащить ли её ещё раз на ужин с Уилкинсами, но опасался, что Гермиона наговорит им что-нибудь неприятное, о чём потом пожалеет. Он хотел бы знать, как ей помочь. Он думал, что так будет правильно для неё, но, очевидно, он ошибался. В конце концов Гарри приблизился к нему со спины и уселся рядом с ним на песок, вытянув ноги и приняв позу Драко. — Она была такой всё это время? Драко вздохнул. — Сначала она держалась молодцом, была спокойна до самого ужина, а потом развалилась на части в коттедже. Она не пускала меня в комнату, но я слышал, как она плачет. Потом она игнорировала меня, потом пыталась меня вразумить. Вчера она стала злой и постоянно оскорбляла меня. — Да, она угрожала, что сдаст меня в полицию за похищение, когда вернётся. Она выписала все законы и даже составила письмо прямо Кингсли. Драко кивнул. — Мне прочитали лекцию о законах, но ничего о письме. Она сказала мне, что наверняка мне было весело запереть магглорождённую, типа это напомнило мне о славных военных временах. Поттер выругался. — Ух ты, а я ничего такого страшного не услышал. Они оба сидели молча, и Драко опустил голову на колени. — Я не уверен, что продержусь неделю, Поттер. — Понимаю, тебе тяжело, Малфой, но я слышал, что люди больше всего злятся на тех, кого они любят. Так что тот факт, что она вела себя так ужасно, просто показывает, как сильно она тебя любит. Драко снова уставился на Поттера, как на идиота. Тот слабо рассмеялся. — Я предупреждал тебя, что она будет в таком состоянии. Но это ты настоял на том, чтобы привезти её сюда. Ты сказал, что она справится, но, очевидно, ошибался. Гарри вновь посмотрел на океан, и Драко нахмурился. — Иди на хрен, Поттер. И, пожалуйста, не воспринимай это как признание в любви или что-то в этом роде.***
Примечание автора: Я почти сдался, пока Поттер не поговорил со мной. Теперь, когда я вспоминаю об этом разговоре, мне становится интересно, знал ли он это и не сказал ли специально. Однажды он признался мне, что его чуть не выбрали в Слизерин, и тогда я подумал, что из него получился бы отвратительный слизеринец, но теперь я в этом не уверен. Этот ублюдок может быть хитрым, когда хочет.***
Настоящий день: — О, он определённо сказал это нарочно, — ухмыльнулась Гермиона. Её удивило, что Гарри рассказал Драко о том, что его почти определили в Слизерин. Он никому об этом не рассказывал. До того, как она прочитала историю Драко, она не подозревала, что эти двое подружились, и ей было интересно, осознают ли они это вообще.***
Рукопись: Драко и Гарри наблюдали за океаном. — Как ты думаешь, она простит меня? — спросил Драко. Поттер бросил на него взгляд и несколько секунд рассматривал своего бывшего соперника, прежде чем ответить. — Она прощала тебя за гораздо худшие вещи. Драко кивнул, и Гарри встал. — Мне нужно вернуться. Держись, Малфой. Драко подождал несколько минут, чтобы дать Гарри возможность попрощаться с Гермионой, прежде чем отправиться обратно в коттедж. После разговора с Гарри он был полон сил и решимости выдержать Гермиону. Он напомнил себе, что если справился с пытками от самого Тёмного Лорда, то сможет справиться и с эмоциональным давлением со стороны Гермионы. К возвращению Драко она приготовилась к новым нападкам, но он тоже был наготове. Он поднял свои щиты окклюменции. — Мне известно, что вы двое полагаете, что знаете, что лучше для меня и моих родителей, но подумай вот о чём: не вам меня судить. У тебя и твоих родителей ужасные отношения, а у Гарри нет родителей. Поэтому у тебя нет ни малейшего представления о том, чем ты тут занимаешься, и ты, пожалуй, самый никудышный волшебник, чтобы рассуждать об этом. — Интересная мысль, Гермиона, — ровным голосом произнёс Драко, затем достал из ближайшего ящика колоду карт и начал раскладывать пасьянс.***
Даже с желанием доказать, что Гарри не прав, решимости Драко хватило только до следующего утра. Следующее оскорбление Гермионы оказалось настолько отвратительным, что ему подумалось, что она тренировалась над ним всю ночь. Она набросилась на него, как только вышла из своей спальни. Всё началось довольно безобидно. Драко даже не стал поднимать щиты окклюменции. — Драко, объясни мне ещё раз, зачем ты привёз меня сюда. Он начал говорить заученным тоном. — Тебе нужно посмотреть правде в глаза, Гермиона, а не зарывать её в землю. Так же, как ты столкнулась с тем, что случилось в поместье. — Хм. Драко стоило бы воспринять это как предупреждение, но он так устал, и в голове у него было неспокойно. Последние две ночи он почти не спал из-за беспокойства о Гермионе, вынужденный дремать на неудобном диване и под шум волн. — Кем ты себя возомнил, требуя, чтобы я встретилась с прошлым лицом к лицу? — спросила она, скрестив руки. Драко начал использовать окклюменцию, уловив опасный тон в её голосе. Он бесстрастно посмотрел на неё. — А ты сталкивался с войной, Драко? — Она подошла к нему и вопросительно взглянула на него, но он проигнорировал её и отвернулся к окну. — Нет, я не думаю, что ты сталкивался. Ты стараешься от этого убежать, пытаешься притвориться, что всё случившееся в прошлом — это просто… обособленная действительность или что-то в этом роде, никак не связанное с тем, кем ты являешься сейчас. Драко продолжал глядеть в окно и сосредоточился на окклюменции, но её слова уже закрадывались в его сознание. — Но ты ошибаешься. Может, ты и вырос, но часть тебя по-прежнему связана с тем ужасным Пожирателем смерти. Она схватила его руку с Тёмной меткой, но он отдёрнул её. — Человек, который пытался убить Дамблдора. Тот, кто чуть не убил Кэти и Рона. Тот, кто впустил Пожирателей смерти в замок. Тот, кто пытал людей, даже первокурсников! Тот, кто стоял в стороне и бездействовал, пока меня пытали. В глазах Драко вспыхнули искры, и она различила в них нотки ярости. Драко надвинулся на неё, а Гермиона отступила назад. Он увидел мелькнувший в её глазах страх, что заставило его сбросить окклюменцию. — Ты правда так думаешь, Гермиона? — Да, — процедила она в ответ. На её лице отразилась такая жестокость, что он едва узнал её. — Тебе не удастся так же легко искоренить в себе зло, как маленькому дракончику, верно? Почему тебе позволено поучать меня о том, как нужно смотреть в лицо своему прошлому, в то время как ты отказываешься смотреть в лицо своему? Они молча смотрели друг на друга, затем Драко направился к коробке с палочками, глубоко вдыхая и выдыхая, чтобы не натворить глупостей. Он быстро открыл коробку и достал обе палочки, затем вернулся к девушке и вложил палочку ей в руку. — Ты победила, Гермиона, — грубо заявил он и подошёл к двери, но обернулся, прежде чем выйти на улицу. — Знаешь, почему я это сделал? После вечеринки я подумал: «Чёрт возьми, Драко, посмотри, через что Гермиона уже прошла. Пытки Беллатрисы, постоянные оскорбления за то, что она магглорождённая, её родители, всё, через что ты сам заставил её пройти в школе. И теперь она наконец-то заслужила немного грёбаного покоя, а ты продолжаешь причинять ей боль». Он сильно потёр лицо ладонью, затем продолжил: — И я хотел поступить по-хорошему. Мне казалось, что это будет полезно для тебя, даже Поттер согласился, а он гораздо лучше меня разбирается в таких вещах. Но нет — я ошибся. Просто добавь это к длинному списку ужасных вещей, которые я совершил. Ты, похоже, ведёшь сраный подсчёт. Он отпрянул от неё и захлопнул за собой дверь, после чего опустился на скамейку на крыльце, крепко сжимая в руке свою палочку. Он сосредоточился на магии, текущей по его венам, и жаждал произнести заклинание, хотя и знал, что это плохая идея, поскольку на соседней дорожке в любой момент мог показаться маггл. Простого ощущения магии было достаточно, чтобы успокоить его. Он сосредоточился на океане и смотрел на накатывающие и уходящие волны. Накануне Гермиона сказала, что ненавидит океан, но не объяснила почему. Драко подумал, не связано ли это с её страхом перед забвением. Драко нравились его просторы и то, каким крошечным он себя чувствовал. Это было хорошим напоминанием о том, что все его проблемы, которые, казалось, переполняли всё его существо, на самом деле ничто по сравнению с огромным океаном. Возможно, именно поэтому Люциус редко водил их на пляж, когда Драко был маленьким, он предпочитал чувствовать себя большим и важным. Еще один факт, что Драко совсем не был похож на своего отца, хотя Гермиона с этим не была согласна.***
Настоящее время: Гермиона вздрогнула и отложила пергамент. Она совсем забыла, что именно наговорила Драко в тот день. Возможно, она специально отгородилась от подробностей. Но Драко не забыл, и было видно, что с того дня он не раз возвращался к этой истории. — Я не хотела этого, правда не хотела. Но она знала, что заставить его поверить в это будет не так просто, как произнести вслух в пустой комнате.***
Рукопись: Несколько часов спустя Гермиона вышла и села рядом с Драко на скамейку. Малфой не замечал её и продолжал наблюдать за волнами. Он вдруг увидел кита и следил за ним, пока не потерял того из виду. — Я так и не простила тебя за то, как ты обошёлся со мной на вечеринке твоей матери, — сказала она в конце концов. — Твою мать, Гермиона. — Он резко встал, словно обжёгся. — Просто уходи, ладно. Я, блять, всё понял. Он поднял щиты окклюменции и повернулся, намереваясь вернуться в дом, но она схватила его за руку и притянула обратно. — Нет, я… пожалуйста, послушай. — Он настороженно посмотрел на неё и сел рядом. — Без окклюменции, пожалуйста, — добавила она. Он пустым взглядом уставился на неё, затем она перехватила его настороженный вид, как только щиты опустились, и она снова заговорила. — До этой поездки я не простила тебя. Всё думала, как ты мог так обидеть того, кого любишь? В этом не было смысла, и я… ну, честно говоря, немного сомневалась в том, любишь ли ты меня на самом деле так сильно, как говоришь. — К чему ты клонишь, Гермиона? — Драко изо всех сил старался сохранить голос ровным, и она поспешила продолжить. — Но сегодня я повела себя невероятно жестоко и незрело, гораздо хуже, нежели ты, и всё потому, что мне было плохо, и я решила, что это нормально — выместить всё на тебе. Мне так жаль, Драко. Я знаю, что ты пытаешься помочь, но ты этого не заслужил. Драко повернулся к ней и задумался, говорит ли она правду или это какая-то ловушка. Она неуверенно положила ладонь на его руку и прошептала: — Пожалуйста, прости меня, я не хотела тебя обидеть. Драко молчал, не зная, что и думать. Затем Гермиона начала плакать. — Пожалуйста, я в замешательстве, прости меня, я… я вообще не понимаю, что происходит. Я никогда так не теряла контроль. Драко притянул её к своей груди. Она высвободилась и начала всхлипывать. Это напомнило ему то время, когда они вырвались из реликвии. Он посадил её к себе на колени, как тогда, и позволил ей плакать, пока она окончательно не успокоилась. — Мы можем уехать сегодня вечером, — прошептал он, когда она наконец затихла. — Портключ не сработает до выходных, но мы можем пойти в Министерство Австралии и попросить их активировать его раньше. Я ошибся, привезя тебя сюда. Мне жаль. Гермиона покачала головой и откинула голову назад, чтобы посмотреть на него. — Я хочу остаться. — Что? — Ты не ошибся, Драко. Очевидно, что история с моими родителями не решена. Посмотри, в какое чудовище я превратилась, когда столкнулась с этим. Я… — она остановилась и вздохнула. — Поместье стало для меня вторым худшим событием на войне, и я решила встретиться с ним лицом к лицу, и — посмотри, что вышло… — Она одарила его душераздирающей улыбкой и склонила голову ему на плечо. — Может быть, я и не решусь на длительные взаимоотношения с ними, но мне тоже нужно с этим разобраться. Облегчение захлестнуло Драко, и из его глаз потекли слёзы. Он даже не пытался их скрыть. Гермиона вернулась, по-настоящему, и она собиралась простить его. До этого момента он не подозревал, насколько сильно его беспокоило то, что эта поездка может навредить их отношениям. — Прости меня, Драко. Драко обхватил ладонью её лицо и нежно провёл большим пальцем по щеке, он был так рад, что она снова позволила ему прикоснуться к себе. — Я прощаю тебя. Поверь мне, я понимаю, каково это — потерять себя.***
Гермиона провела большую часть оставшихся дней с родителями, но при этом уделяла много времени Драко. Она так хотела загладить свою вину, что отказалась от работы, прихваченной с собой, чтобы посвятить ему больше времени. Сейчас она вместе с мамой гуляла по пляжу и выискивала ракушки, а Драко и её отец наблюдали за ними с крыльца дома Уилкинсов. Драко не знал, каков будет результат этого эксперимента, но он считал, что опыт пошёл ей на пользу. Она всё ещё испытывала полное опустошение и некоторую грусть после общения с родителями, но с каждым днём грусть ослабевала, и он надеялся, что она исцеляется. Гермиона рассказала ему о своём последнем воспоминании о Грейнджерах и о том, как они испугались её, и во время путешествия каждую ночь она просыпалась от кошмаров того дня. Но предыдущей ночью она наконец-то спала без снов. — Ты правильно сделал, что привёз её к нам, — сказал Венделл, словно услышав мысли Драко. — Видно, что она не хотела приезжать, но мы… — он прервался и улыбнулся, когда Моника притянула Гермиону к себе. — У нас никогда не было детей, и давно потерянная племянница идеально вписалась в нашу жизнь. — Спасибо, что доверились двум чужакам. — Ха! А вот Моника вряд ли считает вас чужаками. Драко кивнул, когда Гермиона рассмеялась вдалеке. — Её место здесь. Венделл усмехнулся и повернулся к Драко с понимающим взглядом. — Но ты не чувствуешь этого. — Я не уверен, где моё место. Венделл качнул головой в сторону Гермионы. — Мне кажется, твоё место рядом с ней. — Да? — Ну, её уж точно. Драко покачал головой. Если бы только Венделл мог услышать кое-что из того, что она наговорила Драко в начале недели. — Почему вы так говорите? — Она преображается, когда ты входишь в комнату. Она тянется к тебе, где бы ты ни был, как цветок, растущий к солнцу. Драко грустно кивнул и снова посмотрел на Гермиону. — В чём дело? Это должно осчастливить любого мужчину. — Я не уверен, что заслуживаю её, — признался Драко. По какой-то причине ему было легче говорить с Венделлом, чем с кем-либо другим в его жизни. — Но почему? Драко усмехнулся про себя. Как он мог объяснить? — Сейчас я нормальный парень, но когда был моложе, со мной творилось чёрт знает что. Я крутился в плохой компании и делал много такого, о чём жалею. Венделл кивнул и выглядел так, будто его это не удивило. Драко было интересно, что он предположил. Возможно, что Драко увлекался мелкими преступлениями и наркотиками, но уж точно не покушениями на убийство и пытками. — Люди меняются. — Она сказала мне то же самое, давным-давно, — сказал Драко. Но всего несколько дней назад она взяла свои слова обратно. Драко задался вопросом, во что на самом деле верит Гермиона.***
Это была их последняя ночь в Австралии, и Гермиона выводила руны на обнажённой груди Драко, лежа в его объятиях. — Вечность? — догадался он. — Нет, Всегда. Близко. — Она улыбнулась ему. — Помнишь, ты едва знал руну Огня? — Да, я быстро учусь. Но с тобой не сравниться. Она улыбнулась, затем прекратила обводить и глубоко вздохнула. — Я сказала Уилкинсам, что мы вернёмся к Рождеству. — Правда? Ты уверена? — Драко наклонил голову, чтобы посмотреть на неё, но она зарылась лицом в его грудь. — Тебе не обязательно возвращаться. Я попросил тебя подождать неделю, и ты подождала. Он почувствовал, как несколько слезинок упали ему на грудь, и притянул её ближе к себе. — Мне бы хотелось быть в их жизни. Не как дочь, а как близкий родственник. Они так хотели узнать меня поближе в последние несколько дней, что какая-то часть их чувствует, что моё место здесь, с ними. — Мы можем приезжать чаще, если хочешь. Гермиона наконец подняла глаза на Драко и улыбнулась. — Рождество — хорошее начало, до него осталось всего несколько месяцев. Потом, может быть, мы придумаем какую-нибудь историю, чтобы приезжать сюда каждые несколько месяцев. Что-нибудь связанное с нашей работой… — Она запнулась и начертала другую руну. — Сожаление, — догадался он. Она кивнула. — Драко, по поводу того, что я сказала… — Всё в порядке, — оборвал он её. Сейчас он чувствовал себя довольным и умиротворённым и не хотел вспоминать о сказанном ею. — Это не так. И я вовсе не это имела в виду. — Гермиона села на кровати так, чтобы хорошо видеть Драко. — Я только… я знала, что это причинит тебе боль, вот почему я так говорила, а не потому, что я так думаю. Я… я не знаю, почему я вела себя так жестоко, как будто я стала другим человеком. А ты этого не заслужил. Ты просто пытался сделать что-то хорошее. И у тебя получилось. Драко кивнул и притянул её обратно в свои объятия. — Всё хорошо, Гермиона. Поттер сказал мне, что мы сильнее всего злимся на тех, кого любим больше всего. Гермиона засмеялась. — Хотела бы я видеть твоё лицо, когда он это сказал. Драко ухмыльнулся. — Я сказал ему отвалить, но чтобы он не воспринимал это как знак того, что я его люблю. Гермиона расхохоталась, и он присоединился к ней. Вскоре они снова замолчали. — Если Гарри прав, то мы должны сильно любить друг друга, Драко. Драко недовольно фыркнул, а затем пробормотал: — Да что ты, твою мать, говоришь.***
К тому времени, когда они вернулись в Лондон, Гермионе подумалось, что они с Драко близки как никогда. Они прошли через американские горки событий в Австралии, и Гермиона чувствовала, что может вести себя более открыто с Драко, и чувствовала, что он настроен так же. Ей по-прежнему было стыдно за то, как она с ним обошлась, но это, казалось, уравнивало их отношения, ведь теперь извинялась за что-то только она. Но их послеотпускное блаженство длилось всего три дня. Гермиона получила письмо и уже собиралась сжечь его, когда узнала на сургучной печати фамильный герб Малфоев. Она напряглась, прежде чем открыть письмо, зная, что что бы ни находилось внутри, хорошего ждать не стоит. Там лежало две страницы. На первой была короткая записка от Люциуса, в которой говорилось: «Я подумал, что вам это будет интересно, мисс Грейнджер. Напоминание о том, что вы и мой сын принадлежите к разным мирам». На следующей странице было письмо от Драко. Гермиона в замешательстве покачала головой и начала читать. Отец, Я обыскал дом в Хэмпстеде, но он пуст. Нет никаких следов пребывания Грейнджер или её родителей, магических или иных. Я расспрашивал соседей, и, похоже, они переехали, но никто не знает, куда. Если предположить, то я бы сказал, что Грейнджер их отослала. Я планирую проверить их офис, а затем поищу любые записи, поданные в маггловское правительство. Я буду держать вас в курсе моих успехов. Твой сын, Драко Сердце Гермионы остановилось, а голова начала кружиться. Она села на диван и снова перечитала письмо, а на глаза навернулись слёзы. Это Драко пытался разыскать её родителей. Он никогда не говорил ей об этом, но вот оно, неоспоримое доказательство. Через несколько минут Драко вернулся с едой навынос и застал Гермиону на диване, смотрящую на него с опустошённым выражением лица. — Гермиона? Она ничего не ответила, только протянула ему листы пергамента. Драко прочёл первый, затем бросил его в огонь. Когда он добрался до следующего, то замер. Слишком уж совпадало время написания письма. Его отец должен был знать об их поездке в Австралию. Это было бы нетрудно выяснить, поскольку они получили портключ в Министерстве. Когда Драко поднял голову, Гермиона пристально посмотрела на него. — Ты упустил эту деталь. Драко медленно подошёл к ней. — Гермиона, мне приказали, но я их так и не нашёл. Я не искал так усердно. Я даже не ходил в их офис… — Почему ты мне не сказал? — Она встала с дивана. Драко растерялся. Как можно говорить кому-то об этом? Он не смог рассказать об этом в тот день, когда она впервые поведала ему о своих родителях, — слишком рано. А после, в какой момент можно было затронуть эту тему? — Ты говорил мне, что хорошо, что я их спрятала, — продолжила Гермиона, — потому что они их искали. Ты подразумевал, что ты их искал. Драко потянулся к ней, но она вырвалась из его рук. — И ты сказал, что если бы они нашли их, точнее, ты нашёл их, их бы убили. Значит ли это, что ты бы их убил? — Я бы их не убил. — Драко не сомневался в этом. — Но ты бы их сдал. Что было бы так же плохо. — Я понятия не имею, что бы я сделал, Гермиона. Я так и не нашёл их. — Не из-за отсутствия попыток! — Да, из-за отсутствия попыток! Поверь мне, я не пытался. — Тогда почему ты мне не рассказал? — Как я могу об этом говорить? Ведь ты практически не разговаривала о них. — Ты мог бы поднять этот вопрос на прошлой неделе. Ради этого мы отправились в Австралию? По твоим словам, это было для того, чтобы я столкнулась с прошлым, но на самом деле ты хотел загладить свою вину? Драко снова покачал головой. — Нет, Гермиона, это было ради тебя. Каждый мой поступок связан с тобой. Мне… мне жаль. — Он помахал перед ней письмом, которое по-прежнему держал в руках. — Мой отец просто пытается встать между нами, разве ты не видишь?! Она скрылась в своей спальне, а когда он последовал за ней, то увидел, как она вытаскивает одежду из шкафа и запихивает её в свою расшитую бисером сумку. — Пожалуйста, Гермиона, прошу тебя. Прости, что не рассказал тебе. Я бы ничего не предпринял. Я не хотел их искать. Ты должна мне поверить. Она замолчала и пошла в ванную, чтобы собрать в сумку ещё несколько предметов. — Посмотри на меня. Ты знаешь, что я не такой человек. Я никогда им не был, я просто притворялся. Гермиона по-прежнему отказывалась смотреть на Драко, и ему это показалось хуже любого выражения, которое он мог представить на её лице. — Я поеду к Гарри и Джинни на несколько дней. Мне… мне просто нужно время. Она ушла, а Драко сел обратно на кровать и слушал, как она сбегает по лестнице. Тогда он подумал, не прав ли его отец. Может быть, они никогда не преодолеют свои разногласия. Он проявил наивность, и впервые за долгое время ему показалось, что её заверения о возможности искупления и второго шанса — единственная истина, за которую он цеплялся больше года, — оказалась пустым обещанием.***
Примечание автора: Это было первое письмо из многих от моего отца. Я не удивлён, что он пытался вбить клин между нами, Гермиона, но я удивлён и разочарован, что его глупый план сработал.***
Драко остался у Гермионы на следующие два дня, чтобы быть готовым к её возвращению. Он подумал, что, возможно, она не захочет видеть его в квартире, когда вернётся, но всё равно остался, так как боялся, что она закроет дом от него, и он не сможет прийти снова. В ту пятницу Гермиона вернулась в свою квартиру посреди ночи и обнаружила Драко спящим на её половине кровати. Она ужасно спала у Гарри. Промучившись всю ночь, она наконец поднялась с постели и решила вернуться домой. Она не ожидала, что Драко будет здесь, но была рада, что он рядом. Она немного понаблюдала за ним, а затем осторожно погладила его по спине, чтобы разбудить. Драко резко вскочил, а потом, узнав её, съёжился. Он подтянул колени к груди, словно пытаясь защититься. Гермиона поняла, что своими словами и действиями может причинить ему глубокую боль. Оказывается, это касается обоих, подумала она про себя. Гермиона вздохнула и села на край кровати, а Драко терпеливо ждал, когда она заговорит, приготовившись к любому развитию событий. — Я прощаю тебя, Драко. Драко кивнул, и из глаз его скатилось несколько слезинок. Он опустил голову на колени, чтобы скрыть их от неё. — Ты должен был сказать мне, но я понимаю, почему ты этого не сделал. — Я бы ничего не сделал, не сомневайся. Мне просто нужно было притвориться, что я стараюсь. — Голос Драко был приглушён, так как он говорил, уткнувшись в колени, но она заметила, что он дрожит. — Я знаю. Ты был напуган и просто пытался выжить, а мы тогда даже не были близки. Мои родители были для тебя просто незнакомыми магглами. Драко сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь набраться смелости и задать свой следующий вопрос. Он никогда бы не отважился задать его, глядя на неё, особенно при свете дня. Но теперь, посреди ночи в тёмной, тихой комнате, он смог спросить: — Как ты думаешь, может быть, прошлое — и всё остальное между нами — слишком сложно преодолеть? Он с ужасом ожидал её ответа. Но если ответ будет положительным, он решил, что они вполне могут выяснить это сейчас. Гермиона увидела руки Драко, обхватившие колени, и не могла вспомнить случая, когда он был так уязвим с ней. Она сделала глубокий вдох. — Нет. Нам просто придётся потрудиться немного больше, чем большинству пар. Но я уверена, что мы сумеем преодолеть это. Она положила голову ему на плечо и добавила: — Но, Драко, ты должен быть честен со мной. Драко поднял голову, а она подняла свою, чтобы взглянуть на него. Его глаза сияли в лунном свете, проникающем через окно. Её поразила сила его взгляда. — Обязательно, — пообещал он. — У меня больше не осталось никаких секретов с войны, ничего такого, чего бы ты ещё не знала. Гермиона кивнула и вытерла несколько слезинок с его щеки. Затем она легла на кровать и подождала, пока он присоединится к ней. — Я ужасно спала у Гарри. У них жуткая кровать для гостей, и каждый раз, когда я просыпалась, тебя не было рядом… — тут её речь оборвалась, и Драко притянул её к себе. Она повернулась так, что её спина прижалась к его груди, и он крепче притянул её к себе. — Я здесь, Гермиона, — прошептал он ей в волосы, держа её как спасательный круг. — Я буду с тобой всегда, ну, или до тех пор, пока ты хочешь быть со мной.***
Настоящее время: Гермиона отложила рукопись. Она упустила это из виду, но их отношения были такими расшатанными. Сейчас, читая их историю одним махом, для неё это было болезненно очевидно. Она совершила большой проступок в Австралии, но они оба так быстро забыли об этом. И вот они снова зациклились на других проблемах, причиной которых был Драко. Драко всегда извинялся, его могли выгнать в любой момент, Драко ждал, когда она его простит. И это произошло до того, как она получила оставшиеся письма от Люциуса. Как Гермиона позволила этому продолжаться? И теперь, когда она все осознала, может ли она изменить их отношения, или уже слишком поздно?