Попытка №13

Вернувшись, Юнги сразу же заперся в своей комнате, не став дожидаться друзей. Впервые после их собственного Мира, у них появилась возможность посмотреть на его смерть и дальнейшие события, поэтому он понял, когда они сказали, что останутся. Да ему и самому было интересно, что там в Тринадцатом будет дальше. Жаль, после смерти Двойника попасть туда он уже не мог. Но не сейчас. Сейчас ему нужен был отдых, в котором перетружденный мозг нуждался уже давно. Ежедневные перемещения между Вселенными утомили его, да и после своего полугодовалого отсутствия он все еще до конца не восстановился. Так он провел несколько дней, попросив наведывавшегося к нему Джина оставить его в покое и не трогать, пока не вернутся Хоби с Джуном. А их не было. Ни через день, ни через два, ни через три. Друзей он увидел только через неделю, когда уже самостоятельно покинул свое убежище и даже пару раз переговорил с Джином, обсуждая с ним увиденное. Главной темой, что не удивительно, был Тэхен. Тэхена вообще вдруг стало слишком много. Его Тэхен. Тринадцатый Тэхен. Каждый их разговор заканчивался исключительно им. Джин не оставлял его в покое и постоянно смотрел на Юнги так, будто ждал чего-то, но что именно — не говорил. Шуга злился, бесился, но от бесед не отказывался. Из принципа. Да и, в конце концов, застрял он тут как раз из-за младшего, и все эти хождения по Мирам тоже имели к нему прямое отношение. Так что если Джин хочет говорить о Тэхене, то почему бы и нет? Да и пообсуждать было что, одно дело видеть последствия потери любимого человека, с которым состоял в отношениях, и совсем другое — одержимость, возникшая не понятно в какой момент и на каких основаниях. И приведшая к тому, что он увидел. Жутко. Жестоко. Но интересно. Даже ему было любопытно, почему Ким так сильно помешался на нем, точнее, на его не самой лучшей версии. На этот вопрос Джин ответа не знал, но о Тэхене разговаривать не переставал, заставляя Юнги обсуждать все, что он чувствовал по отношению к младшему. Что именно он чувствовал, Шуга и сам до конца не понимал. Как и то, в какой момент из него исчезли злость и раздражение, много лет терзавшие его душу и заставлявшие непрестанно рыскать по Мирам с целью разорвать их связь с Кимом. А сейчас… Сейчас все это было не важно. Тэхена вроде как было жаль. И вроде как он чувствовал ответственность за него. Но и… гордость? Такая целеустремленность пугала и восхищала одновременно. А потом вернулись Джун с Хоби и Юнги снова пришлось забыть о только что приобретенном покое. Они в красках рассказали, как, после смерти Юнни, Тэхен кинулся на Чимина, избив до полусмерти и обвинив в его кончине. Разнимать их пришлось полиции, в результате чего Пака в тяжелом состоянии увезли на скорой, а Кима отправили прямиком в отделение, из которого он при содействии отца Чимина загремел за решетку. Пока Хосок это рассказывал, Джун сверлил взглядом Юнги, то и дело сжимая и разжимая кулаки, а потом рявкнул, что, если бы не вовремя подоспевшая бригада, Тэхен бы Чимина убил, настолько разъярён он был после гибели Двойника. И смотрел при этом так, будто всему виной был сам Мин. Юнги оставалось лишь опустить глаза в пол, потому что такой реакции не ожидал даже он. Тэхен явно слетел с катушек, обезумев от горя после утраты того, кто ему никогда не принадлежал. Сюр. К счастью, Хоби, почувствовав, что пахнет жареным, быстро продолжил свой рассказ. Они мельком проскочили все прошедшие до настоящего времени года, выяснив основные события. За решеткой младший провел не долго, родители Юнни его вытащили за то, что Джун занял его место. Наследника у них больше не было, а один из лучших друзей сына идеально подходил под эту кандидатуру. Услышав это, Юнги недоверчиво вскинулся, переводя взгляд на все еще мрачного Намджуна, который подтвердил слова Хоби одним кивком. Интересно, но сейчас абсолютно не важно. Вышедший Тэхен тут же впал в аналогичную их собственному Миру депрессию, в которой благополучно находится и по сей день. Здесь история повторилась. Когда Юнги невзначай поинтересовался о судьбе Чимина, ему снова пришлось столкнуться с пронизывающим взглядом, но на этот раз он принадлежал Хосоку, а нить повествования спешно пришлось перехватывать Джуну. Чимина сослали. Сбагрили заграницу и в Корею возвращаться запретили. Хоби тоже уехал, но по собственному желанию, удачно осев в Бельгии и в скором времени найдя себе новое любовное увлечение. Когда Намджун об этом рассказывал, Чон то и дело виновато поглядывал на Юнги, готового от неловкости провалиться сквозь землю. В итоге, хоть почти все и остались живы, их отношения с треском развалились. Тэхен никого видеть не желал, Джун и Хосок списывались пару раз в год по праздникам, о Чимине все предпочли забыть, как и он о них, с головой уйдя в семейный бизнес и налаживая работу зарубежных филиалов, чтобы вымолить прощение отца. На этом рассказ и закончился, больше никому говорить о Тринадцатом не хотелось. Никому, кроме Джина, упорно продолжавшего затаскивать Юнги в свой кабинет и обмусоливать все по пятидесятому разу. В конце концов, Шуге это надоело, и он стал прятаться там, где вездесущий Ким его не найдет, забыв, что обычно в таких местах обитает Чонгук, обнаруживший его практически сразу. — Хё-ён! — радостно прокричал он, выныривая из-за очень далекого от входа стеллажа, за которым Мин благополучно укрылся. Точнее, он так думал. Юнги вздрогнул, с ужасом глядя на стремительно приближающегося к нему Чона. — Что ты тут делаешь? — напряженно спросил он, не отрывая прищуренных глаз от парня. — Это что ты тут делаешь, Хён? — он плюхнулся рядом, с любопытством глядя на блондина. — От брата моего ныкаешься, да? — С чего ты взял? — Ну так, я бы тоже сбежал от такой головомойки. Насел он на тебя знатно, да? — Отьебись, Чонгук. — Ну не-ет, давай, колись, чем он тебя так активно мучает? — Чонгук, — в голосе Мина послышалась открытая угроза. — Что? Он еще никому столько внимания не уделял, — Чон на секунду задумался, похлопывая себя пальцем по нижней губе. — Даже Намджуну, а у них какая-то странная близость, — он пошло поиграл бровями, чем вызвал у Юнги легкую улыбку. Он тоже замечал, что что-то там не чисто, но что именно, понять не мог. Романтикой не пахло, друзьями тоже вроде так и не стали за столько лет, а связь между ними все равно чувствовалась. Но обсуждать это с Чонгуком точно не собирался. — А что ты там говорил про Тринадцатый Мир? — выплюнул он первое, что ему пришло на ум. — М-м-м? — Чон с интересом уставился на него, поблескивая глазами. — Что-то про попытки. — А, ну да. Мы их проебали. Точнее, ты, — он укоризненно посмотрел на Юнги. — В смысле? — Шуга не особо хотел это обсуждать, но лучше так, чем Тэхена. Чонгук ведь не отстанет, если основательно не переключить его внимание. — Ну, чем больше Миров ты посещаешь — тем сильнее каждый последующий отличается от твоего собственного. — В смысле… — Юнги растерянно посмотрел на него. — То есть… Тринадцатый такой не один? — Не, — парень причмокнул губами. — Получается, что реально похожих на наш Миров не так много, и ты во всех побывал. Остальные будут как Тринадцатый или еще более непохожими. А значит, сонастроиться ты уже не сможешь и весь наш план коту под хвост. — Ты шутишь? — Шуга ошарашенно округлил глаза. — Откуда ты это знаешь? — Годы исследований, Хён, — Чонгук улыбнулся, хитро смотря на него. — Что, Джин-и тебе так и не рассказал? Ну да, понимаю, — он наигранно покачал головой. — Ему гораздо интереснее в ваших мозгах копаться, да с Шихеком перешептываться. — С кем? — это имя Юнги слышал впервые. — С Хранителем нашим, — как ни в чем не бывало ответил Чон. — С каким еще… Хранителем? Мы же уже мертвые, — Юнги чувствовал, что его мозги опять начали закипать. — С духовным, — Чон возвел палец вверх. — Тем, что по Душам. — А такие тоже бывают? — Шуге казалось, что еще немного и у него натурально отвиснет челюсть. — Ну да, а почему нет? — парень непонимающе уставился на него. — А почему я впервые об этом слышу?! — Ну так незачем тебе, значит, было. Он вроде только со мной и Джином поболтать приходит. Клевый дядька, помог мне пару раз с исследованиями, — он чуть подался вперед, понижая голос и всем своим видом давая понять, что это большая тайна. — А… — Юнги пытался осмыслить услышанное. — То есть… Он типа тоже Дух? — Типа Ангел или что-то в этом вроде. — То есть… То есть, он что-то знает? — Он знает всё. Шуга сузил глаза, чувствуя, как все его нутро наполняется яростью. — То есть, вообще все? — тихо спрашивает он. — Ну да, — Чон как бы невзначай пожимает плечами. — А ты не подскажешь случайно где его найти можно? — вкрадчиво спрашивает он, всем своим видом пытаясь изобразить заискивание. Нет на свете того, что Чонгук бы любил больше, чем делиться информацией. — Не-а, — парень пожал плечами. — Он всегда сам приходит, когда хочет, — и чуть обижено добавил. — И уходит тоже. — М-м-м… ясно… говоришь, Джин с ним тоже общается, да? — Ну да. — Ясно… — Юнги еле сдерживает злость на старшего. — И про Тринадцатый он знал, да? Про сонастройку? — Ну да… А что? — Ничего, Гуки, ничего, — он медленно встал, сверкнув глазами и пошел на выход, стараясь не переходить на бег и не обращать внимания на удивленные восклицания, несущиеся ему в след.

***

— Где он? — Юнги с ноги влетает в кабинет старшего, из последних сил стараясь держать себя в руках. — Кто? — Джин, сохраняя спокойствие, складывает руки на груди, укоризненно глядя на блондина. — Шихе-е-ек, — издевательски растягивает незнакомое ему имя Шуга. Старший бледнеет. Мин отчетливо видит, как с чужого лица сходят все краски, а дыхание на мгновение прерывается. Попался. — Откуда ты о нем знаешь? — чуть запнувшись спрашивает Ким, старательно натягивающий на себя маску невозмутимости. Но Юнги увидел. Он все увидел и был благодарен мужчине хотя бы за то, что тот не стал ничего отрицать. — От Чонгука, — он тоже решил не ходить вокруг да около. Ему нужны были ответы, и он их получит. Хватит с него бесполезных ожиданий. — А он от… — Джин морщится, не договаривая и чешет лоб. — М-да, — наконец выдает он, поднимая взгляд на Шугу. — Ну, садись что ли, раз пришел. И тебе привет, кстати. Юнги плюхается на привычное место, возмущенно глядя на старшего. Вся злость из него резко улетучивается и становится просто обидно. — Как ты мог такое от меня скрывать? — он почувствовал, как дрогнул его голос, но постарался не придавать этому значения. Сейчас он потерпевшая сторона, ему можно. — Юнги… — старший неуверенно смотрит на него, явно пытаясь подобрать нужные слова, но Шуге не нужна правильность, он ждет честности. — Нет, Джин. Ты знал про Тринадцатый, про сонастройку и ничего мне не сказал! — Я не мог, — грустно отвечает Ким. — Я хотел, правда, но не мог. Мне было нельзя. — Да в смысле? — В прямо, Юнги. — Ты, блять, издеваешься? — Он не издевается, — раздается спокойное из-за его спины. Шуга резко оборачивается и утыкается взглядом в слегка тучного мужчину неопределенного возраста, смотрящего на него веселыми глазами. — Вовремя, — бурчит Джин. — Пришло нам время познакомиться, Юнги, — незнакомец подходит к нему ближе, плюхаясь в тут же материализовавшееся кресло, идентичное тому, в котором сидит Мин. — Я — твой Хранитель. Точнее, — он кидает лукавый взгляд на Кима, в чьих глазах застыло облегчение. — Ваш. Можешь звать меня Шихёком. — Ебать, — только и выдает Шуга, потрясенно смотря на мужчину. — Юнги! — тут же возмущенно произносит Джин. — Повежливее! — Ебать как я рад с Вами познакомиться, — сквозь зубы говорит он, смотря Шихеку прямо в глаза. Того это, кажется, совершенно не трогает. — В этом воплощении ты настоящая язва, Юнги, — миролюбиво посмеивается он. — Впрочем, как и в нескольких предыдущих. — А что, были другие? — О, да. Ты рождался и умирал несколько десятков раз. Почти завершил цикл. — Какой цикл? — Сансарный. — Класс, — Юнги невозмутимо пожал плечами. — Тринадцатый Мир так отличается от твоего, потому что мать Джуна и Тэхена осталась жива. Большинство Миров похожи именно на него. Таких, как твой, очень мало, самоубийство всегда дополнительный вариант. Шуга, услышав ответ на вопрос, который даже задать не успел, ошарашенно посмотрел на него. — Да, это значит, что технически именно тринадцатый является правильным с точки зрения небесных законов, но это не уменьшает значимость всех остальных. Они помогают Душам добрать необходимый опыт, сделать его более полным и сократить количество воплощений. — Что… — Да-да, — Шихек махнул рукой. — Я знаю все твои вопросы, Юнги. Сокращаю нам время и облегчаю задачу. И да, это значит, что тот, кого ты называешь Юнни, более точная версия твоего текущего воплощения. Юнги был в шоке. Юнги был в ахуе. Он впервые с таким столкнулся, получая ответы раньше, чем они успеют сформироваться в его голове. Это было жутко, но не могло не восхищать. — Как ты уже понял, дальше путешествовать по Мирам тебе смысла нет, ты только зря потеряешь время. Настал момент взять ответственность за себя и выполнить то, ради чего ты родился. Не дождавшись продолжения, Юнги впервые озвучил свой вопрос в слух. — И ради чего же я родился? — Чтобы помочь тому, кто в этой жизни от тебя зависит, — просто ответил Шихек, с улыбкой смотря на него. — Тэхен, — Шуга скривил губы. — Тэхен, — подтвердил Хранитель. — То есть… — Мин пожевал губу. — Я здесь ради Тэхена? — Только не строй из себя жертву, я тебя умоляю, — мужчина ухмыльнулся. — В прошлой жизни ты его собственными руками убил, в позапрошлой превратил его существование в ад. Вы эту связь долго нарабатывали, осталось еще чуть-чуть. Так что просто прими свою судьбу, Юнги, хотя… — он чуть склонил голову, прикрывая глаза. — Ты уже это сделал, верно? — он по-доброму улыбнулся. — Уже решил вернуть Тэхену желание жить. Шуга продолжал исподлобья смотреть на него, внимательно вслушиваясь в размеренную речь. Новость о том, что его жизнь, можно сказать, была из-за и ради Тэхена ему не понравилась. Очень не понравилась. — Понимаю, — Шихек продолжал ласкать его взглядом, как отец нерадивого ребенка. — Такое сложно сходу принять, но мы ведь никуда и не торопимся, верно? — он резко перевел глаза на Джина, подмигивая. Юнги оставалось только угукнуть. Вся спесь с него постепенно начинала выходить, оставляя место глубокому уважению, которое поднималось к мужчине напротив из самых недр Души. Из глубин, доступа к которым у него не было. Все его существо тянулось к Шихеку, вынуждая склонить голову и принять милость старшего. Что-то в нем безропотно хотело ему подчиняться, доверять, идти за ним. Все внутри Юнги трепетало, вызывая мелкое покалывание по всему телу, вплоть до кончиков длинных фигурных пальцев. — Это пройдет, — раздалось тихое откуда-то сбоку. — А? — Шуга, проморгавшись, непонимающе уставился на Джина. — Трепет перед ним, — он недовольно посмотрел на улыбающегося Шихека. — В первый раз всегда так реагируешь, потом привыкнешь. — А-а-а, — протянул блондин, все еще чувствуя себя в какой-то прострации. — Ладно… — Люблю, когда он такой, — мужчина снова подмигнул косящемуся на него Джину. — А то в последних воплощениях его характер был до ужаса отвратительным. А уж когда он был императором Мин… Ну и намучился я с ним после смерти, да и вы все тоже, — он снова усмехнулся. И снова до одури по-доброму.

***

Так и прошли следующие несколько недель. Юнги постоянно донимал Шихека вопросами, пока Чонгук обиженно дул губы, явно ревнуя, а Джин облегченно вздыхал, радуясь, что ненадолго переложил ответственность на чужие плечи. Шуга выяснил многое. Не все, конечно, но какие-то ответы Хранитель ему дал. Больше всего его зацепило то, что покинуть Междумирье он не смог вовсе не из-за Тэхена, а потому что изначально так и было задумано. Его Дух сам выбрал такой сценарий, хотя Юнги этого и не помнил. Осознавать, что все, через что ты прошел и продолжаешь проходить, было твоим собственным решением — сложно. К счастью, Джину, как оказалось, повезло еще меньше, так что стоило Юнги узнать настоящую причину его задержки здесь и его попустило. Вместе страдать всегда легче. А затем были долгие разговоры про Чимина, после которых ему полегчало еще больше. Он не был виноват в том, что к младшему его так тянуло, несмотря на его посмертный статус. Чимин был с ним много жизней. Рядом. В качестве отца. В качестве брата. В качестве сына. Затем друга. Последние несколько воплощений — возлюбленным. Душа тянулась к нему, потому что помнила все, что между ними было раньше. Юнги не помнил, но тянулся вслед за ней. Как и Юнни, который оказался не отдельной личностью, а его частью. Осколком одного большого Сознания, одновременно воплотившегося в бесконечном множестве Миров. Принять свою теневую сторону, о потенциале которой он даже не догадывался было сложно. Как и смотреть в глаза Намджуну. Но он справился. Даже узнал, как там Юнни, и посочувствовал ему. У него были Джун с Хоби и не было такого тяжкого груза за душой, как у его Двойника. Тот был совершенно один. Постепенно Шихек перестал приходить и в игру снова вступил Джин, вернув его в свой кабинет и продолжив давно прерванный диалог о Тэхене. Говорили много. Долго. Вспомнили все, что Юнги с ним пережил в своем и других Мирах. Все реакции. Безграничную преданность младшего собственным чувствам, которые на фоне ситуации с Чимином заиграли новыми красками. Затем Джин подключил Джуна и уже втроем они перешли к обсуждению того, что Юнги мог сделать. А сделать, как оказалось, он мог много. Спустя еще несколько месяцев Намджун добровольно передал ему право быть Хранителем Тэхена после робкой просьбы и активной поддержки Джина. И Юнги вернулся. Вернулся в их квартиру и остался там на много лет, щупая, продавливая, вкладывая в чужую Ауру эмоции, о которых ее обладатель давно забыл. И каждый раз удивлялся, насколько мягкой она становится под его касаниями. Отзывчивой. Чужие энергии льнули к нему, Душа Тэхена откликалась. Тянулась. Поддавалась. Иногда он навещал Чимина, которого нашел в тайне ото всех. К нему все еще тянуло. Рядом с ним Юнги расслаблялся, наслаждаясь просто возможностью смотреть на человека, которого так хотелось себе. А потом он себя одергивал и снова возвращался к Тэхену, за которого добровольно согласился нести ответственность. То и дело он думал о том, смог ли Юнни в своем Мире сделать то же самое, но спросить было не у кого. Джун и Хоби наотрез отказались посещать Тринадцатый, а Шихек упорно его игнорировал. Поэтому все, что у него оставалось — это Тэхен. Он вернет его к жизни, заставит снова полюбить ее, жить дальше. А Юнги будет рядом, следуя незримой тенью, оберегая и охраняя. Он будет с Тэхеном до самого конца и когда он наступит, встретит его на пороге нового дома. И тогда они смогут уйти. Все вместе.