***
Уильям действительно не думал, что что-то может довести его до изнеможения так же, как его мыслительный процесс, но это было очень близко. Это была скорее вялость, чем что-либо ещё, с ощущением остаточного удовольствия под кожей. Конечности приятно болели, и он открыл глаза, зрение затуманилось от оставшихся непролитых слёз. В поле зрения попала рука Шерлока, которая вытерла их. Когда Уильям повернулся и посмотрел на него, тот гордо сиял. По итоге Холмс потерял только рубашку — и то из-за настойчивости Уильяма. На руках у него были царапины, и Мориарти потянулся, чтобы легко поцеловать их. Шерлок только усмехнулся и быстро чмокнул его в макушку. Как бы ни был он ошеломлен, Уильям поднялся, и его руки потянулись к ремню Шерлока, готовые оказать ему любую услугу, о которой попросит другой. Однако Холмс мягко схватил его за запястье и отвёл руку. Когда Уильям поднял на него глаза, Шерлок покачал головой, но всё ещё искренне улыбался. Он снова почувствовал себя растерянным и потерянным. — Я… — он отстранился, слегка нахмурившись. — Разве ты не хочешь, чтобы я…? — Неа. Сейчас мы не обо мне, — усмехнулся он. — Как самоотверженно, — хмыкнул Уильям. — Не совсем, — Шерлок пожал плечами: — Наблюдать за тем, как ты будто распадаешься на части, — это своеобразное удовольствие. Уильям не знал, что на это ответить, поэтому просто уставился в пустоту. Это было лучшее, что он мог сделать, так как его эмоции до сих пор были открыты до беспричинного уровня. Шерлок оценивает его, подумал Уильям. Это было не то выражение лица, с которым он пытался сделать выводы, но это был взгляд, полный вопросов. Мориарти так и не спросил, совершал ли Холмс подобное, в отличие от него, хотя его действия и уверенность говорили сами за себя. В конце концов, Шерлок протянул руку и провел ладонью по обнаженной руке Уильяма. — Ты дрожишь. — Мёрзну, — поправил его Уильям. — Мне холодно. Он не мёрз. Шерлок тоже не выглядел особенно убежденным. — …Ты останешься? Мориарти сделал паузу. — Ну… Он не должен был, он знал это. Это было уже слишком: Шерлок видел слишком много. Холмс увидел ту его сторону, которую не видел никто другой, ту сторону, о которой он сам и не подозревал. В каком-то смысле это было постыдно — то, с какой готовностью он упал в чужую постель на эмоциях, которые он так отчаянно пытался скрыть. Это была слабость, и он должен был уйти, немедленно. Оставить Шерлока, притвориться, что ничего не было. Но… Но он мог бы провести одну ночь здесь, не так ли? Притвориться, что он достоин этого прекрасного человека? Только на одну ночь. — Уже стемнело, — сказал Уильям, слегка наклонив голову, смотря в окно. — Если со мной что-то случится из-за того, что ты позволили мне уйти так поздно, Льюис будет чувствовать себя обязанным перерезать тебе горло. Я бы предпочел, чтобы он избежал виселицы. Шерлок не выглядел так, будто поверил ему, но, тем не менее, принял это. Он подошел к одному из своих шкафов, порылся в нем несколько мгновений, прежде чем достать большую белую рубашку. Он вернулся к кровати и накинул её на плечи Уильяма. На его необычное действие он поднял бровь. — Она мне немного великовата, а мы примерно одного размера. Кажется, в ней хорошо спать, — нехарактерно нервно объяснил он. — Если только ты не предпочитаешь спать голым? За последним предложением последовала небольшая ухмылка. — Я… нет, — снова замялся Мориарти. Его случайная слабость станет для него погибелью. — Нет, всё в порядке. Спасибо, Шерлок. Уильям нерешительно просунул руки в рукава, и улыбка, которой Холмс наградил его, едва не заставила его снова броситься на него. Он, конечно, сдержался, просто улыбнувшись в ответ. Шерлок сел на кровать рядом с ним и наклонился, чтобы застегнуть пуговицы. Какая-то часть Уильяма хотела напомнить ему, что он не ребенок, что он не нуждается в таком обращении и что за ним не нужно ухаживать. Но Холмс выглядел таким довольным тем, что ему разрешили сделать что-то такое простое, что Мориарти почувствовал, что должен промолчать. Если он собирался позволить себе отдых сегодня, то он мог позволить Шерлоку получить то, что он хотел. Детектив быстро справился с задачей, слегка расправив рубашку, когда закончил. Он был прав, она была ему велика, и Шерлок дважды попытался натянуть её ему на плечо, прежде чем улыбнулся и сдался. — Поднимайся. Давай залезем под одеяло, да? Мориарти подчинился, оттолкнувшись от изголовья кровати. Холмс тяжело опустился рядом и натянул на них обоих одеяло. Его голова тут же упала на подушку, и он выжидающе посмотрел на него. Уильям вдруг подумал, что у него нет никаких шансов против этого человека, который был таким блестящим, таким смешным, таким совершенно очаровательным. Он подвинулся, чтобы быть рядом с ним, и повернулся лицом к лицу. — Разве ты не собираешься переодеться во что-нибудь более удобное? — тихо спросил Уильям, почти не решаясь нарушить тишину. — Мне вполне комфортно. Ты здесь, — рассмеялся он. Будет ли одной ночи достаточно? То ли Холмс почувствовал мрачные мысли, пришедшие в голову Мориарти, то ли он просто хотел быть рядом с ним, потому что в следующую секунду детектив переместился ближе и прижал руку к чужой щеке. И если в будущем Шерлок когда-нибудь упомянет о том довольном звуке, который он издал, тот будет уверенно отрицать это. Однако тот не был самодовольным, он просто выглядел… счастливым. Умиротворенным. Уильям одновременно завидовал и ценил его. — Ты будешь здесь, когда я проснусь? — спросил Шерлок. Уильям нахмурился, но решил ответить честно. — Я не знаю. Холмс понимающе кивнул и приблизил свое лицо к лицу Уильяма. Этот поцелуй был целомудренным, и Шерлок, казалось, был доволен тем, что они прижались лбами друг к другу и переплели все конечности. Уильям издал фальшивый жалобный звук и пробормотал «чуднóй», но выражение лица другого говорило о том, что Мориарти его не обманывает. Он просто с нежностью посмотрел на него. Уильям наблюдал, как всего через несколько минут Шерлок уснул, выглядя совершенно спокойным. Как ему удалось так быстро отключиться? недоумевал Уильям. Это из-за меня? Этот вопрос он задал бы себе снова утром, когда обнаружил, что медленно угасает, чувствуя себя в объятиях Шерлока в большей безопасности, чем где-либо еще за последние годы.***
Когда Шерлок проснулся на следующее утро, он почувствовал неестественное тепло. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы осознать, что он делит постель с другим человеком, и этот человек в данный момент лежит на его груди. Ещё не открыв глаза, он широко улыбнулся. Потому что он знал человека напротив себя — знал лучше, чем 24 часа назад благодаря ночным событиям. Это была авантюра — проснется ли он один, и хотя он не винил бы Лиама за то, что тот сбежал, как только смог бы, Холмс был так благодарен, что он ещё был рядом. Мориарти прислонил голову к его плечу, его лицо слегка прижалось к чужой шее. Шерлок не хотел будить его, особенно когда у него была возможность просто лежать рядом, но ему просто необходимо было увидеть его, чтобы убедиться, что он настоящий. Когда он слегка подвинулся, чтобы прижать Уильяма к себе и увидеть его лицо, он с облегчением отметил, что тот почти не шелохнулся. И у Шерлока появилась новая возможность для изучения. Большая ошибка. Потому что его сердце сжималось при виде него. Как бы блестяще Лиам ни умел держать маску, даже он не мог скрыть себя во сне. Несмотря на то, каким открытым он был накануне вечером, этот уровень был поразительным. Он выглядел совершенно умиротворенным, все жизненные невзгоды исчезли с его лица. Его губы были слегка приподняты, не настолько, чтобы быть улыбкой, но он выглядел ужасно довольным. Шерлок мог притвориться, хотя бы на пару секунд, что этот человек рядом с ним не чувствует такого бремени, не думает, что эта жизнь не стоит того, чтобы её прожить. Он действительно любил его. Не слишком ли рано так думать, ведь он осознал всю глубину своих чувств лишь пару дней назад? Шерлок не верил в любовь с первого взгляда, но… Но на «Ноатике». Он развлекал двух дам, указывая на случайных гостей на борту корабля, и был более чем счастлив продемонстрировать свои навыки дедукции. Его взгляд привлек один блондин, на которого указали женщины, который подошел к винтовой лестнице, а затем сделал два шага назад, просто чтобы понаблюдать за ней. Хотя Холмс не придавал значения физической красоте, он все же оценил его стан, пусть даже на мгновение. Возможно, он наслаждался видом многих людей, но их личности были настолько умопомрачительно скучны, что он просто забывал о них. Его компания указала на этого человека, и он был готов рассказать о нём его, как обо всех остальных людях, о которых они спрашивали. Шерлок не ожидал опровержения, как и не ожидал, что кто-то так быстро прочитает его. Уильям говорил мягко, объясняя ему то, о чём никто не должен был знать с первого взгляда. Его интеллект не уступал его собственному. А то, как Шерлок спросил его, откуда Уильям знает? «Это было совершенно очевидно». Значит, Холмс не верил в любовь с первого взгляда. Но, возможно, он верил в любовь с первого разговора. Потому что всего лишь эти четыре слова заставили его задуматься об этом математике, даже когда он ушел, чтобы ещё раз побаловать своих спутников присутствием. Он не переставал думать о нем после того, как они официально встретились при высадке с корабля, обмениваясь мыслями о произошедшем убийстве. Мориарти счел теорию Шерлока забавной, но отнесся к ней с улыбкой. Он всё ещё думал о нём, когда заметил его в поезде. Он никогда не выходил из его головы. Не с тех четырех слов. Значит, любовь? Возможно, это было не так уж и далеко от правды. Холмс ласково улыбнулся спящему мужчине, крепче обхватив его одной рукой, а свободной убрал волосы с его лица и провел пальцем по щеке. Брови Уильяма нахмурились, и Шерлок невольно задумался, не стал ли он беспробудно спать только после того, как слишком много работал над своими мыслями. Он очень старался заставить разум Лиама отключиться хоть на один раз, поэтому он надеялся, что его пробуждение означает, что он успешно справился со своей задачей. Прошло всего несколько минут, прежде чем Мориарти издал глухой звук и его глаза медленно открылись. Он наблюдал за тем, как Уильям осознает свое окружение. Сначала он выглядел потерянным, хмурился и упирался рукой в грудь Холмса. Понимание, казалось, пришло несколько секунд спустя, а затем неуверенность просочилась сквозь него. Шерлок не должен был испытывать восторг, видя Лиама не в своей тарелке, но его невинность в этой обстановке почему-то доставляла радость. В конце концов, Лиам наклонил голову и посмотрел на него, явно не зная, что делать, и ища у Шерлока хоть что-то. Тот лишь тихо рассмеялся и поцеловал его в лоб. — Ты остался, — сказал он. — Да, — пробормотал Лиам в ответ, звуча так же удивленно, как и Шерлок. Холмс отстранился, чтобы получше рассмотреть лицо Уильяма, и Лиам издал тихий звук дискомфорта, но в остальном не потрудился скрыть свое застенчивое выражение. Шерлок предположил, что после вчерашнего вечера носить свою обычную маску было бессмысленно. Или он позволил себе остаться собой настоящим этим утром. Неважно, в любом случае это согревало его. — Эй, Лиам, — начал Шерлок. Уильям хмыкнул. — Я когда-нибудь говорил о том, какой ты красивый? На его щеках сразу же появился красный оттенок. — Ты мог упоминать об этом. — Точно. Ну. Так и есть. Даже спозаранку, что немного оскорбительно для нас, обычных людей. — В тебе нет ничего обычного, — губы Лиама слегка приподнялись вверх. Холмс поцеловал его за эту небольшую похвалу — по крайней мере, он был уверен, что это была похвала. Когда Уильям не стал протестовать и почувствовал, как он слегка прижался к нему, он счел это победой. Но было ещё рано, и всё было ещё так хрупко, поэтому Шерлок не стал затягивать. Когда он уловил выражение лица Мориарти, когда тот отстранился — немного испуганное и что-то перебирающее в его хитром сознании — он понял, что сделал правильный выбор. Шерлок сел, и осторожно положил Лиама обратно на подушку. Тот недоуменно поднял на него глаза. — Если я пойду за завтраком, ты ещё будешь здесь, когда я вернусь? Уильям посмотрел на окно, затем снова на Шерлока. — Сейчас день, — заявил он. — И? — Я не уехал прошлой ночью только из-за риска… — Лиам, — оборвал Шерлок прежде, чем Уильям набрался наглости солгать ему прямо в лицо. Как будто он не провел несколько часов прошлой ночью, разрушая эту защиту. — Мы оба знаем, что ты остался прошлой ночью, не потому что был обеспокоен риском. — Ты сказал… — с лёгким отчаянием произнес Мориарти, пытаясь сесть. Это было наименее изящно, чем Шерлок когда-либо видел. — Ты сказал «только на минутку». Я дал тебе ночь. Холмс протянул руки и обхватил лицо Мориарти ладонями. — Дыши. Ты можешь уйти, когда захочешь. Ты все контролируешь, я обещаю, — он обвёл большими пальцами чужие щёки и наблюдал, как паника медленно начинает уходить из чужих глаз. — Я просто предложил тебе позавтракать. Мисс Хадсон часто готовит чересчур много, а Джон съест всё, если что-то останется. Уильям изучал его лицо, ища любые признаки притворства. Шерлок сохранял открытое и честное выражение лица, это было меньшее, что он мог сделать после того, как Лиам позволил себе быть таким уязвимым. И в том, чтобы находиться под пристальным вниманием Мориарти, не было ничего ужасного: это была привилегия, что такой замечательный человек, как он, мог раскрыть его так полно. Он не всегда хорошо владел словом, не всегда умел говорить так, чтобы не обидеть. С Лиамом ему не нужно было об этом беспокоиться. Маленький жест мог символизировать всё, что было между ними. Уильям, кажется, поверил его словам, если судить по тому, как он позволил себе расслабиться в его руках. Его собственные поднялись и накрыли чужие, и он закрыл глаза, тяжело вздохнув. Шерлок дал ему время подумать и остался на месте. — Завтрак… — медленно начал он. — Завтрак звучит неплохо. Шерлок наклонился вперед и поцеловал его в лоб. — Есть что-нибудь, что тебе не нравится? Похоже, ты привередливый едок. — Неужели? Я думаю, это ты хочешь, чтобы я был таким, потому что идея баловать меня доставляет тебе удовольствие. — Может быть, — рассмеялся Холмс. Он отстранился как раз, чтобы увидеть легкую улыбку на губах Лиама. — Всё, что угодно, Шерли. Шерлок подошел к столу и взял пустую тарелку перед Джоном, не обращая внимания на его раздраженный вопль. Он начал накладывать еду, кружась по кухне. Мисс Хадсон наблюдала за ним, испытывая смутное раздражение, но не удивляясь выходке Шерлока. Но когда он с явным раздражением уставился на пустой чайник, хозяйка, казалось, должна была заговорить. — Шерлок. Ты не любишь завтракать и не любишь чай. — Завтрак — самый важный прием пищи за день, мисс Хадсон! — махнул рукой Холмс. — И чай, как я слышал, прекрасно сочетается с этим великолепным беконом, который вы готовите. — Да, да, — сказала мисс Хадсон, не поверив ему ни на секунду. — Я не собираюсь тратить отличную еду на ещё один твой эксперимент. Верни Джону. И отойди от моего чайника! Ах. Он полагал, что ничего не поделаешь. Рано или поздно они должны были узнать, что у него в комнате кто-то есть, тем более что кухня была на выходе. Шерлок отчасти надеялся, что ему удастся выпроводить его, но и Джон, и мисс Хадсон были одеты в ночную одежду, что обычно свидетельствовало об отсутствии активности в течение дня. И поскольку Шерлок уже вел себя подозрительно в сознании мисс Хадсон, она, скорее всего, задержится, чтобы убедиться, что он не взорвет квартиру. (Вполне рациональный страх, на самом деле). — У меня… гость, — пробормотал Шерлок, слегка надувшись. Мисс Хадсон сделала паузу в том, что собиралась сказать, чтобы недоверчиво посмотреть на него. — У тебя? Гость? — спросила она в недоумении. — Кто? — Лиам, — пробормотал Шерлок. Холмс приметил широкую ухмылку, которая пересекла лицо Джона. — О, прости, Шерлок. Что это было? Я не совсем тебя расслышал. — Лиам, — сказал Шерлок громче, сверкнув глазами. — Ты знаешь, Уильям? И дело, над которым я работаю. Мисс Хадсон в считанные секунды превратилась из недоверчивой в понимающую — и забавную — особу. У нее хватило благоразумия спрятать улыбку за рукой, в отличие от Джона, который в открытую ухмылялся. Мисс Хадсон похлопала его по плечу. — Да, Шерлок. Мориарти, в которого ты влюблен, мы знаем, — она опустила руку. — Итак, какой чай он любит? Прежде чем Шерлок успел ответить, Уотсон рассмеялся. — Эрл Грей, мисс Хадсон. Как вы могли забыть? — О боже, глупая я! — ответила мисс Хадсон, поворачиваясь, чтобы заняться чаем. — Если бы я только знала, что он придет, Шерлок, я бы принесла ему десерт. Что он там любил, Джон? — Силлабаб. И он, вероятно, съел бы его «элегантно и царственно». — Я не так часто о нем говорю, — нахмурился Холмс. — Да-да, — Мисс Хадсон и Джон ответили в унисон. Они продолжали дразнить его, пока мисс Хадсон заставляла два подноса для них двоих. Она укорила Шерлока за то, что он не знает любимых блюд Уильяма, а Джон смеялся над тем, что тот догадается об этом к концу утра. Но Шерлок мог видеть мягкость за их шутками. Это было что-то близкое к привязанности и… а может быть, облегчению? Он не был уверен, так как ещё недостаточно разобрался в этой нежности к другим, чтобы понять, о чём они думают, глядя на него. Он знал, что они ему небезразличны. Возможно, это было что-то похожее. — Можете чиркнуть весточку братьям Мориарти? — спросил Шерлок, пытаясь разогнать эти не очень невинные улыбки. — Пусть они знают, что Лиам со мной в целости и сохранности. — Да, отлично, Шерлок, — фыркнул Джон. — Оставь это на мне, чтобы я сообщил Льюису новости. Ценю это. Но он всё равно встал, чтобы одеться, как будто собирался лично передать сообщение. Мисс Хадсон тоже оправдывалась, что уйдет из дома, и у Шерлока возникла смутная мысль, что они вдвоем дают ему и Лиаму хоть какое-то подобие уединения. Это было… порядочно с их стороны, подумал он, и совершенно излишне. Тем не менее, он вернулся в спальню с завтраком для себя и профессора, которого он оставил в своей комнате. Он толкнул бедром дверь спальни, и у него едва не перехватило дыхание при виде Лиама, который всё ещё был там. Он рассматривал манжету своей рубашки, явно не зная, что с собой делать. Он был вне зоны своего комфорта. И всё равно от него просто захватывало дух. — Я наполовину ожидал, что ты вылезешь из окна, пока меня не было. Лиам посмотрел на него с пустым выражением лица. — Это было бы больно. Прыгать с такой высоты. — О, значит, ты всё-таки думал об этом? — рассмеялся Шерлок. Уильям послал ему извиняющийся взгляд, и этого признания было достаточно, чтобы он почувствовал желание убежать. Шерлок испытывал чувство гордости за то, что Мориарти удалось заставить себя остаться, позволить им это… что бы это ни было… немного дольше. Холмс поставил подносы на кровать, стараясь, чтобы они не упали на ноги Лиама. Тот приподнялся ещё немного, скрестив ноги под одеялом и наблюдая, как Шерлок устраивается поудобнее на краю кровати. Он всё ещё выглядел не в своей тарелке и неуверенно, но почти без паники по сравнению с тем, когда он только пришёл. Шерлок налил Уильяму чашку. — Эрл Грей. — Спасибо, Шерли. Лиам всё ещё выглядел странно: поднос с завтраком перед ним, свернувшийся калачиком в чужой рубашке, на кровати Шерлока. Это было красивое зрелище, детектив знал это, но ненормальное. Несмотря на неприязнь Мориарти к знати и аристократии, ему это вполне подходило. Он хорошо смотрелся в изысканном ночном белье, в костюмах, подобающих профессору Дарема, в джентльменском клубе для лучших и умнейших. Ненормально это или нет, но Холмс полностью предпочитал этого Лиама. Уильям Мориарти, совершенно не скрытый. Уильям поймал его взгляд и поднял бровь. — Не говори. Я знаю, что пялюсь на тебя. — Да, хорошо. Ты поступал со мной и похуже, — Уильям посмотрел на него с выражением, близким к застенчивому. — Или лучше, — возразил он. — Или лучше, — тихо согласился Уильям. Шерлок улыбнулся и попытался сосредоточиться на еде, лежащей перед ним. То, что мисс Хадсон сказала ему раньше, было правдой: он почти никогда не вставал до завтрака — по крайней мере, пока не появилось это дело, — а когда вставал, то ел остатки или просто ждал вечерней трапезы. Но ему нужен был повод, чтобы Лиам остался. Поэтому он попытался сосредоточиться не на человеке, который сидел перед ним и занимал его постоянное и безраздельное внимание. Это было трудно, но… Ему не пришлось долго ждать повода, чтобы снова посмотреть на Уильяма, когда тот заговорил. — Я не заслуживаю этого. Шерлок поднял взгляд. На Мориарти не было маски, но он пытался скрыть глубину своих чувств. Алые глаза были устремлены на тарелку, и Холмс увидел внутренний конфликт за простым выражением лица. — Что, завтрак? — нахмурился он. — Тебя, — Уильям поднял голову и грустно улыбнулся. Шерлок попытался остановить себя, чтобы не покраснеть от болезненной и простой честности в одном лишь слове. Он уронил столовые приборы на тарелку и провел пальцами по брюкам, чтобы убрать крошки, а затем протянул свободную руку и переплел своими пальцы с чужими. Уильям посмотрел вниз на их руки, затем снова на Шерлока. В его взгляде он увидел поражение. — Ты знаешь, кто я. Казалось, что сердце Холмса остановилось. Он снова уставился на профессора, изучая его лицо, чтобы понять, есть ли другой смысл в его словах, другой смысл в признании, которое, как ему казалось, он только что услышал. Но в выражении его лица была искренность, и Шерлок понял, в чём он только что признался. Конечно, он знал. Но чтобы это витало в воздухе, чтобы Мориарти сказал это так открыто. Это было всё, чего он когда-либо хотел, но это было совсем не то, чего он ожидал. И он не хотел узнать всё вот так. Он хотел узнать правду о Лиаме благодаря своим собственным усилиям, а не потому, что тот считал себя обязанным рассказать ему об этом из-за… чувства вины? Шерлок отверг эту мысль, покачав головой. — Ты — Лиам, — просто сказал он в ответ. Если Уильям и был удивлен его реакцией, он этого не показал. Однако он сжал руку Шерлока. Когда он снова заговорил, его голос был таким же мягким, как всегда. — Шерлок. Ты знаешь, — настаивал он. — Здесь, прямо сейчас, ты — Лиам, — снова покачал головой детектив. — Не отрицай этого только потому, что это помогает тебе справиться с реальностью. О. Холмс задался вопросом, понял ли Мориарти его отрицание. Если что-то сейчас и было ясно, так это то, что Уильям, Лорд Преступности, очень редко ошибался в расчетах. Шерлок был для него аномалией — и когда Лиам был чуть менее уязвим, он улучал момент, чтобы гордиться этим. Но если Уильям, исполненный чувства вины, которого боялся Холмс, думал, что он отрицает его личность из отвращения, то он ошибался. Дело было лишь в том, что это знание пришло не из его опыта, не из его детективной работы. Но он видел хрупкость ситуации, в которой находился, и то, как легко его следующая реакция может оттолкнуть Лиама навсегда. И он никогда особенно не умел смирять свою гордость. Но ради Уильяма, конечно, он это сделает. — Отлично. Пусть будет по-твоему, — он расплёл их пальцы. Мориарти с недоуменным выражением лица наблюдал, как Холмс взял оба подноса с завтраком — в основном полные — и поставил их на пол. Затем он взял чай из рук Лиама и поставил его на прикроватную тумбочку. Тот продолжал смотреть, явно смущенный, пока Шерлок не воспользовался новым пространством, чтобы подтолкнуть профессора в спину. Он не сопротивлялся и не пытался противодействовать действиям Шерлока, когда тот взял оба его запястья и прижал их к кровати с достаточным давлением, чтобы быть подобным на угрозу, но далеко не без возможности вырваться. Он навис над ним, и Лиам поднял голову, всё ещё в полном недоумении. Шерлок только усмехнулся. — Только посмотрите на это. Я поймал Лорда Преступности, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы прикоснуться легкими поцелуями к шее Уильяма. Тот дрогнул под ним. — Вопрос только в том, что я буду с ним делать? Он не мог видеть его лица, но Шерлок предположил, что Уильям выглядел скептически. — Очевидно, ты делаешь не то, что должен делать, детектив-консультант Скотланд-Ярда, — заметил Мориарти, но его голос стал слабее, когда Шерлок нацелился на особенно уязвимое место, которое он нашел прошлой ночью у ключицы. Лиам освободил одно из запястий и потянулся вверх, чтобы снова схватить его за предплечье, и в его голове пронеслись воспоминания о подобных действиях накануне вечером. Шерлок отстранился прежде, чем он увлекся, и снова посмотрел на Лиама, который действительно выглядел скептически. И немного запыхавшимся, чем Холмс гордился. — Меня всё это не волнует. Я наслаждаюсь игрой и тайной, а не последствиями. Я поймал тебя, я победил. Уильям надулся, до сих пор не понимая. Шерлок балансировал на одном локте и использовал свободную руку, чтобы провести ей по чужой щеке. Лиам прикоснулся к ней, а потом выглядел так, словно досадовал на себя за это действие. — Я был бы разочарован, если бы это был не ты, Лиам, — продолжал он, осыпая лицо Уильяма легкими поцелуями. — Ты такой же невероятный, каким я тебя считал. — Ты ослеплен увлечением, — тихо усмехнулся Уильям, но не оттолкнул его. — Нет, — пробормотал Шерлок, отпуская второе запястье Лиама. — Я знаю о своей влюбленности — и в Уильяма Джеймса Мориарти, и в Лорда Преступности. Замешательство Лиама сменилось чем-то более близким к восхищению и благоговению. А затем, как и прошлой ночью, он обхватил Шерлока свободными руками и снова притянул его к себе, прижав их губы друг к другу. Этот поцелуй был не таким отчаянным, отметил Холмс, он был больше похож на пробу, чем на что-то ещё. Но он все так же вздрагивал от прикосновений Шерлока, всё так же напрягался, делал неуверенные вдохи и вел себя так, словно его удивляли его собственные действия. Шерлок знал, что может потеряться, изучая этого человека до конца своих дней. — После завтрака… ты останешься ещё ненадолго? Лиам колебался. — Хорошо. Ещё немного, — пробормотал он в конце концов.