***
Через неделю, когда об этой ситуации Лира благополучно позабыла, Винсент встретился ей около комнаты Энн. Он шел навестить дочь, но на пути его встала другая цель – обворожительная и стройная Лира. — Привет, ты не знаешь, где Энн? Ее там, вроде, нет, — указал он на комнату. — Она проходит процедуры в другом корпусе, а я ее жду, чтобы обсудить с ней кое-что. Лира была в несколько приподнятом настроении, но мысли ее Стивенсон прочитать не мог. Воспоминание о жестоком изнасиловании жарком сексе дочери по-прежнему грели его душу, когда он напивался в очередной раз, но когда он был трезв – это очень мучало его. Собственно, химик еще не нахимичился, и нужных реакций еще не произошло. Как оказалось, бедняги Энн было мало, и в ту ночь он так и не кончил, разве что измазал вход во влагалище своим предсеменем и порвал его толстой головкой. Лире он намеревался не оставлять ни единого шанса, но совать на сей раз не в промежность, а в задний проход. — Не хочешь зайти и подождать ее внутри? — дружелюбно предложил Винсент. — Я и тут могу постоять. Да и я никогда не заходила туда – Дороти не разрешала. — Сейчас нет ни Дороти, ни Энн, так что можешь зайти. — А мне это зачем? — Ну не знаю, сюрприз неожиданный устроить своим присутствием, например. Здорово же. Винс, ухмыляясь, приоткрыл дверь, пропуская Лиру внутрь. Та осмотрелась. Комнатушка у ее парализованной ниже паховой области подруги была вполне просторной. Четверть комнаты занимала высокая кровать, а около большого окна был один стул со столом. — А тут правда неплохо, интересно, почему сюда не пускают. — Я полностью согласен, Лира, — поддакнул Винс. — К тому же, отличное место для уединения. — Да… То есть, что вы имеете в виду? Стивенсон приподнял Лиру и положил на кровать. Она была жесткой и не очень удобной. Никаких бортиков тоже не было и Лира норовила свалиться оттуда на землю. Нового платья химик не пощадил и разорвал и без того рваную ткань. Лиру заволновало только это, даже ее собственное тело не волновало ее в тот момент. Она стала протестовать, но оказалась еще больше прижата к столу. Ноги ее были задраны очень высоко, чтобы был виден анус. Все было гладко выбрито, в отличие от Энн, которую Дороти не всегда бреет.***
Винс часто разглядывал чужие женские гениталии, но хвастался этим, аргументируя это «мужским началом» и своей «неопровержимой гетеросексуальностью». Плевать на то, что тем же искусственным девушкам было от силы шестнадцать по человеческим меркам, да и дочь его была лишь на пару дней старше всех остальных. Он все равно знал, по крайней мере про Лиру и Энн, сколько волос у них на лобке. Гиперсексуальность была его главным коньком. — Ты вновь побрилась для меня? — нелепо пошутил он. Хотя в каждой его шутке была лишь доля шутки. — А ты снова пил пиво и курил сигареты? Серьезно, что за глупые вопросы, Винс, тебе сорок. У меня не растут волосы там. — Это просто отлично. А то я устал потом всю оставшуюся ночь снимать волоски с языка после отлизывания твоей подруге. Кстати, видела бы ты ее лицо. Кунилингус любую телку заставит наслаждаться сексом, даже если… — Так ты ее правда трахал? Ты сумасшедший? Сначала кончал в Устройство для Вынашивания, а потом в получившегося гомункула кончить захотел? — Уймись уже, ноги раздвинь и наслаждайся. Он плюнул ей на анус и вошел внутрь. Ей было больно, но она все еще не могла нормально заплакать или начать кричать, как делала Энн. Лира была почти полностью лишена любой эмоции. В помещении была гробовая тишина. Лира пялилась в потолок, изредка видя над собой раскрасневшегося Винсента, сдерживавшего стоны от того, как его член сжимают узкие стенки. Пошла пульсация и обильная эякуляция. Только тогда Лира ойкнула. — Чего, все? Пиздец ты скучный. — И это твоя реакция? Так и знал, что ты шалава малолетняя, либо я уже бухой и не в себе, пойду просплюсь. Лира помахала ему рукой и уселась на край стола. Только тогда она поняла, что сидеть ей тяжело. Это ее разволновало, ибо близилось собрание Избранных, где нужно было сидеть. Она вскочила со стола и враскорячку пошла к комнате. К своему удивлению она почувствовала, что из ануса течет какая-то сейчас склизкая жидкость. Ее это озадачило еще сильнее, ведь если это увидят, то что скажет Мэттью? Сидеть в результате она и вправду не смогла. Все собрание она простояла рядом с Мэттом, а позже вновь попросилась в туалет, чтобы очистить кишечник от непонятной жижи внутри и вытереть ноги от нее же. Если до этого она хихикала над Энн после признания той в том, что ее изнасиловали, то теперь она стала делать это реже, хоть и воспринимала она это как скорее новвй непонятный опыт.