Щенки

      Эндрю вытер с живота капли спермы тряпкой, специально для этого предназначенной. Да, у него была тряпка «для спермы». Да, я серьёзно. Да, я не понимаю, почему вы удивляетесь. Положив руки под голову, он прикрыл глаза и попробовал уснуть. Ему показалось, что получилось увидеть начало очередного бессвязного сна, в котором он был наконечником стрелы, пущенной в небо, и рассекал холодный воздух… как вдруг сон его прервался внезапным приступом тревоги.       Испуганно распахнув глаза, он стал оглядывать округу внимательным взглядом, разыскивая причину своего беспокойства. Ни пожара, ни дикого зверя, ни альфы. Всё в порядке.       Тогда почему сердце так колотится в груди?..       Откуда это внезапное чувство опасности?       Нет, он определённо не уснёт, пока не найдет причину своей тревожной угнетенности. Эндрю натягивает толстовку, выползает из-под навеса из шифера, поднимается на ноги и стряхивает налипшие сухие листья. Он глубоко вдыхает прохладный воздух — чужак. Закрывает глаза и прислушивается — движется с юго-запада. Миньярд обходит округу, когда слева от него, в двухстах метрах, проносится тонкая фигурка.       Это моя территория, мысленно рычит он, закипая и скалясь, тебе не жить, кролик. Эндрю упал на четвереньки, обращаясь в волка, ринулся за ним, ловко избегая столкновений с деревьями и перепрыгивая выступающие из земли корни — одежда мешала, но Дрю старательно игнорировал это. Он прижал уши к голове; клыки удлинились, почувствовав сладость погони. Миньярд ухмыльнулся, в ярких красках представив драку. Кулаки так и чесались всыпать нарушителю границы по первое число. И по второе тоже. Успокоительное ещё не начало действовать, значит он спал не более десяти минут. Впервые в жизни он был этому рад — рад, что в нем бушует кровь! Адреналин будет кипеть в нём до самого конца драки! Миньярд хищно улыбнулся и нетерпеливо облизнул губы. Пальцы с силой вдавились в сухую кору вяза. Эндрю потянул носом воздух, успокаивая дыхание и готовясь к новому марш-броску. Ноздрей коснулся сладкий запах. Чужой, но отчего-то родной. Арбузная жвачка и… сперма. Лёгкие Эндрю предательски сжались, вдавились друг в друга, дрогнули. Его качнуло вперёд, к стволу, и Миньярд крепче впился в него пальцами, но устоять на ногах ему это не помогло. Он опустился на колени, судорожно вдыхая осенний воздух с примесями возбуждения и желания. Сердце забилось быстрее, живот приятно обожгло. Он ощутил внутри восхитительный трепет. Шерсть на хвосте встала дыбом. Эндрю задрожал от желания, завилял хвостом. Он почуял запах течной омеги. Омеги-гибрида! Он был здесь, на этом самом месте. И он был один! Лежал там, где сейчас сидит Эндрю, и ласкал себя, выгибаясь навстречу синему небу… Миньярд не верил, что ему могло так повезти. Эндрю ещё не видит его, но уже знает, что мальчишка ему нравится. Омега совсем близко — только руку протяни! И рядом нет альф! И от омеги так приятно пахнет! И Эндрю так хочет его… так его хочет!.. Эндрю запрокидывает голову, тяжело дышит, чувствуя сжимающий грудь раскаленный обруч, сильно закусывает губу, предвкушая сладость плоти на шее омеги, которую он облизнёт и укусит…       Остановись! Что ты несешь?! Сам-то себя слышишь?       Слышу… и полностью с собой согласен. Я хочу его. Хочу. Его. Немедленно.       Нет!       Миньярд с трудом поднимается на ноги и берёт след.

***

— Где? Где он? — доносится до него голос с истерическими нотками. В воздухе ощущается аура страха и безысходности. Мальчишка стоит на четвереньках спиной к Эндрю и шарит руками среди опавших листьев. Эндрю наблюдает за ним незаинтересованным взглядом, рассматривая обтянутые джинсами бедра. На мгновение ему кажется, что под тканью огромной толстовки скрывается рыжая шерсть.       Что он мог потерять? Телефон? Нож? Что ты потерял, кролик?       Эндрю небрежно осматривает пространство возле мальчишки и замечает бумажный сверток неправильной четырёхугольной формы. Тихо подходит, поднимает его — холодный. Эндрю взвесил его в руке: слишком тяжёлый для куска глины или книги. Миньярд покрутил его в руках и увидел пятнышко крови. Мясо. Желудок свело от предвкушения, Эндрю нетерпеливо облизнул губы, представляя, каким оно окажется на вкус… Он мог просто развернуться и уйти, забрав кусок, но… он посмотрел на нарушителя границы. Тощий, невысокий, слабый, болезненно бледный… У Эндрю заныло сердце. Он подошёл к мальчишке. — Это ищешь? — спрашивает Миньярд равнодушным голосом, стараясь не думать о весе мясного куска в своей руке. Мальчишка поднимает заплаканное лицо. Дрю не смотрит на мальца. Ему неинтересно. Внимание Эндрю сосредоточено на сдерживании досады от несостоявшейся драки и возвращения еды нарушителю. Носа мальчишки касается его запах — Миньярд слышит его глубокое, рваное дыхание — мальчик пробует его на вкус. Это заставляет Миньярда мысленно ухмыльнуться. Мальчик протягивает дрожащую руку, берёт бумажный свёрток… И тут Эндрю чувствует его запах.       …арбузная жвачка… Это ты лежал под вязом. Ты — омега.       Кончики пальцев мальчика случайно коснулись кисти Миньярда, и его прошило горячим током. Эндрю отдернул руку и непроизвольно попятился назад. Нет, нет, нет, мысленно зашептал Эндрю, тронул… он меня тронул… Грудь вновь обдало нестерпимым жаром желания обладать и подчинять. Он прежде не испытывал такого даже к течному Роланду — единственному кому он мог доверить свою жизнь. Эндрю потерял остатки самообладания.       Нил выронил мясо, обернутое бумагой; на Миньярда устремились льдисто-голубые глаза — нетронутый правый и залитый кровью левый. На щеке мальчишки четыре пореза, образующие треугольник. На шее — следы удушения.       Кто сотворил с тобой такое? Кто тебя ударил? Кто порезал? Кто пытался лишить тебя жизни? Нил потянулся рукой к затылку, чтобы стянуть с макушки капюшон. Огненно-рыжие волосы обнимали светлый лоб, частично прятали темные брови — мальчик попытался поправить чёлку, но прядки вернулись на свои места. До того прижатые к голове лисьи уши поднялись и повернулись к Эндрю, готовые ловить каждое слово, что сорвётся с его губ. Голубые глаза широко открылись, жадно рассматривая Дрю, дыхание стало сбивчивым и поверхностным. Рыжий хвост нетерпеливо задёргался, заходил волнами словно змея. Дрю был интересен мальчишке-лису. Эндрю задышал хрипло и рвано — так, словно пробежал марафон в рекордное время. Клыки удлинились, желая впиться в плечо лиса, не давая ему шанса на побег. Миньярд зарычал, и Нил сжался в комок.       Хочу услышать твой голос. Сейчас. Немедленно. Хочу убедиться, что ты не галлюцинация… не эффект таблеток, стресса и больного воображения. Хочу тебя для себя — целиком, без остатка! — Беги. — приказал Эндрю альфа-голосом, выпуская феромоны, подстегивающие ужас лиса. Мальчишка незамедлительно поднялся и рванул от Миньярда. Эндрю смог дать ему лишь пятнадцать секунд форы, затем… зверь овладел им. Обернувшись волком, он помчался за мальчиком, умирая от жара в груди и нижней части живота. Эндрю нагнал его довольно быстро… в прыжке принял человеческий облик, сбил Нила с ног и повалил на землю. Они кубарём скатились со склона, оцарапав руки и шею. Как только кручение-верчение отпустило, Эндрю бросился на Джостена, оседлал его живот. Мальчишка отбивался, царапался и пытался ударить Эндрю, скуля от боли и страха… Ногти больно прошлись по левой щеке, и Эндрю зашипел. — Пожалуйста, не надо! — взмолился Джостен, когда Миньярд прижал кисти к земле над его головой, сдавил его бёдра своими и стал нетерпеливо шарить непослушными пальцами по защищённой тканью толстовки груди, оглаживая её. Глаза цвета арктического льда потемнели от горячих слёз. Слово на букву «п» дало ему хлесткую пощёчину. Клыки уменьшились, в глазах появилось осознание того, что он чуть не сотворил с мальчиком… Эндрю задышал — быстро и испуганно. Перевел осмысленный взгляд на кисти лиса, прижатые к земле, … затем на свои расстёгнутые джинсы и налившийся член, оттопыривавший бельё… Отдернул руки, словно обжигаясь, скатился с мальчика и отполз от него так, будто это он напал на Миньярда. Эндрю смотрел на него с ужасом и сожалением. — Прости… — выдохнул Миньярд, поднимаясь. — Прости…       Лис глядел на него с такой тяжестью, что Эндрю физически ощущал неподъёмную скалу на своих плечах. Он отвернулся от мальчишки, быстро застегнул ширинку и рванул прочь. — Стой! — крикнул ему вслед Рыжий. И Эндрю замер. Застыл. Окаменел. Подчинился омеге. Он не мог не подчиниться.       Это галлюцинация… Так не бывает!.. Миньярд медленно повернулся. — Арктик?.. — шепотом выдохнул Эндрю, чувствуя тёплую пелену слёз на глазах. Нил вздрогнул, голубые глаза распахнулись. Никто не звал его так, …но он знал, кто мог бы. К голубым глазам подступили слёзы. Джостен захрипел, разрыдавшись. — Янтарь?.. — надтреснуто спросил Нил. Теперь вздрогнул Эндрю. Он не смел даже представить, чтобы кто-то, и тем более Арктик, назвал его так ещё хотя бы раз… Лисёнок протянул к нему дрожащие руки. — Иди ко мне. — шепотом попросил он. Миньярд немедленно подчинился — он не мог ослушаться, … возвращаясь и опускаясь на колени рядом с любовью своего детства. — Где ты был? — зашептал лис. — Где ты, блять, был, Янтарь?! — он рванул Эндрю на себя, прячась носом в теплой шее Миньярда, впиваясь пальцами ему в грудь и сминая ткань черной толстовки. По шее сползали и прятались в складках толстовки горячие солёные капли. Рука Эндрю тянется к огненно-рыжим волосам, но он заставляется себя не прикасаться. Он хочет зарыться носом в его волосы, узнать их мягкость, запах… может, даже попробовать одну прядку на вкус, облизнуть самый её кончик… но приказывает себе не шевелиться. Волчонок застывает.       Я чуть не сделал это с ним… Чуть не навредил Арктику. — Я должен уйти. — он произносит это через силу. — Что? — Арктик отстраняется от шеи Эндрю и поднимает на него заплаканные глаза. — Янтарь, что ты такое говоришь? Я не видел тебя четырнадцать лет. — Так нужно. — Миньярд отстраняет его от себя. — Так будет безопаснее. — Для кого? — надрывно произносит Нил. — Для тебя, Артик. — выдыхает он. — Я найду тебя, когда твоя… когда течка пройдёт. Найду тебя, обещаю. До той поры нам лучше не видеться. Не хочу навредить тебе. — Течка? — Арктик смотрит на него с растерянностью и непониманием. — Ты не знаешь, что это? У тебя такого не было? — брови Эндрю изумленно изгибаются. Нил отрицательно качает головой. — Это такой… период в жизни омеги. Твоё тело становится чувствительным — очень чувствительным. Ты чувствуешь ауру альфа-самцов, а они чувствуют твою. — Ауру? Что это? — Запах. — От меня пахнет? — Да, Арктик. У каждого альфы и омеги есть свой неповторимый запах. — объясняет Дрю. — И когда альфы чувствуют тебя, они… как же сказать?.. — Дрю неловко взъерошивает волосы на затылке, — Они хотят завладеть тобой. А ты — подчиниться. — Но я не хочу! — горячо возражает Арктик. — Янтарь, мне страшно! Что со мной происходит? Почему меня тянет блевать от всех запахов — приятных и гадких? Почему всё тело так болит? Почему я не могу прикоснуться к себе? Может, я болен?       Нил всё ещё держит Миньярда за толстовку, и Эндрю приходится совершить над собой усилие, чтобы оторвать любимые дрожащие пальцы от черной ткани — кожа Арктика горит под его руками. Джостен хочет возразить, но волчонок находит способ отвлечь его от своей толстовки. — Ты не болен. Просто это непривычно. Это скоро закончится. — Когда? — глухо спрашивает Нил. — Это длится неделю. — Значит, мы не увидимся ещё четыре дня?       Эндрю должен сказать ему правду, но он не может выдавить ни звука. Руки сжимаются в кулаки. Миньярд сглатывает болезненный ком. Он должен отвлечь Нила, чтобы не видеть эту невыносимо печальную мину. — Как тебя зовут? — Эндрю легонько касается его подбородка. — Нил. — лисенок находит в себе силы и вскидывает влажные от слёз глаза. — Нил Абрам Джостен. — бесцветно отзывается лис. — Ты можешь называть меня Арктик. А тебя? — Эндрю Джозеф Миньярд. — отвечает он. — Хочешь, я буду для тебя Янтарём? — спрашивает Эндрю, сжимая горячие кисти Нила в своих. — Хочешь? — в ответ Нил кивает. — Ты дождёшься меня, Арктик? — спрашивает он просящим шепотом, ласково выстанывая нежное имя. — Дождёшься меня, Нил? — Четырнадцать лет, Эндрю. — выдыхает Джостен. — Я ждал тебя четырнадцать лет. — голубые глаза смотрят в янтарные с тяжестью и печалью. У Эндрю больно сжимается сердце, когда Нил мягко высвобождает свои руки из его тёплых пальцев. — Если ты не придёшь, … я просто умру. — Я приду. — твердо говорит Миньярд. — Найду тебя. Где угодно, когда угодно. Что бы ни случилось, я найду тебя, Нил.