Ты моя, малышка?!

      — Как Каир? — спросил Нафгар, заметив появление Гермионы, которая провела последние две недели в Египте, где проходила всемирная выставка магических изобретений. Снейп хотел лично побывать там, но из-за очередного сверхсекретного поручения министра был вынужден отправить туда колдунью.       — Средненько, но пару… — Гермиона осеклась, так как увидела лицо гоблина. — Где твои усы?       — Пали жертвой первоапрельской шутки, — угрюмо ответил он и, бросив убийственный взгляд в сторону эльфиек, добавил: — Одна из жертв притеснения с моей стороны подсыпала в мои сигареты взрывной табак. Результат проделки на лицо, точнее, у меня на лице, — горько ухмыльнулся гоблин.       Усы были предметом его гордости. И теперь, без пышной щётки под носом, Нафгар стал выглядеть ещё моложе, почти как подросток.       — Готова поспорить, ты не остался в долгу, — предположила Гермиона.       — Ещё бы, — самодовольно усмехнулся гоблин и собрался было начать свой рассказ о мщении, но ему помешали.       — Мисс Грейнджер, почему вы до сих пор не в моём кабинете? — раздался на всю лабораторию раздраженный голос Снейпа. — Вам платят не за болтовню с сотрудниками, или я ошибаюсь?       — Уже иду, господин начальник, — как можно громче крикнула в ответ Гермиона.       — Видать, заноза в заднице шефа из-за весенних сквозняков не дает ему покоя, — полушепотом заметил Нафгар.       — Сдаётся мне, у него там не заноза, а целая щепка, — буркнула девушка и направилась к лестнице.       Гермиона поднялась на второй этаж, затем проследовала к кабинету Снейпа. Едва колдунья занесла кулак, чтобы постучать по двери, та тихо распахнулась. Северус сидел за рабочим столом и что-то отрывисто писал в большой записной книге. Стоило девушке зайти внутрь, как дверь тут же громко захлопнулась за её спиной.       — Думаете, этим вы меня впечатлите, Снейп? — приподняв правую бровь, поинтересовалась Гермиона и с нотками недовольства добавила: — Вы чуть мне мантию не прищемили.       — Пустяки, — отложив в сторону перо, отмахнулся он и, наградив девушку тяжелым взглядом, заметил: — Вы загорели, мисс Грейнджер, и у вас такой цветущий вид…       — Спасибо, очень мило с вашей стороны…— начала Гермиона.       — Я вовсе не хотел тешить ваше женское тщеславие, мисс Грейнджер, — с иронией в голосе перебил её Снейп. — Просто отметил, что у вас вид хорошо отдохнувшего человека. И, следовательно…       — Кто-то завидует? — занимая кресло напротив, с легкой улыбкой предположила девушка.       — Нет, кто-то прохлаждался вместо того, чтобы работать, — закончил он.       — Не знаю, о ком вы, но меня вам не в чем обвинить, — Гермиона поставила себе на колени сумочку, раскрыла её, не без труда вынула оттуда кожаную папку, туго набитую бумагами, громко шмякнув ей по столу начальника, объяснила: — Это небольшое дополнение к моим отчётам, которые я ежедневно отправляла.       Снейп подтянул к себе папку, открыл её и бегло просмотрел содержимое. Внутри, помимо письменного описания различных магических предметов, находились заметки о растительных и животных гибридах, представленных на выставке, а также графические изображения всего описанного. Некоторые записи содержали объёмные комментарии с идеями и замечаниями самой Гермионы. Захлопнув папку, Северус отложил её в сторону, чтобы чуть позже прочитать всё более внимательно, и ворчливо сказал:       — Согласен, это весьма небольшое дополнение к вашим отчётам.       — У меня ещё не всё, — Гермиона, приложив усилия, вынула из сумки деревянный кейс размером шестнадцать на двадцать дюймов, поставила его на стол перед Снейпом и коснулась палочкой замков. Чемодан раскрылся, и от увиденного глаза Северуса засветились — внутри плотным рядом лежали колбы с зельями всех цветов радуги. Заметив блеск в его глазах, колдунья как бы между делом обронила: — Думаю, это вас заинтересует. Правда, мне не удалось раздобыть точный рецепт к пяти зельям, но я уверена, такой специалист, как вы, легко разберется с данной проблемой.       «Вот же плутовка!» — усмехнулся про себя Снейп, а вслух произнёс:       — Что ж, должен признать, вы неплохо поработали, мисс Грейнджер.       — Ваша щедрость на похвалу не имеет границ, — со скрытым сарказмом ответила Гермиона.       — Когда-нибудь ваш острый язычок… — начал Северус.       — Это будет когда-нибудь, а не сейчас, — перебила его колдунья.       — Хорошо, Гермиона, — его губы тронула легкая улыбка. — Я признаю, что ты проделала всё на отличном уровне. Твоё внимание к мелким деталям достойно похвалы.       — А прибавка к премии будет? — лукаво спросила она.       — Кажется, кто-то ростом в сорок восемь дюймов плохо влияет на тебя, — цокнув языком, сказал Северус. — На несколько секунд на твоем месте мне привиделся Нафгар.       — Не уходите от вопроса, профессор, — напомнила Гермиона.       — Хорошо, будет, — сдался он. — Проделанная тобой работа стоит материального поощрения. А теперь ты можешь возвращаться к обсуждению с Нафгаром размера занозы в моей заднице.       — Вы слышали… — пораженно произнесла девушка, чувствуя, как краснеют её уши.       — Да, — с равнодушным лицом кивнул Снейп, он указал пальцем на стоявший рядом с чернильницей приёмник Нафгара и добавил: — И про щепку тоже.       — Ох, Мерлин! — заливаясь краской, воскликнула Гермиона, и, прежде чем умереть от кровоизлияния в мозг от острого приступа смущения, она решила ретироваться. — Вы правы, мне нужно идти.       — Не стоит так стесняться, Гермиона, мне даже немного приятно твоё неравнодушие к моей филейной части, — с доброй порцией иронии бросил Северус, прежде чем дверь успела закрыться за её спиной.       «Ох, Мерлин!» — мысленно повторяла Гермиона в такт безумно бившемуся сердцу.       — Ты красная, как свёкла, — заметил Нафгар, когда девушка прошла мимо его верстака. Он оторвался от полировки шестерёнки и спросил: — Он орал там на тебя?       По негласному правилу, гоблин не подслушивал — то есть не всегда использовал свой приёмник — разговоры Гермионы со Снейпом, а колдунья, чтобы коллега не мучался от любопытства, вкратце пересказывала суть разговора.       — Нет, — покачала головой девушка.       — Поцапались опять? — предположил он.       — Да… то есть нет… сложно даже сказать, — ответила Гермиона.       — Люди, что с вас взять, — фыркнул Нафгар и принялся дальше полировать шестерёнку. Несколько минут спустя он добавил: — Надеюсь, про надбавку ты не забыла спросить.

***

      Северус смотрел на прикрытые вечерним сумраком руины, оставшиеся после Визжащей хижины. Прошло пять лет с той решающей ночи. Тогда его жизнь находилась на острие иглы, точнее, змеиного клыка. Смертоносный укус Нагайны против умений Снейпа. Долгие месяцы он принимал содержащее слёзы феникса противоядие, которое давало лишь призрачную надежду выжить после попадания в его кровь змеиного яда, равного по силе яду василиска. Это был шанс. Один из тысячи. Всего лишь одна десятая процента…       Той тёмной ночью Северус почувствовал ледяной поцелуй Смерти на губах. Можно сказать, что он уже шёл за курносой к последней черте — не зря пять лет назад детишки приняли его за мертвеца, — но его остановил яркий и теплый, словно солнечный луч, свет. Он наполнил тело Северуса теплом и силой, запустив заново сердце. Его глаза привыкли к свечению, и он смог рассмотреть неясный контур женской фигуры. Легкий цветочный аромат, исходивший от неё, был до боли знаком мужчине, и с его губ сорвалось имя:       — Лили…       — Да, Сев, это я, — легко касаясь его щеки, ласково произнес дух.       — Лили, я так виноват…— из глаз Северуса потекли слёзы раскаянья. — Если бы не я, то…       — Но ты так старался всё исправить, — мягко улыбнулась Лили.— Ты заботился о моём сыне, как никто другой.       — Всё потому, что у мальчишки твои глаза, — отшутился он       — Я так благодарна тебе, Сев, — она обняла Северуса и, прижавшись щека к щеке, тихо произнесла, и каждое её слово проникало глубоко ему под кожу, в каждую клеточку солнечным теплом: — Хватит мучиться из-за меня. Ты сполна уже отдал свой долг. Пожалуйста, проживи эту жизнь счастливо, Сев, — Лили поцеловала его в щеку и растворилась в воздухе.       Она простила его… Её прощение освободило сердце Северуса из тех оков, которыми он был связан все эти годы. Но свобода не так легко давалась ему. После той ночи образ Лили стал размываться в его душе, но не утратил своего тепла. Свет и последние слова, оставленные Лили Северусу той тёмной ночью, когда жизнь почти оставила его, а смерть уводила прочь, в иную реальность, стали мостом в новую жизнь.       Снейп достал из кармана пачку сигарет, закурил, после посмотрел на наручные часы, про себя прикидывая, собрались ли в Большом зале все приглашенные гости на торжество в честь юбилея Битвы за Хогвартс. Желание оказаться среди отмечающих очередную годовщину у Северуса находилось на одном уровне с желанием завести соплохвоста в качестве домашнего питомца. Его присутствие на праздновании — крайне неприятная обязанность, от которой Снейп не мог отказаться. Докурив, колдун бросил окурок под ноги, носком туфли втоптал его в землю, затем взмыл в воздух.

***

      Гермиона без всякого энтузиазма разглядывала собравшуюся публику и помпезное убранство Большого Зала. Про себя колдунья отметила, что не жалеет о том, что пропустила прошлую годовщину. Излишнее внимание к её персоне начинало утомлять, а мышцы на лице уже ныли от улыбки. Но тяжелее всего было от воспоминаний о минувших днях и о друзьях, которые покинули этот мир слишком рано.       «Поминки только в яркой обёртке», — не без горечи подумала Гермиона.       Раньше ей было легче переносить этот день, так как с ней были Гарри и Рон. Друг и любимый были рядом и не позволяли девушке хандрить. Они делили боль и радость этого дня на троих. Гермиона наивно верила, что так будет всегда. Но жизнь решила иначе: Гарри заботливо суетился вокруг беременной Джинни, а Рон… отдал своё сердце другой женщине. К середине вечера Гермиона сожалела о том, что ничего крепче пунша здесь не подавали.       — Милое платье, — сказал подошедший к девушке Рон. На ней было шифоновое платье светло-голубого цвета с открытыми плечами. — Напоминает твой наряд на Святочный бал.       — Спасибо, Рон, — ответила Гермиона. — Могу в свою очередь сказать, что сейчас твоя мантия выглядит гораздо лучше, чем тогда. Хорошо, что Молли больше не заведует твоим гардеробом.       —Твоя правда, — хохотнув, сказал он.       — Где твоя спутница? — чисто из вежливости поинтересовалась она.       — Амалия отошла припудрить носик и заодно переговорить со своим управляющим, — засунув руки в карманы брюк, ответил он. — У неё возникли идеи по поводу магазина в Гамбурге.       — А она у тебя весьма деятельная, — равнодушно заметила Гермиона.       — Согласен, я иногда поражаюсь, откуда она берёт на всё энергию, — с теплыми нотками в голосе сказал Рон.       — Может быть, она пьёт энергетические зелья, — съехидничала колдунья.       — Может, ты не будешь такой… — с раздражением начал бывший супруг.       — Стервой? Или сукой? — с кривой усмешкой закончила за него девушка.       — И тем и другим, — с трудом сдерживаясь от того, чтобы не перейти на крик, сердито произнёс он.       — Пока нет, — призналась Гермиона.       Между ними повисло неуютное холодное молчание, пропитанное отзвуками былых ссор и вкусом старых обид. То ли из чистого упрямства, то ли из желания продолжить разговор Рон не уходил, чем сильно нервировал Гермиону. Как назло, заиграл вальс, и присутствующие стали распадаться на пары.       — Может, потанцуем? — вынув руку из кармана, предложил Рональд.       Гермиона недоверчиво посмотрела на него, но не успела дать ответ, так как в этот самый момент к ним подошёл Снейп.       — Извините, Уизли, но я украду у вас возможность потанцевать с Гермионой, — сказал Северус и на глазах у всего зала взял девушку за руку и повел танцевать.       Преследуемая любопытными взглядами и изумлёнными шепотками их пара закружилась в вальсе. К удивлению Гермионы, её начальник вполне неплохо вальсировал. Он уверенно вёл в танце, сохраняя дистанцию между ними в четверть шага.       — Не хочешь сказать мне спасибо? — тихо поинтересовался Северус.       — Я бы сказала, если бы вы вмешались раньше, — угрюмо ответила девушка.       — Ты меня не раз укоряла за то, что я жаден до похвалы, а сама-то не лучше. Знаешь, Гермиона, хорошее слово и кошке приятно. Вдобавок я опасался.       — И чего же вы опасались, Северус? — чуть прищурив глаза, спросила она.       — Того, что, как и в прошлый раз, — напомнил он, — когда я тебе помешал побеседовать с Уизли, пострадает моя лодыжка.       Колдунья тихо рассмеялась.       — Не думала, что вы до сих пор помните тот неловкий эпизод.       — Только настоящий глупец может забыть, когда ему делают больно, — серьёзным тоном ответил Снейп и, посмотрев ей прямо в глаза, спросил: — Разве я неправ, говоря, что лучше всего запоминаются моменты, когда тебе больно.       — Давайте просто танцевать, Северус, — отведя взгляд, чуть охрипшим голосом ответила Гермиона, — и не будем копаться в неприятных вещах.       — Как пожелаешь, Гермиона, — с полуулыбкой произнёс Снейп. — Но прежде я бы хотел сказать, что голубой тебе идёт больше розового.       — Неужели вы пытаетесь сделать мне комплимент? — шутливо поинтересовалась Гермиона.       — Думаешь, я всего лишь пытаюсь? — насмешливо произнес Северус, наклонился к ней так, что едва касался своей щекой её щеки, и с теплой хрипотцой в голосе произнёс: — Ты прекрасна, Гермиона.       Три слова, такие тривиальные, которые девушка уже не раз слышала за сегодня, но его голос придал им особенную окраску. По телу теплой волной пробежали мурашки, а сердце, сбившись с размеренного темпа, погнало кровь к щекам. Они мгновенно залились краской смущения. Девушка сбилась с ритма и случайно наступила Северусу на ногу.       — Гермиона, ты хочешь, чтобы я запомнил этот момент? — приподняв левую бровь, шутливо поинтересовался он.       — Возможно, Северус, — улыбнувшись, словно нашкодивший ребенок, в тон ему ответила она.