***
Сон, насылаемый магией, совершенно отличается от обычного – от него нет ни отдыха, ни сил. Напротив: он высасывает из тела все жизненные соки и изматывает почти так же, как тяжелый физический труд, изнуряя до такой степени, что становится едва ли возможно открыть глаза после мучительного пробуждения. Было холодно – это первое, что отметила для себя очнувшаяся Йора, вырвавшись из его оков. Затем она поняла, как сильно затекло тело, превратившись в деревянный манекен, и только потом – то, насколько жесткая все это время у нее была постель. Но спустя несколько долей секунды она снова погрузилась в сон – на этот раз настоящий, и это были единственные три вещи, которые она успела запомнить, прежде чем отключиться. Второе пробуждение длилось куда дольше – ей удалось понять, что на этот раз она скована не магией, а кожаными ремнями, и что в полутемном помещении, освещенном лишь светом небольшой лампы на деревянном столе, она не одна – где-то за спиной было слышно чье-то ровное дыхание. Про себя Йора невольно понадеялась на то, что это был Нехт – если он вообще выжил, но она не могла как следует повернуть голову, чтобы в этом убедиться. Однако на душе у нее стало немного легче. Не одна. В третий раз она проснулась неожиданно – скрипнули железные петли, зашуршали полы мантии и совсем близко раздались шаркающие шаги, поднявшие с каменного пола небольшое пылевое облако. Как бы амнистированная не старалась повернуть голову и рассмотреть вошедшего, все ее попытки были тщетны; однако внезапно он сам присел перед ней и грубо вздернул ее лицо за подбородок, надавив сухим пальцем на нижнюю губу. К горлу подкатила удушающая волна тошноты, и данмерка едва сдержалась от того, чтобы не откусить ему пол фаланги. Это был уже знакомый лысый старик в мантии, которого она видела ранее; после недолгого изучения языка и глаз он обеспокоенно ощупал кожу у нее под челюстью, оставив на шее болезненные красные пятна. И резко его треугольное лицо вытянулось, став смесью раздражения и удивления одновременно, но лишь на секунду – уже в следующее мгновение к нему вернулась прежняя бесстрастность, граничащая со злостью. Брезгливо вытерев руки об одежду, старик негромко проворчал: -Да это же невозможно! – ремни, сковавшие Йору, лопнули, окатив места разрыва тупой болью; из ее груди непроизвольно вырвался тихий писк. -Сделаешь хоть одно резкое движение – и я превращу тебя в кучку пепла так быстро, что ты и глазом не моргнешь! - он взглянул куда-то за ее спину и погрозил пальцем, -тебя это тоже касается, идиот! Несмотря на угрозы, раздался негромкий шорох; амнистированная непроизвольно обернулась и охнула – там уже стоял ошарашенный Нехт с пряжкой от разорванного ремня наготове. На лице поднявшегося на ноги мага не дрогнул ни один мускул, когда он запустил в него огненный всполох. Все случилось слишком быстро: вот заклинание летит над головой вскрикнувшей женщины, и она слышит свой голос словно со стороны, а затем раздается сдавленное шипение и последовавшее за ним грязное ругательство. Небольшое помещение объял противный запах гари, и несколько секунд невозможно было как следует разглядеть, что происходит. Когда перепугавшейся данмерке наконец удалось открыть глаза, она едва сдержалась, чтобы не открыть рот от удивления – ассасин стоял на том же месте, закрыв лицо локтями, на которых от мощного заклятия остались лишь несколько красных пятен со вздувшейся кожей. -Я удивлен, - задумчиво проговорил старик, слегка сбитый с толку произошедшим – он явно не ожидал, что от того вообще что-то останется. -У тебя сильная воля. Хотя по тебе и не скажешь, - оглядев их с нескрываемым презрением, маг приготовил в руке еще одно заклинание и выплюнул: -Считайте, что сегодня ваш второй день рождения. Все смешалось.***
-Поверить не могу! Этого просто просто не может быть! – старик размахивал руками в разные стороны, сотрясая воздух. Развернувшись на пятках, он поднял полами золотой мантии небольшое облачко пыли. -Да нет же! – длинный палец указывал точно на опешивших меров, до конца не пришедших в себя после перемещения. Это продлилось недолго: через несколько секунд волшебник громко фыркнул и опустился на кресло за спиной; ленивый взмах руки – и где-то неподалеку зазвонил колокольчик. Тут же в комнату влетел облезлый каджит с серебряным подносом в руках, который он трепетно опустил на столик в центре помещения. Хотя помещением все вокруг было назвать сложно: это был почти правильной формы зал, оплетенный деревянными жилами; его стены сплошь состояли из множества мелких углублений неправильной формы, перетекающих в тут и там прорастающий корнями пол, а вместо потолка над головой сходился высокий свод, где все ветви сплеталось между собой, образуя сплюснутый купол. Остро пахло травами, грибами и каким-то благовониями. Отойдя от произошедшего, Йора осторожно взглянула на стоящего рядом Нехта и удивленно выдохнула, когда встретилась с ним глазами – на его лице читалась искренняя растерянность, какой она ни разу не видела прежде; кажется, он совершенно не понимал, что происходит. После нескольких секунд замешательства ассасин осмотрелся вокруг и принялся судорожно ощупывать себя в поисках полученных переломов и ран; убедившись, что от них ничего не осталось, он тут же стал судорожно искать глазами хоть что-то вокруг, что можно было использовать как оружие. В тот момент, когда старик отвернулся, женщина легко коснулась его руки своей и сделала небольшой шаг в сторону. Она не успела толком осмыслить произошедшее, когда асассин сам стянул ее в своих объятиях. В этот момент все внезапно перестало иметь значения – она с силой сжала его в ответ, уткнувшись носом в плечо. Тихий шепот на ухо, и женщина едва заметно кивает, отступая на шаг. Старик издал издевательский смешок, увидев все это краем глаза. -Очаровательно... – кивнув головой на два стула, поставленные каджитом перед ним, он добавил: -Попрошу присесть, - амнистированная вопросительно взглянула на Нехта; тот нахмурился коротко мотнул головой. -Советую воспользоваться моей снисходительностью, а не то пепельные стражи разорвут вас на кусочки, которые пойдут на корм гуарам. -Вы нас отпустите? – вопрос заставил его негромко усмехнулся и, взяв в руки дымящуюся серебряную чашку, задумчиво протянуть: -Может быть... это мы ещё посмотрим, – после сказанного данмерка почувствовала, как ощутимо напрягся стоящий рядом ассасин. -Для начала мне нужно знать то, как вы заразились корпрусом и попали в Тель Фир. От начала до конца. Со всеми подробностями, - повисло нехорошее молчание. Резко старик стукнул кулаком по столу и рявкнул: -Да сядьте вы уже в конце концов! Переглянувшись между собой, меры осторожно присели на деревянные стулья, поставленные напротив кресла; в глаза Йоре бросилась длинная костяная трость, стоящая в углу – за несколько секунд она представила, как до нее добраться, и в тот же момент словила на себе подозрительный взгляд мага, заставивший ее потупить глаза в пол. На подносе обнаружилось еще две чашки; оба тяжело выдохнули – тело напомнило о себе нервным и физическим истощением. Лысый данмер коротко кивнул, и в ту же секунду служка торопливо разлил бурый напиток – чай по виду, подав им кружки; Йору передернуло – на руках у того блестели рабские наручи. У чашки острые края – ей можно будет оглушить… -По дороге в Альд’рун наткнулись на ловчего корпруса... – невозмутимо начал ассасин, задумчиво глядя в темную поверхность напитка – кажется, не хотел его пить. Поразмыслив над чем-то несколько секунд, он торопливо добавил: -Мы совершали паломничество к Призрачным вратам. – маг неожиданно вскинул руку, прервав его на полуслове. Хоть Нехт и не знал настоящую цель экспедиции в ту пещеру, но все равно чувствовал что-то неладное в ней: «стоило ли говорить это старику?». И Йора была безмерно ему благодарна за это, чувствуя себя хуже некуда из-за сдавившей горло лжи. -Ты носишь знаки эшлендеров, - нарочито простецкое выражение лица ассасина сменилось холодом. -И ты думаешь, что можешь меня одурачить? Идиот. Какой Альд’рун!? Вы поставили на уши всю Балмору своим появлением! – старик сорвался на крик. -Еще одно лживое слово, и я вырву тебе язык, щенок! Серебряная чашка с гулким стуком ударилась о столешницу, расплескав остатки чая – он был вне себя, готовый метать гром и молнии. В прямом смысле. Но на Нехта это не произвело никакого впечатления – он упорно сверлил глазами сидящего напротив, вцепившись в столешницу до побелевших костяшек. Недолго думая, амнистированная быстро залепетала при виде поднятой сухой руки, вокруг которой уже плясали неяркие искры – отступать было равно некуда; к тому же, утекшая доля правды могла спасти им их держащуюся на волоске жизнь. -Мы... мы наткнулись на убежище Шестого дома, - рука медленно опустилась на стол, и данмер напротив удивленно вскинул брови в ожидании продолжения. -Вероятнее всего, нас заразил один из жрецов... -Как он выглядел? Он вам представился? – перебил он, впившись в нее алчущими темными глазами. -Похож на... данмера, только вместо лица у него был... хобот, - несмотря на ожидания женщины, он не засмеялся, как бы безумно это не звучало. Напротив, старик задумчиво потрепал свою козлиную бородку и кивнул то ли ей, то ли самому себе, откинувшись на спинку кресла. -Его звали Дагот Гарес, - прежде чем он задал вопрос, она торопливо сказала: -мы убили его, а потом… потом я практически ничего не помню. Наверное, у меня получилось прочесть заклинание возврата. Повисло недолгое молчание, легшее на плечи почти осязаемым грузом – волшебник тщательно обдумывал сказанное, нахмурив кустистые брови. Подняв глаза на сидящих напротив, он задал новые вопросы: -На нем был амулет? Как выглядел алтарь? – Йора растерянно покачала головой, понимая, что ничего не помнит. -Чаша? Статуя? Пропавший несколькими минутами ранее каджит торопливо протер стол и чашку с расплескавшимся чаем, снова наполнив ее из чайника. -Троеугольные алтарные камни, как те, что использует Трибунал, только черные, - неожиданно подал голос Нехт, оглядывая свои руки – ожогов на них больше не было. -Статуя была. Я видел ее не в первый раз – такие массово распродают контрабандисты. А вот никаких чаш не было, - мельком взглянув на волшебника, амнистированная осмотрела стол и тихо выдохнула – ничего острее края кружки на нем не оказалось. -По-моему, были еще какие-то колокола. Жреца я видел только издалека. Больше ничего не помню. Перевернуть стол, запустить чашкой в мага, схватить трость и броситься в первую попавшуюся дверь… Амнистированная обеспокоенно осмотрела Нехта – тот был скорее растерян, чем готов бежать. Однако короткий жест, сделанный под столом, развеял все ее сомнения. Кажется, он тоже готовился бежать. -Вы же понимаете, что сам собой напрашивается вопрос, какого даэдра вы там забыли? – теперь на лице мага вместо раздражения появилась снисходительная насмешка, из-за которой оба чуть выдохнули. -А, неважно. Вы станете отличными подопытными экзем… Опрокинутый стол с оглушительным звоном ударился о выставленный магом щит, а брошенная Йорой чашка сумела и вовсе пробить его насквозь, попав тому в висок. Секундный страх сменился шаленым бешенством. Первой до трости добралась Йора, и в тот момент, когда она выбила плечом круглую дверь куда-то в коридор, рядом оказался Нехт. Они бежали вслепую, поворачивая на звук – где-то за их спинами кричала стража, и пару раз в соседних проходах даже вспыхивали яркие всполохи магии, но каждый раз они пролетали мимо. Впервые падать с этажа на этаж было больно, однако на следующем воздушном потоке они уже были готовы: спрыгнув, покатились кубарем по полу, тут же вскочив на ноги, и продолжили бег. Сердце стучало где-то в горле, и амнистированная могла себе поклясться, что оно было готово вот-вот выпрыгнуть вместе со всем, что в ней вообще осталось после стольких дней без еды и воды; боль не чувствовалась – только очень отдаленные, тупые вспышки, которые лишь напоминали о том, что они все ещё живы. Звуки погони потерялись где-то в бесчисленных коридорах, и меры выдохнули на мгновение. Однако в большом зале, освещенном синими призванными огоньками, их ждало трое, вооруженные короткими мечами и дайкатанами. Наступило секундное затишье. Ломать кости было легко – Йора была слегка обескуражена тем, как просто хрустнула шея молодого данмера без шлема, защищенного лишь вареной кожаной кирасой. Никто не ожидал такого быстрого развития событий – в том числе и сама амнистированная, и потому едва не распрощалась с жизнью: если бы Нехт вовремя не отпихнул ее за шкирку в сторону, блестящий черным меч угодил бы ей в незащищенный живот. Но риск стоил того – теперь у ассасина в руках была короткая дайкатана, и тут же кисть еще одного данмера, сжимающего меч, отлетела в сторону. Парировав удар – надо же, ей все-таки пригодились ее навыки обращения с деревянными палками, полученные от Девятипалого, Йора отпихнула последнего нападающего ногой и, пока тот приходил в себя, обрушила набалдашник трости на его голову. Отлетевшие от удара брызги задели ее правую щеку. Один удар, еще один – она больше не контролировала себя, и лицо распластанного плашмя мужчины за считанные секунды превратилась в одно сплошное месиво; ребра издают самый громкий хруст… чьи-то руки, впившиеся в нее до фиолетовых синяков, оттягивают в сторону, и Йора бежит машинально – на автомате, а в глазах – растекающейся багровая лужа под изуродованным трупом…***
Просыпается она только ночью. Ей сыро и холодно – островок, покрытый высокими зарослями соленого риса, со всех сторон окружен водой, а облизывающий босые ноги ветер не давал скупому костру как следует разгореться. Прилипшая к телу одежда мокрая; рядом что-то копошится… Йора подскочила на холодном песке и резко упёрлась во что-то теплое – ассасин сам вздрогнул, отдернув протянутые к огню руки; первое, что бросилось ей в глаза – губы у него были совсем синие. Без слов она уткнулась ему в голое плечо и коротко выдохнула – поверх одной рубашки на ней была надета вторая, которую он снял с себя и отдал ей. -Надо идти дальше.. - шепнул данмер, согревая свои ладони дыханием. -Мы слишком близко к городу, - от протянутой ему рубашки он решительно отказался. -Не надо. Надень обратно. Так они сидят все время до того, как костер потихоньку затухает. Поддерживать его нечем – сочные листья дадут много дыма и мало тепла, а сухой валежник и трут, который можно было найти на маленьком островке, закончился. Отсюда видны очертания города – кривые, извивающиеся, и Йора не верит, что это все наяву. Короткие обрывки воспоминаний о побеге всплывали цветными, размытыми пятнами, но она не смогла ничего в них разобрать и тяжело уткнулась лбом в колени. Реющий флаг имперского дракона вдалеке… Метку на груди обдало холодом. -Здесь есть имперская крепость? – ассасин вздрагивает и кивает – он начал засыпать, согревшись от их общего тепла. Проснувшись окончательно, он протер глаза руками и зевнул. От костра остались лишь слабо тлеющие серые угли – недолго думая, Нехт утопил ноги в еще горячей золе – через несколько минут он перестал дрожать, и Йора сделала тоже самое. -Да, кажется… - по берегу пронесся ледяной порыв ветра, окатив обоих холодом. -Телванни и имперцы, конечно, на дух друг друга не переносят, но возвращаться туда… Неподалеку раздался негромкий плеск воды. Встрепенувшись, ассасин одним движением засыпал угли песком и замер, прислушиваясь. Звук повторился еще дважды, прежде чем окончательно затих. Повисла нехорошая тишина. Нехт медленно скользнул к густым зарослям, жестом указав Йоре остаться на месте, но та не послушала его – подкралась следом. Запах соленой воды и гнили, смешанный с гарью костра, ударил в нос; поморщившись, она устроилась рядом, прижавшись щекой к плечу ассасина, и вгляделась в черно-синюю даль вместе с ним. Какое-то время ничего не происходило – водная гладь, покрытая ровной мелкой рябью, оставалась неподвижной; но что-то, мелькнувшее невдалеке, заставило Нехта ощутимо напрячься и пригнуться к земле точно кошка. Амнистированная мало что различала под тусклым светом лун, но в в темноте действительно вспыхнуло маленькое золотое пятно, напоминающее огонек. Не прошло и секунды, как рядом загорелся еще один, и оба тяжело выдохнули – впереди над водой стояло два силуэта, смотрящих прямо на них. Бежать было некуда – у них не было ни оружия, ни доспехов, ни магии, чтобы вступать в бой; под водой их ждали вышедшие из своих укрытий дреуги, а за кольцом из зарослей соленого риса и болотного тростника до самого горизонта плескалось черное море с редкими и далекими островами. Их было легко найти среди бескрайней водной пустоши с помощью обнаружения жизни, и скрываться уже не было смысла – силуэты вдалеке шли прямо на них. Что-то было подозрительным в одном из них. Прищурившись, Йора медленно выдохнула. Кольцо фонаря сжимало четыре когтистых пальца, а сзади за фигурой волочился длинный хвост. Ещё с несколько секунд она колебалась, но знакомая походка и пучок перьев на голове аргонианина развеяли все ее сомнения – подскочив с места, она бросилась к воде сквозь заросли и во все горло закричала: -Девятипалый! – опешивший Нехт смотрел на нее шалеными глазами, пригнувшись к земле. -Эй! Девяти… - рот оказался грубо зажат руками повалившего ее на песок ассасина. Эхо вскрика ещё бродило по окрестностям какое-то время. Когда плеск воды стал раздаваться все ближе, притихшая амнистированная стала брыкаться и выворачиваться из хватки ассасина, но тот держал ее так крепко, что перед глазами темнело от недостатка воздуха, а стянутые ребра отзывались тупой болью. Злой укус на мгновение заставил данмера чуть разжать руки, и Йора бы смогла выбраться, если бы не растерялась от соленого вкуса крови у себя во рту, но было поздно – двое мужчин уже пробрались сквозь заросли, держа оружие наготове. Один из них – тяжеловооруженный легионер, был ей не знаком, а второй – аргонианин в легкой кожаной броне действительно оказался клинком из Балморы – Девятипалым. -А ну пус-сти ее, - в руках у саксхил оказался блестящий зеленью в лунном свете стеклянный клинок. Хватка ассасина не ослабла, но прокушенную насквозь руку с лица амнистированной он убрал. Тяжело вздохнув, она прохрипела: -Нехт, отпусти, - на морде аргонианина удивление смешалось со злостью. -А вы, - она подняла глаза на него, -уберите оружие. Пожалуйста. Через несколько долгих, тянущихся вечностью минут Нехт все же разжал руки, прижав левую – раненую - к груди. Сердце у Йоры тяжело ухнуло, когда ее плечо обдало холодом – две рубашки пропитались остывшей кровью насквозь. Она долго смотрела на протянутую аргонианином руку и, чувствуя легкую слабость в ногах, позволила помочь себе подняться, и тут же протянула свою ладонь Нехту, не отпустив его после даже после того, как тот встал следом. -Йора… -Он со мной. Это не обсуждается, - она сжала руку данмера крепче, чувствуя на себя холодный взгляд клинка. -У нас только один амулет вмешательс-ства. -Значит мы пойдем пешком! Девятипалый долго молчал, попеременно рассматривая то ассасина, то амнистированную. На его морде сменилось много эмоций, прежде чем он коротко переговорил со стоящим рядом легионером, и они обменялись амулетами. Протянув подвеску с черным треугольным камнем Нехту, саксхил холодно прошипел: -Под твою ответственность, с-сестра.***
В Волверин-Холле было холодно и пахло плесенью. Выстроенный на воде, форт цвел всеми видами грибков вне зависимости от времени года, и не спасало ничего – ни крепкий раствор серы, ни кислотные вытяжки, ни простая чистка щеткой. В нагретой масляной горелкой комнате, где было расстелено две постели, покрытые черным углы постепенно переходили в зеленые, серые, а затем и голубые. Йору тошнило от бесчисленных разговоров, расспросов и письменных отчетов – наместник Косадеса на Вварденфеле оказался еще более отвратительным, чем старик, и теперь, помимо горящей метки на груди, ей на плечи легла еще одна вереница приказов – таких, от которых хотелось выть. Бесстрастный Нехт, сидящий на кровати напротив нее, смотрел на женщину молча, облизывая кровоточащую рану от укуса на руке. Все время, пока они находились здесь, между ними висело болезненное молчание. -Не хочешь ничего объяснить? Чтобы не измазать постель, ассасин сжал левую руку в правой и свесил их над голым полом, роняя мелкие капли на пыльный камень. При мысли о том, что сейчас придется ломать всю ту ложь, в которой запуталась амнистированная, ей было почти плохо – отчего-то она понимала, что если вскроется сейчас, Нехт уйдет тут же – возможно, не сказав ни слова. Или сказав что-то обидное. На этом даэдровом острове он был единственным, за кого Йора держалась. -Начиная с чего..? -Да со всего, - выплюнул ассасин, глядя куда-то сквозь гобелена на стене. -Хотя бы с того, как мы здесь оказались. Тяжело вздохнув, она спрятала лицо в ладонях и зажмурилась. Частичная правда в какой-то степени заменила ложь, но, чтобы не разрушить все окончательно, о некоторых вещах все равно придётся сказать… иначе. -Наверное, у меня получилось прочитать заклинание возврата, и я переместила нас из той пещеры в гильдию магов Балморы. Оттуда нас доставили в Тель Фир. Без сознания. Целительница сказала, что мы оба больны корпусом. Дальше я очнулась тогда же, когда и ты. Йора нервно перебирала свои мокрые волосы, то и дело поправляя рубашку – выданная одежда оказалась ей велика, норовя съехать с плеч. На реакцию Нирассура она упорно пыталась не смотреть, пряча глаза. Сейчас она сказала правду, но полетевшая ей вдогонку фраза, ударившая в самую болезненную точку, заставила ее надолго замолчать – честный ответ мог сжечь все мосты. -Это не все, - она медленно кивнула. -Кто те двое и как они нас нашли? Воздух в помещении нагрелся и стал сухим – очень скоро им стало сложно дышать и захотелось воды. -Я… сама не понимаю то, как они нас нашли, - начала прогулку по тонкому лезвию ножа женщина: один неверный шаг – неверное слово, и шаткая правдоподобность лжи вмиг испарится. -Из них я знаю только одного – Девятипалого. Мы познакомились с ним в Балморе, когда он пришел за помощью в амбулаторию. Я иногда брала у него уроки рукопашного боя, да и… все, - колотящиеся пальцы пришлось переплести, чтобы унять дрожь; сейчас Йора была благодарна выпитому стакану виски в приемной командующего фортом – по крайней мере, у нее не дрожал голос. -Я говорила ему об этой экспедиции… может быть, он узнал что-то в гильдии магов в Балморе. А до этого форта долетели новости из города. Все сказанное вроде как складывалось в красивую, близкую к действительности картину: никаких неудобных связей с имперцами, тайн и даже случайных совпадений – Йора немного расслабилась и выдохнула при виде устало кивнувшего Нехта, понурившего голову. Его руки наполнились кровью настолько, что теперь на пол падала дробная капель – рана отчаянно не хотела затягиваться, а перевязать ее оказалась нечем. Сняв со своих плеч полотенце, амнистированная несмело подошла ближе и, обернув им раненую ладонь мера, опустилась рядом на постель, не встретив никакой реакции того в ответ. -Значит, мы с тобой все-таки трупы, - он горько усмехнулся. -Несмотря на все. -Может быть, и нет. Телванни… они что-то сделали с нами, - шумный вздох рядом заставил ее обеспокоенно взглянуть на ассасина; неизвестно, сколько времени прошло с момента, как у него шла кровь горлом и из груди выпирали поломанные ребра. -Как ты себя чувствуешь? – кажется, мужчина даже не понял вопроса – об этом говорил его удивленный взгляд и нахмуренные брови. -Когда я очнулась в лазарете, ты все ещё был в очень плохом состоянии. -А… ты об этом. Все хорошо. Даже слишком, - он снова сделал глубокий вдох и закрыл глаза. -Давно я так не дышал. Обычно было больно, - нахмурившись, Нехт слегка раздраженно добавил: -Что сделали? Ты знаешь, что лекарства от корпуса нет. Через месяц в лучшем случае мы ослепнем, а потом сойдем с ума и будем жрать самих себя. Если не раньше. -Посмотрим. Меня… только что осматривал целитель. Сказал, что все в порядке… - задумчиво проговорила Йора. -Что будем делать дальше? Наверное, моя работа в гильдии магов посыпалась прахом после… всего. Кровать протяжно скрипнула – вытянувшийся на ней Нехт раздраженно фыркнул, когда его ноги уперлись в спинку. Закрыв глаза, он негромко выругался и протер лицо рукой в попытке стереть с себя накопившуюся усталость. -Наверное, я вернусь в Вивек. Хочешь, можешь поехать со мной. Неожиданное предложение, ударившее под дых, едва не сорвало с губ амнистированной радостный возглас – после всего, что между ними было – и после того, как у нее никого и ничего не осталось на острове, зацепиться за кого-то, кто был хоть немного ближе незнакомца – о большем Йора попросту не позволила себе думать, было сродни спасательному кругу в бескрайнем океане. -Хорошо. Вот только теперь проглотить и сдержать в себе ложь, катящуюся по склону огромным снежным комом, оказалось в сотни раз труднее; она нарастала не то, чтобы с каждым днем: Йора захлебывалась в ней все глубже буквально с каждой минутой. Рано или поздно придется все рассказать.