Щенки

             Мать вернулась, чтобы покормить их. Ещё слепые, не вставшие на лапы волчата подползли к самке и жадно стали пить. Они тыкались мордочками в тёплый материнский живот, от которого пахло молоком. Они толкали друг друга, сражаясь за две верхние пары сосков. Так устроена природа — хорошее, свежее и сытное молоко можно получить лишь посасывая верхние. К нижним поступает несвежее, оно менее сытное. Волчата, питающиеся из нижней пары сосков имеют меньше шансов выжить.       Шесть маленьких голов заняты делом — ожесточенно роют носом материнскую шерсть, сосут, толкаются, причмокивают, скулят и повизгивают, как поросята. Разыскивая более удачное место на животе матери, они ползают и топчут её бока, проползают меж задних лап, наступая на кожу бёдер. Мать терпит. Она привыкла. Её раздражает лишь количество щенков. Восемь! Ну зачем ей столько? Она же не сможет прокормить их всех! Она любит их — не так нежно и слепо, как должна, но любит. Ей нравится вылизывать их нежные пушистые спинки, нравится умывать их слепые мордочки. Нравится тыкаться носом в маленькие тёплые тельца, вдыхать запах волчьей шерсти и молока.       Шесть голов заняты. Эндрю плевать. Он спит, сжимаясь в комочек в полуметре от лап матери. Ему неинтересно, что там у них на завтрак. Или обед. Или какой там сейчас приём пищи?.. Он не чувствует голода. Пока. Он хочет спать, но ему мешают звуки жадного чавканья и повизгивания братьев. Вдруг он слышит хрип. Слепая голова поворачивается к источнику звука. Нет, ничего. Наверное, показалось. Эндрю опускает голову и отмахивается от наваждения. Снова раздаётся хрип — такой, словно кого-то душат… Это мать. Она пытается убить его братика, его Аарона. Эндрю переваливается на слабых лапах, ползёт к младшему, боясь опоздать. Аарон хрипит всё тише и тише…       Когда Дрю оказывается рядом с задней лапой матери, придавившей волчонка, Аарон затихает. Эндрю впивается мелкими зубами в мощную ногу волчицы. Та скалится и дергается, стряхивая Эндрю, как прилипший лист. Он падает рядом с братом, мотает головой, чтобы быстрее прийти в себя, и начинает тереться мордочкой о ещё тёплое тельце. Маленьким язычком Эндрю лижет живот и шею Аарона, надеясь разбудить его. — Давай же, Аарон, просыпайся! — просит он, — Ари, вернись ко мне!       Эндрю лижет мягкие щеки близнеца — его шерсть на вкус такая же, как у него, но запаха Аарон не имеет — ни волчьего, как их братья, ни любого другого. От Аарона не пахнет, и мать скоро избавится от него, посчитав чужим. Этого нельзя допустить!       Эндрю прижимается головой к груди брата — слабое сердечко тихо стучит в груди. Эндрю мысленно выдыхает.       Успел.              Он заставляет Аарона шевелиться и отползать от волчицы. Когда близнецы оказываются на безопасном расстоянии, Аарон сжимается в комочек, ещё хрипя на вдохах, а Дрю жмётся к нему и потирается о бок и спинку горлом, оставляя на близнеце свой запах. — Зачем ты это делаешь? Почему спасаешь меня? — Потому что люблю, Ари. Я тебя люблю.       Аарон не отвечает. А Дрю и не требует от него ответа — ему неважно, любит ли его Ари. Смущенный, Аарон прижимается ещё розовым носом к щеке Эндрю и лижет-лижет — долго и ласково. Дрю поворачивает голову и коротко облизывает его в ответ, пройдясь шершавым язычком по теплому носику и губам братика.