Попытка №13

Поморщившись от яркого солнца, Юнги плотнее натянул козырек кепки на лоб и внимательно огляделся вокруг. Не то чтобы его кто-то мог увидеть, но каждый раз, вступая на территорию чужого мира, он чувствовал себя крайне неловко, наблюдая за жизнями местных жителей. Подъезд, возле которого он стоял, выглядел точно так же, как и в его мире. И в 12 предыдущих тоже. Юнги неуверенно топтался, не решаясь зайти внутрь. Он мог сразу попасть в квартиру, но в первый раз предпочитал появляться возле дома и подниматься туда так, как это делали живые. Внутри что-то покоробило. Казалось бы, ничего нового он увидеть не должен был. Наверху его ждала копия их с Тэхеном квартиры, в которой они счастливо жили, утопая в своей любви и не ожидая такой жестокой подлянки от судьбы, как смерть одного из них. Юнги всегда прибывал за полгода до даты собственной смерти, к счастью, возможности Бевзременья позволяли не только пересекать пространство между мирами, но и оказываться в нужном времени. При условии, что он застал это время при собственной жизни. На дворе стояло 4 сентября. Был прекрасный, солнечный день. Юнги не очень любил раннюю осень, зато ее обожал Тэхен. Да и солнце в теплые дни младшему Киму невероятно шло. Оно буквально обволакивало его, позволяя сиять еще ярче. По предыдущим попыткам блондин уже знал, что оба они сейчас должны быть наверху, завтракая и собирая Тэхена в универ. У Юнги в этот день был выходной, поэтому он должен был остаться дома. Не желая ни с кем сближаться после смерти двух лучшей друзей, свободное время он предпочитал проводить с Тэхеном, либо заниматься домашними делами. Ким вечно сеял вокруг себя хаос, и, если бы не Юнги, давно погряз бы в грязи. Потоптавшись еще пару минут у подъезда, Мин все-же двинулся внутрь старой многоэтажки, нуждавшейся в капитальном ремонте. Не лучшее состояние дома отразилось на цене квартир, что и стало решающим фактором при покупке Тэхеном одной из них. Юнги, кстати, был против и советовал подождать немного, подкопить еще чуть-чуть и взять вариант получше, но Тэхен, как и всегда, не послушался его и сделал все по-своему. Еще один поступок, которого он мог не совершать и тогда Юнги остался бы в живых. Блондин тщательно отследил каждый из них и запечатлел в собственном мозгу, будто специально ища поводы ненавидеть Тэхена. Поднявшись на третий этаж, Мин замер у двери. Он уже столько раз это проделывал, но так и не привык снова окунаться в моменты, которые старательно пытался стереть из собственной памяти. Сначала ему было больно наблюдать за счастьем их с Тэхеном двойников, затем оно стало его раздражать. В надежде, что в этот раз ему удастся все переиграть, он решительно шагнул внутрь квартиры и застыл. Увиденное повергло его в шок. «...— Я тебе говорю, квартира должна быть в спокойных тонах, иначе глаз быстро устанет, и вся эта пестрота начнет тебя раздражать, — Юнги пришлось говорить это Тэхену в уже, казалось бы, тысячный раз, оттаскивая его от кислотных обоев, к которым Ким прилип как кот к колбасе. Мину от одного взгляда на них хотелось опорожнить желудок от плотного завтрака, который он в себя впихнул перед поездкой по строительным магазинам. Ремонт сам себя не сделает, а Юнги твердо решил закончить его до начала занятий в университете. — Ну Хён, это моя квартира, почему она не может быть такой, какой хочу я? Мне не нравится жить так, как все, — брюнет надул губы и жалостливо посмотрел на своего парня. — Ну пожалуйста, ну Хё-ё-ён, — протянул он и еще шире расширил глаза, стараясь придать им как можно более невинное выражение. Юнги молча отлепил его руку от кислотного рулона и потащил в сторону нюдовых оттенков. — Это не обсуждается, Тэхен. За ремонт плачу я. Делаю его тоже я. Я не напрашивался жить с тобой, ты сам меня чуть ли не на коленях умолял съехаться. Значит, считайся с моим мнением, — устав слушать капризы младшего, строго произнес он. — Вот эти в самый раз, — остановив свой выбор на бежевых обоях, Юнги быстро подозвал консультанта, передал ей нужные мерки и отправился на поиски оставшихся в списке товаров, которые он еще не успел купить. Тэхен угрюмо поплелся за ним…» Юнги в шоке уставился на ярко-желтые обои, которыми был обклеен весь коридор их с Тэхеном квартиры. — Твою мать, — только и смог выдавить он, в ужасе рассматривая обстановку. Это место явно не могло быть их жилищем. Мин бы никогда не позволил Киму превратить квартиру в цветастое нечто. Ни одна из его версий тоже. Он был в этом уверен на все сто процентов. Нет, даже на двести. Тяжело сглотнув, он стал водить взглядом по коридору, отмечая и другие нестыковки. Прямо посреди стены между дверьми в спальню и кухню висело абстрактное нечто, именуемое современным искусством. Очень даже в духе Тэхена. Но, опять же, никак не Юнги. Пол и потолок выглядели так же, как и при нем, что не могло не радовать. А вот входной коврик был салатовым. В их квартире он был черным. Юнги перевел взгляд на обувные полки и пришел в еще большее недоумение. Обуви было в два раза меньше, чем надо. И вся она была в одном стиле. В стиле, который предпочитал Тэхен. Не он. Здесь не было пар, которые бы мог носить Мин. Вообще ни одной. Внутренне охуевая, Юнги двинулся вглубь квартиры. Спальня встретила его синими обоями и абсолютно новой обстановкой. Никакого кресла из родительского дома братьев Ким. Никакой гитары. Другая кровать. Другое постельное белье. Другой письменный стол. Единственное, что было как при нем — это зеркальный шкаф-купе и офисное кресло, вот только и оно было не из коричневой кожи, а из синей, в тон стенам. И ни одной вещи, принадлежащей Юнги. Юнги мог бы подумать, что он случайно перепутал квартиры, мало ли, с кем не бывает. Вот только вид развалившегося на кровати Тэхена говорил об обратном. Блондин спал, как ни в чем не бывало, пуская слюни на противную розовую подушку. Стоп. Блондин? Ни в одном из предыдущих миров Ким не был блондином. Ни в один из периодов своей жизни. Он вообще никогда не менял цвет волос, считая, что его внешность достаточно хороша от природы и не нуждается ни в каких искусственных изменениях. Юнги уже в очередной раз за сегодня впал в ступор. «Да что вообще происходит в этом чертовом мире?» — недоумение так и перло из него, даже столь родной злости не осталось места. Он вплотную подошел к кровати и стал рассматривать местную версию своего бывшего парня. Вроде бы больше никаких изменений. Все родинки на месте, ни одного прокола. Ни татуировок, ни пирсингов, насколько он мог судить по виду, не скрытому одеялом. Только белые волосы, на пару тонов темнее, чем у самого Шуги, были как бельмо на глазу. Надо отметить, что Тэхену совершенно не шло. Исключительно на вкус Юнги, конечно же. Помявшись возле кровати и не зная, как на все это реагировать, он было собрался проверить другие помещения, но тишину квартиры нарушила стандартная мелодия звонка. «Хоть это осталось неизменным», — пронеслось в голове Мина. Пока Ким недовольно ворочался в постели, пробужденный звонком, Юнги быстро перевел взгляд на дисплей лежащего на тумбочке смартфона и похолодел. Звонил Намджун. Намджун, который в это время уже должен быть мертв. «Не может быть…» — отчетливо отразилось в мыслях Юнги. — «Может это какой-то другой Намджун? Мало ли, имя не такое уж и редкое». В это время Тэхен наконец-то выпутался из одеяла и соизволил принять вызов. — Алло, — недовольно буркнул он в трубку и тут же широко зевнул. Голос, раздавшийся из динамиков, Мин не спутал бы ни с чьим другим. Это и правда был Намджун. Его Намджун. Намджун, который должен был умереть полгода назад по местному времени. Вот только местный Намджун явно был живее всех живых и сейчас выговаривал брату за то, что он опять мог проспать универ, если бы старший не позвонил ему, хотя еще даже первая неделя занятий не закончилась. — Да встал я уже, встал, — прервал недовольную ругань младший Ким и с обреченным вздохом слез с кровати, продолжая держать телефон у уха. Намджун ему что-то ответил, но Юнги не смог расслышать, что именно, а затем Тэхен коротко попрощался с братом и поплелся в ванную. Мин последовал за ним. Как и ожидалось, небольшое помещение выглядело совсем иначе. Вместо коричнево-бежевых оттенков санузел был выполнен в контрастных черно-белых тонах. Смотрелось стильно, но слишком броско. Шуга такое не любил. Зато он любил дорогую сантехнику и именно такая здесь и была установлена. «Видимо, у местного Тэхена с деньгами все намного лучше», — подумал Юнги, продолжая осматривать ванную комнату. А потом его взгляд зацепился за бойлер. Красивый новенький бойлер, установленный над унитазом. И именно эта деталь вызвала самый сильный эмоциональный отклик внутри Мина. Не желтые стены. Не отсутствие его вещей в этой квартире. Не дорогая сантехника. А этот сраный бойлер, на месте которого в его мире была старенькая газовая колонка. Колонка, которую он все-время хотел заменить, но так и не нашел на это времени и денег. Колонка, с которой он поручил разобраться Тэхену, когда стал подозревать, что газоотвод забился. Вот только Ким как и обычно забыл о просьбе своего парня, что и привело к событиям, произошедшим тем роковым утром.

*** 6 лет назад

Тэхен сидел на кровати, невидяще уставившись в стену напротив, пока по квартире шныряли представили разных госслужб. Газ. Его парня убил чертов газ, заполнивший ванную, когда Юнги принимал утренний душ. Газ, которого не должно было там быть, послушайся Тэхен старшего и вызови представителя газовой службы для проверки отвода. Мин уже несколько дней говорил ему о том, что ощущает слабый запах тухлых яиц, что могло указывать на небольшую утечку, вызванную забившейся трубой. Ким же не обращал на это внимания, списывая все на излишнюю паранойю, которая нередко становилась причиной подшучивания над Шугой. Естественно, когда он не слышал. Скажи ему кто это в лицо, пришлось бы уворачиваться от тяжелого кулака. Юнги всегда был скор на расправу. — Скажите, Вы знали, что закон запрещает устанавливать газовые колонки в санузлах? — вырвал его из прострации твердый голос полицейского. Тэхен с непониманием уставился на него. Он не знал, что закон запрещает, а что нет. Такие мелочи никогда его не волновали. Когда они заехали в эту квартиру, колонка уже была там, оставшись от предыдущих владельцев, о чем Ким и сообщил ожидавшему ответа инспектору. — Понятно, — нисколько не удивившись протянул тот в ответ. В подобных местах такое случалось сплошь и рядом. Люди все делали для своего удобства, не заботясь о безопасности. Каждый верил, что несчастный случай обойдет его стороной. Если бы парень, сидевший перед ним, знал статистику, он бы сильно удивился, но пожилой полицейский решил не расстраивать его еще больше, сжалившись над бедным студентом, находившимся в шоковом состоянии. — Вам есть кому позвонить? Кто-то, кто поможет пережить это и решить все бумажные вопросы? Может быть родители? Или друзья? — с надеждой посмотрел он на парня. — У меня никого нет, — тихо ответил Тэхен. — Все… Все умерли… Остался только Юнги… Точнее… Оставался, — казалось, до него только сейчас начало доходить, что он лишился последнего близкого человека. — Все понятно, — грустно произнес инспектор. — Тогда может быть близкие знакомые или приятели? Хоть кто-то, кому Вы можете сейчас позвонить? Тэхен посмотрел на него со злостью. Что непонятного в его ответе? Он же сказал, что у него никого нет. Поток гневных мыслей прервал громкий рингтон телефона, оповещая о входящем звонке. Ким на автомате бросил на него взгляд и увидел имя звонившего. Чимин. «Вот оно — решение», — пронеслось в его голове, и он судорожно провел по дисплею пальцем, принимая вызов.

***

Наше время

Юнги продолжал пялиться на бойлер, пока Ким спешно чистил зубы, все-время поглядывая на время. «Вот оно значит, как», — размышлял про себя Мин. — «Очевидно, здешний Тэхен припеваючи живет в своей квартирке с чудесной новенькой мебелью и сантехникой. Без меня, но зато с живым братом. Все чудесатее и чудесатее». Не то чтобы он был расстроен увиденным. Сначала крайне удивлен, да. Но он быстро ухватился за обнаруженные изменения как за соломинку, которая могла привести его к решению собственной проблемы. Все предыдущие разы он наблюдал за одной и той же картиной. Они с Тэхеном счастливо проживали свои последние полгода в этой самой квартире, а затем Юнги умирал. Всегда по-разному, да, но конец был неизбежен. Как бы Мин не старался, ему не удавалось повлиять на ход событий и поменять их с Тэ местами. Кроме одного единственного случая, когда погибли они оба, но в тот раз он вообще никак не вмешивался, просто наблюдая со стороны и пытаясь излечить собственное разбитое сердце от разлуки с близким человеком. Может кому-то идея убить любимого, сохранив тем самым собственную жизнь, покажется безумной, но Юнги уже давно перестал делить мир на черное и белое, считая, что все средства хороши. Особенно, когда на кону стояли сразу две поломанные жизни, которые могло починить одно простое решение. В свое время на эту мысль его натолкнул Чонгук, когда Мин вернулся в Безвременье после его с Тэхеном совместной смерти в мире, который он первым посетил после гибели. До этого он считал, что их судьба имеет только один вариант, в котором Юнги умирает, а его парень остается живым. К таким выводам он пришел, поверхностно изучив как устроено послесмертье. Но при первом же посещении параллельного мира вся его уверенность разбилась в пух и прах. В то утро Тэхен не стал снова засыпать и пошел в душ вместе с ним. Увлекшись друг другом, они не заметили ничего необычного, списав слабость и головокружение на близость друг с другом, от которой оба теряли голову. В итоге погибли оба, а их тела обнаружила полиция после поднявшего всех на уши Чимина. Юнги помнил, в каком шоке он тогда был и вернувшись в Безвременье сразу же потребовал у Хосока с Намджуном ответов. Вот только они не смогли сказать ничего внятного, так как сами не понимали, как такое возможно. Хосок знал, что Юнги должен был умереть именно в этот день. Намджун уверял, что Тэхен должен дожить до 86. Почесав затылки, вся троица отправилась к Джину, как самому долгоживущему представителю Междумирья. Джина они на его привычном месте не обнаружили, зато наткнулись на Чонгука, крутящегося неподалеку. Обменявшись друг с другом напряженными взглядами и прочитав в глазах друг друга решимость немедленно получить ответы, они уверенно двинулись к местному чудику.

***

2 года назад

— Чонгук-и, — сладко пропел Намджун, взяв Чона за плечо. Юнги готов был поклясться, что еще никогда не слышал таких приторных ноток в голосе своего друга. Но против ничего не имел. Старший Ким не просто так мог найти подход к любому, значит знал, как именно нужно общаться с младшим братом Джина. — А? — Чонгук с готовностью поднял светящиеся глаза на вопрошающего, готовый ответить на любой вопрос. Внимание к своей персоне он любил. Еще больше любил подонимать местных разговорами, попутно втягивая их в свои бесконечные эксперименты. Парень мог казаться наивным как пробка, но хитрости ему никогда было не занимать. — Ты не мог бы помочь нам с ребятами разобраться в одной деликатной теме? — сразу пошел в наступление Намджун. Он знал, что, если дело касается Безвременья, Чонгук сразу же откликнется и выдаст всю необходимую информацию. И даже больше. Настолько больше, что остановить его можно будет только засунув кляп в рот и привязав к первой попавшейся твердой поверхности. А затем быстро смотаться, пока Чон не успеет выпутаться и взять собеседника в оборот. — Конечно, — сразу же с энтузиазмом выпалил парень и с готовностью уставился на троицу, переводя любопытный взгляд с одного на другого. — Что именно вы хотите узнать? Я могу ответить на любой вопрос, — уверенности в собственных знаниях ему никогда было не занимать. Намджун и Юнги быстро ввели его в курс дела, а Хосок добавил пару деталей, которые упустили его товарищи. — А что тут непонятного? — Чон посмотрел на них как на идиотов. — Раз Тэхен умер вместе с Юнги, значит это была его ближайшая дата смерти. — В смысле? — вопрошающе воскликнул Намджун. — Мой брат точно должен прожить минимум до 86. Я это лично узнавал. Разве дата смерти не константа для всех существующих миров? — Хён, ты дурак или как? — несмотря на грубую формулировку вопроса, голос Чонгука звучал дружелюбно. — Не у всех дата отхода в мир иной всего одна на жизнь. Их может быть несколько. Зависит от индивидуальной судьбы. Видимо, в мире, который Юнги-хён посетил, обстоятельства сложились так, что он погиб в свою ближайшую дату. А в нашем мире он смог избежать этой участи, следовательно, должен дожить до следующей. Которая наступит, как ты там сказал? — он призадумался, пытаясь вспомнить возраст, озвученный Намджуном ранее. — В 86, — с готовностью подсказал ему Хосок. — Точно. В 86. Ну вот и будет ваш Тэхен жить до 86, — с умным видом выдал Чонгук. — Но как тогда… — Намджун пытался вникнуть в информацию, но у него это никак не получалось. Зато Хосок быстро смекнул что к чему и задал другу резонный вопрос. — Джун-и, а разве ты не уточнил дату смерти своего брата после того, как умер Юнги? — Ну да, и что? — все еще не понимал Намджун. — Ну а то, что если бы ты сделал это раньше, то тогда, видимо, тебе назвали бы это чертово 4 марта. Правильно? — последний вопрос он уже задал Чонгуку. — Все верно, — с готовностью покивал тот в ответ. — Тэхен мог умереть в один день с Юнги-хёном, но смог пережить его, а значит теперь точно будет жить еще долго. Пока не наступит следующий день его возможной смерти. Если его судьба предполагает наличие и других дат, то и его он может вполне пережить. Но этого мы, к сожалению, на данный момент узнать не сможем. Информация открывается только после того, как человек избегает своей возможной гибели. — Погоди, — перебивает его Мин. — Это значит, что и я мог выжить? — В его голове постепенно вырисовывается общая картина происходящего. — Может да, а может и нет. Все зависит от того, есть ли у тебя еще возможные даты смерти на эту жизнь. Если да, то ты мог остаться в живых. Если нет, то погиб бы в любом случае. — И как мы можем это узнать? — Юнги сверлит его напряженным взглядом. — Как, как? Только экспериментально, конечно же, — глаза Чонгука загораются от предвкушения. Пока вся троица стоит и обдумывает услышанное, он своим внутренним чутьем, наработанным за годы научной работы, чувствует, что все это выльется во что-то интересное. Во что-то, что может привести его к новым открытиям.