***
С самого утра на покрытых легкой изморозью Аскадианских островах небо было хмурым и пасмурным. Торговый караван, запряженный двумя поджарыми вьючными гуарами, тянулся по дороге с предрассветного часа; привязав себя к решетке крытого козырька, чтобы не свалиться с узкого края нагруженной тюками телеги, два мера беспокойно дремали, привалившись к друг другу. Добродушный извозчик, согласившийся взять их за скромную плату, и не догадывался, кого он вез в Вивек – в его повозке спал ассасин из Мораг Тонг и имперский агент. Очередная колдобина на дороге, на которой деревянные колеса взлетели в воздух на несколько секунд, заставил светловолосого мужчину проснуться и оглянуться. Небольшой треугольный столп, утонувший в зарослях ивы и золотого канета, остался далеко позади. -Йора, - той потребовалось несколько секунд, чтобы проснуться и взглянуть на Нехта сонными глазами. -Скоро приедем. Кивнув, женщина спрятала лицо в ладонях и зевнула. Она плохо спала всю ночь, то и дело просыпаясь от подпрыгивания телеги на кочках и всхрапывания гуаров. Теплое плечо сидящего рядом и мерное поскрипывание колес убаюкивало, а глаза закрылись от необычайной тяжести сами собой – уронив голову на грудь, амнистированная снова задремала до самой остановки каравана. Следующее пробуждение было уже гораздо более настойчивым, и возможности снова уснуть не было – кажется, они приехали, судя по стойкому запаху тухлой воды и звону причала. Продрав заспанные глаза, Йора встретилась взглядом со стоящим напротив Нехтом, развязывающим веревки на ее животе. Когда она спрыгнула с телеги, тот придержал ее за талию и взял под локоть, дав опереться на себя; пока ассасин забирал их сумки с обоза, женщина продолжила досыпать, прижавшись к обтянутому тканью каркасу крыши. Вивек шумел уже с утра. По улицам слонялись попрошайки и мелкие торговцы, несли караул ординаторы в золотых доспехах, а из округа арены уже доносились крики и рукоплескание десятков рук. Амнистированная ни на сантиметр не отступала от идущего рядом все время, пока они не поднялись на нижний пояс ближайшего квартала и не зашли в какую-то таверну; когда сон окончательно ушел, на смену ему вернулась тяжелая ложь-недосказанность, из-за которой в горле застрял вязкий ком. Рано или поздно недомолвки ее сожрут, подмяв под себя снежной лавиной – все-таки многое, слишком многое было опущено и замолчано, чтобы пройти и не споткнуться. Она поняла это еще тогда – на первое утро после их разговора в Волверин-Холле; теперь же терпеть эти чувства стало практически невыносимо. -В этой таверне работает мой знакомый. Он согласился сбросить цену на арену. Месяц практически задаром, - перед глазами возникла тарелка со свежим супом, от запаха которого женщину затошнило. -Ты чего? -Мне… мне нужно с тобой поговорить, - поджав губы, она поднялась из-за стола и сделала шаг в сторону, глядя в пол. Облокотившийся на скрипучий стол Нехт только вопросительно вскинул брови. -Не здесь. Без лишних ушей. Я не все тебе рассказала… там, в Волверин-Холле. Комната оказалась маленькой – практически размером с чулан: вдоль стен здесь чудом уместилось две узких кровати, между которыми и развернуться было сложно, сундук со сломанным замком и небольшой чайный столик с одинокой табуреткой. Наверное, ее давно не проветривали – от спертого воздуха очень скоро у обоих стали мутнеть головы; вдобавок к этому потолок нависал так низко, что ассасин практически упирался в него макушкой. Два больших рюкзака и общая сумка, туго набитая вещами, упали на правую постель с негромким шорохом и поднятым облаком пыли; присев следом, Нехт поднял глаза на Йору и откинулся назад, скрестив руки на груди. Во рту пересохло – та не знала, с чего ей начать. -Ну? – он раздраженно фыркнул. -О чем ты хотела со мной поговорить? – молчание в ответ стало неловким после нескольких минут. -Только не говори, что это связано с теми имперскими ублюдками, - истерический смешок заставил его нахмуриться. -Да. Никаких экспедиции от гильдии магов не было, - пауза и рваный выдох. -Мне… нужно найти нереварина, - лицо ассасина вмиг сделалось похожим на бесстрастную каменную маску. -Или убедительного самозванца на его роль, - сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле; женщине нестерпимо захотелось сделать шаг назад. Судорожно сглотнув, она достала из внутреннего кармана куртки сложенное втрое письмо и протянула его ассасину. Читал он быстро, цепко выхватывая глазами строки, поспешно выведенные неаккуратным почерком; в ту секунду, как амнистированная словила на себе его ледяной взгляд, руки ее покрылись холодной испариной. -Мне плевать, что считает император. Клинки. Что они вообще все считают. Эта записка – цена моей жизни, - голос слегка подвел ее, дрогнув в самый неподходящий момент. Глубоко вздохнув, женщина медленно выговорила: -Я не сказала тебе многое. Меня освободили приказом императора – в Сиродиле должны были казнить за убийство. Потом приняли в Клинки. И с самого первого дня на острове я думала над способами, чтобы выбраться из этого. Чтобы… избавиться от этого, - она медленно расстегнула рубашку дрожащими пальцами, указывая на бугристую метку-шрам под левой ключицей. Стул в нескольких шагах за спиной оказался спасением – ещё чуть-чуть, и она упала бы. -Это имперская печать. Тавр, клеймо... Не важно. Она не сводится. Ни ножом, ни магией. Я еще не нашла того, кто мог бы ее разорвать. Самое главное - бежать с ней бесполезно. Так меня нашел Девятипалый в Садрит-Море. Я тебе соврала. Он Клинок, и иногда передавал мне поручения от… начальства, - секундная пауза на короткий вдох обернулась вечностью. -Буду игнорировать приказы или проявлять непослушание – меня тут же найдут. Найду способ исполнить пророчество – избавлюсь от печати. Как бы это не было паршиво… помогать имперцам в поисках нереварина в моих же интересах, - поднять глаза на ассасина оказалось невыносимой тяжестью. -Я врала тебе, потому что знала, что все данмеры ненавидят империю. Я хотела все рассказать еще там, в Уршилаку… но ты оказался эшлендером. И от этого все стало ещё хуже. Я… я знаю, что не могу просить тебя о помощи и что мы стоим по разные стороны. И... я пойму, если наши пути разойдутся, - на последних словах сдержать слезы и говорить ровно стало почти непосильной задачей. До цели – все меньше шагов: найти нужные пророчества, стереть все следы, так опрометчиво оставленные по пути, подобрать подходящего дурака – кандидата на роль нереварина… Нехт смотрел на нее холодно, держа в руках злополучное письмо. Нехороший смех, прервавшийся на короткий кашель – уже последствия корпуса, заставил амнистированную судорожно сглотнуть, чувствуя, как к горлу подкатил противный ком и как глаза щиплет предательская влага. -Досадно, что это не шутка. Какой бы ужасной она не была… -Я не шучу. -Я верю. От нервной улыбки у Йоры остро засосало под ложечкой. Где-то в таверне разыгралась драка – до комнаты в подвале доносились хриплые визги, ругательства и звон тарелок, подхваченные криком трактирщика. Длилось это недолго - тишина наступила так же внезапно, как и прервалась, и очень скоро безмолвие в комнате стало почти звенящим. -Я уже давно не эшлендер. Даже не друг клана, - поднявшись на ноги, ассасин навис над амнистированной в полный рост так, что та невольно сжалась и откинулась на спинку стула. -Но мыслишь верно. Мы стоим по разные стороны. Я не виню тебя в том, что ты вынуждена работать на имперскую шваль, однако… - помятый лист оказался вложен в дрожащие ладони женщины. Нехт поджал губы и заложил руки за спину, глядя куда-то сквозь. -…мы просто оказались не в то время и не в том месте. Да и вообще, мы не должны были быть знакомы – я ведь окликнул не тебя тогда, - он издал сухой смешок. -В любом случае… я собираюсь остаться в Вивеке. Может, залягу на дно. Найду работу. Вернусь в лесники… если получится. Ты можешь остаться здесь – комната проплачена на месяц, но не жди от меня, что я ввяжусь в очередную твою проблему, - пауза-выдох. -Договорились? В общем-то, амнистированная знала, чего ожидать от этого разговора – она знала исход с самого начала, так что кивнула она практически на автомате, рассматривая свои сапоги. На правой руке у Нехта – сохранившаяся черная татуировка, вьющаяся по коже змеей; Йора не знала, сколько прошло времени, прежде чем он обернулся спиной и принялся разбирать вещи, но к этому моменту она знала этот узор наизусть. Говорить снова оказалось еще сложнее – в горле пересохло, а слова успевали растаять на языке, так и не прозвучав вслух. -Прости меня… за все, если сможешь. -Прощаю. Я не держу на тебя зла, - сглотнув слезы, амнистированная собрала остатки воли в кулак и тихо сказала: -Я найду себе комнату и уйду – так будет лучше… всем, - она не видела выражения лица Нехта, и от этого говорить было легче; однако что-то в линии его плеч было такое, от чего нутро больно полоснули когти невидимых кошек. -Я… еще ненадолго задержусь в Вивеке, - в ответ ничего не последовало. -Дело. Однако молчание тоже было ответом, говорящем красноречивее слов. Прежде чем Йора взвалила на плечи сумку с собранными вещами, приблизившийся на шаг к ней ассасин негромко спросил: -Хочешь совет, прежде чем мы расстанемся? – несмелый кивок. -Если ты делаешь все, что с тебя требуют, когда-нибудь перед тобой поставят невыполнимую задачу. Она нервно усмехнулась и понурила голову. Её задача была невыполнима уже с самого начала. -Спасибо.(Не)выполнимая задача
1 мая 2023 г. в 22:04
Остывшее пепелище расстелилось под ногами стоящих над ним меров, рассматривающих обугленные доски и балки молча. Сказать, что на Нехте не было лица – это ничего не сказать; от бесстрастной маски, не выражающей ничего, было страшно – Йора почти чувствовала исходящий от него холод, от которого было зябко на не без того пасмурном Западном нагорье. Однако с головой его выдавали крепко сжатые кулаки и ходящие на лице желваки под натянутой кожей. На секунду женщина хотела было коснуться рукой его плеча, но в последний момент отдернула себя, испугавшись пустого взгляда его глаз. Где-то вдалеке хрипло кричали скальные наездники.
-Долг платежом красен, - наконец, тихо прошипел мер, растягивая слова. По спине у стоящей рядом пробежались мурашки. Присев на корточки, он коснулся рукой блестящей головешки и задумчиво провел по ней пальцами, собирая черную золу. -Что ж, этого следовало ожидать.
Небо над головой затянуло серым покрывалом – сбившиеся на севере тучи обещали скорый дождь. Первая капля, упавшая на горелую доску, разбилась о ее неровный край и тут же впиталась в уголь, жадно собравший влагу; вторая – о щеку поежившейся женщины, что пристально наблюдала за склонившимся над пеплом ассасином.
-Ты знаешь… кто это сделал? – амнистированная точно руками прощупывала повисшую между ними тишину. -Мне… мне очень жаль, если бы ты…
Сомнений в том, что это произошло не случайно, быть не могло – рядом с пепелищем лежало несколько пустых бутылей с маслом, к которым тянулся черный след горелой травы. Тяжело вздохнув, данмер провел ладонью по лицу, будто стирая навалившиеся проблемы, и понурил голову, обдумывая, что сказать. А затем так резко засмеялся, что у Йоры на голове волосы встали дыбом.
-Да пусть эта развалюха вечно горит в Обливионе. Я нашел здесь полуразложившийся труп шахтера, когда прибыл в Балмору в конце лета, чтобы выследить того темного брата. Место для наблюдения за городом было просто отличное, поэтому я решил остаться здесь, - поднявшись на ноги, он с отвращением пнул почерневшую головню. -Месяц назад я все-таки прикончил его, - неожиданно его губы изогнулись в такой хищной ухмылке, что амнистированную затошнило, -К тому же, нельзя было дать понять, что нападение в Вивеке так просто сойдет им с рук. Вот и мне теперь дали понять, что и его смерть не сойдет мне просто так. Да только сделали мне одолжение и избавили от этой дыры.
-Ты… рад?
Нехт глубоко вздохнул – в последнее время он делал так очень часто, и выругался.
-Ненавижу привязываться к местам, - он злобно пнул ногой бутылку, отправив катиться по склону, а затем снова опал на землю, понурив голову. -Суки.
Йора осторожно коснулась рукой его плеча – ассасин напрягся, но ладонь не стряхнул. Холодный дождь усилился, и очень скоро оба намокли так, что с волос начала капать вода.
-Что теперь? – тихий смех, раздавшийся в ответ, сбил ее с толку.
-Что теперь… - сцепив руки в замок, мер уткнулсяв них носом и задумчиво взглянул на расстилающийся у подножия холма город. -Убираться отсюда подальше.