***
-Кена Шарн… - робко окликнула целительницу Йора, сортируя пробирки с реагентами по алфавиту; кажется, она не говорила ни с кем уже целых два дня, и сказанное прозвучало как-то странно, чуть приглушившись хрипотой. В ответ ничего не последовало – орчанка так и продолжила писать что-то в толстой тетради, изредка поглядывая на такой же толстый фолиант перед собой. –Что вы пишете? -Отстань, Йора, не до тебя сейчас, - раздраженно отмахнулась она, с хрустом перевернув страницу. –Головное отделение в Вивеке интересуется, на кого рода исследования я запросила финансирование. Если я не отпишу им до завтра, придется прервать мой последний… эксперимент. С тяжелым вздохом данмерка кивнула и, поставив последний флакон на место, захлопнула крышку шкатулки. В коридоре слабо пахло газом от мерцающих синих ламп и еще немного – горьким дезраствором на основе жучиного мускуса. В общем-то, амнистированная знала, какого рода исследования на самом деле проводит гра-Музгоб, и знала, зачем ей очередная сумма для их продолжения; то, что ими непременно заинтересуется Вивек, было лишь вопросом времени. Отвлекать ее сейчас действительно не стоило – целительница была или на грани тюрьмы, или лишения работы в гильдии. При воспоминании о собранном ею ходячем трупе в гробнице Йору снова затошнило. Практически зажившая нога больше не болела, но противно ныла на погоду - наверное, завтра будет дождь; магия не всегда исцеляла без тяжелых последствий и, к несчастью, все шло не так гладко, как хотелось бы. Завернув в алхимическое отделение, женщина поморщилась и задержалась на пару секунд, привалившись к стене; надо все-таки поговорить с Шарн: когда знаешь чей-то секрет, доверять свои становится легче. Легкий толчок, и массивная деревянная дверь, обитая жестью, поддалась с негромким скрипом. Йора думала об Ажире – пару раз она помогла каджитке с поставками ингредиентов и покупками в городе, и идея поговорить с ней о чем-нибудь бессмысленном, связанном с работой, грела ее душу. Да и общаться с кошкой было как-то легко и непринужденно – может, дело в лунном сахаре, который она не всегда использовала только лишь для экспериментов, а может, Йора просто нравилась ей больше, чем остальные, хотя, кажется, ей нравились все в гильдии. Кроме Гальбедир, конечно. Светловолосая босмерка с мгновение смотрела на нее испуганно, склонившись над шкафом около рабочего места Ажиры, но очень быстро отдернулась, выпрямившись во весь свой небольшой рост, и придала своему лицу обычное надменно-равнодушное выражение, с которым амнистированная обычно ее и видела. С минуту обе смотрели на друг друга молча. -А где… кена Ажира? – зачаровательница сначала было пожала плечами, а затем, быстро встрепенувшись и отойдя от стола, коротко отрезала: -Уехала в Суран на какие-то свои полевые исследования, - подумав немного, она добавила: -Я… я искала один том у нее… по методам редуцирования остаточных энергий при использовании кристаллических проводников… -Понятно. Врала она или нет, Ажиры здесь не было. Мягкое закатное солнце освещало высокие сторожевые башни, превратив их в полыхающие каменные факелы. Мимо идущей по городским улицам Йоры плыли незнакомые меры в пестрых одеждах, высокие стражники и закрывающиеся торговые лавки, но она не обращала на них никакого внимания, совсем затерявшись в толпе – практически с головой ее захватили собственные мысли. Говорить в этом городе все равно было не с кем, а сражаться с навязчивой паутиной собственных размышлений, оставшись с ними один на один, оказалось невероятно сложно. Очередное задание от Кая было не срочным, но от него, как и от общения с имперцем в принципе, ее воротило как от тухлой воды. Она запланировала поездку в Альдрун на следующий месяц, оповестив об этом не очень обрадовавшегося грандмастера, но в тайне от него как могла собирала сведения об эшлендерах из гильдейских книг и личной библиотеки Девятипалого, отбывшего в Аргонию несколько дней назад; ехать в центр острова – в пепельную пустошь, не хотелось так, что мерка была готова свести все гильдейские ведомости за последний год еще дважды. Однако она прочла уже все, что можно, и опросила всех, кого можно, а с этим ей не удалось заполнить и половины страницы отчета. Отрывок разговора, донесшийся откуда-то сзади, на мгновение выдернул ее в реальность. -Да это был ассасин темного братства, говорю тебе... – замедлив шаг, женщина обернулась через плечо на молодую пару, перешептывающуюся между собой. -Как думаешь, кто его убил? – невысокий данмер пожал плечами и ответил: -Мораг Тонг, кто ж еще, - неожиданно амнистированная словила на себе его взгляд и торопливо зашагала вперед, сделав вид, что куда-то спешит. -И поделом. Переулок встретил ее тишиной и запахом затхлых мешков с рисом; убедившись, что рядом никого нет, Йора осторожно присела на мостовую между ящиков и притянула колени к груди, уткнувшись в них носом. Небо над головой стало совсем багровым, впитав в себя последние лучи уходящего солнца. В попытке согреть замерзшие руки, мерка опалила их теплым дыханием и потерла друг о друга; однако помогло это мало – выждав еще несколько минут, она поднялась с ледяного камня и снова влилась в толпу, направившись на восток.***
Сидящего на залитом последними лучами солнца холме ассасина Йора увидела уже издалека – еще до того, как свернула с дороги. Он ее, кажется, тоже – прежде, чем она поднялась по крутому склону, мужчина откашлялся и хрипло спросил: -Зачем пришла? – сделав последний рывок – теперь он был в ее видимости, амнистированная растерянно пожала плечами и понурила голову. –Пф-ф. Отлично. «Мне одиноко. Ты мне противен, но не так сильно, как Косадес. Можно с тобой поговорить?» Отвечать честно не хотелось, и она лишь отвернулась и прикусила язык. -Прогонишь? Нехт раздраженно фыркнул и развел руки с оружием и точильным камнем в стороны, вскинув брови. От его нескрываемой неприязни мерка почувствовала себя еще хуже и на минуту пожалела о своем опрометчивом решении прийти сюда. -Да мне плевать. Хочешь – иди, хочешь – оставайся, - почти красный луч ударил ему прямо в глаза, заставив зажмуриться. Огромный жесткий шрам на его щеке, практически не повторивший форму образовавшихся морщинок, показался ей смутно и странно знакомым. -Зачем-то же ты сюда пришла. Земля оказалась сырой – почти мокрой, но больше в округе сесть было попросту не на что. Здесь, за городом, воздух был чище и свежее – дышать стало легче, но очень скоро Йору стало немного трясти – гильдейская мантия, накинутая на колючее шерстяное платье, ни на толику не спасала от осеннего холода. Еще холоднее было от босого ассасина, на котором не было ничего, кроме легкой рубашки и коротких штанов. -Ты со всеми такой грубый или только со мной? – слабо засмеявшись, он тряхнул головой, смахивая выбившиеся из пучка короткие пряди волос. Снова смех. Такой же искренний, как и тогда – в канализации. -Со всеми, если тебя это утешит. А еще у тебя просто отвратительный выговор. Выдавив из себя что-то невнятное в ответ – данмеру, кажется, и так было все равно, женщина притянула колени к груди и обняла их руками. Фляжка на поясе холодила бедро ледяной поверхностью металла; она была пуста уже на половину, но от вина становилось теплее лишь на несколько коротких минут. На утонувшем в сумерках нагорье было тихо – даже неестественно тихо: кроме слабого карканья скальных наездников вдалеке да шелеста креш-травы на ветру, тишину нарушать было больше нечем. Скрежет заскользившего по кинжалу каменного бруска откликнулся в окрестностях оглушительным эхом. -Тебе здесь не одиноко? – Нехт непонимающе взглянул на нее, чуть повернув голову. -Ты ведь… живешь на отшибе. -Нет, - со свеженаточенного лезвия, склоненного вниз, ссыпалась мелкая пыль. Стряхнув оружие, мужчина обтер его о свои штаны и воткнул в землю рядом, а затем принялся за следующее. -Я привык, мне здесь спокойно. Только эти н'вахи, - он указал на реющее знамя имперского дракона на форте внизу, -и дикие никс-гончие иногда достают. А теперь еще и ты. Йора устало выдохнула и отпила глоток из практически пустой фляги. От кислого шейна щеки свело слабой судорогой и сразу дало в голову. «Да пошел ты к Дагону, урод», - закрыв глаза, одними губами проговорила она. Хотя уродом Нехта, несмотря на то, что он был тем еще ублюдком, назвать было сложно. -Я ненавижу этот остров. Этот город. Ненавижу живущих здесь меров. Ненавижу это ужасное поило. Тебя, - из-за дрогнувшего голоса последние слова скомкались в один невнятный звук. Мерный свист точильного камня внезапно утих, оставив после себя негромкий звон в ушах. Нехт смотрел на амнистированную молча; из-за нахмуренных бровей на переносице его залегла глубокая морщинка. -Тогда что ты здесь делаешь? – отвернувшись, спросил он – брусок снова заскользил по лезвию кинжала, на этот раз – серебряного. Сделав еще один добрый глоток, Йора понурила голову и нервно улыбнулась. -Это искупление. -За что? Она задумалась. -Сама не знаю, - выражение на лице ассасина снова стало холодно-бесстрастным; на мгновение это даже разозлило женщину. –Может, мои предки уж очень разозлили богов, и мне приходится расхлебывать все дерьмо за них. -Веришь в Девятерых? Йора задумчиво проводила взглядом последний луч солнца, скрывшийся за холмом. Сумерки. Скоро быстро начнет темнеть. -Не-а. Я ни в кого не верю. А ты? - он утвердительно кивнул. –В Девятерых? Или в Трибунал? -Ни во что из этого. -Почему? – опасный вопрос, слетевший с языка, был определенно подогрет шейном, но мерка отмахнулась от этого, не ощутив ни стыда, ни вины. Короткий смешок заставил ее сжать зубы – Нехт промолчал, покачав головой; на его губах при этом спряталась слабая тень кривой улыбки. –Что, будешь меня переубеждать в том, что богам до нас не до задницы? -Нет. Просто не имею привычки спорить с дураками, - Йора резко поднялась на ноги и уверенно пошла прочь, скользя по влажной траве холма. –Эй! – оборачиваться на окрик не хотелось – и из гордости, и из принципа. В густом синем мареве сумерек дорога внизу была практически неразличимой. –Ты куда собралась? -От тебя подальше! - выплюнула она, ускоряя шаг, когда склон стал менее крутым. Чуть оступившись – в темноте сложно было заметить небольшой камень в траве, женщина едва удержалась, чтобы не упасть. -Если пойдешь до города, запросто нарвешься на стаю никс-гончих… Обернувшись на него через плечо, амнистированная оскалилась и закричала в ответ: -Да пошел ты к Дагону! Красная пара огней, загоревшаяся в сине-черных кустах у противоположной стороны дороги, заставили ее прикусить язык и попятиться. Не прошло и секунды, как за ней вспыхнула еще одна, а затем и целых три – тихий свист и стрекотание, приглушенные ветром, отчетливо раздались в тишине нагорья, и амнистированная сделала еще один шаг назад просчитывая в голове пути к отступлению. Она не сможет бежать по дороге быстрее гончих, а по склону – тем более. Одна из тварей уже вышла из кустов и остановилась на обочине – данмерка едва могла различить ее неясный силуэт в тени нагорья, но даже так было видно, что она готовится к прыжку. Оцепенение – такое же, как и там – в Вивеке, не дало ни на толику сдвинуться с места. -А ну пошли отсюда! – факел, резко прилетевший прямо в гончую откуда-то из-за спины, заставил женщину вздрогнуть и обернуться; в нескольких метрах за ее спиной стоял раздраженный Нехт, держащий в руке еще один. Протяжно взгвизгнув, насекомое отскочило обратно в кусты и спугнуло всю стаю, бросившуюся бежать. –Убедилась? – Йора судорожно закивала, наблюдая за тем, как ассасин поднимается обратно. Нужно попросить у него факел, иначе... -Нехт! -Провожать тебя в город я не собираюсь, - взглянув на нее через плечо, он громко фыркнул и взмахнул руками. -Ты идешь или нет? В следующий раз их будет больше.***
-И принесла ж тебя нелегкая... – Нехт потянул дверь на себя и отступил с прохода, пропуская амнистированную внутрь. -Заходи уже, мне холодно, - махнув на стул в углу – как раз там, где в прошлый раз оказалась Йора, он набросил на себя куртку с крючка на стене. -И хорошенько закрой дверь. На засов. Небольшой огонек, слетевший с его пальцев, за мгновение распалил тлеющие угли, на которые легла новая порция дров. Вопрос, вертевшийся на языке с того самого момента, как они оказались в канализации, сорвался с губ практически сам собой: -Ты умеешь колдовать? – данмер засмеялся и покачал головой, ворочая поленья в очаге голыми руками. -Кроме вот этого и света – нет. Еще в детстве научился. Если б хотел, может, и умел бы, но нет, - от разгоревшегося огня в хижине стало теплее и суше, и Йора немного расслабилась. –А ты что, нет? – она покачала головой. -Ты же из гильдии магов. -Не все в гильдии – маги. Есть химики, астрономы, математики. А еще врачи. И неофиты. Присев на стол, протяжно скрипнувший под его весом, мужчина кивнул и прикрыл окно за плотными ставнями. Сейчас, когда амнистированная могла разглядеть его при свете, она отметила, что тот стал выглядеть куда лучше с их последней встречи – по крайней мере, без синяков под глазами, сломанного носа и болезненной худобы. -А ты значит кем будешь? Она крепко задумалась. -Между двумя последними. Выполняю работу, которую не делает мой куратор, и делаю все, что должен делать помощник, - усталость, неожиданно наваливавшаяся на плечи тяжелым грузом, заставила ее шумно выдохнуть и закрыть лицо руками. -Мне так осточертело это все… - Нехт усмехнулся с определённой долей скепсиса. -Тебя всегда ждет полная дерьма шахта квама, если тебе не нравится твоя работа. Сдержать горький смешок, прорвавшийся сквозь прорези пальцев, было невозможным; глубоко вздохнув, Йора опустила ладони на колени и понурила голову. Ужасно хотелось съязвить, однако в мыслях не оказалось ни одной подходящей идеи. -Дерьма мне уже достаточно. Нехт только слабо ухмыльнулся и кивнул – амнистированная поблагодарила про себя всех богов, что он ничего не это не ответил. На улице совсем стемнело, и за приоткрытыми ставнями теперь виднелась только глухая чернота. Она и ушла бы – койка в общей комнате казалась уже не такой убогой и твердой, как до своего необдуманного визита, но попросту не могла: дикие никс-гончие и такой же дикий мер не давали ей сделать ни шагу за порог лачуги. -Почему у тебя нордское имя? – вздрогнув от звука чужого голоса, Йора подняла глаза и вздрогнула еще раз – усевшийся напротив ассасин внимательно рассматривал ее своими странными глазами, склонив голову. Хотелось отодвинуться еще дальше, если бы не стена – от их холода не спасал даже барьер в виде разгоревшегося пламени очага. Нервно сжав свои пальцы, женщина отвела взгляд, упорно рассматривая раскаленные угли. В голове столкнулось сразу несколько противоречивых мыслей, заставив ее крепко задуматься. В конце концов… что плохого, если она расскажет? -Я не знаю своих настоящих родителей. Меня вырастил норд по имени Бьорн. У нас… - она осеклась. –У него была большая семья. Девятеро, я стала десятой, - погружаться в воспоминания было больно, но с каждым сказанным словом становилось легче – чувство было такое, как сдирать с старый бинт с раны вместе со струпом. Смотреть на лицо Нехта не было ни сил, ни желания. –Когда меня подбросили на крыльцо, его жена умерла в родах, оставив новорожденного ребенка. Он… очень верил во всякие особые знаки, переселение душ и прочее. И взял меня в свою семью, вырастив вместе с тем мальчиком. Его назвали Йогримом, а меня – Йорой, в честь покойной жены, - ком, застрявший в горле, невозможно было ни проглотить, ни проигнорировать. Внезапное осознание того, где она находится, и кто перед ней находится, заставило данмерку прикусить язык. «Давай, скажи, что я грязный н’вах и что мне нужно выметаться с этого острова в ту помойку, где меня и вырастили». Молчание. -Ты говоришь о нем в прошедшем времени. Он… - резко Йора оскалилась и прошипела: -Не важно. Я не хочу об этом говорить. Ни об этом, ни о том, почему я оказалась на Вварденфеле. Я… мне лучше уй…, - дымящаяся чашка, возникшая перед глазами, оборвала фразу на полуслове – абсолютно равнодушный мер стоял над ней – как он вообще смог подойти так незаметно? – протягивая чай и кусок сухой скрибятины. –С… спасибо. Благодарность застряла в горле комом еще большим, чем прежде. Однако больше Йора была благодарна не за еду и питье, а за молчание – Нехт не осудил ее и не полез в душу, сняв с плеч огромный ком стыда и навязчивых мыслей. И это бессловесное принятие и понимание, кажется, стало самой ценной вещью, которую женщина получала за все последние годы, по иронии – от того мера, каждая встреча с которым заканчивалась или кровью, или нескрываемой взаимной неприязнью. Может, он и не был таким ублюдком, каким пытался казаться – она не знала наверняка, однако уяснила одно: его общество в конечном итоге оказалось самым терпимым для нее на этом острове. Не Шарн, не Ажира и даже не Девятипалый… а невероятно грубый бывший ассасин. Йора усмехнулась про себя. Ну и шутит же над ней жизнь… Настой из какой-то горькой травы чуть притупил боль – не физическую, а душевную, раскрывшую свою жадную пасть глубоко внутри. По большему счету, амнистированной было плевать и на вкус, и на то, из чего тот был сварен, но она не могла не отметить для себя то, что Нехт оказался чертовски прозорливым. Оглядевшись, она отметила для себя, что в доме стало куда чище, чем когда она оказалась здесь в прошлый раз – не было ни мусора, ни бутылок, да и вообще – ровным счетом ничего, кроме стола, двух стульев, гамака за завесой из ковра и обшарпанного сундука у сломанного буфета. Подбросивший дров в очаг мер снова уселся перед ней, однако на этот раз Йора не нашла в себе силы взглянуть ему в глаза. -А если честно, - начало разговора уже заставило ее напрячься. –Зачем ты пришла сюда? Остатки заварки крутились на дне чашки точно хлопья снега в сильную метель. -Мне было не с кем поговорить. Достаточно честно? -Достаточно. Только вот… я не понимаю, - Йора выдавила из себя раздраженное «что», давясь остатками настоя. –Как же твоя гильдия? Засмеяться получилось хрипло – наверное, даже немного истерически, учитывая то, что от настоящей причины ей хотелось скорее не смеяться, а плакать. Кажется, тот, кто так пренебрежительно относился к ней до этого, на самом деле был о ней очень, и очень высокого мнения. -Неужели ты не понимаешь… всем плевать на меня в гильдии, Нехт. Я неофит. Я – местная грязь и отребье, которому можно только приказать что-то принести или оставить на пятое дежурство подряд в отделении, но никак не вести светские беседы и уж тем более душевные разговоры. Да и вообще, - поток слов лился практически безостановочно, и амнистированная не могла ничего с этим сделать – кто-то был готов ее выслушать, а в крови вовсю пел выпитый накануне шейн. –На меня взвалили то, что я не смогу сделать, даже если разобьюсь в лепешку, а… - заставить себя замолчать получилось так вовремя, что она едва не застонала от облегчения. Если бы она проговорилась про Клинков, то сама наверняка бы получила клинок в живот. Нехт вопросительно смотрел на нее, приставив кружку к губам. Мысль пришла в голову совершенно неожиданно – хоть та и была глупой, терять Йоре все равно было нечего. -А ты знаешь что-нибудь об эшлендерах и культе нереварина? – сделавший глоток мер резко поперхнулся, зашедшись надрывным громким кашлем. -Ты… чего? Все нормально? -Ба… - он стукнул себя по груди. -Советую быть… осторожней с такими вопросами. За них ненароком можно наскочить на нож, - в груди у женщины вмиг похолодело и она дважды пожалела о том, что открыла рот и вообще о том, что пришла сюда. Поставив чашку на пол справа от себя, он уперся локтями в колени и сложил руки домиком, коснувшись своих пальцев губами. От его удивленного и немного – подозрительного взгляда, направленного в упор и нее, амнистированной стало не на шутку тревожно. В глазах мера отражались рыжие отблески пламени. –Во имя обливиона, зачем тебе это? Неловкое молчание почти успело затянуться до опасного – говорить всю правду было чистой воды самоубийством; к тому же, если Нехт и знал что-то об этом, навряд ли он вообще согласился говорить – а если быть реалистом, то попросту оставлять ее в живых – узнав, что перед ним – имперская шестерка. Медленно вздохнув, женщина как можно более непринуждённо ответила: -Мне... для того, чтобы повысить звание до ученика и выбрать специальность, мне нужно выполнить проект для гильдии, - он нахмурился. -Без него мне не смогут выдавать гранты на исследования и отправлять на повышение квалификации… - морщинка между светлыми бровями чуть ослабла, но не исчезла совсем – звучало все еще откровенно паршиво. –Я не выбирала тему сама, и в этом главная проблема. Нехт раздраженно хмыкнул. -Ты ведь… еще не спрашивала об этом никого, кроме меня? – несмотря на снисходительный тон, Йора остро чувствовала облегчение – ассасин ей поверил. Еще раз проговорив свою ложь в голове, она почти искренне отрицательно помотала головой. –Что ж, хоть капля мозгов у тебя есть. Тебе… очень повезло, что нас с тобой связывают некоторые… обязательства после неоднократного спасения жизней друг друга, - за его вздохом последовал странный хрип – амнистированная насторожилась. Откинувшись на спинку стула, он снял со штанов небольшую соринку и принялся задумчиво вертеть ее между пальцами – будто обдумывал, что сказать. Почти уверенная в отказе – или в чем-то колком, Йора наблюдала за хмурым ассасином молча. -Что конкретно ты хочешь узнать? Время близилось к полуночи, и, кроме строгих стражников с факелами, на улицах города никого не оказалось. Они шли молча – по многим причинам, и одной из них было то, что от удивления Йоре до сих пор было нечего сказать. Огромная башня гильдии с витражным окном – за тем лежал кабинет Ранис на самой ее вершине – выделялась на фоне города черной гаргарой и продолжала неустанно приближаться; время, за которое амнистированная могла бы задать тот самый волнующий ее вопрос, при этом сокращалось с каждым шагом, но сил задать его не было. Несколько десятков метров до крыльца… Нехт остановился. Собравшись с силами, Йора вдохнула в себя побольше воздуха и, в последний раз взглянув на слабо горящий голубой глаз на стекле, выпалила: -Почему ты помог мне? Я ведь… чужеземка, - в свете бумажного фонаря черты лица ассасина стали еще более резкими, выхваченные из темноты слабым сиянием. –Только честно, - припомнила его вопрос данмерка. На мгновение Нехт скривился – почти оскалился, но затем быстро принял маску привычного равнодушия и тяжело вздохнул. -Как я уже говорил, нас связывают некоторые… обязательства, - он громко хмыкнул. –Если кратко, то, мне жалко потраченных сил на спасение твоей шкуры, чтобы самому перерезать тебе глотку или отдать никс-гончим. Достаточно честно? - на лице мера вовсю ходили желваки – очевидно, что он был зол, вот только Йора не могла понять причину. –Надеюсь, ты получишь свое звание ученика, и мы больше никогда не встретимся, - обернувшись, он медленно направился на восток – в сторону ворот, откуда они пришли, и ушел бы, если бы она не окликнула его спустя несколько шагов. –Чего ты хочешь? -Доброй ночи, Нехт, - молчание. Несколько секунд они стояли в полной тишине, наблюдая за тем, как мерцающий свет бумажного фонаря разрезает темноту. -Доброй ночи, Йора. В первый раз он назвал ее по имени.