Цве́та разводов крови на льду

      Солнце светило безжалостно, отражаясь слепящим глаза светом от черного базальта под ногами. Иногда по пути попадались рыжие пятна пепла, проседающего под сапогами, и это было самым худшим – ноги в них утопали по самые щиколотки. Из последних сил амнистированная брела за идущим чуть впереди Нехтом, который, казалось, ни на толику не устал от их двухдневного перехода; на вторые сутки, практически не поспав ночью, она поняла, что не сможет пройти столько же, сколько в первый день, хотя она мертвецки устала уже тогда. Новоприобретенные мозоли ныли противной тупой болью при каждом шаге.       -Ты нормально идти можешь? – раздраженно бросил ассасин, обернувшись через плечо.       Йора не смогла сдержать истерический смешок.       -Да я вообще больше не могу идти, – резко остановившись, она опустилась на корточки и понурила голову с вымученным выдохом. -Пожалуйста, давай остановимся.       -Если мы остановимся, то ты больше не сможешь идти дальше.       Напряженные ноги охватила ужасная слабость – женщина действительно не могла встать, так и оставшись сидеть на земле; Нехт был чертовски прав. Сам он все ещё стоял, изредка переминаясь с ноги на ногу.       Отдых должен был хоть немного вернуть силы.       -Пол часа. Пожалуйста, - мер скрестил руки на груди и нахмурился. -Хотя бы пол часа.       Неожиданно он перевесил наперед наплечный мешок со свернутой циновкой и припасами и, повернувшись к амнистированной спиной, присел перед ней; растерявшись, та и не поняла сначала, что от нее хотят – пока мужчина не проворчал:       -Лезь, - удивленная Йора смотрела на него молча, замерев на месте. -Лезь, говорю, пока не передумал!       Повторять не пришлось – в эту же секунду она придвинулась ближе и едва не вскрикнула, вцепившись пальцами в патронташ на груди, когда Нехт подхватил ее и вскинул на себя; от того, как его руки сжали ее бедра, посадив поудобнее, – да и вообще от того, что они оказались слишком близко, стало не по себе. Хотя в холодном воздухе пустоши быть прижатым к кому-то – неплохой способ согреться; мер был теплым – почти горячим, и очень скоро ей пришлось перебороть себя и расслабиться. Тем более, что то, сколько времени он так пронесет ее на себе – пять минут или час, было неизвестно.       Ассасин дышал ровно и, казалось, совсем не напрягался, преодолевая путь за двоих; хотя спустя десять минут – или час – время здесь шло странно, в его дыхании стали проскальзывать слабые хрипы.       -Спасибо, - негромко проговорила Йора, почувствовав то, как он вздрогнул от звука ее голоса.       -Скажи спасибо надвигающейся на нас буре, - он кивнул куда-то в бок – на серое небо над горами. За их верхушками действительно надвигалось что-то рыже-черное – полоса на полпальца выше самых пиков хребтов. -Если через час мы не найдём укрытие, то будем дышать пеплом.       От окружающего ландшафта – сплошных базальтовых равнин с мелкими взгорьями пепельных дюн, амнистированной стало не на шутку тревожно. Если все вокруг – проклятое ровное плато, где они найдут хоть что-нибудь, за чем точно спрятаться от сплошной завесы?       -Где мы вообще можем здесь укрыться…?       Долгое молчание, заменившее ответ, заставило ее занервничать еще сильнее.       -Понятия не имею.       К тому моменту, как они спустились в найденную пещеру – на деле лишь тесный разлом в основании скалы, над Эшлендом уже поднимался холодный ветер, дующий как раз со стороны черного облака, а небо вмиг потемнело. Все это время Нехт пронес Йору на себе; когда та наконец встала на свои ноги, он застонал и поморщился, разминая затекшую спину. Наверное, теперь она точно ему обязана.       Сумки упали на каменный пол со звонким гулом.       -Куда ты? – женщина едва успела окликнуть направившегося к выходу ассасина, прежде чем он скрылся в сером полумраке. -Там ведь буря.       -А костер мы из чего будем разводить? – переминувшись с ноги на ногу, она растерянно покачала головой.       В пещере было практически ничего не видно – все вещи можно было найти только на ощупь; присев на сложенные циновки, амнистированная притянула колени к груди и обняла их руками. Оставаться одной здесь было не на шутку страшно – навряд ли она сможет защититься от диких тварей, да и даже после осмотра из-за отсутствия хоть какого-то света неизвестно было, что здесь могло затаиться. Йора судорожно выдохнула и обернулась, будто бы почувствовав за спиной движение воздуха.       Ничего, кроме темноты и гнетущей тишины – все звуки снаружи были слышны словно через толщу воды.       Нащупав кинжал на поясе, она сжала его в руках до побелевших костяшек – это мало поможет в случае чего, но, по крайней мере, сейчас стало хоть на толику спокойнее. Фигура, резко заслонившая слабый свет входа, заставила ее сжаться и замереть.       -Нехт?       Свалившаяся на пол груда веток практически заглушила ее голос – это был ассасин, без сомнений. Но то, как его вело…       Возникший рядом огонек больно ударил в глаза золотым светом.       -Кто еще, - с глубоким вздохом он собрался было подняться на ноги, но, кажется, не смог – дернувшись, оперся на камень и негромко выругался. -Мф… проклятье. Как не вовремя.       Слабый укол стыда больно укусил Йору изнутри – в его усталости она виновата как минимум вполовину, если не больше – кроме ее веса, на нем с первого дня пути были все их походные вещи. Расстелив рядом с Нехтом циновку, она подала ему флягу с водой и присела рядом.       -Прости, - мер непонимающе нахмурился, вытирая губы тыльной стороной ладони.       -Я носил грузы и потяжелее. Это все с непривычки. Просто… - циновка слабо хрустнула под его весом. -Просто мне нужно поспать. Разбуди меня через несколько часов, ладно?       Погода на улице совсем испортилась – на землю вместе с бурей опустилась тень, однако солнце еще не должно было зайти… если амнистированная правильно ощущала время. Она бы и уснула сама – полумрак и тепло костра притупляли и бдительность, однако помимо страха ей мешала банальная совесть: мало того, что она оставит беззащитной себя, так еще и спящего Нехта.       За все последние дни метка «молчала»; то ли дело было в том, что она следовала приказам, то ли в том, что была достаточно далеко от того, кто за ней следил. Особенно странно это было после ссоры с Каем; старик не мог просто так простить ей ее выходку. Или заведовал слежкой вовсе не он.       Отпив свои положенные два глотка из фляги, Йора вытянула из-под нескольких слоев одежды маленькую костяную подвеску в виде мамонтенка и принялась вертеть ту между пальцами, полируя его и так затертые бока. Интересно, что ее ждет после после этой безумной поездки на самый край острова? Вряд ли это «искупит» весь ее срок – ведь она даже не знала толком, ради чего она все это делает. Хотя, все это походило на какую-то очень, и очень злую шутку.       Неожиданный шорох и ругательство, раздавшиеся рядом, заставили женщину вздрогнуть – ассасин резко присел и обхватил голову руками. Прошло не больше получаса – хоть и Йора не могла определить точно, как в кромешной темноте течет время; выглядел он не на шутку встревоженным. Шумно выдохнув, мер откинул волосы с лица, зачесав их назад пальцами, и снова прошептал едва слышное проклятье. В свете костра его лоб блестел испариной.       -Кошмар? – «да» одними лишь губами. Протянутая фляга была решительно оттолкнута рукой.       -Оставь. Еще долго… идти. А-а-а… - он низко застонал и спрятал лицо в руках. Йора не имела ни малейшего понятия, что могло ему присниться – если это что-то так испугало бывшего ассасина…       Присев рядом не корточки, амнистированная осторожно коснулась его плеча и вздрогнула, когда мужчина рывком скинул ее руку.       -В детстве мне говорили повторять «куда ночь, туда и сон», чтобы кошмар не сбылся, - резко он отнял ладони от лица и взглянул на нее так холодно, что по спине пробежали нервные мурашки.       -Мне снилась моя мать.       Йора толком ничего не успела понять – вот Нехт смотрит на нее и скалится несколько мгновений, а уже в следующую секунду он подскакивает на ноги и рывком оказывается на выходе из пещеры, исчезнув среди темноты и воя ветра. Окрик, брошенный ему в след, уже был адресован пустоте. Открыв и закрыв рот точно рыба, выброшенная из воды, женщина озадаченно вгляделась в огонь, прижав к груди подвеску левой рукой. Что ж, кажется, не только у нее у одной есть… проблемы с семьей. Спрашивать об этом определенно не стоит – если, конечно, Нехт не захочет рассказать сам; она все все еще была благодарна ему за его молчание тогда, и самое лучшее, что она могла предложить ему сейчас – сделать тоже самое.       Возвращается мер только спустя пару долгих минут, с остервенением стряхивая с себя пыль. Присев на циновке, он порылся в своей сумке и неожиданно достал из нее небольшую коробочку с истрепанными краями; в молочно-серых разводах поверхности Йора узнала кость. Нехт колеблется с мгновение, глядя с легким прищуром то на коробку, то на лежащую поверх сумок флягу, а затем неожиданно откладывает ту в сторону и выливает небольшую пригоршню воды себе в ладонь, протирая веки. Удивленная амнистированная наблюдала за ним молча. За костяной крышкой оказалась неопознанная черная масса и несколько вымазанных в ней палочек.       -Сядь сюда, - одна из палочек, подцепленная ассасином, жирно погружается в нее, отковырнув небольшой кусочек. Йора недоверчиво поднялась со своей циновки и подошла ближе, не отрывая взгляда от его рук. Внезапно он уставился в потолок и… принялся короткими росчерками наносить пасту на внутреннюю поверхность век.       -Что ты… делаешь?       -Кохл. От пепла. Я закончу и обработаю твои глаза тоже, - то, что это произойдет так быстро – как только амнистированная присядет рядом, она не ожидала и даже стушевалась, когда Нехт повернулся к ней и жестом приказал придвинуться ближе. -Не дергайся и не моргай, это не больно, - с явным недоверием оглядев небольшую деревянную палочку, край которой чернел наново набранной массой, она медленно подалась вперед. Чужие пальцы небрежно берут ее за подбородок – они оказались грубыми и остро пахли камфорой... -Посмотри вверх, - однако движения их обладателя были достаточно осторожными и мягкими, чтобы женщина расслабилась и взглянула на сосредоточившегося мера после его команды о том, что она может смотреть куда угодно. Было действительно не больно, но уже спустя несколько секунд Йоре стало жутко щекотно и она зажмурилась, опустив голову; палочка скользнула по ее щеке, оставив густой след. Нехт вздохнул. -Я же просил, - он коротко коснулся языком подушечки большого пальца и стер осечку со щеки данмерки, взяв ее за подбородок. Проморгавшись, та снова открыла глаза и едва поборола желание отдернуться, когда ассасин уже более резко очертил ее нижнее веко кохлом. -Знаешь, от чего н'вахи чаще всего умирают в пустоши? – Йора хотела было покачать головой, но вовремя спохватилась, стоически выдержав еще одну полоску. -Попадают в бури, слепнут и умирают от истощения. Или их раздирают дикие алиты на пару с никс-гончими. Подними голову.       Теперь с каждым росчерком Нехт давал ей проморгаться – верхнее веко давалось куда сложнее, чем нижнее; кажется, у нее определенно не было такой сноровки, как у мужчины. В перерывах амнистированной удавалось незаметно наблюдать за ним – тот все равно на нее не смотрел; теперь, в ярком свете костра, одна деталь на его лице, которая всегда казалась ей смутно знакомой, напомнила ей о том, почему ее преследует это чувство. В следующий раз, когда мер собрался было продолжить, она уже не смогла оторвать от него глаз. Какое-то время они неотрывно глядели на друг друга молча.       -Что? – ассасин был скорее раздражен, чем растерян. Бугристый, блестящий шрам неровной формы на щеке отливал золотым.       -Ты… ты был тем раненым, которого принесли стражники в лазарет, - на его лице на секунду промелькнуло что-то непонятное, но оно тут же сменилось привычным равнодушно-надменным выражением. -Все думали, что ты умрешь, но ты сбежал наутро… Шарн даже предлагала дать тебе яд, чтобы не мучился…       От быстрого, почти грубого штриха Йора едва слышно пискнула и зажмурилась, понурив голову. Опомниться она не успела, как за ним тут же последовал второй, а затем и третий, как только она открыла глаза.       -Хорошо шьешь, - почти выплюнул ассасин, вытирая запачканные кохлом руки об штаны. -Но не думай, что я еще должен тебе за это. Мои долги уже уплачены сполна.       -Я и не собиралась пользоваться этим, - женщина поджала губы, глядя на бесстрастную маску на лице напротив. -Что с тобой случилось тогда?       Невольно она вспомнила то, в каком виде его внесли в лечебницу; при этом ее передернуло.       -Стая никс-гончих и два ублюдка из темного братства.       Спрятав коробочку с кохлом обратно в сумку, Нехт вытянулся на циновке и закрыл глаза с тяжелым вздохом. Все медленно складывалось в единую картину, и данмерка едва не простонала от того, скольких бед можно было бы избежать, узнав бы она все это раньше.       -Все могло бы быть… гораздо проще, если бы ты рассказал мне все тогда в лазарете, - он громко хмыкнул.       -А как все было бы проще, если бы я знал, что меня подставят на последнем контракте. Если б я знал, что мне тогда следовало пойти другим путем. Если бы… - фраза, оборванная на полуслове, зависла в тишине пещеры точно в густом киселе. -Бесполезно рассуждать, что могло бы случиться, а что – нет, - накрывшись с головой своей курткой, мер добавил: -Прошлое не изменится, несмотря ни на наши сожаления, ни на количество пролитых по нему слез.       Йора медленно кивнула, перебирая между пальцами шнурок старой подвески, висящей на шее неподъемным грузом из воспоминаний.