***
Двери, ведущие в главный зал Тэнсюкаку, со скрипом отворились, пропустив внутрь мужскую фигуру в полном воинском облачении и маской тэнгу на лице. Всякому, кто окажется на его месте, открывшаяся картина в резиденции показалась бы невероятной: внутри находились неотличимые, точно две капли воды, властительницы вечности, что вели между собой непростую беседу, — и только тона их церемониального кимоно отличались друга от друга, словно небо и земля, словно свет и тень. Однако для Сасаюри лицезреть нечто подобное было не в новинку; даже не услышав ни единого предшествующего слова из разговора, он знал, что Макото молит Эи быть снисходительной к людям по ту сторону конфликта, покуда её кагэмуся, напротив, выступала за истребление всех тех, кто осмелился представлять угрозу их горячо любимому народу — и неважно, будь то божество или человек. В любое другое время генерал бы не осмелился вмешаться в их диалог — слишком велико было его почтение к сёстрам Райдэн, даже несмотря на то, что обе призывали друга обращаться к ним без лишних формальностей. Но ныне ситуация требовала обратного. — Самураи ждут слова всемогущего сёгуна, — доложил Сасаюри, вежливо поклонившись двум госпожам, чью беседу оказался вынужден прервать. Бросив последний взгляд на сестру, Эи последовала за ним к выходу. Снаружи их ждала мрачная картина: грозовые тучи заволокли небо, точно отражая настроение повелительницы молний. Солнце уже давно скрылось за облаками, и вдалеке слышались раскаты грома. Торговые лавки в столице закрывались одна за другой, люди спешили по домам или к горе Ёго, дикие звери искали укрытие, порывы ветра качали кроны деревьев, и даже трава пригибалась к земле — всё живое пребывало в напряжении, ожидая надвигающуюся бурю. Лишь её отважные воины, несмотря на ненастье, собрались во всеоружии под знаменем Электро мицудомоэ, ожидая свою госпожу, что бесстрашно поведёт их в битву. Всё как и сказал Сасаюри. Мгновение — и генерал тэнгу уже занял своё место во главе армии. Ещё миг — и взор фиалковых глаз богини вечности заметил в стороне и фигуру девы они с массивным клинком, закинутым на плечо. Разумеется, Тиё не могла не откликнуться на зов своей подруги. Уловив взгляд Эи, та ободряюще кивнула ей. Выйдя к войску, тень Наруками Огосё, что выступала от её имени, уловила во взгляде тысяч направленных на неё глаз пламя решимости, бесконечный свет надежды и веры в неё. Каждый из этих самураев, ступивший по заветам всемогущего сёгуна на тяжкий и кровопролитный путь воина, был бесконечно предан ей, и Эи не могла подвести их. Таков был её долг. — Защитники Инадзумы! — громогласно изрекла Наруками но микото, и её голос волной прокатился по площади, где собралось верное ей войско. — Беда пришла на наши земли. Коварные лжецы Ватацуми, позавидовав нашему достатку и благополучию, усыпили нашу бдительность сладкими речами, поклявшись в вечной дружбе, а затем вонзили кинжал нам в спину. — даже несмотря на холодный, без намёка на излишние эмоции, тон богини грома и молний, её слова разжигали праведный гнев в сердцах воинов. — Прямо сейчас остров Ясиори стонет под их пятой. Они жгут наши посевы, и грабят наш народ. Склоним ли мы с вами головы перед этой опасностью? — дружный рёв "нет" стал ей ответом. — Мы поступим как инадзумцы — храбро и гордо. Мы встретим своего врага с честью, лицом к лицу. И наша победа станет предупреждением для всех, кто впредь пожелает бросить нам вызов. — Слава всемогущему сёгуну! — раздался звучный возглас Сасаюри, после чего многоголосый хор с готовностью поддержал генерала.***
Несмотря на силу и доблесть армии Наруками, жестокая и кровопролитная война принесла бесчисленное множество страданий. Ватацуми омиками подготовил свой народ, превратив смиренных островитян в могучих воинов, коим были подвластны корабли, морские звери, волны и облака. Под звуки китовых песен они продолжали атаковать страну Электро Архонта, и ничто не могло удержать марш армии западных островов, возглавляемых грозным генералом Акуо, и флот Сангономии, под предводительством великой жрицы Моун, восседавшей верхом на чудовищном ките Дайкэнгё, что восстал из мглы океана, дабы проглотить флотилию врага за раз. Но всего этого было недостаточно, дабы сломить непобедимый дух и силу воли защитников Инадзумы. Всё войско Наруками — от закалённых сердец воинов до безупречных доспехов и оружия — было детищем Эи. На заре времён, пока Макото обеспечивала процветание их народу, её тень положила начало пути самурая, выковав из храбрецов достойных героев, а из нефритовой стали — подходящее для них оружие. Её старания дали свои плоды — и по сей день вера в неё безгранична, а мастерство последователей — безупречно, будь то воинское или кузнечное ремесло. Кроме того, на её стороне был Сасаюри. Могучий генерал тэнгу являлся не только искусным воином, но и блестящим стратегом. Под его командованием флотилия сёгуната совершала быстрые и точные удары по флангам и тылам морских сил Сангономии, после чего ускользала в грозовую завесу прежде чем их настигли бы подоспевшие чудовища из глубин. В первых рядах он держал рубеж на острове Ясиори, разя наступающего врага точными и смертоносными выстрелами из лука. Один лишь вид парящего в небесах на чёрных вороньих крыльях полководца-ёкая, метающего молнии одну за другой, поднимал боевой дух солдат и вселял страх в сердца врагов. Это уравновешивало чаши весов в войне, победы шли рука об руку с поражениями, и ни одна сторона не могла сдвинуть линию фронта с острова Ясиори, продолжая орошать его кровью — там, где проходили самые жестокие битвы, пустили корни алые цветы, прозванные поэтами и писателями "кровоцветами" или "багряными бутонами". Однако вечно это продолжаться не могло. Противостояние достигло пика, и одним пасмурным днём Эи вышла на поле битвы, приняв решение повести армию на окончательную битву, чей исход решил бы судьбу всей Инадзумы. Ни единый луч солнца не был в силах пробиться сквозь пелену хмурых облаков, и лишь холодный дождь безостановочно стучал по лужам и крышам форта сил Райдэн. Гнетущая тишина воцарилась в рядах готовящихся к смертельному бою воинов сёгуната, что старались укрыться от непогоды в раскинутых шатрах. В одном из таковых между собой вела негромкую беседу троица друзей, сражающихся на линии фронта с начала войны. Среди них не хватало Сайгу и Макото: первая, будучи Гудзи великого храма Наруками, была занята помощью мирному населению, что бежало прочь от войны и искало спасения в святилище Электро Архонта, а вторая была вынуждена скрываться от чьих-либо глаз и заботиться о своей стране из тени, пока кагэмуся от её имени проливала кровь на поле битвы. — Да уж, в такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит. — покачала головой Тиё, слушая как снаружи колотил ливень. — Прости, Эи, но ты уже не один час глядишь на остров, — некоторое время пронаблюдав за подругой, обеспокоенно заметил Сасаюри. — Я чувствую — уже сегодня их бог лично поведёт свою армию на нас, — не оборачиваясь промолвила Райдэн. — И мы должны принять этот бой. — Самураи измотаны. Эта битва будет тяжёлой. — Я понимаю, — медленно кивает ревнительница вечности. — Однако, если мы уклонимся от схватки и отступим, — они займут Ясиори. Война продолжится уже на земле мирного народа. Погибнет ещё больше людей. — Да будет так. — тяжело вздохнув, генерал тэнгу надел боевую маску. — Я соберу воинов.***
Даже самые достойные герои могут познать страх. Леденящий ужас волной прокатился по войску Наруками но микото, когда на горизонте появились дьявольские очертания исполинского бога-змея Оробаси, что был выше любых гор и длиннее всего острова. Армия Ватацуми спешила на поле битвы, ведомая громадным чудовищем, на чешуйчатой спине которого восседал вселяющий не меньший трепет военачальник, прозванный Акуо — "злым тираном". Лишь вид всемогущего сёгуна, взмахами нагинаты рассекающей ряды врагов, и несокрушимый дух генерала тэнгу не позволили самураям Инадзумы дрогнуть в начавшемся жестоком сражении. Звон сталкивающейся стали заглушал даже рёв великого змея, а вода стала красной от крови павших по обе стороны конфликта. В море битва развернулась не меньшая — две флотилии столкнулись между собой. От грохота палящих пушек поднимались громадные волны, сметающие мелкие суда, оставляя после себя только горящие обломки, тела погибших и алую пену. Однако, если на суше борьба была равна, то на воде ситуация казалась очевидной — народ, пришедший из пучины, безраздельно властвовал над океаном. Дьявольский кит Дайкэнгё, показавшийся из тёмных глубин, принялся теснить корабли сёгуната прочь, поднимая настоящие водные цунами ударами массивного хвоста. Флот Наруками отступал прочь, не в силах совладать с таким врагом, и ликующие силы Ватацуми преследовали их, заходя всё дальше и дальше на территорию Инадзумы, неведомую им. Лишь оторвавшись от основных сил флотилии, они осознали, что попали в ловушку — слишком легко давалась им победа, слишком незначительно оказалось сопротивление. План Сасаюри был прост — чудовища составляли основу морских сил врага, в то время, как боевых кораблей, сопоставимых по мощи с оными у сёгуната было гораздо меньше. И потому, заманив обитателей глубин в засаду, подоспевшие корабли генерала немедленно расправились с ними. — Генерал! Морские силы врага разбиты! — в пылу боя передал славную весть посыльный. — Больше им неоткуда ждать помощи. Наступаем! За Инадзуму! — воодушевлённый успехом, Сасаюри взмыл ввысь на чёрных крыльях, метая смертоносные молнии из лука одну за другой. С боевым кличем самураи бросились следом за ним, и, казалось, лишь не теряющая хладнокровия Эи заметила, как бившийся на другом конце поля боя гигантский змей развернулся в их сторону, а его громадные кольца сложились, готовясь к рывку. — Сасаюри! — только и успела крикнуть Вельзевул, как Оробаси стремительно бросился на воспарившего в серых небесах тэнгу. Реакция не подвела опытного воина, и в последний миг тот ушёл от колоссальных клыков божества Ватацуми — как оказался сражён ударом меча Акуо, восседавшего верхом на нём. Словно в кошмарном сне Райдэн наблюдала, как окровавленные перья крыльев её верного друга рассыпались по округе, как его боевая маска раскололась на куски, а он сам исчезает во чреве чудовища, что тут же проглотило его целиком. Опустошённо наблюдала и не могла даже пошевелиться. Реальность дала трещину, а мир вокруг потерял краски — нет, такого не может быть. Он не мог умереть — казалось, он вот-вот вырвется наружу из пасти змея и дальше поведёт солдат в битву, а после боя поклонится ей с лёгкой улыбкой на устах, и следом они вновь присоединятся к остальным на долгожданном отдыхе у ветвей излюбленной сакуры. Однако этого всё никак не происходило. Где же он? — Эи! Эи! — наконец голос Тиё, всё это время белым шумом звучащий где-то позади, вывел её из оцепенения — оказалось, что дева они кричала прямо над её ухом. И очень вовремя — Оробаси уже угрожающе раскрыл пасть, обратив пылающий взор на неё. Серое дождливое небо резко почернело. Вновь зазвучали раскаты грома, заглушая весь шум битвы: звон стали, крики погибающих, грохот пушек на море, беснующиеся волны, рёв ветра, — всё умолкло пред стремительно надвигающейся грозой, предвещающей грядущее божественное наказание. Очистив разум от всех мыслей и эмоций, защитница вечности одним прыжком достигла извивающейся чешуйчатой спины Ватацуми омиками, после чего стремглав бросилась к его голове. Ослепительная вспышка в мрачных тучах, протянутая рука — и в её карающей длани оказалась схваченной не просто молния, а гигантский меч, воплощённый силой Электро. Бог-змей и его полководец в последнем рывке бросились навстречу тени всемогущего сёгуна, что взмыла над его пастью ввысь, к облакам, но было уже поздно — вложив в удар всю бездонную пустоту, родившуюся в ней после смерти соратника, Эи явила вершину воинского мастерства, обрушив на Оробаси Мусо но хитотати. Титанический клинок, в мгновение ока изрезавший ткань пространства и времени, не оставил божеству Ватацуми ни единого шанса на выживание. Удар был настолько страшен, что генерал Акуо оказался испепелён на месте, настолько совершенен, что сама ткань реальности покрылась паутиной трещин, настолько силён, что не просто рассёк змея, а с грохотом расколол и весь остров под ним на две части, породив ущелье Мусодзин. Узрев гибель бога, армия Ватацуми немедленно бросилась в бегство, в панике бросая оружие. Война окончена, но никто не спешил праздновать победу — ибо каждый самурай понимал, какой ценой она была достигнута. Никто не думал преследовать немногочисленных выживших — воины Наруками были столь поражены гневом своей богини, что и сами поспешили прочь, утаскивая раненых и считая потери. Эи осталась едва ли не в полном одиночестве на поле брани, усеянном телами павших. Лишь Микоси Тиё не оставила её, но и она не осмеливалась подойти к ней в тот момент — воздух вокруг Вельзевул гудел от напряжения, не позволяя сделать ни единого вдоха, а взгляд защитницы вечности был холоден, как лёд. В какой-то момент она даже порывалась ринуться вслед за отступающими, дабы свершить кару над всем западным островом, что своим предательством принёс неисчислимые страдания, но вовремя одёрнула себя. — Спасайтесь... пока можете, — лишь произнесла Эи вслед, как ощутила на плече чью-то мягкую ладонь, а её саму от дождя укрыл бамбуковый зонт. Обернувшись, она обнаружила преисполненную горем Макото. На её щеках отчётливо виднелись следы от слёз. — Ты правильно поступила, — тихо промолвила сёгун Райдэн, с трудом находя слова. — Люди... не должны расплачиваться за ошибки их божества. Эи покачала головой, ничего не ответив. Однажды друзья вновь соберутся тёплым солнечным днём под ветвями цветущей сакуры. Но среди них уже не будет Сасаюри.