floriography

      На столе стояли цветы.       Уильям смотрел на них с тех пор, как Льюис с торжественным выражением на лице принес их вместе с утренним чаем. Сами цветы не вызывали особого беспокойства, как и их оформление. Больше беспокоила причина их появления. Льюис поставил их в вазу и оставил в центре кофейного столика, чтобы Уильям мог поразмышлять над ними вместо утренней газеты. Прекрасные красные анемоны, символизирующие смерть или покидания. К ним примешивалась рудбекия волосистая, обычно называемая черноглазой Сьюзен, символизирующая справедливость. В сочетании эти два растения создавали огненный контраст красного и желтого, который радовал глаз, пока он рассматривал их.       Он не мог понять, чем заслужил внимание ле Бурро де Флерс. На первый взгляд, Уильям был идеальным гражданином. Вполне логично, что этот серийный убийца раскрыл его личность Лорда Преступности. Это был первый тревожный звонок: совершенно незнакомый человек, знающий его истинный лик, возможно, внесет нежелательную лепту в его хорошо продуманный план «Последней проблемы».       Шаги вывели его из задумчивости, и он поднял алые глаза, чтобы встретиться с изумрудными. Альберт с минуту внимательно рассматривал младшего брата, прежде чем опустить взгляд на букет, красиво собранный на столе. Его губы слегка приподнялись вверх.       — Боже мой, — просто сказал он.       — Ещё бы, — Уильям ответил так же непринужденно.       Льюис, который покорно стоял позади Уильяма, пока тот разглядывал цветы, начал готовить чашку чая для Альберта. Старший Мориарти снова перевел взгляд на букет, сел напротив Уильяма и откинулся на спинку кресла с безразличным видом.       — Когда их доставили?       — Вчера вечером, одним из мальчиков в приюте, — Льюис рассказал ему, поднося чашку и блюдце Альберту, который принял их от него с ласковой и благодарной улыбкой. — Мы хорошо ему заплатили, но у человека, который его послал, было скрыто лицо.       — Они прекрасны, — Уильям сказал с тоской. — Меня удивляет, что кто-то может найти в Лондоне место, где оба растения могут так хорошо цвести.       Альберт покачал головой:       — Я не понимаю его логики. Или его интеллекта.       Это было сказано тоном, который Уильяму был слишком хорошо знаком. Несмотря на то, что Альберт был старшим, Уильям пользовался у него смехотворно высоким уважением. Иногда он чувствовал себя потерянным из-за веры и восхищения, которые питали к нему братья, а также величайшей признательности за его ум и способность быть прямолинейным и немногословным, когда это было необходимо. Из-за этого тона Уильям ненавидел подводить его, даже когда ему было трудно справиться.       — Я тоже в растерянности, брат, — сказал Уильям с извинением на лице. — Это реальность, которая меня не устраивает, — добавил он с более недовольным тоном.       Альберт всё равно ободряюще улыбнулся ему и кивнул с пониманием, на которое способны нормальные братья и сестры.       Во входную дверь постучали, и они посмотрели друг на друга, будто кто-то из них мог подтвердить, что ожидает гостя. Последовавшее за этим молчание показало, что гость всё-таки незваный. Льюис удалился со полным раздражения вздохом, дабы посмотреть, кто же это к ним пристает, когда встряла довольно сложная проблема. Взгляд Альберта переместился с Уильяма на Льюиса. Как только их младший брат ушёл, взгляд вернулся к созерцанию цветов.       — Ты обеспокоен, Уильям? — спросил Альберт через мгновение, сделав длинный глоток чая.       — Чем? — моргнул он, подняв бледную бровь.       Это вызвало усмешку со стороны Альберта, сопровождаемую довольно озабоченным выражением лица.       — Сохранностью своей жизни, наверное?       Несмотря на попытку юмора в его тоне, в нем звучало беспокойство. Уильям хорошо это понял, хотя Альберт изо всех сил старался это скрыть. Тема неизбежной смерти Уильяма ради их плана была больной темой, особенно для Льюиса: он подчинялся любой прихоти брата, но становился холодным и отстраненным при одном упоминании об этом, иногда резко меняя тему разговора. Альберт был склонен относиться к смерти среднего брата так, словно это было так же бессмысленно, как обсуждать погоду. Но его взгляд становился пронзительнее, а сила, с которой он держался, слегка угасала.       Это была потеря, которую Альберт уже перенёс. Преждевременная, несмотря на то, что она была намеренной.       — Зачем задавать вопрос, если ответ тебя не устроит? — мягко спросил Уильям.       Альберт позволил своей маске ненадолго исчезнуть, глядя на Уильяма с чем-то сродни грусти, прежде чем его выражение лица вернулось к более нейтральному.       — Это не может закончиться твоим убийством, Уильям.       — Подойдет любая смерть. План просто нужно будет изменить.       Он не преминул заметить, как нахмурились брови брата, и на его языке уже зарождались слова — но их, к счастью, прервали внезапно приближающиеся шаги и гневная тирада Льюиса по приближению. Выражение лица Альберта быстро сменилось на что-то близкое к облегчению и весёлости, а Уильям почувствовал, как собственные губы скривились в ухмылке. Ведь на этой планете был только один человек, который причинял его младшему брату такие страдания; только один человек, который заставлял обычно уравновешенного человека повышать голос и срываться в ярости.       Вскоре такой человек появился в дверях, и его взгляд устремился прямо на Уильяма. На его лице появилась широкая ухмылка — выражение, которое так часто появлялось у этого своенравного детектива в присутствии среднего Мориарти. Его интерес был лестным, а мотивы — забавными. Уильям знал, что лучше потакать такой хитрой шахматной фигуре, но он не мог не наклонить голову в сторону и не бросить на Шерлока Холмса оценивающий взгляд. В ответ Шерлок позволил своей ухмылке стать шире.       Уильям был так увлечен, что едва заметил своего брата и ещё одного человека — Джона Уотсона, вспомнил Уильям, — идущих позади, пока Льюис не догнал его, взволнованный и сытый по горло всей этой ситуацией.       — Я сказал ему, что он не… — начал Льюис, выглядя так, как будто он был наполовину готов задушить этого человека.       Он опустил блюдце на столик, чтобы заставить брата замолчать, прежде чем его раздражение могло по-настоящему проявиться:       — Не волнуйся, Льюис, — успокоил его Уильям, хотя его тон не соответствовал резкости его действий. — Всё в порядке.       Затем он встал, поправил свой костюм и подошел к ухмыляющемуся джентльмену.       — Чем обязан, мистер Холмс?       Хотя они стояли на одном уровне, в Шерлоке было что-то такое, что заставляло Уильяма думать, что у него есть преимущество в росте. Возможно, дело было в том, как он выпрямлялся, когда Уильям оказывался в непосредственной близости от него. Может быть, дело было в том, как он любил касаться людей: обнимать за плечи, взъерошивание волос и раздаривать резкие толчки. Не то чтобы он когда-либо удостаивал Уильяма чем-то подобным, но он был свидетелем такого поведения в отношении к Лестрейду и Уотсону. Нет, при нем Холмс просто смотрел на него сверху вниз — не в превосходяще, а оценивающе. Это всегда сопровождалось поднятой бровью и дьявольской улыбкой.       Чужие глаза проследили за выражением лица Уильяма, веселое выражение не покидало его лица, даже когда его взгляд переместился на цветы.       — Лиам, — сказал Шерлок, пытаясь сделать свой голос строже, — у меня для тебя очень неприятные новости.       Уильям попытался удержаться от того, чтобы некрасиво фыркнуть. Он всё же улыбнулся Холмсу.       — Неужели меня собирается убить цветочный псих?       Забава Шерлока на этом поутихла, сапфировые глаза прищурились, когда он перевел взгляд на него. На мгновение он просто уставился на него, вбирая в себя все его черты. Уильям предполагал, что любой другой под пристальными глазами Холмса мог бы почувствовать себя неловко, но он лишь бросил на него невинный взгляд. В конце концов, это заставило детектива разразиться смехом и сделать небольшой шаг к Уильяму с блеском в глазах.       Льюис издал неясный звук раздражения на заднем плане.       — Ты портишь всё веселье своими мозгами, — пробормотал детектив.       — Нет, не думаю, — он понял, что Холмс блефует.       Шерлок улыбнулся, и он понял, что угадал правильно.       — И ты здесь, чтобы помочь мне? — продолжал Уильям, отступая от Холмса и снова устраиваясь на своем месте. Альберт бросил на него недоуменный взгляд, но продолжал молчать во время этого обмена мнениями. — Величайший лондонский детектив-консультант, здесь, чтобы отдать свой разум и душу, защищая меня от ранней смерти?       — Что-то вроде этого. Заинтересован?       Уильяму пришлось сделать вид, что он задумался над этим вопросом, хотя ответ уже был у него в голове. Как ни прискорбно было обращаться за помощью к Шерлоку Холмсу, когда тот скрывал от него самую большую тайну Холмса, похоже, вариантов у него не осталось. Он не так уж часто оказывался в неведении — но, судя по отсутствию прогресса, казалось, что убийца доставляет Шерлоку не меньше хлопот. Вместе, Уильям достаточно верил в их интеллект, чтобы быстро решить эту проблему.       Он вздохнул в притворном поражении.       — Я не верю, что у меня есть какие-либо варианты. Я с сожалением должен сказать, что я изучал эти дела и не знаю, кто может быть преступником.       Шерлоку хватило порядочности притвориться, что он не слишком обрадовался, когда он заговорил.       — Лиам, ты признаешь, что ты в тупике?       Именно в этот момент Альберт, который до этого довольствовался тем, что потягивал свой чай и молчал, заговорил. В его голосе, как с удовольствием отметил Уильям, звучали насмешливые нотки.       — Лиам, Лиам, Лиам, — подражал он, хотя и не слишком недоброжелательно. Оба Мориарти встретились взглядами. — Брат, я и не подозревал, что ты в неформальных отношениях с таким лихим молодым джентльменом. Да ещё и не пригласил его на чай.       Шерлок издал какой-то незнакомый ранее взволнованный звук, но Уильям просто усмехнулся.       — О. Должно быть, из головы вылетело, — он повернул голову и поднял руку, жестом указывая на двух гостей. Уильям не упустил из виду, что его детектив покраснел от шеи до щек. — Шерлок, доктор Уотсон, это мой старший брат, Альберт.       Уотсон слегка поклонился, а Холмс просто кивнул, как будто всё ещё переживая предложение Альберта. Тот кивнул в ответ.       — Я читал о вас двоих. Я знаком с вашим братом, мистер Холмс. Майкрофт.       Шерлок будто угас.       — Тогда мне вас очень жаль. Мне больше нравится ваш брат, — Холмс сказал это не задумываясь, как догадался Уильям, или без всякого скрытого смысла. Казалось, Холмс не замечал острых, словно ножи, взглядов, которые посылал в его сторону Льюис.       Альберт сохранял самообладание, но Уильям не упустил случая заметить, как в его глазах мелькнул защищающий отблеск. Судя по внезапной скованности Шерлока, он тоже это понял.       — Это очевидно, — ответил старший брат, глядя на Шерлока с болезненно-нейтральным выражением лица.       Холмс только нервно рассмеялся, но после того, как Уильям быстро покачал головой, Альберт снова стал равнодушным.       — Вы пьете, мистер Холмс? Доктор Уотсон? Если вы намерены спасти моего брата от убийцы, то меньшее, что мы можем сделать, это предложить вам напиток, не так ли?       — У вас есть чай? — засветился Джон.       — У нас несколько видов, — сказал Льюис, наконец, обратив свой взгляд на Ватсона и сделав его менее похожим на наточенный нож. — У вас есть предпочтения?       — Я не совсем уверен.       Шерлок вздохнул, довольно драматично, и опустился на сиденье рядом с Уильямом. Он перекинул руку через спинку кресла и быстро поднял бровь на Уильяма, как бы желая получить его позволение. Когда Уильям ничего не сказал, он повернул голову к Уотсону:       — Почему бы тебе не пойти с ним, Джон? Я уверен, что братья Мориарти не испытывают недостатка в дорогом чае, которого ты никогда не видел, — свободной рукой он махнул в их сторону, — и принеси мне виски, хорошо?       — Я не твоя собака, Шерлок, — надулся Уотсон.       — Правда? — спросил Холмс. И Уильям мог бы поклясться, что замешательство выглядело искренним. — Тогда почему ты ходишь за мной по пятам?       Доктор выглядел немного раздраженным, на что Льюис сочувственно похлопал его по плечу, прежде чем вывести из комнаты. Уильям не сводил взгляда с Шерлока, который наблюдал за их уходом. Как только они скрылись из виду, он повернулся к нему с яркой улыбкой — о, как он был взволнован, просто невероятно — и подался вперед, чтобы рассмотреть цветы на столе. Тонкие пальцы перебирали лепестки, пока он размышлял над их значением, а братья Мориарти наблюдали, как второй лучший ум в комнате обрабатывает истину, стоящую перед ним.       Шерлок хмыкнул:       — Итак, Лиам. Что ты натворил?       — Пардон?       Холмс наклонил к нему голову.       — Какой грех ты совершил, чтобы стать мишенью серийного убийцы?       Ага, значит, Шерлок пришел к тому же выводу, что и он. Все эти люди были наказаны за совершённые в их жизни проступки. Это предположение Уильям сделал после того, как была найдена вторая жертва. Джеральд Хиллинесс, бармен. По слухам, он был абсолютным обжорой, воровал еду и напитки у своих сотрудников, присваивал их честно заработанную плату. Он был в поле зрения Мориарти в течение нескольких месяцев, прежде чем его убили. Достаточно было взглянуть на первую смерть, лорда Генри Шарло: печально известного ленивого дворянина, чтобы понять, что все смерти можно отнести к греху — точнее, к семи смертным грехам.       Тем не менее, Уильям сохранял нейтральное выражение лица.       — Так вот как ты обосновываешь его мотивы? — задал он вопрос: — Найди мне живого человека без греха.       Холмс рассмеялся.       — Не могу, — согласился он. — Полагаю, это просто бездумное любопытство. Какой-то негативный проступок, в котором ты участвовал, привлек его внимание. Не то место, не то время.       — Возможно, он перепутал меня с Альбертом, — он сделал жест в сторону своего брата, который поднял бровь в ответ на обвинение, — а грех заключается в большом количестве вина, импортируемого из Шри-Ланки.       Альберт легко рассмеялся, бросив на Уильяма снисходительный взгляд.       — Я бы подумал, что его больше оскорбит моя служба в армии, если только убийца не настоящий патриот, — сказал он с весельем в голосе. — Но, конечно, Уильям, вино, безусловно, более отвратительное преступление.       Уильям торжественно кивнул и кашлянул, чтобы сдержать смех. Шерлок просто смотрел на них с мягким выражением лица.       Мгновение спустя, конечно, он вернулся к обсуждаемому вопросу.       — Что ты знаешь об убийце?       — Из нас тут ты — детектив, — напомнил ему Уильям без необходимости. — Не следует ли тебе говорить мне об этом?       Ухмылка.       — Если есть пробелы, которые я могу заполнить, я заполню.       Это игра. Игра, которая ему нравится. Уильям вздохнул.       — Ни одна из его жертв не связана между собой, и нет никаких доказательств того, что они вообще пересекались, — начал он. Шерлок откинулся на спинку кресла, стукнув коленом о колено Уильяма в знак — как он мог предположить — одобрения его участия. — Нет никакой закономерности в профессиях или досуге. Все они были найдены в местах, где им не следовало бы быть, в окружении трёх разных видов цветов. Кроме букета, присланного каждой жертве за пару недель до убийства, цветы никогда не совпадали. Многие из них не растут в этой стране, что наводит на мысль о том, что все цветы, должно быть, были куплены в цветочном магазине, имеющем возможность импортировать их со всего мира и способностью сохранять их живыми, несмотря на непостоянность британской погоды.       Холмс светился от счастья. Уильям улыбнулся и спросил.       — Ну как?       — Прекрасно, как всегда, — похвалил Шерлок, — продолжай.       — Нетрудно догадаться, что цветы выбраны не просто так. В конце концов, если бы это был просто знак уважения к мёртвым, то подошел бы любой цветок. Нет, они несут в себе послание. Возможно, даже намек на то, почему эти люди были убиты в первую очередь. Флориография, я подозреваю. Язык цветов.       Холмс кивнул.       — Согласен, — сказал он, убирая руку из-за кресла и хлопнув Уильяма по плечу. Уильям взглянул на него, затем отвернулся; он не пропустил, как Альберт поднял бровь на этот жест. — Как много ты знаешь о флориографии?       Уильям нахмурился.       — Боюсь, очень мало, — он знал достаточно, чтобы догадаться, какие грехи были представлены, но недостаточно, чтобы рассчитать, на что будет нацелен убийца. — Но я уверен, что смогу где-нибудь найти энциклопедию.       — Она тебе не нужна, у тебя есть я.       Уильям моргнул, взглянув на Шерлока сквозь бледные ресницы. Он знал, что его глаза выражают скептицизм, хотя чувствовал себя совсем иначе. Со своего места Шерлок выглядел очень довольным таким развитием событий, и Уильям постарался не думать о том, что этот детектив не должен так радоваться раскрытию дела, которое может привести к его смерти. Ещё раз сжав его плечо, Холмс вновь отодвинулся, и взгляд Уильяма подсознательно метнулся вниз.       — Мы должны работать над этим делом вместе, — сказал ему Шерлок.       Уильям поднял голову.       — Ты хочешь, чтобы я раскрыл свое собственное потенциальное убийство?       — Да, — подтвердил Холмс с неподдельной искренностью. — Со мной.       Он посмотрел на Альберта, почти в поисках позволения. Тот кивнул.       — С тобой, Шерлок.