Это было больно — удариться об асфальт. Было больно видеть, как мать утаскивает Эндрю —
его Эндрю. Но ещё больнее было потом, когда серый автомобиль сбил его и отбросил на полтора метра. Аарон не знает, что было в промежутке между тем, как он видел Эндрю, рвущегося к нему, и тёплыми человеческими руками. Уверен, что произошло что-то важное, но что — загадка.
Аарон чувствовал не только руки, но и какую-то невероятно мягкую ткань, пахнущую молоком и кожей. Кто-то держал его на руках, кто-то маленький и хорошенький. Аарон открыл один глаз и осмотрелся. Тело его немного покачивалось, пространство, в котором он находился, было ограничено. Он лежал на задних сиденьях автомобиля, что сбил его, на коленках у маленького мальчика, завёрнутый в нежно-голубое одеяльце. Впереди сидели двое — мужчина и женщина. Мужчина был крепким, темноволосым, сильным и высоким. От его запястий до предплечий тянулись черные языки пламени. Он приглушенно чертыхался. Рядом сидела симпатичная женщина. У неё были длинные осветленные волосы с каштановыми корнями, собранные в легкий пучок на затылке. Она успокаивающе что-то бормотала и то и дело оглядывалась на Аарона, ласково глядя на него изумрудно-зелеными глазами.
Маленькая ладошка прикоснулась к его шее, всколыхнув волну адской боли. Аарон заскулил и заплакал. Тоненький голосок промямлил неловкие извинения. Тёплые губы прижались ко лбу.
— Кевин, золотце, не трогай его лишний раз. — мягко упрекнула его женщина.
— Да, Эбби. — кивнул мальчик. — Извини, кроха. — он шепнул это Аарону на ушко. — Я не хотел сделать тебе больно.
Женщина поймала на себе тяжелый взгляд Аарона.
— Мы тебя подлатаем, малыш. — она ласково улыбнулась.
Что это значит?
Его привезли в странное место. Там были люди. Много людей. Но все они были одинаковые — в каких-то штуках на головах, с белой шерстью, бесхвостые. От них пахло чем-то, жгущим нос и пьянящим. Мальчик нёс его на руках сквозь множество больших дверей, со знанием дела удерживая раскалывающуюся голову Аарона на согнутом локте.
— Клади его сюда. — обратился к мальчику новый голос, судя по тембру — мужской.
— Помочь? — это обратилась к мальчику та женщина, Эбби.
— Я сам. — твёрдо произнёс мальчонка и уложил Аарона на смотровой стол.
Его щупали, на него светили, проверяли дыхание, сердцебиение, слушали легкие. Его возили из одной комнаты в другую бесконечное количество раз. У Аарона уже кружилась голова. Он не мог сфокусировать взгляд, пока в поле зрения не оказался его мальчик, Кевин. Тёмные волосики были всклокочены, сколько бы Эбби не приглаживала их. Щеки были влажными. Кевин плакал. Плакал из-за Аарона. Ощутив на себе его взгляд, Кевин обернулся. Аарон моргнул, встретившись с изумрудно зелёными — более тёмными, чем у Эбби, глазами, сглотнул слюну с привкусом крови и попытался закрыть пасть, но помешала трубка, вставленная глубоко в горло. Кевин всхлипнул и побежал к каталке, на которой везли Аарона. Не спрашивая разрешения, он забрался на неё и притулился к волчонку, осторожно обнимая его тельце левой рукой и тихо подвывая. Аарон посмотрел на взрослых: Эбби, сцепив руки в замок, прижимала их к груди, мужчина, с которым Аарон пока не был знаком, стоял рядом и обнимал её за плечи. Взгляд обоих был полон сожаления и печали. Аарон присмотрелся к мужчине — вот, в кого пошёл Кевин. Непослушные волосы, добрые изумруды глаз, пухлые губы, волевой подбородок.
Вместе с Кевином его привезли в комнату с зелёным светом.
— Мы сделаем ему рентген. Ты постоишь с нами и за всем посмотришь, ладно? — мужчина потрепал Кевина по волосам.
— Я хочу быть с ним. — упрямо произнёс мальчик.
— Я понимаю, малыш. — мягко сказал доктор, присаживаясь на корточки напротив Кевина, чтобы быть с ним одного роста. — Но так нельзя. Этот аппарат, — он указал рукой на белый пончик, — посветит на волчонка…
— Его зовут
Аарон. — грубо оборвал его Кевин.
Откуда ты знаешь?
— …да, конечно, — быстро согласился доктор.
Пфф, каблук.
— Он посветит на Аарона специальным светом, который поможет нам найти сломанные кости и вылечить его. Для человека этот свет вреден, поэтому ты побудешь со мной, посидишь вот на этом высоком взрослом стуле и поможешь найти черные молнии на снимках, договорились?
Кевину ужасно хотелось забраться на взрослый стул с колёсиками, но желание находиться рядом с Аароном было сильнее.
— Я хочу быть с ним. — упрямо повторил он. Доктор протяжно вздохнул. Ему не оставалось ничего, кроме как надеть на Кевина специальный фартук и шапочку.
— Стой здесь и ничего не трогай. — пригрозил доктор. Кевин сделал своё самое серьёзное лицо — нахмурил брови, наморщил нос, надул щёки и сделал губы трубочкой.
Аарона переложили на другой столик, который пришёл в движение и затянул его в огромных размеров белый пончик. Кевин весь вытянулся, сложил руки как Эбби несколько минут назад и стал встревоженно глядеть на Аарона. Аппарат ожил — загудел, защёлкал, стал вращаться и перемещать стол с Аароном. Волчонок заскулил.
— Всё будет хорошо! — бросил ему Кевин, стараясь перекричать нарастающий гул.
Машина не затихала не менее пятнадцати минут. Кевин устал от шума и заткнул уши руками. Аарона уже клонило в сон от этого гудения и качки. Он не заметил, как прикрыл глаза и уснул.
Следующим его воспоминанием была небольшая клетка. Она была достаточно просторной, чтобы вытянуться на полу во весь рост, да так, что ещё и место останется. Возле его головы стояли две миски: одна с чистой водой, другая — с аппетитной куриной похлёбкой. Твёрдый корм Аарон есть не мог — ужасно болела нижняя челюсть. Он с трудом вытянул шею и окунул морду в миску с водой. Большая её часть утекала с языка обратно в миску, но немного попить у него всё-таки получилось. Свет загородила чья-то фигура.
— Аарон, как ты?
Кевин. — Аарон хотел улыбнуться ему, но не смог.
— Нам сказали, что тебе нужно отдохнуть перед операцией. Она будет завтра. Я приду навестить тебя, ладно? Перед тем как тебя заберут. А потом буду рядом, когда ты проснёшься, хорошо?
Хорошо. Я буду ждать тебя, Кевин.
***
Уши Аарона безвольно опущены. Он ловит себя на мысли, что перестаёт верить словам Кевина. Кажется, прошло уже слишком много времени, а мальчика всё нет и нет. Мимо клетки туда-сюда снуют доктора и медсёстры. Совсем рядом лает пёс и шипит кот. Над клеткой Аарона грызёт пшеничные зёрна маленький кролик с перевязанным ухом. Никому из зверей нет до него дела, потому что от Аарона не пахнет волком. От него вообще ничем не пахнет. Это хорошо — он никому не мешает, его не найдёт мать. Это плохо — его не найдёт Эндрю.
Аарон всхлипывает и плачет.
— Аарон, тебе больно?
Он безошибочно узнаёт приятный детский голосок. Кевин цепляется тонкими пальчиками за прутья клетки.
Очень. Но когда ты рядом, мне становится немного легче.
— Когда вы его забираете? — Кевин посмотрел куда-то вверх.
— Через десять минут.
— Можно открыть клетку?
— Хорошо.
Замок на решётчатой дверце отпирают. Кевин забирается к нему и ласково поглаживает горячими трепетными пальчиками левое ухо Аарона.
— Я буду рядом. — шепотом говорит Кевин. — Док, почему он хрипит?
— От удара у него повредились легкие.
— Вы его вылечите? Почините ему легкие?
— Конечно, вылечим. Не волнуйся, с ним всё будет хорошо.
— Аарон, ты слышал? Тебе помогут. — ласково произнёс Кевин и, опасливо оглянувшись, быстро поцеловал Аарона в лоб. Волчонок слабо вильнул хвостом, давая понять, что ему приятно такое проявление ласки. — Я поцелую тебя ещё, если захочешь, когда закончится операция. — пообещал Кевин.
Я хотел бы, чтобы ты целовал меня в лоб, пока смерть не разлучит нас.
***
Аарону нацепили на морду прозрачную конусовидную маску. В нос ударил странный запах. Аарон пытался не вдыхать как можно дольше, но легкие запротестовали. Глаза закатились, и Аарон крепко уснул на несколько часов.
Его разбудили тёплые руки, ласкающие шерстку на загривке.
— Ты уже проснулся? — Кевин заулыбался. — Как себя чувствуешь?
Ничего не чувствую.
— Папа говорил с доктором, а я — с Эбби. Если захочешь, можешь остаться у нас навсегда. Мы будем рады позаботиться о тебе, Аарон. — тонкий пальчик ведёт ото лба к переносице. Аарон приподнимает голову и робко облизывает его. — Думаю, это значит «да». — переводит Кевин, улыбаясь. — Я побуду с тобой, пока не выгонят, а потом мы с папой купим для тебя лежанку — мягкую-мягкую! И я отдам тебе своё одеяло. Оно тёплое и классно пахнет. Я сплю с ним, чтобы не снились кошмары. Тебе снятся кошмары?
Я не знаю, что это.
Кевин остаётся с ним до самого вечера. Кевин навещает его каждый день. Кевин целует его в лоб и поглаживает кончиками пальцев загривок Аарона. Это так приятно, что по коже бегают мурашки, а задние лапы подёргиваются от удовольствия.
Препараты, которые ему стабильно вкалывают в клинике, снижают восприимчивость к запахам. Аарону сложнее ориентироваться, используя нюх. Теперь, если кто-то шутки ради переставит его миску с похлёбкой, он просто не сможет её отыскать. Будет слепо тыкаться носом всюду, пока в ноздри не попадёт вода или бульон.
Кевин кормит его из специальной бутылочки с резиновой насадкой — она достаточно мягкая, кормление почти не доставляет Аарону дискомфорта. Потом его гладят и качают, убаюкивая мелодичным голоском.
Эндрю, надеюсь, тебе удалось сбежать. Надеюсь, у тебя всё хорошо. Кажется, я нашёл свою семью. Этот мальчик — моя семья. Я хочу остаться с ним навсегда.
***
Полгода спустя, октябрьским утром Кевин просыпается и не находит рядом с собой Аарона. Лишь несколько клочков светлой волчьей шерсти, прилипшие к подушке, одеялу и футболке Кевина. Он зовёт волчонка по имени, но тот не откликается. Кевин спрыгивает со своей кровати с ракетами и вылетает из комнаты.
— Аарон! Маленький, где ты? — зовёт он, стараясь сдержать слёзы. — Убежал… Неужели убежал? — Кевин сбегает по лестнице на первый этаж, обходит гостиную.
— Кев? — сипло зовёт незнакомый голосок. Кевин поворачивает голову на звук и видит маленького мальчика — на вид ему не более четырёх лет. Светленькие волосы растрёпаны. Большие янтарные глаза с нежностью глядят на него. Кевин узнает их из тысячи.
— Аарон… — хрипло выдыхает Кевин, стирая слёзы с щёк. — Ты — человек? — спрашивает он. Аарон качает головой.
— Я — волк.
— У тебя нет шерсти. — осторожно замечает Кевин. Аарон осматривает своё голое тельце. — Это линька?
— Что это? — Аарон с любопытством смотрит на Кевина.
— Когда шерсть выпадает и растёт другая. Но у тебя и хвоста нет. И ты не пахнешь как волк.
— Наверно, я странный. — просто отвечает Аарон, помрачнев. Кевин забирается к нему на диван и крепко обнимает худые плечи.
— Я люблю тебя, Аарон, волчонок ты или мальчик. — он целует Аарона в лоб. — Ты останешься со мной? Будешь моим другом?
— Пока смерть не разлучит нас. — отвечает Аарон, утыкаясь носом в тонкую тёплую шею Кевина. — Что мы скажем Эбби и Дэвиду?
— Скажем, что это — чудо. — отзывается Кевин, не прекращая целовать бледное личико.
